bannerbanner
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
7 из 8

В горле появляется какая-то неприятная горечь.

– Он нас ненавидит?

– Ладно, не ненавидит – тут я погорячился, но считает, что светлые (феи), если сильно ими увлечься, могут стать слабостью темного, его уязвимым местом. А мой брат любит всегда и все держать под контролем и ненавидит слабости. Ни в себе, ни в других. – Он на миг задумывается, как будто что-то прикидывает в мыслях. – Так что, нет, я все-таки не погорячился, он действительно феененавистник. И деспот, который, не испытывая угрызений совести, использует всех, кто попадется ему под руку. Даже своих близких.

С последним сложно не согласиться. Вот я попалась ему под руку, и где я? В машине с его братом, старательно демонстрирую ему колени, прекрасно понимая, что только этой невинной демонстрацией Ксанор явно не удовлетворится.

– Думаешь, он с Фели из-за большой любви?

– Нам, светлым, свойственно верить в большую любовь, – замечаю я с улыбкой.

Но Ксанор не спешит улыбаться в ответ, лишь усмехается тускло:

– Сольты – старый аристократический род, из поколения в поколение занимающийся благотворительностью. Их любят и почитают в Грассоре. Гаранор просто выбрал для себя породистую сучку, которая будет рожать ему темных и на фоне которой он будет смотреться еще выгоднее. Образцовый, мать его, семьянин с идеальной женой.

Бросаю тревожный взгляд в зеркало заднего вида, на Литу, но в этот раз Хорос не спешит поправляться, и, если до этого он отзывался о Фелисии с теплотой в голосе, сейчас в нем проскальзывает явная злость.

– Но за Гаранора я бы не волновался, он и сам лишний раз к тебе не сунется, – истолковав по-своему выражение моего лица, успокаивает меня высший. – Вообще удивительно, как он уступил капризу Фелисии и согласился, чтобы именно ты занялась их свадьбой.

Угу, он уступил капризу…

– Ну а что касается остальных Хоросов и Сольтов, они тебя трогать не станут, пока я рядом.

– Мой герой, – смеюсь я, а Ксанор качает головой.

– Я кто угодно, Ленни, но только не герой.

Глава 10

Эления

Я не понаслышке знаю, что люди (и нелюди) могут жить красиво, но до сегодняшнего дня даже смутно не представляла, насколько широки могут быть диапазоны этого самого красивого. Еще на подлете к особняку, размерами ничуть не уступающему какому-нибудь королевскому дворцу, я понимаю, что было бы неверно называть Сольтов просто богачами. Они несметно, безбожно, совершенно неприлично богаты.

Когда мы начинаем снижаться, а желто-розовая дымка облаков под нами – таять, нашим глазам открывается Монсон во всей своей красоте – фамильное гнездо Сольтов, выпорхнув из которого Фелисия сразу угодила в золотую клетку Гаранора Хороса.

Не знаю, почему я об этом думаю, вместо того чтобы просто восхищаться роскошным особняком. Нежного кремового цвета, с бесчисленными балкончиками, террасами, башенками и лестницами из рыжего мрамора, он производит неизгладимое впечатление. Хочется рассматривать каждую деталь, любоваться изящными балюстрадами и разбитыми на плоских крышах сверкающими в солнечных лучах фонтанами. Бассейн по сравнению с самим домом достаточно скромных размеров, но больше и не надо – до частного пляжа Сольтов рукой подать.

– Нравится? – доносится до меня, очарованной и сраженной наповал роскошными видами Монсона, голос младшего Хороса.

– Никогда ничего подобного не видела, – с восхищением шепчу я.

Дина никак не может отлипнуть от окна, так же, как и заставить себя подобрать челюсть. Моя тоже так и норовит рухнуть мне на колени, которые за время нашего путешествия были самым тщательным образом изучены и просканированы одним сталеглазым охотником. Только Лите нет до резиденции Хоросов никакого дела, малышка крепко спит, убаюканная тихой музыкой.

Мы приземляемся на нижнюю террасу, хоть я бы предпочла припарковаться на крыше, за воротами или вон даже в бассейне. Где угодно, в общем, но только не в паре метров от Гаранора Хороса. Кажется, они с Фелисией сами только что прилетели. Водитель достает из багажника их вещи, а будущие супруги общаются с какой-то молодой черноволосой женщиной. Стоят прямо на ступенях широкой лестницы, что ведет ко входу в эту обитель роскоши и красоты. Понимаю, что миновать их незаметно мне никак не светит, хоть почему-то очень этого хотелось бы.

Когда мы приземляемся, Фелисия оборачивается. Что-то говорит жениху и спешит к нам, а я чувствую, как меня начинает потряхивать. От хищного взгляда брюнетки и от такого же у будущего правителя Грассоры. Разве что концентрация хищности в нем в разы превышает все допустимые нормы.

Как бы у меня от нее не случилось передозировки.

Ксанор, продолжая играть роль обаятельного душки-кавалера, обходит машину и помогает мне из нее выбраться. После чего под цепким взглядом брата достает из багажника аэроколяску, в которую Дина укладывает все еще спящую Литу.

– Эления, Ксанор, как же хорошо, что вы тоже с нами. – Фелисия первой подходит к нам, и мои губы сами собой растягиваются в улыбке.

Даже если бы я сейчас чувствовала себя паршиво, не смогла бы не ответить на улыбку Фелисии.

Но паршиво я себя в любом случае не чувствую. Разве что как на иголках. Нервничаю. Волнуюсь. И, кажется, злюсь. Совсем немного. Хорос-старший смотрит на меня так, словно перед ним элемент фонтана. Хоть, подозреваю, на кусок мрамора и то больше внимания обращают. Совершенно пустой, безразличный, если не сказать больше – отмороженный взгляд. Будто это и не он вчера наслаждался приготовленным мной ужином, помогал с Литой и даже проявлял какую-никакую заботу, грозясь разыскать отца моего ребенка.

– А девочка спит? – Фелисия с любопытством поглядывает на аэроколяску.

– Да, она всегда засыпает в машине.

Сразу видно, что Сольт обожает детей. Чего не могу сказать о брюнетке, которая недовольно морщит свой хорошенький носик при виде меня и моей дочери.

– Это организатор свадьбы? – В голосе у нее отчетливо звучат стервозные нотки.

– Да, это сонорина Лэй, о которой я тебе рассказывала. Эления, это Сивилла, моя старшая сестра. Есть еще Оли, наша младшенькая, но она прилетит ближе к ужину.

– Рада знакомству, сонорина Сольт, – бросив взгляд на холеную ручку богатой наследницы и не обнаружив на ней обручального кольца, говорю я.

Сивилла лишь сдержанно кивает в ответ, всем своим видом показывая, что она мои чувства уж точно не разделяет.

– Возвращаясь к теме серпентария, – кашлянув, негромко вставляет Ксанор, и я закусываю губу, стараясь сдержать смешок.

Старший Хорос подходит к нам последним.

– Сонорина Лэй, рад, что вы все-таки приняли приглашение моего брата, – говорит он с таким видом, словно мое присутствие вызывает у него как минимум головную и зубную боль вместе взятые. А может, и тошноту в придачу, и я невольно вспоминаю о словах Ксанора о том, что его брат терпеть не может светлых.

Меня терпеть не может, в общем.

Отвечать ему, если честно, совсем не хочется. Просто киваю и перевожу взгляд на Фелисию. Она и Ксанор – вот на кого я должна смотреть, о ком должна думать, кому обязана уделять внимание. И мне без разницы, какого обо мне мнения всякие там Сивиллы с Гаранорами. Как бы сказал Хайме, пусть засунут свое самомнение и свой статус йоргу в задницу.

Фея так никогда не скажет, но ведь думать так ей никто не запрещает…

– Полагаю, нам всем стоит отдохнуть перед ужином, – говорит Фелисия и манит меня за собой. – Пойдемте, Эления, слуга покажет вам ваши комнаты. Хорошо добрались? Ксанор не сильно вас смущал?

Сильно смущающий останавливает меня, касаясь моего локтя, и склонившись ко мне, шепчет на ухо:

– Было приятно полетать с тобой, Эления. Надеюсь, с тобой и другими вещами будет приятно заниматься.

Хорошо, я не вижу своего отражения. Щеки как пить дать пунцовые от этого совсем не завуалированного намека. Чувствую на себе тяжелый взгляд старшего Хороса, отчего краснею еще больше.

Лишь чудом беру себя в руки. Привстаю на носочках, чтобы оказаться еще ближе к охотнику, и шепчу ему, почти в губы:

– Можем вместе сыграть на пианино. Я неплохо музицирую. – Легким движением руки стряхнув с локтя его пальцы, возвращаюсь к Фелисии. – Простите, сонорина Сольт, меня отвлекли. Так что вы там говорили?


Внутреннее убранство дома такое же роскошное, хоть, наверное, одного этого слова будет недостаточно, чтобы описать открывшуюся моим глазам красоту. Сначала я залипаю в холле, в котором чувствую себя едва ли больше насекомого. Лестницы из темного мрамора, обрамляющие просторное помещение, ведут на второй этаж. Кованые перила отражаются в натертых до блеска светлых полах, и мне даже удается поймать в них свое слегка ошалелое отражение.

Коляска плывет по воздуху, Дина как будто тоже: идет чуть ли не на цыпочках, стараясь не производить ни звука. Фелисия берет меня под руку, словно мы давние подружки, и увлекает за собой к лестнице.

– Сегодня будет скромный семейный ужин, ничего особенного. Только Сольты и совсем немного Хоросов, – смеется. – А завтра мы приглашены на прием к Кинто Гальярдо, слышала о нем?

Киваю, рисуя в мыслях образ еще одного темного немногим старше Гаранора. Гальярдо владеют нефтяными компаниями, разбросанными чуть ли не по всему миру, и смело могут померяться капиталами как с Сольтами, так и с Хоросами, а может, и переплюнуть их.

– Ты тоже приглашена, Эления, – тем временем огорошивает меня Фелисия. – Я навела о тебе справки и знаю, что ты была лучшей сотрудницей «Фелисидада», но… ты ведь никогда не вращалась в наших кругах. Прием у Гальярдо станет наглядным примером того, что люди и темные вроде нас ждут от подобного рода мероприятий.

– Мне доводилось организовывать свадьбы для состоятельных семей, – заикаюсь, надеясь отвертеться от столь незаманчивого приглашения.

– Но не для таких, как моя и Гаранора, – со снисходительной улыбкой замечает невеста Хороса.

Я закусываю губу и мысленно матерюсь. Ну то есть не матерюсь, конечно (этого я делать, увы, не умею), а просто ругаюсь, вспоминая йоргов и всех их родственников до седьмого колена. На приеме у Гальярдо наверняка будут журналисты. А еще у меня банально нет вечернего платья. То, которое заказала сегодня утром и даже не удосужилась примерить, пойдет для «скромного» семейного вечера, но никак не для пафосной тусовки самых сливок грассорского общества.

Фелисия как будто читает мои мысли и спешит меня успокоить:

– Не волнуйся, жена Кинто любит устраивать необычные вечеринки, и в этот раз тема вечера – маски. Думаю, с маской тебе будет спокойнее, будешь меньше смущаться.

– Но у меня нет маски.

И платья.

– А это вообще не проблема. В Аликантаре полно магазинов, завтра мы обязательно что-нибудь для тебя подыщем, – покровительственно обещает Фелисия.

Представляю, сколько может стоить ма-а-аленький лоскуток ткани в любом из бутиков Аликантара… Хотя нет, не представляю и представлять не хочу.

– Это будет моим тебе подарком по случаю знакомства и начала совместной работы, – явно улавливает мой настрой Фелисия, а мне опять хочется краснеть или лучше вот провалиться сквозь эти дорогущие полы в их дорогущий холл.

– Не думаю, что смогу его принять…

– Эления, ты хочешь меня обидеть? – Фелисия останавливается и заглядывает мне в глаза.

– Ни в коем случае. Просто это слишком щедрый подарок.

– Твой будет куда щедрее, – и здесь не теряется Фелисия. – Свадьба моей мечты.

Мысленно прикидываю, потяну или не потяну, и качаю головой:

– Я благодарна вам за внимание, но я в состоянии позволить себе новое платье.

Фелисия тяжело вздыхает:

– Ладно, завтра на месте разберемся.

Запихнув мысли о платье и неожиданном мероприятии куда подальше, возвращаюсь к своей работе:

– По поводу завтра… Мы могли бы слетать в Ла-Молита? В шестидесятых годах прошлого века в этом замке выходила замуж принцесса Исабелла Третья. Я подумала, мы можем рассмотреть его как один из вариантов для проведения свадьбы.

Глаза у Фелисии загораются, что вкупе с нежной улыбкой делает ее еще более очаровательной.

– Чудесная идея, Эления! Обязательно туда заглянем. А пока отдыхай, до ужина тебя никто не побеспокоит. Ждем тебя внизу в восемь.

Фелисия оставляет меня на попечении слуги, который появляется словно из ниоткуда и отводит нас с Диной в наши комнаты. Они у нас смежные, соединенные небольшой прихожей, и такие же до безобразия роскошные, как и все в этом доме.

Никогда не видела кроватей под балдахином, разве что в старых-престарых фильмах, а теперь мне в одной из них придется провести две ночи. К поистине королевскому ложу ведут ступеньки, устланные светлой ковровой дорожкой, а из огромного панорамного окна открывается потрясающий вид на море.

До ужина остается совсем немного времени, поэтому мы решаем отложить прогулку по пляжу до завтра. Слуга приносит еду для Литы и няни, и мы с Диной вместе пытаемся покормить это маленькое проснувшееся торнадо, которое носится из одной спальни в другую, то и дело подбегает к окнам и, подпрыгивая, повторяет: «Мойе, мойе!»

– Завтра будет море, а сегодня вы с Диной прогуляетесь по саду, а потом будете читать сказки.

В саду Сольтов тоже есть на что посмотреть и чем повосхищаться.

Дина успевает поймать пролетающую мимо нас Литу и подхватывает ее на руки.

– Тогда мы гулять, а ты спокойно наводи красоту. Пусть та черноволосая при виде тебя еще больше почернеет от зависти.

– Добрая ты, – хмыкаю я, а Дина пожимает плечами.

– Мне не понравилось, как она на тебя смотрела. Как и тот… Хорос-старший который.

– А как он на меня смотрел? – замираю с пустой тарелкой в руках, которую собиралась поставить на поднос.

– Ну-у… – Дина негромко покашливает. – Так, как не должен смотреть на женщину уже почти женатый мужчина.

– Что ты имеешь в виду? – Я хмурюсь, а няня закатывает глаза.

– Лен, ты иногда такая… такая… Непонимающая, в общем. И ничего не замечающая. Будем надеяться, что и другие не заметят, – бормочет она и уходит вместе с Литой, оставляя меня в совершенной растерянности.

И что она там себе нафантазировала?

Глупости!

Единственное, что волнует Гаранора, – это я рядом с Ксанором, а не я без Ксанора. Я без Ксанора останусь и без работы, поэтому прочь из головы Динины фантазии!

Тоже мне, сказочница.

К счастью, я угадала с размером, и платье садится на меня как влитое, облегая талию и бедра. В меру скромное, в меру элегантное, спокойного серого цвета со вставками из черного кружева. Почему-то на его фоне рассыпавшиеся по плечам светло-русые волосы отливают золотом и в глазах тоже что-то поблескивает, в то время как губы, которые я за минувший день все искусала, волнуясь и нервничая, как будто горят.

Провожу по ним увлажняющим бальзамом, бросаю на часы взгляд – без пяти восемь и, сунув ноги в туфли, выхожу из комнаты. Лучше явиться раньше, чем заставлять хозяев ждать.

Идя по длинному широкому коридору, замечаю впереди открытые двери и невольно замедляю шаг. Приостанавливаюсь, хоть и не понимаю, зачем это делаю, и ныряю взглядом в самую настоящую старинную библиотеку. Стеллажи с бумажными книгами… Сто лет их не видела. Заметив вырисовывающуюся в полумраке комнаты мужскую фигуру и безошибочно угадав, чья именно это фигура, собираюсь уже придать себе ускорение и дернуть к лестнице, когда тишину, окутавшую нас, нарушает ровный, чуть хрипловатый от сигарного дыма голос Гаранора Хороса.

Голос, в котором мне слышатся неизменные властные нотки и от которого по коже традиционно бежит холод.

– Сонорина Лэй, задержитесь. – Поставив на стол полупустой бокал, темный вскидывает на меня взгляд. – И не смотрите на меня так. Я не кусаюсь и есть вас не стану.

Это вы моей няне скажите.

Мысленно желаю себе удачи и захожу в библиотеку.

– Прикройте за собой дверь, – приказывает темный.

Я, конечно, прикрываю, хоть совсем этому не рада. Совсем не рада снова остаться наедине с этим высшим. Лучше с Ксанором. Я даже согласна на общество Сивиллы. Все лучше, чем Гаранор Хорос в двух шагах от моей персоны.

Он так стремительно ко мне подходит, что я поначалу теряюсь. Стою. Молчу. Смотрю. На него, а он на меня. Терпкая горечь сигар, когда он так близко, ощущается еще сильнее, как и запах алкоголя. Запах этого мужчины, от которого холод на коже сменяется горячей волной…

Боги, вот что за бред лезет мне в голову!

– Вы хотели о чем-то спросить? – нарушаю паузу, во время которой темный сканирует меня взглядом с таким вниманием, словно пытается выяснить, а не спрятана ли у меня под юбкой граната.

– Хочу… Хотел, – зачем-то поправляется он и возвращается к своему бокалу.

А я беззвучно выдыхаю.

– Выпьете, сонорина Лэй?

Бокальчик чего-нибудь крепкого помог бы мне расслабиться (без алкоголя расслабляться в обществе темного как-то не получается), но с такими темпами я сопьюсь уже к Новому году и превращусь в фею-алкоголичку.

Так себе перспектива.

– Нет, спасибо.

Хорос не настаивает. Приблизившись к консоли, на которой возвышаются, поблескивая в приглушенном свете бра, разномастные графины, подливает себе в бокал янтарной жидкости.

– Как прошел день?

– Насыщенно.

Отблески света играют на гранях бокала. Я смотрю на него, избегая встречаться с Хоросом взглядом, но этот самый взгляд то и дело предательски соскальзывает на сильные пальцы высшего, сжимающие хрупкое стекло с такой силой, что даже удивительно, как оно еще не треснуло.

– Марисела себя хорошо чувствует?

У-мм? Он моей дочерью интересуется?

– Да, спасибо. У нее с самого утра хорошее настроение, и она полна энергии.

– Отлично, – кивает высший.

Я тоже киваю. Зачем – не знаю. Сплетаю перед собой пальцы, хоть на самом деле хочется обхватить себя за плечи руками. Почему-то платье, достаточно скромное, кажется до безобразия откровенным под пронизывающим взглядом темного.

А все из-за Дины. Теперь и я ее стараниями начну сочинять сказки.

– Как обстоят дела с моим братом? До чего вы с ним договорились? – Высший опрокидывает в себя содержимое бокала и снова подходит ко мне.

И мне снова не то холодно, не то жарко, и это странное, совершенно непонятное чувство провоцирует учащение пульса.

– До прогулки по пляжу и до совместных занятий, – кое-как совладав со своим пульсом, лаконично отчитываюсь перед работодателем.

– Занятий чем? – резко интересуется он.

– Сонор Хорос не уточнял.

– Но вы же не станете сразу прыгать к нему в постель? – неожиданно заявляет темный, отчего я теряюсь еще больше.

А потом еще говорят, что мы, женщины, создания непостоянные, переменчивые. Ну-ну…

– Вы велели мне быть с сонором Хоросом покладистой. Думаю, вы ознакомились с моим резюме и знаете, что я работник послушный и исполнительный.

– Исполнительный? – щурится темный.

Недобро так щурится, я бы даже сказала, зло.

– Очень.

– Вчера вы заявили мне, что я ни йорга не понимаю в отношениях и что вы сами будете решать, какой будете с моим братом.

– Ну вот я и решаю.

– Быть покладистой?

Покладисто киваю и замечаю, как у Хороса на скулах обозначаются желваки.

Сама не понимаю, зачем все это ему говорю. Чувствую, что с каждой секундой и с каждым моим ответом он все больше злится и раздражается, и сама на него тоже злюсь. За то, как он смотрел на меня сегодня днем, и тот его взгляд был совсем не похож на этот, которым он удостаивает меня сейчас. Который скользит по моим губам, замирает на них, обжигая, и…

– Я не помешала?

Я так резко отступаю, что чуть не выворачиваю себе ногу. Нет, я умею ходить на шпильках и даже бегать, но когда кто-то так неожиданно появляется в комнате, прерывая… А что, в самом деле, прерывая? Мы ведь просто разговаривали, об исполнительности и послушании. А то, что у меня даже сейчас по телу продолжает бежать дрожь, так это все от нервов.

Стрессы, волнения…

Взгляд темного леденеет, когда он переводит его на Сивиллу. Я бы под таким тоже стопроцентно заледенела, но старшая Сольт не спешит этого делать. Проходит в библиотеку, плавно покачивая бедрами, словно ошарра, которая, вдоволь нагулявшись, вернулась домой к любимому хозяину.

Понятия не имею, откуда взялось это сравнение, но Сивилла сейчас действительно похожа на ошарру. Смотрит на Хороса, разве что не облизываясь, и того и гляди начнет мурлыкать.

– О чем вы тут секретничаете? – мягко интересуется хищница.

– О резюме сонорины Лэй, – бесстрастно отвечает темный.

– Уверена, Эления очень одаренная девушка, иначе бы ты не принял ее к себе на работу.

– Что тебе нужно, Сивилла? – Высший явно не собирается обсуждать меня со своей будущей родственницей.

Сивилла на мгновение морщится, но тут же берет себя в руки и расплывается в улыбке. Если у Фелисии они все светлые и нежные, то улыбки старшей сестры я бы назвала порочно-провокационными.

– Семья уже в сборе. Все только тебя и ждут. Вас ждут, – косится она на меня. – Или мне стоит им сказать, что вы подойдете позже?

Если бы взглядом можно было убивать, Сивилла стараниями Хороса не дожила бы до семейного ужина.

– Мы закончили, – бросает темный и выходит.

– Ну что, Эления, вы с нами? – зовет меня Сивилла, а когда я оказываюсь с ней рядом, она тихонько шепчет мне на ухо: – Увы, но этот брат уже занят. Можешь попытать счастья и подцепить младшего. Говорят, ему нравятся смазливенькие феечки. Пару ночей он точно будет в твоем полном распоряжении.

Глава 11

За пару часов до этого

Гаранор

– Мне нравится выбор Фели.

– О чем это ты? – спрашиваю я, пытаясь сосредоточиться на отчете, который только что скинула мне Камила, но вместо этого почему-то опять (йорг знает какой за сегодня раз) возвращаюсь мыслями к крылатой.

Дожил… Третий день подряд думаю об этой девчонке. Светлой. Да мне самому должно быть от себя противно. Не хватало еще уподобляться Ксанору и тащить к себе в постель кого ни попадя. Феи-шлюхи – это по части брата.

Эления, конечно, не шлюха (хоть уже давно не невинна), но она светлая, и этим все сказано. Ей вообще не следовало сюда прилетать. Пусть бы крутилась возле моего брата в Кадрисе. Здесь есть кому с ним нянчиться и кому сдерживать его порывы.

– Я говорю о нашей фее, – подает голос чудовище. Ксанор сидит развалившись в кресле и вертит в руке уже почти опустевший бокал с сильрой. – Горячая штучка, хоть и пытается строить из себя недотрогу и скромницу. Но я таких знаю. Это поначалу они ледышки, а когда начинают таять… Уверен, такая, как Ленни, знает, как доставить мужчине удовольствие, и сегодня мы это проверим.

Перед глазами встает картина: тугие плети тьмы обвиваются вокруг шеи Ксанора и душат его, пока он не посинеет.

Приятное будет зрелище.

– Оставь девочку в покое. – С трудом совладав с порывом осуществить свою фантазию, я возвращаюсь к отчету.

– С чего бы? – усмехается брат. – Такие девочки на дороге не валяются.

– Ты отвлекаешь ее от работы. Она нужна Фелисии, а не тебе. Ты ведь не хочешь расстроить мою невесту? – Поднимаю голову и в упор смотрю на Ксанора.

Братец морщится, но выдавать очередную тупую реплику не спешит. Молчит.

Когда-то отец хотел, чтобы они с Фели поженились. Папаша вообще строил много разных планов. Например, насчет меня и Сивиллы. В больных фантазиях Гаспара Хороса его старший сын женился на старшей дочери Сольтов, а младшему недоразумению доставалась средняя.

Я решил по-другому. Всю жизнь прожить с этой ядовитой тварью Сивиллой – что я, враг себе, что ли? Другое дело Фелисия. Из нее выйдет идеальная первая сонора Грассоры, идеальная спутница жизни, идеальная мать. Она в принципе идеальна, и Ксанору на этот идеал всегда было плевать. До того, как между мной и Фели завязались отношения, он не обращал на нее внимания. Но стоило нам официально объявить, что мы вместе, как чудовище будто с цепи сорвалось. Видите ли, у него на Фелисию тоже были планы, и вообще, это ведь святое – исполнить последнюю волю папаши. Вот только он раньше не спешил ее выполнять и продолжал трахать все, что попадалось ему на глаза. Каждую мало-мальски симпатичную девицу, готовую на все ради того, чтобы провести ночь с темным.

И сегодня он собрался сделать то же самое с Эленией.

– Я претендую только на ночи этой малышки. Днем она целиком и полностью в распоряжении твоей невесты.

Желание придушить Ксанора не отпускает, становится навязчивым.

– Тебе, кстати, тоже не помешало бы расслабиться. – Поставив бокал, брат поднимается с кресла и разминает шею. – Вон Сивилла при виде тебя чуть ли не облизывается. А ведь она будет погорячее Фелисии.

От перспективы «расслабиться» с Сивиллой меня передергивает.

– Ты, как всегда, полон дерьма и вредных советов.

На страницу:
7 из 8