Хочу быть тоже подлецом! Пьеса на 4 человека

ЕВГЕНИЙ (уверенно, с трепетом): Я, Алёна, никогда не мог сказать ни о ком из девушек, что любил её. Как-то – не цепляло, как-то не везло. А Олеся – она мне призналась в своих чувствах… Ну и я решил что… почему бы нет. Пусть уж хотя бы она будет счастлива.

АЛЁНА (серьёзно, с интересом): Значит, твою девушку зовут Олеся.

ЕВГЕНИЙ (уверенно, с трепетом): Да.

АЛЁНА (серьёзно, с интересом): И ты её не любишь.

ЕВГЕНИЙ (уверенно, с трепетом): Увы.

АЛЁНА (серьёзно, с интересом): А я тебе понравилась.

ЕВГЕНИЙ (уверенно, с трепетом): К сожалению… Боюсь, что не просто понравилась… Я что-то чувствую, что не чувствовал прежде никогда. Не дай Бог это любовь, ведь ты тоже наверняка не свободна. Я не пожелал бы никому таких страданий, в которые могут вылиться те чувства, которые сейчас ощущаю…

АЛЁНА (серьёзно, с интересом): К великому моему сожалению, я как раз свободна. И к ещё большему моему сожалению – ты мне тоже очень понравился. И что самое противное – я бы даже не отказалась провести этот вечер, переходящий в ночь с тобой. Это омерзительно. Правда?

ЕВГЕНИЙ (подыгрывая): Это отвратительно!

Оба томно вздыхают с некоторой иронией.

АЛЁНА (серьёзно, с интересом): Ну, ты хоть сразу всё обозначил. Не вертел, ни крутил, не хитрил. Всё по-честному, всё как есть. Это по-мужски. Есть за что уважать. А то мой… теперь уже бывший…, он вообще только через два месяца после того как мы стали встречаться, вдруг проболтался что женат.

ЕВГЕНИЙ (с пониманием): Да…, мужики пошли… Не завидные что и говорить.

АЛЁНА (серьёзно, с интересом): Ну и что же нам делать? Такому не самому завидному мужику и не самой порядочной женщине?

ЕВГЕНИЙ (с пониманием): А что нам ещё остаётся делать? Вероятно, придётся подтвердить свой общественно порицаемый статус на деле!

АЛЁНА (серьёзно, с интересом): Вероятно!

ЕВГЕНИЙ (серьёзно, с интересом): Вероятно!

АЛЁНА (серьёзно, с интересом): Ну, тогда я вызываю такси, и едем ко мне. Или у тебя работа?

ЕВГЕНИЙ (убирая в сторону документы и папку): Нафиг работу! Какие могут быть дела, когда тут такое…

АЛЁНА (с одобрением): Я тоже так думаю.

Алёна берёт свой телефон. Набирает номер.

АЛЁНА (деловым тоном в трубку): Алло, такси? На Авиастроителей пятнадцать пожалуйста. Да. Кафе « Ретроград». Жду.

Алёна кладёт трубку. Пристально смотрит на Евгения. Подмигивает ему. Евгений пристально смотрит на Алёну, подмигивает ей в ответ.

Звучит интересная, соответствующая ситуации музыка.

ЗТМ.

3 ДОМ

Играет популярная музыка на магнитофоне Олеси.

Сама Олеся хлопочет по хозяйству, пританцовывает, подпевает. Разбирает вещи, в комоде по ящичкам. Что-то уносит в грязное, что-то аккуратно складывает по местам. Между дел приносит атрибуты посуды, готовит ужин для себя и своей половинки.

Открывается дверь – входит уставший как собака Евгений. Он еле стоит на ногах, присаживается на ближайший пуфик прямо в прихожей, отпускает из рук папку с документами. Листы из папки рассыпаются по полу.

Олеся замечает Евгения, выключает магнитофон, подбегает к никакому возлюбленному.

ОЛЕСЯ (дрожащим от волнения голосом): Женечка, что с тобой? Что произошло? Ты цел?

ЕВГЕНИЙ (с искренней печалью в голосе): Да, любовь моя, всё в порядке…, но не совсем.

ОЛЕСЯ (дрожащим от волнения голосом): Что? Что произошло? Говори скорей? Скорую вызвать?

ЕВГЕНИЙ (с искренней печалью в голосе): Нет, это лишнее. Я в порядке…, за исключением того, что чертовски устал на работе. А кроме всего прочего завтра меня отправляют в командировку вместо Павлова. Собственно поэтому я сегодня такой вымотанный и поздно пришёл.

ОЛЕСЯ (немного успокоившись): Да, я волновалась, уже хотела звонить, но не стала пока наводить панику, я же знаю, что тебя иногда задерживают. И решила переключиться на домашние дела, но всё равно волновалась. Ты звони, если задерживаешься, чтобы я не переживала. А что ещё за командировка? Куда? Надолго?

ЕВГЕНИЙ (с искренней печалью в голосе): Милая моя, я всегда стараюсь тебя предупредить заранее, а если что-то меняется – то звоню. Но сегодня такой суетной день, что просто голова идёт кругом. Вообще не до телефона было. Павлов, помнишь, я тебе говорил про моего коллегу раздолбая?

ОЛЕСЯ (немного ещё переживая): Это тот, за которого тебе приходится время от времени исправлять косяки, раньше уходить и позже приходить?

ЕВГЕНИЙ (с искренней печалью в голосе): Точно.

ОЛЕСЯ (немного ещё переживая): Ну?

ЕВГЕНИЙ (с искренней печалью в голосе): Ну что, ну. От него на работе проку мало, а в восточном регионе форс – мажор. Налоговая инспекция нагрянула. А все оригиналы то в центральном офисе, у нас. Вот Павлова и решили командировать. Но это ещё на той неделе всем было известно. Я думал, хоть отдохну от него какое-то время. Размечтался. И вот сегодня он звонит – заболел, говорит. Не могу никуда ехать, через неделю принесу больничный лист.

ОЛЕСЯ (немного ещё переживая): Так. А ты-то тут при чём?

ЕВГЕНИЙ (возмущённо): Как я при чём? Я ведь его курирую. Я его непосредственный начальник, соответственно мне и отвечать! Вот… Мне и передавали сегодня все дела. ЦУ и прочее. Что сказать, о чём умолчать…, ну как это всегда бывает. Ты же понимаешь.

ОЛЕСЯ (расстроено): Понимаю.

ЕВГЕНИЙ (возмущённо): Да главное, головня-то и рада. Дескать, хорошо, что я поеду, знают, что всё будет безупречно.

ОЛЕСЯ (расстроено): Это понятно.

ЕВГЕНИЙ (возмущённо): А я вот что-то не очень-то рад. На две недели с тобой расстаться придётся примерно.

ОЛЕСЯ (в ужасе): Две недели?

ЕВГЕНИЙ (печально): Примерно так.

ОЛЕСЯ (в ужасе): А что же так долго? Много ли времени нужно увезти документы и назад?

ЕВГЕНИЙ (печально): Да если бы всё так просто было. Документы вообще можно было срочной курьерской службой передать, хотя оригиналы – не рискнули бы наверно. Тут дело в другом! Им, понимаешь, представитель понадобился. Тамошний начальник налоговой крепко филиал прижал. Были у них видать свои делишки. На личной встрече настаивает. Наверное, вятку давать придётся. Как и что – точно сказать не могу. Но переменных много. Я на связь выходить не буду, пока буду решать местный вопрос. Сама понимаешь, дело щекотливое. Телефон – это элементарная «прослушка», поэтому с этим строго. Только я и он. Меня будут проверять ни один день перед обсуждением вопроса, поэтому чтобы всё прошло без сучка и задоринки – телефон свой отключу, как только прибуду на место. Как всё решу – сразу включусь и первым делом позвоню тебе, а даже не начальству.

Олеся обнимает Евгения.

ОЛЕСЯ (в паническом напряжении): Я переживаю за тебя…

ЕВГЕНИЙ (печально): За меня не волнуйся, я им не нужен. Всё же это ради одной цели устраивается – деньги. Большие деньги. Вот и будем решать.

ОЛЕСЯ (не понимая): Но послушай, если это такие важные переговоры, то почему тогда хотели отправить этого Павлова? Ведь он же раздолбай? Запорол бы дело на ровном месте?

ЕВГЕНИЙ (деловито): Это он в точных науках раздолбай. В отчётах да статистических сводках постоянно косячит. А язык у него «подвешен». Переговоры – это его стихия. За то его и держат и терпят.

ОЛЕСЯ (кивая): Тогда понятно. Ну что же… Надо так надо.

Олеся принюхивается к своему возлюбленному.

ОЛЕСЯ (с подозрением): Послушай… Что это?

Обнюхивает вновь.

ЕВГЕНИЙ (спокойно, пытаясь подняться): Что?

ОЛЕСЯ (с подозрением): Какой-то запах незнакомый. Раньше от тебя так не пахло…

ЕВГЕНИЙ (спокойно, пытаясь подняться): А…, ты, наверное, про новый аромат. Новую партию женских духов поставили на производство. Сам ещё не привык, хожу сам от себя нос ворочу.

ОЛЕСЯ (спокойно с пониманием): А… Ну да, ну да. Я всё не могу привыкнуть к особенностям твоей специфики. Да уж, работа есть работа. Ну, давай поднимайся да будем ужинать.

Олеся помогает подняться Евгению.

ЕВГЕНИЙ (спокойно, поднимаясь с пола): Непременно, любимая. Но сначала в душ. Нужно срочно смыть с себя весь этот заполошный день, поднабраться сил и… проститься с тобой как положено, всё-таки разлука предстоит немаленькая…

Евгений пытается заигрывать с Олесей, Олеся улыбается, уворачивается.

ЗТМ.

4 В КОМАНДИРОВКЕ

Звучит оркестр «Прощание славянки», слышен гут и стук колёс подходящего поезда.

С вещами, тюками, чемоданами на сцене появляется уставший с дороги Евгений. Он осматривается по сторонам, тяжко, но с любовь, трепетом и ностальгией вздыхает и направляется дальше, проходя через сцену и скрываясь в другой её части.

5 ДОМ, МИЛЫЙ ДОМ

Нежная лирическая спокойная музыка негромко звучит для фона.

Домашняя уютная обстановка небогатого деревенского жилища. Две кроватки. Одна детская, одна подростковая. Диван. Печь. Пустой стол.

Накрытая шаль в дом входит Глафира, в руках несёт охапку берёзовых поленьев. Подходит к печи. Подкидывает в неё половину того, что принесла, остальное убирает в специально отведённое для хранения место. Не торопясь снимает шаль, разувается. Убирает вещи, берёт веник, начинает подметать.

Вид у Глафиры печальный. Видно, что она изнеможенная и уставшая.

Подметя избу, женщина подходит к холодильнику, открывает его. Зритель видит всё, что лежит в холодильнике. Он практически пустой. Банка какого-то варенья, полупустая. Штуки три яйца.

Глафира закрывает холодильник, открывает морозильную камеру, видит там небольшой кусочек сала.

Именно на кусочке сала Глафира останавливает свой выбор, берёт его из морозилки, кладёт на стол. Достаёт из тканого мешка последнюю краюшку хлеба. Отламывает от неё небольшую часть, прикусывает. Берёт большой столовый нож, пытается отрезать кусочек замёрзшего сала.

Открывается дверь, в избу входит Евгений.

Музыка прекращается.

Евгений стоит с кучей вещей в дверях, смотрит на Глафиру, она стоит спиной. Взгляд Евгения преисполнен любовью.

Глафира пожимает плечами, одёргивается.

ГЛАФИРА (как бы сама себе, в замешательстве): Что-то по спине потянуло. Дверь что ли не закрыла?

Глафира разворачивается и замирает, роняет нож из руки увидев кто перед ней стоит.

Евгений неторопливо снимает с себя сумки, тюки. Всё ставит на пол, по-хозяйски снимает штормовку и со знанием дела вешает её на положенное место. Разувается, подходит уверенным шагом к Глафире, секунды две стоят.

ЕВГЕНИЙ (с любовным грузом долгой разлуки): Ну…, здравствуй, жена!

Крепко обнимаются, пустив при этом слезу.

ЗТМ.

Тот же дом. Евгений достаёт из привезённых сумок и тюков продукты, выставляет всё на стол. Достаёт новые детские и женские вещи, кладёт их рядом с сумкой.

Глафиры где-то нет.

Евгений ставит чайник, разбирает пространство на столе, ставит в свободное место две кружки, которые до этого берёт в полке.

ЕВГЕНИЙ (заботливо кричит): Глафира, дорогая! А где ребятишки?

В комнату входит нарядная по сельским меркам Глафира. Удивляется тому, сколько разных продуктов на столе. Восхищается, смотрит с любовью на мужа. Не решается подойти.

Евгений хозяйничает, обращает внимание на жену.

ЕВГЕНИЙ (заботливо, нежно): Господи, какая ты у меня красавица. Я у себя там, на Севере каждый день держу в памяти твой образ. Но всё равно, каждый раз, когда приезжаю, не могу наглядеться. Как я по тебе скучал, ты не представляешь.

Евгений подходит к жене и нежно-нежно обнимает её.

Глафира нежно обнимает в ответ.

ГЛАФИРА (нежно, сквозь слёзы): Представляю, Женечка. Ещё как представляю. Я каждый день молю бога о том, чтобы он там за тобой присматривал. Чтобы берёг тебя, чтобы ухаживал и чтобы возвращал каждый раз домой целым и невредимым. Я так за тебя молюсь, так молюсь…

ЕВГЕНИЙ (заботливо, нежно, обнимая): Знаю, милая. Всё чувствую. Люблю тебя безмерно. Конечно, эти разлуки… Но!

Евгений выпускает из объятий жену и ведёт её к сумкам, показывает привезённое добро.

ЕВГЕНИЙ (с чувством собственного достоинства): Всё не зря! Посмотри, сколько я всего привёз! Платья для тебя, ребятишкам понабрал вещей да гостинцев. Кстати, где они, Глафира?

ГЛАФИРА (нежно, оправдываясь): Так каникулы же? Я их на недельку к матери отвела. Она дюже по ним скучает, да и они просятся постоянно. Вот, решилась. Одной, правда, совсем тоскливо здесь сидеть. Слава богу, ты приехал. Никогда ведь не знаю, когда ждать, ты ведь не предупреждаешь. Связи так и нет?

ЕВГЕНИЙ (сочувственно): Да какая связь, любимая. Край земли. Там же ни одной вышки поблизости нет, да и для кого их там делать? Какой оператор связи будет туда лезть?

ГЛАФИРА (нежно, с пониманием): Ну да, ну да. Конечно. Понимаю.

ЕВГЕНИЙ (со знанием дела): Спутниковая связь есть, она по всему миру из любого уголка. Но это связь стратегическая. Сама понимаешь, на случай ЧП или что-то такого. Там всё прослушивается, записывается, контролируется высокопоставленными органами. Словом, это конечно не для работяг. А нам знай, своё дело, работай, да о семье своей думай.

ГЛАФИРА (нежно, с пониманием, обнимая мужа): Ах, Женечка. Как же я тебя люблю. Ты себя не щадишь – всё во благо семьи делаешь, здоровья не жалеешь, на такую разлуку долгую идёшь… всё ради семьи, всё ради нас. Век благодарна буду, милый, ни в беде, ни в радости не забываю о том, какой ты у меня, как меня Господь наградил таким мужчиной.

ЕВГЕНИЙ (успокаивая, похлопывает жену по плечу): Ну, будет – будет. На моём месте так поступил бы каждый мужчина. Я вовсе не какой-нибудь особенный.

ГЛАФИРА (нежно): Особенный, Женька. Очень особенный. Ах, как я рада, что ты приехал.

ЕВГЕНИЙ (счастливый): Давай смотреть гостинцы. Примерь чего-нибудь, да чайку попьём, отметим приезд законного супруга.

Играет лирическая нежная композиция.

Глафира стесняясь и робея, берёт вещи привезённые мужем и скрывается с ними за перегородкой.

Евгений хозяйничает в комнате, распаковывает дальше сумки, наливает себе чай.

В новом платье выходит Глафира. Платье хорошее, не дешёвое. Оно ей очень идёт.

Глафира счастлива, она вся сияет.

Евгений тоже счастлив. Он искренне восхищается своей женой.

Глафира скрывается вновь за перегородкой, выходит в другом не менее прекрасном платье. Вновь скрывается и выходит в третьем.

Евгений наливает чай супруге, приглашает её жестом присесть рядом.

Глафира садится рядом в третьем прекрасном платье.

Берут в руки кружки, пьют чай, переглядываются.

Музыка стихает.

ГЛАФИРА (робко): Женечка, а… м…, не знаю, как спросить…

ЕВГЕНИЙ (бодро): Спрашивай как есть, чего менжуешься, как в пору не родная?

ГЛАФИРА (робко): Жень, а… а что за запах женских духов от тебя исходит? Приятный такой, но… Но он женский?

Евгений бьёт себя демонстративно по лбу.

ЕВГЕНИЙ (бодро): Ну конечно! Совсем забыл. Какая ты всё-таки у меня умница.

Евгений идёт к своим сумкам.

ЕВГЕНИЙ (бодро): Вот как бы я без тебя жил и что бы делал?

Глафира ничего пока не может понять. Она в некоторой растерянности.

Евгений достаёт из сумки красивую коробочку и протягивает её жене.

ЕВГЕНИЙ (бодро): Вот, держи!

Глафира встаёт из-за стола, подходит к мужу, принимает коробочку.

ГЛАФИРА (робко): Мне? А что это?

ЕВГЕНИЙ (бодро): Да ты открой, всё поймёшь…

Глафира нерешительно открывает упаковку, достаёт оттуда небольшой флакончик женских духов.

ГЛАФИРА (робко, удивлённо): Это что? Духи? Мне?

ЕВГЕНИЙ (бодро): Ну да. А почему нет?

ГЛАФИРА (робко): Жень, так ведь я ими ни в жизнь не пользовалась…, я этого и не умею совсем, да и для кого мне?

ЕВГЕНИЙ (бодро): А чего тут уметь?

Евгений деловито выхватывает флакончик с духами из руки жены и прыскает на неё несколько раз. Глафира уворачивается.

ГЛАФИРА (уворачиваясь): Стой-стой, куда ты столько, хватит, Женя…

Евгений возвращает флакончик жене.

ЕВГЕНИЙ (бодро): Вот и всего делов. А что не пользовалась, так все когда-то начинают. Чего ждать. Мне запах понравился, я взял жене, думал, обрадуешься. Правда, нанюхался там, в парфюмерном магазине. Того пшикнешь, другого, третьего. На меня уже продавщица кричать начал, что я им там… В общем, не положено так вроде, не знаю. И вот этот вот выбрал для любимой. Но если тебе не нравится, так давай выбросим, проблема ли…

Евгений пытается выхватить флакончик у жены из рук, но она его не отдаёт.

ГЛАФИРА (сопротивляясь): Нет-нет, Женя, не надо выбрасывать, мне нравится! Давай оставим, я буду пользоваться.

ЕВГЕНИЙ (сомнительно): Да?

ГЛАФИРА (уговаривая): Да-да, буду, конечно. Ты прости, я у тебя такая дурочка. Не бог весть, что уже подумала. А ты мне сюрприз готовил. Прости, Женя. Глупая я у тебя.

ЕВГЕНИЙ (балагоговея): Ну, добре. Всё хорошо, забудем. Давай уже отпотчуем. Вон сколько яств привёз с собой.

Подходят к столу.

ГЛАФИРА (восхищаясь): Я столько и не видывала…

Садятся за стол.

ГЛАФИРА (восхищаясь, с предвкушением): Рассказывай скорей, как там на Севере? Очень холодно? Как тебе живётся, работается? В каких условиях трудится мой ненаглядный. Мне всё при всё интересно.

ЕВГЕНИЙ (с бывалым видом): Ах, милая моя жёнушка. Да что рассказывать. Столько дней сплошная работа перед глазами. Не мучай ты меня воспоминаниями о том месте, из которого я, наконец, вырвался на недельку домой.

ГЛАФИРА (в печали): Как на недельку? Всего на недельку? Любимый! Тебя не было почти четыре месяца. И всего лишь неделька на дом и семью?

Глафира опускает голову, тихо плачет.

Евгений подсаживается к ней поближе, обнимает с любовью жену.

ЕВГЕНИЙ (с печалью): Не все и этого удостоились. Работы нынче много. Упросил начальство, сил нет, говорю, хоть жену и детей увидеть ненадолго. Мне дали пятнадцать дней, вот и считай, неделю дома, остальное время на дорогу туда и обратно. Поездом, конечно, долго, но на самолёте если бы полетел, то ни подарков, ни гостинцев, ни провизии не смог бы купить. Больно дорого сегодня перелёты. А как я домой с пустыми руками и карманами? Я ведь так люблю твою улыбку, я ведь жить не могу без своих детей. Конечно, я их буду баловать, конечно буду ради вас в лепёшку расшибаться, но копейку заработаю, семью прокормлю.

Евгений указывает на пару не распакованных тюков.

ЕВГЕНИЙ (гордо): Вон, сколько всего привёз тебе и детям. Да и деньжонок удалось собрать.

Евгений достаёт из кармана внушительную стопку наличности.

Жена в изумлении. Таких денег она не видела. Для отдалённой глуши это колоссальная сумма. Глафира в полной растерянности.

ЕВГЕНИЙ (с пониманием): Прости, что не присылал давно деньги. Понимаю, что перебиваетесь тут без меня. Хотел подкопить побольше и кучкой привезти.

ГЛАФИРА (с максимальной благодарностью, принимая деньги): Да мы нормально, нормально. О нас не кручинься. И соседи бывает, помогают когда совсем туго, да и хозяйство своё какое-никакое всё же имеется. Старики с пенсии копейку подбрасывают. Мы нормально, Женя. Главное чтобы у тебя всё хорошо было.

Глафира обнимает нежно мужа.

ГЛАФИРА (с максимальной благодарностью, трепетом): Без тебя мне ни с деньгами, ни без них жизнь не нужна.

ЕВГЕНИЙ (успокаивая): Ну что ты, что ты… Детишки у нас. Как бы там ни было, их поднять надо.

ГЛАФИРА (с максимальной благодарностью, трепетом, со слезами): Не могу без тебя, Женя. Пропадаю совсем. Может можно как-то нам с ребятишками туда к тебе перебраться? Я никакой работы не боюсь, Веришь? Всё сделаю, со всем справлюсь, только бы ты рядом был, только бы с тобой… только бы вместе…

Глафира заливается слезами, падает на пол, кладёт голову на колени мужу.

ЕВГЕНИЙ (с печалью, поглаживая голову жены): Не терзай же мне душу, любимая. Сколько раз я искал варианты, сколько пробовал договориться, да нет у нас в округе женской работы. Да и мужская такая, что не каждый мужик справиться.

ГЛАФИРА (с максимальной благодарностью, трепетом, со слезами): Я справлюсь, милый!

ЕВГЕНИЙ (с печалью, поглаживая голову жены): Справишься… Знаю, что справишься. Да только не в праве они женщин принимать. И дети образования не получат. Ни школ, ни садов там нет.