Серия приключений лорда Эдварда Фарлоу

– Мы, ваша милость, давно поняли, откуда ветер дует. Раз деньги были от нечистого, то и дом будет в его полной власти, как и живущий в нем безумец. И ни один из наших жителей не пошел к Самуэлю строить этот дом. Обругал он нас трусливыми псами, стеганул лошадь и укатил в город, а пока выезжал по нашим ямам да кочкам – в сундучке на его телеге изрядно позванивало.

Когда он вернулся, он был одет знатным господином – в сюртук, цилиндр, с тростью. Телега с тощей лошадью пропала, он приехал на рессорной карете с парой откормленных лошадей, а сзади него ехали работники из города, везли камень, кирпич, доски, бревна, словом – закипела стройка дома.

– Что было дальше?

– Во время стройки не случилось ничего сверхъестественного. Дом быстро построили, рабочие получили свою плату и уехали. Владельцы городских лавок за круглую сумму привезли Блэквотерсу все необходимое для дома – мебель, скульптуры какие-то, ковры, даже книги, хотя Самуэль и катехизис в своей жизни ни разу не читал. Слуг он дома так и не завел, сам по-прежнему все делал, даже каретой своей сам правил, сидя на кучерском месте в щегольском наряде – вот картина была, скажу я вам. И он завел себе нескольких друзей, из самых пропащих людей в деревне. Со временем, их стало больше, и они стали той сектой, с которой мы сегодня столкнулись.

– Очень интересно. И чем все это кончилось?

– Потом Самуэль притащил откуда-то не местного мальчишку, в деревне сказал, будто это его сын Оливер Блэквотерс. Его мать будто бы умерла, теперь он будет парня воспитывать. Правду сказать, этот мальчишка внешне был очень похож на Самуэля, но характером и душой сильно отличался. Добрый, открытый паренек, все мы ему сочувствовали из-за такого отца. Наш преподобный Джеймс даже втайне окрестил его, как раз перед тем, как мальчишка исчез.

– Исчез?! Что, полоумный отец его принес в жертву?!

– Бог с вами, ваша милость. Говорят, что он сбежал от отца и всех его дел куда подальше, поскольку не желал участвовать во всех этих демонических мерзостях.

– Очень интересно. А отец? Чем он занимался все свое свободное время?

– Отец после пропажи сына ходил с полгода очень злой, все это время ездил по окрестностям – иной раз в карете, иной раз верхом на лошади, будто искал что-то. Наш старик Джордж своими глазами однажды видел, как Самуэль Блэквотерс вылезал из какой-то болотной лужи, будто черт из ада, грязный по самые глаза. Что он там искал, однако, никому неизвестно.

В то время исчезло двое крестьян из нашей деревни – пропали на болотах, да трое из заезжих лесорубов, приехавших корчевать лес по контракту одного промышленника из города с нашим господином. После этого пришлось работы свернуть, контракт расторгнуть и больше никто на проклятое то озеро не ходил, подальше от греха.

Однако, был ли виноват в пропаже людей старик Блэквотерс или что там другое случилось – этого не знаю, утверждать не возьмусь. А кончилось все это дело довольно скверно, ваша милость. В какой-то момент Самуэль Блэквотерс просто исчез.

– Неужели бесследно? В таком случае, откуда вы знаете точно, что он умер?

– Без сомнения, сэр. После того как его месяц никто не видел, все же люди собрались с духом и отправились на поиски. Лошадь его нашли привязанной к дереву возле большого болотного оконца, шляпа его рядом плавала да носовой платок. Очевидно, что вновь полез он зачем-то в жижу, да и не выплыл обратно.

– Пожалуй, оттуда не выберешься. Какая жуткая смерть… Сыну не сообщили о наследстве? Он, наверное, давно вырос…

– Никто не знает, где найти сына, да и наследство это такого рода, что вряд ли приличный человек решится его принять. С тех самых пор на болотах стало еще поганее, дом как-то слишком быстро стал дряхлеть, хоть с виду крепко был построен. Птицы там перевелись почему-то, и местные жители в те места после захода солнца ни за что не сунутся.

Чарльз поежился от неприятного воспоминания.

– Мой Том однажды заблудился на охоте, забрел глубоко в болота к тому проклятому дому, и кто-то взял, да и подломил под ним бревно! Том сразу провалился по колено, хорошо, что успел с молитвой пальнуть из обоих стволов под себя в болотную жижу, да не будь на нем нательного креста – так и утащил бы его в трясину нечистый, как утащил он раньше Самюэля. Том едва оттуда ноги унес, теперь никогда на охоте дотемна не задерживается и в болота дальше ста шагов не заходит.

Мистер Виндзор задумчиво отхлебнул из кружки.

– Возле озера растет много деревьев, из которых мы с ребятами могли бы делать мебель на продажу, но никто не решается осушить топи, пока этот дом стоит там, как бельмо на глазу. А лесозаготовки там можно было бы хорошие сделать, да и земли под посевы изрядно бы выкроили.

Эдвард порывисто встал.

– Доброй ночи, Чарльз. Спасибо за рассказ, мне надо многое обдумать.

– Доброй ночи, лорд Фарлоу.

За окном бушевал резко свистящий ветер, ливень барабанил в окно. Выглянув, Эдвард увидел залитый потоками воды и грязи двор, деревья и поля, выглядящие столь неприглядно, что его передернуло от отвращения. Плотно закрыв внутренние ставни и заперев дверь, он с облегчением лег.

Глава V. Поход на болота

Холодное октябрьское утро в Фарлейксе застало лорда Фарлоу глубоко не в духе. Прошлая ночь принесла мало хорошего, из камня Тома никакой информации не выжмешь, обычай жителей чертить круг вокруг деревни в полнолуние – вероятно, остаток языческих верований. Сектанты существовали на самом деле, но, возможно, они просто верили в какие-то бредни из прошлого.

Ночная потасовка с сектантами была очень опасной затеей, и Эдвард пребывал в нерешительности, стоит ли продолжать ворошить всю эту историю. В конце концов, он решил переговорить с Томом.

Переодевшись в свежий охотничий костюм, он приоткрыл дверь и крикнул, чтобы ему принесли завтрак. Принесшая блинчики, яйца, лепешки, и утренний кофе Маргарет Виндзор была, как и вчера, корректна и сообразительна, в ней не замечалось ни тени принужденности, так что Эдвард был удивлен ее самообладанием.

Наскоро позавтракав, Эдвард пришел в несколько лучшее расположение духа, спрятал револьверы в карманы, свистнул Балфура и решительным шагом направился со двора.

На выходе из таверны его встретил вооруженный Том Виндзор. Обменявшись парой фраз, они решили вдвоем проверить окрестности в поисках следов бежавших из деревни сектантов.

Вскоре деревня осталась позади, и потянулись унылые пустоши с наполненными стоялой водой низинками. Природа готовилась к зиме, на деревьях и кустарниках листьев не было, дальние крики птиц только придавали этому месту унылости. Пес лорда Фарлоу, однако, не разделял мрачного настроения своего хозяина и радостно носился, принюхиваясь к незнакомым запахом и пугая редких птиц. Поля крестьян сменились пастбищами, пастбища закончились, потянулся редкий подлесок. В воздухе запахло сыростью и стоялой водой, над ухом противно зажужжали редкие комары, рельеф местности шел вниз, в дремотную и сонную низину. Берез стало меньше, зато в избытке появились низенькие сосны – верный признак болотистой местности. Вскоре подлесок превратился в настоящие дикие заросли, между которыми вилась тропинка – проложенная еще в те времена, когда озеро Ветлоулейк еще не вызывало суеверного страха.

В компании Тома, лорд Эдвард спустился в низину. Деревья неожиданно расступились ,и они увидел обширный заболоченный участок, простиравшийся на сколько хватало глаз, перемежающийся с сухими приподнятыми тропинкам. Вооружившись безобразным корявым березовым суком в качестве шеста, Том пошел впереди, проверяя землю, Эдвард следовал за ним, замедлив шаг. Пес Балфур тоже несколько поумерил свою прыть, хотя и не утратил живого любопытства.

Одна странность сразу удивила лорда Эдварда – здесь, на болотах, действительно не было птиц, даже столь типичных для такой местности куропаток. Стояла полная тишина, изредка нарушаемая жужжанием насекомых и всплесками лягушек. Торфяники, казалось, простирались до горизонта.

Пару раз ему попадались находки: свежие водоросли, будто кем-то вырванные и брошенные на более сухой земле, пара черепов животных и даже то, что было отдаленно похоже на обломок человеческого черепа.

Надо полагать, что мысли его проводника, Тома Виндзора в тот день витали далеко, потому что по неясным причинам он сбился с дороги и они заблудились.

Мрачные кривоватые сосны, будто засохшие березы без листьев, старые коряги и пни, хлюпающая под ногами жижа к середине дня вывели Эдварда и Тома к чуть более сухой полянке, засыпанной мелким булыжником, на которой стояло грубое подобие круга из замшелых низеньких валунов. Хоть это были и не такие гиганты, как, например, в Стоунхендже, и это не были рукотворные ограждения, все же сердце Эдварда забилось чаще. Ведь с первого взгляда было понятно, что эти камни уже несколько сотен лет стояли, образуя почти правильный круг, что указывало на явное вмешательство людей. Однако, следов сектантов как и вообще свежих челвоеческих следов нигде не было видно.

В центре этой круглой древнеанглийской (вероятно, даже до-английской, как отметил про себя Эдвард) площадки находилось некое возвышение. С виду такой же валун, как и другие, только повыше, и более плоской формы. На верхней его части виднелись два углублений круглой формы. Одно предназначалось для какого-то круглого ритуального предмета, а отверстие быстро суживалось и тонким горлышком уходило в глубину камня, а возможно, и дальше под землю. Для горшка или кувшина оно было слишком маленькой глубины… Быть может, в это отверстие наливалить вино, масло и другие подношениям богам подземного мира? Ведь отверстие идет вниз. Впрочем, подземные боги во все времена предпочитали получать человеческую кровь, а не масло и вино.

Том удостоил руины только беглым взглядом, зато с упорством и вниманием охотника стал изучать окрестности.

Лорд Эдвард чувствовал очень себя утомленным, давала о себе знать накопленная за этот пеший поход по пресеченной местности усталость. Вышедшее в середине дня солнце слепило глаза. Найдя в импровизированном ограждении валун поудобнее, Эдвард опустился на него, привалившись спиной к холодному камню, отпил воды из фляжки и погрузился в размышления.

На что же похоже второй отверстие? На яйцо? Нет, для яйца оно слишком большое. Оно также не может быть создано природой, поскольку внутреннюю часть явно обработали грубым подобием напильника – а может, и абразивным песком, если дело происходило до наступления «бронзового века». Надо будет потом внимательно посмотреть, нет ли в отверстии зеленоватых следов меди или бронзы.

Больше всего оно похоже на что-то круглое, несколько вытянутое…

Глаза Эдварда слипались все сильнее, голова медленно откинулась назад к валуну, черная трость тихо выкатилась из разжавшей ее перчатки и бесшумно ткнулась в зеленовато-бурую траву. Собака настороженно посмотрела на своего хозяина и присела поближе к нему, словно верный часовой.

Во сне лорд Фарлоу находился на той же самой полянке, но смотрел на нее как-то со стороны и сверху. Он видел те же самые камни из ограждения, но они были белыми и гладко обработанными, тот же самый мелкий булыжник под ногами был светлее и он выглядел как недавно добытый. Вокруг полянки простиралось уже знакомое ему, но вместе с тем какое-то чужое болото, растительность на котором больше частью была неизвестных ему видов. Столь привычные его глазу карлики-сосны были еще меньше, и росли гораздо реже. Остальные кустарники и деревья казались пришельцами из другой эпохи, даже другого тысячелетия. Они не были ровесниками тех голосемянных папоротников тропического климата времен динозавров, образцы которых лорд Фарлоу видел в научных книгах и музеях, но во многом были на них похожи. Похоже, что очередной ледниковый период закончился в этих землях около ста лет назад. Эдвард сам удивился своим неизвестно откуда взявшимся мыслям.

А в круге камней он увидел каких-то диких обезьяноподобных людей с копьями, одетых в звериные шкуры, которые поклонялись центральному камню, на котором разливался зловещий красный свет. Кровь? Да, в кровавых подношениях на этом алтаре не было недостатка… Вождь-шаман диких людей медленно повернулся в сторону Эдварда и улыбнулся звериной улыбкой, обнажив пару нечеловеческих жутких, похожих больше на тигриные, клыков. Его кожа была очень бледной, глаза – полностью красными, а волосы больше напоминали звериную шерсть. Из-под шерсти высвечивались странные узоры из ломаных и гнутых линий пульсирующих линий, растущие прямо из тела.

Новая странная мысль пронеслась в сознании Эдварда: «Те, кто давно и истинно поклоняется Хозяину, постепенно становятся другими. Их смертная оболочка меняется, и они приобретают великую силу и бессмертие до того дня, когда Хозяин призовет их к себе».

Солнце прошло над его головой, облака и тучи с невероятной скоростью проносилось в небесах. Что-то неуловимо изменилось в окружающей обстановке, и Эдвард понял, что прошло несколько столетий.

То же болото, но на нем стало больше сосен и они стали выше. Древняя чуждая растительность исчезла, валуны и булыжник посерели, но еще не обросли мхом. Только черные оконца болотной воды выглядели так же, как и давным-давно.

Вместо дикарей в звериных шкурах в круге теперь стояли хоть и древние люди прошлого, но уже более привычного вида – старики, одетые в домотканую одежду. Свечение на алтаре стало не столь ярким, теперь рядом можно разглядеть золотую языческую корону, лежащую в большом углублении с воронкой.

Раздались возбужденные крики, лай собак, и из-за деревьев показывается большой вооруженный отряд. Ведущий их неистовый человек с огромным нашитым на груди и спине золотым крестом поднимает забрало шлема. Много повидавшие на своем веку, опытные и проницательные зеленые глаза метались по поляне, словно обозревая вражескую крепость. На его решительном, заросшем черной бородой загорелом лице торжествующая, хотя и злобная усмешка.

– Вот мы и нашли ваше убежище, ваше место поклонения нечистому, сыны дьявола. Много раз я и мои собратья с смиренно предупреждали, учили, и вразумляли вас, что наша благочестивая церковь не потерпит сих сатанинских мерзостей и человеческих жертвоприношений. Но вы были глухи к нашим словами и продолжали втайне злодействовать!

– Проклятый гонитель Адриан! Тебе не искоренить веру в Хозяина болот. Он был здесь задолго до тебя и будет после тебя. Он дает нам пищу и помогает, он всегда нас поддерживает, и мы останемся верны ему!

– Карающая длань Церкви настигла вас, врагоугодники. Я, прелат Адриан, перед моими людьми даю слово, что никто из вас не переживет сегодняшний день, а это нечестивое капище будет разрушено. Довольно этих языческих речей, в атаку! Повергнем демонов именем Божьим!

Один из стариков, отвечавших священнику, внезапно выхватил с алтаря золотую корону и некий светящийся красным цветом небольшой предмет, и швырнул их в воду. Стрела пробила его спину, он упал, и началась массовая бойня…

Голос рядом с Эдвардом произносит: «Это был худший момент в нашей истории. Но, пока наши реликвии не достались этим гонителям нашей веры, не все потеряно».

В испуге лорд Эдвард проснулся на валуне, на котором недавно заснул. Шея затекла и болит, холодно. Вечереет, над болотами полыхает красный закат… красный, как…. Как… КАК КАМЕНЬ ТОМА!

Неожиданная мысль вскипела в его мозгу – «Вставь камень в алтарь, Эдвард, а за его короной дело не станет. Выстрели Тому в спину, брось его труп в трясину. Возроди Хозяина Болот!».

В ужасе Эдвард поднял трость, березовый шест и поспешил прочь вместе с собакой. Том спешил к нему с края полянки.

– Вы, никак, заснули? Никаких следов людей тут нет, сюда давным-давно никто не наведывался…

– Уйдем отсюда, Том, это очень зловещее место. Мне кажется, что если твой красный камень вставить в углубление на алтаре, произойдет что-то очень страшное. По правде говоря, мне даже приснился какой-то дьявольский голос, подговаривавший убить тебя, и положить твой камень на алтарь.

Лицо Тома вытянулось.

– Вы серьезно?! Действительно, гадость какая. Пойдемте отсюда скорее.

Однако, им пришлось долго проплутать в это проклятом месте. В какой-то момент лорд Эдвард и Том вышли на пригорок, с которого в вечерней дали в лучах догорающего заката отчетливо виднелся большой старинный двухэтажный дом с колоннами времен начала правления королевы Виктории, сплошь обвитый растительностью и обнесенный причудливым забором в виде сплетенных водяных лилий. Во дворе дома было несколько сухих, совершенно искривленных деревьев, на втором этаже не хватало окон, кое-где кирпичная кладка вывалилась наружу, так что дом выглядел давно заброшенным.

Том схватил Эдварда за руку и испуганно зашептал:

– Вот он, проклятый дом Самуэля Блэквотерса! Хуже быть не может, совсем вечер уже, а мы никак отсюда не можем выбраться!

Эдвард не знал, что ему ответить.

К счастью, неподалеку раздался звук ружейного выстрела. Моментально вспыхнула надежда выбраться из этой дикой глуши, и они, по возможности быстро прощупывая почву, направились на звук. Возле огромного старого трухлявого пня Эдвард и Том снова чуть не заблудились, но новый выстрел сориентировал их в нужном направлении. Почва становилась все выше и суше, болото было позади, теперь Эдвард, Том и собака уже бежали по березовому лесу. Выстрелов больше не было, но стал слышен грохот проезжавшей неподалеку крестьянской телеги. В конце концов, они вышел на проселочную дорогу и окрикнули проезжающих.

Через несколько минут Эдвард и Том уже сидел в крестьянской повозке. Крестьяне оказались жителями Фарлейкса, которые возвращались с дальнего поля и задержались в дороге до темноты из-за поломки колеса. Крестьяне, разумеется, знали Тома и были в таверне в тот вечер, когда Эдвард угостил жителей деревни. По этим причинам их настороженность в отношении путников быстро рассеялась. Повозка быстро покатила в сторону далекой, слабой и прерывистой вереницы огней, обозначавших деревню.

Крестьяне давно разошлись по домам, прибывшие сегодня утром полицейские по очереди патрулировали улицы. Маргарет ушла отдыхать пораньше, сославшись на головную боль, Чарльз дремал на небольшом диване за стойкой, в сонном одиночестве ожидая отсутствующих в этот час духов, как иногда называют полночь.

Заслышав весьма невежливые выражения и шум попыток лорда Фарлоу и своего сына открыть дверь таверны, не прибегая к магии ключа, кабатчик подскочил на диване, и инстинктивно схватился за ружье. Впрочем, голоса из-за двери, хотя и были сердиты с дороги, однако не предвещали ничего плохого.

– Добро пожаловать, добро пожаловать, ваша милость! Рад тебя видеть, Том. Мы уже за вас порядком беспокоились, не случилось ли чего.

– Конечно, и в этой связи вы покрепче заперли дверь в таверну, да и ворота тоже. Не забудьте, кстати, закрыть их за мной.

– Я был уверен… что вы постучите или откроете сами. Вы же видите, что я не ушел на второй этаж, хотя и кровать, без сомнения, удобнее.

– Оставим все эти двери и замки в покое, черт с ними! Лучше скажите, что там с нашим ужином?

– Ваш ужин в вашей комнате, сэр, в комнате прибрано. Том, идем к матери, поедим все вместе и нам тоже всем пора спать.

Глава VI. Встреча в проклятом доме

Утро следующего дня выдалось более приветливым. Эдвард открыл ставни, и был удивлен, насколько за ночь переменилась погода. Ярко светило осеннее солнце, за окном весело щебетали птицы, с конюшни доносилось ржание лошадей. Балфур весело гавкал и прыгал по комнате, приглашая его погулять.

Одеваясь, лорд Фарлоу улыбнулся тому, что в этой деревне он день за днем проводит одетый охотником, не подстрелившим никакой дичи.

При дневном свете впечатление, вызванное пугающими событиями предыдущих дней, поблекло. Эдвард находился в нерешительности – верить или не верить в сверхъестественную составляющую местной истории?

А тот сон или галлюцинация, который он сам видел, находясь в жертвенном круге из камней в дикой местности? Был ли он вызван впечатлением от рассказа мистера Виндзора? Или здесь до сих пор хранится оборванная мысль, воспоминание, сквозь толщу веков просочившаяся в современность, которую могут воспринимать чувствительные люди?

В конце концов, Эдвард понял, что он не может бросить все как и есть и уехать в Лондон. Для безопасности местных жителей необходимо разыскать беглых сектантов, а также определиться со своей собственной верой – в Бога и в сверхъестественные силы.

Были ли исчезнувшие люди жертвами призраков, или же просто по несчастному случаю утонули в болоте? Существует ли вмешательство злых непостижимых сил, или же, как утверждают некоторые люди, мир духов есть не что иное, как выдумка, порожденная невежеством и взращенная неграмотным суеверием?

Проверить все это можно было только одним способом – посетив заброшенный особняк.

Том решительно отказался идти вместе с ним в заброшенный дом Самуэля, и отговаривал лорда Фарлоу от этого намерения, но решение Эдварда было твердым.

Позавтракав, Эдвард в сопровождении собаки покинул таверну и, миновав деревню, твердо зашагал по вчерашней тропе, по которой они с Томом вчера бежали сломя голову, попав с начала в березовый лес, а потом и на проселочную дорогу. Вот холмыи пригорки, которые они вчера проезжали на телеге, небольшой сухой овраг по левую сторону проселочной дороги. Березовый лес при свете солнца выглядит так мирно и безмятежно, что даже не верится, что вчерашней ночью он казался таким жутким.

Добравшись до травянистого склона, ведущего в болота, Эдвард разглядел даже тот трухлявый пень, возле которого они едва не заблудились вчера. Теперь он будет умнее, и отметит путь, по которому надо будет возвращаться.

Эдвард нашел свой вчерашний березовый сук, в спешке брошенный здесь же и накрепко привязал на него свой самый большой красный носовой платок, и, с трудом раскопав ямку, накрепко вколотил туда эту веху. Листьев на деревьях уже не было, так что он не боялся, что этот яркий цвет потонет среди ярких осенних красок, какими полыхали деревья месяц-два назад.

Обеспечив себе надежный ориентир, Эдвард почувствовал себя значительно спокойнее. В конце концов, теперь он тут не заблудится, боятся нечего. В случае необходимости, всегда можно будет быстро покинуть это место и вернуться в Фарлейкс.

Пользуясь вчерашними смутными воспоминаниями (его пространственное мышление хромало с детства), Эдвард прикинул направление пути, и каково же было его удивление, когда буквально через двадцать-тридцать метров он увидел будто торчащий из земли островерхий шпиль заброшенного дома. Впервые за сегодня ощутив некоторое волнение, лорд Фарлоу направился к дому покойного Самуэля.

По мере приближения к заброшенному дому он разглядел еще кое-что, незамеченное вчера: совершенно развалившийся сарай-конюшня, из обломков которого выглядывал сгнивший под проливными английскими дождями остов прекрасной некогда кареты, одичавшие клумбы у входа в дом, но самое главное – совершенно позеленевший мраморный фонтан прямо в центре двора. В отличие от большинства подобных сооружений, изображавших миловидных нимф или детей, льющих воду из кувшина, этот фонтан выглядел весьма мрачно и пугающе. Центром его было некое чудище, окруженное подобием темного облака, похожее и на рыбу, и на жабу с человеческим лицом. Вода из ее рта раньше вытекала и наполняла огромную круглую чашу, по диаметру которой были изваяны странные бугорки. В круге находилось возвышение с выпуклостью, окруженное склонившимися человеческими фигурами. Лорд Эдвард передернул плечами. Слишком уж эта мерзость была похожа на тот жертвенный круг, где вчера его сморила усталость. Часть истории Чарльза Виндзора подтвердилась, налицо несомненная связь фонтана с тем гнусным местом.

Собака лорда Эдварда, однако, была не столь любопытна в отношении истории этих мест и явно чувствовала страх. Внутренне слегка похолодев, лорд Фарлоу толкнул парадную дверь. Заперто на замок, как и следовало ожидать. Крестьяне на всякий случай позаботились о том, чтобы зло, какую бы личину оно не носило, не вырвалось из дома. Разумная предосторожность с их стороны.

Обойдя дом, он заметил вторую вещь, которую следовало бы ожидать: одно из окон было разбито непогодой, что было совершенно ясно, поскольку осколки стекла лежали внутри здания.

Поставив друг на друга несколько лежащих во дворе досок и камней из развалин сарая, Эдвард закинул ногу за оконную раму, и, оттолкнувшись, запрыгнул в дом.

Собака осталась ждать хозяина снаружи, недовольно рыча.

Против ожиданий Эдварда, дом оказался вовсе не страшным, хотя и полным следов запустения. Мягкие, хотя и крайне запыленные ковры, несколько покосившихся книжных полок, заплесневевший некогда покрытый синим бархатом диван, несколько мраморных статуэток в псевдо-античном стиле, комоды, шкафы, кое-где разросся мох… лестница с перилами, уходящая на второй этаж, где через частично разрушенную крышу пробивался свет… а вот зеркал нет. Старик был равнодушен к своей внешности, или тут замешаны иные, более темные и таинственные причины?