Удачно выйти замуж

Приз – лошадь выиграл мужчина, смастеривший аппарат из палок и тряпок.

Вечером народ танцевал, играл в игры, торговцы бродили с лотками, предлагая пряники, печенье, копчёную рыбу, вяленое мясо, медовые конфеты.

Джессика танцевала то с Ирвином, то с Сильвером. Смеялась. Её родители ушли спать в трактир, а молодёжь запозднилась и всё ещё веселилась.

Братья Мэд ушли играть в «Ударь по горшку». В глиняный горшок или кувшин клали приз. Играющему завязывали глаза, давали в руку палку, раскручивали и отправляли искать кувшин криками: «Холодно, горячо, совсем жарко». Могли дурачить. Джесс сидела за большим столом с кружкой эля и смеялась, наблюдая за друзьями.

Рядом с ней кто-то присел. Она покосилась и обомлела: Рудольф Дэллингридж! По бокам и сзади расположились его приближенные лица.

Баронет приветливо узнавал:

–Купить тебе что-нибудь?

–Не надо.

–Ничего не хочешь купить? Да как ты живёшь?

–После того, как Вы меня едва не утопили, мне даже разговаривать с Вами противно.

–Прости. Погорячился. Был не прав,– то ли в шутку, то ли всерьёз говорил дворянин.

–Как у Вас всё просто,– недовольно ворчала Джессика.

Она совсем не смотрела в сторону Рудольфа, это его, конечно, злило. Девушка вытянула локон из причёски и нервно подёргивала его. Ей было некомфортно с этим богатым деспотом. А баронет расценил этот жест, как заигрывание. Он вынул из кошеля у ремня несколько драгоценных камней.

Говорил:

–Это агат, помогает крестьянам с урожаем. Отводит от дома разрушения от стихий воды, ветра и огня.

Рудольф умолчал о магических свойствах камня делать привлекательным для женщины мужчину, раньше который ей не нравился.

Он докончил изрекать о полезных свойствах этих минералов предположением:

–Думаю, эти камушки улучшат атмосферу общения.

Строптивица пространственно вещала:

–Я не ценю драгоценности, мне дороже наши родные валуны у пруда и эти известковые скалы Бичи-Хеда.

–Хочешь один из булыжников себе на шею? И стать неотъемленной частью пролива Ла-Манш?

Отстранённость этой девушки его бесила.

Глядя в свою кружку, она уверенно заявила:

–Думаю: меня защитят братья Мэд. Один из них – мой жених.

Баронет не мог подавить раздражение:

–У тебя есть жених? Почему-то я про это никогда не думал…Хотя на реке с тобой был не только отец…

Джессика, наконец, глянула на Рудольфа, но с надменным злорадством.

А тот, встретив её синючие глаза, вдруг признался искренним тоном:

–Бог любви Амур пробил моё сердце не стрелой, а копьём навылет. И сердце заполнено лишь твоим образом.

Она жестоко парировала:

–Никто так не глух, как те, кто не желает услышать.

–Это слишком!– вскричал несчастный влюблённый.

Джесс кивнула и говорила:

–Действительно: слишком. Ваше общество мне наскучило. Пойду играть с друзьями, я – свободная в своём выборе девушка.

–А сейчас мы свяжем тебя, и посмотрим: какая ты свободная.

Рудольф схватил её за предплечье.

–Руку убрал от Джесс Вангурд,– вдруг услышал баронет.

Сильвер! Он пришёл её защищать! А Ирвин всё ещё бегает с завязанными глазами и ищет горшок с подарком. Глени тоже не видит происходящего с Джесс, он стоит спиной и подсказывает брату.

Рыцарь воззрился на справного парня, спрашивал:

–Ты хорошо подумал? Быть героем нелегко.

Сэлли стали окружать люди Дэллингриджа. Тот приготовился драться, поднял руки с кулаками на уровень груди.

Руди пугал смельчака:

–Уходи, пока жив.

Тот отвечал:

–Гордый не способен подчиняться приказам.

–Ты откуда такой непуганый? Что это за деревня у меня под носом таких твёрдолобых строптивцев? Совсем я вас распустил! Обложу оброком, чтоб о праздниках надолго забыли.

–А я – строитель, мне Ваши оброки до одного места.

–Дерзкий,– хохотнул баронет,– А сейчас пройдусь по твоему животу пару раз и посмотрю, что от этой дерзости останется.

Дворянин встал из-за стола, отпустив руку Джесс.

Она взмолилась:

–Надеюсь всем сердцем, что Вы не сможете этого сделать с моим другом…ради моей благосклонности.

Сильвер закричал:

–Нет, Джесс! Не думай обо мне! Беги!

Кто-то из крепких оруженосцев ударил Сэлли в лицо, тот упал. Вскочил и бросился на обидчика.

Джессика перескочила через стол и загородила собой Сильвера.

Рудольф подошёл к ним, сузив глаза, узнавал:

–Это что ли твой жених?

–Это брат жениха,– быстро отвечала девушка.

–Ладно, уходите,– неожиданно смилостивился баронет.

К ним пробирались Ирвин и Глени.

Средний брат узнавал:

–Что случилось?

–Этот молокосос твой жених?– догадался Дэллингридж.

–Да,– кивнула Джесс, и с опаской посмотрела на баронета, боясь за жизнь жениха.

Сильвер взял её за плечо и утянул к братьям, сообразив, что надо быстрее уходить.

Крепкий оруженосец непонимающе спрашивал у господина:

–А почему мы их не побили?

–Я не хочу принуждать эту девчонку. Я хочу, чтобы эта дрянь сама кинулась в мои объятия. Но не знаю, что для этого надо сделать.

–Пока Вы медлите, она выйдет замуж за того чернявого,– пожал плечами один из пажей.

За что и получил подзатыльник от сюзерена.

Ирвин предупреждал старшего брата:

–Задира старший сынок барона любит челядь хлыстом огреть. Вот не стерпит кто-нибудь да даст сдачи, вот удивится-то злыдень! Тебе сильно досталось от его людей?

–Терпимо,– буркнул тот в ответ.

К удивлению Сильвера Джессика жалеючи погладила его по спине. Он глянул на неё. Девушка переключила внимание на жениха, заговорив с ним.

Родители братьев Дэллингридж и Дора слегли с простудной лихорадкой, Вейланд и Рудольф ужинали без них. Уже было темно за окнами, в трапезной горели свечи и факелы. Дворовое приближение сидело в отдалении.

Герольд замка Бодиам торжественно объявил:

–Жареные фазаны.

Один из оруженосцев протрубил в рог.

Слуги внесли большие блюда с дичью.

Младший брат проворчал:

–Как-то неприлично, наверно, вкушать символ нашего герба.

–Согласен: тебе, жирному, как масло, надо больше травы вкушать, как твоим баранам.

–А твоим глазам очень идёт отблеск факела – истинный кровавый взгляд душегуба.

–Я, пока ехал в Богнор и обратно, осмотрел поля. Пшеница, овёс и ячмень неплохие. На хмель какая-то мошка напала. Репу пока не понять – даст или нет урожай…

–Земли-то мне отец завещал…– напомнил Вейланд.

–Всю землю не отдам. На выпас овец только. Иначе: ты меня знаешь – войной пойду. И собакам своим команды посылать будешь не ртом, а задом, там у тебя свисток поселится.

–Время рассудит,– грустно вздохнув, уводил разговор в сторону толстяк,– Я вот думаю: зря ввели налог для пастухов с длины собачьих хвостов. Пастухи стали рубить псам хвосты.

–Придумаем новый налог,– пожал плечами брат.

–Твоя заноза в сердце всё ещё торчит?

–По-моему, она вошла ещё глубже…Её уже не достать…

–Несчастья, которые мы сами себе причиняем – тяжелее всех.

–Разве ты, толстяк, любил по-настоящему?

–Было дело. Но я вовремя понял: в лес ведёт не одна тропинка, полно других женщин.

–А, так ты тоже ходок.

–Не без этого. Я, хоть толстый, но мужик.

–А я не хочу никого другого. В постель могу привести, но впустить в сердце – нет. И, по-моему, я хочу видеть эту Джессику возле себя всегда. Незаметно и неожиданно вкралась она в сердце, и любовь к ней, будто проросла во мне могучими корнями. Тягостные страдания изъели душу, а от бессилья что-либо изменить к лучшему, я готов грызть стены замка. Я, то, словно в трансе, молчалив и тосклив, то ярость затмевает рассудок.

–Знаешь, что я думаю о счастливом браке? Только то, что это театр двух актёров, которые каждый день играют друг перед другом.

–А я считал твой брак с Дорой удачным…

–Без детей?!

–Ну да вообще-то…

–Не замечать недостатков друг друга невозможно. В счастливом браке супруги лишь делают вид, что всё прекрасно.

–Ты считаешь, чтоб сохранить любовь, жить нужно розно и по необходимости лишь изредка встречаться?

–Безусловно.

–Но мне даже пару часов тяжело провести вдали от предмета любви.

–Если попробуешь жить с ней вместе – всё очарование быстро развеется.

–Как душу бередит её улыбка…– задумчиво вспоминал образ возлюбленной Рудольф.

–Да когда ты видел её улыбающуюся? Я слышал: вы всё время конфликтуете.

–На празднике в Богноре видел. Она танцевала и счастливо смеялась. Своим улыбается.

–Точно говорят: от любви нет спасенья – она помрачает рассудок и не слышит уговоров.

Скоро злость и одиночество наскучили Рудольфу. Воздух затворничества сдавил грудь. Он решил принести претензии на приграничные земли одному из соседей.

Надел доспехи, созвал окружение и отправился через лес с «визитом».

Ранним августовским утром роса блестела, словно рассыпанные бусы из ожерелья богини утренней зари.

Отряд баронета Рудольфа Дэллингриджа выехал на поляну…а там Джессика Вангурд стоит с луком в одной руке и убитым кроликом со стрелой в другой. А убийство кролика в лесу английского дворянина карается высылкой из страны. В Шотландию или на любом торговом корабле. Руди узнал свой лук в руках девушки. Она сникла: оплошала, так оплошала…Баронет вызывающе глядел на провинившуюся.

Она обречённо проговорила:

–У Вас, Ваша Милость, полная гегемония в этом районе. Можете отправлять меня в другую страну.

Рудольф дал вердикт:

–Но ты же назвала меня Милостивым…Волеизъявление моё такое: Джессика Вангурд может беспрепятственно охотится на кроликов в моём лесу.

–Вы даже свой лук не заберёте?– пролепетала девушка.

–Оставь себе. У меня их полно.

Он спрыгнул с коня и подошёл к Джесс. Дал знак своим людям отъехать подальше. Девушка потупилась, когда напротив неё встал рыцарь.

Руди взывал к её сердцу:

–Я попал в западню, словно загнанный в кувшин мотылёк. Я прошу у тебя любви, как нищий подаяния. Унижение и то, брезгливо морщась, бежало от меня. Стыд разбил пределы допустимого и скрылся в неведомом направлении.

–Здесь неподалеку жених Ирвин Мэд собирает орехи…Как бы он Вас не убил от ревности…

Баронет рассмеялся, со слезами смеха проговорил:

–Этот юнец Ирвин способен голыми руками победить всё моё войско?

Джессика отвернулась.

Рудольф сузил глаза и сально узнавал:

–А что это вы вдвоём за орехами пошли? В кустах кувыркались?

–Я знаю, что у орехов эротическая подоплёка, связанная с названием мужских органов, но я до свадьбы никому не позволю распускать руки, а особенно…другие части тела.

Он привлёк её в объятия с ласковыми словами:

–Даже мне не позволишь?

–Особенно Вам!

И девушка стала лупить господина луком и зайцем. Её сопротивление вызвало в нём гнев: она не любит его!

Баронет отступил, укоряя:

–Ты более жестока, чем все мои враги! Враги не трогали моё сердце. Джессика, там у реки, ты украла моё сердце. Я люблю тебя.

–Но мне не нужно Ваше сердце!

Рыцарь повторил:

–Я тебя люблю.

–И скольким девушкам Вы это уже сказали?

–Всем.

–Всем?!

–Да, я всем говорю, что тебя люблю.

–Завтра же выйду замуж.

–И завтра же станешь вдовой.

–Мстительный, жестокий, твердолобый деспот.

–Ты будешь моей.

–Никогда!

–Когда ты говоришь: «Никогда», то становишься потрясающе красивой и притягательной.

–Меня Вы не получите. Я буду всем показывать пример неприступности.

–Долго я, наверное, не смогу ждать…Вот вернусь из похода…и займусь тобой.

Рудольф вскочил на коня и умчался.

Из зарослей вышел Ирвин. Подошёл к Джессике.

Узнавал:

–Зачем тебе баронет?

Та изумлённо утверждала:

–Он мне не нужен.

–Отказывая ему в любви, ты лишь разжигаешь его страсть. Уступи ему.

–И это мне говорит жених?!!

Она обиделась и зашагала к дому.

Один из оруженосцев отчитывал Рудольфа Дэллингриджа в палатке:

–Вы впали в ступор во время боя! Как юнец! Где это видано? Мечтаете о той простолюдинке?

У баронета было хорошее настроение, он, ухмыляясь, отвечал другу:

–У рыцаря должна быть дама сердца.

–Дама, а не девка из народа.

–Ещё слово против и ты ляжешь рядом с убитыми. Не дорос до меня, чтоб судить!

–Простите сеньор…

Руди вышел из палатки. Его люди у костров ужинали, кто-то из трубадуров пел балладу. Песня трубадура бередила душу, будило то чувство, которое он старался забыть. Но любовь снова и снова звала его броситься искать ту, которая терзала сердце.

Ирвин Мэд стоял в комнате замка Бодиам перед баронетом Рудольфом и опускал взгляд вниз.

Тот говорил ему:

–Я уже готов на любые крайности, лишь бы заполучить твою невесту Джессику.

–Я просил её уступить Вам,– мямлил деревенский парень.

–Вот как?! А ты уже пробовал свою невесту?

–Что Вы! Джесс бы меня прибила: положи я хоть руку на её колено.

Феодал улыбнулся, мечтательно поддакнул:

–Да, она такая…гордая и боевая.

Рыбак взял инициативу в свои руки:

–Я мог бы пригласить Джессику на ночную рыбалку…Её отец нас уже отпускал за орехами…Вы подкрадётесь к нашему шалашу ночью и без помех сможете наслаждаться этой девушкой.

–По рукам. Скажешь: на какое число назначишь рыбалку, и если дельце выгорит – я тебя вознагражу.

Жених окликнул Джессику через забор её дома. Девушка кормила кур крупой во дворе.

Он спрашивал:

–Пойдёшь на ночную рыбалку?

–Да ты опять уснёшь с удочкой!– смеялась Джесс.

–Кто поймает меньше рыбы, тот играет в теннис с моей мамой весь день!

–Твои братья идут с нами?

–Если хочешь, то они пойдут,– лгал Ирвин.

–В компании веселее,– закивала девушка.

–Завтра ночь обещает быть тёплой и без ветра.

На небосводе роскошная красавица луна гордо обводила взором прислужниц звёзд.

Джессика танцевала голыми ногами на берегу реки с кружкой в руках.

–Ты выпила?– удивился Ирвин, причаливая на лодке к берегу, игриво продолжал,– А я не знал, что ты – малолетняя пьянчужка.

–Это грог для согрева, чтоб не простыть. А какое у тебя рыбацкое прозвище?

–О, ты знаешь о наших английских рыбацких традициях…Да, рыбакам дают прозвища, иначе русалки и другая нечисть, узнав христианское имя, может утащить человека к себе. Прозвище мне дал Сильвер – Кот, потому, что я ел много рыбы.

–Твой брат такой весёлый балагур…И он похож на баронета Рудольфа Дэллингридж. У тебя такой суровый отец, а мать ему рога соорудить не побоялась.

–Может, любила сеньора Джона…

–А, может, деньги любила.

–Давай уху варить,– перевёл разговор в другое русло парень.

–Давай подкоптим лучше.

–Как хочешь. Вот улов, сейчас выложу из садка в корзину.

Он стал возиться с рыбой.

Джесс радостно хохотала, опустила кружку на пень, схватила подготовленные жёрдочки, и, кружась, воткнула их возле костра, сооружая вертел для рыбы.

Из-за кустов баронет Дэллингридж наблюдал за Джесс. Ему нравилось её веселье. Рудольфу захотелось, чтобы Джесс также кружилась и хохотала и в его замке.

Он прошептал:

–Кажется, появился человек, которого я боюсь.

Но его услышал паж, переспросил:

–Неужели? Кто это, сэр? Кто из врагов?

–Это вон та девчонка. Я боюсь, что она опять пошлёт меня к чёрту.

Джессика хвастала Ирвину, показывая улов:

–А я на удочку с берега поймала вот этих двух щук.

–Да как ты их подманила?!

–Ты ещё больше рассвирепеешь, если я поймаю ещё парочку рыбок.

–Я думаю: рыбы достаточно на сегодня.

Они сели у костра. Джессика взяла прут, чтобы насаживать рыбу.

Из кустов вышел баронет со своей свитой, говоря:

–Ты – болван, Ирвин, есть более приятный способ проводить ночь с девушкой.

Паж пошутил поговоркой:

–У каждой собаки есть свои радости.

Дэллингридж пугал девушку:

–Мисс Вангурд, я думаю: ловить рыбу в моей реке не особо законное предприятие.

–Не слышала о таких новых законах. Это же не Ваш личный пруд.

Рудольф, усмехаясь:

–Пошутил, видать, я неудачно. А ты – смелая девушка, Джесс. Вдвоём с парнем пошла на рыбалку на всю ночь…

–Даже раб вправе иногда доставлять себе удовольствие,– парировала Джессика.

Баронет заботливым тоном заметил:

–В такую холодную погоду, а тёплых чулок не надела…

–А сеньоры заботились бы не о крестьянских задах, а о крестьянских животах,– дерзила девушка.

–Разве мои подданные голодают?

–Но и не жируют,– докладывала крестьянка.

Рудольф раскрыл секрет её жениха, поблагодарив:

–Спасибо, Ирвин, за то, что привёл Джессику сюда.

Девушку бросило в жар, она зло глянула на Ирвина, затем вопрошала у барона:

–Вам бы понравилось, если бы меня, как овцу, принесли Вам в кровать, связанную и безропотную?

Тот изобразил напряжение и отвечал:

–Пожалуй…нет. Какая радость от победы над безоружным врагом? Ирвин, ты здесь не нужен.

Рыбак послушно ушёл.

Сеньор Дэллингридж приблизился к костру, говорил:

–Иногда мне снится, что я целую тебя…Но даже во сне: стоит мне коснуться тебя, как ты исчезаешь или я просыпаюсь.

Он сел рядом. Джесс смотрела на огонь.

Баронет приказал своим людям:

–Отойдите подальше.

Те исполнили волю господина.

Рудольф начал трясти плечи девушки и взывать:

–Джесс, ну неужели ты не видишь, как я страдаю от любви к тебе? Это не фальшь, это страсть, Джессика.

–Оставьте меня! Вы мне не нравитесь!

–Тебе нравится этот продажный щенок Ирвин?

–Уже нет! Буду искать другого жениха!

Он ударил её по щеке. Девушка поражённо уставилась на него.

Тот покаянно склонил голову, бурчал оправдания:

–Прости, я проявляю себя каждый раз с наихудшей стороны. Но, надеюсь, я могу быть ласковым…

–Если Вы будете бить меня, как собаку, то я буду лишь кусать Вас, а не целовать.

Рудольф поднял голову, пытливо смотрел в её глаза:

–Неужели ты можешь кого-то целовать? Сама по доброй воле?

–Дайте мне неделю всё обдумать. Вероятнее всего, я сама приду к Вам.

Мужчина вдруг заплакал, слёзы побежали по его щекам дружными ручейками. Это потрясло Джесс.

Он говорил ей:

–Чему ты удивляешься? Что жестокий деспот заплакал? Сокровенные глубины души мягки и ранимы у каждого.

Баронет встал и ушёл в заросли леса.

Девушка побежала домой, оставив рыбу лежать в садке у потухающего костра.

Сильвер поднял голову с подушки, когда Ирвин плюхнулся на кровать рядом, спрашивал:

–Где Джессика? Ты её уже проводил домой?

–Не знаю где она!

Старший брат привстал на локтях на постели, сквозь полумрак с сомнением старался разглядеть лицо Ирвина, допытываясь:

–Постой, ты что-то не договариваешь! Что случилось? Ты приставал к ней?

–К ней пристанешь! Я оставил её с Рудольфом Дэллингриджем.

–А откуда баронет знал, где её искать?

–Отстань!

Сильвер вскочил и стал дубасить младшего брата, выговаривая:

–Ах, ты подлый предатель! Продал собственную невесту!

–Мама, успокой своего первенца, он меня сейчас убьёт!!!– звал на помощь Ирвин.

Рудольф за завтраком, где присутствовали лишь родители, объявил, дав знак слугам удалиться:

–Я женюсь на дочери мастера Вангурда.

Неожиданное заявление сына заставило мать и отца замереть.

Джон, недоверчиво сузив глаза, вопрошал:

–Ты до сих пор не одарил зелёной юбкой простушку?

–Я не внял советам друзей. Я хочу сделать Джессику Вангурд своей женой.

Француженка-мать рассеянно интересовалась:

–Почему Рудольф должен был подарить простолюдинке зелёную юбку?

–В Англии занятие сексом на траве подразумевает одарить любовницу зелёной юбкой,– разъяснил муж.

Гюбетта воскликнула:

–Сын похож на тебя – такой же влюбчивый и сумасбродный!

Дэллингридж-старший подхватил:

–Поэтому я хочу львиную долю оставить младшему сыну. Тот более последователен, более бережлив, более ответственен. Он скромен и добр.

–Чисто монах,– ухмыльнулся старший сын.

–Зато ты будешь посмешищем! Притащить в замок девку из трущоб!– взревел отец.

Неожиданно мать вступилась за старшего сына:

–А женись по любви! Хоть какую-то часть жизни проживёшь в радости. Я годами просыпалась с чувством ненависти и засыпала с чувством ненависти к твоему отцу. Вся жизнь отравлена этой ненавистью…А твою Джессику я назову племянницей из Франции. И будет она благородного рода. Кто поедет проверять родословную снохи лордов Дэллингридж?

В трапезную залу вошёл бледный герольд и сообщил:

–Сеньоры, баронет Вейланд Дэллингридж ночью был разорван волками, напавшими на отару.

Гюбетта закричала пронзительно и дико.

Джон пробормотал:

–Надо похоронить его с клоком овечьей шерсти в руках, как всех пастухов, для оправдания на Страшном суде за пропуски воскресных служб.

Трактирщица Агнесса полушёпотом, стоя в дверях зала своего заведения, говорила официантке:

–Людей, будь то друзья или муж и жена, что-то должно сближать. Иначе они станут неинтересны друг другу и их жизненные пути разойдутся. Я решила воспользоваться любовью мужа к спиртному. Он пьёт и не замечает моих лет и неказистого лица.

Женщины глянули в зал трактира. Ричард Эверст в простой одежде сидел за столом и ел жареные рёбрышки.

Агнесса пошла к нему с кружкой крепкого эля, излагая прибаутку:

–Чтобы мужа распалить надо рюмочку налить. Хочешь ты признаний пылких? Тут нужна тебе бутылка.

Тот потянулся к кружке, отвечая:

–Можно было укреплять тело конными прогулками и фехтованием…но я бухаю – я выбрал душу.

Один из посетителей заметил:

–Я смотрю: Вы очень смелый, сэр Эверст. На такую страшненькую жену залазите. Вон она раздалась…видать, понесла.

Ричард вопросительно глянул на супругу. Та, улыбаясь, согласно кивнула. Рыцарь побледнел и выскочил из трактира.

Огибая знаменитую лужу у трактира, мимо шла Джессика Вангурд.

Дворянин окликнул её:

–Меня согрел бы один Ваш взгляд.

Девушка оглянулась.

–Вы – сэр Эверст, муж Агнессы?

–Увы. Но я бросил бы трактирщицу ради Вас.

–Не смешите меня, милорд. Бросите трактирщицу, чтоб связаться с крестьянкой?

Джессика смеялась.

Шедший в трактир пожилой мужчина донёс до сведения рыцаря:

–За этой девицей уже безуспешно бегает один дворянин. Сэр Рудольф Дэллингридж.

Глаза Ричарда зло сверкнули, он изложил свой план Джесс:

–Мы могли бы уплыть на другой конец Англии. У меня есть деньги.

Девушка остановилась. А вдруг сэр Эверст не лжёт? Он увезёт её подальше от Дэллингриджа, а там она сбежит от Эверста…Да, она не хочет уступить Рудольфу Дэллингриджу…

А дворянин убеждал:

–Я буду умолять Бога, я могу продать душу Дьяволу, лишь бы заполучить тебя!

Джесс приблизилась к рыцарю. Тот подозвал своего слугу, который привёл скакуна. Девушка позволила усадить себя в седло коня. Ричард вскочил в седло позади неё.

Он отвёз её к лесу. Слез с коня, ссадил девушку. Та отошла на несколько шагов, опасаясь.

Муж трактирщики медленно переспрашивал её:

–Итак, ты хочешь, чтобы я сбежал с тобой?

–Да.

–Но как же моя жена?

Джесс неуверенно напомнила:

–Но она же стара и некрасива!

–Я не хочу огорчать её…К тому же она ждёт ребёнка…Моего наследника. Как ты могла поверить сказкам пьяного мужика?

Ричард ухмыльнулся и приближался. Девушка попятилась. Запнулась о корягу и упала. Схватила этот кривой сучок и ударила им по ноге насильника. Он взвыл и схватился за больное место. Джессика вскочила с земли и оседлала скакуна рыцаря, удрав от домогателя.

Бросила коня у трактира. Когда она привязывала скакуна сэра Эверста, её увидел Ирвин.

Бывший жених крикнул ей:

–Пришей себе зелёные рукава!

Зелёные рукава были обязательны в одежде проституток в Англии.

Джесс отвечала обидчику:

–Иди к чёрту, противный задолиз баронета Рудольфа!

Она не удивилась, когда нашла на крыльце пучок крапивы. Откинула траву в сторону. Если хозяева дома кому-то насолили, то под их дверь клали пучок крапивы. Особенным позором эта трава считалась для девиц. Но Джессика только рассмеялась.

Вслух она подивилась:

–Увидела сегодня Ирвина и удивилась себе: почему хотела стать его женой? Он мне отвратителен.

Её мать с утра ушла на рынок продавать шерстяные вещи, на вырученные деньги собиралась купить яблок, насушить на зиму. Джесс пошла в дом готовить ужин.

Сильвер, который поправлял забор, окликнул Ирвина:

–Куда принарядился?

–Пойду к баронету Рудольфу, расскажу ему, как Джессика Вангурд катается на коне сэра Ричарда Эверста, может, они куда-то в кусты ездили…

–Она одна на его коне ехала?