Шатун

До кедра осталось пройти всего несколько метров, когда на пути бульдозера оказались несколько невысоких ёлочек, густо запорошенных снегом. И почти сразу за ними снежной горкой угадывалась большая валёжина с торчавшими толсты-ми сучьями.

Степан молча посмотрел на Михаила, ожидая его ответа.

Михаил, облизав пересохшие от волнения губы, молча показал Степану на стоящие по обе стороны от елочек толстую липу и, почти такой же величины, ясень.

Поняв, о чём хотел спросить его Михаил, Степан утвердительно кивнул головой, убеждая его в том, что бульдозер пройдет между этих деревьев.

Внимательно глядя на Михаила, Степан ждал команды, не решаясь принять решение самостоятельно.

Прищурившись, Михаил о чём-то напряжённо думал, пе-реломив ружьё, ещё раз убедился, что оно заряжено, потом, спустив предохранитель на ружье и взглянув на Степана, рез-ко кивнул головой.

Степан облизал пересохшие от волнения губы, ещё раз посмотрел на липу и ясень, как бы примериваясь и убеждаясь, что бульдозер свободно пройдёт между ними. Оглянувшись на Михаила, он снял рукавицы и, поправив на голове шапку, рез-ко убрал ногу с педали газа…[5]

Взвыв на высоких оборотах, бульдозер разъярённым зверем рванулся вперёд, ломая и круша всё перед собой.

От резкого удара бульдозерного ножа, сбитый с елей снег плотным снежным облаком окутал бульдозер. Снежный вихрь, прикрыв снежной круговертью окружавшие бульдозер деревья, ворвался в открытую дверку кабины, И почти в это мгновенье бульдозер вдруг полез на валежину, скрытую под снегом за ёлочками.

Сначала он резко наклонился влево, влезая правой гусе-ницей на валёжину и ломая траками торчащие сучья.

Михаил, опасаясь вывалиться в открытую дверку, успел упереться левой ногой в переднюю стенку кабины. Он при-жался всем телом к боковой стенке рядом с открытой двер-кой, не выпуская из рук ружья.

Сергей всей своей массой тела навалился на Степана.

Бульдозер ещё какое-то мгновение влезал на валёжину, круша стальными траками мёрзлую древесину, потом на секунду завис на валёжине и вдруг стал стремительно провали-ваться вниз, наклоняясь вправо.

Степан успел только крикнуть – Держись! – как бульдозер всей своей массой рухнул с валёжины, и резко наклонившись вправо, ударился кабиной о ясень.

Какая-то сила бросила Сергея вперёд, и не успев среагиро- вать и найти точку опоры, он со всего маху ударился головой о стенку кабины.

Михаила бросило на сидящего справа Степана и вперёд на приборный щиток. В эту же секунду открытая дверка кабины с огромной силой ударила по торчащим из кабины ружейным стволам, выбивая ружьё из рук Михаила. Инстинктивно Миха-ил сжал руки, и ружьё выстрелило.

Теперь, соскочив с валёжины, бульдозер резко качнулся влево.

Не ожидавший это Михаил не успел бросить ружье и ухва-титься руками за что-нибудь в кабине. От резкого броска буль-дозера дверка широко распахнулась и Михаил, с ружьём в ру-ках, провалился в открытую дверку кабины на отпополиро-ванные камнями широкие траки гусеницы…

Сильный удар ножом бульдозера в ствол выворотня и дикий, нечеловеческий крик раздались одновременно.

Этот страшный крик кнутом хлестнул Степана по нервам.

Остановив бульльдозер, неистово матерясь, он выскочил из кабины.

Между валёжиной и гусеницей, по-волчьи завывая, кор-чился Михаил. – Рука, Степан…, рука…

Степан кинулся к Михаилу: – Миша, жив? Миша?

– Рука…, рука…, я… руку…сломал…Степан! Помоги-и-и, Стёпа… – продолжал выть Михаил.

Наклонившись над Михаилом, Степан попытался под-нять его, но Михаил, закричав от боли, обложил Степана ди-ким матом.

– Серё-ё-ёга! – голос Степана сорвался: – Серге-ей! – Тво-ю мать, иди помоги-и-и! Слы-ышь, ты-ы-ы, помо-ги-и-и!

Из кабины, пытаясь одной рукой найти хоть какую точку опоры, согнувшись, показался Сергей. Другую руку он прижимал к лицу. Между пальцами руки по тыльной стороне ладони тонкими струйками текла кровь.

– Серёга…ты…ты…это…чё? – Степан растерянно смотрел на Сергея, голос его задрожа. Он посмотрел на Михаила, как будто пытаясь найти у него поддержку, потом на Сергея.

Сергей убрал руку от лица. С каким-то равнодушием по-смотрел на окровавленную ладонь, потом, посмотрев таким же безразличным взглядом на Степана и на притихшего Ми-хаила, и спросил: – Ну, как, сильно?

– Ну, ни-и-и хре-е-на себе… – медленно, словно подбирая слова и с изумлением разглядывая разбитое лицо Сергея, тихо произнёс Степан, – Где ты так?

– Что, сильно? – вместо ответа спросил Сергей. – Не видишь, что ли – с кабиной… поцеловался. Сильно, да?

– Можно было бы и сильней, да дальше некуда… – Ты по-годи, Серега, не торопись…Я сейчас тебе подмогну, ещё ты, не дай бог, ходули свои переломаешь. – С этими словами Сте-пан поднялся и протянул руки Сергею.

– Миха, – Степан растерянно оглянулся на Михаила – ты… это…потерпи малость…я сейчас Серёге помогу, а ты, ты… это… потерпи…, потерпи малость. Я сейчас,… вот Се-рёге помогу только… и сразу тебе…

Опираясь на руки Степана, Сергей медленно опустился на снег. Степан, зачерпнув пригоршнями снег, поднёс его к лицу Сергея.

Прислонившись спиной к гусенице бульдозера, Сергей с каким-то безразличием смотрел, как Степан острожно снимал с Мишки куртку, как резал ножом её подклад на ленты и свя-зывал их в одну длинную ленту.

Связав ленты, Степан вырезал ножом две небольшие пих-товые ветки и теперь острожно накладывал эти шины на сло-манную руку Михаила, прибинтовывая их связанными лента-ми из подклада куртки.

При каждом неосторожном движении Степана, Михаил материл его, и Степан, что-то ворча вполголоса, терпеливо переносил Мишкину брань.

Наблюдая за ними, Сергей набирал полную горсть снега и прикладывал к лицу. Снег таял на лице Сергея и вместе с кровью розовыми слёзками стекал на подбородок и шею…

Когда снег в руке таял, Сергей набирал полную горсть снега и снова прикладыва её к разбитому лицу.

Наложив шину на руку Михаила, Степан подошёл к Сергею и опустился на колени: – Ну-ка, Серёга, покажи, что там у тебя?

Сергей убрал руку от лица: приложенный к лицу снег стал красным. Сергей бросил его, и зачерпнув горстью снег, прило-жил его к лицу.

Степан, поднявшись с колен, засуетился, стал оглядываться, словно что-то разыскивая. Вытащив из ножен нож, он на-правился к сломанным бульдозером ёлочкам. Ещё раз что-то поискав глазами, Степан наклонился над молодой пихтой и стал ножом срезать с неё кору.

Михаил, морщась от боли, внимательно следил за ним; Сергей, отбросив окровавленный снег, зачерпнул полную ладонь новой порции и снова приложил к разбитому лицу.

Срезав несколько кусочков пихтовой коры, Степан подо-шёл к Сергею и присел рядом на корточки.

– Сергей, убери руку, ты мне мешаешь. – Степан приложил к ранам на лице Сергея кусочки пихтовой коры – Сейчас я тебя вылечу.

Сергей, прижимая рукой к лицу снег, одним глазом смотрел на Степана.

– Понимаешь, Серёжа, пихтовая живица, – Степан показал небольшие кусочки пихтовой коры – вот она прилипает к ране и не даёт крови течь. Она ещё и всякие микробы убивает…

– Ты, Серёжа, руку-то убери. Сейчас я тебе ещё кусочки ко-ры на ранки приложу, живица к ранке и прилипнет. Понял, Сергей? Вот хорошо, держи,…держи, держи… – Приложив ку-сочки коры к лицу Сергея, Степан снял со своей шеи шарф пе-ревязал им его лицо.

– Ну, а ты, Миша, как? Терпишь? – Степан обернулся к Ми-хаилу.

Михаил кивнул головой.

– А ты, целовальник моей кабины, – Степан пытался шу-тить – оклемался малость? Тогда, помоги мне Мишку на «колёса» поставить…

Подхватив Мишку с обеих сторон, они осторожно под-няли Мишку на ноги.

Поддерживая сломанную руку на весу, Михаил присел на тягу больдозерного ножа и попросил закурить…

Жадно затянувшись дымом, Мишка посмотрел на Сергея и Степана и с раздражением сообщил: – Короче, мужики, мы вляпались в такое дерьмо, что хуже быть не может. Серёга два-три дня побудет на больничном – и пойдет на работу. У него морда быстро заживёт. А вот как мне объяснить перелом руки… А? Молчите… Ну, что делать будем?

Степан молча курил, внимательно разглядывая, какими-то пустыми глазами, свои старые унты из рыжей собачей шкуры.

Сергей сосредоточенно оттирал снегом кровь с руки.

Все молчали, и каждый из них думал о чем-то своём.

Михаил ещё раз внимательно посмотрел на них, и с не скрывая раздражения, ещё раз спросил: – Ну? Что молчите?

Наелись и медвежатины на праздник, и шкуру продали…

При этих словах Михаила, вспомнив, зачем они здесь, Степан с завидной прытью влез сначала на гусеницу бульдозе-ра, затем на капот. Держась за предохранительные дуги, он осторожно прошёл по капоту вперёд и, подавшись всем кор-пусом, пытался сверху заглянуть за нож бульдозера.

Взглянув на Михаила, он осторожно встал одной ногой на нож, потом, опустившись на четвереньки, ухватился за ко-рень выворотня, торчавщий из снега. Ещё раз оглянувшись, Степан стал медленно приподниматься, стараясь при этом заглянуть за выворотень.

Сергей и Михаил застыли в напряжении.

Вот Степан медленно поднялся, потом со злом плюнул и, взглянув на Михаила, махнул рукой в сторону распадка.

После этого, спрыгнув с ножа, он смело пошёл к выворотню. Из-за торчащих ветвей видна была только его шапка, которая то исчезала, то появлялась. Наконец из-за выворотня показался Степан, постояв немного в раздумье, он подошёл к ожидавшим его товарищам. Молча достав сигареты, он заку-рил и, сделав несколько глубоких затяжек, тихо произнёс: – Я не знаю, как мы объясним то, что с нами случилось. Но то, что мы наделали большой беды – мы объяснить не сможем: берло-га пуста. Медведь, и очень крупный, ушёл… Следы на снегу огромные… А до посёлка каких-то километров двадцать. Это – если идти по дороге… А, если идти через тайгу, на прямую – то на половину ближе… Вот и думайте-гадайте, мужики…

И Михаил, и Сергей очень хорошо представили себе, какими последствиями грозит сообщение Степана и где-то там, внутри, потянуло неприятным холодком. Хорошо, если медведь пойдёт вглубь тайги, а если нет… Если, не дай бог, медведь пойдёт в сторону посёлка?

Затянувшееся молчание первым нарушил Михаил: – Зна-чит так, мужики. О том, что произошло здесь никому ни сло-ва. За полученные травмы я договорюсь, нам это могут про-вести, как несчастный случай на производстве и нам оплатят больничный. Ты, Сергей, не смотри на меня так, не смотри… Что, мы за бесплатно пострадали? А ты, Степан, сейчас буль-дозером поработай так, чтобы ни одна собака не догадалась о том, что здесь произошло. И чтобы от этой берлоги и памяти не осталось! А завтра здесь трактора такое наделают, что в жутком сне не увидишь. Я ещё в свидетели Петра Меняйлова возьму, только надо всем договориться так соврать, чтобы на правду похоже было. Ну, это мы сегодня сделаем, только вот Петро приедет. Ты, это, Серёжа, помоги мне подняться. Только осторожно…, осторожно я сказал! Значит так, Степа, поработай здесь немного, поработай, а мы с Серёгой пойдём на стоянку бригады.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

чокер – короткий стальной трос с крюком на одном конце и кольцом – на другом. Чокером цепляют спиленное дерево и за кольцо соединяют с рабочим тросом трактора

2

медведь-«белогрудка» – гималайский медведь с белым «галстучком» на груди. Зимует в дуплах крупных деревьев.

3

высота пня не должна превышать 1/3 диаметра спиленного дерева

4

Микуни когё» – электорический подогреватель, позволяющий запускать двигатель в холодное время года.

5

на бульдозере «Катерпиллер» увеличение оборотов двигателя осуществляется освобождением педали газа