Что произошло, когда у склочной старушки появился ангел?

Динара Омельченко

Что произошло, когда у склочной старушки появился ангел?

(художник: Омельченко Динара)

(инстаграм @dinara_omel)

Жила на свете одна маленькая старушка. Была она горбатая, ходила согнувшись почти до земли от того и казалось, что она маленькая. Жила старушка в своей хижине на краю города. Хижину, старушка сделала сама, из старого полу гнилого деревянного контейнера и картона. Каждый день старушка ходила в город, обходила мусорные баки нескольких кварталов и к вечеру возвращалась. Наступила осень. В один из холодных вечеров вернулась старушка в свою хижину, а там спят три большие собаки.

– Вот ведь тварюги какие, разлеглись тут как хозяева, ишь, посмотри ка на них – ворчала старушка.

Она потыкала в них своей палкой-клюкой, одна из собак зарычала, старуха немного напугалась, но снова заворчала:

– Ты посмотри, пришли без спросу, спят себе под крышей и в ус не дуют, что в чужом доме то, вот наглые тварюги, ишь Божьи твари – старушка наскоро подыскала поблизости пару картонок, на ее радость одна из них оказалась целой коробкой. Она поставила ее к стенке своей хижины, залезла в нее и прикрылась второй картонкой.

– Вот и ладно, ишь мохнатые твари, думали я пропаду, ха – продолжала бурчать старушка.

Ночь была холодной.

– Ишь как морозит, снова косточки взялся пересчитывать – ворчала во сне . Через некоторое время она почувствовала, что стало теплее:

– Ха, считай не досчитаешься, врешь, тебе меня не одолеть!

Утром старушка проснулась от тяжести в ногах и странного храпа. Возле нее и на ней спали две собаки.

– Ты посмотри, тварюги какие, и сюда залезли – заворчала она, но почувствовав, что ей тепло от них, в сердце у старушки зародилась маленькая искорка благодарности:

– Ишь хм, какие, собаки – хмыкнула бабка.

Старушка потихоньку вылезла из коробки, глянула в свою хижину, там по прежнему спали три собаки.

– Итого пять, гляди ка на них и уходить не хотят, ишь – от бурчания старухи собаки проснулись, стали потягиваться и вставать. Бабка достала из-под кучи тряпок бутылку с водой и нащупала в кармане, своего старого в заплатах пальто, сухой пряник, который она подобрала на тротуаре.

– Нельзя, не поднимай, он теперь грязный – кричала на малыша его мать. Она достала из мешочка новый пряник сунула его в руку малышу, усадила его в коляску и спешно покатила ее впереди себя.

– Хм, ишь – поворчав, старушка огляделась по сторонам, подошла к прянику и подобрала его. Она на скоро сунула пряник в карман и поспешила уйти с тротуара.

– Смотри ка на них: «не подбирай! Грязный!» – все еще бурчала бабка – хм, чистые людишки.

Собаки все встали, завиляли хвостами и стали обнюхивать старушку.

– Ану, брысь! – старуха оставила пряник в кармане и махнула своей палкой

– А то щас Генку-палача позову, он из вас махом шашлыков наделает – припугнула старушка.

Собаки заскулили и отошли в сторону. В дали послышался голос:

– Эй старая, не померла еще? – это шел Генка-палач.

– Тфу, помянёшь черта он и появиться – плюнула старуха.

Услышав палача собаки забились в хижине. Этот голос все собаки знали, и чуть услышав его, бежали во все стороны.

– Эй, бабка, ты стащила коробку? Плати давай! – грозным голосом спросил здоровенный мужик. Его кирзовые сапоги казалось, были пропитаны годовой кровью. Горбатой старушке это особо неприятно было наблюдать.

– Ишь стащила?! Ничего я не брала – при крикнула бабка.

– А эт чё, не коробка разве?! – Генка-палач подошел к хижине, тут он нахмурил лоб и стал принюхиваться:

– Что эт у тебя псиной воняет! – он нагнулся и заглянул в хижину старухи. Собаки заскулили.

– Ни чё себе развела псарню и платить не хош!? – палач потянул руку к собакам.

Старушка, сама от себя такого не ожидая, как даст Генке по спине со всего размаху, своей палкой:

– А ну проваливай! Ишь шашлыка захотел! – закричала бабка. Генка так и рухнул на землю, а собаки со страху прям по нему выбежали на улицу. Старушка отошла от своей хижины шага на два, собаки спрятались за ней. Генка-палач с резкой бранью кое-как вылез из деревянного контейнера, ударившись пару раз об его крышу, проломив при этом одну доску.

– Ты что, старая, ополоумела что-ли?! – Здоровенный мужик встал, угрожая всем своим весом, но старушка, буд-то забыв про все, замахнулась снова палкой:

– Проваливай! Пока цел! – закричала она, собаки почуяв смелость маленькой бабки разом все вместе начали рычать и лаять на палача. Генка оторопел:

– Все, все ухожу, сумасшедшая – махнул он на нее рукой и ушел.

Бабка зашла к себе в хижину и легла на топчан без сил.

– Бабушка, я есть хочу – словно во сне услышала она тоненький детский голос. Старушка открыла глаза, увидев чей-то маленький силуэт, подумала, что это собака и снова закрыла глаза.

– Бабушка – голос стал еще жалобнее. Старуха резко очнулась. Перед ней стоял маленький малыш, худенький и чумазый. Его коротенькие волосики торчали в разные стороны, и казалось, сама мать уже забыла какого они цвета. Огромные мокрые от слез глаза мальчика смотрели на старушку, а все его тоненькое тельце дрожало. Старушка замерла на секунду, вздрогнула и заворчала:

– Ишь, ходят тут всякие. Чего тебе? Иди ка ты к своей матери – бабка стала махать рукой, указывая на дверь хижины. Малыш сделал пару шагов к выходу и заплакал:

– Я не знаю где моя мама – хлюпал носиком мальчик.

– Ишь, не знает он, хм, а откель пришел, тож поди не знаешь? – строгим голосом спросила старуха.

– Не знаю – хлюпал малыш – я вчера с Дружком уснул, а когда проснулся, то увидел страшную большую руку, которая хотела меня схватить и съесть. И я спрятался.

– Хм – хмыкнула старушка. Посидев немного, она взяла бутылку с водой и помятый пластиковый стаканчик, налила чуть-чуть воды и протянула мальчику:

– А ну, пей – приказала старушка. Малыш взял стакан и с жадностью выпил воду, которой хватило ему на три глотка.

– Ишь – буркнула старушка и достала из кармана пряник. Отломив небольшой кусочек, она подала его мальчику:

– Бери. Да клади под язык. И зубами не грызи! Жди когда размокнет – уже мягче приказала бабка.

Малыш сделал как она сказала. Рукавом своей кофты он вытер сопли и перестал хныкать. Старуха отломила еще кусочек пряника, сунула себе в рот и молча, рассасывая пряник, смотрела на мальчика. На малыше была одета потрепанная теплая кофта, ему по колено, из под нее торчали худенькие босые ножки в легких штанишках. Увидев покрасневшие от холода пальчики на ногах малыша, старушку словно стукнуло током, она подскочила и начала рыться в куче хлама, раскидывая все в разные стороны.

– Ха, нашла! Ишь, думали не найду! А я нашла! – радовалась бабка. В руках она держала пару потертых детских ботиночек – видимо были красные – пробормотала себе под нос старушка и протянула их мальчику:

– Ну, одевай – строго сказала она.

Малыш сел на пол и принялся обувать ботинки, сделав это, как и все малыши его возраста, перепутав левый и правый.

– Хе, в пору! – впервые за много лет старушка улыбнулась.

Малыш встал, посмотрел на свои ножки в ботиночках, резко кинулся к старушке и обнял ее.

– Хм, ишь чё удумал – бабуля оторопела, у нее кольнуло в груди

– Ну всё, пора уже идти – старушка отодвинула малыша от себя.

– А куда идти?

– В город – буркнула бабка, взяла за руку мальчика и пошла.

Они долго шли вдоль бетонного забора.

– Бабушка, а там, что? – спросил мальчик

– Люди там живут, богатые.

– А зачем им такой забор?

– Ат кель мне знать, мош нас стыдятся?!

– А богатые – они какие?

– Деньги у них есть – со злостью буркнула бабка.

– А головы две или одна?

– По чем мне знать, я на голову не гляжу, ботинки у них блестящие, и воняет от них.

– Как от нас?

– Нет, по-другому.

– А как?

– Вот ведь пристал, ишь любопытный нашелся – она остановилась

– А ну, лезь да погляди – старушка указала мальчику на узкую пробитую щель в бетонном ограждении.

– Вона как раз бак мусорный, пошарь там, да тихо! И гляди в оба! – бабка сунула малыша в щель. Малыш пролез и тихо пополз к мусорному баку.

– Гав! Гав! Гав! – услышала старуха за забором

– А, а, ай – взвизгнул малыш.

У старухи от страха забилось сердце, она сунула руку с палкой в щель и сколько было мочи долбанула собаку по морде, та завизжала.

– Быстро хоть сюды! – крикнула старушка. Мальчик юркнул в щель.

– Ишь тварюги какие! Собаку пустили – бранила бабка, спешно уходя оттуда с малышом. Мальчик всю дорогу хлюпал носом.

– Ты чего эт? – строго спросила бабка

– Больно – заплакал он.

Бабка остановилась, посмотрела на мальчика. На его лбу была кровь.

– Эка невидаль! – старуха достала тряпочку из кармана плюнула на нее и вытерла лоб малышу.

– Ай! – пискнул малыш.

– И нече так реветь, царапина и всё – бабка вытерла ему слезы, подставила тряпочку к носу и приказала высморкнуться.

В городе они подошли к странной, длинной очереди, где стояли такие же как они люди.

– Ишь понавылазили, опоздали мы, остынет похлёбка – старушка за переживала, немного помешкала, взяла мальчика за руку и пошла в начало очереди.

– Ээ! куда! – возмущались в очереди

– С мальчонком я! Горячего надо! – строго отвечала старуха.

Бабуля подошла к столу раздачи палкой преградила ход следующему и сказала:

– Две порции! Мне и мальчонку!

– Конечно бабушка – вежливо ответила ей девушка и налила две тарелки супа.

Бабуля одну тарелку сунула в руки малышу вторую взяла сама и пошла на лавочку. Они сели пообедать.

– А ну, не спеши, жуй подольше – бурчала старуха, вытирая род мальчику и подбирая падающие у него крошки от хлеба, закинув их себе в рот. Малыш с жадностью глотал суп, не прожевывая.

– Бабушка, я наелся – сказал малыш, тяжело дыша, словно пробежал марафон, съев при этом половину порции.

– Ишь ты, эка как, хм – бабуля засуетилась, выглядывая что-то вокруг, подошла к близ стоящей мусорки, достала от туда маленькую пластиковую бутылку и вылила остатки супа в нее.

– Ну, пошли.

Они снова куда-то поспешили.

– Бабушка, кхы, кхы – мальчик закашлял. Они остановились.

– Ты чего эт? – возмутилась бабка

Мальчик еще кашлянул и его вырвало.

– Ишь ты – старушка достала из кармана тряпочку, вытерла рот ребенку и задумалась, оглядываясь по сторонам. Взгляд ее остановился на мини магазинчике «Булочная»:

– А чё, ну ка – сама себе буркнула бабуля, взяла малыша за руку и пошла туда.

На витрине «Булочной» лежали разные красивые булочки, посыпанные сахарной пудрой. Казалось, их нельзя было есть, а только лишь любоваться. Ванильный аромат булочек опьянил старушку и мальчика, они, застыв на месте, не моргая, смотрели на них.

– Ты что тут, старая, забыла?! – от громкого голоса булочника бабуля вздрогнула, душа её забилась в пятки, а малыш юркнул под подол пальто.

– А а э э – вспоминая зачем она тут – мне бы, хоть сухариков, мальчонку – кое-как тихим голосом сказала старушка.

– Иди, иди, старая, своей дорогой! – грозно сказал булочник, отмахивая ее рукой.

Со страху бабуля быстрым шагом поспешила уйти. Всю дорогу они молчали. Придя домой, они также молча легли спать.

«Тати, милая» – позвал нежный мамин голос. Маленькая девочка оглянулась:

«Мама!» – малышка побежала в мамины объятья, стараясь не наступить на полевые цветочки солнечного луга.

Старушка проснулась, возле нее дрожал малыш. Она раскрыла свое пальто, пододвинула плотно к себе мальчика и обняла его рукой, укрыв от холода.

На следующий день они обошли два квартала, поели похлебку и пошли в следующий квартал. Их путь лежал мимо рынка. Бабуля остановилась поодаль от мусорных контейнеров рынка, села на забытый всеми, полу разрушенный бетонный блок и стала осторожно рассматривать все вокруг.

– А почему мы туда не идем? – шепотом спросил малыш, почувствовать настороженность старушки.

– Нельзя – так же шепотом ответила бабуля – не моя территория.

– Глянь – неожиданно приказала старушка – вот туды смотри, видишь? – она кивнула в сторону здоровенного мужика, который нес пакет в мусорный бак.

– Запомнил куда бросил? – строго спросила она

– Ага – ответил мальчик.

Они подождали, когда мужик уйдет подальше и возле мусорных баков никого не будет. Оглядываясь по сторонам, бабуля с малышом осторожно подошли к бакам.

– А ну, шустрей лезь мне на спину – приказала старуха.

Мальчик ловко вскарабкался на старушку.

– Хватай пакет! – с тревогой в голосе, шепотом приказала бабуля.

– Не достать – голос мальчика задрожал, чувствовалось наступали слезы.

– Палку бери! – строго сказала бабка и сунула в бак свою клюку.

Малыш подцепил пакет и потянул его на себя.

– Тяжелый, к нему что-то прилипло – хлюпал малыш, боясь уронить добычу.

– Эй! – вдруг громкий и резкий голос обнаружил их.

Старушка от страха выпрямилась , мальчик повалился с нее, она схватила его подмышку одной руки, второй рукой выхватила палку и побежала, как могла, домой. Не помня, как прибежала в хижину, она свалилась на топчан, продолжая держать малыша.

– Бабушка! Мне нечем дышать – кряхтел под ее рукой мальчик.

Старушка опомнилась и отпустила его.

– Ишь ты, уцелели! – рассмеялась бабуля.

– Ха! С добычей! Ай да молодец! – увидав пакет в руках малыша, она крепко обняла его.

В пакете была чуть заплесневелая булка хлеба, два полу гнилых яблока, кусок прогорклой халвы, и почти свежая булочка, на ней даже чуть-чуть осталось сахарной пудры. От вида этой булочки у бабушки навернулись слезы, она держала ее на ладошке и они вдвоем смотрели на неё как на чудо, затаив дыхание:

– Даже пахнет – сглотнув слюнку, шепотом сказал малыш. Бабушка взяла тоненькую ручку мальчика и осторожно положила в его ладонь булочку:

– Ешь! – приказала она, малыш вздрогнул, словно спустился на землю и с жадностью стал откусывать кусочек за кусочком.

– Ишь ты и вправду что-то прилипло – старушка оторвала от пакета маленький мешочек. Она раскрыла его, в нем лежали, слипшиеся друг к другу карамельки, бабулины глаза засияли как у ребенка:

Ты гляди ка – обратилась она к малышу, который дожевывал булочку.

– Ты знаешь что это? – спросила она.

– Нет – не понимал малыш, но его глаза были наполнены искренней радостью.

– Ну ка ложи в рот – она достала несколько слипшихся карамелек и сунула их в рот мальчику.

– Эй! Старая! – пронзил слух голос Генки-палача. Старуха схватила малыша, и резким движением сунула его в груду хлама в углу хижины, завалив еще сверху попавшими под руку тряпками.

В дверях хижины появилась морда палача.

– Выходи! – приказал он.

Старуха, покряхтывая медленно поднялась, стараясь скорее спрятать пакет под топчан. На улице ее ждали Генка и Косой.

– Слыш чё, говорят, тебя заметили на рынке?! – неуверенно спросил Генка-палач.

– Ишь че удумали! На кой мне туды нос совать? – старалась со злостью ответить бабуля, крепко держась обеими руками за свою палку, чувствуя, что ноги ее дрожат.

– Она? – строго со злобой спросил палач у Косого

– Да вроде нет, та вроде выше была и убегала шустро – сомневаясь, сказал Косой.

– Ну всё! иди! – строго сказал Генка Косому. Он ушел.

– Доставай пакет! – сказал палач, глядя в след уходящему мужику.

– Чего ет? – бабулю пошатнуло.

Палач залез в хижину и вытащил пакет.

– А того эт! Платить надо! – он ушел.

Бабушка не чувствуя ног, кое-как зашла в хижину и накрепко подперла дверь.

– Да черт с ней, все равно сдохнет зимой, я ее собак всех передушил – в дали слышался чей-то разговор.

Старушка присела на топчан, тут ее словно стукнуло током:

– Мальчонка! Ты где!

Из-под груды тряпок вылез малыш. Бабушка вздохнула с облегчением, с любовью и радостью глядя на него. Чумазый мальчик крепко прижимал к груди мешочек с карамельками.

– Хе! Все равно у нас праздник! – улыбнулась бабуля. Обнявшись, они легли спать.

В голубом небе, на легком летнем ветерке покачивались длинные травинки.

«Мама!» – послышался детский голос.

«Я здесь, малыш» – она поднялась и села на колени. Мальчик, увидев ее, побежал в мамины объятья.

«Я люблю тебя, мамочка! И я тебя люблю, мой ангелочек!» – они крепко обнялись, так, будто их расставание продлилось вечность.

На следующий день старушку обнаружили замёрзшей в своей хижине, а рядом с ней лежала детская старенькая кукла с чуть покусанной головой, замотанной в старую кофту и в детских ботиночках, перепутав левый и правый.