Серые камни. Часть 2

– Прочь, – отмахнулся риор.

Его мало волновали мысли об убийце. Тиен встал на ноги и прошелся по своему узилищу. Приблизился к маленькому окошку под самым потолком и втянул носом влажный воздух – ночь выдалась дождливой… Дин-Таль отвернулся от окошка, привалился спиной к холодной стене и устремил взор себе под ноги. Мысли адера не хотели покидать неуютного прошлого. Дин-Таль провел по лицу ладонью и спросил себя: если бы он все-таки смог вернуться назад, чтобы он сделал? Крикнул бы Кейру, чтобы он отказал Ройфу, предупредил бы, что тот увязался следом еще до того, как Райверн дошел до покоев лиора, или же стоял бы также, глядя, как его друг идет навстречу судьбе, предвкушая гнев господина и немилость счастливого соперника? А потом? Рассказал бы Альвии, как было дело, или вновь молчал, опасаясь, что Кейр получит прощение и сможет вернуться? Подошел бы к нему, получив записку? Выслушал, заступился или вновь сбежал, решив откупиться от собственной совести? У Тиена не было ответов. Ему до зубовного скрежета хотелось произнести вслух правильные слова, но… Уста адера так и не разомкнулись, и внутренний голос не спешил озвучить то, что не сумел сказать язык. Он не знал…

Ведь если бы он поступил иначе, ничего бы не было! Ни ночей, наполненных жаркой истомой страсти лиори, не было бы четырех лет, проведенных вместе, не было бы оглашения его имени, как имени избранника, даже должности адера бы не было, потому что это место он получил только по одной причине – Альвия все-таки собиралась выйти за него замуж и потому возвысила.

– Только здравые соображения оказались слабей чувств, – негромко усмехнулся Тиен.

Адером он стал два года назад, а о намерении выйти за него замуж Перворожденная заявила только тогда, когда объявился ее бывший возлюбленный. И неизвестно, сколько бы еще тянула Альвия, если бы не обезумела от близости Райва. И все-таки она назвала Тиена Дин-Таля. Только вот суждено ли теперь сбыться чаяниям риора? Дождется ли он свою госпожу? Сможет ли она добраться до Эли-Борга? И главное, поверит ли ему, своему жениху? Райверну не поверила…

– О чем я?! – воскликнула Тиен, сердито мотнув головой. – Лишь бы вернулась живой, а там, как Боги решат. Только пусть вернется.

Он вернулся на свое узкое скрипучее ложе, уселся на него и тяжело вздохнул. Хотел снова лечь, но услышал, как звякнул засов решетки наверху, там, где стояла стража, и послышались шаги. Это не была твердая поступь, и сказать, что кто-то крался, тоже было невозможно. Неизвестный, скорей, был неуверен, шел осторожно, замирая время от времени. А потом снова скрипнула решетка наверху, и за первым посетителем поспешил второй. Дин-Таль услышал негромкий мужской голос, в ответ ему зашептали, и движение возобновилось. Адер прищурился, ожидая, когда до него, наконец, доберутся, а то, что идут по его душу, он не сомневался. За всё время, что он провел в темнице, других узников он не слышал. Борг не был тюрьмой, и темницы здесь заполнялись редко.

Шорох раздался совсем близко, и один из прутьев решетки сжала женская ручка. А через мгновение и сама хозяйки руки появилась перед узником. Лицо ее было бледно, глаза покраснели и нос опух – лейра явно успела наплакаться. Горло скрыл высокий ворот скромного платья, и следы, оставленные пальцами Дин-Таля, оказались недоступны случайному взгляду.

– Тиен, – жалобно позвала Ирэйн.

Адер подался вперед, вновь ощутив прилив жгучего гнева, но опомнился и остался сидеть, не сводя немигающего взгляда с ненавистного личика лейры Дорин.

– Тиен… – голос ее сорвался, и из глаз потянулись новые дорожки слез.

– Как ты вошла сюда? – резко спросил риор.

– Мне помогли, – начала Ирэйн и осеклась под взглядом адера. – Тиен… Я хотела… Мне нужно поговорить… объяснить…

Она искала слова, но никак не могла решиться заговорить о том, зачем пришла. Дин-Таль решил помочь. Он усмехнулся и махнул рукой:

– Я нынче не принимаю, – со злой усмешкой произнес он. – Проваливай прочь, гадюка, и не смей подползать ко мне.

– Тиен! – с надрывом воскликнула лейра, подавшись еще ближе к решетке.

Дин-Таль с ледяным равнодушием оценил расстояние. Успеет ли он удавить паршивку? Скорей всего – нет, она не одна, и невидимый защитник успеет отнять у адера его добычу. А если не бросаться, а просто приблизиться? Постепенно. Она явно не намерена уходить, значит, возможность все-таки есть. И пусть потом советники думают, что хотят, но он воздаст маленькой суке за предательство, а заодно лишит Тайрада надежды на престол Эли-Борга. Если удастся, то сожалеть будет уже не о чем…

– Что тебе надо? – сухо спросил риор, поднявшись с кровати.

Он сделал несколько шагов, но пока не спешил приблизиться к решетке.

– Я просто хотела объяснить, – женщина всхлипнула, стерла со щек слезы и вновь сжала прутья. – Мне жаль…

– Чего? Того, что ваш замысел с Эли-Хартом так и не воплотился? – он смотрел на лейру Дорин с нескрываемой насмешкой. – Или же жаль, что я узнал о том, что ты возжелала не только венец лиори, но и ее мужчину? Как ты хотела обставить мое спасение? Как собиралась втереться в доверие? Неужели ты возомнила, что сможешь утешить меня? Или ты считала, что достаточно венца на голове, чтобы я прибежал в твою постель?

Ирэйн слушала, впившись взглядом в мужчину, о котором мечтала столько лет, о ком грезила, отдаваясь мужу, к кому спешила всё это время, и ради любви которого захотела уничтожить свою соперницу. Слушала и не замечала, что слезы продолжают течь по ее щекам. Он хлестал ее издевкой и обвинениями, а она лишь всхлипывала и качала головой, словно пытаясь опровергнуть всё, о чем говорил Дин-Таль. Наконец, не выдержала и протянула к нему руки сквозь решетку:

– Я люблю тебя! – вскрикнула лейра и разрыдалась. – Я так давно люблю тебя, Тиен! – Ирэйн закрылась ладонями, и до адера долетели едва слышное: – Я просто хотела быть счастливой. Я просто хотела видеть рядом любимого мужчину. Я…

Риор стремительно приблизился к решетке, но тот, кто стоял, невидимый Дин-Талем, также стремительно оттащил лейру назад, оставляя ее вне досягаемости адера. Тиен сжал прутья и с яростью вопросил:

– Ты меня спросила?! Хотя бы задумалась, нужна ли мне твоя любовь?! Единственную женщину, о которой я мечтал, ты украла у меня! Лишила всего, что было мне дорого!

– Я дам тебе это снова…

– Тогда верни мне Альвию! – закричал адер. – Верни мою душу, маленькая дрянь! Верни мое сердце! – Он выдохнул и оттолкнулся от прутьев. Отошел к окошку и хрипло произнес: – Я любил ее. Всегда, всю свою жизнь. Я был с ней не ради милостей и наград, они мне были не нужны. Только она – моя госпожа… И ты никогда, – Тиен развернулся и увидел Ирэйн вновь рядом с решеткой. – Никогда ты не сможешь заменить ее.

– Но ты же совсем не знаешь меня! – в отчаянии воскликнула лейра Дорин. – Совсем не знаешь!

Дин-Таль вернулся к кровати, сел на нее и усмехнулся:

– Тут ты права. Я знал маленькую стыдливую лейру, нежную, как весенний цветок. Чистую непорочную девочку, в невинных глазах которой не было лжи… Эту девочку я вел к мужу, этой девочке искренне желал счастья. А потом я узнал лживую тварь, в груди которой билось черное сердце. Эта подлая сука украла у меня надежду на долгожданное счастье, разрушила жизнь, и почти уничтожила риорат, отняв нашу госпожу.

– Тиен…

– Моя лиори сильна духом, она восхищала своим умом и рассудительностью. Она вела за собой рать, и каждый воин в Эли-Борге легко расстанется с жизнью во имя ее славы. Чем ты можешь заменить ее? Что можешь противопоставить, игрушка Эли-Харта?

Лейра Дорин стерла кулаками слезы и мотнула головой:

– Я не буду его игрушкой, ты ошибаешься. Я не позволю ему управлять собой!

Дин-Таль весело рассмеялся, вынудив Ирэйн замолчать.

– Глупая! – воскликнул адер. – Не тягаться ягненку с гиеной! Он переиграет тебя еще до того, как ты воспротивишься его воле!

– Посмотрим! – ответила уязвленная женщина.

– Более того, – не слушая ее, продолжил риор: – Ты открываешь свой замысел, когда за твоей спиной слуга Эли-Харта. Где твой разум, Ирэйн? Или его хватает только на то, чтобы умело лгать? – Тиен усмехнулся и закончил: – Мне не нужна такая госпожа. Убирайся.

Лейра Дорин стиснула прутья решетки до побелевших костяшек, ее взгляд не отпускал адера, но он больше не желал разговаривать. Женщина кусала губы, отыскивая нужные слова, но так и не сумела найти.

– Если, – дрожащим голосом заговорила она, – если ты не передумаешь… – Дин-Таль, уже успевший вытянуться на кровати, повернул голову и изломил бровь, насмешливо глядя на Ирэйн. Она попыталась добавить в голос твердости, но у нее не вышло, голос так и продолжал подрагивать от волнения, злости и страха перед тем, что лейра собиралась сказать. – Если ты не передумаешь, я оговорю тебя. У меня будут свидетели, и они подтвердят, что это ты предал мою кузину.

– Свидетели у тебя будут, – равнодушно ответил Дин-Таль. – Пока ты нужна Эли-Харту, твою шкуру будут беречь. О моей шкуре позаботиться некому, и я жалею только об одном.

– О чем? – спросила Ирэйн, продолжая вглядываться в лицо риора.

– Что ты всё еще не сдохла.

– Тиен! – истерично выкрикнула лейра, но адер уже не смотрел на нее. – Я люблю тебя! Тиен, я люблю тебя!

Дин-Мар с силой дернул на себя Ирэйн, прижал лицом к своей груди, и она разрыдалась с новой силой. Хартий подхватил лейру на руки и понес прочь из подземелья, нашептывая ей на ухо слова успокоения.

– Не предам, – расслышала Ирэйн. – Не променяю… Не оставлю… Никогда. Моя любовь…

Она вскинула взгляд на риора и, словно хватаясь за руку, протянутую на помощь, прислушалась к словам. А Ирэйн тонула. Она захлебывалась в своем разочаровании и горе. Он ее ненавидит… Ненавидит! Все надежды исчезли, разлетелись, будто дым под порывом ветра. Ее любовь так и останется безответной. Не будет долгих счастливых дней, не будет ночей, наполненных страстью и стонами. Не будет признаний и совместного правления. Всё зря…

Лейра на мгновение задохнулась. Гнев закипел в ней, мгновенно высушив слезы. Обида всколыхнула кровь. Зря?! Что ж, венец всё еще ждет ее. Пусть без того, кто отверг ее любовь, но она переживет это. Тиен останется в темнице, у него еще будет время всё обдумать и понять, что лучше быть покорным. А пока, раз он отказался стать ее защитой и опорой, Ирэйн найдет себе защиту и опору в другом риоре!

Она посмотрела в глаза Дин-Мара твердым взглядом.

– Так значит, вы любите меня? – спросила женщина.

– Всей душой, – ответил хартий, преданно глядя на лейру.

– И станете мне помогать во всем?

– Что пожелает моя госпожа?

– Тогда поцелуйте меня.

Они уже покинули подземелье, у входа которого остался только один страж. Дин-Мар успел поднять лейру по лестнице, но так и не дошел до ее верхней ступени. Он поставил Ирэйн на ноги, притянул к себе и склонился к губам:

– С превеликим удовольствием, – искушающе произнес хартий и накрыл губы женщины поцелуем. И когда отстранился, лицо Ирэйн пылало – целовать Мар умел…

– Пора выпить зелье лиора, – задыхаясь, прошептала лейра Дорин. – Теперь меня не выгонят из Борга даже твари Архона.

– Моя отважная, – широко улыбнулся Дин-Мар и вновь завладел ее губами. Ирэйн оплела шею риора руками, и в голове ее мелькнуло короткое воспоминание: «Он переиграет тебя еще до того, как ты решишь воспротивиться…». Лейра мысленно усмехнулась и подумала: «Однажды ты узнаешь, как ошибался, Тиен. Ягненок обойдет гиену, и ты станешь свидетелем моего триумфа». Хартий сильней сжал руки, стиснув хрупкую женщину в крепком капкане…

Когда снова загремел засов, давая понять, что нежеланные гости покинули темницу, Дин-Таль снова сел и, сузив глаза, посмотрел на опустевшую решетку. Он покривился и сплюнул, вспоминая зареванное лицо Ирэйн и ее признание. Ни разу в жизни риору не были так отвратительны слова любви, сказанные ему женщиной. И самое обидное, что он мог дословно пересказать ночной разговор Совету, но у него опять не было ни свидетелей, ни доказательств того, что лейра Дорин с чьей-то помощью смогла проникнуть в подземелье в сопровождении своего хартия. Значит, снова пустые слова, которые могут принять, как оговор «невинной овечки».

– Я просто хотела быть счастливой, – перекривлял женщину Тиен и вдруг замер, слепо глядя перед собой. Ему вспомнилось, как он сам недавно говорил те же самые слова, оправдывая собственное предательство. – Я тоже просто хотел быть счастливым, – прошептал адер и ожесточенно мотнул головой: – Боги! Ну, хотя бы передышку, молю вас!

Мужчина поднялся на ноги и прошел к окошку, ловя лицом холодный ветер и брызги дождевых капель. Вот уж истинно, ему хотелось прочистить голову и теперь подумать о насущном, но каждое новое случайное слово вновь и вновь отбрасывало назад, заставляя и дальше осмысливать поступки, совершенные годы назад.

– Архон, – выругался Дин-Таль.

Он вернулся к кровати, ничком упал на нее, подложив под голову руки, и затих, заставляя себя думать о том, что он будет говорить Дин-Вару. И это действительно было важным. От того, как они поговорят, будет зависеть не только свобода адера, но и быстрота проведенного расследования, а значит, и разоблачение заговорщиков. Пока он, по-прежнему, оставался единственным, кто мог рассказать правду о том, как обстояло дело с нападением, хотя бы с его началом.

Однако мысли не спешили выстраиваться в стройный ряд. Взбудораженный появлением Ирэйн и собственными новыми открытиями, Дин-Таль метался между прошлым и настоящим, и уже сам перестал разбираться в том, над чем размышляет. Наконец, измученный бесконечным днем, самокопанием и хаосом в голове, адер провалился в тяжелый тревожный сон. Ему снился грохот засова и шаги нескольких ног, а потом он вдруг оказался на площади, привязанный к столбу, и лейра Дорин, вцепившись ему в плечи, кричала в лицо: «Тиен! Тиен! Тиен!».

– Тиен! – приглушенный возглас ворвался в сознание, и Дин-Таль с трудом разлепил глаза.

Над ним склонился худощавый мужчина. За плечом его стоял вооруженный воин. И первой мыслью было – это конец.

– Вы меня слышите? – спросил мужчина, образ которого всё еще плыл перед сонным взором адера.

Тиен протер глаза и уставился на… чародея.

– Хвала Богам, – буркнул Ферим. – Шевелитесь, у нас не так много времени. Я зачаровал стражу, но если их придут проверить, начнется переполох. Торопитесь.

И чародей метнулся к выходу из темницы. Дин-Таль перевел взгляд на вооруженного воина и узнал лита лиори. Конечно, она ведь брала с собой только шестерых, остальные ждали возвращение госпожи в Борге.

– Мы верим вам, адер, – коротко произнес лит.

Этого было достаточно, чтобы Тиен перестал сомневаться и искать подвох в словах чародея. Риор подскочил с лежанки, кивнул литу и устремился вслед за Феримом. Уже покинув подземелье, адер обернулся и увидел стража, охранявшего узника. Тот стоял с открытыми глазами. Казалось, воин бодрствует, честно исполняя свой долг, он даже повернул голову вслед удаляющемуся чародею, но взор стражника был пустым, словно ему в глазницы вставили стеклянные шарики с нарисованными точками зрачков, как тем куклам, с какими играли маленькие лейры.

– Он спит, – пояснил Ферим, заметив задержку Дин-Таля. – С первого взгляда может показаться, что страж в своем разуме, но любой вопрос, и обман вскроется. Поспешим. Литы – превосходные воины, но их слишком мало против гарнизона Борга.

– Вы правы, – кивнул Тиен и больше не задерживался.

Лит закрыл засов, помогая воссоздать иллюзию того, что узник всё еще в темнице, и страж охраняет его. После догнал чародея и адера и последовал за ними, привычно не произнося ни слова. Ферим шел впереди, держа наготове мешочек с одним из своих порошков, похоже, тем самым, которым были усыплены стражи – живые куклы провожали беглецов пустыми взглядами на всем протяжении их пути.

По мере продвижения, к адеру и чародею подходили литы. Они охраняли путь отхода, наблюдая за тем, чтобы случайный свидетель не нарушил намерения беглецов.

– Сюда, – донесся до риора приглушенный голос.

Тиен вгляделся в темноту лестницы для прислуги и узнал Дин-Вара. Советник кивнул Дин-Талю и первым шагнул на лестницу.

– Мы идем к тайному ходу, – тихо пояснял Дин-Вар. – Он выведет вас сразу за стены Борга. Это единственный путь, который я знаю. Расположение всех скрытых проходов известно только хозяевам замка. После того, как вы уйдете, я снова запечатаю вход и прошу хранить знание о нем в тайне.

– Почему не уйдешь с нами? – спросил Тиен, сжав плечо Вара.

– Я должен закончить расследование, – ответил советник.

– Значит, поверил мне?

– Я знал, что Ирэйн неравнодушна к тебе, видел много раз ее тоскливый взгляд. Я замечаю многое, что скрыто от других, такова моя служба. Я верю тебе, а не маленькой змее, и помогу уйти. Если останешься, вряд ли проживешь больше пары дней.

Тиен кивнул, понимая, почему Дин-Вар не спешил открывать свои наблюдения на Совете. Среди них был предатель, и его имя пока неизвестно.

– Не говори мне, куда направишься, я не должен знать слишком много, – предупредил советник.

– И не собирался, – улыбнулся Дин-Таль.

Дин-Вар остановился возле кладовой. Он открыл дверь и вошел внутрь. Здесь хранили крупы и муку. Советник, не останавливаясь, пересек кладовую и зашел за полки с глиняными сосудами. Тут стоял стопка пустых корзин. Сдвинув ее в сторону, Дин-Вар пошарил рукой по стене, нашел, что хотел, и повернул лепную завитушку: сначала направо, затем дважды налево и утопил в стену. Послышался тихий щелчок, и небольшой кусок стены отошел назад и съехал немного в сторону, открыв лаз, в который мог протиснуться только один человек.

– Этот проход можно открыть только изнутри, – снова пояснил советник. – Идите.

Первым в лаз вошел один из литов. Тиен уже успел заметить, что с ними шли не все оставшиеся воины из охраны лиори. Всего в переходах оказалось восемь литов. Трое из них уже исчезли в черноте прохода. За ними последовал Ферим. Адер задержался. Он сжал плечи Дин-Вара и заглянул ему в глаза:

– Спасибо.

– Найдите госпожу и верните ее нам, – ответил советник. – Другой благодарности мне не надо.

– Этим и займемся, – кивнул Дин-Таль. – А ты будь осторожен.

– Я осторожен, – улыбнулся Дин-Вар.

– До встречи, – Тиен хлопнул советника по плечу и исчез в проходе.

За ним последовали остальные литы, и плита встала на место. Однако темноты не было. Впереди горел факел, который держал в руках первый лит. Он дождался риора и своих товарищей, и они продолжили путь по узкому проходу. И когда в лицо ударил холодный ветер, и капли дождя в одно мгновение намочили лицо, Дин-Таль вздохнул полной грудью. Свобода! После огляделся и понял, что здесь его ждали остальные литы, они охраняли выход. Тиен обернулся, но лаза уже не было, он надежно скрылся за кладкой, вставшей на свое место.

На плечи Дин-Талю лег плащ. Он накинул капюшон и нашел взглядом Ферима. Тот закинул на плечо объемную сумку, которую подал лит, затем обернулся к риору.

– Куда вы поведете нас, адер?

Тот на мгновение задумался, а после уверено ответил:

– В замок риора Дин-Бьена.

Сомнений больше не было. Олафир Дин-Бьен уже давно удалился от двора лиори и вряд ли был замешан в интригах и заговорах, зато мог дать дельный совет. К тому же никто не сможет предугадать, что беглец отправится к другу покойного лиора, потому что никакого значения и веса тот уже не имел. Да, все-таки это был самый лучший выбор.

Уже сидя на лошади, адер поманил к себе чародея. Тот подъехал ближе и посмотрел на риора, ожидая, что тот скажет.

– Что-нибудь знаешь о лиори? – спросил Тиен.

– Она жива, – ответил Ферим. – На ней нет перстня власти, иначе я бы уже нашел место, где она находится. Когда-то госпожа позволила мне зачаровать свое кольцо. Перстень я почувствовал, но зов его слаб, значит, он не на пальце, и кровь госпожи не подпитывает чары. Тогда я обратился к своему духу-помощнику.

– И? – Дин-Таль подался вперед.

– Всё, что я могу сказать – лиори передвигается. Понемногу, но она всё ближе. Дух не может показать мне то, что видит сам, ему мешают. Я почуял черную силу, очень плохая сила. В первый раз, когда столкнулся с ней, я едва не задохнулся от зловония крови и тлена. Тот, кто использует ее, продал душу, точно говорю. Я слышал о таких колдунах. Их называют даркирами. Покровитель из Мира мертвых дает им всё, что они просят, но пьет жизнь каплю за каплей. Мне рассказывали, что такие колдуны выцветают.

– Выцветают? – удивленно переспросил Дин-Таль.

– Точно так. Теряют краски жизни. А чем слабей колдун, тем больше требуется подпитки. Говорят, они даже пожирают человечину. Покровитель высасывает их до капли, пока не остается только оболочка, и тогда Дух, помогавший даркиру, может занять опустевшее тело и выйти в наш мир. А кто-то рассказывал, что колдуны сами впускают в тело покровителя и существуют с ним вместе, чтобы ощутить небывалое могущество.

– И такая тварь охотится за Альвией? – помрачнел адер.

– Похоже на то, потому что чернота всегда рядом с ней. Я делаю, что могу, чтобы помешать, но я слабей даркира. Мне нужен другой чародей, чтобы объединить с ним силу, возможно, тогда нам удастся развеять черное колдовство.

– Возможно, у Дин-Бьена есть свой чародей, – задумчиво произнес Тиен. Он покачал головой и прошептал: – Ты выстоишь, Али. Я знаю, что выстоишь. Моя госпожа крепче камня. – Затем произнес уже громче: – Да помогут Боги нашей госпоже и нам, ибо мы стоим за правое дело.

– Да помогут нам Боги, – повторил чародей, и маленький отряд сорвался в галоп.

Глава III

– Ну?

Всадник в богатых доспехах воззрился на мужчину в неприметной серой одежде. Тот поклонился и указал на чахлую рощицу:

– Они прошли тут не более суток назад. Останавливались на отдых, но пробыли недолго, следов немного, по роще не бродили, держались все вместе. Поклажи тяжелой нет, значит, передвигаются быстро и останавливаются нечасто.

– Как думаешь, какой дорогой пойдут? – риор придержал гарцующего коня.

– Дальше камни, угадать тяжело…

– Без тебя знаю, – сердито отмахнулся высокородный. – Я спрашиваю, какую дорогу они выберут?

– Думаю, через Лисий распадок, хозяин, – почесав в затылке, ответил следопыт. – Так они могут не приближаться к поселениям. Там лес, много дичи, речка опять же, то есть и вода есть. Лес густой, дремучий. С одной стороны вроде и опасно – хищники, а с другой – конной погоне не легче. Лошади зверье чуют, нервничают, могут выдать своим ржанием. Опять же, переночевать можно на дереве, ни один хищник не достанет. Они пешие, им с этим проще, а конной погоне придется на земле ютиться, лошадей сторожить, отбиваться от зверья, если кинутся. Хотя…

– Что?

– Нет, по верху не пойдут, только растянут время, но зато на конях их там точно не догнать, всё равно через распадок придется, – уверенно ответил следопыт. – Но если они по Рыжему гребню пойдут, то спустятся аккурат к Сухому озеру, там можно засаду устроить, уже точно будет не разминуться. Но они впереди где-то на сутки, не больше. Если были еще задержки в пути, сейчас должны находиться где-то недалеко от распадка, ну или на подъеме на гребень.

– Если поспешим, то к ночи будем у распадка, – заметил второй всадник, слушавший разговор риора и следопыта.

– Коней загоните, – покачал головой смерд.

– Если поедем через Рив, то сможем там сменить лошадей, – задумчиво произнес риор Дин-Брайс. – На свежих лошадях нагоним потерянное на объезде время. Все равно к ночи уже будем у распадка. Даже если заночуем на его кромке, беглецов не упустим, им тоже придется остановиться на ночевку.

– Верно, хозяин, – кивнул второй всадник.

– Я не спрашивал твоего одобрения, Тьенер.

– Простите, хозяин.

Риор оглядел свой отряд и зычно крикнул:

– Отправляемся! – и погоня, прерванная на розыск следов, возобновилась…

* * *

Одинокий костерок не разбивал темноту, лишь скрадывал ее малую толику. Слишком малую, чтобы осветить расстояние больше, чем в два-три шага. За этой неверной подрагивающей гранью начиналась ночь. Трое путников жались ближе к огню и честно пытались уснуть. Опасаться им было нечего, на вершине Рыжего гребня не водились хищники, все они остались внизу, в Лисьем распадке. А здесь, где свободный ветер пел песни среди нагромождения серых камней, самым страшным было подхватить простуду. Однако высокородному риору и той, в чьих жилах текла кровь правителей, опасаться было нечего, разве что замерзнуть. А вот их спутнику холод мог навредить, поэтому ему достались плащи высокородных, и ближе к огню положили именно его, но все-таки Савер продолжал содрогаться всем телом, время от времени постанывая: то ли от холода, то ли от дурных снов.

– Савер плохо выглядит, – заметила Альвия, задумчиво рассматривая прислужника. – За этот переход он совсем сдал.