Катастрофа на драконьем факультете

Благодарность вообще-то была. Но как-то странно было благодарить, что меня подписывают на то, под чем я сама когда-то и подписалась. И расположение этого мужчины я видела – да, он свой куш поиметь хочет и должность прибыльную мне организует из своих интересов, но не угрожает, а деловито предлагает варианты. После трехсекундного замешательства я кивнула.

Глава 3

Новоиспеченный папенька снова приобнял меня за плечи, разворачивая к ректорату. И шел, приговаривая сокрушенно:

– Но как же дорого стоит этот бесов факультет… Я человек очень небедный, но даже мне удар по карману!

Поскольку о главном мы договорились, я собиралась предложить оставить меня на бытовом, о чем и начала говорить, но остаток нашего разговора уже слышал Сат. Он выпрямился и посмотрел на мужчину серьезно – заговорил отчего-то так, будто он здесь был старше и совсем не подавлен могучей фигурой моего «папочки»:

– Господин Реокка? Сат Дикран, друг вашей дочери.

Тристан склонил перед ним голову – и тоже будто изменился, став в размерах меньше:

– Рад приветствовать, досточтимый господин. Чем обязан?

Сат скосил на секунду взгляд на меня и продолжил с тем же непонятным высокомерием – неспешно растягивая слова:

– Я услышал, что плата для вас высока. Могу предложить свой вклад – для моей семьи это копейки.

Он так и продавливает свою тему… Но Тристан вдруг выпрямился и произнес почти так же медлительно, будто вторил предложенному тону:

– Премного благодарен, господин Дикран, но я вполне способен заплатить за любимую дочь сам.

– Почему отказываетесь, ведь вы предприниматель?

Реокка снова коротко склонил голову:

– Именно предприниматель во мне сейчас и говорит, досточтимый господин. Если я и останусь должным дракону, то только этому, – он указал на меня. – Торговля научила меня многим вещам – например, никогда не вступать в сделки с теми, чье могущество многократно выше твоего. При всей благодарности к вашему предложению, господин Дикран.

Сат усмехнулся:

– Услышал. Тогда для меня нет смысла говорить с ректором. Всего хорошего, господин Реокка.

Он сразу же развернулся и ушел. Но я смотрела не ему в спину, а в восхищении на Тристана – как он его, как! Спокойно, без обиняков и оправданий, уважительно, но притом до дерзости решительно – и ведь как сказанул, что ни к одному слову по этикету не придерешься! Я бездумно озвучила свои мысли:

– Какой же вы… потрясающий! Когда Кларисса упоминала вас, мне всегда казалось, что она из-за дочерней любви преувеличивает ваши качества…

– Не вы, а ты, – поправил Тристан и добавил с ехидцей: – Доченька. И я все еще злюсь, потому прибереги комплименты для того, кто в них нуждается. Кстати говоря, – господин Реокка посмотрел в сторону опустевшего коридора, где скрылся Сат. – Вот с этим – никаких дел. Даже если замуж позовет – никаких дел с ним не имей!

– Почему? – удивилась я, уже полагаясь на его жизненный опыт. – Плохой человек?

– Вообще без понятия. Но если ты пойдешь за него замуж, то придется или тебя в срочном порядке удочерять, или открывать наш маленький секрет. Ты ведь не из тех, кто ради выгодной партии всю торговую кампанию в сортир сольет?

– Я точно не из тех! – произнесла почти клятвенно.

– Хорошо. Именно так тебя Кларисса и описывала: безмозглая неумеха, неспособная правильно держать десертную ложку, но вгрызающаяся в учебу всеми зубами – так вгрызаешься, что даже ей по доброму сердцу пришлось сдаться и уступить. У моей красавицы отродясь таких зубов не водилось для научных гранитов, оттого и возникла идея рокировки – уж кто-кто, а ты в этом деле не подведешь.

– Во-от оно как… Какой интересный взгляд на вещи.

– Чистая похвала – прими как должное. Ну все, идем, надо скорее закрыть этот вопрос.

Ректор и в такую рань присутствовал на рабочем месте – вряд ли он вообще его покидает. И снова заваленный папками с документами. Тристан Реокка поклонился и вежливо представился, чем отвлек эйра от дел.

Дракон окинул нашу парочку беглым взглядом бесконечно черных глаз и сказал, не отвечая на приветствие:

– Вы не ее отец. А-а, ну да… Верность вашей жены меня не касается, и я никогда не стал бы высмеивать чужие личные тайны. Так к какому решению вы пришли, рогоносец?

Реокка скрипнул зубами, но обиду проглотил. Вот эти издержки я совсем в расчет не принимала – дорогим способом он решил купить повышение социального статуса, ничего не скажешь. Хотя его друзья и партнеры об этих местных делах вообще ниоткуда узнать не могут.

Дальше они уже переговаривались коротко и деловито. Судя по всему, ректор был только рад предлагаемому разрешению вопроса – и все драконы на драконьем, и академический бюджет пополнился. Я бы очень хотела никуда не переводиться, но вмешиваться в серьезный разговор взрослых мужчин не осмелилась. Потому стояла у двери и старалась радоваться – ведь моя мечта была именно таковой, а это просто боязнь перемен, которая неизбежно настигает каждого, когда мечты начинают сбываться.

– Я вас обоих поздравляю! – ректор спешил закончить встречу. – Ты, студентка Реокка, успела разругаться с драконами, не называясь драконом. Молодец! У меня от тебя все больше мурашек. Выживешь до конца следующего семестра – с меня еще пятьдесят золотых. А вы, господин Реокка, слишком сильно на жену не злитесь. В конце концов, рассматривайте подобный поворот как серьезную инвестицию в дело – сомневаюсь, что кто-то из драконов согласился бы работать в торговле, не будучи вашей родней.

– Я и радуюсь, – скривился Тристан. – Как умею, так и радуюсь.

Осталось еще одно испытание – последнее. Плату следовало внести через канцеляра. Я предусмотрительно пряталась за «отцовской» спиной, чтобы старый секретарь меня не разглядел. Но он каким-то невероятным образом меня узнал:

– Опять ты, девочка? Помню, помню, ты еще тогда заявляла, что на драконий хочешь. Так долго деньги собирала?

– Я… да!

– Где расписаться, уважаемый? – угрожающе поторопил господин Реокка, заодно прикрывая меня. – Поторопимся, у меня много дел.

– Поторопимся, поторопимся, – старичок демонстративно неспешно перебирал бланки. – Но кажется мне, что документы эти другая девица подавала. Сестрица, что ли? А ты же называлась каким-то иным именем, непривычным… крестьянским. Норка? Эм-м… Лорка?

Я разволновалась примерно так же, как в тот самый день, когда впервые сюда явилась:

– Называлась, дяденька… Так с перепугу и не такое ляпнешь…

– Понятненько, понятненько, – вторил он самому себе, пряча хитрую улыбку под сморщенный кулачок. – Вот тут распишитесь, пожалуйста, господин Реокка.

За это время Тристан успел придумать более-менее достойный ответ:

– Так мы ее дома Лоркой называли. Я же сразу чувствовал, что не моя она дочь, вот и срывался – крестьянским именем звал, чтобы не забывалась. А теперь она драконом сделалась – уж точно забудется, только и жди.

– А-а, – закивал канцеляр. – Теперь еще понятнее.

Снова удар по гордости этому могучему мужчине, который Тристан достойно перенес. И вроде бы подозрительность мы уняли. Нет, это же надо в таком возрасте канцеляру всех по физиономиям запоминать!

Распрощалась с Тристаном, попросила передать привет дорогой Клариссе – мне было искренне жаль, что отец не позволяет ей остаться в столице. А мне будет очень не хватать единственной постоянной поддержки и главной советчицы во всех вопросах. Мужчина все-таки размягчился и пообещал, что накажет Клариссе постоянно слать мне письма, подписывая для конспирации их каким-нибудь другим именем. Снова строго отчитал за нашу с ней проделку, похлопал по плечу, едва не отбив, и направился к центральным воротам. Я же поспешила на занятия.

Докатилась! Меня даже не отругали за сильное опоздание. Я так и просидела все уроки, понимая, что они последние в этом коллективе – и пусть я ни с кем сильно не сдружилась, но все равно было жаль. А после итоговой лекции перехватила за руку Мию и зачем-то сказала:

– Пообедаем вместе? Знаю, ты злишься. И я виновата, что обманула.

Она насупилась и подтянула круглые локотки к груди.

– Кто я такая, чтобы передо мной дракон извинялся?

Я несколько секунд смотрела на нее, пытаясь понять ответ на столь сложный вопрос:

– Моя соседка, которая скоро станет бывшей соседкой. Девушка, которая вызывала у меня только раздражение. У тебя ужасный характер, Мия. Но мой ничуть не лучше – я хоть и не ору на каждого встречного, зато вру каждому встречному. И тебя использовала. Потому мне просто важно, чтобы ты меня извинила. Прошу, ведь это неплохо – нам вместе быть людьми с ужасными характерами.

– Драконы не просят, драконы требуют! – начала поучать она – прямо как в старые добрые времена.

Невольно рассмеялась над ее тоном, заверяя:

– А я прошу.

– Ладно. Тогда идем на обед… твое высочество! – выплюнула Мия. Пошла по коридору, ворча: – Могла ж сказать, что дракон – и все тут. На кой бес надо было такие небылицы выдумывать?.. Родятся идиотками и мрут идиотками… даже драконов сия чаша не минует! Какое прекрасное открытие! Как я с таким отцом попала в это смрадное болото? Он бы седины вырывать начал, если бы узнал, с кем мне тут приходится якшаться!

И я шагала рядом с ней, улыбаясь и начиная потихоньку радоваться, что все-таки скоро от нее съеду.

* * *

Найди в жизни хорошее – и будешь радоваться, сколько хорошего в твоей жизни есть. Ищи в жизни плохое – и останется только сокрушаться, откуда на одного человека судьба нашла столько неприятностей. Я выбрала первый путь – и через силу радовалась. А чего мне огорчаться? Если раскроют, что дракон учится не под своим именем, то полетит теперь не только моя голова, но и Тристана Реокки, ведь сейчас он также виновен в сговоре. Полагаю, не только его… Огорчаться коллективно – это совсем не одно и то же, чем одной за все отвечать. Отчего-то морально стало проще, как если бы наша с Клариссой вина распределилась на большее количество людей и потому на каждого стала чуть меньше.

Приглашение посетить их дом в приграничном городе я всерьез не осмысливала, хотя довольно сильно нуждалась в советах. Просто понимала, что почти все каникулы уйдут на одну дорогу, а время пока мне виделось единственным ресурсом, который ни в коем случае нельзя терять. До перевода на драконий факультет в опустевшей академии я успею довести свои навыки чтения и чистописания до превосходного уровня. Раз уж надо мной даже на бытовом долго посмеивались, то драконы за подобную промашку, должно быть, и живьем сожрут.

Зато через пару дней я получила долгожданное письмо от Клариссы, обещанное ее отцом. Вероятно, она отправила его из какого-то поселения, где они остановились в пути – тоже не смогла ждать еще дольше, как не могла уже ждать и я.

«Дорогая сестрица! – обращалась она ко мне тем самым почерком, который я прекрасно знала. – Вся семья рада за тебя! Мы возлагаем на тебя большие надежды и с нетерпением ждем твоего возвращения в отчий дом уже самым настоящим драконом. Папенька сердится, что я провела в столице так много времени. Но я все еще надеюсь через несколько месяцев его переубедить. Не будем исключать вероятности, что и во мне водится драконья кровь – чем маменька в молодости не шутила? И в этом случае мне потом на родину лучше вернуться из какого-нибудь заведения, где я вполне могла бы обучиться на дракона…»

Я ненадолго отвлеклась, чтобы перевести дух. Кларисса молодец – не пишет прямо на случай, если кому-то придет в голову проверить мою почту, но так, чтобы смысл для меня был очевиден. Ведь на то и ставит Тристан Реокка – заполучить для настоящей дочери диплом об окончании драконьего факультета. Но чтобы не возникало вопросов, Кларисса для жителей своего городка должна хотя бы изобразить, что где-то училась. Мое же положение и потом останется шатким – бумаг у меня не будет… зато появятся тренированные способности! При таком раскладе все получат больше, чем когда-либо рассчитывали.

Я вчитывалась в изящные строки дальше, стараясь не пропустить важный зашифрованный смысл:

«Меня разлука с тобой одновременно радует и огорчает, дорогая Кларисса. Хотела бы я быть рядом, как старшая сестра, но притом не могу не отметить, что столичная жизнь не совсем для меня. Вначале я была обескуражена ее роскошью, даже втайне надеялась на брак с приятным и благородным мужчиной. Но ты, как никто другой, знаешь о моих романтических терзаниях. И о мерзавце, посмевшем разбить мне сердце! Клянусь всей моей к тебе любовью, лучше уж я отыщу кого-то из папенькиного круга – башковитого дельца, который сможет меня обеспечить, но никогда не посмеет меня обидеть. Ведь именно этого я всегда и хотела! Бес попутал. Столица вскружила голову и заставила усомниться в моих планах, которыми я с детства с тобой делилась…»

Я напряглась. Орина в описании узнать несложно – никто больше Клариссе сердце не разбивал. Она вообще очень легкомысленная в каких-то вопросах, но прагматичная в делах сердечных, а хитрый лис сумел обойти все ее барьеры и сделать по-настоящему больно. Узнать-то я его узнала, но удивилась, зачем в послании вообще этого гада вспоминать? Ведь с ним и так все понятно! Как и со всем их лисьим отродьем.

С нарастающим волнением прочитала объяснение – и теперь Кларисса уже не старалась скрыть самый очевидный смысл:

«Дорогая моя, в связи с этим у меня к тебе очень важная просьба личного свойства: если у тебя появится возможность отомстить моему обидчику, то вспомни о моих слезах. Ради любви к сестре и ради той клятвы, что я взяла с нашего папеньки об обеспеченности твоего будущего. А если и этого не хватит, то вспомни о неприятностях, которые тот мерзавец доставил лично тебе. Ты Реокка! Нетитулованная и незаконнорожденная дочь прекрасной семьи. И эта семья всегда будет на твоей стороне.

С большой любовью и поддержкой, любящая сестра Кирсанна».

Кларисса подписалась именем своей настоящей сестры, чтоб уж вообще никаких вопросов не возникло. Хотя у внимательного и дотошного эксперта они все равно бы появились – Кирсанна давно замужем и вряд ли обсуждала бы так открыто недавние сердечные шрамы. Эта неаккуратность говорила о том, что сама Кларисса очень взвинчена – дом она любит, в столице жить вечно и не собиралась, но обиду Орину простить не может. Даже если бы она обо всем честно рассказала отцу – и тот ничего бы не поделал. Купец лису ничего не противопоставит. А вот у дракона, пусть поддельного и нечистокровного, шансов больше… Ее просьбу я понять могла, но оторопела. И как, интересно, я отомщу Орину? Ведь тот со своей подлой родней все еще остается в курсе подлога! Не факт, что моя кровь надолго заткнет им рты. Попытка примирения даже мне надежды не подкинула – наоборот, лисы наверняка теперь соображают, что смогут поиметь при изменившихся обстоятельствах. Я как была промеж всех огней, так на том же месте и осталась.

Экзамены прошли для меня слишком легко и в каком-то тумане. При сдаче теории я допустила несколько ошибок, но даже профессор древней истории просто поставил свою подпись на бланке без единого комментария. Всем учителям было ясно – эти оценки больше не имеют для меня никакого значения.

Практику сдала с еще меньшими усилиями. Единственной загвоздкой было задание с кроликами – бедные кролики так и оставались нашим пока единственным материалом для опытов, ведь мои сокурсники осваивали практику намного медленнее меня. Я, недолго думая, просто прочитала драконье заклинание. Госпожа Рона изобразила, что не заметила – или не в ее полномочиях было замечать такие детали – и выставила мне наивысший балл.

Не все первокурсники сдали экзамены – их беспощадно отправили в канцелярию, чтобы забрали документы. Не нравится – пусть поступают в следующем году за ту же плату и пытаются снова. Остальные же, успешно миновавшие испытания, сразу разъезжались на каникулы по домам. С ними и Мия, которая перед прощанием сказала только:

– Полагаю, когда вернусь, тебя в комнате уже не будет?

– Я точно не знаю, Мия. Пока никаких распоряжений от коменданта не было.

– Тогда скажи этой старой ведьме, что я не против, если ты здесь останешься! Вдруг в драконьих спальнях свободного места нет?

– Возможно и такое, – я невольно начала улыбаться. – Намекаешь, что тебе жить с драконом не очень-то противно?

– Да при чем тут дракон? – знакомо скривилась Мия. – Просто вместо тебя подселят какую-нибудь замухрышку, которую мне заново перевоспитывать. А на тебе уже мое благотворное влияние заметно!

Я с тихим смехом проводила соседку. Вот так Мия изменилась и не изменилась одновременно – чувствовалось в ней нежелание прощаться, за несколько месяцев совместного быта мы действительно прижились и пообвыклись друг к другу. Но выражает она эту мысль так, как ей привычнее всего.

Академия на пару недель опустела, как бывало в выходные дни. К счастью, драконы разъехались все, включая Сата. На том, как я поняла, мой срок службы и был закончен. Хвала небесам, за собой прислуживать не потащил. Предсказуемо в большинстве остались только ведьмы – их безродному племени чаще всего некуда было податься на такой короткий срок, если их семьи не жили где-то поблизости. Только ведьмовской корпус шумел голосами и разбавлял гнетущую тишину.

Там-то я почти и прописалась – старалась проводить много времени в кругу подруг. Они поначалу тоже моему происхождению изумились, но почти моментально перестроились – ну и бес с ним, что дракон, ведь по факту я все та же Кларисса, которую они читать учили. Я не стала от изменения статуса умнее или глупее, талантливее или бездарнее, добрее или злее, так с чего меня иначе воспринимать? Вот эта простота в отношении к людям меня с ведьмами очень роднила.

Библиотечный зал открывали только до обеда, и в это время я не теряла ни минуты. Пусть доступа к важным изданиям у меня по-прежнему не было, но я старалась постичь все, что могла успеть. Неизвестно, что именно пригодится: умение пришивать пуговицу щелчком пальцев или особенности трансформации лис в раннем возрасте.

Остальное время или бывала у ведьм, или тренировала письмо, или помогала уборщицам приводить комнаты в идеальный порядок. Просто от скуки – весело поболтать с простыми служанками, вместе начищая стекла в оконных проемах. Госпожа Найо косилась на меня, но от работы не отговаривала. Зато по вечерам пирожными кормила с большим удовольствием, приговаривая:

– Кларисса, я поняла, что ты дракон-инвалид. Кровь делает тебя драконом, а умишко – инвалидом.

Я смеялась над ее намеками:

– Это потому, что я тряпку в руки взять не брезгую?

– Именно поэтому! – комендантша и не думала смеяться. – Ну-ка, расскажи поподробнее – папаша твой сразу знал, что мамаша тебя нагуляла, потому тебя с детства и гнобил?

– Не совсем так, – я вздохнула, случайно припоминая настоящую семью. – Родители меня любили и никогда не обижали. А работала я наравне с остальными.

– Хочешь сказать, что у твоего папаши нашлось две тысячи золотых на учебу, но вы сами за собой убирали, мыли и одежду чинили?

– Просто папа не хотел, чтобы мы выросли безрукими, – сообразила я подходящее объяснение.

– Тогда передай ему мое уважение! – госпожа Найо кивнула с серьезным видом. – Слышала о таком, но впервые вижу подтверждение, как из богатеньких детишек пытаются вырастить людей, а не дерьмо драконье. Тогда другой вопрос – зачем же ты из себя вначале тупую стерву корчила и меня тем в заблуждение ввела?

– Так хотела впечатление произвести, – на этот вопрос получилось ответить предельно честно. – Боялась, что провинциалку столичные не примут.

– Они тебя и так не приняли! – наконец-то расхохоталась ведьма. – Вот что случается, когда корчишь из себя того, кем не являешься! Хороших девчонок здесь полно – ты их всех от себя отвернула, как твоя вечно вопящая соседка. А зазнавшихся мерзавок не привлекла, поскольку никогда одной из них и не была. Дура ты, Кларисса, форменная дура! Простите великодушно, уважаемая драконица, но старухам, наподобие меня, сложно правильные слова подбирать. Да и не подбираю я слова к тем, кого под свое крыло забрала.

Я согласно кивала, уплетая вкусности за обе щеки. Но постепенно грустнела.

– Госпожа Найо, а есть ли какая-то возможность мне остаться под вашим крылом? В смысле, не переезжать к драконам?

Перестала смеяться и она. Потом уверенно качнула головой и заговорила тише:

– Нет такой возможности. Но и ты путей не ищи, иначе быстро силы истратишь на пустое. Думаешь, тебе раньше было сложно? Забудь! Теперь из тебя всю душу вытрясут. Ты ведь первая, кто с таких низов к ним попадает – возьми наш факультет и возведи разницу в десятую степень. Если тебя беспокоило, как примут простые столичные девицы, то представь, как тебя примут треклятые эйрихи и зазнавшиеся в сотом поколении драконицы!

– И что же вы посоветуете, госпожа Найо? Кого мне из себя строить, чтобы шишек поменьше получать?

– Без понятия, – она обреченно развела руками. – А посоветую одно – никогда не сдаваться. Пошла в ванную, порыдала, как здесь это делала, зажала удила зубами и продолжаешь прорываться. Для таких, как мы, наверх другого пути и нет.

Она, скорее всего, и не заметила, как меня случайно к себе приравняла, но это сравнение не было обидным. Пугаться я пока не считала нужным. В конце концов, сжимать зубы на удилах я за несколько месяцев и без того научилась, но заодно и успела хоть немного узнать драконов – их, главное, не оскорблять и обращаться правильно, а в остальном с ними вполне реально общаться. К примеру, даже озлобленная на меня Данна вела себя вполне прилично и в некотором смысле вставала на защиту. Сосед Сата вообще ни разу неуважения не выказал, хотя видел меня почти ежедневно. Может, это и есть мой козырь: навязанная мне служба привела к необходимости знакомства, а само знакомство создало почву для первого впечатления друг о друге.

Глава 4

Возможно, я просто не осознала все изменения, а начались они в выходной день. Драконы, как обычно, возвращались самыми последними, но меня заблаговременно отправили в пустой корпус для заселения. Комната меня уже не впечатлила – наоборот, повергла в еще большее напряжение. Тут и ванная комната смежная – в каждой спальне, а не на этаж, как у простых смертных. То есть поплакать там ночью не получится, если я не собираюсь посвящать в это соседку.

Форму мне выдали новую – как раз с золотыми пуговицами, а учебниками не снабдили. Эта драконья конспирация все еще выглядела в моих глазах какой-то театральной завесой, предназначенной только для того, чтобы навести таинственности. От безделья я разглядывала график занятий и ожидала свою соседку для знакомства. Без страха. После Мии, казалось, мне ничего не страшно.

Темноволосая девушка вошла в спальню, когда за окном уже стемнело. Без особого удовольствия осмотрела меня с ног до головы и вместо приветствия выдала:

– Вот и закончились прекрасные дни моего одиночества.

– Закончились! – я старалась улыбаться искренне и подчеркнуто весело. – Добрый вечер, меня зовут Кларисса, я переведена сюда…

– Уже в курсе, – холодно, но очень спокойно перебила она. – Я Лайна. Ничего не имею против тебя лично, но несколько вопросов назрело. Сразу предупрежу, чтобы не стало сюрпризом, Кларисса: у меня часто возникают в голове вопросы, я вижу все несостыковки, что и выделяет меня из ряда себе подобных.

– И я готова на все ответить! – пообещала, но уже не так искренне.

– Например, почему тебя перевели посреди курса, а не оставили на будущий год? Ведь выходит, что ты пропустила целый семестр. Не имею представления о твоих способностях, но экзамены в конце курса тебе сдавать такие же, как всем нам. То ли тебя считают гением, способным за полгода освоить тот же материал, которые остальные осваивают за год, то ли специально подготовили почву, чтобы натаскать на базу, убедиться, что твоя трансформация под контролем и никакой опасности для населения нет, и с чистой душой вышвырнуть из академии за неуспеваемость.

Зря я прям вот так запросто отвечать пообещала, поскольку первый же вопрос ввел меня в ступор. Я стояла с открытым ртом, глядела на Лайну и не имела ни малейшего понятия, где в ее логике провал… Ведь действительно, никто и словом не обмолвился о том, сколько занятий я уже пропустила! Вышвырнуть, натаскав на основное и сделав неопасной для окружающих? Ректор вот такое решение для себя придумал? В принципе, когда-то я и об этом мечтать не могла, но каково будет изумление Тристана Реокки, когда он узнает, как его переиграли! Если новая соседка предполагает правильно, то никакого диплома мне и не собираются выдавать.

– Вышвырнуть? – очень глупо повторила я.

– Мне-то откуда знать? Не вижу никаких других причин, если ты только не чистокровная с немыслимой силой, готовая до конца года не спать, не есть, а только учиться.

– Я… я не чистокровная… хоть и готовая до конца… – фразу я не закончила, и так все было понятно.