Полная версия
Я все снесу, милый
– Яна, девочка моя, да ты чудо! Уже давно никто не читает договор, составленный несколько столетий назад! И все позабыли о шестом пункте!
– Для того чтобы напомнить, у тебя есть я, – промурлыкала девушка и потерлась лицом о бедро мрасса. – Я рождена, чтобы удовлетворять твои потребности!
– Лгунья! Моя маленькая расчетливая лгунья! – чувствуя, как в нем пробуждается азарт, Эдвард грубовато притянул Яну к себе за волосы.
Пришло время плотских удовольствий.
– Ты хорошо поработала мозгами, теперь поработай язычком.
Глава 4
Зоя проснулась от собственного крика. Резко села на кровати и закрыла лицо руками. Это сон… Просто сон…
Ведь правда?
Кошмар остался в другом тысячелетии. Все, что с ней могли сделать в прошлом, уже сделали.
Девушка отвела руки от лица и заметила, что они поблескивают от слез. Еще не хватало с заплаканным лицом предстать перед мрассом и увидеть, как его губы кривятся от презрения. Хотя какая разница, что он о ней думает? Угождать ему она не собирается.
Зоя протяжно выдохнула, пытаясь успокоиться. Все хорошо.
Все хорошо…
Прошлое на то и прошлое, чтобы остаться позади. Предстоит задача посложнее – разобраться в настоящем.
– Затейник, ты тут? – негромко спросила Зоя. Одиночество тяжким грузом давило на плечи. Захотелось с кем-то перемолвиться хотя бы парой слов.
Ответить ей не удосужились.
– Дан, не сердись. Давай пойдем на мировую? – она постаралась «состряпать» жалобную мордашку, хотя подозревала, что с этим даже напрягаться не нужно. И так выглядит не ахти – с распухшим от слез носом и красными глазами.
– Подлизываешься? – машина сымитировала злорадство.
Мы люди не гордые. Можем и подыграть.
– Подлизываюсь. У меня хорошо получается?
– Не-а. Плохо. Ты злишься и тебе страшно. Поэтому и вспомнила обо мне.
Зоя натянула покрывало до плеч и подтянула колени к груди.
– Вот скажи, откуда только ты выискался такой умный и догадливый? Программа стоит аналитическая?
– Так точно.
Зоя слабо улыбнулась, подозревая, что улыбка вышла измученной.
– Ты знаешь, затей… извини, дан, в наше время были фильмы о роботах. Там рассказывали о том, что в будущем роботы станут очень похожими на людей. То есть, внутри будут железяки, а выглядеть они будут, как люди. У вас сейчас такие есть?
– Что за фильмы? – ответили вопросом на вопрос. – Назови хотя бы один.
Зоя напрягла память.
– «Прометей».
– О да! Хороший фильм.
– Дан, только не говори, что ты его смотрел! – простонала Зоя, даже не замечая, что теперь улыбается вполне искренне.
– Смотрел. Я многое смотрел. У меня программа. А теперь отвечаю на твой вопрос – роботов с личиной человека создавали, но… – секундная пауза. – Не понравилось людям и мрассам такое соседство, и производство свернули. Вместо них создали данов.
– Разумно, – прокомментировала Зоя. – Не особо приятно, общаясь с человеком, узнать, что он робот. Стоит представить… Бр-р! Аж мурашки по коже. Скажи, а даны есть у всех?
– Нет, только у очень богатых мрассов.
Ох, уж эти мрассы!
– То есть обычным людям даны не доступны? Я так понимаю, мрассы – это какая-то элита.
Послышалось пренебрежительное фырканье.
– Не понимаю, зачем господину понадобилось забирать тебя из центра раньше срока. Ты же не подготовлена! Не обучена! Ничего не знаешь!
– Вот и я не понимаю, – помимо воли вырвалось у Зои, но она тотчас встрепенулась и добавила: – Но возвращаться в центр не хочу! Ненавижу врачей. Так что там с данами, мрассами и людьми?
– Обычные люди не могут иметь данов. Мы стоим дорого. Очень дорого. Нас могут позволить себе лишь мрассы. И то не все.
– Так, подожди, не гони лошадей, давай разбираться по порядку.
– Каких лошадей, ширас? Ты о чем?
Зоя поморщилась и провела рукой по спутанным волосам, пытаясь привести их в надлежащий вид. Кстати, не помешало бы постричься. Волосы висят паклями, с рваными концами различной длины.
– Не обращай внимания. Это выражение из прошлого. Забудь.
– Принял к сведению.
– Так вот, как я тебя поняла, мрассы – это сверхбогатая верхушка общества?
– Неправильно поняла. Ты плохая ученица.
Зоя сжала зубы. Ей кажется, или дан мстит?
– Как скажешь, – после приснившегося кошмара она стала очень сговорчивой. Пусть эфемерная штуковина говорит что угодно. Главное – отвлечься, да и больше информации ей не помешает. А то она сама себе напоминает слепого котенка, у которого никак не откроются глазки. Она сожалела, что плохо слушала докторов и изначально вела себя, как неуравновешенная истеричка. Надо было затаиться и постараться, как можно больше узнать полезной информации. А она бунтовала. Вот и результат, приходиться подстраиваться по некого робота.
– Мрассы – это мрассы, – последовал глубокомысленный ответ.
– И?.. – Зоя обратилась в слух, даже подалась вперед.
– И все.
Она чертыхнулась.
– Прелестное объяснение! И после этого ты еще говоришь, что я плохая ученица! Каков учитель, такая и ученица! Не можешь толком объяснить про этих долбанных мрассов?
Зоя скорее нутром почувствовала, чем поняла, что что-то изменилось, что ей никто не ответит. Более того – дан позорно ретировался. Потому что в комнату кто-то вошел.
И она догадывалась кто.
Зоя медленно повернула голову в сторону двери и увидела мрасса Варшавского, гневно смотрящего на нее.
Вот она встряла!
Девушка с вызовом вздернула подбородок. Ей стыдиться нечего – пусть знает, что именно она о нем думает.
Мрасс поджал губы и, развернувшись на невысоких каблуках, вышел из спальни.
– Дан, ты не затейник, ты предатель! – вынесла вердикт Зоя и поднялась.
Попытка узнать о новом мире – хорошо, но кушать хотелось сильнее. Поэтому она прошлепала босыми ногами в ванную комнату, где оставила выстиранное нижнее белье. Окончательно высохнуть оно не успело, но выбора не было – пришлось натягивать трусики и лифчик влажными. Закутавшись в покрывало, Зоя отправилась на поиски кухни.
Как выглядела – ей было безразлично. Сейчас главное утолить голод. К тому же девушка и не собиралась производить на кого-то благоприятное впечатление. Ее в этом доме не жалуют. К чему метать бисер перед свиньями?
Кухню обнаружила быстро. На первом этаже, в левом крыле. Большая, светлая, напичканная ультрасовременной техникой, к которой даже подходить было боязно. Зоя и не стала. На кухне никого не оказалось, поинтересоваться по поводу ужина не было возможности. Выбора не оставалось – пришлось хозяйничать. Обнаружив нечто высокое, стального цвета, отдаленно напоминающее холодильник, Зоя потянула за круглую ручку. И о чудо! Дверца поддалась и бесшумно открылась.
Это на самом деле оказался холодильник. При виде еды, ничем не отличающейся от привычной, Зоя с облегчением вздохнула. Хоть что-то человеческое! Она опасалась, что каши, супы и салаты тут изготавливаются в лабораториях. Дотронувшись до банана и почувствовав знакомый холодок от желтой шкурки, Зоя схватила его. Быстро очистив, принялась поглощать с жадностью человека, не евшего несколько дней. В центре их кормили регулярно, но непонятными блюдами. Что-то с чем-то смешивали, добиваясь однородной консистенции, и подавали в неглубоких контейнерах.
Как же она соскучилась по обычной еде! Оказывается, как мало надо человеку для счастья! Снова почувствовать знакомый с детства вкус. За бананом Зоя выудила из холодильника землянику, сыр и вакуумный пакет, в котором было нечто, похожее на мясо. Вскрыв упаковку найденным на столешнице ножом, девушка понюхала содержимое и застонала.
Мясо!
Для полноты картины не хватало вина. А что? У нее стресс, и алкоголь точно не помешает.
Вино тоже легко обнаружилось, причем открытое. И Зоя, наплевав на правила приличия, сделала несколько жадных глотков прямо из горла. Вот теперь совсем ляпота! Налив в бокал янтарной жидкости, девушка вернулась к столу.
– Ой, а что вы тут делаете? – мягкий голос заставил Зою вздрогнуть и едва не подавиться.
Она резко обернулась и увидела в дверях высокую полную женщину с добродушным лицом. В устремленных на нее глазах не было осуждения или презрения. А этого уже дорогого стоило!
– Ем, – смутившись, ответила Зоя и поправила покрывало, грозившее съехать с плеч и упасть на пол. Предстать перед незнакомой женщиной полуобнаженной Зоя посчитала не приличным.
– Так вам же еду понесли в комнату, – женщина прошла внутрь и встала напротив нее.
– Я только что из комнаты и, как видите, голодная.
– Наверное, вы разминулись… Ой, а что это вы пьете? – женщина нахмурилась и суетливо схватила бокал Зои. Принюхалась и всплеснула рукой. – Да вы с ума сошли! Вам ни в коем случае нельзя спиртное!
– Почему? – насторожилась Зоя, интуитивно чувствуя, что ответ не придется ей по душе.
Женщина ей понравилось, и хотелось надеяться, что она окажется человечнее остальных.
– Как почему? Вы собираетесь забеременеть от господина мрасса, употребляя спиртное?! Как так можно, девочка? Пить вино нельзя!
Зоя вскочила на ноги, опрокинув стул, на котором сидела, и уставилась на женщину, словно на сумасшедшую.
– Что… Что вы говорите?.. – в растерянности забормотала Зоя.
– Вы ведь ширас? – уточнила кухарка.
– Я Зоя. Но в этом доме меня предпочитают называть ширас, – и столько отчаяния прозвучало в ее голосе, что женщина поморщилась.
– Тогда вы должны были знать, что…
Зоя вскинула руки, призывая ее остановиться.
– Не надо! Ничего не говорите! Пожалуйста… Иначе я… Иначе он…
Она не договорила и сорвалась с места.
Где ОН? Где этот мерзавец?
Часто дыша, Зоя заметалась по огромному особняку. Сердце едва не выпрыгивало из груди, в висках стучало, тело сотрясала мелкая дрожь. Не обращая внимания на то, что оставалась босой, Зоя побежала вверх по лестнице. Если она хоть что-то понимает в расположении комнат, то апартаменты господина мрасса должны располагаться на втором этаже.
– Варшавский! – закричала она.
Девушка поочередно распахивала двери, не задумываясь о последствиях. Дыхание участилось, ноги налились свинцом, но она гнала себя дальше и дальше. В глазах помутилось, перед ними замелькали черные мушки.
Неизвестно, чем бы закончился забег, если бы, распахнув четверную дверь, она не увидела обнаженного мрасса, методично растирающего широкую спину махровым полотенцем.
– Что ЭТО значит?! – воскликнула Зоя, упираясь рукой в дверной проем.
Со стороны они выглядели двусмысленно. Он, полностью обнаженный, лениво обматывающий полотенце вокруг бедер. И она, в одном нижнем белье, нервно поправляющая покрывало, которое чудом умудрилась не потерять, метаясь по дому.
– Тебя не приглашали, – его равнодушный голос произвел эффект холодного душа.
– Да, меня не приглашали, – Зоя не собиралась сдаваться и останавливаться на полпути. Хватит! С нее достаточно! Она намерена получить ответы на свои вопросы! – Я сама пришла! Или к вам надо записываться, чтобы соизволили принять?
Завязав полотенце на узких бедрах и развернувшись к ней полностью, Юлиан скрестил руки на груди, демонстрируя недовольство.
– Ты можешь посещать мою комнату лишь по приглашению, – расставил он акценты.
Но не тут-то было!
– Да неужели? – ехидно заметила Зоя. – Уж не для того ли, чтобы понести от вас?
Она сознательно использовала грубое, больше применимое к животным, слово «понести».
– Вижу, что тебя просветили. Хоть кто-то справляется со своими обязанностями, – казалось, ничто не в состоянии вывести его из кокона высокомерия.
Ни один мускул не дрогнул на лице мрасса, глаза оставались холодными. Лишь развитая грудная клетка ритмично опускалась и поднималась.
– Вы…вы… – начала Зоя, но осеклась. Пришлось перевести дыхание, настолько сдавило горло. В груди появилась знакомая боль, отдающая в сердце. – Вы чудовище! И ваш мир чудовищен! Неужели вы пробуждаете девушек, чтобы они рожали вам детей? Обычные женщины не подходят? Или вы настолько противны вам подобным, что никто не соглашается стать матерью вашего ребенка?!
– Замолчи, – последовал короткий приказ.
– Хрен вам! – Зою понесло. Ей бы стоило обратить внимание, как недовольно прищурились глаза мрасса, как сердито он сжал губы. Но она находилась в таком нервном состоянии, что подобные факты прошли мимо. – Я не собираюсь молчать! И не затыкайте мне рот! Вы промахнулись, выбрав меня! Вернее, нет, не так! Вы же заплатили за меня? Много?! Судя по вашему статусу, очень много! Только зря, господин мрасс, – его статус она произнесла с отвращением, не скрывая эмоций. – Я не собираюсь от вас рожать! Я не собираюсь вас к себе подпускать! Я не позволю вам к себе прикоснуться!
Зоя даже не поняла, когда он оказался рядом.
Рывок – и ее впечатали в стену, ощутимо ударив головой.
А к полуобнаженному женскому телу прижалось стальное обнаженное мужское.
– Только я решаю, что ты позволишь, а что нет! – горячее дыхание обожгло щеку, ввергнув Зою в шоковое состояние. Если раньше девушку сотрясала мелкая дрожь, то теперь она стала задыхаться.
Сам факт, что мрасс прикоснулся к ней, почему-то поразил. Ноги перестали держать, и если бы она не была прижата к стене и к мужскому телу, то кулем упала бы на пол.
Что-то пошло не так…
Эта мысль промелькнула в голове, но, не укрепившись, исчезла.
У Зои сейчас были проблемы поважнее.
– Да что вы говорите! – бушевала она и, не придумав ничего лучшего, подняла колено, желая ударить мрасса в пах. Так сильно, чтобы его скрючило от боли.
Да, она желала ему боли! Очень сильно желала! Хотела увидеть, как высокомерное лицо исказится!
Жестоко, бесчеловечно – но она хотела причинить ему боль.
Этому порыву не позволили осуществиться. Мрасс умело ушел от удара, прижав девушку сильнее, едва ли не расплющивая о стену, и лишая доступа к кислороду.
– А будешь драться, приглашу медбрата, чтобы угомонил! – яростно прорычал Юлиан. Впервые за время их недолгого знакомства на его лице отразилась хоть какая-то эмоция, кроме скуки, пусть и негативная.
При упоминании о медбрате и психотропных препаратах Зоя притихла. Но ненадолго. Ее хватило ровно на десять секунд, после чего она снова взорвалась:
– Да что вы творите?! Думаете, я вещь, которой можно распоряжаться? Ширас – женщина-инкубатор? Так? Почему вы молчите?
К гневу примешивалось бессилие. Зоя смотрела в темные глаза мужчины, и в глубине души зарождался страх. А он не шутит, когда говорит, что она в его власти. Он ее купил.
КУПИЛ.
Как машину. Как кухонную технику.
И относится к ней именно, как к приобретенному имуществу.
Но она-то с этим не согласна!
– Потому что ты кричишь! И твой крик меня раздражает! В моем доме не принято столь бурно выражать эмоции!
– Да мне плевать…
Зоя заерзала, пытаясь отодвинуться от мрасса.
Это было ошибкой.
Роковой.
Она сразу почувствовала изменения, произошедшие с мужчиной.
Более того, она почувствовала его возбуждение.
Эрегированный член уперся в бедро.
Губы мужчины дрогнули в циничной ухмылке.
– Что же ты замерла, замолчала? Продолжай! Мне даже становится интересно! – и он выразительным жестом, не оставляющим сомнений в дальнейших действиях, повел бедрами.
– Вы меня изнасилуете? – выдохнула Зоя, приготовившись бороться до конца.
Она больше не будет жертвой…
Отчаянная мыль огненным пламенем вспыхнула в голове.
– Думаю об этом, – последовал бескомпромиссный ответ.
– Я буду сопротивляться, – голос упал до шепота.
Где были ее мозги, когда она ворвалась в его спальню в нижнем белье?
– Это будет даже интересно.
– Вы не посмеете…
– Проверишь?
– Не надо, – буркнула Зоя.
Он посмеет.
Он на все посмеет.
Теперь она это точно знала.
А быть изнасилованной…
Внутри, там, где философы и прочие мыслите определяли местонахождение эфемерной души что-то дрогнуло, оборвалось.
Нет! Зоя готова унизиться, лишь бы ее не тронули.
– А что? Куда подевалась твоя смелость? – темные глаза прищурились и пытливо уставились в лицо девушки.
– Испарилась. Отпустите меня.
– Не хочу.
– Вам доставит удовольствие насилие?
– Пока не знаю. Зато тебя на место поставлю, ширас.
Последнее слово особенно резануло слух Зои. В его устах оно звучало, как оскорбление. Унижение.
– Не надо. Уже поставили.
– Сомнительное заявление, судя по твоему неуравновешенному поведению, – он продолжал исследовать ее лицо.
И все бы ничего, почти терпимо, если бы он не поднял руку и не коснулся щеки.
Зоя дернулась, зашипев, как разгневанная кошка.
А мрасс выругался.
Уравновешенный, привыкший тщательно скрывать эмоции мрасс.
Он прищурился, потом резко схватил Зою за подбородок и приподнял голову. Заглянул в глаза.
– Сколько ты пробыла в центре после пробуждения? – прорычал он, не размыкая губ.
Зоя испугалась. По-настоящему. Этот новый мужчина ей не понравился еще больше. Он был опасен. Его огромное тело заслонило свет, пробивающийся сквозь жалюзи, и Зою затошнило.
Знакомая реакция.
Реакция, которая, как она свято верила, никогда больше ее не затронет.
Затронула.
Зоя часто задышала и ответила как можно быстрее:
– Недели две… Не знаю точно…
Мрасс жестче сжал пальцы на подбородке.
– Ты не в состоянии подсчитать дни?
Его пытливые глаза, сжатые губы, жестокие слова сделали свое дело.
– Я была в шоке! – сорвалась Зоя на крик и попыталась оттолкнуть мужчину. Безрезультатно. – Вы знаете, что такое шок? Вы хотя бы можете себе представить, каково это проснуться в чужом месте, у чужих людей тысячелетие спустя?!
– Ты сама выбрала такую жизнь! Оплатила криосон, как и другие богатые сучки.
– Нет! – слезы градом покатились из глаз Зои, а саму ее затрясло. Липкая, противная паника запустила мерзкие щупальца в сердце. Слабость завладела сознанием Зои. – Я ничего не оплачивала! Ничего! Я не хотела погружаться в криосон! Меня устраивала старость в моем мире!
– Врешь! – длинные пальцы оставляли синяки на подбородке.
– Нет!
Мрасс так же тяжело задышал.
Потом неожиданно сделал шаг назад.
– Пошла вон! И чтобы я тебя до завтра не видел!
Глава 5
– Пообещай, что подаришь мне шубку, и что мы полетим на Варгас в следующем месяце! – капризно потребовала худенькая девушка, маняще потянув за пояс короткого шелкового халатика. Ее небольшие грудки соблазнительно выглядывали из выреза, а отсутствие белья добавляло пикантности.
Уважаемый профессор, заведующий отделением по реабилитации ширас, погладил маленький вялый член, отказывающийся вставать на его девочку. Только бы не заметила… Вставай! Да поднимайся же! Чертова работа! Чертовы мрассы с их деньгами и зоной влияния! Связавшись с последними клиентами, он превратился в дерганного импотента! Вставай же! Вставай! Его девочка вон как старается… Его девочка готова сегодня удовлетворить все его «низменные» потребности.
– Котик, почему ты молчишь? – жена надула пухленькие губы и распахнула халатик. – Так ты купишь?..
Назойливый сигнал домофона прервал ее, а секунду спустя электронный женский голос возвестил:
– Профессор, к вам мрасс Юлиан Варшавский. Он поднимается на пятом лифте. Через минуту будет у вас.
Никогда профессор не засовывал член в штаны с такой нервозностью и поспешностью. Никогда молния не застегивалась так долго.
– Мрасс Варшавский? – лениво переспросила супруга, бросая заинтересованный взгляд на дверь. В отличие от мужа она не спешила приводить себя в порядок. Ее острые соски по-прежнему вызывающе торчали. Поглощенная посетившей ее мыслью, девушка подняла руки и потеребила один. В голове сохранился сценарий соблазнения мужа, и она все еще действовала, придерживаясь его. – Это не тот, кто основал…
Профессор сорвался, резко оборвав её:
– Дура! Может, запахнешься?! И вообще, лучше уйди!
– Не кричи на меня! – она тотчас встала «в позу», зашипев разъяренной кошкой. – Захочу, и останусь! Ты мне не указ!
Доктор застонал и запустил пятерню в шевелюру, которую не помешало бы подстричь.
Его девочка была чертовски сексуальной штучкой, но обладала поистине стервозным характером.
А ещё профессор начал в ней замечать недалекость ума. Проще говоря, глупость. Он относился к той категории мужчин, которые готовы были терпеть глупых красивых пустышек или умных расчетливых стерв. Но глупость и стервозность, соединенные вместе, – перебор.
Чем он руководствовался, когда делал ей предложение выйти за него замуж?
Чем-чем… Тем, что сейчас запихнул в штаны.
– Ты не понимаешь!.. Ты ничего не понимаешь!.. Мрассы не приходят в гости просто так, без предупреждения! Обычно они приглашают к себе! А тут!.. А тут…
Профессор лихорадочно размышлял. Неужели Варшавский узнал, что он встречался с его извечным противником в политической и финансовой борьбе – Галански?
Нет, вряд ли. Прошла пара часов. Даже шпионы Варшавского не работают с такой скоростью.
Или работают?
Господи, зачем он связался с мрассами? Зачем начал плести интриги за спиной Варшавского? Знал ведь, что добром дело не кончится! Нет же, поддался на уговоры этой дуры! Денег ей мало! Дрянь! На Варгас захотела! А теперь что? Что теперь? Да Варшавский его раздавит и не заметит!
– То есть мне на самом деле уйти? – у жены случился редкий проблеск догадливости.
Профессор подскочил и обнял ее за плечи.
– Да, милая, уйди. Прошу тебя, уйди, – в панике затараторил мужчина. – Ступай в кроватку и жди меня. Я скоро приду.
– И мы продолжим? – она снова надумала губки, уже представляя, как станет щеголять в новом бикини по белоснежным пляжам Варгаса.
– Обязательно продолжим! – профессор подтолкнул ее в спину. Время было на исходе.
– И ты купишь…
– Куплю! Куплю!
– Правда?
– Солнце, ступай уже!
Профессор больше не собирался тратить время на разговоры. Схватив жену за плечи, сопроводил в спальню. Возникла шальная мысль запереть комнату на ключ. Но если девушка услышит щелчок, блокирующий дверь, может устроить скандал. А скандал недопустим.
– Я буду тебя ждать и ску…
Профессор захлопнул дверь и поспешил в гостиную.
Мрасс Варшавский уже ждал его.
Конечно, а зачем стучать? Можно запросто зайти на чужую территорию!
– Мрасс Варшавский, чем обязан вашему визиту?
Профессор нацепил на лицо маску радушия и приветливости.
У самого же дрожали руки. Он поспешил их спрятать за спиной. Ни к чему Варшавскому знать о его страхе. Мрассы чувствую подлог. Увидев его нервозность, может заподозрить неладное. А вызвать подозрение у Варшавского – однозначно подписать себе смертный приговор.
Юлиан оценивающе оглядел небольшую гостиную, отметив недостатки в работе дизайнера, и холодно спросил:
– Вы делали генный анализ купленной мною ширас?
Профессор застыл. Нахмурился. Быстро сконцентрировался.
Что не так?
– Делали, – буркнул он.
– И? – мрасс выжидающе на него посмотрел.
Глаза врача заметались. Какой же он дурак! Нет, не дурак! Он сумасшедший!
– Я не видел результата, – увиливать не было смысла. Несколько капелек пота выступили на лбу.
– Собирайтесь. Мы едем в центр.
– Но, мрасс Варшавский, скоро ночь!
– Собирайтесь.
Спорить также не было смысла.
Профессор оглядел свой домашний костюм – брюки и футболка. А-а-а-а… Плевать. Поедет в нем.
– Я готов.
– Хорошо.
Юлиан, больше не удостоив врача даже взглядом, направился к двери.
Профессор, проклиная жизнь и мрассов, поплелся за ним.
Долетели они быстро. Юлиан выжимал из гланжа все, на что тот был способен. Если он не ошибается… Если только его догадка оправдается… Он никогда не забегал вперед и поэтому резко оборвал мысли. Пока рано радоваться.
Профессору не доводилось летать в элитных гланжах, и он снова поддался хандре. Вот могут же некоторые позволить себе такие крутые машины! Зависть – черная, гиблая – снова пронеслась по крови. Почему другие могут, а он нет?
Ничего, если всё пойдет, как он задумывает, очень скоро он будет иметь всё, что пожелает.
– Пойдемте. Пропуск вам сегодня ни к чему, – пробормотал доктор, направляясь ко входу для личного персонала.
Они поднялись на четырнадцатый этаж, где находился кабинет профессора. Пока шли по коридору, им не попался ни один сотрудник. Странно. Где дежурные? Спят? Совсем распустились – надо будет завтра поговорить с директором центра. Пришла пора менять персонал.
Открыв дверь электронным чипом, профессор с тяжелым сердцем вошел в кабинет. Он что-то упустил. Нечто важное. Неужели сдает позиции и теряет чутье? Тогда, может, и ему стоит подумать о смене работы? А может, на самом деле послать все к чертям собачьим и уехать в Варгас? Открыть частную практику и трахать молодых практиканток? А жену оставить здесь. Пусть ищет другого муженька, с которым будет спать за подарки.
