Magic: The Gathering. Война Искры: Отверженные

«Может ли камень быть жизнерадостным? Кажется, мой – да».

Чандра была уверена, что место они подыскали великолепное – окруженное живой растительностью, близ журчащего ручья и камышей, покачивавшихся из стороны в сторону на ветерке, однако в виду большого города, Акроса, где родился и вырос Гидеон. Однажды, совсем недавно, она ненадолго заглядывала сюда вместе с Гидом. Тогда здесь тоже была ночь, и он показывал ей Никс, небесное царство богов Тероса, со всеми его созвездиями. Теперь Чандре казалось, будто созвездие Гелиода смотрит на них с высоты – и не без толики одобрения в адрес их стараний.

Деревьев поблизости не росло, и это, кажется, обидело Ниссу. Вынув из кошеля на поясе желудь, она закопала его в землю дюймов на шесть, в ярде позади кургана. Аджани опустился на колени у ручья, набрал в горсть немного воды и полил ею закопанный желудь.

После этого Нисса смежила веки, прошептала просьбу о позволении… и вдруг, в каких-то несколько секунд, над травой, отмечая «могилу» Гидеона Джуры, ПОДНЯЛСЯ МОГУЧИЙ ДУБ!

Все молча замерли, восхищаясь чудом, и опомнились лишь немалое время спустя.

Наконец Аджани заговорил:

– Не стоит ли одному из нас сказать что-нибудь?

Нисса бросила на него хмурый взгляд и повернулась к дубу, словно бы говоря: «Я только что сказала очень и очень многое».

Аджани кивнул, признавая ее красноречие, однако явно по-прежнему полагал, будто без настоящих слов тут не обойтись. Он перевел взгляд на Чандру, но пиромант поспешно качнула головой из стороны в сторону. Она была просто ошеломлена, и слов у нее не находилось.

– Мне будет очень не хватать друга, – глухо проговорил Джейс.

От этой простой надгробной речи у Чандры перехватило дух. Что есть сил закусив губу, она почувствовала на языке медный привкус капельки крови.

Но тут выступившая вперед Уатли объявила:

– В честь Гидеона Джуры я сложила стихи.

Чандра едва ли не в ужасе переглянулась с Джейсом и Ниссой.

«Уатли, едва знавшая Гида, сочинила в память о нем стихи?»

Однако Сахили Рей взглянула ей в глаза, словно бы говоря: «Дай ей шанс».

И Уатли начала – запела, хотя и назвала свое сочинение стихами. Да, по крайней мере, петь она умела. К пению у нее был талант – в смущение оно не повергало. Голос ее оказался чистым альтом – успокаивающим, уютным, однако не нагоняющим дрему. Он действовал, будто врата, ведущие Чандру и остальных к значению, к смыслу…

Герой погиб, победе жизнь свою отдав.Скорбим о нем. Смела, разбила нас беда.Скорбим мы не о том, кого толпа поет,И будет вспоминать – торжественно, раз в год.Ни корысти, ни славы себе не ища,Нес он наши сердца, как корабль по волнам.Наши души от страха герой защищал,И утраты слезами не высказать нам.Герой великий пал, враг сгинул на века,Но чересчур цена триумфа высока.У них есть символ, их избавивший от бед.А как нам жить? Ведь с нами друга больше нет…Ни корысти, ни славы себе не ища,Как корабль по волнам, он сердца наши нес.Наши души от страха герой защищал,Что мы можем ему предложить кроме слез?Им уже не изведать его доброту.Нам он друг. Пусть легенды о нем возрастут,Превращая героя в ходячий доспех,Мы ж запомним улыбку и искренний смех.

«Как же такое возможно? Она ведь не знала его… не знает ни нас, ни меня… Как же ей удалось столь точно ухватить образ нашего Гида? Как ей удается… выразить песней… то, что у меня на сердце?.. Как ей удается выразить песней мой стыд, мое чувство вины?»

Ни корысти, ни славы себе не ища,Нес он наши сердца, как корабль по волнам.Наши души от страха герой защищал,И утраты слезами не выразить нам.

Песнь Уатли тронула Чандру до глубины души. Уткнувшись лицом в плечо Ниссы, она разрыдалась. Сказать откровенно, с облегчением. Способности плакать она была даже рада: выходит, вчерашнее оцепенение чувств прошло – по крайней мере на время.

Ни корысти, ни славы себе не ища,Нес он наши сердца, как корабль по волнам.Наши души от страха герой защищал,И утраты слезами не выплакать нам.

– Совсем непохоже на другие… э-э… стихи, что ты мне показывала, – заметила Сахили, когда песня подошла к концу.

– Мне показалось, для Гидеона Джуры нужно что-то иное.

Вдохнув полной грудью прохладу ночи, Чандра устремила взгляд к горизонту.

– Гидеону пришлось бы по душе, – со вздохом сказала она. – И даже Лилиане, пожалуй, понравилось бы… – Но тут она осеклась и поспешила поправиться. – Простите. Не стоило этого говорить. Не стоило поминать о ней здесь, в такую минуту. Просто… само как-то вырвалось.

– Все в порядке, – попытался ободрить ее Джейс. – Думаю, все мы до сих пор испытываем к Лилиане… противоречивые чувства.

Нисса звучно откашлялась. Она предпочитала помногу не говорить, да и Лилианы не любила никогда, и потому ее слова, едва прозвучав, удивили всех куда более, чем тот факт, что она заговорила вовсе:

– Гидеон колебаться не стал бы. Гидеон попытался бы спасти Лилиану. Гидеон попытался бы помочь ей восстановить свое доброе имя.

Глава девятнадцатая. Лилиана Весс

Вороны улетели прочь – если не навсегда, то до поры.

«Сколько же времени я здесь стою?»

Сколь долго она пыталась отвергнуть посулы Человека-Ворона и его – о, абсолютно искреннее, чистосердечное – предложение помощи? Сегодня ей удалось отогнать его (кто бы он ни был таков). Устоять перед ним (и перед тем, для чего он хочет ее использовать). Однако это вовсе не означало, будто она понимает, чего хочет сама. Чего она желает от жизни.

«Или я просто не желаю жить? Какой вопрос будет вернее? Чего я ожидаю от жизни, или чего требую от смерти?»

Многие годы Лилиана усердно стремилась освободиться от демонов, а после – от дракона, унаследовавшего заключенные с ними договоры, и ни разу по-настоящему не задумывалась, как будет жить, что делать, достигнув цели.

«И уж точно ни минуты не думала, чего может стоить ее достижение, будь оно все проклято».

Бросив взгляд под ноги, она вспомнила, что стоит по щиколотку в воде. Ступни окоченели до полного бесчувствия.

«Вот и прекрасно. Вполне под стать тому, что заменяет мне душу».

С этими мыслями она двинулась дальше – сама не зная, зачем, побрела к развалинам фамильной усадьбы.

«Вся моя жизнь – руины, пустая раковина, как и наш дом».

И тут в ушах зазвучал шепот…

«О, нет. Пожалуйста, нет. Только их мне сейчас не хватало…»

Сначала – Человек-Ворон, а теперь и духи Онакке, обитающие в Кольчужной Завесе, хранящейся в небольшом кошеле у пояса. С такой настойчивостью, с таким упорством духи еще не шептали с тех самых пор, как Завеса впервые попала к ней в руки.

«Теперь договор расторгнут… и это каким-то образом освободило их…»

На сей раз духи сделались не просто настойчивее, но более явственно… проявлялись в сознании. «Сосуд», – шептали духи (так они называли ее, видя в ней пустоту, которую стремились собою заполнить).

«И насчет пустоты они вовсе не ошибаются…»

Корень, – шептали духи, – наконец распустился прекрасным цветком. Отдайся нам, – нашептывали духи, – и успокой измученное сердце.

«А ведь соблазнительно… Как соблазнительно сдаться, перестать быть собой, вверить всю ответственность духам… даже если “вверить” – лишь эвфемизм для чего-то сродни смерти».

Ведь суровая правда состояла в том, что Лилиане все сильней и сильней – до отчаяния, до боли – хотелось умереть. Едва не позволив себе утонуть, она сделала первый шаг и развязала войну, которую ныне проигрывала.

«Ради забытой всеми богами Мультивселенной эту войну лучше уж проиграть, но на своих условиях. Проиграть, но не допустить, чтоб мною снова воспользовались».

Между тем тьма в душе и вокруг становилась все гуще. При одной мысли о том, куда она может завести, Лилиану пробрала дрожь.

«Напугана тем, что могу сделать дальше. По-видимому, теперь-то я способна на все. Даже стать чудовищем, равным самому Боласу…»

Однако духов придется еще немного попридержать. Дать себе время отыскать дорогу. Дать себе время пройти этот последний отрезок пути.

«Я смогу. Справлюсь. Так будет лучше. Лучше и для Мультивселенной, и для меня самой. Дабы спастись, не остаться рабыней дракона, я погубила Боласа и Гидеона. И должна быть готова убить еще одну, последнюю особу, чтобы не превратиться в Онакке или одну из прислужников Человека-Ворона».

– Молчать, – сказала она вслух, и говорила вполне серьезно. Этого слова и вложенной в него решимости оказалось довольно, чтоб временно заглушить голоса духов.

«Надолго ли? На час? На минуту? Если уж я хочу положить всему конец, спастись от судьбы орудия в их руках, лучше поторопиться».

Лилиана знала: дом уже близок. Что, если дойти туда, приползти на могилу былых мечтаний? Если сделать это там, пожалуй, так будет только справедливо. Именно там она впервые причинила кому-то боль. Именно там впервые погубила тех, кого любила больше всего на свете.

«Дом…»

Лилиана поднялась на гребень невысокого холма.

«Во имя Урзы, что это?»

Отсюда, с возвышенности, открывался вид на развалины дома. Вот только теперь то были отнюдь не развалины. От изумления Лилиана в буквальном смысле протерла глаза. Не может быть…

«Ведь я была здесь всего пару месяцев назад…»

Да, до усадьбы – до Дома Вессов – еще оставалось около пары сотен шагов. Однако отсюда, с гребня холма, она казалась полностью отстроенной заново. И не только на вид – шуму-то сколько, шуму…

«Девять Адов, да там, внутри, праздник в самом разгаре!»

Глава двадцатая. Кайя

Представители Синдиката Орзовов – глава гильдии госпожа Кайя в сопровождении главного блюстителя Билагру и адвокиста Тамика Вроны – прибыли на совещание в резиденции Сената одними из последних, в то время как большинство участников уже собрались перед статуей (или, точнее, трупом) сфинкса Исперии, бывшей главы гильдии Азориусов.

Теперь место покойной Исперии занимала Лавиния, сопровождаемая сенатором Ниллошем, не без удовольствия (хотя Лавинии все это никакого удовольствия явно не доставляло) представившим новую главу гильдии как временно занимающую должность Верховного Арбитра Сената Азориусов.

– Предпочитаю быть задержателем, – буркнула Лавиния.

Ниллош укоризненно цокнул языком.

– Теперь это было бы совершенно неуместно… госпожа временно занимающая должность Верховного Арбитра.

В его устах титул прозвучал так, точно Ниллош вспомнил о нем с некоторым запозданием и почти наверняка – в издевку.

Как можно дальше от двух делегатов Сената Азориусов стояла убийца – а может, палач – Исперии, царица Враска собственной персоной, вместе со Сторрев, своей ближайшей помощницей из Былых, представлявшая Рой Голгари. Вид царственная горгона имела крайне мрачный, но, по крайней мере, взгляд ее не сверкал огнем, готовый обратить в камень кого-нибудь еще… до поры до времени.

Главу гильдии Рала Зарека, вместе с мажордомом Марри представлявшего Лигу Иззетов, Кайя видеть была очень рада. Однако он тоже был целиком поглощен собственными раздумьями и крайне мрачен с виду – даже присутствие Тамика не смогло заставить его улыбнуться.

Культ Ракдоса представляла кровавая ведьма Экзава, Ассоциацию Симиков – биомант Ворел, Кланы Груулов – Ган Шокта, Легион Боросов – глава гильдии Аурелия, а Конклав Селезнии – копьеносец Боруво.

Кроме этого, возле Нив-Миззета, нового Воплощения Договора, сгрудилась горстка мироходцев: Вивьен Рейд, Странница и Джайя Баллард. Вот уж кого Кайя никак не ожидала увидеть! Она полагала, что Джайя-то непременно отправится на Терос, на церемонию прощания с Гидеоном Джурой.

«Я думала, эти двое между собою близки».

Остановившись в сторонке, Кайя задумалась. Что могло побудить их явиться сюда, на совет? Но сколько бы она ни анализировала их побуждения, в голову не приходило ничего. Джайя казалась встревоженной. Вивьен – напряженной. А Странница? Кто ее знает… Из-за длинных светлых волос и низко надвинутой широкополой шляпы Кайя даже лица ее не могла как следует разглядеть.

Последней, с извинениями, появилась Аурелия – на сей раз настоящая. При виде прежней Аурелии она смерила ее гневным взглядом, и та, пожав плечами, обернулась Лазавом из Дома Димиров. Смущения в нем не чувствовалось ни на грош.

– К чему все эти игры? – спросила его Кайя.

– Такой уж я озорник, – холодно отвечал он. – А где же прячется твоя свита?

– Я отправила Тейо на поиски Аретии, – пояснила Кайя, но тут же пожалела о собственной несдержанности. Главе тайной службы Димиров не стоило бы выдавать даже этакой малости.

– Отчего это Орзовы разыскивают мою дочь? – требовательно спросил Ган Шокта.

– Ее разыскивают не Орзовы. Ее разыскиваю я – поскольку тревожусь о ней.

Силач отмахнулся от ее тревог, но не с пренебрежением – с гордостью:

– Аретии Шокта заботы глав гильдий не требуются!

– Давайте-ка перейдем к делу, – с нетерпением перебил его Нив-Миззет. – Царица Враска, глава гильдии Кайя, глава гильдии Зарек, вы принимаете поручения?

Отвечать ни один из троих не спешил. Вместо этого вперед выступила мажордом Марри.

– Прежде чем они ответят, Огненный Разум, я должна спросить: разумно ли отсылать с Равники трех новоиспеченных глав гильдий в такой переломный момент?

– Подождать с этим вопросом нельзя? – проворчал Огненный Разум, отнюдь не обрадованный тем, что гоблинша, им же самим возвышенная до нынешнего положения, дерзнула усомниться в его мудрости.

– Я полагаю, это необходимо, – вмешался Рал. – Равника должна знать, можно ли положиться на то, что ее правители одолеют возможных завоевателей и воздадут врагам по заслугам. Тем из нас, кто, пусть недолго, держал сторону дракона Боласа, наподобие Враски, Кайи и меня самого, нужно многое доказать. Вот почему я сам вызвался отправиться в погоню за Теззеретом. Это он отворил Межмировой Мост, позволивший Вековечным погубить так много жителей Равники. Кроме этого, я искренне полагаю, что Теззерет может стать серьезной угрозой для нашего мира, а то и для всей Мультивселенной. Вдобавок, драться нам с ним не впервой. Для меня это личное.

– Но не для меня, – объявила Враска, в последний раз бросив удовлетворенный взгляд на Исперу и повернувшись к собравшимся. – Довину Баану я не заступница, однако жив он или мертв, мне, в общем, все равно. Желания покидать Равнику или Голгари у меня тоже нет. И все же я вполне понимаю, что все вы думаете обо мне и моих поступках. Для полной ясности: Исперию я убила не ради Никола Боласа, но по причинам личного свойства. Однако – личные мотивы в сторону – я также вполне понимаю: именно этого и хотел бы от меня дракон. Именно это ему от меня и требовалось.

– И повлекло за собой крах нашего альянса, – подытожил Огненный Разум, – что повлекло за собой мою временную смерть и едва не повлекло за собой победу Боласа.

– А вот это спорно, – заметила Кайя.

Враска ответила ей благодарным кивком.

– Бесспорно другое, – заявил Ворел. – Если ты станешь упорствовать, Голгари будут сокрушены объединенной мощью остальных девяти гильдий.

– А вот это даже более чем спорно, – возразила Кайя.

– И крайне маловероятно, – поддержал ее Рал. – Воплощение Договора предотвратит подобный конфликт.

Нив выпустил из ноздрей пару колец дыма и очевидно задумался.

– Да, – наконец сказал он. – Подобное мне придется предотвратить. Но прежде, чем я найду время вмешаться, Голгари может быть нанесен немалый урон. Однако, если царица Враска преуспеет в убийстве Баана, все прошлые преступления и обиды будут прощены, а прочие гильдии оставят Голгари в покое. В этом ручаюсь словом.

– А я в твоем слове ни секунды не сомневаюсь, – с циничной улыбкой откликнулась Враска. – Но хорошо. Прекрасно. Скажем, недельку вдали от гильдии и родного мира, в погоне за Довином Бааном, я проведу.

– Ты вовсе не обязана делать это против собственного желания, – заметила Кайя.

Сочувствие ее Враска оценила, но отрицательно покачала головой:

– Это, пожалуй, неважно. Я, как и ты, не только глава гильдии, но и убийца. Убийство Баана для меня всего лишь очередная работа. Он выбрал сторону проигравших, и победившая сторона желает его смерти. Если ради будущего Голгари Баан должен умереть, так тому и быть.

Тогда Огненный Разум обратился к Кайе:

– Что скажешь ты?

– Прежде чем она даст ответ, – вмешалась Джайя, – в самом ли деле мы все согласны, что Лилиана Весс должна умереть?

Собравшиеся издали дружный стон, словно бы говоря: «Опять! Только не это!»

– Опять! Только не это, – вслух проворчал Ворел, закатив глаза.

– Боласа убила она, а не один из нас, – напомнила Джайя, повернувшись к Нив-Миззету и взглянув в его глаза. – Включая тебя, Огненный Разум.

– Это доказывает только одно, – сказала Аурелия, – что она могла убить Боласа с самого начала. Но вместо этого выжидала. Выжидала, пока в бою не погибли многие тысячи. В большинстве – от рук подконтрольных ей Вековечных.

– Очевидно, ей требовалась помощь Гидеона.

– Тогда ей следовало попросить об этом. Возможно, если б она так и сделала, Гидеон Джура был бы сегодня жив.

– Кроме того, – задумчиво проговорил Лазав, – можем ли мы дальше терпеть существование на свете особы, движимой неясными мотивами, и притом обладающей силой, достаточной, чтоб уничтожить Никола Боласа? Что может прийти ей в голову дальше?

Оценив его довод, Джайя кивнула:

– Итак, несогласных нет?

Никто – даже Кайя – не проронил ни слова.

Джайя снова кивнула и более не сказала ничего.

Нив-Миззет вновь обратился к Кайе:

– Госпожа, мы полагаем, что для убийства Весс лучше всего подойдешь ты.

– В самом деле? – с сомнением уточнила Кайя. – Обычно меня, знаешь ли, нанимали для убийства призраков, духов и неупокоенных. Лилиана ни к тем, ни к другим, ни к третьим не принадлежит.

– Чтобы добраться до некромантки Весс, тебе, весьма вероятно, придется убить немало нежити. Вдобавок у тебя нет с Лилианой никаких прошлых связей. Никаких былых конфликтов. Для тебя, как и для Враски, это просто очередная работа.

– Все это хорошо, просто распрекрасно, однако мы до сих пор не коснулись практических соображений. Как мне найти Лилиану? Каким образом всем нам предлагается искать цели? Как уже говорилось вчера, все следы их перемещений давным-давно исчезли.

– Не все, – сказала Странница из-под низко надвинутой шляпы.

– Это верно, – согласился Нив. – Прибегните к логике. Вычислите, куда мог бы отправиться каждый.

– Некромантка наподобие Весс, – предположила Вивьен, – может чувствовать себя как дома на Иннистраде, или, возможно…

– Она на Доминарии, – без тени сомнения заявила Странница.

– Поверь мне, это – последнее место, куда ей пришло бы в голову отправиться, – с равной уверенностью заявила Джайя.

– И тем не менее отправилась она именно туда. Когда она покинула Равнику, я проследила за ней.

– Проследила? – переспросил Рал. – Зачем?

– «Зачем» тут вряд ли так уж важно, – возразил Ган Шокта. – Лично я просто этому рад.

Однако Странница ответила:

– По всем перечисленным выше причинам. Я полагала, что она может по-прежнему оставаться опасной, и пожелала узнать, где она собирается залечь на дно. Ответ – Доминария.

– И где же на Доминарии? – спросила Джайя.

– Место мне незнакомо. Какие-то болота, топи, в отдалении виден старый разрушенный особняк. Споткнувшись, она упала в воду и чуть не утонула. На помощь ей я не пришла, однако вынырнуть она сумела. Не знай я, на что способна эта некромантка, зрелище, надо заметить, было бы довольно жалким.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.