Вот был слуЧай 2. Сборник рассказов

Чета Яблоковых, перекусив и упаковав остатки бутербродов в пакет, сидя в машине, любовались бескрайним разноцветным простором. От любования развернувшийся перед ними природной красоты, их оторвало заметное шевеление очереди. Взяв с собой, «походный» баул, они закрыли машину и двинулись к «Метеору».

Едва встали в очередь за старушкой, как из корабля, показался бравый моряк средних лет. На белой рубашке моряка красовались погоны с двумя золотистыми полосами и красивым зигзагом над ними. Моряк, откинув цепь, шагнул на причал. Окинув оценивающим взглядом, туристов на причале, громко прокашлялся и возвестил хорошо поставленным голосом,

– Господа туристы! Попрошу не создавать толчею перед трапом. Это может затруднить выход капитана, а значит и объявление посадки. Так как без капитана, докладываю вам, это не корабль, а лоханка с бантиком, не смеющая оторваться от причала. Поэтому давайте освободим проход и спокойно, желательно в тишине, подождем капитана.

– А по времени, так уже посадка должна быть, – раздался женский голос, – вы то сами, неужели не можете объявить посадку?

– Без капитана никак, – отрезал бравый моряк, – журнал у него, надо же понимать. Беспокоиться, доложу я вам, не о чем, все будут приняты на борт, и доставлены согласно маршруту.

Не дожидаясь следующих вопросов, он прошел через образованный туристами проход, подошел к краю причала. Достав сигарету, прикурил, выпустив облако дыма в сторону туристов.

Не успело это облако развеяться, как из «Метеора» вышел другой моряк, постарше. У него на погонах красовались три полосы увенчанные зигзагом. Моряк медленно достал из наружного кармана рубашки очки, неторопливо водрузил их на нос. Сквозь стекла очков, оглядел, притихшую, выжидательно смотрящую на него толпу туристов. Убедившись, что все взгляды обращены на него, он вытащил из – под ремня толстую тетрадку, открыл ее на странице, заложенной ручкой и снова, поднял глаза на очередь.

– Я, капитан корабля. Альбатросов, фамилия моя, – представился он, – а теперь переходим к делу. По очереди подходите ко мне, называете фамилию, – ровным без интонаций голосом продолжил он, видно такая речь, была визитной карточкой, командования «Метеора».

– У меня экскурсия от бюро. Все участники экскурсии записаны. Вот списки, – вышла из очереди женщина, и протянула капитану, два листка бумаги.

–Вы там у себя, можете писать что хотите, хоть отходную, – не принимая бумаг, ответил ей моряк,

–у меня, – он потряс своей тетрадкой, – должны быть переписаны все пассажиры и точка. Понятно?

–капитан поднес к глазу свернутую в трубочку тетрадь и через нее, как в подзорную трубу взглянул на женщину.

– Извините, – пискнула она, прячась от капитанского окуляра в очереди.

Офиногеннович, со своего места, наблюдал за медленно продвигающимся к капитану писателем, в надежде услышать и запомнить его фамилию.

–Толстой, – услышал он, подошедшего к капитану писателя.

– Толстой, – хмыкнул капитан, – не Лев Николаевич часом? В прошлой навигации вы вроде под другой фамилией присутствовали. Вот у меня записано, – полистал капитан тетрадь, – точно, вот.

Дымокуров. Ведь вы же?

– Толстой это мой творческий псевдоним, – гордо сказал писатель.

–Понимаем, понимаем, – ответил капитан, – это вроде как Шаляпин. Ну, тот, который не поет, а все больше по девкам богатым спец, ну вы- то конечно, не по этой части.

–Я, писатель, – отозвался Дымокуров – Толстой, – во мне, как у Льва Николаевича, бурлят творческие позывы. Меня, как и его, тянет на природу, в заповедные места.

3

–Заповедные, это точно, а то, что кроме творческих, другими позывами не страдаете, уже хорошо. Прошу в салон, – ответил моряк, пропуская на корабль творческую личность.

–Книжку мне обещал подарить, с автографом, – поделился капитан со следующим туристом, крепким мужиком с отвислыми усами, который еле сдерживал равновесие, стараясь не завалиться назад из-за огромного, туго набитого рюкзака, – но все как – то забывает.

– Моя фамилия Детскосельский, – еле дыша, сказал мужик, – со мной еще пятеро, все Детскосельские, – повел мужик глазами, показывая капитану за спину.

– Попрошу в сторону, – крепкая рука моряка, отодвинула мужчину, который едва не упал, успев вцепиться в поручень трапа.

– Это чего все ваши, все Детскосельские? – с уважением поинтересовался капитан у мужика, увидев четверых погодков, а за ними невысокую женщину с коляской, – Детскосельские?

–Да, – синхронно качнулись головенки четверых ребятишек и женщины, чуть погодя согласно качнулась коляска, подтверждая наличие еще одного представителя фамилии.

– Дочурка, не говорит еще, – расцвела в улыбке женщина.

–Старпом, – капитан подозвал бравого моряка, – детишек сельских к иллюминатам посади, пусть озером – океаном любуются. Но до этого, папаше заслуженному помоги комингс перешагнуть, а то свалиться в воду с припасом, а нам ставь ребятишек на довольствие, – даже не улыбнувшись, ровным голосом приказал старпому капитан.

Проследив, за Детскосельскими, которые, держась цепочкой, вместе со старпомом, скрылись в салоне корабля, капитан продолжил посадку.

– Яблоковы, двое, – сказал, подойдя к моряку Офиногеннович, – это жена моя, – кивнул он на рядом стоящую Нину.

– Жена. Понятно, – посмотрев на женщину, согласился с ним капитан, – а по какой причине предупреждаете? Вроде вы первый раз у нас в пассажирах.

– Да я без причины. Просто так сказал, – смутился Фадей.

– Что жена, я и так вижу, – показал моряк на увесистый баул у его ног, – вы чего тоже в один конец, за впечатлениями?

– Нет, нет. Что вы. С вами обратно, – заверила его Нина, – а это так, на всякий случай.

– Что запасливые, это хорошо. А то они случаи – то разные бывают, – согласился с ней капитан,

– В прошлой навигации молодожены у нас на борту образовались. Такие, ну ангелы прямо. Весь рейс тихонько так между собой ворковали, на причале за ручки взялись и ванькой звали. Обратно идти, а их нет. Два часа их искали. Кричали, орали. Ревун включали, а он у нас с ракетного катера, взвоет, волосы дыбом, держать приходиться, чтоб не улетели. Через три часа ушли, а их МЧС, через четыре дня на другом конце острова обнаружила. Оказалось, первенца на острове зачать задумали, первых признаков ждали. Спасатели их назад тащат, а они ни в какую.

Пока говорят, не убедимся, что зачали, ни шагу с земли этой. А у спасателей приказ, вернуть их на материк и точка. Переглянулись они и на приступ, тут у них не отнимешь, ребята они решительные. Не учли они только, что на женскую мечту покушаются. Тут их уже не женщина встретила – тигрица. Троим по лицам, как бороной, своими когтями прошлась, четвертому причинное место отбила. Вместе с ней они его к кораблю и несли. Ее, по рукам и ногам связанной, а его на носилках, в скрюченном виде. Муж, тигрицы этой, в человеческом обличье, тоже в битве отличился. Двух собак специальных, на поиски дрессированных так покусал, что собак, на корабль еле затащили, так они боялись вместе с ним обратно возвращаться. МЧС с этой парой, до сих пор еще судятся, компенсацию за лечение сотрудников и собак с них выбивая. Так, что случаи разные бывают. Но за вас, я спокоен. Вас таким «тревожным» баулом, месяц можно не искать.

–Страсти – то какие, мама моя, – охнула восклицательно – радостно Нина, – тридцать лет в браке. Было, по молодости всякое, но чтоб так. Завидно даже, – мечтательно закатив глаза, прошептала она, но через секунду, словно очнувшись, твердо заявила, – нет, нет. Мы с вами обратно. Да и возраст, знаете уже не тот, чтоб всякой там блажи потворствовать.

–Возраст тут не причем, – возразил ей моряк, – тут от волны все зависит. Вот разбушуется в голове шторм, и накроет девятым валом, – задорно подмигнул он, – волны – то они, разной высоты бывают. А тех, кто постарше, они чаще накрывают.

4

По возрасту вроде и остановиться пора, но тут волна шибанет, навеет. А с ней волной ведь не поспоришь, стихия, она ведь не спрашивает. Ее, как не жди, а она всегда неожиданно, как шторм.

– Нам шторма ни чему, правда Фига? – сказала Нина.

Тот согласно кивнул головой.

– Мы не за штормами мы на экскурсию, – пояснила она моряку.

–Это дело хорошее, – согласился с ней капитан, – пощупать, посмотреть, полюбоваться. Проходите.

Яблоковы прошли внутрь «Метеора». Не найдя свободных мест у окон, заняли два места к проходу, рядом с сидевшей у окна молодой женщиной, с грустным, отреченным выражением лица.

–Карты Карелии, Ладожского озера, – раздалось у входа, и в проходе между кресел показался молодой парень, со стопкой буклетов в руках, он пошел по проходу, на ходу объявляя, – за сотню, подробная карта, двести рублей карта с достопримечательностями.

– Нинок, может, карту купим? – предложил Фадей, – пригодиться, как ни как в первый раз в этих местах.

–Чего нам деньги переводить? – ответила жена, – да и потом, я атлас в баул сунула, барометр, что тебе на юбилей подарили, компас, будильник, ну и еще чего – то, так по мелочи, на всякий случай.

– Молодец, – боясь сорваться на крик, прошипел Офиногеннович, ощущая еще не прошедшую в руках, усталость от переноски баула, – будильник – то зачем положила, часы же есть, и в телефоне и на руке.

– А вдруг батарейки в часах сядут или отсыреют? – пояснила жена, – а будильник никогда не подведет. Да и звонок у него, что звон колокольный, за три километра услышат. Как прибудем, ты время отправления на нем выставь, не молодожены, чтоб на острове оставаться, – хихикнула она, игриво толкнув Фадея в бок.

– А я думаю, чего это сумка, как станина от станка моего токарного весит, – не поддерживая игривого настроения жены, хмуро отозвался он, – а там оказывается атлас, который килограмм на двадцать тянет, да еще и барометр с компасом.

–Зато не заблудимся, – заверила его Нина, – а атласом, если что, костер развести можно, там страниц столько, что неделю о дровах думать не надо.

– Это да, – согласился с ней Фадей, – не атлас, а «видал, сосут» какой-то, три в одном. География, дрова, и на охоту сгодиться. Им медведя прихлопнуть, как комара ладошкой.

– Тут медведей не водится, – поправила его жена, – и не «сосут» а «сассун», уж это – то знать надо.

– Мне то зачем? Штучки ваши бабские? – удивился Офиногеннович, – медведей, говоришь, нет. Но это ничего, кого прихлопнуть всегда найдется, – и с таким хитрым прищуром взглянул на жену.

В корме корабля раздался рокот, стало слышно, как от работы двигателей заплескалась вода.

В салоне стало тихо, пассажиры прекратили разговоры, прислушиваясь к работе моторов.

Через пару минут, гул двигателей стих, и «Метеор» мягко качнувшись, отошел от причала, устремившись на просторы самого большого европейского озера, с каждой секундой увеличивая скорость.

– Ой, Фигушинька, забеспокоилась я чего-то? – заёрзала на своем кресле Нина, после того, как заглянула в окошки обеих бортов, – кругом вода, берегов уже не видно. Ты – то вон, как хорошо плаваешь. Все узнать хочу, где ты так научился?

– Да ни как я не учился. Пацаны повзрослее, меня в детстве с лав сбросили, до берега сам плыл, не тонуть же.

– Молодцы они какие, – похвалила детских друзей Офиногенновича Нина, – спасибо – то сказал?

–Да какое там спасибо. Лет пять мне было, толком еще и ругаться не умел, – вспомнив, усмехнулся Фадей.

– Ты уж, Фигушинька, меня не оставляй, если что. Я ведь плавать совсем не умею. Сразу, как топор, в глубь бездонную пойду.

– Чего же ты лодку-то не прихватила? – пошутил Фадей.

Соседка, у окна слыша их разговор, весело хмыкнула.

– Думала я, – серьезно ответила Нина, – только она зараза, в сумку ни как не лезет. Но я круг и нарукавники взяла. Может, надуешь?

5

– Погоди, дай передохнуть, – попросил Фадей, – я после этого баула, – он зло пнул стоящую у ног сумку, – не то, что круг, щеки толком не надую.

Открылась рубочная дверь, и перед пассажирами возник старпом, первым встретивший их .

Он встал у передней стенки, украшенной большим стендом с инструкциями по спасению тонущих, к исполнению которых призывала надпись поверху стенда, – Граждане пассажиры!

Ваше спасение категорически зависит от четкого выполнения инструкций по использованию спасательных средств!

Моряк стойко выдержал настороженные его появлением взгляды пассажиров. Достал из кармана платок, и тщательно вытер вспотевшее лицо.

–Граждане пассажиры! – начал он говорить ровным голосом, – команда нашего корабля приветствует вас! Вы, наверное, уже прочитали, а я надеюсь, что не все в школе из страниц букваря делали самолетики, но думаю, что большинство из вас, сумело прочитать, те шесть букв, которые обозначают название корабля. В наше время, удивляться нечему, поэтому, могу предположить, что среди пассажиров могут оказаться и неграмотные и люди с пониженным зрением, вот для таких я объявляю, что наш корабль называется «Метеор».

Для глухих и лиц иностранного производства, которые в небольшом количестве, но всё-таки находятся на борту, вот на этом стенде, – моряк, рукой показал себе за спину, намекая на название корабля, отмеченное на стенде на разных языках, вплоть до языка племени Йоруба, в надежде на то, что члены этого племени, обитающего под пальмами Нигерии, когда ни – будь, посетят салон корабля, – написано название корабля.

Старпом опять достал платок и вытер покрытое бисеринками пота лицо.

– Я по какому поводу заглянул к вам салон, уважаемые судари и сударыни,– продолжил он, упрятав платок в карман, – не всегда водные просторы спокойны, как сейчас. Частенько над ними поднимается ветер, а с ветром начинаются волнения, проще сказать, начинаются шторма. Так вот эти шторма начинают трепать корабль. Но, граждане пассажиры, эти шторма опытный моряк всегда преодолеет. Но бывают много хуже, когда с берега, от кабинетных цунами, забрасывает к нам на борт проверки и комиссии. Эти явления они страшнее шторма, они пытаются свалить корабль сразу в Овер киль. Причем с каждым годом проверок все больше, инструкции томами. Я не стану от вас скрывать, но в нашей команде два матроса, постоянно пишут объяснительные по результатам проверок, и заучивают инструкции, чтоб не обмишуриться перед внеочередной проверкой.

– Бедненькие, – всхлипнула, сидевшая перед моряком старушка, за которой Офиногеннович занимал очередь.

– Благодарю мать за сочувствие, но кто везет, на том и едут, – ответил ей старпом, – сейчас я познакомлю вас со средствами спасения, которые имеются на нашем корабле. Вы видите, что на полках над вашими креслами лежат оранжевые брикеты. Все видят? Кто не видит, тоже ничего страшного. Кроме органа зрения у человека присутствует орган осязания. Поэтому кто не видит, тот может пощупать данное средство спасения, – он снял с полки один из брикетов, развернул его и тот оказался спасательным жилетом.

– При пальпации, как говорит моя супруга, она у меня медик, определить можно все. Поэтому она каждый раз, когда я прихожу домой с зарплатой, тщательно пальпирует мои карманы, и слегка мою, многострадальную печень. Это немножко отклонился от темы, делясь с вами, секретами своего семейного быта, – вздохнул старпом, – так вот при пальпации жилета вы легко под тканью определите пенопласт. Называется это все – жилет спасательный морской, сокращено, как вы догадались, ЖСМ. ЖСМ, согласитесь, произносится быстрее. Ведь пока будешь кричать, – надеть жилет спасательный морской, уже волны четыре успеют накатить, а если надеть ЖСМ! То можно успеть, это сделать, между первой и второй.

– Между первой и второй, промежуток небольшой, – раздался возглас мужика со второго ряда с замутненным загадочным взглядом.

– Правильно, – согласился с ним старпом, – в этот промежуток надо успеть надеть на себя жилет.

– Да кому за столом твой жилет нужен? – возразил мужик, – чтобы в водке утонуть, это ж, сколько водки надо?

– Опять согласен, – кивнул головой бравый моряк, – водки много не бывает.

6

– Только я про жилет говорю, когда он нужен, когда вы тонете.

– Понял, – мотнул головой мужик, – ну нацепить мы его завсегда успеем. Привычные мы к этому делу. Нам что жилет, что хомут, было бы что нацеплять.

При этих словах он посмотрел на рядом сидящую женщину, видно, состоящую с ним в семейных отношениях и добавил, – накинем на себя необдуманно, и таскаем на себе всю жизнь. Я так во всех само доносах пишу, семейное положение – безвыходное.

–И опять я с вами соглашусь, мужской солидарностью так сказать. Только вот в отличие от брачных уз, после спасения жилет надо возвращать. Имущество – то казенное.

–Раз казенное, конечно, – ответил мужик, – если будет куда возвращать. А не подскажете, мне что-то думается, что жилет этот баба придумала, больно он на хомут похож.

– Хороший вопрос, по теме – похвалил мужика, старпом, – этот жилет придумал мужчина по фамилии Наполеон.

–Это когда на острове, его бабы до ручки довели, вот он и додумался, как от них рвануть, – высказался об изобретателе мужик с мутными глазами.

Моряк не отвечая, достал из кармана платок, который был уже мокрым до такой степени, что уже не впитывал, а просто растирал пот по лицу.

– Возьми касатик, – пожалела его старушка, протянув ему бумажные салфетки.

–Спасибо мать, – не отказался моряк, с удовольствием вытирая ими лицо, – я вам сейчас пока как надо обращаться с данными средствами спасения.

– Хочу заметить, – подскочил с кресла в середине салона мужичонка, в очках, с редкой «козлиной» бороденкой, в виде пары десяткой тщательно расчёсанных волосинок, – биографии Наполеона Бонапарте, ни слова не сказано об изобретение им жилета.

–Антилигенция, профессора, все знают, – отреагировал на его выступление «мутный глаз», – бабы достанут, так не то, что жилет, вертолет из лопаты сделаешь.

– Я, позвольте заметить, доктор наук, всю жизнь историю наполеоновских войн изучаю, – сказал мужичонка.

– И чего если доктор? Падать мне от счастья что ли? Вот знаешь, например, кто клещи изобрел?

–Конкретно, конечно не скажу, но думаю, что ремесленники, для облегчения кузнечного труда,

– выдержав небольшую паузу, ответил доктор наук.

– Да сам ты ремесленник. А еще говорит, всю жизнь изучаю, – покачал головой мужик, – клещи зубники изобрели. Чтоб значит, успеть зуб выдрать, пока клиент дуба не дал.

– Позвольте…, – у доктора наук от гнева затряслась, как в лихорадке бороденка, и он бы упал в обморок, если бы не решительная женщина, сидевшая рядом, твердой рукой усадившая его на место.

Старпом, увидев, что дискуссия среди пассажиров, по обсуждаемой теме закончилась, накинул на себя жилет, повернулся, чтобы все посмотрели посадку жилета на шее. Затем вытянул вперед завязки жилета и объяснил, – Смотрите внимательно, как я буду завязывать жилет. Завязки старайтесь вязать в районе пупка, если завязывать ниже, то может приключиться конфуз, и вы окажетесь в воде, с задранной высоко головой. А в таком положении вы даже, не будете видеть, в какую сторону дрейфуете.

– На запах пойдем, – не удержался разговорчивый мужик с мутными глазами, – запах он до берега доведет. Иль дельфины дорогу подскажут, слыхал, их уже говорить научили.

– Это если он с Балтики, сюда заскочит, вам дорогу подсказать, – ровным голосом, без намека на юмор, ответил старпом.

– Сударыня, – обратился он к женщине, сидевшей рядом с мужиком, по смущенному ее виду, догадавшись, что она связана с ним долгими семейными узами, – чем хоть вы его кормите, уж больно он у вас разговорчивый.

– А что сами едим, тем и кормим, – буркнула женщина, – этого обалдуя, чем ни корми, язык как помело.

– Так надувать или нет, – шепнул Офиногеннович, на ушко жене, – отдышался я вроде.

– Надувать? Кого? – не поняла Нина, внимательно слушавшая моряка.

– Круг. Не тебя же. Тебя мне уже не надуть, шланг уже поистерся, давление ни к черту, – хихикнул Фадей, – в общем как в песне «ромашки спрятались, поникли лютики».

7

Так чего надувать или нет. Сама же просила.

– Нет. Ну, это нормальный человек? – возмутилась Нина, – ему о спасении жизни рассказывают, а он хаханьки, да хихоньки разводит. Тебе трудно понять. Круг теперь зачем, раз жилеты выдадут.

–Извини, что отвлек. Как – то не подумал, – ответил муж, облегченно вздохнув.

–Вот в прошлом году у нас ЧП на второй линии случилось. Там салагу на корабль взяли. Мелкий такой из себя, метр в кепке и то в зимней, мехом подбитой. Но на весь этот рост, дерьма в нем, как в двух сухогрузах навоза. Возвращались они с экскурсии. Ходко шли, примерно, как мы сейчас. И вот уже на подходе, этот салага навозный, пожарную тревогу сыграл. Паника, пассажиры по кораблю, как тараканы разбежались. Хорошо, что капитан, сразу понял, что ложная тревога. Пассажиров успокоили, виновника к рынде, судовому колоколу привязали, чтоб еще чего не сотворил. Пассажиров начали считать, и вот тут – то обнаружилось, что одного нет.

Весь корабль обшарили, пропал человек. Пересчитали жилеты, один отсутствует.

– Ой, спаси господи, – охнула старушка, быстро перекрестившись, – утоп, сердечный.

– И утонул бы, – ответил старпом, – если бы не внимательно слушал, о чем я сейчас говорю. А так обошлось. Сам через неделю пришел, чтоб согласно инструкции, капитану жилет сдать, имущество же казенное, по описи числится. Вот тогда он и рассказал, как услышав сигнал тревоги, накинул жилет и сиганул за борт. Сделал, согласно инструкции действий по тревоге, он все правильно, но вот завязки на жилете завязал не правильно. Если бы завязал правильно, то он бы увидел, что кроме него в воде никого нет, и прыгать никто не собирается. Но видно завязывая жилет, он думал о том, как спасти свое самое дорогое. Поэтому и завязал ниже пупка, на том месте, которое решил сохранить, чего бы это ни стоило.

– А потоп бы? – ахнула старушка, – свят, свят.

– Человеку его профессии, и в гробу покрасоваться хочется, – пояснил ей моряк, – сразу, рев подымут, провожающие дамы, увидев, что они потеряли.

– Позвольте поинтересоваться, что это за профессия такая, что в последний путь дамы провожают?

И хотелось бы еще выяснить, что он там такое, вместо жилета подвязал? – с ехидцей спросил мужичонка в очках и с козлиной бородкой.

– Так как вопрос относится к теме инструктажа, отвечаю, – отчеканил моряк, – подвязал все, что находится ниже жилета, а по профессии он, танцор стриптиза.

– Сатане подспорье, свят, свят, – в ужасе, мелко закрестилась старушка, – анафема его возьми.

–Это мамаша, с какого галса глянуть, – успокоил ее моряк, продолжая инструктаж, – так как завязки оказались не на тех местах, которые прописаны в инструкции, оказалась голова у нашего стриптизера, задранной вверх. Из-за этого он не смог определиться на водном просторе. И поплыл он по воле волн, надеясь только на то, что когда ни – будь, попутным ветром прибьет его к берегу.

–Ты уж сынок, больно долго томишь, – обратилась к нему старушка, – скажи уж поскорее, как спасся – то, грешник?

–Так мать, только благодаря женщинам и спасся. В сумерках уже дело было, когда его к берегу подогнало. В это время мужикам на берегу уже делать нечего. А вот женщины еще по берегу ходят. Какая со спиннингом, в надежде поймать золотую рыбку, а иная, уже без надежды, но вдруг, какой уснувший на берегу бизнесмен, или на крайний случай чиновник попадется. Это шутка такая, – пояснил старпом, – но одна такая, одиноко бродящая, как увидела, что вместо рыбки золотой, или судака доброго, тянет она что-то непонятное, в оранжевом обрамлении.

А как голову разглядела, испугалась очень. От ее испуга, в озере даже небольшой прилив образовался, пардон, конечно, но описалась она обильно, так, что даже немножко повысила уровень прибрежных вод.

– Женюсь сразу. Если с детьми усыновлю, и еще проси все, что хочешь, только, умоляю, вытащи, – прохрипела ей голова, в оранжевом окружении, не имеющая сил, самостоятельно выбраться.

– Ох, те, повезло – то как, – воскликнула рыбачка, – только мил человек, водоплавающий, женатая я, ребятишек трое. Мужик страсть, какой ревнивый, узнает, как бы с тобой не поплыть. Ты вот, что. Ты тут немножко в каботажном плавании поплескайся, а я к соседке, Надьке сбегаю. Она со всех сторон свободная. Рыбачка, на всю рукоять воткнула спиннинг в песок, подкрутила катушку, до звенящей струны натянув шнур.

8

Для прочности обложила камнями ручку и помчалась в поселок за подругой.

Вдвоем они и вытащили его на берег,– пояснил старпом, – но зачем я вам это рассказал? А потому как случай поучительный. И пример хороший для инструктажа. Прямо показывает, что завязки надо завязывать, не на дорогих сердцу местах, а на самом жилете, чтобы выбираться из воды самому, без всяких там условий.

– А женился он, или нет? – вдруг спросила, до этого хранившая молчание, соседка четы Яблоковых.

– Вопрос к данному инструктажу не относящийся, но женщине, отвечу. Всем женщинам отвечу, – серьезно сказал старпом, – дорогие наши, если вы поставили задачу, то она будет выполнена любой ценой. Вы же способны на все. И коня на скаку и избу поджечь. А уж вытащить мужика, спасти его, и заставить его выполнить обещания. Да такого в природе не может быть. Этот танцор, не успел еще всю воду из легких выплюнуть, как уже под брачным венцом был. Это же не на водных просторах, как говориться «без руля и ветрил», это же в твердых женских руках, направляющих и указующих.