После выздоровления, между Светланой и Игорем устанавливались все более теплые отношения. Она как будто его увидела другим, таким, каким он был на самом деле, там, внутри себя. Возможно более спокойная обстановка располагала к этому, однако нет, истинная причина крылась в другом, она просто посмотрела материал с камеры видео фиксации медицинского центра. Видела, как к ней постоянно приходил Игорь, подолгу сидел у ее капсулы, иногда разговаривал, но аудиозапись не велась. Светлана взглянула на него другими глазами, она чувствовала, что он ее любит. Прислушалась к себе, пытаясь понять, как же она к нему относится? И с удивлением обнаружила, что он ей не безразличен, более того, симпатичен и уж совсем не противен. Решила поэкспериментировать и стала делать шаги навстречу, роман постепенно разгорался и превращался в костер. Но последнего шага пока никто не делал, Светлана считала, что это Игорь мужчина и первым должен объясниться с ней. А Игоря сдерживало чувство долга и положение капитана. На рабочие моменты их отношения отрицательного влияния не производили, скорее наоборот, помогали решать проблемы, которые росли как снежный ком.

Светлана инженер от Бога, гениальный физик, создатель многих прототипов генераторов тонких полей. Ее не хотели отпускать в экспедицию, но она настояла, поставив условие, что если ее участие в экспедиции не состоится, то она отойдет от дел и перестанет заниматься наукой. Такого специалиста руководство не могло потерять и лететь ей все же разрешили. Впрочем, руководство особых иллюзий не питало, и на успех экспедиции особо не надеялась. Научный материал конечно экспедиция соберет и то хорошо.

Почему же Светлана так рвалась в полет? Почему она хотела покинуть Землю? Да что там Землю, солнечную систему, а возможно и галактику. Конечно, ответ стар как мир – несчастная любовь, или вернее неразделенная любовь. Она любила молодого ученого Стефана, этакого мажора, а как известно мажоров все любят. Вот только мажоры не любят никого, они любят только себя, нарциссы, одним словом. Когда познакомились, он красиво ухаживал, дарил цветы, приглашал в рестораны, организовывал романтические путешествия, жизнь искрилась счастьем. И все складывалось хорошо, до той поры пока в одном ресторане он не познакомился с изумительной красоты брюнеткой. В тот вечер из ресторана Светлана ушла одна, прождала его до утра, но Стефан так и не вернулся. Потом правда позвонил, извинился и сказал, что их встреча была ошибкой, чувство, которое он принял за любовь, оказалось обыкновенной страстью. А вот теперь он встретил ту единственную и неповторимую, с которой хотел бы прожить жизнь.

Светлана тяжело переживала разрыв, чтобы отвлечься, ушла с головой в работу. Но как тут забудешься? Все напоминало о нем, а тут по происшествии нескольких месяцев Стефан позвонил и сказал, что ошибся в прошлый раз, та неповторимая бросила его и ушла к другому, и Стефан просился назад, клялся в вечной любви и верности. Все старо как мир ничего нового. Она чуть было не согласилась принять его обратно, но вовремя опомнилась, подумав, – «Сегодня одна неповторимая, завтра другая, и так будет всю жизнь», – резко отказала во взаимности, сказав напоследок, чтобы он забыл ее номер телефона. Этот разговор стоил ей нервного срыва бывало она жалела о сделанном и даже порывалась ему позвонить, но вовремя останавливалась. А тут подвернулся случай, она узнала об экспедиции на экспериментальном звездолете «Проворный», приложив максимум усилий, попала в состав экипажа.

Жизнь покатилась по совершенно другим рельсам, небольшой, дружный и сплоченный экипаж, постоянные тренировки, изучение устройства и управления звездолетом «Проворный». Ее душевная рана постепенно заживала, но рубец остался. К ней все относились ровно, дружески, и она со всеми находилась в хороших отношениях, никого не выделяя. Конечно, Светлана замечала на себе заинтересованные взгляды навигатора Сергея Мелкова, и взгляды капитана тоже замечала, но значения им не придавала.

После вынужденной болезни у молодой женщины в душе что–то шевельнулось, она по–другому взглянула на капитана и нашла его полной противоположностью Стефана. Надежный, уверенный, не мажор, нет – скорее звездный волк, покрытый легким загаром космических излучений. Экипаж догадывался и не мешал развитию их отношений.

Однажды Майкл сказал Игорю:

– Капитан, ты дурак, такая девушка ждет от тебя признания в любви, а у тебя только одно – исследования, космос, некогда…

– Что ты себе позволяешь… – начал Игорь, но Майкл его перебил.

– Потому и позволяю, что мы друзья, и я должен тебе сказать – ты не прав, иди, ищи цветы и к Светлане.

– Да где же я их найду? – Договорить не успел, в рубку вошла Светлана, непонимающе посмотрев на друзей, застывших на полуслове. Майкл извинился, сославшись на какие–то дела в транспортном ангаре, и вышел, ободряюще толкнув в бок Игоря.

– Что тут происходит, капитан? – Взглянула она него своими огромными, проницательными глазами Светлана.

– Мы тут советовались, где цветы взять… В общем…, – лепетал он, не зная, что говорить. Светлана, видя его полное смущение, подошла к нему вплотную, положила руки на грудь, он задохнулся от ее прикосновения и замолк.

– Какие цветы, Игорь? – Он смутился совсем и решился.

– Что бы подарить тебе, – она вопросительно моргнула своими длинными ресницами, как бы приглашая продолжить. И он продолжил.

– В общем, я должен тебе сказать, что я тебя люблю, но вот цветов нет, – она не ответила, прикрыла глаза, обняла и поцеловала его. Голова у капитана пошла кругом, сознание помутилось от счастья.

Вот с той поры порядок в команде нарушился, теперь капитан и Светлана жили в одной каюте, скрывать отношения в таком маленьком коллективе невозможно. Все становилось известно сразу и всем.

Звездолет, по–прежнему, находился в аномальном облаке, и, похоже, то ли облако вступало в контакт с кораблем, толи корабль с облаком. Но увы, не с людьми, нет. Проще говоря – непонятная материя вступала в контакт с обычной материей.

Утренний завтрак перерастал в совещание, все вопросы крутились вокруг проблемы изучения облака.

– Да какое изучение, – горячился Сергей, – мы не продвинулись ни на миллиметр в исследовании этой взвеси. И как проводить исследования, теперь уже не знаем, перепробовали все. Экспериментальные установки не годятся для исследования аномалии. Мы даже не знаем, дрейфует наш звездолет, или нет?

– Не паникуй, конечно, дрейфует вместе с облаком. Есть еще одна проблема, насколько велико это облако. Нужно помнить, что оно может быть размером с галактику, а возможно и больше. «Кротовых нор» тут нет, куда и как двигаться неизвестно, существует вероятность того, что мы застрянем здесь навсегда.

– А кто говорил, что будет легко? Каждый из нас добивался возможности полететь в эту экспедицию, так чего же теперь, сидеть и горевать? Да, в общем–то, пока ничего и не произошло, запасов провизии на «Проворном» хватит лет на сто. Дай бог нам столько прожить, а работы, – он показал рукой за борт, – целое облако. Когда еще такая удача подвернется? Целое облако загадок. Мы ведь ученые, нам это и нужно. Или я ошибаюсь?

Экипаж заулыбался, все понимали трудность ситуации, но вот так – шутя, капитан подвел их к тому, что каждый получил то, что хотел. Работу, научную загадку, артефакт.

– Умеешь ты капитан, поднять настроение, я настаиваю на экспериментах по движению звездолета в облаке, можно предположить, что оно не плотное, а полое, пустое внутри, вот это будет сенсация, – вдохновился Майкл.

– Мысль одновременно как интересная, так и абсурдная, – наливая себе чай, ответил Сергей, – расстояния, вернее их преодоление – вот наша главная проблема.

– Стоп, стоп, стоп, вы делите шкуру неубитого медведя, мы пока в этом пространстве ничего не можем, ни двигаться, ни видеть, мы даже не знаем, где мы? – Начала закипать Света.

– Уж и помечтать нельзя!

– Мечтать, Сережа, будем, когда откроем ларец всех этих тайн и секретов.

– Размечтались, – остудил их пыл Игорь, – тут не до жиру, хотя бы один результат, а там, глядишь, потянули бы ниточку и возможно, размотали бы клубочек всех тайн. Ну а теперь, друзья, мои за работу. Майкл, занимаешься транспортным ангаром, Светлана, проводишь эксперименты по обнаружению частиц облака, Сергей, пробуешь экспериментальные сканирующие датчики, может, повезет и они пробьют это пространство. Ну а я займусь главной проблемой, взаимодействия материи корабля и окружающего пространства.

«Странно звучит, проводить работу по обнаружению частиц облака, «Проворный» окружен этими частицами, и ничего, наши приборы их не видят, а наши камеры показывают абсолютную темноту. Где же выход? Может, мы не там ищем? Вернее, как не там? Там. Не тем путем, не теми приборами смотрим. А какими приборами пользоваться?» – задавался вопросами Игорь, и не находил ответа.

Поднялся в рубку управления, привычно осмотрел контрольные мониторы. Все как обычно, за бортом непроглядная тьма, системы звездолёта работают в заданных параметрах. Звездолет отремонтировали, были трудности с дюзами, но все обошлось, деформацию исправили и двигательные установки находились в рабочем состоянии. Все в порядке, а на душе радости нет, ее нет от безысходности, от отсутствия какого–либо движения. От отсутствия понимания окружающей среды, – «Вот она передо мной, и что? – вновь и вновь размышлял Игорь. – Ничего, никакого просвета. Стоп, мы тут всего второй месяц, а я результата хочу? – начал он уговаривать сам себя, – люди тысячелетиями открывают вселенную по крупицам, а я хочу сразу сделать прорыв. А почему нет, я здесь не один, а с квалифицированной командой, времени вагон, нужно работать», – Он непроизвольно взглянул на циферблат корабельного хронометра и подумал, – «А как в этом пространстве, в этой аномалии течет время?»

Идея захватила, и он недолго думая снарядил зонд, с задачей определить течение времени. Как известно время есть там, где есть движение. «Есть ли движение здесь? По идее должно быть, но не факт».

– Майкл, ты в транспортном ангаре? Зонд номер десять видишь?

– Да, капитан, вижу.

– Прикрепи к нему длинный фал, чтобы не улетел далеко, проверим течение времени здесь.

– Понял, через минуту можешь выбрасывать его в пространство.

Через минуту Игорь так и сделал. Зонд вышел из ангара и сразу пропал из вида. Но фал не натягивался, это говорило о том, что звездолет не движется. Идея пришла неожиданно, включить двигатели на самую малую мощность и посмотреть, если фал натянется, значит, корабль может двигаться, если нет… Об этом думать не хотелось.

– Экипажу прибыть в рубку, занять места согласно штатного расписания. – Вопросов не последовало. Экипаж прибыл и занял свои места. Игорь ввел их в курс проводимого эксперимента.

– А что, может сработать, – задумчиво прокомментировал Майкл.

Готовность шестьдесят секунд, с последней секундой упала команда – старт. Корабль выдал слабенький импульс, и замер. Плазма не оттолкнулась от пространства, а просто растворились в нем. Соответственно фал, как болтался свободно, так и продолжал болтаться.

– Капитан, и все–таки это результат, да, фал болтается, «Проворный» не продвинулись ни на метр!

– Так в чем же результат, Светлана? В том, что не продвинулись?

– И это тоже, конечно, главное то, что плазма наших двигателей не взаимодействует с частицами материи аномалии.

– Такому выводу противоречить невозможно, и что из него следует?

– Из него следует, что в этом пространстве можно двигаться, но каким–то другим способом, будем искать, будем пробовать.

– Я вас слушаю и удивляюсь, – вступил в разговор Сергей, – материя аномалии с нами не взаимодействует, она нас не видит, или вернее не замечает. Впрочем, также как мы ее. Как двигаться?

– Очевидно одно, все дело в микромире, в мире субмаленьких частиц. И человечество и мы, в вопросах микромира в начале пути, хотя иногда кажется – куда уж меньше. Оказывается, есть величины, которые недоступны нашему биологическому пониманию и именно они устанавливают и формируют макромир. На мой взгляд, мы сейчас в облаке сверхмалых частиц, каковой является темная материя.

– Майкл, это констатация того, что мы и так знаем, предложения какие?

– Предложения, вернее предложение, одно – нам нужно увидеть друг друга, не на уровне сознания, его здесь нет, а на уровне микромира.

– Предложение интересное, то есть мы должны увидеть темную материю, а она в свою очередь заметить нас. Человечество пытается это сделать не одну сотню лет, а результат – воз и ныне там, – парировал Игорь.

– Капитан, – вспыхнула Светлана, – вы предлагаете ничего не делать? Вас не устраивает ни одно наше предложение.

– Мы сейчас предприняли мозговую атаку, и наткнулись на стену, дельное предложение уйти в микромир. Но вспомните, что мы имеем там, в солнечной системе, колоссальный коллайдер на Марсе, он опоясал Марс по экватору, и что?

– А то, капитан, – загорелась Светлана, – что он каждый месяц открывает все новые частицы!

– Напоминаю, кто забыл, последние пятьдесят лет никаких открытий, предел для Марсианского коллайдера. Нужно строить новый, да такой, который опояшет всю солнечную систему. Да и как мы уйдем в этот мир, для чего? Для того чтобы понять, где мы? Но это не реально.

Наступило молчание, все понимали, что капитан прав, но Светлана закусила удила, ее понесло:

– И что, нам теперь ручки сложить и ничего не делать? – Вновь взялась за свое Светлана.

– Не надо нервничать, мы в одной лодке, – посмотрел на нее Сергей, – просто ищем пути и констатируем факты. В споре рождается истина. И вот у меня какая идея возникла. Действительно человечество достигло предела в открытии новых частиц микромира. Но есть одно «но», у нас с вами под боком целое облако этих частиц, мы уже кое–что знаем о них, предлагаю, не оглядываясь на авторитеты начать все с нуля и попробовать создать свою теорию нового поля?

– Какого поля? – Вопросительно посмотрел на него Майкл.

– Энергетического поля, которое мы с вами и откроем.

И снова наступила тишина, которую нарушил Игорь:

– Экипаж, слушай мою команду, звездолет находится в дрейфе и не требует большого внимания, команда переводится на научную работу по изучению аномалии. Руководителем группы назначается инженер звездолета Светлана Волгина, профессор имеет ряд научных трудов в этой области. Все остальные назначения в группу произведете вы, Волгина, и программу научных исследований подготовите тоже вы. Дежурство в рубке управления согласно графика.

Светлана растерянно молчала, одно дело полемизировать, и совсем другое практическая работа.

– Инженер, поздравляю вас с назначением, – выступил Сергей, – желаю научных успехов.

– Спасибо, навигатор, вы назначаетесь моим замом, через два часа представите план научной работы группы.

– Почему я? – Его вопрос прозвучал запоздало, в рубке осталась только Света.

– Потому, Сережа, что ты разбираешься в физике элементарных частиц, – поняв, что отвертеться не удастся и придется работать, театрально ответил.

– Благодарю за доверие, разрешите удалиться для выполнения вашего поручения?

– Удаляйся, Сережа, только капитана в группу не включай.

– Почему? Особый статус?

– Нам нужен критичный, независимый эксперт, а лучшей кандидатуры, чем капитан, не найти.

– Согласен, профессор.

Как–то за делами, переживаниями и исследованиями аномалии, совсем забыли о пятом члене экипажа – Филе. А он в это время находился в ремонтном боксе–лаборатории в полуразобранном состоянии. Проверкой его эвристических цепей занимался Сергей, о нем особо никто не вспоминал, потому что острой надобности в нем не было. Вот и теперь Сергей вошел в бокс и посмотрел на полуразобранного Фила, и ему стало слегка стыдно за свою чёрствость, – «Неправильно это, Фил хоть и робот, но член экипажа, надо вернуть его в строй».

Подошел к стенду, подключил эвристические системы Фила к контрольным приборам и начал тестирование. Как только энергия пошла по цепям, щелкнуло реле, Сергей даже вздрогнул от неожиданности. Нашел взглядом место, где услышал щелчок, и обнаружил не реле, а встроенный системный кластер.

«Здесь не должно быть этого кластера», – удивленно подумал он, сверяясь со схемой устройства Фила. Нет, не ошибся, никакого кластера в схеме не было. А Фил, подключенный к источнику энергии, уже приходил в себя, оглядывая глазами–окулярами помещение, потом разобранного себя.

– Навигатор, что это вы делаете, зачем меня разобрали?

– Спокойно, ты неожиданно отключился, вот я и провожу проверку твоих систем. Ты не знаешь, что это у тебя за системный кластер встроен? – спросил Сергей, указывая на место в технической схеме Фила.

– Какой клас… – начал отвечать Фил, неожиданно замолчав, кластер издал щелчок и Фил заговорил, – это новая экспериментальная система, ее даже в спецификации не успели занести. Увеличивает мои возможности в разы, вот она–то, наверное, и сбоила.

Сергей тут же доложил Игорю об обнаружении у Фила дополнительного оборудования.

– Жди меня, я скоро буду, – прыгнул в транспортную капсулу и через пять минут входил в бокс. Сергей сидел на кресле, склонив голову к плечу и размышлял. На стенде распластался полуразобранный Фил.

– Ну. что тут?

– Интересное экспериментальное включение у Фила, не указанное в его спецификации, думаю, из–за него глючат другие системы. Это кластер видимо до ума не довели.

– Неудивительно, потому он и экспериментальный. А не указали, потому что закрутились. Как это всегда бывает. Давай пригласим Светлану?

–Дельное предложение, приглашай.

Та прибыла быстро, опыта в робототехнике у нее было побольше, узнав в чем дело, склонилась над Филом.

Через полчаса разобранный системный кластер лежал перед ними, и Светлана с видом победителя растолковывала.

– Итак, друзья, все просто, экспериментальный блок элементарно сгорел. Что–то там создатели недоучли или переучли, вот и результат… Фил без него прекрасно будет работать, возможностей для этого более чем достаточно.

– Раз так, согласен, давай его соберем, протестируем, и пусть приступает к своим обязанностям.

Недолго думая быстро демонтировали блок, а потом собрали Фила.

– Ну что, мальчики, подключаем питание? – Посмотрела на них Светлана.

– Не возражаем, подключай.

Фил как бы пробудился, огляделся, увидел себя на стенде.

– Что случилось, почему я здесь?

– Не волнуйся, получил повреждения во время торможения, мы провели ремонт. Сосредоточься, проведи свое локальное тестирование.

Стендовое тестирование показало норму, подождали, пока Фил закончит локальное. Наконец он сообщил, что все в порядке. Сергей взглянул на Игоря, тот кивнул головой.

– Фил, мы порядком устали пока тебя ремонтировали, сможешь сам закончить?

– Конечно, капитан. Всегда рад помочь, – а роботы уже ставили на место передний кожух.

– Вот и все, я готов к исполнению своих служебных обязанностей, спасибо за помощь.

Вернулись в рубку. Фил вел себя нормально, как обычно, но на него пока посматривали с беспокойством.

– Фил, с тобой все в порядке? – поинтересовался Майкл.

– Благодаря капитану и Сергею теперь все нормально, они произвели ремонт моих систем.

– Здорово! – воскликнул Сергей.

– Занимай свое рабочее место и приступай к дежурству.

– Есть приступить к дежурству. – Он сел в свое кресло, подсоединил штекер корабельного компьютера в свой разъем и абстрагировался, сосредоточившись на корабельных интерфейсах.

Команда посидела, посмотрела на его работу, все как всегда, Светлана бросила вопросительный взгляд на Игоря, тот встал, прошелся по рубке.

– Пора нам пообедать, приглашаю всех в кают–компанию, Фил, остаешься на вахте, если что я на связи.

– Есть на вахте, капитан, – ответил тот и вновь погрузился в работу.

В кают–компании расселись вокруг стола, роботы засновали туда–сюда, расставляя посуду.

– Ну что примолкли?

– Может, не надо было его оставлять одного? – робко проговорила Светлана.

– Никакой опасности нет, мы же проверили все, он нам нужен, там в рубке.

Принесли салаты, закуски, и некоторое время за столом стояла тишина, которую нарушало только звяканье вилок. Когда первый голод утолили, заговорил капитан.

– Надеюсь, все неприятности позади, и мы сможем заняться исследованиями. Светлана, сформировала научную группу?

– Конечно, капитан, в нее вошли я, Майкл и Сергей. – Игорь фыркнул.

– Было бы странно, если бы в нее вошел еще кто–нибудь, а меня почему не включила?

– Потому что нам нужен независимый эксперт, так сказать генератор идей, вот вы, капитан, им и будете.

– Ну что же, буду генерировать. И начну прямо сейчас, мы отправляли научные зонды, и они возвращались, почему? Как они ориентировались в этом облаке, коли оно не распространяет никаких излучений и не пропускает тоже? Это первое. Второе, исходя из этого, нужно эти зонды обследовать, и обшивку тоже нужно обследовать.

– Обшивку–то зачем, капитан?

– На предмет изменений, Сергей, мы даже не знаем, насколько среда, в которой находится звездолет, агрессивна. Вокруг исследовательских аппаратов обнаружена едва уловимая вуаль, нечто похожее на марево, исходящее от разогретого предмета.

– Это, конечно, важно, капитан, но второстепенно, главное обнаружить частицу темной материи, и от нее уже можно плясать. Изучим ее свойства, возможности и найдем способ покинуть это облако.

– Как организовать работу, вам виднее, лучше всего параллельно, но вот что интересно, как мы попали в это облако, если даже фотоны огибают его. То есть облако обладает сильной антигравитацией.

– Капитан, вы знаете, что такое магнетизм?

– Кто же не знает, знаю в общих чертах.

– Тогда вы знаете, что два магнита при сближении отталкиваются, пример ядро солнца и ядро Земли, взаимно отталкиваются. Ядра Земли и Луны тоже отталкиваются. Потому что ядра являются кроме всего прочего огромными магнитами. Но свойства магнетизма на этом не заканчиваются, если при сближении преодолеть некий барьер взаимного отталкивания, магниты начинают притягиваться, пока не слипнутся, также и с планетами, да и со звездной механикой в целом. В нашем случае за счет ускорения мы преодолели эту точку отталкивания и влипли в облако. Назад просто так облако нас не отпустит, гравитацией оно обладает колоссальной.

– Картинку ты, Светочка, нарисовала безрадостную.

– Можно конечно, заниматься самообманом, но зачем? Мы же ученые.

– Ладно, допустим, – перебил их Сергей, – но у темной материи есть одна нам неизвестная составляющая – темная энергия. А что если попасть в поток, в течение этой энергии, и она выбросит нас за пределы этого облака?

– Красиво, излагаешь, но где найти эту энергию, не говоря уже о потоке или течении? То, что такие течения существуют факт, но только теоретически, экспериментально ничего не подтверждено.

– Вот и концепция, нам не нужен ускоритель, мы находимся среди скопления этой темной материи, начинаем воздействовать на нее всеми доступными и недоступными методами, глядишь, на что–нибудь отреагирует.

– Капитан, согласен, но этой материи здесь столько, что я боюсь, как бы она не вступила с нами в реакцию.

Наступило молчание, каждый обдумывал сказанное, возразить невозможно, если принять значит надо доказать обратное. Светлана прервала молчание.

– Может возникнуть любая вероятность, исключать нельзя ничего, будем изучать, будем искать, будем работать.

– Слушайте приказ, живем по корабельному времени, расписание соблюдаем строго, сон, завтрак, обед, ужин, свободное время, занятия спортом, все остается в силе. Нам спешить некуда будем работать спокойно, но напряженно.

– Спасибо, капитан, – за всех ответил Сергей, направляясь к двери, по расписанию как раз наступало свободное время.

Команда разошлась по своим делам, Игорь остался в кают–компании один, мысли текли, как–то вяло, видимо сказывался стресс последнего времени.

«Я сам–то верю в то, что говорю? – Размышлял он, – я сам–то верю, что мы выберемся из этой передряги?» – внутренней уверенности не было, как не было уверенности в научном прорыве.

«А выбора нет, надо вырваться, надо обуздать эту стихию. На меня смотрят с надеждой, значит, я должен ее излучать. Но как? Если ее нет…» – Начинала накрывать безысходность.

Глава 3

Темная материя – необузданная стихия!

Жизнь на звездолете «Проворный» вошла в свою колею и даже стала рутинной. События, произошедшие год назад потускнели, каждодневная работа стирала эти воспоминания. У членов экипажа стала накапливаться усталость, никакого просвета в научной работе по изучению аномалии. Результатом годовой работы можно назвать только одно открытие – темная материя не взаимодействует с обычной, видимой, она просто ее не замечает или не видит. Члены экипажа не смогли обнаружить, вернее, зарегистрировать приборами хоть одну частицу темной материи.

<1 2 3 4 >

На страницу:

Перейти

3 из 4