Воля

– Ничего. После пожара мы долго шарили по руинам. Ничего. Но, если Мальвина смогла вытащить тебя сюда, возможно она и приоткроет еще раз эту дверь?

– Я-то откуда знаю. У неё и спроси.

– Мы, как бы, не ладим. Но я помогаю вам и, если всё у вас выгорит, замолви за меня словечко.

Воля повертел в руке револьвер и кивнул. В это время подошёл Буратино с кастетом в руке.

– Прекрасный выбор, – замурлыкал кот. – Мы как раз о тебе говорили. Итак, мой деревянный друг, когда штурм?

Буратино засопел, взгляд его стал угрожающим.

– Ой, да брось, Буратино, – ухмыльнулся кот. – Ты же не надеялся всё это сохранить в тайне. Тем более от меня. Ты же с моим оружием не на своё лесное братство охотиться собрался? Беда в том, что и Карабас теперь в курсе. Ты знаешь – у него везде уши. В Весёлом Городке уже ставки делают на победителя.

– Ну, и на кого ты поставил?

– Ты знаешь, Буратино, мне трудно выбирать. Режим Карабаса меня не устраивает, но и на самоубийство я не пойду, и мои люди тоже. Могу только пообещать – увидев, что перевес сил на вашей стороне – Весёлый Городок тоже поднимется. Так что, делай, демон то, зачем тебя вызвали, – Базилио обернулся к Воле. – И не забудь о нашем разговоре. А теперь я удалюсь. Дела, знаете ли.

      И, подхватив за талии двух появившихся девиц, кот ушёл. Не без интереса поглядев на подарок Базилио в руках Воли, Буратино сказал.

– Нам пора. Скоро рассвет, а нам ещё в Шатёр Желаний заглянуть нужно.

Артемон дремал, свернувшись клубочком у ног спящих мохнатых охранников. Буратино перешагнул через него и пёс, встрепенувшись, молча засеменил следом. Шатёр Желаний находился недалеко и размером не уступал шатру Базилио. Охраны не было, лишь у входа валялись три пьяных мужика. Буратино откинул полог, Воля последовал за ним. В нос сразу ударил дурманящий запах марихуаны. Артемон чихнул и выругался. В шатре стоял густой туман, слышалась тихая музыка. Люди и звери лежали вповалку. Некоторые, как призраки бродили между лежащих.

Из дурманящего тумана выскочил потёртый старичок. Он закрывал рот тряпицей, заискивающие прогибался перед Буратино и старался пригладить седые пучки волос, торчащие в разные стороны.

– Что же вы не предупредили, синьор? Такие гости, понимаешь, такие гости….

– Уймись, Дуремар, – буркнул Буратино. – Я по делу.

– Да-да, конечно, синьор, – затараторил старик, и, откинув полог, вывел Волю и Буратино на улицу.

От свежего воздуха в голове у Воли наоборот начали путаться мысли. Дуремар быстро говорил, и Воля едва поспевал понять о чём.

– О, синьор, всё, как договаривались. Зараза добавлена в питьевые источники. Мне уже один посетитель рассказал. На дворцовой площади народ шум поднял. – Дуремар гнусно захихикал. – Заблевали всю мостовую. Кричали, что Карабас обещал оберегать их, а сам бездействует. Лазареты переполнены….

– Я надеюсь, никто не умер.

– Что вы, сеньор! Просто в прошлый раз ошибочка вышла с дозировкой. Но, мне кажется, пару трупов добавит драматизма ситуации.

– Не надо драматизма. Делай, что говорю.

Артемон чихнул и Дуремар, словно очнувшись, посмотрел на Волю.

– Синьор, это тот, о ком я думаю? Синьорина Мальвина всё-таки смогла. Я так рад.

– Я сказал – уймись.

– Да-да, конечно.

– У тебя где-то мой человек.

– Как же, синьор, помню. Молодой человек так нервничал. Я не мог не помочь ему, – Дуремал осёкся, встретившись взглядом с Буратино.

– Приведи его в себя и гони из шатра с рассветом.

– Как скажете, синьор. – Дуремар прогнулся, попутно пытаясь погладить Артемона. Но тот зарычал, и старик спешно отдёрнул руку. – Не передадите синьорине Мальвине от меня небольшой подарок?

Буратино как-то виновато глянул на Волю и принял свёрток из рук Дуремара.

– Будь осторожен, старик, – сказал Буратино, знаком показав Воле и Артемону уходить. – Неспокойное время настаёт.

– Я знаю, синьор. Удачи вам! – крикнул вслед уходящим Дуремар. – И вам, синьор демон.

Из городка вышли молча. Волю мучили вопросы, но Буратино целенаправленно топал вперёд, всем видом показывая, что ему не до разговоров. Наконец остановились у края небольшого кладбища. Небо на востоке стало серым. Внизу по улицам спящего города расползался туман. С моря веяло утренней прохладой.

Буратино прошёл между могил и остановился у одного камня. На нём не было надписей только грубо нацарапанный ключ.

– Кто здесь похоронен? – тихо спросил Воля.

– Старик Карло. – Голос у Буратинно дрогнул. – Когда-то я обещал ему подарить тысячу курточек… я много, что ему обещал. Но только лишь расстраивал его. Я был плохим сыном.

– Ты не боишься? – помолчав, спросил Воля.

– Чего?

– Все в округе знают, что вы готовите наступление. Все в округе знают про меня. Ты думаешь, Карабас об этом не слышал?

– Страх видно, страх слышно, у страха даже есть запах. Если я буду бояться, за мной никто не пойдёт. Пусть Карабас боится. Он видит, как закипает город. Он слышал, что вызвали демона смерти. Возможно, он не верит, но опасается. Мне нужно, чтобы он знал о нас. Мы не будем прятаться по щелям, мы идём штурмом.

Воля промолчал. Он понимал, что эта бравада – глупость. Карабас, владея информацией, укрепит позиции. Может, в конце концов, ударить первым. Молчал и Буратино.

И тут из города раздался протяжный призыв муэдзина. Воля растерялся. Вот уж чего не ожидал. Хотя…. Только сейчас он разглядел пик минарета, высившегося в центре города.

– Карабас придумал нового бога для нас, – заворчал деревянный. – Поначалу в его мечеть никто не ходил, а сейчас нашлись любители.

Когда краешек солнца показался над горизонтом, Воля и Буратино подходили к пещерам. Не далеко за кустами мелькнула тень. Артемон стал в стойку и приподнял уши.

– Арлекин опять бегает, – гавкнул он.

Воля видел, как омрачилось лицо Буратино. Из-за кустарника выпрыгнул голый Арлекин и, смеясь, побежал вниз по склону.

– Ваш мир изменился, – глядя ему в след, сказал Воля.

– Что ты знаешь о нашем мире, – печально произнёс деревянный человек.

– Расскажи мне. Что с вами стало?

– Мы выросли из своих детских мечтаний и стали по-другому смотреть на жизнь. Сам видел. Мерзкая тварь Базилио и лизоблюд Дуремар – теперь это мой круг общения. Не друзья, конечно, но приличней некоторых будут. И я вот всё думаю – то ли они выглядят лучше на фоне этого дерьмового мира, то ли я стал такой же мразью, что симпатизирую им?

Когда Карабас начал пробиваться к власти, он подминал под себя всех, кто шёл с ним рядом. Тех, кто помогал свергать тарабарского короля. Тогда-то мы и стали по одну сторону – нежелательные личности для общества. Всё пошло под откос. Тортила сдохла. Её чучело теперь в музее детям показывают. Джузеппе от пьянки загнулся, а следом и шарманщик Карло.

Базилио не рассказывал тебе о лисе Алисе? Нет? Эта рыжая сука сдала нас полиции… Она сейчас жена начальника охранки. Да. Тогда-то и пропали Арлекин и Пьеро. Мы уж думали, не увидим их больше. Но Арлекин вернулся. Его пытали долго, просто так. Он и не знал ничего…. Пьеро его пытал. Он, тварь, давно на всех нас обиду закусил. Теперь Пьеро не последняя личность в свите Карабаса. А Арлекин вон – крыша поехала. Вот так.

Буратино глубоко вздохнул.

– Мне не вернуть ни молодости, ни былой славы. Я хочу, чтобы эта тварь, Карабас, сдохла.

– И станет лучше жить?

– Я не знаю.

– Ни одна революция не принесла рай на землю. Это, как огромный беспощадный маховик раз за разом сносит все устои. До основанья, а затем… долгие годы восстановления и ожидания следующего удара маховика.

– А я и не обещаю всем счастья. Я – демон мести. Все хотят крови, и я им её дам, – скрипнул зубами Буратино. – Ладно, хватит на сегодня разговоров. Тебя сейчас проводят отдыхать. А вечером твой маховик ударит. Не подведи, Воля.

На встречу из пещеры вышла полусонная Мальвина. Её трясло.

– Ты принёс? – зашептала она.

– Да, – сказал Буратино и сунул ей свёрток.

Мальвина трясущимися руками развернула и вдохнула серый порошок.

– Оставайся сегодня в пещерах, – хрипло сказал Буратино.

– Выть и смеяться вместе с Арлекином. И ждать исхода, – Мальвина усмехнулась. – Обними меня, Буратино. Давай притворимся, что всё у нас хорошо.

– Пообещай мне, – уже спокойным голосом добавила она, – что скоро всё закончится.

– Да.

– И мы уедем куда-нибудь?

– Да.

– Найдём хорошего кукольника, и он сделает нам детей, а я оживлю их…

– Да…

***

Сон не шёл. Воля лежал на жёсткой кровати, глядя в низкий свод пещеры. Он думал о своей жизни. Чем она лучше жизни этих, казалось, сказочных героев. Он с детства научился принимать, но не терпеть боль. В детдоме за его причуды ему устраивали тёмную. Он бил в ответ. И чтобы больше никто его не задирал, он бил на опережение. Улица научила Волю жестокости. А армия научила его убивать. Он оттачивал своё умение, лёжа на раскалённых камнях и лазая по ущельям.

Никакого сожаленья. Ну… может, однажды. Она была местной сумасшедшей. Безобидной, но надоедливой. Ошивалась рядом в своём пыльном хиджабе.

– Не надо стрелять, – улыбалась она. – Не надо.

И пёрла на блокпост, протягивая пустынный цветочек. Был приказ никого не подпускать, и Воля его выполнил… Алая кровь на сером песке. Кровь на руках Воли.

А дома родину трясло. Она разваливалась. И талант Воли убивать пригодился и здесь… и вот теперь он снова должен убить. И сердце билось от радости встречи. Он отомстит за детские обиды, за загубленную жизнь. Он отомстит за всё…

***

– Мы вместе! – ревел Буратино, стоя на скале перед огромной толпой.

Собралось больше двух тысяч человек и разных лесных зверей.

– Настал день возмездия! За все страдания и унижения!

Толпа одобрительно гудела.

– Карабас смог совратить многих, и эта серая масса и есть его власть. Но мы поднимемся выше этой толпы! Мы увидим этого кукольника, который теперь дёргает за ниточки всё страну. Мы скинем его вниз!

– Да-а-а! – ревели люди в ответ.

– И вся эта власть окажется пылью и песком в его руках. Она уже утекает сквозь пальцы, потому что мы здесь! Мы разные, но сплочены в единый кулак. И сегодня мы разнесём этим кулаком город. Мы вернём себе то, что наше по праву.

– Да-а!

– Наши сердца бьются вместе и от этого рокота рухнут дома и похоронят тех, кто не с нами. Мы единая сила и знайте, следуя вперёд – за вами следом идёт ваш брат. Мы единый организм и имя нам – Свобода!

Толпа ревела. Уже не первый оратор ласкал её своими речами. Люди хотели действий, люди хотели крови.

– Начали! – крикнул Буратино, и толпа рванулась вниз к городу, по ходу делясь на группы.

– Воля, ты со мной, – махнул Буратино. – Мы проберёмся к дворцу.

Воля кивнул и побежал следом. К ним пристроился Артемон и ещё три человека .

– Нам в толпе не безопасней будет? – спросил Воля на бегу.

Буратино усмехнулся.

– Толпа – отвлекающий манёвр. У Карабаса уже на всех улицах кордоны стоят. Все его силы на подступах к городу. Пока мой зверинец будет биться с барбосами Карабаса, мы проберёмся прямиком в его логово.

Стремительно темнело. В бегущей массе стали загораться факелы. И вот уже огненная река несётся на, казалось, спящий город. Раздался далёкий взрыв и в центре города вверх взметнулось пламя.

– Началось, – засмеялся Буратино. – Первая группа уже в городе. С моря зашли.

Добежали до старых развалин на окраине города. По знаку Буратино трое сопровождающих стали растаскивать в стороны хлам у подножия разрушенного дома. Вскоре показалась массивная дверь, лежащая на земле. Буратино достал из-за пазухи ключ, поцеловал его, и, усмехнувшись, открыл замок на двери. Помощники бросились отворять проём в земле.

– Пригодился ключик. Карабас знал, зачем охотится. Этот ключ помимо театра ещё и ко всем замкам подходит. Волшебный. Ну, что – полезли? – сказал Буратино и первым начал спускаться вниз.

Артемон, недолго думая, прыгнул следом. Когда спускался Воля, Буратино уже запалил факелы. Они оказались в длинном тоннеле, ведущем в сторону города.

– Такие проходы ведут почти в каждый дом. Только непонятно, почему Карабас про них забыл. Он так мечтал обладать властью над тоннелями.

– Потому что – это не Карабас, – сказал Воля.

– Что? – не понял Буратино.

– Тот, кого вы хотите свергнуть – это чужак из другого мира.

– Ты чего несёшь? Что я, Карабаса не знаю.

– Этот чужак может внушить тебе, что он – твоя мать, и ты бы поверил этой лысой твари.

– А мне похер! – рявкнул Буратино и, подождав пока спустятся остальные, сказал. – Кто бы он ни был, я сегодня отрежу ему голову.

Дальше бежали молча. Артемон своим собачьим нюхом выбирал дорогу в лабиринте тоннелей. Воля уже начал задыхаться от постоянного бега, когда Буратино остановился.

– Прибыли, – сказал он и показал на скобяную лестницу, ведущую вверх.

Первыми поднялись помощники и поняли люк. В тоннель ворвался шум боя.

– Наши уже у площади, – улыбнулся Буратино и полез вверх, а следом и Воля.

На поверхность выбрались у мусорных баков, стоящих в темноте. А рядом, на ярко освещённой площади, шла битва. Улицы, примыкающие к площади, были завалены телами. Повстанцы лезли напролом навстречу полицейским Карабаса. Огромные человекоподобные псы, одетые в униформу, стояли стеной и в упор расстреливали напирающую толпу. Дворец был метрах в ста от люка и Буратино знаком показал следовать за ним.

Недалеко за крышами домов высился купол мечети. Раздался взрыв и одна башня храма рухнула. Повстанцы заревели и неожиданно строй полицейских – оборотней прорвался. На площадь выплеснулась орущая толпа. Впереди, сверкая безумными глазами и размахивая окровавленным тесаком, бежала Мальвина. Следом семенил Арлекин, прижав к себе деревянный брусок и шарахаясь от дерущихся.

Вдруг со стороны дворца мелькнула вспышка и среди бегущих раздался взрыв. И, прежде чем всё заволокло дымом, Воля увидел Мальвину. Она ползла на коленях с оторванной рукой. Нижняя часть её керамического лица осыпалась, и она выла этим чёрным провалом.

Во дворец ворвались через разбитые стеклянные двери, и сразу попали под шквал огня. Двое упало сразу. Буратино закрыл собой Волю и тот слышал, как глухо ударяют пули по его деревянному телу.

– Вперёд! – крикнул деревянный революционер и, разрядив в бегущего человекопса пистолет, бросился в атаку.

Пока охрана перезаряжала стволы, орудуя шомполами, дверь дворца треснула под натиском толпы. И началась бойня. Полицейские, не успевая перезаряжать, бросались на повстанцев, разрывая зубами им глотки. Кровь лилась по мраморным ступеням. Воля держался за Буратино, прорубающему себе путь длинным ножом. Навстречу выскочили два огромных пса и длинноногий мужик в чёрном камзоле.

– Взять! – взвизгнул мужик и бросился бежать.

Артемон бесстрашно сцепился с псами. Оббежав эту рычащую и брызгающую кровавой пеной кучу, Воля выстрелил в ногу убегающему. Тот упал и проехал на животе по скользкому полу. К Буратино и Воле подбежал Арлекин, то и дело, вздрагивая от стрельбы. Клоунский грим потёк, сделав его лицо страшным.

– Ты вовремя! – засмеялся Буратино и кивнул на лежащего мужика. – Пьеро твой.

Арлекин робко улыбнулся, поднял над головой деревянный брус и направился к Пьеро. В это время Буратино увлёк Волю с собой и распахнул массивные двери.

Они оказались в просторном тронном зале. Раздался щелчок и навстречу им полетел огненный шар. Буратино отлетел к стене и затих. От трона к Воле неслись две косматые твари, и он выстрелил. Два хлопка, и к его ногам они доехали уже мёртвыми. На троне сидел тот, за кем Воля пришёл. Тот, кого он должен убить. Отблески огня играли на лысой голове правителя.

– Ну, здравствуй… Хоттабыч, – громко сказал Воля. – Я вернулся.

– О, Волька, как я рад тебя видеть, – улыбнулся старик.

Воля вскипел. Рад?! Тварь, сука! Столько лет он мечтал до него добраться.

– Заходи, гостем буде…

Договорить Воля чародею не дал. Пуля вошла тому в щёку и вынесла мозги на войлочную обивку трона. В душе Воли всё клокотало. Он взял из рук Буратино нож и пошёл к трону. Когда ворвалась толпа, они увидели, как демон Воля яростно кромсает на куски тело Карабаса.

***

– Карабас мёртв, – неслось по городу.

Повстанцев прибавилось. Видимо Базилио спустил с цепи Весёлый Городок. Люди и звери носились по городу, добивая остатки полицейских Карабаса.

Воля подошёл к пристани и без сил опустился на камни. Столько лет он думал о мести, и вот теперь он словно выгорел изнутри. Сзади раздался шорох. Воля не обернулся, он знал кто это. Хоттабыч брёл по берегу и тащил за ногу мёртвого Буратино. Старик сел рядом и толкнул Волю в плечо.

– Ты же знаешь, что джинна не так легко убить. Зачем так усердствовал?

– Пошёл ты.

– Злишься. Я тебя понимаю.

– Ни хрена ты не понимаешь! – вспылил Воля. – Ты бросил меня. Бросил в другом мире. А я… Я ребёнок был.

– Ты же сам хотел посмотреть, что будет с твоей любимой страной через пятьдесят лет.

– Я не просил меня там оставлять! Мне никто не верил, придурком считали. Хоттабыч, я людей убивал! За что ты со мной так? Скажи правду!

– Правду, – тихо сказал старик. – Какую правду ты хочешь знать? О том, что через несколько лет в том мире, из которого я тебя отправил, началась война? Правду о своей матери, которую эвакуировали и их эшелон разбомбили. Она и, ещё сотня таких же, замёрзли в лесу. Или о тебе, как ты пошёл добровольцем на фронт и сдох от дизентерии в окопах. Этой правды ты хотел? Я спас тебя. А твоя жизнь … ты сам её такой сотворил. Тебя никто не заставлял убивать. Видимо, и вправду в тебе и в этом деревянном истукане живёт какой-то неугомонный демон.

– Но… ты же мог всё остановить… исправить.

– Я джинн, а не бог.

Воля молчал. Волны набегали на берег и будто смывали все обиды и грязь прожитых лет. И словно он опять мальчишка, учащий мудрого джинна жизни.

– Как ты попал сюда? – спросил Воля.

– Это всё древние книги. Их страницы раскиданы по мирам и временам. Глупая кукла и джинн-падальщик Ваал Аханам пробили дверь между мирами. Ну, я и вошёл. И мне здесь понравилось. Я решил заново перестроить этот мир. Сделать его добрее и умнее. Мне попался спившийся кукольник и рассказал свою историю. И я занял его место. Много сил не понадобилось, чтобы все забыли его лицо.

– Всё так же колдуешь?

– Магия это хорошо, Волька. Но ты не ведаешь, как приятно управлять словом. Чувствовать своё величие и знать, что по твоему щелчку сделают всё, что угодно. Власть – вот настоящее чародейство.

– И, что? Чародей, кончилась твоя власть.

Старик засмеялся.

– Ну, что ты, Волька. Обществу иногда надо выпустить пар. Сейчас эти люди вдоволь напьются крови и успокоятся. Им понадобится новый правитель. Стадо не может без пастуха. Вот я и приду под личиной этой деревянной куклы. Он герой, хоть и глупец был неугомонный.

– А по-другому нельзя было? Ты же маг. Забрал бы у людей эту злость.

– Нельзя, о, Волька. Людей не изменить. Бунт и зависть есть в душе у каждого. Так было и тысячи лет назад, и поныне. Если это забрать, люди станут куклами. Бездушными деревяшками.

Воля молчал. Непонятная тоска жрала его изнутри.

– Хоттабыч, отправь меня домой, к маме.

– Ты меня не слышал? Там тебя ничего хорошего не ждёт. Оставайся. Ты здесь тоже герой.

– В моей жизни хорошего мало было, а там я был счастлив. Играй сам в свои игры. Строй и разрушай города. Играй людьми как шахматами. Я по маме соскучился. Отправь…

Старик засопел.

– Возможно, ты прав, Волька. И я не должен был лишать тебя твоей судьбы. Вот видишь – опять ты меня учишь. Эх,… иди и помни – нет ничего постоянного. Если знаешь грядущее, то, возможно, и сможешь его переделать.

Старик щипнул бороду, щёлкнул пальцами, и Воля исчез, а через мгновение появился в своём детстве с запахами цветущих садов и звуками оркестра у фонтана. Исчез и Хоттабыч. А через какое-то время, скрипя деревянными суставами, поднялся Буратино.