Тайна розенкрейцеров

– Ендрусь, не трынди! – раздраженно сказал Стах. – Здесь не только мы. Вон старый лис Жулинский который день кругами возле нас ходит. Уши у него, как у слона, он все слышит и на ус мотает.

– Уши можно при надобности и остричь, – меланхолично заметил третий участник застолья, забавляясь ножом с выкидным лезвием. – А усы сбрить… вместе с верхней губой.

Его звали Збых. Он был хладнокровен до полной отмороженности и пускал в ход нож или кастет, не задумываясь.

Светло-голубые ничего не выражающие глаза Збышека смотрели на собеседника не мигая. Его холодный взгляд даже у Стаха, не отличающегося большой впечатлительностью, вызывал чувство настороженности и опаски.

Обычно Коповский редко имел общие дела со Збышеком. Он боялся, что тот может сорваться и потащить его за собой в кутузку.

Стах пригласил на дело Рыбу (так кликали Збыха с детства) только по одной причине – в случае чего его приятель может спокойно, не дрогнувшей рукой, сделать в шкуре Черного Человека несколько лишних дырок.

Сам Коповский на такое не согласился бы даже под пистолетом. Иностранец вызывал в нем очень неприятное чувство первобытного страха. Так мандражировал его далекий предок, сидя в пещере, перед которой прохаживался голодный саблезубый тигр.

Что касается Анджея, то он в намечающемся предприятии должен был выступать в качестве рабочей лошадки. Ендрусь обладал поистине бычьей силой и такими же мозгами. Он был простодушен, глуповат и добр, а на всякие «подвиги» под руководством Коповского его толкала нищета.

– Климпу в психушку сдали, – сообщил новость Анджей.

– Да ну? – вяло удивился Стах. – Кто же это у нас такой отзывчивый и добрый?

– Старуха Живалкова.

– Надо же…

Коповский ухмыльнулся.

– Что-то я не припоминаю, – сказал он, – чтобы она была замечена в большом человеколюбии. Или Климпа ее достал?

– Не совсем так, – ответил Анджей. – Просто он как встал на колени посреди двора два дня назад, так и не сходил с места, пока не прибыла машина «скорой помощи».

– Что он там делал?

– Молился.

– И ночью тоже?

– Ну… Живалкова говорила, что, по ее подсчетам, Климпа проторчал на коленях пятьдесят два часа.

– Похоже, она стояла над ним с секундомером, чтобы зафиксировать рекорд для Книги Гиннесса. – Стах, который понемногу начал хмелеть, заразительно рассмеялся; парни невольно последовали его примеру.

– А кто это? – спросил Анджей, когда все умолкли.

– Ты о ком спрашиваешь? – недоуменно спросил Стах.

– Ну, этот… как его?.. Гинеш.

– Гиннесс, – поправил приятеля Коповский.

Его снова начал распирать изнутри смех, но он сдержал этот спонтанный порыв. При всей своей наивности и простоте Анджей был очень обидчив и злопамятен.

Стаху хорошо запомнился один момент в их совместных похождениях. Как-то при посещении райцентра Анджей неожиданно подошел к небольшой группе молодых людей и небрежным движением сокрушил самому крупному из них челюсть.

От такого поворота даже задира Коповский оторопел, хотя и был в хорошем подпитии, когда человеку море по колено. А что тогда говорить о молодых людях, которые бросились поднимать обеспамятевшего дружка. Они вообще были в шоке.

Но самое интересное – никто из них даже не подумал ответить обидчику. И понятно, почему – Анджей был ростом под два метра, косая сажень в плечах и с кулаками, словно пудовые гири.

Сделав свое дело, он спокойно развернулся и продолжил путь, как ни в чем не бывало.

Когда Стах кратко спросил его «зачем?», Анджей ответил: «А он мне в пятом классе руку сломал». Стах понимающе кивнул – как раз в это время семья Анджея переехала из райцентра в поселок, где его отцу предложили какой-то руководящий пост.

Поэтому Анджей и не смог отомстить своему обидчику сразу, по горячим следам…

Этот случай крепко врезался в память Стаху. Больше он никогда не позволял себе никаких глупых шуток и розыгрышей по отношению к Анджею, который не отличался большим умом и остротой мысли.

– Книга Гиннесса – это энциклопедия всяких дурацких рекордов, – сдержанно ответил Коповский. – Например, кто дольше других простоит на голове или одной ноге, кто поднимет самый тяжелый груз, кто съест больше всех спагетти или выпьет пива… В общем, эта книга – библия чокнутых.

– Клево…

У Анджея загорелись глаза.

– Надо купить, – сказал он задумчиво. – Где эта книга продается?

– Закажи по почте, – ответил Стах. – Зачем она тебе?

– Интересно… Не знаешь, сколько пива выпил чемпион?

– Думаю, что очень много, – ухмыльнулся Стах, поняв, куда клонит приятель. – Нужно долго и усиленно тренироваться, чтобы стать чемпионом.

Анджей промолчал. Но по его виду Стах понял, что он загорелся идеей попасть на страницы книги Гинесса. Ендрусь и впрямь мог выпить за короткое время литров двадцать пива.

Неожиданно Стах услышал тихий зуммер. Это ожило переговорное устройство, с которым он не расставался ни на миг. Он торопливо достал его из кармана, включил и услышал знакомый голос:

– Сегодня. Место сбора – старая мельница. Время – десять часов вечера.

Коповский открыл рот, чтобы кое-что уточнить, но иностранец уже дал «отбой». Впрочем, каких-то дополнительных инструкций ему не требовалось – Черный Человек заранее предупредил, что они все узнают в последний момент.

– Все, мужики, закругляемся…

Стах решительно встал из-за стола.

– До вечера, – продолжил он, – нужно хорошо выспаться и протрезветь.

– Классная мобила… – сказал Збышек. Не отрываясь, он смотрел на переговорное устройство. – Где взял? – спросил Збышек с интересом.

До этого момента никто из будущих подельников Стаха не знал, что у него есть средство для общения с работодателем на расстоянии. Теперь уже не было смысла таиться и осторожничать – они шли на дело, где связь могла понадобиться в любой момент.

– Купил, – недовольно буркнул Коповский. – Пусть тебя это не волнует. Наденьте спортивные костюмы и кроссовки. И чтобы в карманах не было никаких бумаг, а тем более – документов.

– Учи отца щи хлебать, – снисходительно сказал Збышек. – Не беспокойся, все будет в ажуре. Где и когда сбор?

Понизив голос до шепота, Стах объяснил. Анджей и Збышек, допив свои бокалы, ушли, предоставив своему главарю рассчитаться с Жулинским за весь стол.

Такого уговора не было, но Стах промолчал. Ему было не с руки ссориться со своими дружками перед серьезным делом.

А что оно будет именно таковым, Коповский уже не сомневался…

Дождавшись, пока приятели скроются за строениями, Жулинский быстро разогнал остальных выпивох и закрыл окошко будки, повесив табличку с надписью «Буду через час». Затем он достал спрятанный за ящиками переносной магнитофон, перемотал запись и включил воспроизведение.

«… Так работать я готов всю оставшуюся жизнь, – раздался голос Анджея. – Клиент платит, правда, пока непонятно за что, но какая нам разница? Солдат спит, а служба идет…»

Дослушав разговор приятелей до конца, Жулинский выключил магнитофон и от волнения отхлебнул прямо из горлышка добрый глоток сливовицы домашнего приготовления.

Он давно следил за Стахом и его дружками. И вовсе не по своей воле. Его заставил это делать участковый Червиньский, еще та бестия. Он был из местных и знал подноготную каждого жителя поселка.

Конечно, по-доброму Жулинский никогда не стал бы стукачом. Он этого не делал даже в годы культа личности, так как тогда полякам нужно было вести себя тише воды и ниже травы, чтобы о них пореже вспоминали.

А сексот уже был засвечен самим своим существованием и нередко возглавлял колонну тех, на кого писал доносы в НКВД, когда врагов народа отправляли в сибирские и колымские лагеря. Верно говорит народная мудрость: доносчику – первый кнут.

Червиньский поймал его на торговле самогоном, что считалось незаконным вдвойне, так как старый пройдоха не имел лицензии на торговлю спиртным. А это была очень доходная статья семейного бюджета Жулинских при новой демократии.

Самогон у него был разных сортов, крепости и качества. Для пьянчуг, которым было все равно, что пить, лишь бы подешевле, Жулинский наливал неочищенный «вырвиглаз» из сырой сахарной свеклы; для клиентов посолидней шел в ход забористый «самардык» из сахара или патоки, обработанный марганцовкой и древесным углем, иногда настоянный на дубовой коре и чае; а для тех, кто понимал толк в спиртном и кто был уважаемым в поселке человеком, он держал сливовицу, очищенную по высшему разряду.

Поставленный Червиньским перед выбором «быть или не быть» – закрыть свое доходное место или стучать на клиентов – Жулинский сдался на милость хитроумного мента.

И с той поры участковый получал местные новости, что называется, с пылу с жару, и имел возможность упреждать преступления поселкового масштаба или брать преступивших закон еще тепленькими.

Для большей эффективности своих трудов на поприще доносительства Жулинский оборудовал все столы микрофонами и мог подключать их на выбор. Сегодня он настроился на компанию Стаха, за которой Червиньский просил приглядывать повнимательней.

«Похоже, мент оказался прав, – с тревогой думал Жулинский. – Стаха и его дружков наняли для какого-то серьезного, возможно, кровавого дела. Это несомненно.

Нужно срочно сообщить Червиньскому! – решил Жулинский после нескольких глотков сливовицы. – Пусть разбирается, ему и карты в руки. Гляди, спасет чьи-то жизни, а парней от кутузки. Конечно, по Збышеку давно тюрьма плачет, Стах уже там был, а вот Анджея жалко. Он неплохой хлоп…»

Приняв такое решение, он поднялся, обернулся к входной двери – и застыл, как вкопанный. Там стоял неизвестный ему человек в темной одежде и сверлил его страшными черными глазами. Жулинский мог поклясться, что закрывал дверь на ключ, и все равно незнакомец как-то сумел зайти внутрь.

– Вы… вы как?.. Вы кто такой!?

Не ответив на вопрос, незнакомец схватил Жулинского поистине железной рукой за горло и поднял на добрых полметра над полом, хотя хозяин пивнушки весил не менее семидесяти килограммов.

– Если хочешь жить, забудь то, что слышал.

Слова незнакомца долетали до Жулинского словно издалека.

– …Забудь, что на свете существует Стах и его компания. Но обо мне помни. Всегда помни. Если ты отвяжешь свой поганый язык, я приду снова и вырву его с корнем. И не спасет тебя никто – ни власть светская, ни власть высших сил.

Незнакомец бросил полузадушенного Жулинского на пол, забрал магнитофонную кассету с записью разговора парней и вышел из ларька, плотно прикрыв за собой дверь.

Хозяин пивной очухался нескоро. Произошедшее казалось ему кошмарным сном. Гипнотизирующий взгляд незнакомца всякий раз появлялся перед его внутренним взором, едва он смыкал веки.

Это было настолько ужасно, что Жулинский заскулил, как побитый пес, роняя на грязный, затоптанный пол тяжелые слезы.

Жулинский не выходил из пивной часа два; он боялся, что незнакомец еще не ушел и бродит где-то поблизости. Возможно, он просидел бы взаперти до самого вечера, да не дали постоянные клиенты.

Раздосадованные его долгим отсутствием, они начали пинать дверь ногами и обзывать Жулинского разными нехорошими словами.

Когда он толкнул дверь, чтобы выйти наружу, у него ушла душа в пятки – она оказалась запертой на ключ! Чувствуя, что начинает терять сознание, Жулинский вставил ключ в замочную скважину, повернул и вывалился на улицу, жадно вдыхая свежий воздух широко открытым ртом…

Стах пришел к старой мельнице загодя, на полчаса раньше назначенного времени. И совсем не удивился, когда увидел там подержанные «жигули».

Он отворил незапертую дверку и с удовлетворением хмыкнул, найдя ключ от замка зажигания на водительском сиденье. Там же лежал пакет, в котором находилась инструкция – куда ехать и что делать.

Прочитав при помощи электрического фонарика задание иностранца, Стах облегченно вздохнул – всего-то! А он, грешным делом, думал, что придется идти на «мокрое» дело. Черный Человек хотел, чтобы они ограбили музей, расположенный в монастыре. Он находился на отшибе, километрах в двадцати от поселка, среди лесов.

Стаху приходилось бывать в этом музее. Когда он учился в пятом классе, учитель истории возил их на экскурсию. Ничего интересного. Камни, развалины, мрачные кельи монахов, длинные коридоры, похожие на лабиринт, скрипучие двери…

Разве что рыцарский зал стоил внимания. Там Стах впервые увидел воочию самые настоящие доспехи, шлемы, странной формы стремена, огромные шпоры с колесиками, мечи, копья, боевые палицы… Они даже сфотографировались на фоне картины, на которой была изображена битва тевтонских рыцарей с дружиной русского князя.

Однако больше всего Стаху понравилась коллекция старинных монет. В основном они были серебряные и медные, но имелись и золотые. Ему очень хотелось подержать монеты в руках, но они были заперты в стеклянной витрине.

Не в силах справиться с желанием, Стах отстал от группы, которую вел экскурсовод, и, выбрав момент, попытался открыть витрину. Но тут откуда-то появилась злая тетка, больно надавала ему по шее и выпроводила из комнаты, где находилась коллекция монет.

Только дома, уже лежа в постели, он неожиданно понял, что хотел не просто подержать монеты в руках, а украсть их…

«Исполнилась мечта идиота…», – невесело ухмыльнувшись, подумал Стах. В этот момент он держал в руках пистолет, который лежал в бардачке машины. Так вот почему Черный Человек спрашивал, умеет ли он обращаться с оружием…

Похоже, дело может быть не таким простым и легким, как ему представлялось.

– Ух ты! – восторженно воскликнул Анджей, увидев пистолет. – «Пушка»! Дай посмотреть.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Игнатий Лойола (1491–1556) – основатель монашеского ордена иезуитов.

2

Инкуна́була (от лат. incunabula – «колыбель», «начало») – книги, изданные в Европе от начала книгопечатания и до 1 января 1501 года. Издания этого периода очень редки, так как их тиражи составляли 100–300 экземпляров.

3

Кали – одна из богинь в индуистской мифологии, которой приносили кровавые жертвоприношения.

4

Много званных, но мало избранных (лат.).

5

Все для вящей славы Божьей (лат.)

6

Каноник – член совета при епископе, участвующий в управлении епархией.

7

Упорный труд все побеждает (лат.).

8

Труд не бремя, а благодеяние (лат.).

9

«Отче наш…» (лат.).

10

Прасол – в дореволюционной России оптовый скупщик сельскохозяйственных продуктов.

11

Приор – настоятель небольшого католического монастыря.

12

Схизматы – раскольники; обычно католики так называли православных христиан.

13

Мисюрка-прилбица – воинское наголовье; железная шапка с тульей, доходящей до лба.

14

Да хранят тебя боги (лат.).

15

Слава – тень добродетели (лат.).

16

Судьба помогает сильным (лат.).

17

Кнехты – слуги (нем.); в данном случае вооруженная охрана рыцаря, всадники.

18

Битва Ливонского ордена с русскими войсками в 1501 году, где рыцари потерпели поражение.

19

Комтур – управляющий укрепленным замком Ливонского ордена (который был филиалом Тевтонского ордена в Прибалтике).

20

Кулеврины – длинноствольные артиллерийские орудия (XV–XVIII вв.) различных калибров (диаметр канала 4,2—24 см), применяющиеся для точной стрельбы на дальние расстояния.

21

Капитул – в католических духовно-рыцарских и монашеских орденах коллегия руководящих лиц.

22

Парацельс (1493–1541 гг.) – Филипп Ауреол Теофраст Бомбаст фон Гогенгейм; знаменитый врач и естествоиспытатель Средневековья.

23

Дай бог (лат.).

24

Судьба вершит дела, минуя нас.