За пределами добра и зла. Пьесы

Однако, все встречи с любимым я отменила: надо было заниматься. Но душа-то жаждала полета! Из-за этого, видимо, мне приснился удивительный, волшебный сон. Я во сне написала картину. Изобразила на ней Вселенную.

Эдгем. Вот это размах!

Вика. Вселенная, созданная мной, была так изумительно красива, что, когда я проснулась, мне захотелось творить. Я почувствовала вдохновение! Впервые в жизни! Неожиданно для себя сочинила стихотворение. Оно заканчивалось такой строчкой: «Свершилось чудо на родной планете». У меня, на самом деле, возникло ощущение чуда.

(Откуда-то раздается довольный голос Богини Изобилия. Всё верно! Это было чудо!

Голос Бога Искушения. Не без нашей помощи.)

Я ведь никогда не планировала писать стихи. Вот забавно! Но с того момента стала поэтом: пишу обо всем. Любое слово, мысль для меня может стать сюжетом. Сочиняю легко. Причем, я никогда не знаю, чем закончится стихотворение и что будет в середине.

(Голос Богини Изобилия. Зато мы знаем!)

Для меня стихотворение всегда является сюрпризом. Но каждый раз я поражаюсь тому, как ловко и гармонично ложатся рифмы на бумагу. (Голос Бога Добра и справедливости. Дары богов совершенны.)

Эдгем. В общем, любовь сделала из Вас творца?

Вика. Да, любовь.

Эдгем. А что Ваш молодой человек? Вы вместе?

Вика. Нет, мы не вместе. Наши дороги разошлись. Он выбрал дорогу вниз, я выбираю дорогу вверх.

Эдгем. Дорогу вверх?

Вика (поясняет). Дорогу к успеху… Между прочим, тот человек, которого я любила, не молод. Он женат, у него двое детей.

Эдгем. Вот так история! Но о какой дороге вверх может идти речь, если Вы встречались с женатым мужчиной? Скорее, это падение личности. Вы скатились по наклонной плоскости.

Вика (отрицательно качает головой). Я бы так не сказала.

Отравилась, заблудилась,

Погрузилась в грязь, погасла.

Но падение в болото

Оказалось не напрасно.

После рвов непроходимых

Возвышаешься над бездной.

Ямы, ссадины, порезы

В становлении – полезны.

Нахлебавшись мерзкой каши,

Начинаешь жить иначе.

Личность, если это личность,

За невзгодами не спрячешь.

Эдгем. Вы так смело рассказываете о себе?

Вика. А чего мне бояться? Чувство любви – это дар. Его нелепо стыдиться. К тому же, лучше быть открытой, чем замкнутой и угрюмой.

Эдгем. Не всегда. Можно нарваться на неприятности.

Вика. Если Вы так считаете, то, конечно, Вы можете нарваться. Однако, если всего бояться и ждать неприятностей, то целесообразнее было бы сразу, как Премудрый Пескарь, забиться в свою норку и не вылезать из нее всю жизнь. Я предпочитаю презирать опасности и делать ставку на победу.

Голос Бога Искушения. О! Наша девочка тоже делает ставки!

Эдгем. А как же здравый смысл, говорящий об осторожности?

Вика. А здравый смысл в том и состоит, чтобы уверенно смотреть в будущее и ничего не бояться.

Эдгем. Да, Вас имя обязывает: ничего не бояться.

Вика. Нас всех гордое имя – Человек – обязывает…

Человек. Звучит как гордо…

Человек имеет честь.

Всех достоинств человека

Человечеству не счесть.

Человек – венец природы,

Венценосный господин.

Обо всем, что движет миром,

Знает только он один.

Человек – всегда загадка,

Он загадочно творит.

Небоскребы, безделушки

Элегантно мастерит.

Человек имеет совесть,

По натуре – добр и мил.

Оставаться Человеком

Требует немало сил.

Человек придет на помощь

И проводит через мглу.

Берегите человека,

Как хрустальную иглу.

Эдгем. Предполагаю, жизнь Вам приготовит серьезные испытания.

Вика. В награду за смелость?.. Я к ним готова! Тренировочку прошла – будь здоров! Я же отличница.

Эдгем. А мне всегда было все равно, какую оценку поставит учитель.

Вика. А мне нет!

Эдгем. Я никогда не хотел бороться.

Вика. А я всегда хотела бороться! Страстно желала и продолжаю желать отличного результата! Это же интересно! Просто чувствую спортивный азарт!

Эдгем. Вы так эгоистичны, что никогда другим не уступаете победу?

Вика. Наоборот. Я думаю о жизни, а не о себе – это ей нужны мои результаты. А я просто готова над ними работать. И не могу принять неудачу: совесть не позволяет.

Эдгем. Совесть? При чем здесь совесть?

На веранде появляется новый персонаж: Михаил.

Михаил (твердым, быстрым шагом подходит к Эдгему и Вике). Здравствуйте! Михаил! (Пожимает руку Эдгему.)

Эдгем. Приятно познакомиться! Эдгем.

Михаил (обращается к Вике). А Вас как зовут, юное создание? (Смерил Вику взглядом с головы до ног.)

Вика. Вика.

Михаил. Очень рад! Можно вписаться в Вашу веселую компанию? Не беспокойтесь, ненадолго. Пробуду с вами всего два дня: сегодня, завтра. И обратно, в Москву: дела.

Эдгем. Что за дела, если не секрет? Вы чем занимаетесь по жизни?

Михаил. Чем я только не занимаюсь. По жизни. Театр – одна из сфер моей деятельности. Я – режиссер-постановщик.

Эдгем. Вот это да! Вот это встреча!

Михаил. Не понял, чему Вы удивляетесь? На бога я не похож… кажется. Вы отчего в такой восторг пришли?

Эдгем. Да, вот Вика пишет стихи, пьесы, поступает на литературный факультет. Я тоже, бывает, что-то сочиняю. Как выясняется, у нас здесь общество единомышленников собирается. Вот так случайность!

Михаил. Случайностей не бывает. (Пристально смотрит на Вику.) Хорошенькая девушка еще и творит?

Вика. Творю.

Михаил. И, как, успешно?

Вика (смеется). Творю-то – успешно. Только мои произведения пока не востребованы.

Михаил. Я даже знаю, почему.

Вика. Почему?

Михаил. Наверняка, Вы пишете про светлые, одухотворенные идеи, про всякую ерунду на тему добра и зла.

Вика. С чего Вы взяли, что это – ерунда?

Михаил. Об этом говорит спрос публики. Всех сегодня интересуют только деньги, скандалы, секс, убийства.

Вика. Всех?

Михаил. Да, милое дитя. Всех. А Вы, что же, не знаете об этом? Живете в своем маленьком мирке, который сами себе придумали, с розовыми облаками и мыслями-мотыльками – и не замечаете реальности?

Вика. А, может, именно ее-то я и наблюдаю?

Михаил. Сомневаюсь. Подозреваю, не сладко Вам с Вашими мечтами живется?

Вика. А Вам сытно живется?

Михаил. Мне? Преочень даже!

Вика. И Вы рады?! (Пауза.) А я неустанно благодарю жизнь за то, что она не спешит сделать меня богатой, так как стремление преуспеть побуждает меня думать, раскрывать в себе таланты, искать варианты, действовать в разных направлениях, просчитывать ходы и, таким образом, развивать интеллект.

Эдгем. Осваиваете науку – побеждать?

Вика (утвердительно кивает головой). Я часто падаю, поднимаюсь – и чувствую признательность миру за наставничество в виде очередной неудачи, ведь все мои промахи – это неотъемлемые элементы процесса обучения, своеобразные ступеньки к успеху.

Михаил. Уверен, окружающие над Вами смеются.

Вика (недоуменно пожимает плечами). Ну, и что! Почему меня это должно волновать? Не имеет значения, что думают другие. К тому же, я – из числа тех, кто решает менять общественное мнение.

Эдгем. Дерзко!

Вика. Только дерзко и никак иначе! Зачем же я тогда живу? (Пауза.) На мой взгляд, ценность опыта значительно преувеличена… стариками. Некоторые так «застолбились» в стандарте, что чувствуешь: закостенели!

Михаил. Ты отвергаешь опыт?

Вика. Иногда – да, отвергаю. В том случае, когда он мешает развитию, мешает раскрытию новых возможностей и творческой импровизации, Я отвергаю опыт, если он мешает победе и радостному ощущению мира. Мне нравится свежесть восприятия.

Эдгем. Браво, Вика! Только многим нравится классика, а не модерн.

Вика. Мне тоже нравится классика! Даже не представляете, на сколько! Но вынуждена признать, что некоторые ее грани «потерты временем». Например, когда я предлагала свои революционные пьесы режиссерам московских театров, я столкнулась с тем, что для большинства из них миф священен. Его нельзя касаться. Нельзя разбивать авторитеты. Почему, спрашивается. У молодости такого предрассудка нет.

Михаил. Интересно. Ты дерзновенна до такой степени, что провозглашаешь революцию? И свергаешь авторитеты?

Вика. Некоторые авторитеты «свергаю». Не все. Есть те, что дороги моему сердцу.

Михаил. Да, все авторитеты неприкасаемы.

Вика. Вот еще! Буду спорить. Если бы я не читала книг, таких как «Питер Пен», «Тимур и его команда», «Кортик», «Два капитана», все, возможно, было бы иначе: я старалась бы всем угождать, жить покорно, по стандарту, продала бы совесть, предала бы себя и не желала бы изменить мир к лучшему. Но я читала… умные книжки! И желаю «озолотить» Вселенную!

Эдгем. Вот это намерение! Достойное сознания Цезаря!

Вика. А зачем же я родилась, если не для того, чтобы украсить планету Земля своими талантами и подарить людям оригинальные идеи, достойные их внимания и потенциально полезные?

Эдгем. Заметно, что Вы – писатель: очарование – в каждом Вашем слове.

Михаил. О, девочка… Идеи людей вращаются из века в век вокруг одних и тех же, примитивных, тем: деньги, свадьбы, бытовуха.

Вика. Я отказываюсь верить в то, что людям подобные темы не наскучили.

Михаил. Ты предлагаешь что-то новенькое?

Вика. Предлагаю!

Эдгем. Тогда не мудрено, что Ваши пьесы московские театры не принимают. Может, пойдете на компромисс? Попробуйте приблизиться к стандарту.

Вика. Я осознаю, что не стандарт зачастую воспринимают, как ошибку. Но ничего менять не буду: от своих взглядов и пьес не откажусь ни под каким предлогом.

Эдгем. Мне вспомнилось: «Служить бы рад – прислуживаться тошно».

Вика. Вот именно! Я рада служить людям, человечеству, отдельным личностям прислуживать не намерена. Имею твердую волю. Смеюсь над трусостью.

Михаил. Будешь воевать?

Вика. Нет, не буду! «Только смех и счастье я могу превратить в свой подлинный успех. Я буду СМЕЯТЬСЯ над миром!» А не воевать.

Эдгем. Позиция гармоничной личности?

Михаил. Скорее, позиция наглой личности: я буду смеяться над миром (передразнивает Вику).

Вика. Это не мои слова, но я взяла их на заметку. Лучше мыслить весело, чем стандартно.

Эдгем. Почему?

Вика. Так более продуктивно… А еще, нотки задора создают необходимое для победы настроение.

Эдгем. Правильно. Тенденция жизни такова, что сначала идеи кажутся революционными, потом стандартными, а потом устаревают. Ваши пьесы режиссеры не приняли, так как знают специфику театрального мира: они знают, что люди идут в театр за тем, чтобы увидеть то, что ожидают: привыкли потреблять определенную продукцию. И, если, вдруг, им предлагают что-то новое, вспыхивает волна возмущения в их сознании: они не готовы.

Вика. Всегда не готовы!

Эдгем. Со временем привыкнут, так как уже будут приблизительно знать, что увидят.

Михаил. Так тебе совсем не по душе пришлись московские театры?

Вика. Почему же? Некоторые из них я обожаю!!! Есть театры, в которых царят: утонченность, красота замысла, смелость самовыражения и чувство вкуса! Такие театры я страстно полюбила за честь, благородство и достоинство. Мне довольно часто приходит в голову мысль, когда смотрю какой-то спектакль: «Спасибо, Вселенная, за это роскошное мгновение!» Чрезвычайно вдохновляет игра актеров и работа режиссеров-постановщиков таких театров. Возникает желание творить для них. А вот содержание пьес всегда хочется переделать: хочется написать всё иначе, по-своему.

Эдгем. Нормальная реакция писателя.

Вика. Каждая пьеса – это океан идей для творчески мыслящей личности.

Михаил (с улыбкой на лице). Океан революционных идей?

Вика. Подчас, революционных, – когда вижу, что создатели спектакля погрязли в «болоте» помпезности и дурного тона и стараются зрителя опустить до своего уровня. Лично я не хочу вращаться в подобной среде.

Михаил. Наивный писатель планеты Земля! Да, ты уже в этой среде вращаешься!

Вика. Возражаю!

Принадлежу не к вашему числу:

Ведь мне же честь, достоинство к лицу.

А вы жестоки! мелочны! слабы!

Вам не дано летать, вы все – рабы:

Рабы условностей, корысти и вранья.

Ваш ум – как волк, и сердце – как змея.

В вас человечности не вижу, вы – глупцы.

Какие ж вы ПО СУТИ подлецы!

Вам не понять, как можно быть другой:

Спокойной, одаренной и не злой.

Вам невдомек про искренность и труд.

Но ВАШИ мысли правду не найдут!

Не победить вам чистоту и мир.

Не состоится ваш тщеславный пир!

Вам не дано красиво победить:

Глупцы не могут жизни навредить…

Вас не боюсь, ведь страх у ВАС в крови.

А я свободна! Помню о любви…

Михаил. Как я понял, комедию «Горе – от ума» – ты рассматриваешь, как раритет?

Вика. Так точно!

Михаил. И Чацкого ты, наверняка, венчаешь ореолом почёта?

Вика. Он мне не безразличен. Я уважаю Чацкого за отважный поиск ответов на вечные вопросы жизни… Он мастерски меня волнует, его душа с моей танцует!

Михаил. Так вот, Чацкого, москвичи сочли сумасшедшим! Опасно выбиваться из среды, деточка!

Эдгем (радостно). А Вика презирает опасности!

Вика. Презираю. Откровенную глупость и продажность я презираю тоже. Многие в наши дни поют про Москву, про Русь святую, но не из сердца их песня льется, а холодный расчет ума «бьет ключом» – преподнести публике то, что модно. А модной стала показная искренность, показная любовь к Родине. Подлинное же простодушие подлежит осмеянию. Так странно… Ведь в простодушии – гордость и красота земли русской. Расскажу один пикантный случай. Недавно я посмотрела спектакль, пропитанный пошлостью и показухой.

Эдгем. Бездарный режиссер-постановщик?

Вика. Вот именно! Актеров жаль! Они играли потрясающе! талантливо! Жаль, что они участвовали в такой – абсурдной – постановке. После этого спектакля мне захотелось умыться чистой водой, чтобы смыть впечатление – до того было противно. И еще возникло жгучее желание написать благодарственные стихи в адрес того театра, который вызывает у меня восхищение за то, что четко придерживается своей линии и остается в наши дни бескорыстным и умным. Стихи написала. Приобрела билетик на очередной спектакль любимого театра. В день спектакля решила купить букет цветов, чтобы подарить его актерам театра вместе со стихами. Зашла в коммерческий киоск, в котором продают цветы. Цены «аховые». Уступить в цене мне не согласились. У продавцов хватка железная, своего не упустят. Я ушла ни с чем. Подхожу к метро и вижу: бабушка продает букетики превосходных, ярких, необычных цветов. Она назвала мне смешную стоимость букета. Я с радостью сделала покупку. И, что вы думаете? Видя мой восторг, бабушка спросила: «А четыре букетика возьмете? За ту же цену! Все равно, цветы свои, с дачи.» Моему счастью не было предела, говорю: «Возьму, конечно!» И бабушка отдала мне четыре букета по смешной цене одного. У меня было в тот момент такое ощущение, словно вся Вселенная озарилась изумительной красотой и добром! Я порадовалась тому, что жива щедрость душевная в простых людях; тому, что не умерла еще бесхитростность на нашей земле.

Эдгем. Ну, и как? Вручили Вы свои стихи актерам любимого театра?

Вика. Еще бы! Вместе с букетами садовых цветов, с огромным удовольствием, после спектакля.

Эдгем. А спектакль-то понравился?

Вика. Я нашла его удивительным – так тонко, изысканно он был поставлен. Это было настоящее феерическое шоу со спецэффектами, всевозможными «фишками» и трюками. Я была поражена изобретательностью мыслей режиссера.

Эдгем. А содержание пьесы?

Вика (смеясь). Как обычно: захотелось написать что-то поинтереснее того, что я увидела.

Эдгем. А что же Вы все-таки увидели? Что Вам не понравилось в содержании?

Вика. К примеру, среди всего прочего, показали, как искушенный мужчина совратил юную девушку и затем ее «бросил». Девушка, естественно, не смогла пережить «трагедию». Для меня подобный сюжет представляется банальным. Он меня ничему не учит. В нем герой – не герой и девушка – матрёшка.

Эдгем (смеется). Матрёшка?

Вика. Ага! Девушке следовало бы быть интересной, увлеченной, свободной, целями собственными обладать, чтобы мужчина с ней не заскучал. Надо располагать преимуществом перед другими дамами: это может быть веселый нрав, живой ум.

Михаил. Да, большинство живет инстинктами, а не мозгами!

Эдгем. Работу мозга заменяют телевизором.

Вика (отрицательно качает головой). Я знаю тех, кто не приемлет «застой», стандарт, господство пустоты и деградацию общества.

Михаил. Я дам таких не знаю. Да, и мужчины такие – редкость. Наверняка, ты имеешь в виду Грибоедова, Чернышевского и Льва Толстого?

Вика. Их!.. И еще кое-кого!

Михаил. Им подобных?

Вика. Ага! Иногда приходится общаться с Островским и Белинским.

Михаил. Честно… Но глупо.

Вика. Вы хотите сказать: честно жить – глупо?

Михаил. Не я: классики во все времена об этом говорят.

Вика. Значит, я буду классиком.

Благородство, честь деды наши ценили.

А сейчас про эти ценности забыли.

В благородство люди нынче не играют.

Честь и совесть постепенно умирают.

Год от года Русь-красавица нищает.

Благородство мою Русь не освещает.

Где вы, смелые, правдивые таланты?

ЧЕСТЬ и СОВЕСТЬ – настоящие бриллианты.

А снобизм родной земле только мешает.

Черствость душ Русь утонченности лишает.

Как же так: о вечных ценностях забыли?

А ведь раньше честью Русь мою святили.

Михаил. С одной честностью к вершинам Олимпа не пробьешься.

Вика. А мне хватит настойчивости! Главное, продолжать трудиться, развивать свой интеллект.

«А, если не сможешь? А, если – провал?» -

Все «если» легко отрицаю.

«Ведь я – человек, а не мелкий комар!» -

Душой на весь мир восклицаю!

Должна я суметь, я должна победить.

Другой вариант не устроит.

Ведь я – человек, а не просто алмаз.

А это чего-нибудь стоит!

Препятствий не счесть? Так, и что? – я боец.

Идти – в человеческой власти.

Ведь я удостоена жить на Земле!

«Вперед!» – заявляю со страстью.

Мне выпал тот шанс, что дается всем нам:

Построить, создать и добиться.

Ведь я – ЧЕЛОВЕК! Так что, смело прошу

Препятствия посторониться!

Эдгем. Деньги и связи, действительно, все решают. Все дело – в деньгах.

Вика. Все дело – в головах. Я верю в справедливость жизни.

Михаил. Да, что у тебя есть-то?

Вика. Да, только вера и есть. Но это – не мало! Это самое важное! Вера определяет конечный результат. Пусть трудно, пусть невыносимо, я докажу, что выполнимо!!! Мысль в наши дни решает многое, а не деньги и связи.

Михаил. Тебя ждет неудача с таким убеждением. Благородные идеи не популярны, им не светит коммерческий успех.

Эдгем. Это раньше искусство имело воспитательный и эстетический характер. А теперь…

Михаил. Высокие убеждения – утешение для слабаков.

Вика (не слушает Эдгема, обращается к Михаилу). Кому – как. И, смотря какие, убеждения. Мои убеждения – это руководство к действию.

Михаил. Пока твои действия победу тебе не принесли: московские режиссеры к твоим пьесам остались равнодушны.

Вика. А я не из тех, кто отступает!.. А Вы?

Михаил. Я?!.. Я из тех,… ну, кто…

Вика. А я не смею придавать значение неудачам и «прятать голову в песок»! Я же много читала о героях Великой Отечественной войны. Я знаю цену слову «мужество».

Победа пришла к нам прекрасной весной.

Победа далась нам ценой непростой:

Мы кровь за победу свою отдавали.

Мы эту победу всем сердцем желали!

Мы смерти, невзгод и труда не боялись.

В жестоких боях мы вперед продвигались.

Москву и детей от врагов защищали.

Нас голод и боль на войне не смущали.

Мы искренне бились за правое дело.

К победе мы шли непреклонно и смело.

За мир на планете с фашизмом сражались.

И даже в концлагере мы не сдавались!

Нам подвиг знаком: мы высот достигали.

Мы подвиг Отчизны душой ощущали.

За Родину милую насмерть стояли.

Мы жизни свои за любовь отдавали!

Отечество, землю, Москву сберегли!!!

Мы сделали всё. Всё, что только могли…

Не знаю, как Вас, а меня волнует вопрос: в чем заключается любовь к жизни, к нашей бесподобной планете, к Родине. В том, чтобы на сцене демонстрировать все низменные интересы масс? Моя любовь пропитана возвышенными чувствами, свойственными русскому человеку. Эту любовь выражаю в своих стихах и пьесах. Я не боюсь быть непопулярной и некоммерческой.

Вы все озабочены жаждой наживы.

Но ценности ваши нелепые лживы.

Они вам покой и любовь не приносят.

А только бессовестно лишнего просят.

Богатство сгребаете, в душу плюете.

Ведь нищим и слабым не подаете?

Забота у вас – крайне низкого толка.

Зачем вам дома из китайского шелка?

Неужто не слышали слово мессии?

Неужто не стыдно за тупость России?

Ну, хватит гоняться за тем, что ничтожно.

Неужто добро на Руси невозможно?

Порядок – в делах. А душа истомилась.

Она (вы не видите?) вся прохудилась.

Душа ваша жаждет одеться прилично.

Но вы заявляете: «Это комично».

Эх, добрые люди с улыбкой лисицы,

У вас отстраненные, скучные лица.

Стремитесь к наживе. К тому ли стремитесь?

Покуда не поздно, за душу возьмитесь.

Иногда думаешь: «Куда я попала? Что за мир? Что за среда обитания?… Во что заставляют меня поверить глупцы, лжецы и апатичные личности?!» Не знаешь, куда бежать: на Луну или дальше… Мне порой кажется, с Вами легко стать неудачницей, подобной обезьянам, – их эволюция не касается.

Эдгем. «Карету мне, карету!»?

Вика (утвердительно кивает головой). Закричишь, пожалуй. Но неужели, Земля – планета неудачников? Не хочу в это верить. Я желаю верить в развитие, достижения и продвижение. Выбираю верить в жизнь, а не в предубеждения людей. Верю, победит красота, так как Бог – не пустая мечта!

Михаил. Твои идеи – не новы. «Красота спасет мир» – где-то я это уже слышал.