Выборг. Карельский перешеек

В начале 1299 года маршал Кнутссон начал подготовку нового крестового похода на Русь. При этом Рим помогал ему не только морально, хотя по традиции римские папы обещали всем идущим на Восток отпущение грехов и райские блаженства. На сей раз папа Бонифаций VIII снял лучших инженеров со строительства своего дворца и замка Святого Ангела в Риме и отправил их в Швецию строить крепости на русских землях.

В январе 1300 года германский император Альбрехт обратился к королю Биргеру с требованием обеспечения свободного плавания в Финским заливе и реке Неве.

В троицын день, 30 мая около 50 шведских кораблей с 1100 рыцарей, под командованием маршала Торгильса Кнутссона покинули Стокгольм. Флотилия вошла в реку Неву и стала на якорь у слияния рек Невы и Охты. В то время Охта была полноводной рекой, ширина её в устье составляла не менее 80 метров, а глубина позволяла кораблям приставать непосредственно к берегу.

На мысу шведы сразу же начали строить крепость, её требовалось закончить быстро – к концу лета. Зимовать здесь с флотом Торильсу Кнутссону явно не хотелось. Крепость возводили между реками Невой и Охтой, где был прорыт глубокий ров заполненный водой, а надо рвом возвели стену с восемью башнями. На берегах обеих рек шведы возвели менее мощные фортификационные сооружения. Оставалось лишь прокопать ров с единственной сухой стороны, и крепость становилась действительно «крепким орешком».

Шведы подготовились основательно и даже вызвали из Италии опытных мастеров фортификации. Под их руководством за лето на полуострове выросла действительно мощная крепость площадью свыше 15 тыс. кв. метров. Она имела 8 больших башен, высокий донжон, который использовался как наблюдательный пункт. На башнях располагались тяжелые арбалеты и метательные машины. Шведам удалось прокопать целых два рва – глубиной 2 метра и шириной 15 и 11 метров. Стенки рвов выложили деревом, в крепости был выкопан колодец. Получилось отличное укрепление, имя ему дали Ландскрона24.

Новгородцы пытались помешать строительству, но князь Андрей Александрович, сын Александра «Невского», в то время с дружиной и опытными полководцами уехал в Суздаль. Новгородское ополчение не справилось с хорошо подготовленными и вооруженными шведскими рыцарями, которых вели Маттс Кеттильмундсон, Хенрик ван Кюрна и Петер Порсе младший.

Пока строилась крепость, 800 шведов под командованием некоего Харальда пошли вверх по р. Неве и попали в Ладожское озеро, шведы называли его Белым озером. Шведы получили сведения, что на одном из островов Ладожского озера разместился отряд новгородцев, готовящийся напасть на Ландскрону. Однако когда шведы отошли от берега примерно на 40 километров, усилился ветер, на озере поднялось волнение. Шведы едва добрались до берега – Карельского перешейка. Там они вытащили шнеки на берег и занялись привычным делом – грабежом местных жителей – карел.

Через пять дней, когда ветер стих, и Ладога успокоилась, взятые с собой припасы были съедены, а вся окружающая местность опустошена и разорена, шведы двинулись в обратный путь к Неве, так и не выполнив своей задачи. Отряд Харальда подошел к истоку Невы, где встретил на Ореховом острове шведский передовой отряд, видимо, ранее посланный сюда из Ландскроны, чтобы контролировать вход в р.Неву. Харальд оставил на Ореховом острове часть своих людей для усиления стоящего здесь отряда, а с остальными вернулся вниз по Неве в Ландскрону.

Вскоре шведский отряд на Ореховом острове заметил в Ладожском озере флотилию русских судов. Шведы утверждали, что в русских ладьях была тысяча воинов. Шведский отряд не принял боя и ретировался в Ландскрону. Таким образом, основные шведские силы в Ландскроне были заранее оповещены о подходе русских и приготовились к бою. Однако вместо русских ладей шведы увидели плывущие к ним по течению Невы большие горящие плоты. Плоты были сделаны из сухих деревьев и «выше иного дома». Но шведские моряки не растерялись – свои корабли увели в устье Охты, а вход в устье перекрыли большой сосной, привязанной канатом с обеих сторон. По-видимому, какие-то шведские корабли все-таки сгорели. В целом, атаку русских брандеров можно считать удачной – шведская флотилия была заперта в Охте и не могла противодействовать подходу русских ладей и высадке с них моряков.

К осени в устье Невы возвышалась грозная шведская крепость. Враг оставил в ней гарнизон, насчитывавший свыше 300 хорошо оснащенных и вооруженных человек, которых вполне хватало для обороны. А шведский флот ушел зимовать в Стокгольм, по традиции и своей пагубной натуре, разграбив все на своём пути.

Срочно вернувшегося в Новгород князя Андрея Александровича ждали дурные вести. Буквально у него под носом враг основал отличное укрепление, которое к следующему лету могло превратиться в мощный опорный пункт для войны против Руси. Князь понимал, что ему нужно устранить эту угрозу до лета, до начала морской навигации. Иначе к шведам вернулся бы мощный флот с войском, и разбить врага было бы значительно тяжелее. Зима прошла в приготовлениях к походу. Опытные дружинники тренировали ополченцев, обучали приёмам штурмового боя, а князь собирал союзников. К новгородцам присоединились карелы, возненавидевшие шведских захватчиков, обещал с дружиной прибыть и тверской князь Михаил Ярославович.

К маю 1301 года новгородское войско под командованием великого князя Андрея Александровича двинулось в поход на Ландскрону. Не дожидаясь тверской дружины, князь Андрей решил действовать своими силами. Добравшись до крепости, русские войска 18 мая окружили её и отбили вылазку шведов. Противник стал готовиться к осаде и надеялся на скорую помощь из Швеции. Им следовало продержаться не более месяца. Но первой же ночью князь Андрей разбив своё войско на три отряда, начал общий штурм Ландскроны. Обученные дружинниками воины быстро преодолели рвы и взобрались на стены. Шведы не успели открыть губительный огонь из своих тяжёлых арбалетов и метательных пороков. Взобравшись на стены, русские в ходе короткого, но жестокого боя оттеснили шведов во двор, где русские отряды соединились. Уцелевшие шведы бежали в донжон, где заперлись и надеялись обороняться. Однако, посовещавшись, раненые, испуганные и усталые шведские солдаты под гарантии сохранения им жизни сдались. Так, за полдня русское войско смогло взять мощную Ландскрону, практически не понеся потерь. Война со Швецией шла ещё 20 лет без особых успехов для врага, пока не был заключен Ореховский мирный договор на компромиссных условиях.

Князь Андрей Александрович после победы велел разрушить крепость, и сравнять её с землёй. Вплоть до 1611 года это выгодное место больше не занималось военными укреплениями. Во времена смуты шведы опять захватили выгодный полуостров и, пользуясь слабостью русских, возвели там новую крепость – Ниеншанц.

Торгильс Кнутссон – активный государственный и военный деятель Швеции, в период малолетства Биргера едва ли не правитель государства, а затем – после коронации Биргера, 2 декабря 1302 года, приближенное лицо короля, был его ближайший советник. Торгильсу Кнутссону приходилось бывать и в других странах, в частности, в Германии. Торгильс Кнутссон был дважды женат. Первую жену звали Биргитта. Дочь Торгильса и Биргитты стала впоследствии женой герцога Вольдемара, младшего брата короля Биргера. После смерти Биргитты, последовавшей после болезни, маршал долгое время был одинок и лишь летом 1303 года женился вторично. Его женой стала молодая графиня Хедвига, дочь немецкого графа Отго III из г. Равенсберга. В конце 1305 года состоялся развод repцora Вальдемара с дочерью Торгильса Кнутссона, так как супруги были в «духовном родстве». Торгильс Кнутссон являлся крестным отцом своего зятя.

В 1306 году по приказу Биргера Торгильс Кнутссон был схвачен и отправлен связанным на лошади ночью в Стокгольм. В Стокгольме Торгильс Кнутссон был заключен в башню. Казнь через отсечение головы состоялась 10 февраля 1306 года. Похоронили его в том же месте, где он был казнён – на не освященной церковью земле. Над могилой был установлен крест и возведен «огромный шатёр», с алтарём внутри него.

В мае 1306 года тело Торгильса Кнутссона было перенесено в Риддархольмскую церковь. Именно это место было указано в завещании маршала, сделанном им незадолго до смерти.

глава 3

27 июля 1304 года, в возрасте 49 лет умер третий сын Александра «Невского», великий князь Андрей Александрович Городецкий. После его смерти развернулась борьба между Михаилом Ярославовичем Тверским, получившим ярлык на великое княжение владимирское, и Юрием Даниловичем. Борьба происходила за уделы, за влияние в Новгороде, за союз с церковью. Михаил дважды ходил на Москву, но не смог её взять.

В 1311 году Юрий захватил Нижний Новгород, где посадил на княжение своего брата Бориса. В этом же году новгородцы совершили поход на Емь, в ответ шведы в 1313 году сожгли г. Ладогу. В 1314 году г. Корела восстала против новгородцев и призвала шведов, но в этом же году была усмирена, а шведы отбиты.

В 1317 году в Золотой Орде Юрий Данилович женился на сестре Узбек-хана Кончаке и получил высокий монгольский титул гургана, то есть зятя Чингизидов. В этом же году он был разбит Михаилом Тверским в сражении под селом Бортеневом. Бежал в Орду, где с помощью Кавгадыя, приближённого хана Узбека, добивался от хана расправы над своим политическим противником, обвиняя Михаила Ярославовича в отравлении своей жены, умершей в Твери при загадочных обстоятельствах.

В 1318 году когда новгородцы взяли Або, после смерти Михаила Тверского Юрий Данилович получил от хана ярлык на великое Владимирское княжение. По возвращении из Орды в 1319 году посадил своего брата Афанасия князем в Новгороде. В 1320 году ходил войной на рязанского князя Ивана Ярославовича, закрепляя Коломну за Московским княжеством.

В 1321 году Дмитрий Тверской признал власть Юрия Даниловича, и передал ему ордынскую дань со всего Тверского княжества. Но вместо того, чтобы отвезти тверскую дань в Орду, отвёз её к брату в г. Новгород и через купцов-посредников пустил её в оборот, желая получить проценты. Действия князя с ордынской данью разгневали хана Узбека, и в 1322 году Дмитрий Тверской получил ярлык на великое княжение.

Сам Юрий был вызван в Сарай-Берке, а Дмитрий попытался поймать его на пути в Орду, но тот уехал к брату Афанасию в Новгородскую землю, во Псков, а потом в Новгород, где и был принят на княжение.

Когда сын Михаила Тверского Дмитрий Грозные Очи вернулся от Узбека с «ярлыком» на Великое княжение, а его противник Юрий III Данилович, лишённый титула Великого князя Владимирского, прибежал в г. Новгород искать денег у новгородских бояр, так как у него был только небольшой отряд дружинников, новгородцы были возмущены набегом шведским войском на г. Корелу. Когда новгородцы решили пойти на шведскую крепость – Выборг, власти г. Новгорода поручили Юрию Даниловичу командовать войском в походе на Выборг.

Тогда Юрий III Данилович соорудил шесть новых стенобитных машин и наняв ополчение, он со своей дружиной выступил к крепости «Выборг». И к 12 августа 1322 г. русская флотилия подошла к Выборгу.

Предместья города были преданы огню, каменный замок осажден. Шведский гарнизон устроил вылазку, но назад вернулись немногие. Шесть метательных машин русских «пороков» засыпали замок каменными ядрами. Но войско князя Юрия Даниловича безуспешно осаждало шведскую крепость до 9 октября. Штурм оказался неудачным.

При наступлении осени, когда близился ледостав на Неве, Юрий приказал снять осаду, и русское войско вернулось в Новгород…

На следующий год, в 1323 году у истока Невы из Ладожского озера на Ореховом острове, который для новгородцев служил укрытием от финно-угорского племени емь, новгородцы вместе с Юрием Даниловичем, внуком Александра «Невского», основали укреплённую крепость «Орешек».

Удачное расположение крепости у истока Невы предопределило её военное значение в регионе. Вскоре в крепость пожаловали шведские послы, и 12 августа 1323 года был подписан с новгородской стороны новгородским князем Юрием Даниловичем, посадником Варфоломеем Юрьевичем из рода Мишиничей и тысяцким Аврамом. Со шведской стороны членами Королевского совета Эриком Туриссоном и Хемингером Эгишлессоном, выборгским форгтом П. Юнссоном и католическим священником Вемундером Первый ореховский мир между Новгородом и Швецией.

Этот договор создал необходимые предпосылки для развития Выборга. Между государствами, начавшемуся с основания шведами г. Выборга как опорного пункта в Карелии 30-летнему состоянию войны был подведён итог.

УСЛОВИЯ договора:

«Восточная часть Карейкого перешейка с Карелой – Новгородской земле. Западная часть Карельского перешейка и область Саволкс – Шведскому королевству. Впервые официально была установлена государственная граница между Шведским королевством и Новгородской республикой, проходившая от Финского залива по реке Сестре, на севере до озера Сайма (четвёртое по величине пресноводное озеро в Европе) и затем на северо-западе до берега Каяна моря (Ботнический залив в Балтийском море).»

Юрий III Данилович в ноябре 1325 года приехал в Сарай-Берке и стал добиваться ярлыка на великое княжение. Туда же вызвали Дмитрия и Александра Михайловичей. Вина Юрия не вызывала сомнений.

Князь не подчинился ханскому решению о передаче великого княжения, утаивая часть дани. Узбека что-то удерживало от расправы. Инициативу в свои руки взял Дмитрий Михайлович Грозные Очи. Не сдержавшись, в припадке ярости, 21 ноября 1325 года саблей зарубил Юрия Даниловича. За что был арестован и казнен в сентябре 1326 года. Ярлык на великое княжение достался его брату Александру.

Тело Юрия отправили на Родину, и по приказу хана Узбека похоронили как законного князя в Архангельском соборе Московского Кремля. Митрополит Пётр лично отпевал Юрия, вызвав новгородского, ростовского, рязанского и тверского епископов.

Через 10 лет после основания крепости новгородцы решили передать «Орешек» литовскому князю Наримунту, назначившему своего сына Александра, главой вновь образованного Ореховского княжества. Князь Наримунт большую часть времени проводил в Литве и жизнь небольшого острова, ровно как и вверенного ему княжества его не интересовала. В 1338 году он и вовсе отозвал своего сына на родину, проигнорировав просьбу о помощи новгородцев, западные рубежи которых опять подверглись нападению шведов. В результате в 1348 году Орешек был захвачен шведами.

Новгородские князья не могли смириться с такой утратой и в 1349 году была предпринята удачная попытка взятия крепости. Начальником крепости был назначен воевода Иаков Хотов, при котором деревянные строения были снесены и на их месте появились каменные стены.

В 1384 году была предпринята вторая попытка закрепить род Наримунта на Ореховской земле. Сына князя, Патрикея Наримунтовича пригласили в Новгород и предложили возглавить Орехов, Корелу и Лужское. Патрикей принял предложение и оставшись на русской земле стал основателем рода князей Патрикеевых.

В 14-ом веке стала активно заселяться юго-восточная сторона замка. Скоро плотность населения увеличилась настолько, что люди начали называть замок городом, или «государством».

15 век ознаменовал утрату Новгородской республикой самостоятельности. Все её территории вошли в княжество Московское. Изменилась и крепость; стены были полностью перестроены, появились многочисленные башни. Необходимость усиления подтвердилась в ходе Ливонской войны. Нападение шведов на Орешек в 1582 году привело к полному разгрому атакующих и заключению очередного недолговечного мира.

глава 4

В 1403 г. Эрик XIII Померанский со своей свитой посетил Выборг и даровал городские права и привилегии Выборгу. И только после этого в городе стали действовать Ратуша и бургомистратура.

Указ об основании города Выборга, или о привилегиях, дарованных королём Эриком XIII 19 августа 1403 года гласил:

«Мы, Эрик, Божией милостью король Швеции, Дании, Норвегии, Вендов и Готов, а также герцог Померании, извещаем этим открытым посланием нашим всех людей, как ныне существующих, так и тех, которые после придут, что мы даруем и провозглашаем нашим бюргерам, которые селятся и проживают в торговом поселении нашем Выборге, те же права города, которые значатся в Указе о привилегиях города Упсала. Поэтому мы не дозволяем нашим фохтам и представителям власти и всем другим, кем бы они не были, никоим образом им здесь препятствовать, если они хотят пользоваться благосклонностью нашей и избежать гнева нашего. В подтверждение вышесказанного мы посчитали во благо скрепить этот указ нашей печатью. Дан в нашем замке Выборге, в лето господне 1403,в следующее за праздником Вознесения Девы Марии воскресенье.»

В 1442/48 годах наместником Выборгского замка был Карл Кнутссон Бунде. При нём замок достиг своего расцвета. Это был едва ли не самый успешный и яркий шведский политик 15 века. Ему не было и 30 лет, когда он стал маршалом Швеции, после чего добился поста регента королевства, но обстоятельства заставили его временно удалиться из Стокгольма. В качестве своей резиденции Карл Кнутссон Бунде выбрал Выборгский замок и по его приказу стали проводится значительные строительные преобразования. Надстроили четвёртый этаж замка для обороны, жилые покои переместились на третий этаж, возвели ещё одну стену высотой 6 метров с новыми башнями.

В 1448 году умер король Кристофер Баварский и Карл Кнутссон Бунде занял шведский трон. В средние века в Швеции существовала традиция выбора короля из представителей высшей знати.

В Выборге кипела роскошная придворная жизнь; туда отправляли «золотую» молодежь из Швеции обучаться хорошему тону и манерам.

Город был основательно укреплен. К крепости были пристроены башни. Стена пятиметровой толщины, бастионы. Земляные валы и рвы с водой дополняли линию обороны.

Поводом к началу военных действий между Русским государством и Швецией послужил договор о взаимопомощи, заключённый датским королём Иоганном с великим князем московским Иваном III в Москве в 1493 году.

Одна из статей этого договора заключала в себе следующее:

«И быти им взаимно с братом нашим за один против его неприятелей и против врага Сванта, похитителя и правителя королевства Шведского».

Одним из лучших полководцев средневековой Руси был князь Даниил Васильевич Щеня – потомок выехавшего на московскую службу в начала XV века литовского князя Патрикия Наримунтовича. Служа верой и правдой двум «государям всея Руси» – Ивану III и Василию III, – Даниил своим мечом добыл для них немало городов и земель.

В период феодальной раздробленности и монголо-татарского ига борьба за Выборг – а значит, и за всю западную часть Карельского перешейка – велась главным образом силами одних лишь новгородцев и потому не имела успеха. Собрав воедино боевые силы многих областей Руси. Иван III решил еще раз попытаться овладеть крепостью. Особые надежды он возлагал на артиллерию. Пушки, изготовление которых было налажено в Москве в широких масштабах итальянскими мастерами, стали в конце XV века важнейшей ударной силой русской армии.

В 1495 году, собираясь в поход на шведов, Датский король обратился за помощью к Москве. В качестве награды за помощь в войне со Швецией Дания обещала московскому князю финские провинции. Иван III шёл на Выборг. Военные действия начались в июне 1495 года.

В июле 1495 года в Карелию были направлены передовые отряды русских. Войдя на Карельский перешеек, отряды стали вести разведку, громили шведские пограничные заставы. Разрушив небольшую дерево-земляную шведскую крепость Кивеннапа, отряды ждали помощи. И уже в августе в поход выступили главные силы – «большой воевода» Даниил Щеня с «великолепными полками». Из г. Новгорода на Выборг вышли отряды воеводы Якова Захарьина, из г. Пскова – отряды наместника Василия Шуйского.

8 сентября 1495 года русское войско подошло к Выборгу, где засел с гарнизоном комендант крепости Кнут Поссе. Он попытался сделать вылазку из крепости, но она закончилась полной неудачей.

Началась осада, длившаяся три месяца. Каменные стены и башни Выборга шведы считали неприступными, к тому же русские не имели опыта штурма таких крепостей. Действия «большого воеводы» Даниила Щени оказались неожиданными для шведских военачальников. При осаде Выборга он широко применил артиллерию, крупнокалиберные пушки и пищали, которые причинили защитникам шведской крепости «много горя». Вместо трудоёмких и опасных из-за обстрела со стен «приметов» – искусственных насыпей, были использованы многочисленные штурмовые лестницы. Пока главные силы готовились к приступу, конные отряды опустошали окрестные земли, разрушали шведские опорные пункты.

30 ноября 1495 года начался штурм Выборгской крепости. Пушечным огнём были разрушены две башни, в третьей пробит большой пролом. Шведы поспешно возвели насыпь позади пролома, чтобы преградить дорогу внутрь крепости. С трёх сторон русские воины двинулись на приступ со штурмовыми лестницами. Небольшому отряду удалось через пролом ворваться в башню и засесть там. Другие отряды взошли на стены и удерживали их семь часов, несмотря на яростные контратаки шведов.

Самый кульминационный момент осады так был описан шведским епископом Магнусом:

«Было очень тяжело. Много бед и разрушений принесли нам русские. Город почти пал под их ударами. В то самое время, когда уже готовы был сложить оружие, на небе появился блестящий крест Святого Андреаса, при виде которого наши противники так испугались, что сразу же обратились в бегство».

Полки, участвовавшие в штурме Выборга, вернулись в Новгород и Москву. Однако война со шведами на этом не завершилась. Желая придать ей более активный, наступательный характер, Иван III в ноябре 1495 года прибыл в Новгород. Зимой 1495/96 годах и летом 1496 года было предпринято еще несколько рейдов русских войск в земли, находившиеся под властью шведов. Двоюродный брат Даниила Щени и его соратник по вяземскому походу В. И. Патрикеев в лютые январские морозы внезапно появился с войском в южной Финляндии. Избегая больших сражений, он громил сельские волости и увел с собой большое количество пленных. Летом 1496 года русские корабли, выйдя из устья Северной Двины, достигли северных районов Финляндии и высадили здесь большой отряд, разоривший обширную территорию. Наконец, и сам Даниил Щеня в августе 1496 года вновь ходил на «свейских немцев», как называли русские шведов.

Война со Швецией не принесла крупного успеха ни той, ни другой стороне. Обменявшись ударами, после того как шведы летом 1496 года напали на Ивангород, стороны в марте 1497 года заключили мир. Убедившись в том, что на севере многого добиться пока нельзя, Иван III вновь обратился к борьбе с Литвой.

Конец 90-х годов был несомненно очень тревожным временем для Даниила. Причиной тому были отнюдь не воинские заботы. В 1499 году придворная борьба привела к падению его могущественного дяди – фактического главы Боярской думы Ивана Юрьевича Патрикеева. В январе 1499 года он был насильно пострижен в монахи вместе со своим сыном Василием. Согласно тогдашним представлениям монашеский постриг был делом «необратимым». Став в ряды «не погребенных мертвецов», как именовали себя монахи, человек уже не мог вернуться в «мирскую» жизнь.

И как член Боярской думы, и как близкий родственник пострадавших бояр, Даниил, несомненно, был осведомлён обо всех перипетиях этой драмы. Вероятно, он сочувствовал павшим. Положение Даниила при дворе и после опалы на Патрикеевых осталось неизменным. Иван III по-прежнему видел в нём искусного и преданного воеводу, которому можно было поручать самые ответственные военные предприятия. Весной 1499 года, то есть через два-три месяца после расправы с Патрикеевыми, Даниил был назначен одним из четырех воевод, командовавших полками, посланными на помощь союзнику Ивана III казанскому хану Абдул-Летифу, которому угрожало нашествие ногайцев.

Глава 5

В начале 1500 года вспыхнула новая война с великим княжеством Литовским. «Яблоком раздора» и на сей раз послужили «верховные княжества», а также Северная Украина. Правившие там князья русского происхождения изъявили желание перейти под власть Ивана III, с чем конечно не мог согласиться великий князь литовский Александр Казимирович.

Вновь, как и в предыдущей войне с Литвой, общий план кампании предусматривал боевые действия на трёх направлениях – юго-западном, западном (смоленском) и северо-западном. Даниил Щеня поначалу командовал резервным войском, стоявшим в Твери. Между тем на смоленском направлении московские рати перешли в решительное наступление. Вскоре пришла весть о взятии Дорогобужа – крепости, находившейся в 80 верстах восточнее Смоленска. Честь взятия города принадлежала московскому воеводе Юрию Захарьевичу. Одновременно отличился и старший брат Юрия Захарьевича – Яков. Командуя московским войском, посланным в северные земли на помощь местным князьям, он то и дело присылал вести о переходе городов и волостей под власть «государя всея Руси».