Пари с последствиями

– Избавьте меня от этого! – перебил меня Громов. – Мои цветовые предпочтения вам теперь известны. Сколько времени вам потребуется, чтобы полностью сделать эту комнату пригодной для жилья?

– Сегодня я займусь эскизом…

– Никаких эскизов – сразу приступайте к работе.

– Как сразу? – изумилась я, хоть и мысленно просила себя этого не делать. – А если вам не понравится?

– Тогда вы заработаете еще один минус и все переделаете.

– Но так нельзя! Это сизифов труд получается.

С ответом Громов не торопился, и под его взглядом мне становилось все более неуютно.

– Вас ведь зовут Галина? – уточнил он.

– Совершенно верно.

– Так вот, Галина, здесь правила устанавливаю я. По той простой причине, что я хозяин, а вы наемный работник. Я приказываю, вы исполняете. Я плачу, вы отрабатываете. Но плачу я только за ту работу, которая меня удовлетворяет. Это понятно?

– Более чем, – отозвалась я, уговаривая свои зубы не скрипеть от ярости.

– Повторю вопрос: сколько времени вам потребуется? – посмотрел Громов на наручные часы с таким видом, мол, ты отнимаешь у меня слишком много дорогостоящего времени.

– Сколько рабочих будет в моем распоряжении? – уточнила, разглядывая кирпичную кладку. Лучше любоваться кирпичами, чем его хоть и красивым, но каменным лицом. В кирпичах и то больше жизни.

– Я нанял бригаду отделочников из шести человек. Прораб – седьмой. Сколько людей он вам сможет выделить, обсудите с ним лично.

Ладно, этот вопрос я буду обсуждать с тем мужчиной, которому недавно влетело, причем незаслуженно. Очень надеюсь, что хоть с ним мы найдем общий язык. С Громовым же… Чем реже мы с ним будем пересекаться на объекте, тем лучше. А мне нужно засучить рукава, чтобы работать быстро и качественно. И я не могу это делать привычным образом – начать работу с подробного эскиза. На него мне просто не дали времени.

– Сегодня мы закупим материал, а завтра начнем работы…

– Не пойдет, – в который раз перебил меня Громов.

Да что же это такое! Он же слова не дает мне сказать!

– Работы вы начнете уже сегодня. Рабочий день у вас с девяти до шести. Опоздания неприемлемы. Водитель в вашем распоряжении. Деньги у прораба. Естественно, подотчетные. Можете приступать.

«Как скажете», – подумала про себя, а вслух ответила:

– Хорошо.

– И вот что, – развернулся он в дверном проеме. – Планы изменились…

«Так быстро? – снова поползли вверх мои брови. Горазд же ты!»

– Мебель и всю остальную начинку для спальни я буду выбирать сам. Вы выступите в роли моего консультанта. Этим мы займемся послезавтра.

Глава 3

Вы знаете, что такое дикая усталость? Я раньше думала, что знаю. Ох, как же я ошибалась!

Отработав первый день на Громова, я еле доползла до служебной машины, а в тепле салона просто-напросто уснула. Никогда раньше со мной такого не происходило. В вопросах сна я вообще капризна донельзя. Могу спать только в своей постели, в привычной домашней обстановке. Помнится, как-то мы с мамой поехали к бабушке на автобусе. А это без малого двенадцать часов. Но купить билеты на поезд, как мы делали обычно, у мамы не получилось. Не представляете, как я измучилась, пытаясь вздремнуть в автобусе! Ни лежа на маминых коленях, ни полусидя, ни уткнувшись лбом в спинку переднего сиденья, сделать это у меня не получилось. А тут… Я сама от себя была в шоке, когда разбудил меня голос водителя:

– Приехали. Завтра в половине девятого я за вами заеду.

– Что? – с трудом получилось разлепить глаза.

Водитель повторил свою короткую речь, но и со второго раза смысл туго доходил до меня. Мужчина же, который с первого взгляда показался мне суровым букой, весело улыбался, глядя на меня в зеркало заднего вида.

– Умотались? – сочувственно поинтересовался.

– Есть немного, – выпрямила я спину, чувствуя, как затекли от неудобной позы все мышцы.

– Это с непривычки. Потом легче будет. Умеет босс заставить работать в поте лица, – сразу же посерьезнел он.

– Да уж… – вздохнула я и распахнула дверцу. – До свидания!

– До завтра, леди.

Леди? Кто – я? Скажет тоже. Но на душе от такого незамысловатого комплимента почему-то потеплело. И водитель уже казался очень даже симпатичным. Нужно будет завтра хоть поинтересоваться, как его зовут, раз уж нам теперь предстоит работать вместе. Ой, предстоит ли? С проверкой Громов сегодня не приехал, а работа была проделана колоссальная. Комната была полностью готова под косметику, которую мы оставили на завтра. И завтра же нам все это предстояло закончить.

Дома я рухнула в кресло, как была, не раздеваясь, и задумалась, вспоминая минувший день. Прораб оказался классным дядькой. Ну как дядька? Навскидку ему лет сорок. Зовут Григорием Сергеевичем. Отнесся он ко мне сразу с добротой и вниманием, хоть номинально я теперь и считалась его начальницей. Не всем свойственны такие понимание и миролюбие. И я этим сразу же прониклась, как и оценила его профессионализм.

В вопросах побелки и шпаклевки Григорий Сергеевич разбирался намного лучше меня, учитывая, что я не разбиралась совсем. Ну как-то не относила я чистовую подготовку помещения к дизайну интерьера. И в институте нас этому не учили. Очень обрадовалась, когда покупку всего необходимого прораб взял на себя. И потратил на это минимум времени – каждая секунда же была на счету. Уже в половине одиннадцатого его бравые бойцы, как я прозвала про себя ребят-строителей, приступили к работам в будущей спальне. Я же принялась за эскиз, по которому мы завтра и будем наносить косметику. Осталось только купить все необходимое. Это уже мы сделаем вместе с Григорием Сергеевичем.

Достав планшет из сумки, я, наверное, в сотый раз вгляделась в эскиз. Понравится ли такая спальня Громову?

Опираясь на цветовые предпочтения хозяина и заказчика в одном лице, комнату на эскизе я выполнила в серых тонах. Стену, к которой будет примыкать изголовье кровати, сделала темно-серой, приближенной к черному. Такая же, но на тон светлее, планировалась стена напротив. А вот боковые стены, где будут располагаться панорамное окно и дверь, я закрасила светло-серым. Контраст всегда смотрится отлично, даже когда он серый.

Рискуя не получить эту работу, я изобразила белоснежный подвесной потолок с точечными светильниками. Если Громов предпочитает и потолок серый, то он явный неадекват, имеющий маниакальные наклонности. Работать с таким точно не нужно и даже опасно. Вот завтра мы это и проверим. Третьим оттенком серого – светлее фронтальных и темнее боковых стен – стал пол, который я планировала застелить ламинатом. Ну и такие мелочи, как розетки и выключатели, я тоже тщательно прорисовала, чтобы завтра, когда будем закупаться с Григорием Сергеевичем, опираться на готовый эскиз. Это только такие дилетанты в дизайне, как Громов, думают, что искусно отделать помещение можно с кондачка. Ничего подобного! Тут нужен серьезный и профессиональный подход.

Еще раз окинув взглядом эскиз и тяжко вздохнув, я выключила планшет. Чувствовала себя столетней старухой, когда выталкивала бренное тело из кресла и заставляла ползти в ванную. Зато после горячего душа изрядно полегчало и даже захотелось есть. Нет, ну на объекте меня прораб пригласил к импровизированному столу, уставленному всякой всячиной, принесенной из дома. Парни даже слушать меня не стали, когда попыталась отнекиваться, пригрозили донести до стола на руках и кормить насильно. Ну и я сдалась, конечно же, да и проголодалась к тому времени. Я же не знала, что собеседование (которое таковым можно назвать с натяжкой) плавно перетечет в первый рабочий день. Ну а сейчас наступило время ужина, и я думала, что от усталости не смогу впихнуть в себя ничего. Не тут-то было! Пока закипал чайник, я быстро нарезала салат и разогрела вчерашнее жаркое. Ну и только поднесла первую ложку ко рту, как зазвонил мой мобильный, сообщая, что со мной хочет связаться Нина.

– Алло, – выдохнула я в трубку, с тоской глядя на салат.

– Привет! И куда ты пропала? Я уже час как освободилась, сгоняла за продуктами в супермаркет, занесла все домой… А от тебя ни слуху ни духу. И почему ты на мои звонки не отвечала? Ждешь, когда волноваться начну? Не дождешься. Как и обижаться не собираюсь.

– Нин, у меня голова сейчас лопнет, – улыбнулась я. – Чего тараторишь? Извини, что не отвечала, очень занята была. А перезвонить забыла.

Я вспомнила, что обнаружила на телефоне несколько пропущенных звонков от Нины. Было это перед отъездом домой. Весь день телефон провалялся в сумке, звонков, соответственно, не слышала. Ну а перезвонить решила уже из дому. В том, что и об этом забыла, признаваться подруге не собиралась.

– И чем ты была занята? Работу искала, что ли?

– Работу я уже нашла.

А лучше сказать, каторгу свою нашла. Если эта каторга превратится в мою работу, то стану мечтать о петле, наверное. Оставалось надеяться, что в последующие дни график у меня будет не настолько плотный. И я с опозданием сообразила, что не переговорила с Громовым насчет оплаты. Хотя, с другой стороны, он меня еще и не нанял, как и не принял мою работу. Вот что любопытно, если мой дизайн спальни не удовлетворит заказчика, оплатит ли он мне в этом случае потраченное на него время? Вопрос, конечно, риторический, и никто мне сейчас на него не ответит. Сама виновата, что согласилась на его условия. Но и не согласиться я не могла, потому что эта работа мне нужна.

– Да ладно… И что за работа? – удивилась на том проводе Нина.

– По специальности. Причем прямой. Дизайн интерьера загородного коттеджа.

– Целого коттеджа? Нисебе чего! – протянула Нина. – А что за коттедж? Кто хозяин? Богатей какой-то? Хотя глупость говорю. Конечно, богатей – кто еще у нас живет в коттеджах.

– Хозяин некий Громов Игорь Дмитриевич…

– Кто?! – буквально проорала Нина в трубку. Я аж опешила. – Тот самый Громов?!

– Нин, какой «тот самый»?

– Ой, Галька, кажется, ты вляпалась, – простонала Нина.

– Да в чем дело, Нин?! – не на шутку разозлилась я.

Мало того, что прервала мой ужин, и теперь вот все остывает на тарелке, так еще и говорит трагическими загадками.

– Да в том, что я знаю только одного Громова Игоря Дмитриевича – моего работодателя. И не сомневаюсь, что именно в его сети тебя и угораздило попасть.

– Ты работаешь на Громова?

– В его клубе, если быть точной.

Я прямо представила, с каким важным видом сейчас кивает Нина. Ну и моментально все встало на свои места. Ну точно! Громов же владеет баскетбольным клубом, а Нинка тренирует женскую юниорскую команду. Что же получается? Что работает она в клубе Громова?

– И что? Ну, будем вместе на него работать…

Я все же не удержалась и запихнула в рот ломтик помидора – сил терпеть уже и только глазеть на еду не осталось.

– Галь, он ужасен! – еще более трагично заявила Нина.

– Да что в нем такого ужасного?

Ну не считая излишней надменности и нетерпимости к людям.

– Он женоненавистник – самый злостный из всех мне известных.

Да? И чем мне это грозит? Да, собственно, ничем особенным. Пусть ненавидит меня как женщину, главное, чтобы платил исправно.

– …И там какая-то мутная история с его покойной женой, – дошел до меня обрывок фразы Нины, отвлекая от размышлений.

– Покойной?

– Именно! Говорят, что извел он ее до смерти.

– Нин, я в такие слухи не верю, – невольно, хоть и немного нервно рассмеялась я. – Про сильных мира сего много чего говорят. Чаще плохого, чем хорошего. А уж такое… Ну не Синяя же Борода он?

– Синяя Борода, говоришь? А что, очень даже похож.

Ну разве что внешне. Такой же смазливый, как тот женоубийца. На убийцу Громов точно не смахивал, разве что на легкого деспота, да и то в части работы. Кто же ему позволит лезть в личную жизнь?!

– Нин, ты мне лучше скажи, на бабки он может кинуть? – задала я самый актуальный в настоящее время для меня вопрос.

– Нет, этого можешь не опасаться. Платит он вовремя и исправно. Правда, и премий не подкидывает, мотивируя тем, что ничего выдающегося его работники не делают и что премии платят за особые заслуги, – усмехнулась Нина. – Но мы не жалуемся, зарплаты у нас приличные по современным меркам. Но Галь, он же баб на дух не переваривает. Всех! А мимо меня так и вовсе проходит, как мимо пустого места. Ну или как мимо горы. Пробовала тут у нас одна подкатить к нему, так уволили по статье, представляешь? А она, между прочим, писаная красотка, как с подиума сошла. Ну почему ты сначала со мной не посоветовалась?

– Нин, хорош драматизировать на пустом месте! В конце концов, я еще не работаю на него, а только прохожу испытание…

– Вот и вали оттуда, пока не поздно! – гаркнула Нина.

– Да? А ипотеку мою ты будешь выплачивать? Все, давай, Нин, пока, а то поссоримся. И я ужасно голодная, извини.

– Ешь уже… Галь, ты это… позвони мне завтра, хорошо? Расскажешь новости. Что-то я волнуюсь за тебя всерьез…

– Пока, Нин! – отключилась я раньше, чем она вывалила на мою голову новую порцию негатива.

Синяя Борода, говоришь? Ну что ж. Значит, мне придется иметь дело с таким. А предупрежден, значит, вооружен. И завтра я уже новыми глазами взгляну на своего будущего работодателя.

Глава 4

– Доброе утро, леди! – такими словами меня приветствовал водитель, когда я заскочила в его машину, хапнув немного утреннего морозца.

– Меня зовут Галя, – улыбнулась я ему.

– Николай. Приятно познакомиться, леди, – не остался в долгу водитель.

– А почему леди-то? – рассмеялась я, маскируя смущение.

– Гляжу на вас, и это слово само рождается, – серьезно отозвался Николай. – Выглядите вы именно так.

Надо же! Никогда бы не подумала. Особенно сегодня, когда оделась максимально удобно для объекта, где вовсю ведутся отделочные работы. Джинсы, джемпер, кроссовки и укороченная курточка. Волосы собрала в хвост и обошлась минимумом косметики. Хороша леди, ничего не скажешь. Разве что местного розлива. Последняя мысль невольно вызвала улыбку.

– Рад, что сегодня вы бодры, – проговорил водитель и плавно тронулся со двора.

А как я-то этому рада! Выспалась отлично, встала в приподнятом настроении. Прогнала в голове вчерашний разговор с Ниной и пришла к выводу, что все это досужие сплетни, что не может быть Громов таким, каким его обрисовала подруга. Ну а с его недостатками я как-нибудь справлюсь. И то, что женщин он недолюбливает, возможно, мне даже на руку – не будет приставать, а то в моей работе и такое порой случалось. А я этого ох, как не люблю!

Моя несколько наигранная бодрость на самом деле прятала за собой волнение. А волновалась я нешуточно, ведь именно сегодня я услышу приговор – годна или не годна. И, кровь из носу, я должна быть годна!

На дорогу много времени не ушло, хоть и в паре пробок мы все же потолкались. А вот на объекте меня поджидал сюрприз в лице хозяина. Кто бы мог подумать, что решит он наведаться сюда в такую рань. И, конечно же, он снова распекал прораба. На этот раз Громову не понравились балясины на крыльце. Из обрывка разговора я ухватила, что кажутся ему те слишком витиеватыми – мещанскими.

– Замените на простые металлические, – велел Громов прорабу, но смотрел в этот момент на приближающуюся меня.

Я заметила, как чертыхнулся тайком Григорий Сергеевич, и искренне ему посочувствовала. Балясины как балясины, причем довольно симпатичные. А простые будут и широкое крыльцо делать таковым. Но вмешиваться я не стала, конечно же.

– Вы опоздали.

– Всего на две минуты, – кинула я взгляд на часы. Черт! Правда, опоздала. – В городе пробки. И доброе утро, Игорь Дмитриевич, – постаралась я выглядеть предельно вежливой.

– На первый раз прощаю. Второго раза, надеюсь, не будет, если не хотите распрощаться раньше, чем пройдете испытание.

– Две минуты не считаются опозданием, – невольно вспылила я. – Ровно столько я выбиралась из машины и шла к вам.

Издевается он, что ли? Нельзя же так с людьми…

– Значит, вы должны быть здесь загодя, чтобы ровно в девять приступить к работе. Это понятно?

Еще как понятно. Жили бы мы в средневековье, меня бы, наверное, распяли, или колесовали, или обезглавили. Нет! Меня бы сожгли на костре как злостную ведьму.

– Понятно, – ответила я голосом покорного ягненка. – Я могу приступать?

– Можете. В половине седьмого я приеду, чтобы принять работу. Надеюсь, к этому времени вы управитесь.

Это не было вопросом, а потому я предпочла не отвечать. Все так же вежливо кивнула и переключила свое внимание на Григория Сергеевича.

– Едем? – только и спросила.

Нас ждала грандиозная закупка стройматериалов под моим чутким руководством. Заняться этим мы запланировали еще вчера и первым делом.

– Едем, – отозвался прораб. – Вы идите, а я сейчас…

Все это время Громов не двигался с места, внимательно наблюдая за мной. Радовало уже то, что он молчит – разговаривать с этим мужчиной было сложно, да и не хотелось особо. Поэтому я и отправилась бодрым шагом к минигрузовику, который выполнял тут роль рабочей лошадки.

И понеслось. В строительном маркете, хоть мы с Григорием Сергеевичем и старались делать все быстро, да и список необходимого был составлен заранее, все равно потратили непростительно много времени. А каждая даже не минута, а секунда у нас сегодня была на счету. Никогда я еще настолько остро не ценила время, как и не замечала раньше, насколько быстро оно летит. Секунды сменяли минуты, а те – часы. Перед ребятами-отделочниками я заранее извинилась, что буду весь день сегодня рядом с ними. Очень важно было самой следить за каждым шовчиком и мазком, как и подгонять периодически ребят. Порой даже становилось стыдно, но выхода у меня не было.

Работать приходилось в стесненных условиях. Ведь то, что обычно делается в определенной последовательности, сегодня выполнялось все и сразу. В небольшом помещении приходилось буквально толкаться попами. Тут и строгали, и красили, и устилали пол ламинатом… От разнообразия строительных запахов кружилась голова. И порой я мысленно задавала себе вопрос – а так ли тебе это все надо, Галя? Но сразу же отвечала себе, что да, надо, где я еще найду такую работу?

На обед решено было выделить полчаса, не больше. И даже их мне было жалко.

– Не унывай, Галюша, все будет хорошо, – подбодрил меня Григорий Сергеевич, когда я в очередной раз «зависла» с бутербродом в руке.

– Думаете, ему понравится? – страдальчески посмотрела я на прораба.

– Иначе и быть не может, – уверенно кивнул он. – Мне уже нравится, – растянул губы в подбадривающей улыбке.

– А работа ваша вам нравится? Я имею в виду здесь, – обвела я взглядом холл, на пятачке которого, обогреваемом калорифером, мы и обедали.

– Работа как работа, – пожал плечами Григорий Сергеевич. – Ничего другого я не умею. Уже, почитай, двадцать лет в этом бизнесе.

– Да бизнес-то отличный. Только вот заказчики… попадаются разные, наверное, – деликатно увильнула я от прямого обличения Громова. – Часто вас заставляют тут всё переделывать?

– Ну, всё – это громко сказано, – рассмеялся прораб. – А вот местами приходится. Частенько, честно говоря, и нервы мои тоже не железные. Но этот заказчик платит исправно и хорошо. В таких случаях грех жаловаться, как говорится.

– Ну да… – протянула я, вспомнив, что время бежит, обед заканчивается, а бутерброд я так и не съела.

И снова усталость давала о себе знать. А всё нервы, как ни крути. Даже вдруг выпить захотелось, хоть обычно я и не практиковала такой способ расслабиться.

Мы всё успели! И без пяти минут шесть я совершала обход отделанной теперь уже спальни с проверкой на предмет малейших недочетов. На мой взгляд, все было просто идеально, ребята постарались на славу, за что я им была безумно благодарна. Только вот…

– Эх, помыть бы стекла, да времени нет, – вздохнула я, стоя напротив панорамного окна, стекла которого были местами заляпаны строительной грязью. Дверь я сама лично отдраила, и та теперь блестела новизной и красным деревом.

За эту дверь, если честно, я больше всего переживала, потому как она единственная не вписывалась в общую серую гамму. Но так я поступила намеренно – ведь должно быть хотя бы одно яркое пятно во всей этой пусть и стильной, но серости.

Приемку работы мы вели вместе с Григорием Сергеевичем, отправив ребят переодеваться. Слава богу, и этот день подошел к концу. И очень хотелось, чтобы и завтра меня тут ждала работа, пусть она и обещает стать изнурительной.

Ответить прораб не успел. За него это сделал другой – Громов, голос которого раздался от входной двери. Мы не слышали, как он появился. А я и не ждала его раньше половины седьмого, как было обговорено.

– Мыть окна – не ваша забота. Это сделают профессионалы.

Я дернулась, как от удара, и развернулась на сто восемьдесят градусов.

– Мы закончили, – с перепугу отрапортовала.

– Вижу, – насмешливо отозвался Громов, мазнув по мне взглядом, полным презрения.

И сразу же в душе зашевелился гаденький червь сомнения – моя работа, двухдневный адский труд, и не только мой, ему не нравится.

– Оставьте меня одного, – обратился хозяин коттеджа к нам с прорабом.

Да с радостью! Я практически пулей вылетела из комнаты, испытывая острую необходимость отдышаться где-нибудь, где не будет Громова. Срочно нужно собрать все мысли воедино, чтобы достойно выслушать оглашение приговора, каким бы тот ни стал.

– Галюш, не трусь. Все будет хорошо, – успокаивал меня Григорий Сергеевич, но и сам выглядел крайне взволнованным.

Ну конечно! Меня в худшем случае не возьмут на работу. Ему же – все переделывать в случае чего.

– Думаете, ему понравится? – простонала я.

– Уверен! Иначе и быть не может, – подбодрил он меня улыбкой.

Ребята уже переоделись и ждали Григория Сергеевича во дворе, чтобы он увез их в город, как делал каждый день. Мне же сегодня придется задержаться.

– Галина! – раздался властный окрик сверху.

– Ни пуха! – проговорил прораб, поднимая кулак. – Пойду-ка я покурю.

– Спасибо, – пробормотала я и на негнущихся ногах ступила на лестницу.

Громов стоял посреди комнаты и встретил меня все таким же непроницаемым взглядом. Только я собралась хоть что-то сказать, как услышала:

– Вы приняты.

Я не ослышалась? Он берет меня на работу? Боже! Я счастлива! Но внешне должна оставаться спокойной.

– Очень рада, что работа моя вам понравилась.

Эту реплику, судя по всему, пропустили мимо ушей.

– Завтра я сам заеду за вами. Будьте готовы к девяти часам.

Все? Он больше ничего не хочет добавить? Например, что ему безумно нравится дверь. Ведь она вносит в атмосферу спальни толику теплоты. На нее хочется смотреть и смотреть… Но Громов молчал, и я вынуждена была ограничиться одним словом:

– Хорошо.

Кажется, на сегодня я могу быть свободна. Потоптавшись еще немного на пороге и наткнувшись на очередной ледяной взгляд серых глаз, я со спокойной совестью покинула спальню и спустилась вниз.

– Ну что? – такими словами встретил меня взволнованный Григорий Сергеевич.

– Я в команде, – с улыбкой сообщила ему я.

Это услышали и все остальные. И посыпались поздравления с обнимашками. С некоторым недоумением обнаружила, что потискать меня захотели все строители по очереди. Через какое-то время чувствовала себя слегка потрепанной, но безмерно счастливой. Сама я все еще не могла поверить, что теперь эта работа у меня в кармане. Ну и в очередной раз сообразила, что опять забыла обсудить финансовую сторону. Ну да ладно, завтра обязательно поговорю с Громовым об этом.

Кстати, о птичках. Пока меня обнимали, Громов, оказывается, наблюдал все это с лестницы. Мне стало стыдно, конечно же, а вот его лицо осталось все таким же непроницаемым. Удивительно! Никогда раньше мне не приходилось встречать людей, единственной эмоцией которых было нетерпение. Все остальные или напрочь отсутствовали, или он их искусно прятал. На этой не самой радостной мысли я и отправилась домой. В глубине души даже немного сочувствовала своему теперешнему работодателю. Должно быть, ужасно скучно жить, будучи таким сухарем.

По дороге домой я попросила Николая заскочить в магазин. Там я купила бутылку красного сухого вина и тортик. Сразу же позвонила Нине и торжественно пригласила ее к себе – отметить важное в моей жизни событие.

– Ну, рассказывай, – плюхнулась Нина на табурет за кухонным столом, который я празднично сервировала.

– Да, собственно, рассказывать и нечего. Меня взяли на работу, и это самое главное, – пыхтя, отозвалась я, пытаясь откупорить вино.

– Дай сюда, – отобрала у меня Нина бутылку и лихо извлекла пробку. – Я так понимаю, что работа твоя ему понравилась? – разлила она вино по бокалам и посмотрела на меня. Вернее, всмотрелась в мое лицо, пытаясь прочесть на нем потаенные мысли, должно быть.

– Об этом история умалчивает.