Мертвые цветы

– Добрый день, – в открытое окно просунулась голова полицейского, но уже без предусмотрительно снятой фуражки, а рядом с ним в наш салон залезла и раскрытая корочка. – Старший лейтенант Прокофьев Сергей Иванович, ГИБДД. Предъявите, пожалуйста, ваши документы. Остановка связана с тем, что сегодня рядовой срочник сбежал из части, поэтому все машины досматриваем.

– Давай документы, – шикнул мне Влад.

– Какие документы? Ты больной? Ты же за рулем!

– Документы давай, полудурок!

– Все в порядке? – напряженно сдвинув брови, поинтересовался старлей.

– Да-да, сейчас, – сказал Влад. Я протянул ему свои права и страховку, вынутую из бардачка. Влад же, в свою очередь, передал документы Прокофьеву.

– Да, все в порядке, извините за беспокойство. Счастливого пути!

Влад тронулся, а я в полнейшем шоке смотрел на него.

– Что пялишься? – раздраженно спросил он.

– Действительно! Нас останавливает гаишник, за рулем ты, а права нужны мои?

– Какая разница? Прокатило и прокатило.

Я чувствовал какой-то подвох. Влад врал мне – я это чувствовал. Вернее, не врал, скорее не договаривал. Я не понимал, как это сработало, почему, но решил не отвлекать товарища от дороги и не забивать себе голову всякой ерундой.

– Все, приехали, – оповестил меня товарищ. Я пожал ему руку и вышел из машины. Телефон быстро оказался у меня в руках, а еще быстрее, будто бы сам по себе, автоматически, набрался номер Вики.

– Ну все, я подъехал к твоему дому, только я забыл подъезд.

– Четвертый, – ответила мне девушка.

– Сейчас подойду.

Я размеренно потопал в сторону четвертого подъезда по тротуару. Во дворе бесились дети, на лавочках сидели и что-то обсуждали бабки, коты лазали по деревьям и пытались добыть себе пропитание в виде зазевавшегося голубя – все было вполне обычным. Но я шел, глубоко вдыхая летний воздух, запах жаркого июльского дня и наслаждался тем, что я сейчас жив и могу просто так идти и созерцать все это.

Вика стояла у подъезда. Рядом с ней стояло всего две сумки, а за спиной девушки висел рюкзак. Одна лямка уютно расположилась на ее плече, а вторая свободно свисала вниз.

– Негусто, – улыбнулся я, забирая у Вики рюкзак. – Сейчас такси вызову и поедем домой. У меня сегодня вечером запланирована встреча с Владом, так что я вернусь сегодня поздно.

– Жаль, – девушка явно расстроилась, но меня это мало волновало. Тем не менее, я бросил ей дежурное «ничего страшного» и даже ее поцеловал.

Такси примчало быстро. Мы расположили сумки в багажнике, я сел на переднее сиденье рядом с водителем, а девушка ютилась сзади. Таксист оказался не особо разговорчивым, но музыкальный вкус у него был неплох и даже в чем-то совпадал с моим, так что скучать все равно не приходилось.

Но на выезде из дворов, в том самом месте, где Влад высадил меня из машины, я заметил странный автомобиль. Странность его заключалась в том, что он был точь-в-точь похож на машину моего друга. Я прищурился и рассмотрел номера на уже удаляющемся от нас авто. И точно – это была машина Влада. Зачем тогда он сказал, что у него работа и он не сможет помочь? Этот район был достаточно далеко от всех ДК и любых заведений, где можно было бы организовать выступление, так что вариант с тем, что он пошел пешком, я тут же отмел в сторону. Очень странно Влад стал себя вести…

***

– Ну вот и приехали, – пропыхтел я, пытаясь отдышаться – курево явно не шло на пользу моей дыхательной системе. Я пронес сумки внутрь квартиры, а затем вернулся к двери, чтобы разуться. – Разбирай сумки, располагайся. Я пока еду разогрею, а потом мне нужно будет немного поработать над стихами.

– Хорошо-хорошо, – Вика смотрела на меня глазами счастливого щенка. Это зрелище даже немного умиляло, но когда я вспоминал, зачем организовал ее переезд, все эмоции и чувства как будто бы угасали и пропадали, словно их и не было.

На кухне я закурил и поставил еду греться в микроволновке, включил чайник. Девушка шумела дверцами шкафа, что-то роняла и громко ругалась. Я счет это забавным. Помогать ей совершенно не хотелось – и так уже встретил и донес сумки.

Настроение было смешанным. С одной стороны, я рад тому, что план сработал и теперь у меня дома бесплатная рабочая сила, которой просто периодически нужно уделять время, да и наконец-то пойду встретиться с Владом – я даже немного соскучился по нему. Но с другой стороны, в груди что-то сжималось, вертелось и перекручивалось, и общее состояние от этого было далеко не лучшим. Я все не мог понять, что меня мучает, и от этого настроение только ухудшалось.

– Чего голову повесил? – Вика обняла меня, выводя из не очень приятных размышлений.

– Да все хорошо, – я поцеловал девушку в лоб. – Пойдем есть.

– Пойдем.

После еды я сел писать стихи. Уже несколько дней я вынашивал пару-тройку идей, поэтому особых проблем не возникло – уже были готовы канва и некоторые заготовки рифм. Но работы все равно было много – я писал, перечитывал, зачеркивал и писал заново. Что-то из написанного мне нравилось, но основную массу вариантов я отметал, а затем курил и ходил из стороны в сторону в поисках лучшего решения. Таким образом, к тому времени, когда надо было выходить в сторону бара, у меня было практически полностью готово одно новое стихотворение и в процессе глубокой разработки были еще два.

Я тяжело выдохнул, потушил окурок и начал собираться.

– Уже уходишь? – раздалось из спальни.

– Да, собираюсь.

– Куда пойдете?

– В бар, выпьем немного, посидим, а то не виделись давно уже.

– Ладно, – Вика расстроилась, но старалась не подавать виду.

Я оделся и вышел из квартиры, чмокнув девушку на прощание.

– Я скоро подойду, – написал я другу и, закурив, направился в сторону бара.

***

– Вот как-то так, – уже изрядно пьяный, я закончил рассказ о своем сработавшем плане по поводу Вики, моего отношения к ней и ее ко мне.

– Жестко ты придумал, – Влад хлебнул еще пива. По нему было видно, что мои действия пришлись ему по нраву. – А где же баба, которая должна подойти?

– Опаздывает, – отмахнулся я. Света опаздывала уже на полчаса, но меня это не особо волновало – сидеть и выпивать с другом было как минимум не хуже, чем общение с какой-то левой девушкой ради секса.

– Ладно. Ты что-то говорил сегодня по поводу работы, – напомнил мне Влад.

– А, да. Я нашел несколько грантовых конкурсов, чтобы заработать немного денег. Я отправил в несколько свои стихи, а послезавтра тут, у нас, будет очный конкурс. Ну я схожу посмотреть, что там, да как.

– Один?

– Нет, я решил прихватить с собой Настю.

– Настю?

– Я с ней спал после выступления здесь.

– Неплохо, – усмехнулся Влад и мы продолжили пить.

***

Света так и не пришла, но меня это не сильно расстроило. Мы с Владом изрядно напились, и он чуть живого тащил меня домой. Странно, но мой товарищ всегда был гораздо трезвее меня, даже когда выпивал больше. Не сказать, что мы были сильно разной комплекции или весовой категории, поэтому такое разное восприятие алкоголя организмом меня смущало.

– Я Ее, – я икнул, – люблю…

– Да рот закрой свой уже, – Влад бы раздражен. – Мало тебе других баб? Уже с другой живешь, с третьей идешь на конкурс, мало тебе их? Прекрати ты Ее вспоминать, ей-богу, в печенках уже сидит! Ты мужик или тряпка?

– Не знаю, – честно ответил я.

– Сейчас отнесу тебя твоей Вике и чтобы я больше ни слова не слышал о Ней, ты меня понял?

– О Вике? – не понял я.

– Нет, придурок, о любви твоей вот этой беспощадной.

– Ну Влад…

– Что «ну Влад»? Я тебе, конечно, близкий и хороший друг, все понимаю, но подумай ты сам. В чем смысл от твоих страданий?

– Не знаю.

– Она, может, придет к тебе, если ты будешь дальше по ней сохнуть?

– Не знаю.

– Ты меняешь своим поведением что-нибудь?

– Не знаю.

– Ясно. У тебя пустота внутри из-за Нее, я думаю, ты и сам прекрасно это понимаешь. Но только вместо того, чтобы заполнить эту пустоту чем-то хорошим, ты наполняешь ее воспоминаниями и мыслями. Это прошлое, брат. Тебе его не вернуть. Оно умерло.

– Прошлое не мертво. Это даже не прошлое. Она – настоящее и будущее.

– Да, брат, только уже не твое. Пора смириться с этим и положить конец. Это твоя жизнь, брат, твоя. И ты должен посвятить ее себе, а не Ей. В конце концов, найди себе другую нормальную бабу и посвяти ей, если так сильно хочется жить ради суки. Запомни, брат, легкую формулу – хорошее настроение равно квадрату суммы огромного числа баб и пяти бочек алкоголя. Запомнил?

– Запомнил, – слабо улыбнулся я.

– Вот потом закрепишь, – Влад пихнул меня ногой, положил под дверью и позвонил в звонок. – А теперь мне пора. До встречи!

Не успел я даже ничего ему сказать, как дверь открылась и Вика заверещала.

– Господи, Саша, Сашенька! А ну, пойдем, вставай, пожалуйста, вставай, дорогой мой!

Я попытался встать, но получилось плохо. Со второй попытки, одной рукой опираясь на стену, а второй на девушку, я все-таки встал и даже смог зайти в квартиру, где меня умыли, раздели и даже уложили спать.

Сразу я не уснул – вертолеты кружили над моей головой и внутри нее, издавая отвратительный гул. Я ворочался из стороны в сторону, с меня сошло семь потов, но мерзкие воздушные машины не планировали возвращаться и садиться на базу.

Я сел на краю кровати и закурил. Голова трещала, живот крутило из стороны в сторону во всех направлениях, куда только можно. Отвратительное, мерзкое состояние.

– Вот, держи тебе чаю горячего и бутерброд с маслом. Кипяток и масло хорошо помогают.

– Спасибо, – в этот момент я был благодарен ей больше, чем матери, которая меня выносила, родила и воспитала.

– Пей и кушай, – она села рядом и начала гладить мой живот. – Чего же вы так напились-то?

– Да не виделись давно, соскучились, – я улыбнулся, из-за чего мне моментально стало хуже и рожа скорчилась.

– Ладно, ладно, – она продолжала гладить мой живот, и мне как будто бы становилось лучше. – Какие у тебя планы на завтра? Может, сходим куда-нибудь?

– Завтра у меня встреча важная по поводу конкурса стихов, а послезавтра, собственно, и сам конкурс.

– А туда можно будет прийти посмотреть?

– Нет, он закрытый, без зрителей. Я не знаю почему, так в регламенте написано, – с каждым новым глотком чая и укусом бутерброда становилось все легче.

Конечно, по поводу регламента я наврал. Совесть меня не съедала – было абсолютно все равно. В конце концов, я хочу пригласить туда Настю, а не Вику, и почему я должен себе отказывать в этом?

– Жаль, – девушка повесила голову. Ее лицо исказила гримаса грусти. Я, чтобы хоть как-то успокоить Вику, крепко обнял ее и поцеловал.

– Прости, что так. Не я же пишу регламент. Если хочешь, я прочитаю тебе эти стихи, ну, которые собирался на конкурсе читать.

– Давай! – девушка аж подпрыгнула на месте от восторга и захлопала в ладоши.

Я прокашлялся и начал читать.

Чем измеряется счастье?

Может, кучей купюр в кармане?

Чем измеряется счастье?

Неужели часами Армани?

Чем измеряется счастье?

Дорогими большими квартирами?

Чем измеряется счастье?

Рублями, дублонами, лирами?

Я не верил продажным уродам

И топтал сапогом их монету,

Кулаком бил косматые морды,

Но насмешка была мне ответом.

Мне сказали, что я не достоин

Быть счастливым – за мной ни гроша.

Я устал, я был всем недоволен,

Но шагал вопреки, не спеша.

Чтобы скалили дьяволы зубы,

Чтобы в крике порвали глотки,

С ними надо быть очень грубым,

С ними надо быть крепче водки!

Чтобы поняли сукины дети,

Что душевный покой в ином!

Что не в деньгах счастье, не в этом!

Не в обыденном и земном.

Чтоб задались уроды вопросом:

В чем тогда измеряется счастье?

Ну а я отвечал им гундосо:

Все в человеческой страсти.

В чем измеряется счастье?

В предрассветных прогулках по холоду.

В чем измеряется счастье?

В слове прекрасном – молодость.

Что называется счастьем?

Улыбка любимой с утра.

Что называется счастьем?

С детьми со своими игра.

Дьяволы скалятся молча.

Сказать мне им больше нечего.

На их взгляд возбужденный, волчий,

Говорю им: «Привет. До вечера».

Я в себе победил этих дьяволов

И избавил себя от беды.

Слушай, друг, посмотри-ка внимательно…

Победил ли дьяволов ты?

– Отличные стихи, волшебные, великолепные! Какой же ты у меня поэт! – девушка повисла у меня на шее. Я чмокнул ее, довольно улыбнулся и закурил. Стало заметно легче и вертолеты, кажется, отступили.

– Пойдем спать? – сказал я через три минуты, когда бычок упал в пепельницу. – Только разбуди меня в десять.

– Пойдем. Тебе нужно хорошенько отдохнуть, – Вика широко улыбалась, пристраиваясь рядом со мной и накрывая наши тела легким летним одеялом.

Все-таки счастье?

Викиной помощи мне не потребовалось – встал сам и даже не в десять, а в половине девятого. Голова гудела, внутренности болели и продолжали крутиться, будто были бельем, а я – стиральной машинкой. Настроение мое полностью соответствовало общему состоянию. Я сел на край кровати и закурил.

– Ты чего так рано? – спросонья спросила Вика, протирая глаза.

– Спи, спи, – я чмокнул ее в лоб и уложил обратно. Чем меньше она бодрствует, тем меньше ей нужно уделять внимания.

Я отправился на кухню, где достал из холодильника банку пива, довольный сел за стол, пшикнул крышкой и жадно присосался. С каждым глотком настроение мое поднималось. Я чувствовал себя ангелом, сошедшим на землю, будто сейчас все счастье и благополучие мира свалилось на меня, будто я познал дзен, впал в нирвану и вообще постиг максимальную степень блаженства. И тут меня осенило.

Я сорвался с места и побежал в комнату, за рабочий стол. Закурил вторую сигарету и принялся уничтожать пустое пространство на листке, заполняя его рифмами, мыслями и идеями. Работа шла не легко, но и не трудно – образ настойчиво висел в голове, а строки как-то по себе выстраивались в аккуратные и красивые ряды, грубо и жестко перечеркивая и замалевывая худшие варианты.

– Черт, ручка кончилась, – психанул я, кинул пустую ручку куда-то в сторону окна и принялся искать новую.

Мысли шли рекой – только успевай записывать. Я рассмотрел, казалось, уже тысячи вариантов, как оформить весь этот огромный сплошной поток, но не мог нащупать, почувствовать того, что хотел сказать больше всего, не мог подобрать наиболее точные слова. Ручку я нашел только спустя семь или восемь минут – за это время через мой мозг прошло чуть ли не в миллиард раз больше, чем прошло за прошлые полчаса, поэтому я моментально накинулся на листок, вдоль и поперек исписывая его так, будто был старым летописцем со склерозом – записать событие нужно срочно, прямо сейчас, иначе через пять минут я забуду все и людям из будущего будет невозможно узнать мое настоящее.

Наконец, стихи были закончены. Я довольно перечитывал их, блаженно докуривая последнюю сигарету из пачки. Вика по моей просьбе направилась в магазин, а обед уже был в процессе приготовления – на кухне что-то кипело, бурлило и приятно пахло мясом и специями. Часы показывали уже половину второго, а это значило, что времени оставалось немного. Руководствуясь этими помыслами, я пошел в душ.

– Ты где? – вопрос Вики застал меня тогда, когда я уже выходил из душа в одном полотенце.

– Сейчас оденусь и приду есть, – улыбнулся я, целуя ее.

– Хорошо, – Вика страстно закусила губу. – Может, ты сегодня немного опоздаешь на встречу?

– Я постараюсь прийти домой пораньше, – хищно улыбнулся я, сжимая своей ладошкой ягодицу девушки.

– Буду ждать, – прошептала она мне на ухо, и шевеление в полотенце было уже невозможно сильным. Но я должен был идти, поэтому быстро оделся, поел и выскочил из квартиры. На лестничной площадке я закурил и бодро побежал вниз. В подъезде сильно воняло хлоркой – дышать было тяжело, а глаза резало, поэтому сигаретный дым даже несколько помогал.

Денег у меня оставалось достаточно, но я подумал, что если можно не тратить лишний раз, то я и не буду – поэтому решил дойти пешком. Топать здесь было не так, чтобы уж и далеко – минут сорок-пятьдесят пешком. Погода была хорошей, несмотря на то, что лето было в самом разгаре. Я воткнул наушники в уши и шел, наслаждаясь городскими видами, музыкой и своей неожиданной прогулке. По пути мне попался ларек с квасом, где я приобрел себе целый пластиковый стакан обжигающе холодного напитка и с наслаждением растягивал его, как только мог.

Вдруг меня кто-то потрепал за плечо. Я остановился и приготовился драться, но когда обернулся, увидел только безобидного дедка в хэбэшной рубашке и кепке, имитирующей моряцкую фуражку.

– Извини, сынок, папироской не богат? – его лицо выглядело настолько добродушным, что я не смог ему отказать.

– Держи три, отец, кури на здоровье, – мое лицо расплылось в подобной добродушной улыбке.

– Спасибо, сынок, вовек не забуду, – дед пожал мне руку и поторопился куда-то. Я проводил его взглядом. Дедок без проблем перевесился через забор, сорвал с клумбы несколько цветов и почапал к какой-то бабке, сидящей во дворе. Дальше я смотреть не стал, но настроение поднялось еще больше.

Дальнейшая дорога до памятника пролетела незаметно – я погрузился в непонятные, неосязаемые мысли. Бывает же так – ты вроде думаешь о чем-то, думаешь, а понять и осознать, чем же заполнен твой мозг никак не можешь.

Я присел на лавочку и закурил.

– Привет, я подсяду? – Настя с ехидной улыбкой примостилась рядом. Я оценил прикол и широко улыбнулся. – Давно сидишь?

– Только закурил, – глазами показал я на только прикуренную сигарету.

– Ну и славно, – девушка тряхнула волосами, и я конкретно засмотрелся на нее.

Лицо Насти, казалось, было обычным лицом – обычные карие глаза, обычные выразительные брови, средней длины ресницы, небольшие щечки, ямка в подбородке. Но для меня оно было самым красивым лицом, самым волшебным, потому что я давно знал все эти черты, знал их так хорошо, что мог расписать их так подробно, что позавидовал бы любой судмедэксперт.

– Ты чего? – улыбнулась девушка. – Соскучился что ли?

– Именно, – ответил я и обнял ее.

– Я, конечно, рада, но зачем ты позвал меня? – немного сдавленно произнесла она из моих объятий – так сильно я ее обнял.

– Завтра конкурс стихов, – начал я, продолжая пожирать девушку глазами. – Я хочу, чтобы ты послушала. У меня есть два варианта. Один, который я изначально хотел рассказывать, и второй, который я написал сегодня. Думаю, ты в состоянии оценить, что лучше.

– Хорошо, – она улыбалась мне, и я таял от ее улыбки. Но все не было так радужно, как хотелось бы.

Дело в том, что я действительно видел все эти черты раньше, даже до знакомства с Настей. Ее находчивость, ее интонации, ее жесты – все это было знакомо мне до боли. До жестокой боли в груди, до такой невыносимой боли, из-за которой я и писал все свои стихи, из-за которой и жаловался Владу, из-за которой и выполнял его план. Это были не Настины жесты, не Настины эмоции и не Настины интонации. Это все принадлежало Ей. Ей, Ей и только Ей.

– Ты чего задумался? – девушка легонько потрогала меня за плечо. От прикосновения ее тонких длинных пальцев я ощутил на себе Ее прикосновение. Легкий ветерок коснулся моего лица, и я подумал, что это дуновение прошлого, какой-то судьбы, что ли. Она, Она преследует меня всегда и везде, но я никогда бы не мог подумать, что смогу встретить девушку, настолько похожую на Нее.

– Алло, – Настя уже щелкала у меня пальцами перед лицом. Только тогда я одернулся, достал пачку и закурил еще одну.

– Не многовато ли? Только первую выкинул, – девушка неодобрительно посмотрела на меня и даже скорчила злую рожицу.

– Нормально, – улыбнулся я и взял ее за руку. – Сейчас я докурю и прочитаю тебе стихов. Извини, я просто мало спал сегодня…

– Я все понимаю, – второй рукой она гладила тыльную сторону моей ладони. Тепло от ее прикосновений растекалось по телу и было лучше любого алкогольного опьянения.

– Как там отец? – я пытался завязать разговор. Я понимал, что это мой последний и единственный шанс. Шанс все исправить. Шанс обрести все.

– Да нормально. Спрашивал пару раз про тебя, я кое-как отделалась от него. Все думал, что мы с тобой встречаемся, – девушка мило улыбнулась и положила мне голову на плечо.

– Это хорошо, что отделалась, – улыбнулся я ей в ответ и поцеловал в лоб. – А как он ничего не заподозрил, если пар в июле уже нет, а сессия закрыта?

– Не знаю, – рассмеялась девушка. – Ты загадочный какой-то.

– Обычный вроде, – я пожал плечами и добил сигарету. – Значит, слушай.

Я рассказывал ей оба стихотворения. Сначала одно, которое уже читал Вике. Настя внимательно вслушивалась в каждую строчку, довольно кивая или наоборот, отрицательно качая головой.

– Неплохое, – сказала Настя, как только я закончил. – Но мне кажется, что для конкурса этого может быть недостаточно. А второе?

И я начал читать второе. Оно было гораздо меньше, чем первое, но нравилось мне намного больше. Я с наслаждением погрузился в чтение и старался работать с интонациями и акцентами максимально аккуратно.

Эти стихи куда больше понравились девушке. Это было видно по ее поведению – теперь она закрыла глаза, терлась щекой о мое плечо и крепко сжимала руку, когда я особенно выделял какие-то моменты.

– Пожалуй, это будет лучше, – она мило улыбалась и смотрела на меня полными восхищения глазами, когда я закончил.

– Хочешь интересный факт об этих стихах?

– О вторых?

– Да, о вторых.

– Когда я их писал, вспоминал, как ты выглядела, когда разбудила меня после той ночи, – я нелепо улыбнулся. Это была полнейшая правда.

– Это мило, – она улыбнулась и поцеловала меня.

– Давай сходим куда-нибудь? – предложил я, вставая с лавочки и подавая девушке руку.

– Давай.

– Ты занята завтра? – полюбопытствовал я.

– А что? – девушка игриво смотрела на меня.

– Завтра конкурс. Сходишь со мной?

– Во сколько?

– В десять.

– Да, конечно, с удовольствием! – Настя обняла меня и чмокнула в щеку.

Я смотрел на Настю и видел Ее. В прикосновениях, в объятиях и поцелуях я чувствовал только и только Ее, и от этого мне было так тепло, счастливо и уютно, что я не понимал, где нахожусь – на земле или уже в раю. Девушка тоже была счастлива – видимо, я сильно ей понравился и она ждала встречи.

С момента сегодняшней встречи прошел всего час, но я был влюблен по уши, как и тогда. Собственно, это была та же самая любовь – я любил Ее, а Она нашла свое воплощение в Насте. Настя была копией моего идеала внутренне и внешне. Я до сих пор не знал, почему не увидел этого сразу, почему не заметил еще тогда, в ту ночь или то утро.

Сначала мы пошли в кино. Фильм был не очень, но мы и без этого занятно провели время на последнем ряду. Затем пошли в кафе перекусить, потом просто гуляли по парку, а вечером я вызвался проводить девушку до дома.

Еще было вполне светло, но потихоньку смеркалось. Я хорошо помнил, где она живет, поэтому уверенно шагал в ту сторону, держа Настю за руку. В переплетении наших пальцев я за пару часов нашел уже, казалось, утерянный смысл жизни. Девушка была абсолютно счастлива, но ее счастье не могло сравняться с моим. Я нашел Ее. Нашел, и теперь никогда не позволю себе Ее потерять.

– Ты чего опять задумался? – Настя шутливо пихнула меня в бок.

– Больно, – я наигранно выпятил губу.

– Извини, – она тоже наигранно расстроилась.

– Прощение надо заслужить, – сказал я, указывая пальцем на свои губы. Реакция Насти не заставила себя ждать.

– А если серьезно, что случилось?

– Да думаю о завтрашнем дне, как все будет, – отмахнулся я.

– Все будет хорошо, я тебе обещаю, – подмигнула мне девушка, и я решил больше не давать ходу подобным мыслям, пока не провожу ее.

– Ты боялась, что я не позвоню тебе? – наверное, неожиданно для Насти спросил я.

– Немного да, – она пожала плечами. – У тебя, наверное, много увлечений.

– Увлечение у меня одно – поэзия, – хитро улыбнулся я. – А ты мне понравилась.

– Ты мне тоже, – Настя мило улыбнулась и сжала мою руку еще крепче.

***

Домой я пришел приблизительно в половину десятого, будучи полным духовного и физического спокойствия. Меня ничего не раздражало и даже не хотелось выпить, что стало редкостью в последнее время. Я закурил сигарету и уютно устроился в кресле. Есть не хотелось – еда из кафе пока что плотно забивала желудок. Я закрыл глаза и еще раз представил Ее и Настю. Одно лицо. Одни интонации. Одни жесты. Я улыбался так широко, что уголки рта, казалось, сейчас лопнут вместе с губами.