Город, в котором я все могу

Анна Богатырева

Город, в котором я все могу

Тереска

1

Тереска живет в Городе. Нет, не в Другом Городе. Другой Город – это всего лишь другие улицы, дома, другие адреса, другие воспоминания. Тереска живет в Городе, в котором я все могу. Всегда приятно знать, что есть на земле место, где ты можешь быть чуточку лучше, чем привык о себе думать. Этот Город был ранее недоступен простому смертному. Просто он был – и все. Ты знаешь, что он есть, но даже представить себе не можешь, что однажды он распахнет перед тобой свои ворота.

Это случилось. Телеграмма пришла вечером, когда постели уже расстелены и дети устраиваются в них поудобнее, ожидая твоей сказки на ночь. И вдруг звонок в дверь – вам телеграмма. Да, так бывает. Телеграфа нет, а телеграмма, будто из прошлого века, выныривает из сумки озадаченного почтальона. Он исчезает в ночи, бормоча какие-то нескладные слова. А ты остаешься один на один со странным листком бумаги, на котором наклеена узкая лента. И всего два слова – «Вылетай срочно». Ах, да, еще подпись: «Тереска».

Обратный адрес есть: Город. Просто Город, и все. Я растерянно оглядываюсь. Срочно – это как? Прямо сейчас ехать в аэропорт? Или можно подождать до утра? А как же дети? Муж? Но муж уже все понял. Он протягивает мне паспорт:

– Анечка, срочно – значит срочно. Это значит, завтра может быть уже поздно.

– А дети? – интересуюсь я. Впрочем, зачем я спрашиваю? Муж уже садится в спальне и открывает книгу со сказкой: сегодня детей укладывает он. А я еду в аэропорт.

Билет? Билет почему-то уже в паспорте. Распечатанный, с регистрацией, на мое имя. Что, уже заказал и оплатил? Похоже, что так. В паспорте еще какие-то бумаги… Ладно, посмотрю позже. Уже стемнело. Редкие прохожие спешат домой, в свои уютные дома. А я? Я бегу на электричку. Должна успеть.

Колеса мерно стучат: ты-дын-ты-дын… ты-дын-ты-дын… ты-дын-ты-дын… В вагоне прохладно, а я не захватила даже летнего плаща. А что? Я давно привыкла летать без багажа. Тут такое дело: если пришла телеграмма, значит, бежишь без оглядки, лишь бы успеть. Хоть бы приучила себя держать на такие случаи дежурную сумку. А впрочем, когда я нуждалась в чем-нибудь в дороге? Ты-дын-ты-дын… ты-дын-ты-дын… Я еду в Город, в котором все могу.

Странно устроена взлетная полоса. На асфальте белой краской прочерчена стартовая линия. Путешествие начинает отсчет. Ты едешь-едешь-едешь и – финиш. А за ним – ничего. Только полоса некошеной травы. Странная дорога в никуда. Впрочем, почему в никуда? В небо. Если ты привык жить в трехмерном пространстве, финишная линия, за которой ничего нет, тебя уже не пугает. Твоя дорога лежит в третьем измерении. Полет начался.

Что случилось с Тереской? Этот вопрос впервые пришел мне в голову с тех пор, как я закрыла дверь за почтальоном. Почему вылетать? Почему срочно? До этого мы довольствовались разговорами по телефону. Может быть, она в беде? И, в конце концов, почему она не позвонила? Зачем эта мистерия с телеграммой?

Пилот в белоснежном кителе вышел из кабины.

– Анна Станиславовна Богатырева? Приветствую вас на борту! – он внимательно смотрел на меня, будто пытался наладить какой-то другой контакт. Не словесный. Да ладно, не в первый раз. Но зачем такая официальность?

– На борту люди? – спросила я.

Пилот протянул мне маленькую коробочку. Я знала, что открывать ее не нужно. Это для Терески. Он посмотрел на меня безмятежно-спокойно, как бы наслаждаясь тем, что я понимаю его. А потом он так же невозмутимо вернулся в кабину.

Кто меня встретит? Где я найду транспорт ночью? А если даже и найду, то по какому адресу мне ехать? В телеграмме было написано просто – Город. Впрочем, ладно. Пилот промолчал, а раз уж он не хотел больше ничего мне сказать, то я и спрашивать не буду. И когда только я научусь брать с собой в дорогу хотя бы тетрадку и ручку?..

2

Так и есть. Среди редких встречающих я сразу различаю фигуру Терескиного мужа. Плотный, краснощекий, довольный жизнью – ну конечно, это он. Словно сошел с фотографии. Как к нему обращаться-то? Игорь… а дальше?

– А… а где же Тереска? – глупо спрашиваю я вместо приветствия.

– Где-где… Дома сидит, вас ждет, – добродушно ворчит Игорь. – Поехали?

– На чем? – удивляюсь я.

– Нет, я подозревал, что вы с Тереской здорово похожи, но чтобы настолько!.. На машине, разумеется.

Я забралась на заднее сиденье его бордового Порше. Он прекрасно гармонировал со своим мощным автомобилем: от обоих веяло надежностью и уверенной силой. Но я совершенно не знаю, о чем с ним говорить! А он, похоже, и не особо-то переживает по этому поводу. По-моему, за всю дорогу он даже ни разу не повернулся в мою сторону.

И тут мое сердце подпрыгнуло и радостно забилось. Тереска! Моя Тереска! Я наконец-то еду к ней! Сейчас я ее увижу! И… с ней, похоже, ничего не случилось. Не ехал бы сейчас Игорь так уверенно и спокойно. Интересно, как она вообще уговорила его встретить меня в такой час? Прохладный ветер слегка треплет мои волосы. Попросить закрыть окно? Ой, нет, не надо! Лучше вдохнуть весь прохладный лесной воздух этой ночи. Лучше запомнить его навсегда.

3

Тереска встретила меня у подъезда. Нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, она вглядывалась вдаль, пока не заметила свет знакомых фар.

– Анечка, привет! – говорит она своим приятным грудным голосом, как будто мы всего лишь созвонились по телефону. – Как долетела?

Она такая высокая! Наверное, на полголовы выше меня! И такая подтянутая, свежая – вот что значит дворянка польских кровей. На дворе три часа ночи, а она в строгом костюме, в туфельках на небольшом каблуке, очки в золотой оправе слегка поблескивают в свете фонаря. Тереска заливисто смеется, видя мое замешательство. Как я долетела? А больше тебя ничего не интересует? Ну, например, как я вообще оказалась этой ночью в твоем Городе? В Городе, в котором я все могу…

Вместо ответа я протягиваю ей коробочку. Маленькую коробочку, которую дал мне пилот. Тереска с интересом берет ее и вдруг крепко-крепко меня обнимает. Вот чего мне не хватало в этих долгих телефонных разговорах! Я не знала, как она пахнет. Незнакомые запахи обычно пугают меня: а вдруг человек пахнет не так, как я себе представляла? Но запах Терески показался мне странно знакомым… как… как… Миро! Благовонное масло, елей помазания. Но вчера был понедельник, Тереска не могла ездить в церковь! Значит… значит…

– Тереска! Здравствуй, Тереска! Радуйся! – я почему-то вспомнила это старое греческое приветствие. Хере! Всегда радуйся!

– Как же мне не радоваться, Анечка? Ведь ты приехала! – Тереска и вправду светится от счастья, даром, что на улице совсем темно. И какой-то огонек блуждает в ее рыжих волосах. Огонек! Но ведь последний фонарь уже погас. Да и Игорь уже давно закрыл машину и прошел в дом. А мы с Тереской все смотрим друг на друга и… радуемся, и обнимаемся, и по-прежнему едва ли обменялись парой слов. Ах да! Огонек!

– А ну-ка, Тереска, открой коробочку! – решительно говорю я.

– Здесь, в темноте? Может быть, лучше пройдем в дом? Я уже приготовила кофе.

– Нет! Здесь! Здесь! – тороплю я. Иначе зачем было сюда лететь на ночь глядя? Сюда, в Город, где я все могу.

Тереска аккуратно поддевает крышечку ногтем. Коробочка тихо щелкает, медленно поднимается крышка. Тереска бережно берет подарок. Большое красное рубиновое сердечко. Нет! Сердце…

– Это сердце Льва, – говорю я ей, твердо и уверенно. А внутри меня другая, маленькая и перепуганная Анечка кричит: «Ты что! Какого льва??!!» «Помолчи, Анечка, – строго говорю ей я. – Льва – значит, Льва».

– Предупреди Игоря, – продолжаю я, доставая из кармана еще один билет. Нет! Два билета. Мне и Тереске. – Бегом пьем твой кофе – мы как раз успеваем до самолета – а потом твой муж снова везет нас в аэропорт. Мы летим в Город. В Город, в котором ты все можешь.

Синий Город

1

Итак, мы с Тереской летим в Город. В Город, в котором она все может. В аэропорту по-утреннему шумно, буднично горят табло, объявляется регистрация.

– Нам сюда, – решительно говорит Тереска. На табло странная надпись: «ГОРОД – СИНИЙ Г».

– Что такое «Синий Г»? – спрашиваю я. – Мы туда летим?

Я рассматриваю билет, который вчера достала из сумки. Да, действительно. Билет из Города в… Синий Город. Это что? Тереска вся такая рыженькая, оранжевая, теплая. Почему Синий-то? Я представила себе синее пасмурное московское утро, небо, затянутое облаками, унылых прохожих, спешащих по своим делам на другой конец города, затянутого синеватой дымкой. Не может это быть Терескин Город! Это какая-то ошибка.

Но Тереска уже нетерпеливо увлекает меня к стойке на регистрацию. Стройная девушка быстро проверяет документы, а потом, улучив минутку, что-то вкладывает мне в руку. Я успокаиваюсь. Все под контролем. Внутри меня поднимается привычный огонь. Ого! Да мы с Тереской порадуемся!

Мы бежим по коридору. Свет красиво отражается в настенной мозаике, все вокруг играет красками, как в огромном аквариуме. Лента эскалатора тоже движется к выходу, но нам почему-то надо быстрее. Можно подумать, мы опаздываем, – но нет, нам просто не терпится оказаться в самолете. Или… Я вдруг начинаю понимать, почему так несется Тереска. Она, как хорошая лошадь, готовится к прыжку. За этим барьером все ее надежды, вся ее судьба. Не подведи! Перед самым выходом на летное поле она останавливается.

– Ой, что-то сердце… И куда я так спешила? До взлета еще минут сорок. Можем спокойненько дойти…

– Нет, Тереска, нет! Бежим! – я начинаю понимать, чем все это пахнет. Если я немедленно что-то не придумаю, мы действительно никуда не полетим. Я подбегаю к дежурному. Высокий старик с пышными усами понимающе улыбается мне и жестом предлагает помочь. Через секунду мы уже тащим что-то тяжелое.

– Что это? – говорит Тереска. – Зачем ты помогаешь ставить мне преграду? Мне и так нелегко. Вот не ожидала от тебя…

Ого! Да это действительно барьер. Или старик колдун, или он просто спятил. Но тогда получается, что и я спятила тоже. Реальный такой, вполне материальный барьерчик, какие ставят перед лошадьми на скачках с препятствиями. Он перегородил выход не только Тереске, но и мне. А тяжелый! Как мы его вдвоем дотащили? Старик после этого куда-то пропал. А за стеклянной дверью – раннее утро, нежно подернутое розовой дымкой безмятежное небо и наш белоснежный лайнер.

Но Тереска неожиданно приходит мне на помощь. Она мгновенно успокаивается, чуть отходит назад, разбегается и, прежде чем я успеваю вымолвить хоть слово, взмывает вверх. Прямо на каблуках. Ее развевающийся плащ слегка задевает барьер, и тот падает. Тереска, невредимая, приземляется на летном поле и уже подбегает к трапу. Легкий прыжок, другой – и она в самолете. Запыхавшись, я отталкиваю ногой валяющийся барьер, и его тут же невозмутимо взваливает на одно плечо и куда-то уносит вдруг появившийся усатый старик. Мне некогда думать. Я догоняю Тереску, и мы с ней одновременно оказываемся в мягких плюшевых креслах. Старик, улыбаясь в усы, машет нам рукой из дверей терминала.

2

– Клааассно придумано! Материализация! Ты это заранее организовала? Кто бы мог подумать, что можно все решить так быстро и легко! – Тереска начала выражать свои восторги, как только мы приземлились. Видно, пыталась осознать себя по ту сторону барьера, привыкнуть к новым ощущениям. Но мы прилетели так быстро, что на этот раз я даже не успела встретиться глазами с Пилотом. Я вяло отбивалась от терескиных восторгов, безуспешно доказывая, что я здесь ни при чем. Ну, чудо. Ну, бывает. Ну что тут такого? Обыкновенное чудо, а что?

Синий Город встретил нас прохладным утром – да-да, все еще было утро – и я сразу поняла, почему он так называется. Дело было не в цвете домов и улиц, не в одежде людей и даже не в каком-то особом дизайнерском решении. Я уже научилась принимать многие вещи как данность, поэтому меня бы не удивили ни аквариумы посреди улиц, ни огромные спруты и медузы, выглядывающие из окон, ни аэростаты, стреляющие мыльными пузырями… Стоп! А почему именно эти вещи меня не удивили бы, а не какие-то другие? Я что, и впрямь ожидала их увидеть? Но почему? Что между ними общего?

Морская тематика! Море – вот чего я ждала от Синего Города. Я уже забыла, что с раннего утра его название ассоциировалось у меня вообще с промозглой слякотью. Воображение рисовало просторную набережную с моряками, только что вернувшимися из дальних стран, пляжи, полные детишек, соленых брызг и петушков на палочках, вечерние кафе типа «Волна», «Прибой»… Но ничего этого в Синем Городе не было. Однако что-то все же роднило его с милой моему сердцу Феодосией, городом моего детства. И через некоторое время я поняла, что именно. Из Синего Города не хотелось никуда уезжать. Тем более, что это был город Терески, в котором она все может.

Тереска, казалось, знала, куда нужно идти. В аэропорту она уверенно назвала адрес таксисту, и через двадцать минут мы уже стояли на пороге красивого здания со странной вывеской: «Мир миров».

– Седьмой этаж, – буднично сказала дежурная на входе, скользнув взглядом по терескиным документам. – Лифт направо.

Я немного помедлила возле девушки, надеясь, что она, как и та, что в аэропорту, что-то незаметно сунет мне в руку. Но она даже не посмотрела в мою сторону. Тереска же, напротив, что-то бережно убрала в свой лаковый ридикюльчик. Ну да. А что я здесь вообще делаю? Это ведь ее Город. Город, в котором она все может.

Тереска вошла в зеркальный лифт, нажала на цветную кнопку, дверь мягко закрылась. Некоторое время лифт бесшумно поднимался вверх. Потом его потянуло чуть вбок. А еще через пару секунд мы поняли, что он на всех парах несется уже по горизонтальной поверхности. Мы с Тереской одновременно вскрикнули. Передняя стенка – та, которая, собственно, представляла собой закрытые двери, – оказалась из одностороннего зеркального стекла, и изнутри через них было видно все, что происходит снаружи. Лифт мчался по каким-то невиданным джунглям, огромные листья задевали стенки кабины. Пока я убеждала себя, что ни чуточки не удивлена и даже ни капельки не напугана, Тереска, казалось, полностью ушла в себя. Она то задумчиво вглядывалась в джунгли, то пыталась сфотографировать проносящийся пейзаж на телефон, то словно прислушивалась к чему-то. А я? У меня дома муж и дети! Я не спала ночь! И вообще, моя миссия окончена!

3

Лифт резко дернулся и остановился. Дверь бесшумно открылась. Тереска легко выпрыгнула на лесную лужайку, покрытую нежными желтенькими цветочками. Ее мгновенно окружили дети. Они прыгали, дергали Тереску за рукава, совали ей какие-то папки и листочки. Тереске, похоже, все это очень нравилось.

«Почему-то все – девчонки», – отметила я. И действительно, это были девочки-подростки, с лентами в волосах, улыбчивые и нарядные, одетые в костюмы, похожие на национальные. Тереска что-то увлеченно им объясняла, то и дело показывая фотографии на своем смартфоне, которые они сразу же с азартом начали обсуждать. Кто-то из девочек притащил на лужайку огромный стол наподобие теннисного. Все дружно его облепили. На столе лежал огромный лист бумаги, на котором вот-вот должно было воплотиться чудо.

В ход пошли кисти и палитры, и за шумом, гамом и разговорами в несколько минут на бумаге вырос огромный город. Да нет, не город – целый мир! Девчонки спорили, шумели, смеялись, и Тереска хохотала вместе со всеми, даже на недостатки указывала, смеясь. Юные проектировщицы беззлобно стирали ошибки какими-то хитрыми делитерами, снова мешали краски. Под их кисточками вырастали и только что виденные нами джунгли, и огромные здания, органично вписываясь в них. Нарисованная карта на глазах становилась объемной. Наконец Тереска водрузила над этим масштабным сооружением прозрачный голубоватый купол.

– Какая красота! – ахнула я. – Это же целый мир!

– Вот именно! – кивнула Тереска. – Целый мир. И он у каждого свой.

– Это просто удивительно. Я даже представить себе такого не могла! Но… Тереска, я есть хочу! И спать тоже! Здесь есть какая-нибудь гостиница?

– Да, конечно! Чуть выше, на восьмом этаже. Это вспомогательный этаж, для технических нужд, – одна из девочек с готовностью указала рукой куда-то вверх. Я пожала плечами и шагнула в лифт. Девочка вошла следом. Лифт мягко дернулся и пошел вверх. Прямо с этой поляны с желтенькими цветочками под открытым небом. В Синем Городе, из которого не хотелось уезжать.

В кармане я нащупала что-то твердое. Кажется, это было послание из аэропорта, от девушки из Города, в котором я все могу.

Оранжевая трапезная

На этот раз лифт ехал недолго. Он поднял нас на восьмой этаж, который выглядел почти так же, как и первый – небольшой холл, пара кресел возле столика с журналами и двери, двери, двери. В одну из них сразу проскользнула моя шустрая спутница. Похоже, она здесь не впервые и отлично ориентируется. Не мешкая, я последовала за ней.

Так и есть. Комната была залита солнцем, казалось, оно проникло в самые дальние уголки помещения. Каждый, даже незначительный предмет горел янтарным светом, как будто сотни маленьких оранжевых лампочек были вставлены в столы, стулья и тумбы.

Моя юная подруга уже уселась за столик и с увлечением изучала меню. Я обрадовалась. Душ и спальня – это, конечно, хорошо, но не мешало бы сначала позавтракать. Впрочем, уже пообедать. Если считать завтраком терескин кофе, то сейчас как раз время обеда. Я тоже углубилась в меню, время от времени отрываясь от него и бросая взгляды на девочку. Интересно, сколько ей лет? Судя по нежным персиковым, чуть смуглым щекам, не больше двадцати. Годится мне в дочери. Глаза, однако, какие-то особенные. Такие обычно смотрят с японских миниатюр – мудрые и взрослые.

– Простите… а как к вам можно обращаться? – девочка первая подала голос. Ээээ.... и вправду, как? Представиться Анечкой? А будет это ей удобно? Анной Станиславовной? Но я здесь не на работе. Тетей Аней? Но какая я ей тетя?

– Меня зовут Анной. А вас?

– Луна, – просто ответила девочка. С ударением на «у».

– Очень приятно. Вы здесь часто бываете?

– Я? Да нет. Всего второй раз. Я приехала на встречу с Тереской. Мне нравится с ней работать, а главное – отдыхать.

Странно. Но Тереска впервые за всю жизнь покинула свой Город. И откуда Луна могла узнать, что в Синем Городе можно с ней встретиться? Ведь еще вчера вечером мы с Тереской и понятия не имели, что с утра вместе куда-то полетим.

– Это вот так сразу не объяснишь… – Луна будто ответила на мой незаданный вопрос. – Здесь, в Синем Городе, жизнь течет немножко не так, как там, во всем остальном мире. Когда попадаешь сюда, совсем не хочется уезжать, разве вы не заметили?

– Конечно, заметила. Вообще-то я здесь проездом…

– Да, я знаю. Вы привезли Тереску.

– Ну… можно и так сказать, – я попыталась сделать вид, что хоть капельку понимаю, что происходит.

– Не скромничайте! Вы это сделали, потому что здесь ее уже заждались. А проект ждать не будет. Понимаете, время для него пришло.

– К-какое время? – этот странный разговор начинал меня тревожить.

– Время любви. Как будто сами не знаете.

Время любви. А ты непростая девочка, Луна. Откуда ты знаешь, что я это знаю? Вообще, да, знаю. Потому я и привезла Тереске сердечко, которое оказалось Сердцем Льва. Потому она и перепрыгнула свой барьер и вырвалась на свободу. Где любовь, там и свобода. Интересно, давно ли я стала сначала делать, а потом понимать, что именно делаю? Надо присмотреться к Луне. Должно быть, она не старше моих дочек, а рассуждает, как будто… как будто…

– Да старше я! Старше ваших дочек. Совсем немножко, но старше, – Луна, не скрывая довольства и чуть посмеиваясь, смотрела на меня.

Ладно. Тогда я вообще и рта не раскрою. Буду просто думать.

– У вас просто сердце чистое, – продолжила Луна. – Не надо шарить по закоулкам. Когда врут, тоже мысли читать можно, но это неинтересно. А у вас все прямо как на ладони. Потому и позволила себе.

Луночка, детка, продолжай. Почему тебе неинтересно читать мысли у лживых людей?

– Не, вы можете и вслух спрашивать. А то мне как-то непривычно одной разговаривать. Как будто сама с собой. То есть, мы уже перешли на «ты»?

Ну да. Я ж тебя про себя на «ты» назвала. Родная ты какая-то.

– Луночка, почему тебе неинтересно читать мысли у лживых людей? – повторила я свой вопрос вслух.

– Потому что у них в голове больше одной мысли не помещается. Врут, выдумывают, всю ложь держат в голове. А ложь их изнутри и съедает, и все мысли тоже съедает. Закоулков у них в голове полно, вранье свое по закоулкам распихивают, и места не остается. А у таких, как ты, внутри просторно. Смотришь и читаешь – как с зеркала.

Тем временем молчаливая официантка принесла наш обед. Эта тоже, что ли, мысли читает? Тогда, впрочем, быстрее, чем я даже подумала. Но попала в точку, да. Это как раз то, чего бы мне хотелось прямо сейчас.

– Давай обедать, – сказала Луна, снимая с серебряного подноса тарелки с едой. – Надо успеть до вечера выспаться.

Я не заставила себя ждать. Тем более что новые впечатления нужно было срочно заесть.

Весело хохоча и переговариваясь, в трапезную ворвались Тереска с девочками.

– Эй, Луна! Решила обедать одна? Нехорошо отрываться от коллектива! – маленькая блондинка в голубых туфельках и платьице с рюшечками, руки в боки, распекала Луну.

Послушай, девочка, но она не одна! Вообще-то она со мной обедает!

– Не отвечай ей. Потом она сама пожалеет о своих словах. Не надо. Ей трудно распрощаться со стереотипами, – на этот раз Луна, казалось, не отрывалась от поглощения своего изысканного обеда. А слова ее будто растекались по невидимому чистому, как слеза, зеркалу. – Да не пугайся ты. Ну да, читаешь мои мысли, делов-то. Впрочем, Аленка тебя даже не видит. Она вообще пока видит только себя. Коллектив, от которого я отрываюсь, – это она и есть.

Тереска укоризненно посмотрела на блондинку, и та примолкла.

«Ну, Тереска, ты даешь… А ты что, тоже теперь мысли читаешь?» – подумала я в сторону Терески.

Но Тереска только сверкнула очками и заговорщицки улыбнулась.

– Ой, Анечка, я тут задумала тако-о-е!

Ясно: Тереска в своем Городе. В Городе, в котором она все может. Не надо ей мешать.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.