Золото верности

Роман Балуев

Золото верности

Глава 1

«Не верь синим палачам, не то погибнешь!»

Столица королевства Кейл не имела названия. Вернее, в стародавние времена этот город сам звался Кейл, что на одном из местных наречий значило «Предгорье». Но история шагала своим ходом, и перипетии её сделали город Кейл престолом молодого государства. С тех пор границы стран многократно менялись, королевство росло и старело, но город так и оставался его столицей. И со временем название города перешло ко всей стране, а сам город стали именовать просто Столицей. Путаницы тут не возникало, ибо каждый житель королевства знал, где находится столица – на запад по Королевскому тракту. Иных столиц здесь не знали уж тысячу лет.

Сей город стоял на большом холме, поэтому издали он напоминал грандиозный муравейник, составленный из хаотичного нагромождения домов, что взбирались к вершине. А посреди этой каменной груды высился величайший из гигантов – Народный храм Шамины.

Небо уже начало светлеть, когда двое всадников подошли к стенам столицы-муравейника.

Караульный на городской стене удивлённо прищурился, нахмурив лоб – ведь со стороны Закатных гор путники появлялись редко, уж точно не в такую рань. Земли к западу от столицы слыли редкой глухоманью. Там находились лишь несколько мелких деревень, живших скудным хозяйством. То ли дело восточные ворота: с востока в столицу постоянно прибывали торговые караваны из Атрии, с Никкерских просторов, и даже из Кахарского шайяната. С востока ли, с юга иль с севера они шли – все перво-наперво стремились достичь Королевского тракта, потому как путь по его мощёной колее завсегда оказывается быстрей и удобней любого другого пути. Однако с запада в столицу ездить было некому – Закатные горы считались непроходимыми.

– Стой! Кто идёт! – окликнул караульный. – Западные ворота откроются с восходом!

Рослый путник, что ехал впереди, поднял капюшон, и караульный обомлел при виде лысой головы, покрытой аляповатым узором сине-стальных полос.

Увидев, что на караульного напала немота вкупе с остолбенением, путник устало вздохнул, сложил руки рупором и прокричал в ответ:

– Я Маэл, кровный служитель Богини и посланник Синода при королевском троне Кейла. Открывай.

Стражник, которого перед дежурством никто не предупредил, что к нему под ворота заявится первый из столичных Чтецов, ещё раз протёр глаза и с изумлением осмотрел синеполосую лысину говорящего. Убедившись, что зрение его не обманывает, он шагнул к внутреннему борту стены, перегнулся, и скомандовал кому–то внизу:

– Где вы там заснули? Открывай ворота!

Оказавшись наконец внутри, служитель Маэл направил коня вовсе не вглубь города по его узким улочкам, а куда–то вдоль стены. Йед, который всю ночь послушно брёл за ним, и теперь не стал удивляться или расспрашивать. Но его покорность и безразличие были лишь внешними. Всю дорогу его терзало чувство творящегося хаоса – хаоса в собственной голове. Будто кто-то выпотрошил его разум, искромсал на отдельные куски, все их перемешал – да и засыпал обратно как есть.

Погружённый в тяжёлые думы, Йед до сих пор пытался навести порядок в собственной смятенной душе. Вначале он винил во всём случившиеся события: ведь он в одночасье потерял всю свою прежнюю жизнь. Однако помимо скорби о погибшей от чумы семье и односельчанах, его преследовало что–то ещё. Странное ощущение, что он потерял нечто очень важное. Да так потерял, что даже и забыл, что именно. Именно это липкое чувство не давало ему покоя всю дорогу. Иногда Йеду казалось, что он вот–вот всё вспомнит, но в тот же миг что–то странное словно просыпалось у него внутри, и мягко отводило его мысли в сторону.

Когда они со служителем Маэлом приблизились к одной из башен городской стены, тот наконец заговорил.

– Башня перед нами – одна из городских темниц. Некоторое время тебе придётся провести здесь.

– Чтоо?! – мигом пробудился Йед. – Разве я теперь преступник?!

– О нет, конечно же нет, – помотал головой Чтец. – Но пока я не вполне уверен в твоей… безопасности для города. Ты по неизвестной мне причине пережил ту чуму в деревне и до сих пор не похож на больного, но кто знает? Пускай сестры из Ордена целительниц убедятся, что болезни точно нет. Не нужно беспокоиться: я сообщу коменданту, что ты вовсе не пленник, и к тебе будут относиться с приличием. Скажу, что тебе нужно тайное убежище на время.

– Ну, раз так… Пожалуй, ваша милость правы. Многие находят ночлег в местах и похуже этого.

Йед снова вернулся к своим думам и замолчал так, словно всё ему снова стало безразлично. На фоне того, что даже его родного дома больше нет, вопрос отбывания карантина в городской тюрьме казался пустячным.

– Ну вот и ладно, – задумчиво молвил Маэл. – Хорошо иметь дело с толковым малым! Мне ещё нужно уладить кое–какие… дела. Неотложные… А потом… потом определим твоё будущее здесь, в столице. У меня есть на тебя планы.

Про себя Йед удивился, с чего вдруг Посланник Синода проявляет такой интерес к судьбе какого–то деревенского парня. Пусть даже парень этот и оказался замешан в тревожных событиях особой важности – но уж больно подозрительна такая забота.

После недолгих переговоров с опешившим от удивления комендантом тюрьмы, служитель Маэл спешно удалился, оставив тому одного лишь Йеда. Бросив на парня подозрительный взгляд, комендант вышел за дверь и отгаркал там приказ. И вот уже какой–то смурной карлик – видать, местный тюремщик – повёл Йеда по мрачному коридору, что пролегал внутри толстой городской стены.

В камерах, что следовали впритык одна за другой, находились разномастные узники. На вид – простая столичная чернь. Вернее всего, рыночные воришки или просто бродяги. Большинство ещё спали.

«Вот с чего началась моя новая жизнь» – усмехнулся Йед сам себе.

Но тут он заметил прикованный к себе пристальный взгляд, который заставил его приостановиться. Словно бы споткнулся об этот взгляд.

Лицо за решёткой выражало живой интерес и одновременно – недоверие. Человек не выглядел обычным оборванцем, как прочие постояльцы этого сурового места. Он, скорее, походил на некоего торговца или ремесленника.

Вдруг узник резко вскочил, кинулся к решётке. От неожиданности Йед машинально отпрянул, но узник уже крепко схватил его за локоть. Глаза его светились пугающим безумием.

– Не верь им! – зазвучал дрожащий шёпот. – Не верь синим палачам, не то погибнешь!

Карлик, что шёл рядом, выстрелил в узника злым взглядом. Выхватив из–за пояса увесистый жезл тюремщика, он с такой яростью саданул по пальцам бедолаги, что тот возопил благим матом, а затем жалобно заскулил и забился назад, вглубь камеры.

Не теряя времени, карлик потащил ошарашенного Йеда дальше по коридору, но странный узник успел ещё несколько раз выкрикнуть им вдогонку:

– Не верь синим палачам!

Его блеющий от боли голос эхом прокатился по коридору туда и обратно, будто хотел выйти на свободу вместо своего хозяина и зажить там собственной жизнью. Но выхода из темницы не оказалось.

Под конец тот же голос разразился безумным хохотом.

– Да заткните уже этого склянщика – проворчал кто–то из сонных заключённых.

– Я сейчас тебя заткну, – немедля отозвался другой.

Наконец они дошли до пустой камеры поодаль. Тюремщика предупредили, что с Йедом не следует обращаться, как с преступником. И хотя он находил это весьма странным, но так повелел лично Посланник Синода. Наверное, думал карлик, этот юноша – какая–то важная птица, который прибыл инкогнито и хочет пока скрыться там, где его точно не станут искать.

– Вот здесь и будет ваша опочивальня, сударь, – произнёс карлик не без издёвки.

Решётка со скрипом отворилась, а карлик изогнулся в театральном поклоне.

– Не королевский дворец конечно, но чем уж богаты, – мерзко хихикнул он напоследок.

У Йеда не было никакого желания раздувать ссору с первым встречным, поэтому он пропустил колкости мимо ушей. Однако когда карлик собрался оставить его в одиночестве, Йед всё же не удержался от вопроса.

– А что за сумасшедший был в той камере? Не похож на обычного воришку…

– Ах, этот!… – оживился карлик. – Аптекарь, которого обвиняют в колдовстве. Хотя если бы спросили меня, ну какой из этого хлюпана колдун? Он здесь и так уже умом тронулся, а что его дальше ждёт, беднягу… Лучше б просто лечил людей, как раньше…

Йед лёг на солому, всё повторяя в уме слова безумного аптекаря: «Не верь синим палачам!»

И сам того не заметил, как провалился в сон.

* * *

– Неужели тот самый юноша? – игриво прозвенел девичий голос.

– Он самый, брат без сестры! – весело ответил другой такой же.

– Бедная сороконожка! – беспечно зазвучал первый.

– Несчастная сороконожка! – едко хихикнул второй.

– Кого же он защитит, сестра?

– Кого же он спасёт, сестра?

– Сороконожка никому не поможет!

– Сороконожка споткнулась!

– По плечу ли мальчику судьба? – заговорили два голоса хором. – Сможет ли мальчик освободить Вечность?

Йед проснулся там же, где и заснул – в камере. Рядом никого не было. Насмехающиеся голоса ему просто приснились.

* * *

– Очнись!

Тревожная мысль доносилась из глубины сознания Тании, подобно внутреннему голосу. Сквозь сон этот голос казался ей до родного знакомым, будто бы она говорила сама с собой – или с собственным отражением. С чудной подделкой из зазеркалья.

– Очнись!

Тания просыпаться совсем не хотела. Вернее, не хотела возвращаться в реальный мир. Она подспудно надеялась, что и этот голос ей снится тоже.

– Проснись! Кошмары приближаются!

За внутренним зовом последовало нечто подобное удару, от чего Танию всю передёрнуло. Остатки сна тут же слетели прочь. Она вскочила, как ошпаренная, оглядываясь по сторонам. Внезапно всю её охватила необъяснимая паника, словно её только что мучил жуткий ночной кошмар.

В округе ничего особенного не обнаруживалось, кроме спящего неподалёку пришельца из горного подземелья, который назвался ей странным именем Линкей. Она ещё толком не знала, кем он был на самом деле, но он точно обладал даром Чтеца.

И не долго думая, она решила его растолкать.

– Что такое? – отозвался тот, распрямляясь во весь свой великанский рост.

– Меня разбудил он… Кажется… Ну, эта книга… Похоже, что–то приближается.

Поглядев на её всполошённый вид и тревожное до испуга лицо, Линкей и сам встревожился. Он прикрыл глаза, призывая свой дар, и в лесном полумраке полосы на его лысой голове задрожали и зарябили бледно–лиловатым сиянием.

В тот же миг из ближайших кустов на него с лаем бросилось что–то дикое. Он даже и заметить не успел, как оказался опрокинут чёрным зверем навзничь, а клыкастая пасть угрожающе рыкала ему в лицо.

Кроме этой хищной пасти, да ещё жёлтых глаз, он не успел ничего толком разглядеть.

Лесной воздух распорол воинственный вопль. На зверюгу обрушился такой могучий удар, что воздух с противным чмоком вышел из груди животного, а Линкей ощутил брызги слюны на лице.

С жалобным визгом зверь отлетел в сторону, и Линкей смог снова вскочить на ноги. Рядом Тания размахивала обрубком толстой ветви – дровиной для ночного костра.

Пытаясь очухаться и вновь подняться на лапы, оглоушенный зверь скулил, визжал, рычал и лаял одновременно, оглашая лес дикой какофонией.

Он был размером с гигантскую собаку – с волчьей мордой и треугольными ушами торчком. Однако гибкие и ловкие когтистые лапы походили скорее на кошачьи. Чёрный окрас перемежался блёклым узором серых пятен, а от холки до самого хвоста дыбом встала короткая грива.

– Давн! – выкрикнула Тания. – Откуда он тут взялся?!

Жалобное скуление тут же сменилось злым лаем. Заслышав голос своей обидчицы, зверь пришёл в лютое исступление.

С кошачьей ловкостью взмыл на ствол ближайшего дерева.

Метнулся на толстую ветвь.

И оттуда – с высоты – сиганул прямиком на Танию.

Так стремительно всё произошло, что она не успела ни уклониться, ни размахнуться своим бревном. Она видела лишь клыкастую пасть, жёлтые глаза и когтистые лапы. И всё это стремглав летело прямо на неё.

Однако со зверем было что–то не то. В полёте лапы его так и оставались безвольно раскинутыми в стороны: давн словно не растерзать жертву хотел, а собрался обнять старого друга после разлуки.

Тания и удивиться не успела такой комичности, как безвольная туша сбила её с ног.

Запоздало вскрикнув, она скинула с себя зверя, который почему–то решил притвориться мёртвым. Оторопело поглядев на обмякшую тушу, она перевела глаза на Линкея.

Тот стоял на прежнем месте, а его странные полосы на лысой голове вовсю играли весёлой свистопляской.

– Жива? – участливо спросил он. – Не пострадала?

– Это… это ты с ним сделал? Он мёртв?

– Зачем же убивать живое существо попусту, – возразил Линкей, косясь на тушу гривастой зверюги. – Он просто крепко спит. Ты назвала его «давн»? Откуда он? Он дикий?

Вопрос «откуда» как раз и беспокоил Танию сильнее всего. Родным краем давнов было Чаролесье – безбрежные джунгли на южном краю Междуморья. В тех местах и обитали дикие давны, целыми стаями. Но Чаролесье – оно за тридевять земель, а в Кейле диких давнов никогда не водилось. Старики рассказывали не очень правдоподобные истории про одичалых давнов, но если такие и впрямь появлялись, то их немедленно уничтожали, как смертельную угрозу – угрозу и людям, и домашнему скоту.

Но этот давн мог быть только из королевских питомников.

Издалека донёсся переливчатый лай. Остальная свора заслышала стычку с давном–ищейкой и уже приближалась.

– Это же облава! – крикнула Тания. – На нас! Бежим!

* * *

– Ты должен их всех тоже усыпить! – выкрикнула на бегу Тания. – Как того!

– Слишком много! Это трудно! Нужна концентрация, а я могу сосредоточиться только на одном за раз!

– Но убегать от своры давнов – безумие! Они же взяли наш след! Надо что–то придумать немедленно, иначе нас сожрут живьём!

Захлебистый лай приближался, но Тании пришлось приостановиться, чтобы перевести дух. Она с удивлением отметила, что Линкей – в отличие от неё – почти не запыхался. А ведь в родной деревне она всегда бегала быстрее всех!

– Мои способности плохо работают на животных, – признался он, – но я знаю много разных трюков. Уходи в сторону, а я позабочусь, чтобы они не пошли за тобой. Я отвлеку их на себя.

– А как же ты? Что ты собираешься делать со сворой давнов на хвосте?

– Не знаю точно, но что–нибудь придумаю. Я намного выносливей людей, и смогу бежать куда быстрее!

Тании решительно не понравилась идея разделиться. Настолько не понравилась, что от бессилия она сама зарычала, подобно давну.

– Но мы же так потеряемся! А я хотела столько у тебя разузнать! Ты должен мне объяснить, что можно делать с этой книгой! Я… Я без тебя не справлюсь!

Последнее признание далось ей не без труда – Тания вообще не любила просить помощи у посторонних, да и не посторонних тоже. Сейчас, однако, помощь ей действительно была нужна. К ней, простой деревенской девушке, попала магическая серебристая книга из полумифических эпох Старого мира, однако о возможностях её Тания ничего не знала, да и пользоваться ими не умела.

А ещё Тании хотелось узнать больше о Старом мире. Больше, чем она слышала из витиеватых сказочных легенд. Она подозревала, что и Линкею одному в её мире придётся невесело. Он успел рассказать о себе только то, что жил в Старом мире десять тысячелетий тому назад. Очевидно, что он обладает могучей силой Чтецов, но при всём при том – даже не знает, кто такие эти Чтецы. Пришелец из далёкой древности, ничего не ведающий о Новом мире. Он ведь даже и языка–то местного не знает. Тания могла с ним общаться только благодаря серебристой книге, которая каким–то образом научила её понимать речь Старого мира.

– Послушай, мне всё это тоже ни капли не… – начал Линкей.

Притихшее было лаянье вновь разразилось заливистым хором – совсем уже близко. Порыв ветра донёс до давнов пьянящий запах добычи.

Линкей резко развернулся на звук, а его синеглазый взор вонзился в густую листву так, словно мог видеть сквозь неё.

– Они уже тут, – сказал он. – А следом какие–то люди. Я найду тебя! Беги и прячься!

Оттолкнув Танию в сторону, он бросился прочь.

– На востоке! – только и успела крикнуть вдогонку Тания. – Отыщи меня обязательно! На восток, в Атрию!

Она так и не поняла, услышал ли он её. Синеглазый великан уже растворился средь деревьев, как из кустов позади вывалилась желтоглазая клыкастая морда. А следом – ещё дюжина таких же. Целая свора.

У Тании душа ушла в пятки – она ведь стояла вся на виду. Даже за деревом спрятаться не успела.

Она машинально вскинула в руке свой обрубок бревна, но от вида оскаленных пастей, истекающих на ходу слюной, вся прежняя воинственность куда–то растворилась. Ноги вросли в землю и словно одеревенели.

Тания боялась давнов. Боялась и ненавидела их с самого детства – когда впервые повстречала одного такого зверя в столице. Отец взял её туда вместе с Йедом, когда сдавал очередной свой оружейный заказ – попутно он собирался показать детям дворцовый квартал. И там, случайно завидев здоровенную тварь на цепи у мимо идущего гвардейца, маленькая Тания взвизгнула от испуга и тут же нырнула за спину отца, вопя благим ором «Он хочет меня съесть!!!» Лоснящаяся чёрным шкура, грива торчком, свирепая клыкастая пасть и немигающие жёлтые глаза – ей показалось, что всё это соткано из самой лютой злобы, какая только бывает на свете.

Но отец тогда лишь снисходительно усмехнулся, увидев её испуг. Да ещё и Йед долго её потом задирал насчёт писклявого голоса, который претит гастрономическим вкусам давнов. И после такого унижения Тания решила, что впредь не будет бояться никого и ничего. Только вот на самих давнов это правило не распространялось. Напротив, весь её страх концентрировался с тех пор именно на них, и поделать с ним она ничего не могла.

Однако эти давны даже не обратили на неё ни малейшего внимания. Один за другим, они с дружным перелаем промчались мимо остолбеневшей Тании – словно она была для них пустым местом.

Неслышный и неодолимый зов тянул зверей в чащу. И ничто их больше не интересовало, кроме источника этого зова.

Последний давн скрылся за деревьями, махнув чёрной кисточкой на хвосте, и многоголосье звериной погони быстро утихло. В воздухе внезапно воцарилась оглушительная тишина – только сердце тяжело стучало: «бух–бух».

Тания вдруг осознала: она спасена. План Линкея сработал.

Однако не успела она свыкнуться с этой счастливой мыслью, как послышались новые голоса. Следом за сворой давнов приближалась свора людей, и кто знает, что окажется хуже.

Тания быстро метнулась в ближайшие кусты.

– Дали лиху твои гончие, егерь, – зазвучал запыхавшийся до хрипа солдатский голос. – И как мы, пешие, их теперь догоним?

– Да разве может человек так нестись? – вторил ему другой. – Не иначе за дичью погнались. Но мы–то сюда не поохотиться явились, а разыскать ту девчонку.

– Прошу меня извинить, – отвечал им третий голос, слегка гнусавый, но не менее запыхавшийся. – Всё проходило в суматохе, и меня не поставили в известность о точных целях предприятия. Служитель Маэл лишь повелел: «Наберите свору давнов и обыщите лес». Боевые давны почти все уже отправлены в королевское войско, а эти – охотничьи. Вполне нормально, если они погнались за дичью. Их на дичь и натаскивали.

– А почему нам не дали лошадей? – продолжал задыхаться солдат. – Вначале от самой столицы пёхом до той проклятой деревни, а теперь ещё по лесам и горам забеги устраиваем!

– Ты сам всё прекрасно знаешь, – отвечал ему третий голос, грубоватый и явно привыкший отдавать команды. – Война на носу. Король–регент формирует войска для подавления атрийского мятежа. Все ресурсы и снабжение уходят туда, а столичный гарнизон обескровлен. Даже знай я заранее, что нам тут предстоит за местной девчонкой гоняться – у нас сейчас и людей не хватает, а не то что коней.

Тания догадалась, что обсуждают её. Но кому и зачем она так сильно понадобилась, что на её поиски выслали целый отряд солдат со сворой давнов?

К досаде, из–за плотной листвы она так и не смогла никого толком разглядеть. Раздираемая страхом и любопытством, она была бы рада оторваться от собственного предательского тела, оставив его позади, за кустами.

И едва её постигла такая мысль, как случилось нечто необъяснимое. На глазах у Тании листва вдруг посерела и поблёкла. От веток и деревьев остались лишь смазанные контуры, словно выписанные небрежным художником на замызганном холсте. Внезапно весь мир вокруг преобразился, сделался каким–то ненастоящим, будто завял и высох.

А сквозь марево мутной реальности ей засияли яркие огни.

Тания вытаращила изумлённые глаза и поняла: это сияние – люди. Те самые люди, которых она хотела разглядеть. Вернее не они сами, а что–то внутри них словно бы светилось, мерцая небывалыми красками. И каждый – по–своему. Каждый – как драгоценный камень под солнечными лучами. Вон егерь светится, словно лиловый аметист, а мечник, что брюзжал насчёт коней, подобен сизому топазу, а тот…

– Сэр Тарбис! – выкрикнул подоспевший солдат с турмалиновым багрово–бирюзовым сиянием. – Там за деревьями человек прячется!

Предводитель – с рубиновым пламенем в груди – резко обернулся.

Сердце Тании ушло в пятки. От испуга странное наваждение вмиг как ветром сдуло, а мир вокруг вновь стал обычным, даже обыденным.

На неё в упор глядело суровое лицо командира отряда.

Очарованная явившимся ей видением, она и сама не заметила, как выступила из своего укрытия.

Глава 2

«Ты лжёшь, Чтец, кровный служитель Богини!»

Тания со всех ног неслась по лесу, преследуемая не только отрядом сэра Тарбиса, но и собственной горькой досадой. Как так вышло, что она высунулась напоказ? Ведь из укрытия её предательски выманил тот самый неведомый дух серебристой книги, который только недавно поклялся верно служить ей.

«Зачем было посылать мне чудные видения?» – подумала Тания на бегу. – «Без предупреждения, как нарочно!»

Поначалу Тании казалось, что ей не составит труда уйти от нескольких не особо поворотливых мужчин, облачённых к тому же в тяжёлую амуницию. Но вскоре оказалось, что это не так просто. Солдаты столичного гарнизона были выносливыми бойцами, закалёнными в каждодневных тренировках. Подгоняемые короткими приказами сэра Тарбиса, они, казалось, вовсе не отставали.

Внезапно перед Танией возникло нечто такое, из–за чего последняя надежда ушла в небытие. Едва успев затормозить, она чудом удержалась на краю широкого оврага, на дне которого грохотал бурный горный поток.

Поток этот находился в самом сердце местного леса, питая его влагой. Беря начало высоко в горах, речка текла в сторону столицы, по пути поглощая все мелкие ручьи, что также стекали с гор.

Так или иначе, но путь к спасению был отрезан. Овраг не перепрыгнуть, а сигать в бурлящую воду – и вовсе безумие. Потерять сознание, стукнувшись головой о булыжник на каменистом дне, – верная гибель.

Даже и не подумав сдаваться, Тания рванула вдоль края оврага.

– Правый фланг, отрезай ей путь! Бери в кольцо! – донеслись команды капитана Тарбиса.

И вот уже Тания стояла на краю оврага, окружённая полукругом усталых тяжело дышащих солдат. Она машинально вскинула в руке то единственное оружие, что у неё имелось – ветку–дубинку, которой раньше собиралась защищаться от давнов.

В ответ солдаты повыхватывали из ножен свои клинки.

– Спокойно, девочка, – заговорил командующий. – Надеюсь, ты не думаешь, что с куском дерева сумеешь одолеть дюжину вооружённых парней?

Он дал знак солдатам опустить оружие.

– Давай–ка лучше не будем всё усложнять. Ты не преступница пока что и нам не враг. Нам не велено причинять тебе вред, но это только если ты сама нас не спровоцируешь.

– Чего вам от меня надо? – процедила Тания.

– Нам? Лично нам совершенно ничего, пожалуй. Посланник Синода приказал тебя разыскать, потому что кроме того мальца ты единственная, кто выжил в деревне…

– Выжил?… – прошептала Тания. – Где Йед? Что с моим братом?!

Командир отряда замешкался – он и сам толком не знал, что с Йедом сталось после того, как видел того в последний раз – ещё у сожженой деревни.

Он так и не успел ответить ничего внятного, как из–за его спины вдруг раздался приятный уху вкрадчивый голос.

– Вот где вы все! Наконец я вас нашёл, сэр Тарбис! Признаюсь, даже мой конь за вами не поспевал!

Позади капитана показалась высокая фигура ездока в плаще с капюшоном. Когда странный всадник спешился, Тания увидела, что ростом он не уступает Линкею.

Сомнений быть не могло: перед ней стоял Чтец. И на этот раз – самый настоящий.