Новогоднее чудо

– Мы подвезем. К тому же Ира далеко живет.

– Да, но мы отмечаем у ее друга.

– Какого друга?

– Кирилла, – Алина выругалась про себя из–за дрогнувшего голоса и лишь понадеялась, что мама не заметила.

– Тебе только опоздать не хватало! Давай скорее!

Девушка собрала вещи и выбежала в коридор.

– Камеру не забудь, – и мама положила полароид Алине в рюкзак. Ей было все равно, не собиралась же она сегодня использовать его по назначению.

В такси Лена что–то громко и весело обсуждала с мамой. Раньше Алина всегда обсуждала с ними, но сейчас девушке было не до этого. Машина довольно быстро доехала до места назначении девушки. Она вышла из машины.

– Пока, – Алина неестественно растянула губы. – Спасибо, что довезли.

Мама улыбнулась Алине.

– Я рада, что в этом году ты проведешь время с друзьями.

Машина не трогалась.

– А что вы стоите?

– А ты что стоишь? Тебе разве не нужно зайти вон в тот подъезд?

«Кажется, она поняла, что я наврала с три короба. Что ж, придется работать с тем, что есть».

Алина вздохнула.

– Ага.

«Ладно, ладно, просто позвоню в домофон, постою немного внутри и пойду домой», – думала девушка, направляясь к подъезду. Вот только дверь открылась прямо перед ней, и на улицу вышел Кирилл.

– О, привет. Уже и не думал, что приедешь.

Мысли Алины носились, как тайфун.

– Вижу, на что потратила время. Красиво. Ты проходи, – Кирилл убрал сигареты и жестом пригласил Алину войти внутрь. Кажется, теперь не отвертеться.

– Я уж подумал, что тебя родители не отпустили, – сказал парень, нажимая кнопку лифта. В подъезде горела все одна белая лампа, и та дергалась словно в эпилептическом припадке.

– А твои где? – спросила Алина и тут же покраснела. Кто вообще вот так в лоб спрашивает?! Но Кирилл совсем не смутился.

– Они вдруг решили поехать на дачу, а я остался. Заодно и друзей позвал.

Лифт приехал, и Алина быстро прошмыгнула внутрь, чтобы хоть как–то прикрыть горящее лицо. Ехали в тишине, слава богу, было недалеко. А то девушка сошла бы с ума.

– Сюда, – Кирилл открыл перед Алиной металлическую дверь. И тут же в глаза ударил яркий теплый свет и раздался громкий девичий смех.

– Пойдем, я тебя со всеми познакомлю, – тихо сказал Кирилл. – Куртку можешь бросить на пуфик, – и парень направился в гостиную. Девушка скованно стянула пуховик, подобрала рюкзак и неуверенно пошла за хозяином вечеринки.

В комнате на полу сидели две девушки и один парень.

– О, Кирилл вернулся, – заметила та, что с русыми волосами и в черном топе.

– И не один, – улыбнулась вторая с короткими фиолетовыми волосами и пирсингом в брови.

– Ребята, знакомьтесь, это Алина, – представил Кирилл гостью. От устремленных на нее взглядов девушке становилось все некомфортней, хотя, казалось бы, куда еще.

– А, девочка–полароид, – улыбнулся парень в толстовке со странным кислотным рисунком. На вид ему было лет пятнадцать.

– Коля, – «русые волосы» шлепнула парня по плечу, рассмеялась и посмотрела на Алину. – Я Настя.

– Очень приятно, – пробормотала та, впиваясь в лямку рюкзака.

– А я Иннокентий, – выпятил грудь парень. Настя закатила глаза.

– Не слушай его, он всегда выпендривается перед новыми людьми. Да, Коль?

Парень виновато улыбнулся.

– А я Катя, – произнесла вторая девушка. У нее было очень доброе лицо.

– Очень приятно, – снова сказала Алина.

– Можешь сесть со мной, – и Катя подвинулась, освобождая угол журнального столика, на котором была разложена какая–то настолка. Алина благодарно кивнула и присела. – Будешь пунш?

Девушка вопросительно посмотрела на Кирилла, который, сев рядом, наливал в чистый стакан пенящийся напиток из кувшина, стоявшего в центре.

– Держи. Настя с Колей сами его готовили.

– Да, он легкий, но вкусный, – добавила Настя. Алина взяла стакан из рук Кирилла и сделала глоток. Пузырики приятно защекотали рот, а ягодная кислинка покалывала язык. Девушка сморщила нос. Она уже давно ничего не пила такого и совсем забыла, насколько игристое вино приятно.

– Вкусно, – улыбнулся Алина, но, снова поймав на себе четыре взгляда, уткнулась в стакан.

– Давайте знаете что? – вдруг сказала Настя. Невооруженным взглядом было видно, что она – душа компании с пропеллером в одном месте. – Раз у нас такая прекрасная гостья, можете сыграем в «два факта и одна ложь»?

– Или лучше «я никогда не»! – предложила Катя.

– Да, точно! – загорелась Настя. Про начатую кампанию все тут же забыли. – Алин, ты в деле?

Та кивнула.

– Отлично, тогда я начну, – Настя вытянула ладони над столиком. – Кто первый наберет пять – пьет до дна! Итак… Я никогда не спала меньше трех часов в сутки.

Все, недовольно бурча, загнули по пальцу.

– Ну и какая из тебя студентка! – воскликнул Коля и махнул рукой.

– Добропорядочная, – фыркнула Настя. – Я просто все делаю во время.

– Ну, в меде с эти проблемы, – пожала плечами Катя.

– Поддерживаю, – поднял палец Коля.

– Да, в архитектурном тоже проблемы со сном, – подтвердил Кирилл.

– А ты на кого учишься? – полюбопытствовала Настя у Алины.

– На журналиста. На первом курсе перед сессией не поспишь, но на втором стало получше.

– О, ты тоже на втором? А то меня окружали сплошные деды.

– Что?! – возмутился Коля. – Мы всего на год старше!

– Говорю же, деды, – улыбнулась Настя. – Ничего, теперь у меня есть поддержка. Так, мы же по часовой идем? Теперь Катя.

– Так… – девушка задумалась. – Я никогда не ела собачий корм.

– И зря, многое теряешь, – заявил Кирилл, загибая палец. Увидев, что Алина тоже загнула, подмигнул ей. Та улыбнулась.

– Вот, значит, ужин с Алиной у вас есть, – рассмеялся Коля.

– Ну и пожалуйста, – фыркнул Кирилл.

– Теперь моя очередь? – неуверенно спросила Алина. Катя ободряюще кивнула. – Я никогда не раньше не праздновала Новый год не с семьей.

Загнули пальцы все.

– Мы в том году первый раз собрались такой компанией, – сказал Кирилл, – кстати тоже случайно. Мои родители решили внезапно 30 декабря поехать в Калининград, а у меня в тот день был последний зачет. Я вышел из ВУЗа и поехал, куда глаза глядят. Не захотел возвращаться в пустую квартиру. Она еще и не украшенная была.

Алина только сейчас заметила, что в комнате не было елки, только мишура, гирлянды и одинокие шарики.

– Бродил, бродил, когда замерз – зашел в какое–то кафе. Познакомился там с Настей. Заобщались, пошли гулять. Проходили мимо универа какого–то – подхватили Катю с Колей. Пару часов с ними потусили, и я всех позвал к себе. На удивление все пришли. И даже захватили украшения. С тех пор традиция приносить свои новогодние побрякушки и началась.

– Да, у меня после съемок столько мишуры осталось, – покачал головой Коля.

– Съемок? – не поняла Алина.

– Да, я люблю фотографировать. Уже всех своих друзей перещелкал! – пожаловался он.

– Ладно, сейчас моя очередь, – сообщил Кирилл. – Вот знаете, как все в том или ином возрасте писали стихи, или рассказы, или тексты песен? Так вот, я никогда ничем таким не занимался.

– Быть такого не может, – Катя вскинула брови, загибая палец. Загнули все. – Я писала сказки, особенно про животных любила.

– А я стихи, – подтвердила Настя.

– Видели бы вы, как хорошо горели песни, которые я написал лет в четырнадцать, – засмеялся Коля.

– Я писала истории по мотивам снов, – улыбнулась Алина.

– Что самое странное тебе когда–либо снилось? – задумалась Настя.

– Я была супергероиней – Ночной спасительницей, с маской, костюмом и всем таким, и я боролась с Денежным Боссом – причиной коррупции в Москва–сити, а мой лучший друг стал его правой рукой. А моим напарником оказался парень, с котором я враждовала на учебе.

На секунду повисла абсолютная тишина. Алина закусила губу.

«Зачем я это сказала? Им совсем это неинтересно!»

– Погоди, – вдруг задумался Коля, – а как ты узнала друга и того парнишу, если вы все в масках?

– Друга застукала у Босса, а напарник провел параллели между прическами и догадался.

– Прическами?

– Во сне у меня были выбриты виски и затылок.

– Думаю, тебе бы пошло, – сказала Катя, наклонив голову набок.

– Думаешь? – смутилась Алина.

– Вот кого–кого, а Катю ты слушай, – закивал Коля. – Я сам стригусь только у нее.

– Я думала, ты учишься в меде.

– Да, родители очень хотят, чтобы я стала педиатром. А это так, хобби.

– Так, все, теперь моя очередь, – фыркнул Коля и поднял руку с тремя загнутыми пальцами. – Я никогда не любил Меладзе.

Загнули пальцы только Алина и Кирилл.

– Всегда знал, что у тебя нет вкуса, – усмехнулся хозяин вечеринки, а Коля наигранно оскорбился.

– Я попрошу! У этого товарища слащавый голос для бабулек и странные тексты.

– Ага! Вот и ахиллесова пята! –Кирилл молниеносно достал телефон и что–то нажал. Раздалась музыка, похожая на что–то, что играло бы на средневековом фестивале.

– Не–е–е–е–ет! – Коля вскинул руки.

– «Ты натура утонченная», – запел динамик сладким мужским голосом, – «папа твой в посольстве служит дипломатом».

– Достоевским увлеченная, – начал подпевать Кирилл, довольно глядя на изводившегося Колю.

– А ведь замуж выходить давно уж надо, –начала подпевать Алина. Не один ее знакомый не любил Меладзе так же, как и она. Хотя Кирилл выглядел довольно экспрессивно.

– Но–о–о–о–о–о, – затянули они оба вместе с певцом. – Девушкам из высшего общества–а–а–а–а трудно избежать одиночеств–а–а–а–а!

– Все, все, таймаут! – Коля уже умирал.

– Ладно, ладно, – Кирилл театрально смахнул слезу, выступившую от смеха. Алина тоже посмеялась. Кажется, не все так плохо.

– Значит, пошел второй круг, – подытожила Настя и посмотрела на два своих загнутых пальца. – Я никогда не читала немецким философов.

– Что–о–о–о? Коль, да брось, – Кирилл насмешливо смотрел на его загнутый палец. Парень надменно посмотрел на него. Алина улыбнулась. Ребята так дурачились, что было видно, что они – хорошие друзья.

– Между прочим, я читал Канта в оригинале.

– Вот как? – поднял бровь Кирилл.

– Йа, йа!

– А мне больше Гегель нравится, – сказала Алина. Она даже удивилась своей инициативе. Обычно в компаниях она молчала, если ее не спрашивала, а тут… Что вдруг на нее нашло? Коля же поднял брови и вытянул губы, превращая рот в перевернутую подкову.

– Наконец хоть кто–то образованный!

– Правда из немецких авторов мне больше всех нравится Кафка.

– О, теперь ты заговорила на моем языке, – повернулся к ней Кирилл.

– «Процесс» – мой любимый роман.

– Полностью согласен.

– Так, а ну–ка не отвлекайтесь, – Настя внимательно смотрела на руку Алины. – У нас есть победитель!

Девушка удивленно опустила глаза и увидела кулак. Надо же.

– Чемпионке нужно выпить!

Кирилл подлил Алине пунш, и та взяла стакан.

– Пей! Пей! Пей! – скандировали ребята, пока девушка залпом пила пунш. Пузырьки щекотали горло, а голова немного закружилась.

– Е–е–е–е! – Настя захлопала, когда Алина поставила пустой стакан на стол. – Блин, я что–то проголодалась. Давайте закажем пиццу?

– Удачи с этим, – усмехнулся Коля. – Ты забыла, что я не «Папа Джонс», а Катя не ест в «Додо пицце»?

– А что насчет «Лил чиза»? – задумчиво спросила Алина.

– Кого–чего? – переспросил Коля.

– Очень классная пиццерия. О ней мало кто знает, но она дешевая и очень вкусная. Правда, я там давно не ела.

– Давайте оттуда, – пожал плечами парень, доставая телефон. – Как еще раз?

Пока ребята ждали пиццу, Катя рассказала Алине, как играть в настолку, которая все ждала своего часа на столе, а Настя поставила музыку. Играть так и не стали, все начали петь и танцевать. Глядя, как неумело извивается Коля, фальшивят девочки и Кирилл, Алина только рассмеялась и быстро влилась в трио, превратив его в квартет.

Когда привезли ужин, девушка взяла кусочек своей любимой пиццы – овощной с пепперони. Она казалась даже вкусней, чем раньше.

– М–м–м–м, боже, как вкусно, – прочавкала Алина. Давно забытая радость плясала на языке.

– Теперь это моя любимая пицца, потрясающе, – покачал головой Коля, уминая кусок.

– Согласна, – Катя боролась с сыром.

– Угу, – Настя не отвлекалась на разговоры, а продолжала вгрызаться в тесто.

– Стойте! – Кирилл замер и округлил глаза. – А сколько времени?

Коля лениво посмотрел на часы и тоже замер.

– Твои ж макаронины! Двадцать восемь минут первого!

Все прекратили есть. Они пропустили Новый год.

– А знаете, что? – Алина положила пиццу и подняла стакан с пуншем. – Правительство наверняка перевело часы на пол часа вперед, а настоящий Новый год на самом деле будет через две минуты!

Все заулыбались.

– Тогда надо все сделать правильно! – Кирилл бросился на кухню и притащил бутылку шампанского. – Скорее, стаканы мне!

Ребята наперегонки начали подставлять стаканы. Когда все были с напитками, хозяин поднял стакан.

– За уходящий год, за прекрасных старых друзей и потрясающих новых!

– Ура!

– Четыре! Три! – начал отсчет Коля. – Два! Один! С Новым годом!

– С Новым годом!

– Загадывайте желание! – вскрикнула Катя. Алина зажмурила глаза.

«Не хочу забывать эту ночь».

Девушка распахнула глаза и бросилась к рюкзаку. Из его недр показался розовый палароид.

– Давайте сфотографируемся!

– Да!

Все сгрудились, обняли друг друга и улыбнулись.

– Отличное фото! – воскликнула Настя, глядя на вылезшую из аппарата карточку.

– Спасибо!

– Алин, ты должна запечатлить это, пока не поздно, – Коля состроил гримасу и подхватил кусок пиццы. Девушка рассмеялась и сфоткала парня.

– И это! – Настя с Катей замотались в мишуру. Очередной щелк.

– Это все фигня, – Кирилл подскочил и начал лихо отплясывать под песню с маракасами. Парень взял две пластиковые бутылки и начал крутить ими. Алина рассмеялась и сделала очередной снимок. В этот момент ее меньше всего волновал лимит в десять кадров.

Ребята танцевали, ели, пели и пили, разговаривали еще много часов. Алина фотографировала ребят, а они – ее, до тех пор, пока не закончилась пленка. Теперь девушке было, что показать Амину. В какой–то момент Кирилл, уставши, присел на диван.

– Я, пожалуй, пойду покурить.

– Я с тобой, – Алина встала, оставив ребят спорить о феминизме. Ей хотелось подышать свежим воздухом.

– А почему ты куришь на улице? – спросила девушка, пока они ехали в лифте.

– Балкона нет, а на лестничной клетке сумасшедшая бабка развела теплицу, и не дай бог ты покуришь рядом с ее чахлыми цветочками.

Алина усмехнулась.

– Бывает.

– А три реки впадали в оке–е–еа–а–н, – запел себе под нос Кирилл.

– И в нем снова проснулся фанат Меладзе, – улыбнулась девушка, выходя на улицу.

– Коля его подавляет, но как только я выхожу на улицу, великий творец становится свободным. «Был ли он животным, если музыка так волновала его?»

– О, смотрю рядом с Меладзе и Кафка оказался?

Кирилл закурил. Иногда он начинал говорить какие–то совершенно случайные вещи, но Алина уже успела привыкнуть.

– Я рад, что ты влилась в компанию, – парень выдохнул белое облачко.

– Спасибо, что позвал, – девушка поежилась. На улице было холодно, а она накинула куртку на майку, потому что свитер повязали Коле на голову ради уже забытой шутки. Они уже все успели побывать в одежде друг друга, когда играли в «покажи меня».

– А я говорил, что случайные знакомства – самые лучшие.

Алина кивнула и задрожала. Вдруг она оказалась в объятиях внутри куртки Кирилла. Он обхватил ее руками. Алина прижалась к его груди и уткнулась замерзшим носом в теплый свитер. В этот момент было даже теплее и мягче, чем в кровати, чем когда–либо.

Кирилл поцеловал Алину в макушку. По ее телу пробежали мурашки. Это было так приятно и так… реально… Девушка зарылась лицом в вязаный свитер.

– Ого, это что? – вдруг произнес Кирилл. Алина подняла голову. С неба падали крупные белые хлопья.

– Снег пошел, – сказала девушка, подставляя под него ладони. Даже не верилось, что он наконец начал идти.

– Насколько я не люблю снег, но сейчас прям здорово.

– Да, – выдохнула Алина.

– Этот исторический момент надо запечатлеть, – и Кирилл достал телефон из кармана. – Ничего себе! Уже семь утра! Хах, я даже спать не хочу. А ты?

Алина смотрела на Кирилла и улыбалась. Удивительно, она никогда не думала, что серые глаза могут быть такими красивыми.

– Я высыпалась ради этой ночи.

Как стать волшебником?

Регина Хайруллова

Сказочная история о доброте

и вере в чудо

За окном завивался волшебный снег. Делая обороты, он медленно падал на дорожки, освещенные редкими фонарями. Солнце еще не встало. Женщина взглянула на кухонные часы.

– Лерочка, вставай! – сказала она. Никто не ответил. – Лерочка!

По–прежнему молчание. Тогда женщина сама пошла в комнату сына.

– Вставай! Проспишь.

– Нет, рано, – пробормотали из–под одеяла.

– Уже семь. Пора.

– Как семь?! – ее сын вскочил с кровати. – Почему не разбудила раньше?! – не дожидаясь ответа, он побежал в ванну.

– Никакой благодарности, весь в отца, – вздохнула мать и в одиночестве села завтракать. Она частенько хулила бывшего супруга, так что ее сын и не замечал этого. Из–за ее стараний он с детства решил, что никогда не повторит судьбу отца–неудачника, который всю жизнь был почтовиком, а не Дедом Морозом.

Валерий быстро собрался и побежал на остановку. Общественные сани проехали перед самым его носом.

«Что за день!» – он с силой пнул сугроб и угодил в пень, который заворчал «пошел прочь». Юноша выругался и принялся ждать следующие сани.

Под бессчетными одеждами прятался долговязый Хитров. Все принимали его за подростка, не помогали даже усы, которые он отрастил с большим трудом. Такое отношение очень задевало его.

Поймав нужные сани, Валерий прибыл в резиденцию Деда Мороза.

– Фамилия? – гнусаво спросил гном–секретарь.

– Хитров.

– Хитров… – повторил он, пробегаясь по спискам. – Вы опоздали на встречу. Дед Мороз уехал. Он просил сообщить, что в вашем распоряжении сани номер 31–20, – гном протянул маленький листочек с печатью резиденции. – Транспорт вернете ровно через двадцать четыре часа. Опоздаете хоть на минуту – будет штраф, – секретарь посмотрел исподлобья.

– Хорошо, не опоздаю. Еще я хотел спросить… – начал Валерий, теребя бумажку. – Ульяна – то есть Снегурочка – тоже уехала?

– Да.

– Хорошо. До свидания.

Гном промолчал.

Хитров с облегчением выдохнул, когда вышел из кабинета. «Ну и противный же тип!», – подумал он по дороге домой.

Уже вечером он сядет в личный транспорт. Валерий не мог не улыбаться, представляя себе белоснежные скоростные сани. Не успел он всласть намечтаться, как добрался до остановки.

Когда стемнело, Хитров пошел на станцию. На входе работал друг его детства – Витька. Когда–то они мечтали угнать лучшие сани, но теперь Виктор сам охранял их.

– Здорово! Ты какими судьбами?

– Добрый вечер. Я за санями пришел, – юноша протянул разрешение секретаря.

– 31–20? Ты уверен?

– Такие назначили. А что?

– Сейчас покажу.

– Ты издеваешься надо мной? – воскликнул Хитров, когда увидел облупившиеся сани. Все металлические части давно покрылись ржавчиной. Дерево атаковала плесень.

– Я–то тут ни при чем. Тебе кто это выдал? – Виктор указал на листок.

– Чертов секретарь.

– А назначил кто?

– Дед Мороз. Кто же еще? Он здесь самый главный, тебе ли не знать?

– Да не кипятись.

– Закипятишься тут. С самого утра все не так пошло.

– Тебя на проверку отправили? – спросил Виктор, немного помолчав. – Он со всеми ее женихами такое проделывает. Так, бедная, и останется одна.

– Не останется. Я есть.

– Ну попробуй.

– Слушай, Вить, – сказал Хитров, сдерживая свой пыл. – Ты не мог бы выдать мне другие сани?

– Да ты что?! Меня же уволят. Если чего со склада пропадет, мне голову снесут.

– Понятно. Тогда эти давай.

– Ты управлять умеешь? – спросил он, доставая из связки нужный ключ.

– В теории.

Виктор все объяснил минут за пятнадцать, и тогда Хитров отправился в путь.

По дороге в город он выпустил свою злость. Валерий ругал всех сегодняшних обидчиков. Досталось и часам, и водителю саней, и пню, который стоял не там, где положено. А гном–секретарь получил больше всех. Мысленно он не наказал лишь мать и друга, да и то на последнего просто не хватило времени.

Хитров с трудом приземлил сани и поплелся по темным улочкам. Он никогда не боялся темноты, но сердце отчего–то колотилось. Юноша успокаивал себя, что дело просто в тяжелом мешке с подарками, а не в страхе. Вот только это совсем не помогало.

Тени на снегу казались диковинными существами. Завывающий ветер напоминал волков. Шуршание под ногами, казалось, будило весь город. Чужой мир пугал.

К домыслам примешивалась и настоящая опасность. Если Деда Мороза застанет хоть один человек, его тут же уволят. Конечно, Валерий еще не работал, но тогда бы это ему даже не светило.

Показался первый дом. Хитров повторил про себя инструкцию и достал бутылек с волшебной пыльцой. Он высыпал слишком много, так что быстро поднялся и задохнулся. Когда холодный воздух привел Валерия в себя, он начал спускаться.

Деды Морозы всегда пользовались печными трубами. Когда их не было, волшебникам оставалось превращаться в маленьких животных или насекомых, чтобы попадать внутрь сквозь щели.

Комнату наполняло тепло, хотя камин давно не работал. Валерий аккуратно положил подарки под елку. Он уже собирался уходить, как вдруг что–то учуял.

Юноша шмыгнул.

«Корица?!» – подумал он в ужасе. Молодой Морозко потер нос. От этого в нем зачесалось еще сильнее. Он всеми силами пытался сдержаться, но аллергия была сильнее.

Раздался приглушенный чих.

Не успел Хитров опомниться, как прибежали дети. Они застыли от удивления, юноша – от страха. Это продлилось всего пару секунд, и дети уже хотели закричать от радости, как горе–Дед Мороз приложил палец к губам.

– Тшш… Ведите себя тихо, – прошептал он.

Близнецы кивнули. Кудрявый мальчик негромко сказал:

– Вы ведь Дед Мороз? Настоящий?

– Конечно.

– Вы и подарки принесли? – вполголоса спросила его сестра.

– Принес, – ответил юноша, проверяя взглядом, нет ли родителей. – Давайте договоримся, – он посмотрел на них со всей серьезностью. – Вы никому не расскажете обо мне, а я… – Валерий покопошился в карманах. Нашлась старая колода карт. – А я покажу вам фокусы.

– А зачем нам фокусы? – мальчик насупился. – Вы же волшебник. Покажите магию.

– Магию? – Валерий вздохнул. Он еще не умел толково обходиться с волшебством, но было у него кое–что в самый раз. – Смотрите, – Хитров поставил на стол большой снежный шар, доставшийся ему от матери.

Внутри снег закручивался так и сяк, создавая целые картины. Появились сказочные олени. Потом на их месте родилась звездная ночь. Из нее вышли влюбленные. Они шевельнулись и затанцевали. Две фигурки плыли под стеклом, не замечая летящего снега. Дети слышали тихую и прекрасную музыку. Танцующие последний раз проплыли сквозь волшебные узоры и остановились.

Близнецы подняли на Валерия завороженный взгляд, но того и след простыл. Пока они любовались красотой шара, Хитров со всех ног бежал к своим допотопным саням.

Добравшись до них, он чертыхнулся. Волшебный шар, который остался у детей, – это мамин подарок. А маму он любил.

«Не могу я так!» – сказал юноша вслух и поплелся обратно.

В доме было тихо, свет уже не горел. Валерий подумал, что дети не стали звать родителей, а раз так, то он спокойно заберет шар.

Хитров поднялся на крышу и тихо слез по трубе. Корицей уже не пахло. Но только он обрадовался, как заметил две кудрявые головки.

– Мы думали, вы сбежали, – сказала девочка.

– Нет… Я… я проверял свои сани.

– Вы плохо врете, – заметил ее брат. – Я думаю, что вы ненастоящий Дед Мороз. Вы только учитесь, да?

– С чего ты это взял? – Хитров зарделся.

– Дед Мороз не стал бы убегать от двух детей.

– Но это ничего, – ласково добавила девочка. – Мы никому не расскажем. Честно–честно. Вот, возьмите, – она протянула снежный шар. – Это очень красивая вещь, и я не хочу ее отдавать. Но вы и так принесли нам подарки.

Валерий спрятал шар и улыбнулся.

– Я не знал, что дети бывают такими… – он замялся, подбирая нужное слово.

– Чудесными? – сказала девочка.

– Да, чудесными. Ладно, мне пора.

Забывшись, Валерий достал волшебную пыльцу и едва не расшиб голову, когда поднялся под самый потолок. Близнецы не смогли удержаться и рассмеялись. Когда Хитров спустился, его благополучно вывели через дверь.