Нити судьбы: Венец предательства

– Пока ничего, праздник на носу ведь, – расстроена. От меня её огорчение не скроешь, и оно вовсе не в отсутствии работы, так как денег у нас сейчас предостаточно. Да и папа будет только рад, если она дома останется. Тут что-то другое.

– Ты же крутой спец, найдёшь! – улыбаюсь, хочу её тёплую улыбку. Не по себе, когда наше тёплое домашнее солнце грустит.

– Ага! Ты мне зубы не заговаривай, дорогуша, кто это тебя постоянно на разных машинах к дому подвозит? Пару недель в Москве, а уже ухажёра нашла? —

– Ма! – возмущаюсь, кровь закипела. – Ну какие ухажёры? – убираю за нами кружки в мойку, чтобы не пришлось смотреть в глаза этой проницательной женщине. – Это Ди с охраной.

– Диана? Тваури? – тяжело вздыхает.

Ох, этот тон заставляет покрыться неприятными мурашками.

Медленно поворачиваюсь на пятках, нахожу в себе смелость посмотреть прямо в глаза. – Ага, она, а что?

– Папа наверняка не будет рад, – поджала губы, глаза бегают – это значит, она о чём-то думает. Атмосфера накаляется.

– Почему это? Знаешь, пусть наш папа радуется, что мы мигрируем все вместе без истерик, – меня накрывает волной злости.

– Этому не рад, тому не рад, Валя уволься, Мира закончи два года за один, сюда не ходи, что отец в органах не говори, то не говори, се не говори. Ух, ещё и заставить зимой в столицу ехать, в самый холод. А может быть, я бы лучше его на Юге пережила – там точно ниже десяти градусов не бывает.

– Закипаешь, дочь, остынь! – мама прервала меня своим смехом. – Я не знаю, что у мужчин там десять лет назад стряслось, но постарайся просто ему не рассказывать об этом, не попадаться на глаза и, ещё – тычет в меня указательным пальцем – ни в какую историю не влипнуть.

– Ага, ещё не дышать, не смотреть, не выходить из дома, да и вообще не жить! – заканчиваю, шагая к себе в спальню.

– Мирослава! – кричит в спину грозно, но с пониманием.

– Сладких снов, ваши пожелания приму к сведению! – закрываю за собой белую дверь.

Паршиво себя чувствую от того, что сорвалась на маме, хотя она по сути ни в чем не виновата, такая же жертва обстоятельств, как и я. Ух, совесть проснулась. Оставляю костюм на вешалке в небольшом гардеробе.

СМС от Петруччо: “Звезда, твои снимки выкупили, процент переведу по окончании выставки”.

Я: “Ого, да я богачка, можно не думать о работе”.

Сразу становится веселее. Деньги к празднику очень кстати, смогу купить маме сумочку от Michael Kors, о которой она мечтала.

Петруччо: “Да, Вольная, можешь просто позировать мне))) люблю”.

Я: “Люблю)*”.

Что может повысить настроение женщине? Конечно же, мысли о шопинге. А ещё утром нужно перед Валентиной Борисовной извиниться, нехорошо получилось. Совесть грызет червячком в груди.

Как только голова касается белоснежной мягкой подушки, рой мыслей о будущем тут же успокаивается, а на смену им приходят не менее неприятные мысли: чем заняться? Или кем заняться? Не сказать, что я горю желанием идти работать с девяти до шести в потном офисе.

Снова звонок.

– Что делаешь, подруга? – смеётся.

– Уснуть пытаюсь, – зеваю, поправляя свой женственный розовый пеньюар.

– Классный был вечер, я так рада, что ты вернулась, – улыбается, пытаясь отдышаться.

– Я тоже очень рада, представляешь, мои фотографии купили! – радость от этой новости меня распирает, а с кем ещё я могу поделиться, как не с ней? Маме пока рано про такое говорить: её инфаркт хватит.

– Вау, так ты звезда? – восхищается. На заднем фоне слышен мужской смех. Становится не по себе. Если это Руслан, то точно ему припомню, юморист хренов.

– Ага, звезда, пойдем в клуб после закрытия выставки отмечать? – сама не верю, что предложила такое. Это же сколько интроверту нужно храбрости набраться, чтобы переступить порог людного элитного заведения?

– Я не уверена, – перешла на шёпот.

– Почему? Из-за мужчины за рулем? – давлю, люблю загонять её в угол и наблюдать, как она стесняется.

– Ты всё видишь, – смеётся.

– Чтобы вытащить его чувства из панциря, нужно разозлить. А что может быть лучше, чем клуб, набитый парнями? – разглядываю свои ногти с красным маникюром, который уже приелся. Точно нужно сменить на более холодные оттенки, может быть белый – да неплохо.

– Ты всё знаешь, – смущается. – Да, Амиран, иду, – отвечает. Так вот кто там смеётся на заднем плане – её брат.

– Ладно, принцесса, сказочных снов, – начинаю проваливаться в сон.

– Сказочных, Вольная.

Обе целуем трубки с причмокиванием.

Амиран… кто такой этот Амиран? Пытаюсь вспомнить всех братьев Ди. В голове крутится образ худого высокого парня с синяком на скуле. Наверное, он тот, что однажды влетел на маленькую кухню, когда мы обедали у семьи Тваури. Картинки из прошлого мелькают перед глазами, пока я не проваливаюсь окончательно в сон от усталости.

Глава 1.2

Амиран

– Как ты долетела в этот раз? – осматриваю красивую женщину напротив себя.

– Спасибо, Амиран, отлично. Саша хорошо пилотирует, – улыбается.

Правильно взяла бокал за ножку и отпила маленькими глотками. Промочила губы салфеткой – идеально. Чёртовски идеальна! Это определённо возбуждает. Она как породистый, дорогой арабский скакун, которых я никогда не покупал. Да и скачками я не интересовался. Но среди женщин она та самая породистая лошадь.

Невозможно было найти партию лучше, чем она. Лия – прекрасная, красивая женщина, на пару лет младше меня. Высокая, ухоженная, правильная, занимается благотворительностью, увлекается искусством. В Милане у неё есть галерея. У нас будут прекрасные дети. Она – лучшая кандидатка в жены. К тому же её отец владеет сетью клиник и не последний человек в городе. Вроде бы всё хорошо, как ты и хотел, Амиран.

Хм… Чёрт. Но в груди что-то сжимается от мысли, что я женюсь на ней, и это вовсе не приятная легкость или волнение. Что такое приятное волнение я знаю, я испытываю его каждый раз, когда оппонент подписывает контракт на моих условиях.

– Да, Саша – лучший пилот, – выдаю на автомате.

Меня как током ударило. Понял, чего мне не хватает в ней – жизни. Её вечная улыбка иногда пугает, кажется, эта женщина не умеет обижаться или злиться. Она скована, неподвижна. И как меня это не напрягло в сексе? Мне показалось, что это романтика?

Сегодня она в прекрасном зеленом платье с узкой юбкой и закрытым верхом, на шее и ушах поблёскивают брилианты, которые дарил я в Милане. Умеет подстраиваться и делать приятно, как и все вокруг, как и все. И это всё скорее меня расстраивает. Обманчивый, безэмоциональный, приторно сладкий мир.

– Амиран, ты пойдёшь со мной на благотворительный вечер в честь нашего фонда? – вежливо, улыбается, снова промакивая большие губы салфеткой.

– Когда он? Мне обязательно там быть? – стал ловить себя на мысли, что мне даже нравится такое ведение дел. Приятные вечера на двоих в ресторане, её правильные манеры. Но есть то, чего я не мог уловить, понять. Почему? Потому что мне казалось, что романтично – это так. Но разве это чопорно? Улыбаюсь мысленно себе, пробуя это понятие “романтично”.

Не сказать, что я заморочен на сексе. Секс для меня – это интересная приятная игра, которая начинается задолго до кровати. Я пресыщен сексом, в моей жизни его было много и совершенно разного, чтобы обращать сейчас на это внимание. Тем более секс с этой женщиной вполне хорош. Стараюсь отогнать от себя эти мысли и сосредоточиться на разговоре.

– В следующую субботу, – объявила она, не забыв сказать официанту “спасибо”, когда тот забирал наши тарелки.

– Да, тебе желательно уже погружаться в открытое пожертвование и финансирование. Плюс – это отличный повод, чтобы заявить прессе о том, что мы помолвлены и назначили дату свадьбы, – гордо подняла узкий подбородок.

– Да, ты права, – фальшивая улыбка сама натягивается на лицо. – Отправишь мне время?

– Мой ассистент свяжется с твоей помощницей, – парировала она.

Восхищён. Да, у этой девочки есть хватка! Как она всегда ловко обходит мои дела и разговоры о них стороной. Мне это нравится.

– Мне нравится твой подход, – открыто хвалю, подмечая про себя, что в очередной раз не ошибся с выбором. А как же, присматриваться почти десять лет.

– Амиран, может, пройдёмся, обсудим церемонию, медовый месяц, – устроила подбородок на сложенных руках и смотрит на меня большими карими глазами.

– Ты же знаешь, что в этом я полностью доверяю тебе? – взял её руку. – Ты прекрасно руководила ремонтом и сделала именно то, что я хотел! Лия, ты угадываешь любое моё желание, – легко говорю абсолютную правду. Правду, которая меня иногда пугает. Наверное, потому что я знаю, из какой она семьи и что скрывается за всей этой скромностью. А не это ли меня привлекло? Очередные возможности.

– Хорошо, – заморгала и опустила глаза.

– Лия, я буду согласен на всё, по охране я решу вопрос, утвержу список гостей, куплю себе костюм, – мы вместе рассмеялись. – Но во всём остальном ты лучше меня знаешь. А медовый месяц хочешь на островах?

– Да, давай на Мальдивах, – глаза загорелись. – Я уже даже подобрала пару вилл.

– Давай прогуляемся, у меня свободный вечер, – оплатил счёт.

– Да, – прекрасные глаза блестели.

Влюблённая женщина – это настоящий пожар.

Помог ей надеть её шубу, надел пальто, и мы вышли на улицу, пройтись по брусчатке под руку, совсем как в Милане. Стараюсь увлечённо слушать о её фондах, о вечерах, о том, как лучше поступить для прессы. Лия на каблуках почти догоняет меня, и мне от этого комфортно, люблю высоких женщин и их длинные ноги. Мы вспомнили походы в театр и оперу в Риме, нашу короткую жизнь в новой квартире. И даже как я пару раз летал к ней в Лондон в студенческие годы.

Нашу прогулку прервал телефонный звонок.

– Амир…

Серьёзный тон Руслана заставил меня напрячься. Что-то случилось.

– Слушаю, – напрягся.

– Да, ничего серьёзного, привёз тебе фотографию, а тебя, по-видимому, нет дома. Не в шкафу ж ты прячешься, – хрустит яблоком. – Может, в клуб её отвезти?

– Нет, подожди, сейчас буду, – кладу трубку, выдыхая.

Лия что-то печатает в своём телефоне.

– Я написала водителю, он подъезжает, мы можем тебя довезти, – спокойно, словно её не задевает, что наше сегодняшнее свидание не закончится в постели. Сдержана, держит обеими руками свою сумочку.

– Я благодарен тебе, – обнял её и поцеловал в щеку.

– Нам точно лучше жить в разных квартирах до свадьбы? – подмигиваю.

– Амир, точно. Я у отца живу, – положила ладонь на мою щеку и смотрит в глаза, закрывая свои.

Я был бы настоящим дураком, если бы не понял, что это призыв к поцелую. Это, скорее, поцелуй благодарности: мягкий, нежный, осторожный. Мои руки так и продолжают сжимать телефон, как и её оставались на том же месте. Она не открывает глаза, пока я не разорвал наш поцелуй.

– Едь, спасибо за вечер, – она махнула в сторону ждущего её авто.

– Тебе спасибо, – открыл перед ней дверь и захлопнул её, смотря, как она уезжает.

Еду домой, разгоняя Бентли до 120. Не терпится увидеть своё приобретение. Забываю напрочь о вечере, о неудобствах, о женщине, о свадьбе. Да, я забываю обо всём, словно дома ждёт меня новый раритет на колесах. Как мальчишка, несусь к новой игрушке. Последний раз так себя чувствовал, когда за свои деньги купил первый 911.

***

– Признаться честно, есть талант у парня, – подметил Руслан, рассматривая огромное фото полуобнажённой девушки. Картина почти в его рост, а он у нас не маленький – 1.80 как-никак.

– Есть, кто ж спорит, – разглядываю модель, давясь слюной.

Её голубые глаза и эти высокие румяные скулы! А пухлые губы бантиком чего стоят? Она вызывает во мне бурю противоречивых эмоций – от желания до ненависти. Хочу её, словно она новая машина из любимой серии Mercedes. Улыбнулся, пытаясь прогнать это чувство – чувство, которое заставляет ощущать себя живым, разгоняя кровь по венам с бешеной скоростью. Такого со мной ещё не было. Я готов признаться, что до этой секунды я не дышал, я не знал, что такое воздух, я не понимал его вкус, его запах, его необходимость.

– Амиран Бесарионович, вот кого вы пытаетесь надуть? – рассмеялся друг. – Ты уже минут десять глаз не сводишь с этой Ми-ро-сла-вы, – читает по слогам её имя на стикере, – а фамилия-то какая? Вольная, хм, – корчит удивлённое лицо.

– Я успел воды выпить и яблоко съесть, а ты всё подбородок потираешь. А это, мы помним, знак недобрый, значит, ты думаешь. А это, в свою очередь, значит, что на ушах мы все стоять будем, – жестикулирует руками со знанием дела.

– Русик, – оскалился, знаю ведь, что друг не любит, когда его так называют, – вот что ты несёшь? Досье на неё? А? Которое ещё вчера должно было быть у меня, – потер переносицу пальцем.

Надо с него обязанности снять, а то и так загонял его как лошадь. Присмотр за Ди с него и сниму; хватит ему её охранять, давно уже моя правая рука, пусть полноправно вступает в должность. Иначе с объединением семей после свадьбы я точно свихнусь, пока всё утрясу.

– Так, знаешь, на дочь генерал-майора ничего не нарыть, или попросту она чиста. Но одно скажу тебе точно: в реале она намного горячее, – присвистывает, толкая меня в плечо.

Подшучивает, сукин сын. Злюсь, прямо сейчас бы ему в морду врезал, самодовольную. Неужели так видно, что я её хочу, если, конечно, не брать явные признаки в штанах? Я всё ещё гипнотизирую девушку с портрета. Блин! Что за чувство в моей груди? Ревность? Откуда?

– Так может, приударишь? – сам не замечаю, как выхожу из себя, сжимая руки в кулаки.

– Ахаха! – звонко рассмеялся Руслан, засовывая руки в карманы чёрных брюк. – Да нет, брат, от тебя пулю словить не хочу.

Я лишь промолчал. Что скажешь на правду? Отнекиваться, как баран, не будешь, а вот желание сейчас ему в лоб пулю запустить появилось, даже за мысли о ней приударить.

– Ладно, поехал я за Ди и Мирой, они сегодня у Вольных собираются. Еды там заказали, шампанское купили, знаешь, обмывать покупку. Дианка не призналась подруге, что это ты купил, – о сестре всегда с улыбкой. – Поэтому я весь твой на вечер.

– За ними следи лучше, вдруг пойдут куда, – меня раздражает, что я не могу быть там, не могу сам следить за ней, посмотреть на неё.

– Их друг у нас в клубе сегодня снимает, Анжелка его наняла.

– Никуда не пойдут, просто семейные посиделки. А если пойдут, позвонят. А если уж к нам в клуб, то я там буду – присмотрю, – обречённо вздыхает.

Надел пиджак, поправил рубашку. Все эти костюмы – тоже для него те ещё испытания.

– Поехал я, дружище, у нас там в клубе бардак, его разгрести надо бы. Да и ты сегодня что-то не в форме, смотрю. Этот Дато полный придурок, скажу тебе, заебал он меня со своей охраной, везде нос суёт. Доконают они тебя, – тяжело вздохнул, похлопав меня по плечу. Он единственный, кому не нравится эта история со свадьбой и моим рвением к объединению с этой семьёй. А может, просто единственный, кто не скрывает этого.

– Знаю, – хочу остаться поскорее наедине со своими мыслями и девочкой на фотографии. – Рус?

– Да? – останавливается в дверях и оборачивается в полоборота. Его глаза устремлены куда-то в пол, пальцы беззвучно пощелкивают. Словно он боится услышать эту просьбу от меня.

В эти несколько секунд время словно замирает, и я, колеблясь, не могу чего-то уловить, не могу понять, что это? Словно это какой-то очень важный момент. Словно слова, которые я дальше произношу, меняют всю реальность.

– Собери мне досье на госпожу Вольную. Личное, – произношу спокойно, решив уже сейчас для себя всё, что касается этой девочки. Расстегиваю пару пуговиц на рубашке и принимаюсь за платиновые запонки.

Руслан поднял глаза на меня. – Насколько личное?

Конечно, это его риторический вопрос. Его возможность меня остановить.

– Не прикидывайся. Хочу знать всё: от первого ухажёра до сегодняшнего, чем увлекалась, чем увлекается, где отдыхала, сколько раз, – стараюсь не смотреть на друга, словно боюсь передумать.

– Я спрошу только один раз. Ты уверен? Может, останешься? – он прищурил глаза, всё ещё в надежде, что я передумаю.

– Уверен, – без колебаний.

Слишком уж эта маленькая барышня засела у меня в голове. Чёрт с ней. Решаю просто посмотреть её досье, понять, что там нет ничего привлекательного, кроме красивого тела, и на этом поставим точку.

Хотя история этой пташки, которую я знаю, уже нечто удивительное. Улыбаюсь про себя. Разве так может быть? В моей голове картинки с нашей первой встречи, когда ей-то было лет 14. Малышка с длинными шоколадными косичками на кухне моей матери. И зачем я тогда приехал домой? Это был вечер с гостями.

– Я просто напомню, что все проблемы всегда из-за баб. А птичку ты на этот раз выбрал необычную, учитывая, – он намекнул на мою свадьбу и на её отца.

– Знаю, спасибо. Просто хочу знать для безопасности Ди, – вру. Какой нахуй безопасности, что я несу? Я хочу её как сумасшедший. Никого в жизни я так не хотел, ни к кому меня так не тянуло. Стараюсь переубедить себя, но не выходит.

– Будет сделано, – хлопнул в ладоши. – Я поехал, как что-то узнаю – позвоню.

– На связи, если что, и спасибо, что контролируешь. Что-то с этими всеми событиями совсем расслабился, – пытаюсь думать о делах, о поставках в Мексике и переговорах в Милане, но циклично возвращаюсь к мыслям о ней.

– Ещё успеешь, вот женюсь на Вольной, – смеётся.

Сукин сын, знает меня как облупленного, теперь будет подкалывать всё время. Снова поймал себя на мысли, что закипаю, будто у меня хотят отнять что-то: бизнес, первенство… мне хочется драться.

Тут же раздался ещё один телефонный звонок, а затем ещё и ещё. Неприятный разговор с Дато и это навязывание слишком уж дорогого по моим меркам подарка в виде его сестры Лии. Которой отправляю букет роз, попутно думая, что будет, если на этот раз я выйду из своей же игры?

Глава 2

Мирослава

– Мам, сегодня Диана приедет! – кричу из своей гардеробной.

Всё из рук валится, опаздываю на встречу с Петруччо. Он попросил помочь выбрать подарок для своих великих, сильных женщин, которые в одиночку его вырастили: бабушек и мам.

Быстро смотрюсь в зеркало, представляя в голове его истерику по поводу моей пунктуальности.

Вроде ничего, выгляжу: узкие черные джинсы, сверху любимый большой серый свитер, обычные кожаные башмаки на шнуровке, без каблуков.

– Почему ты раньше не сказала? Я бы что-то приготовила вкусное, сейчас уже ничего не успею, – взволнованно ответила мама, открыв холодильник и ища то, что можно приготовить, грохоча баночками.

Стремительно мчусь на кухню, чтобы успокоить её. Обнимаю её, устроив острый подбородок на мягком плече.

– Не суетись, мы посекретничаем, закажем доставку, тебя раскрутим на пару интересных историй о молодости с нашим папой, – заигрываю.

– Ах, вот вы какие, мать значит разболтать хотите. Ладно, папа всё равно в своих вечных командировках, – пытается скрыть обиду. – Но мне неловко, Мир, всё-таки это Тваури, черти знает…

– Так, Валентина Борисовна, возьмите себя в руки, вы взрослая женщина. Мы с Ди подруги, ничего страшного не случится. Ну максимум её охранник будет стоять у двери. А что было между парнями – не наше это женское дело, – театрально закатываю глаза, зная, что на маму это действует успокаивающе.

– Мирослава Витальевна, а в кого это вы у нас такая мудрая? Вы никуда не опаздываете? Будете мне тут мать учить? – потрепала меня за подбородок. – Вон как похудела, щек совсем не видно. Беги уже.

Закутавшись в черный пуховик по колено, поспешила на метро к ожидающему меня другу. В голове постоянно крутились события прошлого вечера: кто же купил фотографии? Здесь, в Москве, есть реальный шанс встретить мужчину мечты или, может быть, просто хорошо провести время. По правде, не хочется снова в обречённые на провал отношения. А кто он, мужчина твоей мечты, Мирослава? Какой-нибудь горячий брюнет? Гормоны – это не шуточки, а у меня они сейчас очень здорово разыгрались.

Чёрт, а вдруг он красавчик? Надо Яра аккуратно расспросить. Улыбнулась сама себе. Всё же может измениться в одну секунду, правда?

Полдня мы бегали, как ужаленные, по магазинам, выбирая друг другу новогодний наряд на супервечеринку, на которой он будет снимать. И ещё один наряд на благотворительный вечер фонда сирот.

Мой Петруччо с головой ушёл в благотворительность, когда стал прилично зарабатывать на съёмке, а сейчас, когда имеет собственные выставки, начал даже спонсировать сиротам какие-то творческие кружки. Вот так на моих глазах мальчик превратился в ответственного мужчину.

Я вызвалась с ним в следующую поездку в детский дом, на что услышала отговорки, что моё женское «не» выдержит концентрацию сирот в одном месте. И он абсолютно прав: мы выйдем оттуда с планом, как усыновить несколько малышей. Хотя мне никогда не казалось, что я про большую семью.

Стало грустно. А я вообще про семью?

– Слушай, я думал, с кем пойти мне на этот вечер, – резко остановился, отчего я налетела на него.

– На что ты намекаешь? – слежу за взглядом, и о, мой бог! Черное приталенное платье в пол. Оно идеально. Девочка во мне завизжала от восторга и готова мчаться туда на примерку.

– Оно на тебе будет прекрасно смотреться, детка, – задел моё плечо, встав рядом со мной в задумчивой позе, потирая подбородок.

– Но логичней пойти с моделью. Возьми ту кореянку, Люси, – выпендриваюсь. Мне хочется ещё раз услышать от него, что именно я нужна для этой роли, потешить своё самолюбие.

– Мир, ты моя подруга детства, хочу тебя вывести в свет. Пошли! – подыгрывает мне с большим удовольствием, уложив свою голову на мою.

Так мы простояли минут пятнадцать. Затем зашли просто померять, и оно идеально село, обтягивая мой аппетитный зад и придавая стройности ногам. Я самой себе кажусь высокой и сексуальной – оно на одно плечо, длинный черный рукав с перчаткой, а правая рука абсолютно голая, что добавляет эротики. После восхищений и убеждений я продалась на один вечер за это сногсшибательное платье.

Затем Петров помчался на очередную съёмку, забрав с собой все наряды, а я отправилась на парковку ожидать Ди с Русланом.

Стою, закутавшись в свой пуховик, разглядываю светящихся женщин, которые выбирают себе наряды или ругаются с уставшими мужьями. Или тех, кто опустошает кошельки любовников в ювелирных. Но больше всего я люблю тех, кто самоуверенно и поодиночке быстро делает свои дела. Такие точно знают, чего хотят, они время не теряют. К кому из них я бы себя отнесла? Наверное, к последним. Осталось до конца разобраться с тем, чего именно я хочу.

Самое невыносимое – это мамы с маленькими, кричащими детьми на руках. Не представляю уровень их стрессоустойчивости. Вот это точно не обо мне. Фыркаю, закатывая глаза.

Вокруг парочки целуются. Морщусь: в жизни не целовалась прилюдно. Вспоминаю. А нет, был грешок с первым парнем. Совсем вспоминать не хочется. Стараюсь прогнать мысли.

– Эй, Мир, ты в облаках летаешь, никак влюбилась? Ммм? – позвала подруга, сдвигая черные густые брови вверх. Машет рукой, приглашая меня в черный внедорожник.

Боже, да я в жизни на таком количестве крутых тачек не ездила, сколько за эти пару недель. Кажется, начинаю привыкать, хотя бы уже не краснею, как скромная генеральская дочь.

– Ох, детка, что-то давно никто не цепляет, – сморщила нос и развела руками от досады. – Только если фанат, хотя с моим везением он точно лысый старик, – устроилась удобнее на кожаном сиденье рядом.

– Добрый день, Мирослава, – мужчина в костюме улыбается во всю, пытается спрятать смех в кулак. Наверное, тот дурацкий вечер вспомнил. Чёрт, позорище.

– Добрый, Руслан, – стараюсь не пялиться и не отпустить пару злостных шуток на счёт его стеба.

– Я уверена, что он симпатяга, – малышка в сером клетчатом костюме и черной водолазке под горло обняла меня, окутав прекрасным ароматом GUCCI.

Снова послышался смех со стороны водителя.

– Извините, дамы, – Руслан показал руки. – Кашель замучал, – начал наиграно откашливаться, задев ладонью по груди.

– Конечно, так смеяться-то над чужими проблемами, ещё и не так замучает, – брякнула, не удержав язык за зубами, а только сейчас стало стыдно. Не решаюсь поднять глаза на подругу, пока молчание не прерывает её заливистый смех.

– Мирка, ты мой кумир, – бьёт кулаком водителя. – Так тебе!

– Как твои дела, как ужин? – с любопытством рассматриваю серые улицы и спешащих по своим делам закутанных в пуховики прохожих. Или просто избегаю разговоров о чьей-то свадьбе.

– Отлично! Лия – красотка, к тому же очень умная и взрослая. В общем, Амирану как всегда повезло! – восхищается. – У него всегда так: всё самое лучшее любой ценой.

Эти слова осели в моей голове слишком тяжело, вызывая бурю эмоций и чувств. И одно из них – зависть. Что странно, я даже его не знаю, ни разу не видела, но всё равно жутко ревную. В груди всё горит огнём. А может, просто хочу себе такого: секс с таким, отношения. Запретный плод ведь всегда сладок. Таким мужчинам никогда не было дела до девочек, как я. Досадно. Там успехом и властью пахнет за километры. Боже, секс с ним должен быть фантастическим. Проглатываю накопившуюся слюну. Чёрт, да я возбуждена.