Последняя любовь профессора

Ольга Ефимова-Соколова

Последняя любовь профессора

1. Надя

Утро двадцать шестого октября выдалось пасмурным. Арнольд Германович, доктор биологических наук, профессор, проснулся от нежных переливов мелодии Грига. В спальне было темно, но по мере того, как «Утро в лесу» разливалось все громче, тяжелые шторы медленно расползались в разные стороны.

– Алекса, я же просил, открывать шторы быстрее, – пробурчал профессор, потягиваясь в мягкой постели своего загородного дома.

Наконец холодный свет залил комнату. Слегка приоткрылось окно, впустив сырой ветер и запах прелых листьев. Темноту Арнольд Германович не любил с детства, с тех пор как старший брат закрыл его в дачном туалете. Там-то он и подружился с пауком – единственным живым существом, кому можно было поведать все своё горе.

За город, в старый коттеджный поселок по Минскому шоссе, профессор переехал после развода. Бывшая жена Надя, с которой он познакомился еще в университете и прожил почти двадцать лет, осталась в прекрасной четырехкомнатной квартире на Юго-Западе.

От мыслей о своем великодушном поступке Арнольд Германович заулыбался и сложил руки на животе. Приятно быть добрым! Женщины это ценят. Вот и с Наденькой у него остались прекрасные отношения. Да и Маруська его любит. Двадцатилетняя дочка, всю юность промучившаяся с прыщами, превратилась в красивенькую студенточку. Эх, жаль, только по его стопам не пошла. Далась ей эта физика! Энтомология – это ведь так интересно! И ведь с детства обожала рассматривать его коллекции жуков, можно сказать, знала каждого в лицо и по имени. Только пауков, как и мать, боялась. Шарахалась от простого птицееда, не то, что его бизнес-партнер Алиса.

Неожиданно из колонки Алексы грянуло что-то знакомое и мультяшное. Happy Birthday to you! Арнольд Германович, вздрогнувший поначалу, расслабился и умилился: «Все помнит, моя Алексочка! Интересно, а остальные помнят? Дочь, наверняка, забудет, если ей мать не напомнит».

Из теплых размышлений его вырвал громкий звонок колокольчика.

– Алекса, кто там? – спросил профессор на уверенном английском.

Засветившийся экран телевизора отразил дорогу и стоящий у ворот Надин «Нисан-Енот».

– Алекса, открой!

Арнольд Германович вырвал своё тучное тело из мягкой постели и стал поспешно менять пижаму на что-то более подходящее. К приходу бывшей жены он уже сиял белой рубашкой и черными, еще теплыми от автогладилки брюками.

– Арноша, с юбилеем! Спал еще? А где Вера? – проговорила Надя, осматриваясь, и как будто принюхиваясь.

К своему разочарованию, не обнаружив ничего достойного внимания, полноватая Надя, будто начиненная пирожками, сунула профессору букет гвоздик и, подойдя к окну, отдернула до конца портьеру.

– Надюша, как доехала? – профессор попытался смягчить привычный напор экс-супруги.

– Утром еще можно по твоей Минке проехать. А где Вера?

– Уволил. Неделю назад. У меня теперь Алекса работает, – и, радуясь произведенному эффекту, засмеялся.

– Надюш, это не то, что ты думаешь. Купил себе в качестве подарка на день рождения.

– Что я думаю? Как будто ты знаешь, что я думаю?! Тебя никогда это не интересовало! Вера была единственной домработницей, которая не боялась твоих пауков!

– Алекса тоже не боится! Клянусь!

И для пущей убедительности Арнольд Германович громко сказал по-английски:

– Алекса, подними сюда из лаборатории террариум номер пять!

– Арнольд! Если ты не хочешь, чтобы я умерла прямо здесь на твой пятидесятипятилетний юбилей, то не шути так, пожалуйста! – проговорила Надя, грозно сверля бывшего мужа подведенными глазами.

– Окей, дорогая! Поможешь мне разложить закуски? – примирительно попросил хозяин дома.

– Что значит разложить закуски? А твоя Алекса на что?

Арнольд Германович расхохотался и, прихватив бывшую жену под локоть, подвел ее к изящному трюмо венецианского стиля. Надя воззрилась на черную цилиндрическую колонку.

– У меня теперь умный дом, и самообучающийся интеллект Алекса за все отвечает. Какой кофе ты хочешь?

– Ну, капуччино… А еще что она умеет?

– Мыть посуду, убираться, гладить, включать и выключать приборы, закрывать и открывать двери. Да много всего!

– А на стол накрывать мне?

– Ну, Наденька. Я тебе помогу.

– А кто будет? – сдалась Надя, увлекаемая профессором на первый этаж, в кухню.

– Все свои: Маруся, Женя, Алиса.

– На пятерых накрывать?

– Ну нет, вдруг кто заедет… На семерых давай.

Профессор распахнул двухдверный холодильник и самодовольно улыбнулся. Надя выглянула из-за спины.

– Что-то твоя Алекса все в кучу свалила.

– Лишу ее премии, – усмехнулся хозяин, и, попробовав найти свой любимый сыр, вывалил на пол помидоры и зелень.

– Сядь, горе моё луковое, – сжалилась Надя, доставая два яйца. – Сейчас яичницу сделаю.

– Надюш, чтобы я без тебя делал, – и Арнольд Германович приобнял бывшую супругу за талию, прицеливаясь к её нарумяненой щеке.

2. Алиса

Требовательно зазвонил колокольчик.

– Маруська? – вопрошающе воззрился профессор, ослабляя хватку.

– Ей еще рано, – отмахнулась Надя. – Забыла тебе сказать, дочь просила, чтобы ты за ней Ромку с машиной послал.

– Кто там, Алекса?

Монитор, висящий на кухонной стене ожил, и перед воротами они увидели ярко-синюю «Ауди».

– Алиса! – выдохнул профессор.

И тут же требовательно засигналил гудок.

– Алекса, открой!

– Примчалась на дармовщинку, – прошипела Надя, поджимая ярко-бардовые губы. – И чего ты в ней нашел? Стерва обыкновенная.

– Первый сорт! – пошутил Арнольд Германович, целуя таки бывшую супругу в щеку и собираясь бежать к гостье.

– Надя, ради моего юбилея, будь умницей! Это мой бизнес-партнер. У нее вся Рублевка закупается!

– Знаю, главная по таракашкам! Ух, придавила бы паучиху!

Входная дверь резко распахнулась и в ноги профессора метнулся белый комок. Потом возникло облако восточного аромата, из которого в холле материализовалась высокая, худая брюнетка с коротким каре и ярко-красной помадой на узких губах.

Губы растянулись в улыбке и отпечатались на небритой щеке профессора и на румянце Нади.

– Хэллоу, Арик, опять не брился! С днем рождения! – пропела Алиса.

Объемная коробка из ее руки перекочевала в объятия профессора. Пока Арнольд Германович в волнительном предвкушении распаковывал коробку прямо на мраморном полу холла, дамы смерили друг друга глазами.

– Отлично выглядишь, Наденька! Это синее платице тебе к лицу!

– Спасибо, Алиса, ты тоже! Не холодно в миниюбке?

– Замерзать не успеваю. Греют!

И развернувшись на каблуках, Алиса сделала улыбку чуть теплее, с видом завоевателя, глядя на копошащуюся у ее ног фигуру.

Неожиданно дом пронзил резкий крик радости:

– Алиса, что это?! Не может быть!

– Может! У меня и сертификат есть!

– Боже, неужели?! Ксенестис монстроза! – профессор тяжело задышал. – Я о нем мечтал всю жизнь!

– Да, контрабандный товар, настоящий монстроза из Колумбии. Со мной мечты всегда сбываются! Или ты еще не понял, дорогой?

Профессор дрожащими руками бережно держал маленькую коробочку, извлеченную из большой упаковки, и сладостно смотрел на черного волосатого паука, важно перебирающего лапками по стенкам.

– Наденька, посмотри, это же чудо! Я ни разу не видел его живьем!

Профессор протянул коробочку, но Надя, отмахнувшись и дернувшись в сторону, споткнулась о маленькую собачку и чуть не свалилась.

– Том, иди сюда, моя радость! Испугался, мой маленький?

Алиса подхватила болонку и пошла в гардеробную.

– Мамочка сделает тебе постельку, – донеслось до Нади, которая плюнула и удалилась на кухню.

Разбив яйца на скворчащую сковородку, она только взялась за кувшин с водой, как от куда-то донесся громкий голос Алексы. Надя вздрогнула и поставив кувшин, прислушалась. Ее слабого английского хватило на то, чтобы понять, что речь шла про какие-то таблетки.

– Арнольд, – закричала Надя, – яичница готова!

– Он устраивает паука в террариум, – пояснила, возникшая на кухне Алиса.

– Не боитесь, что пауки съедят вашего Тома? – поинтересовалась Надя, накладывая яичницу и доставая из холодильника помидоры.

– У меня сверчки и мыши, а пауки есть только у Арика.

От этого «Арика» Надю аж передернуло. Ну и имечко. Хотя Алиса и Арик друг друга стоят!

– Поможете мне накрыть на стол? – спросила Надя, ласково улыбаясь.

– Ой, нет. Я только с пробежки, как раз собиралась пойти у Арика в сауну, – и не дожидаясь возражений, крикнула по-английски:

– Алекса, включи сауну и хамам!

3. Анечка

– Надя, а где яичница? – спросил заглянувший на кухню Арнольд Германович.

– Чтобы не остыла, я ее съела. Сейчас сделаю новую!

– Надя, это настоящее чудо! Живая монстроза, да еще самка! Это брильянт моей коллекции!

– Арнольд, вернись на землю! Тебе яичницу делать?

– Нет, спасибо! Я, наверное, пойду побреюсь, пока гости не приехали.

– Иди, там как раз твоя Алиска моется. Испачкалась, наверное, пока доехала с мышами и тараканами.

– И таблетку прими, – крикнула Надя выходящему экс-супругу. – Тебе Алекса про какую-то таблетку говорила.

– Спасибо! Да, да это от давления. Сейчас приму.

– Седина в бороду, бес в ребро! – проворчала Надя, подскакивая от щелчка вывалившихся на тарелочку тостов. – Блин, заикой с этой техникой станешь!

Минут десять Арнольда Германовича не было видно. Надя, нарезающая помидоры, прислушивалась. Воображение рисовало картины отдыха патрициев в термах. Один ноготь был уже срезан, и лицо у экс-супруги покрывалось красными пятнами.

Когда на кухне возник посвежевший Арнольд Германович, Надя вызывающе загремела тарелками. Почувствовав, что в воздухе запахло озоном, профессор тихонечко ретировался. Алекса в спальне напоминающее мигала, но возвращаться на кухню за таблеткой не хотелось.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.