Квоска-хао, или Вместо тепла

Зверь нюхнул лицо женщины и побежал дальше. В воде барахтался пожилой китаец, крича что-то на своём языке и пытаясь из последних сил удержаться на плаву. Чупакабра стояла на выступавшей доске и думала, как бы добраться до этого человека, чтобы не намокнуть. Но маленький красный автомобиль, несомый течением, решил проблемы: он врезался в человека, и тот больше не вынырнул. А животное предприимчиво прыгнуло на крышу машины и село, смотря по сторонам, пока функцию передвижения удалось на кого-то переложить. О, кучка испуганных людей скопилась на крыше маленького домика. Зверь приготовился к прыжку, но его опередили: более крупный сородич, свиноподобная собака прыгнула и за девять секунд перегрызла глотки всем девяти людям. Эта крупная чупакабра кинула то ли презрительный, то ли уважительный взгляд проплывавшей мимо на «лодке» мелкой чупакабре и убежала.

Где-то на горизонте прогремел взрыв, огромный жёлто-красный гриб поднялся там, вдалеке. Чупакабра подняла заднюю ногу и почесала ей за ухом, но зуд не унялся – броня мешала. Зверь принялся мотать головой, но тут его настигла взрывная волна и сбросила с машины в воду, он проскулил, будто жалуясь: «Всё равно намок».

Существо вылезло на ближайшую плотно сидевшую в руинах доску, вода быстро стекла с пластика. Зверь посмотрел в сторону взрыва: сейчас оттуда шло очень много чёрного дыма. Туда не имело смысла идти: всё сделала физика. Надо идти вглубь материка.

***

Тем временем.

Маленький тёмный круглый тоннель диаметром не больше семи сантиметров. По нему друг за другом ползло несколько человеческих фигур в полностью чёрных костюмах, закрывавших всё тело. На головах шлемы, похожие на мотоциклетные, только у них нет тех лицевых стёклышек, они казались цельными и непрозрачными. Но только казались, потому что в области лица пластик другой – прозрачный изнутри, а снаружи нет. Три человека ползли, стараясь собирать на себя меньше грязного налёта, местами свисавшего как лишайник уснея.

Им на пути встретилась металлическая решётка, как и стенки тоннеля, покрытая чёрным налётом. Первый человек достал из маленького рюкзачка портативный лазерный резак с глушителем и разрезал решётку в нескольких местах, получился проход, достаточный, чтобы пролезть.

Они встретили ещё несколько таких решёток, а потом на пути встал быстро вращавшийся пропеллер. Несколько точных, недрожащих движений инструментом, и винт медленно остановился. Ещё одно движение, и лопасть оказалась в стороне, не мешая пути. Почти сразу за винтом ещё одна решётка, а за ней помещение. Прежде чем освободить дорогу, человек, ползший впереди, стал разглядывать помещение.

Справа толстая металлическая дверь, слева похожая, но выглядела менее прочной. Под вентиляцией сидели два человека в военной форме, один, кажется, дремал, а другой гладил сидевшую рядом немецкую овчарку, которая нюхала воздух и вращала ушами.

Микрочеловек развернул левую руку ладонью кверху с полусогнутыми пальцами, будто держал какой-нибудь шарик. Потом согнул все пальцы, оставив выпрямленным только указательный и подняв его. Дальше выждал непродолжительную паузу, а после неё обхватил указательным и большим пальцами левой руки предплечье правой. И почти сразу поднял выпрямленные указательный и средний пальцы левой руки. Эти жесты по продолжительности были всего по секунде и почти без пауз, если не считать упомянутой, которая по продолжительности ровнялась жесту.

Два других показали одинаковый жест левой рукой, соединив указательный и большой палец в кольцо, а средний, безымянный и мизинец выпрямив.

Потом командир ещё раз внимательно осмотрел помещение и заметил в углах у противоположной стены две камеры, следившие за противоположными дверями. Он достал из рюкзачка планшет, сделал несколько движений пальцами и убрал его, достав два матовых маленьких шарика (один бурый, другой тёмно-зелёный), спокойно помещавшихся в одной микроруке. Он кинул их сквозь сетку, и они стали выпускать газ, похожий на дым. Собака сразу подскочила, но упала, люди даже не пошевелились.

Решётка «вступила в схватку» с портативным резаком, но «легла в первом раунде». Микролюди зацепили за её остаток крюк и спустились по тросику, потом крюк сложился, и трос намотался на катушку в рюкзаке. Командир опять посмотрел на планшет, пару раз что-то нажал и прорезал в толстой металлической двери, которая была справа, отверстие диаметром пять сантиметров. Все трое по очереди проворно пролезли через это отверстие, на выходе сделав кувырок по полу и быстро встав. Впереди ступеньки, уходившие вниз, в темноту. Командир взял тёмно-зелёный шарик и кинул в темноту. Микролюди принялись прыгать по ступенькам. Полноразмерным людям сделать это легко, а вот когда одна ступенька в полтора раза выше тебя…

Но и это препятствие преодолено. Дальше тёмный тоннель: жаль, в шлемы не встроили приборы ночного виденья. Эмчи побежали прямо в бездну. Хоть подошва ботинок и сделана из резиноподобного пластика «Зубов», но она всё равно издавала звуки от соприкосновения с полом. Спустя несколько минут они упёрлись в стену. Командир достал планшет, сделал несколько немного нервных движений и воспользовался резаком. Микрочеловек кинул в получившуюся норку два шарика: бурый и тёмно-зелёный; и нырнул следом. Остальные послушно следовали за «вожаком».

Большое хорошо освещённое помещение с рядами различных автоматов. Командир сделал вид, будто что-то пнул, и пролез обратно. Он встал лицом к стене с отверстием, посмотрел по сторонам и побежал налево.

Три маленькие человечески фигуры остановились перед раздвижными дверями, которые не то что в десять раз больше, во все восемнадцать. Двери стали медленно открываться, и сквозь образовавшуюся щель полил яркий свет. Эмчи спрятались в углу. Командир проворно достал два шарика (бурый и тёмно-зелёный, уж извините за частые повторения) и кинул их. Появившиеся немецкая овчарка и два человека в военной форме упали прямо в проёме, и только собака успела перед этим повернуть голову.

Командир кинул планшет другому, кивнув головой, и побежал. Побежали, конечно же, и оставшиеся два (уж, наверное, хватит повторять этот нюанс), один из которых что-то активно делал в планшете.

Перед ними оказалось очень просторное помещение с ярким светом, но этот свет падал только на вход. А в другой части свет слабый, умеренный, чтобы было комфортно работать за компьютером. А их тут немало, и за каждым сидело по человеку, упавшему лицом на клавиатуру. Командир было выхватил шарики, но понял, что люди нейтрализованы ещё последним разом. Тот, кто с планшетом, ловко забрался по одному из людей к компьютеру и принялся что-то усердно печатать на клавиатуре, нажимая всего несколько клавиш, параллельно работая и с планшетом. Остальные просто ждали, нервно поглядывая на вход, в котором ещё стоял дымок.

Вскоре «хакер» показал жестом, что всё отлично. Они выбежали, преодолели сложную систему вентиляции одной из многочисленных военных баз КНР, под градом пуль прыгнули в узкую трещину в земле.

Через несколько минут произошёл запуск ракет, но то ли брак, то ли план раскусили, но они взорвались, не успев подняться и на десять метров. Взрыв уничтожил всё в радиусе пару десятков километров, а взрывная волна прокатилась на сотни. Результат слабоват, но всё же результат.

***

Две человеческие фигуры в чёрных костюмах и… короче, костюмы, как в предыдущей главе (кстати, советую запомнить, как они выглядят, потому что фигурировать будут часто). Так вот, две человеческие фигуры, именно человеческие – ростом чуть выше ста семидесяти сантиметров, шли по колено в воде между мелкими обломками. Тут должен находиться Чжуннаньхай – что-то вроде резиденции китайских глав. Но сейчас… вряд ли тут кто-то уцелел. Вода уничтожила не только антропогенные постройки, но и природу – деревья и кустарники.

Вдруг где-то раздались хрипы – значит, кто-то выжил? Люди подбежали к груде ломаных досок и кирпичей. Из неё торчало человеческое тело: снаружи только окровавленная голова, изуродованная, неестественно согнутая в нескольких местах правая рука и часть груди, в которой явно сломано не меньше двух рёбер.

Один из людей, который пониже, с мечом на поясе и когтями на руках, присел и поднёс холодный металл тэкко-каги к подбородку жертвы.

– Живучий… – костюм немного изменял голос, что логично, но нотки Каргина узнавались хорошо, эти маниакальные, холодные и одновременно тёплые, с каплями боли и торжества. – А я тебя, то есть Вас, сразу узнал. Да, представляете. Глава КНР! Да, и я знаю, что вы понимаете русский язык. Даже не пытайтесь что-то ответить, это не нужно. Просто слушайте.

По лицу лидера нельзя понять ничего, кроме боли. Он дышал учащённо и стонал.

– Сильная страна у Вас. Была. Не помогла вам эта сила против природы. Ну, каково смотреть, как рушится то, что строилось века, к чему вы приложили руку. Вы же видели? Хотя бы чуть-чуть. А знаете, как можно было бы этого избежать? Миллиарды надо было не в вооружение, а в экологию вкладывать… Ну, ничего страшного. Ошибки исправим. Вот только вы этого не увидите… Извините, но даже в таком состоянии можете помешать… – Ярослав надавил на горло и прыснула алая кровь.

– А ещё я маньяк, – усмехнулся второй человек.

– Никитос, убивать ради удовольствия…

– А сейчас? – перебил его Никита, – а сейчас ты не ради удовольствия это сделал? Ты идёшь к своей цели, которая принесёт тебе удовольствие. Значит, всё содеянное тобой ради удовольствия. И ты реально поверил в то, что я тебе тогда сказал? Ты не знаешь всех нюансов. Я просто навёл порядок, только локально. Да-да, их бы всё равно постигла кара, но я сделал мини-дело. Для внутреннего покоя. Не очень гуманно, но всё-таки и оправданно.

– Ладно, поверю. Главное, что ты меня не кинул. Пойдём, ещё много дел…

***

Главные ворота Шаолинь, полностью уцелевший, но только немного затопленный, буддистский монастырь. Сколько тайн в нём… Он всегда был окутан тайнами, а его монахи всегда славились невероятной силой, выносливостью и умениями. Правда ли, что они умели одним пальцем пробивать древесину, что могли часами стоять в одной позе без мыслей, что могли усмирить толпу хулиганов парой движений? Скорее всего, да, ведь человеческий организм полон возможностей, главное развиваться.

Две человеческие фигуры в чёрных костюмах, один с множеством огнестрельного оружия: два пистолета, один автомат, один пулемёт, другой с мечом на поясе и когтями на руках, и три фигуры микролюдей в таких же костюмах и с необычными мутно-чёрными автоматами и с рюкзачками за спиной подошли ко входу в монастырь.

Из него же стали выбегать один за другим люди в оранжевых одеждах, обуви, больше похожей на чешки, и с бритыми головами. Они по принципу «первые налево, вторые направо» выстроились вдоль стены, спиной к ней, оставив большой интервал для входа, а между собой – примерно метр. Оказалось, у них в руках деревянные посохи.

Все замерли, ожидая действий другого. Спустя несколько минут тишины китайцы, хотя их правильнее назвать монахами, потому что они вне рас, гражданства и времени, кинулись в бой. Они идеально владели своими техниками, а ещё численное преимущество – их шестнадцать.

Первый удар отразил Ярослав, подставив тэкко-каги. Палка (это слово может прозвучать неуважительно, но в контексте оно отлично подходит) с огромной силой упала по металлу, что Каргин, может, только чудом выдержал. Следующие удары посыпались градом по телу. Больно, даже сквозь костюм, который не брали пули. Никита и эмчи решили не стрелять и отбивались прикладами. Ярослав же выхватил меч и стал сражаться им, целясь в руки и ноги. Сначала микролюдей не замечали, но один монах, по виду самый молодой, когда понял, что угроза исходила и от них, ногой повалил одного такого миниатюрного человека и ребром ладони ударил прямо по поясу, разрубив тело несчастного (а вернее, несчастной) пополам, несмотря на броню. Но и рука его пострадала – теперь это не рука, а кисель. Каргин, увидев смерть своего соратника, пронзил грудь убийцы мечом. Потом он поднял его бо (посох) и с размаху, приложив море силы, ударил по спине другого монаха, занимавшегося борьбой с Никитой. Посох разлетелся на куски, монах с разворота ударил кулаком по шлему. Дальше борьба пошла без смертей – все старались не убить, а лишь обезвредить.

Спустя некоторое время утомительного боя из монастыря вышел человек пожилого вида в оранжевой одежде. Он сказал одно короткое слово. Все остановились, даже те, кто не знал значения. Он начал говорить на китайском, а одна микродевушка переводить:

– Я наблюдал за боем. Я вижу уважение и принципы. Вы, как и мы, не убиваете. Да, произошёл один случай, когда вы убили одного, но вы отомстили за вашего бойца. Как он, тот кто убил вашего бойца, попал в наши ряды – не понимаю. Здесь не место с чёрной душой. Вы прошли испытание. Теперь я готов вас выслушать.

Ярослав убрал меч в ножны и снял шлем, встряхнув волосами.

– Мы пришли к вам с миром. Мы зашли, чтобы убедиться, что вас и вправду не задело, и чтобы предупредить, что прежнего Китая больше нет, а вскоре не будет и прежнего мира.

– Так это всё вы? Вы возомнили себя всемогущими, повелителями судеб?

– Может, и так. Ну, а тогда кто, если не мы?

– Может, в твоих словах есть логика и мудрость. Вот только это противоречит нашей религии, а ещё и долгу. По-хорошему, мы должны вас уничтожить, но вы сохранили нашу культуру. Идите.

Они поняли, что оставаться – обрекать себя, а может, и других на гибель. Да и оставаться незачем.

***

Выражаясь литературно-историческим языком, Китай пал. Больше половины, а если быть точнее – три пятых, его территории превратилось либо в изрытую помойку, либо в болото, если использовать красочные определения для этого ужаса. Там, куда вода не дошла, либо ушла, городские руины с трещинами в земле и трупами, обломками. А там, куда вода дошла и осталась, теперь просто плавающие в грязной воде груды мусора, обломков, трупов. Почти вся оставшаяся часть – кладбище, шведский стол падальщиков: тела, тела. И изуродованных почти нет – перекушенные глотки, в основном. В живых остались редкие народы, монахи, ну и люди, хорошо поборовшиеся за свою жизнь. Всего несколько миллионов человек, которым почти заново придётся отстраивать свою страну, если они этого захотят, конечно. В любом случае их ждёт трудная жизнь… Но это только укрепляет человека и его вид. Не так ли?

***

Течение реки… Что может быть прекраснее? Раньше эта река была грязной, но сейчас… сейчас она ещё грязней: она уносила крупный мусор. Теперь в ней вода не пресная, а морская – вода, вышедшая из моря, возвращалась в него же через реку. Теперь флора и фауна не будет прежней, но она будет, потому что жизнь находит лазейку везде. А берега. Раньше они были застроены, и на них, как тараканы, кишели люди, а теперь пустая серо-коричневая земля… И тут вырастут сначала травы, потом кустарники, а лет через сто здесь будет лес… Его будут населять многочисленные птицы и звери. В соседней реке будет плескаться рыба, спасаясь от очередного хищника, который нападает честно. Всего сто лет… Что такое сто лет в Земных масштабах? Да, сменится пару поколений людей. Ну и что с этого? Природа без проблем справится и без человека, хотя Homo Sapiens является её частью. Он является маленьким кирпичиком. Но сейчас он стал больше похож на рак – клетка восстала против своего же организма, она стала безмерно размножаться и вредить организму, не понимая, что если он погибнет, то унесёт на тот свет все клетки, в том числе и раковые.

Ярослав сел на берегу, сняв шлем и положив его себе на ноги. Ветер слегка колыхал его светлые волосы, а река, несмотря на свой устрашающий вид, приветливо журчала. Он просидел так неопределённое количество времени, слегка улыбаясь, но лицо больше выглядело грустным.

К нему подошёл и сел другой человек, тоже сняв шлем. Он пальцем поправил усы, на которых появилась лёгкая седина, со стороны больше напоминавшая белый порошок. Он не стал ничего говорить, но, когда мимо проплыл человеческий труп, произнёс тихо, немного взволнованным голосом:

– Говорят, если долго сидеть на берегу реки, по ней проплывёт труп твоего врага…

Ярослав ничего не ответил, а только пригляделся к лицу мёртвого, уже прилично отдалившегося. Потом его глаза округлились:

– Это же этот… лидер!

– Он самый… Забавно, да? – он немножко улыбнулся, но эта улыбка не выглядела неприятно, как часто бывало.

– Бывают совпадения… – Каргин вернулся в состояние покоя, как минимум, физического. – Но он не был моим врагом. Он был камнем на пути. Если ты возглавляешь страну, то ты должен понимать, что подвергаешь себя огромному риску. Поэтому я хотел стать президентом только в детстве, наравне с космонавтом и лётчиком.

– Сейчас ты подвергаешь себя только большему риску.

– Нифига. У президента что? Максимум бронежилет и тупая охрана. А у меня на всё тело мощная броня.

– Вот только нифига эта броня не работает. У меня после этих шаолиней всё тело болит.

– Это шаолини… Я не удивлён. Вот когда посох сломался о монаха, а о нас не ломались, вот тогда я удивился. Но тоже ожидаемо…

– Какая следующая цель?

– Поначалу я думал про США. Но неподалёку Индия. По населению она после Китая и находится рядом. Если её щас не зачистить, то все они ломанутся на уже чистую территорию. И смысл мы всё делали? Надо Индию…

– Индия же полуостров?

– Да. Достаточно будет хорошего шторма. Обойдёмся без наземных землетрясений, чупакабр и личной зачистки. Там как раз немного останется. А ещё и другие маленькие страны накроет…

– Я пошёл приказы раздавать? – Никита встал.

– Иди, я догоню…

***

Мутная грязная вода несла кучи пластикового мусора. Возле одной такой брызнул большой всплеск. Возможно, какая-то крупная рыба перепутала мусор с едой, а может, и вправду нашла в нём пищу.

Тихий размеренный шум… и сверху в реку упала полулитровая бутылка. Над водой раскинулся громоздкий и впечатляющий мост из металла. По нему то и дело пролетали белые поезда обтекаемой формы, больше напоминавшие торпеды.

Человек в лёгкой грязной выцветшей одежде, с очень смуглым лицом, с чёрными короткими волосами и с красными глазами, немного прищурившись, кинул взгляд промелькнувшему поезду и подбросил полено в большой костёр, ярко пылавший оранжево-жёлтым пламенем. В нескольких метрах от него двое мальчишек лет десяти стояли по пояс в воде и просеивали ил, являвшийся по большей части пеплом. Один из них довольно взял пальцами что-то маленькое жёлтое и блестящее и хвастливо показал напарнику. Другой мальчишка взял этот предмет и пристально посмотрел на него, потом выбежал на берег и отдал мужчине, подбрасывавшему дрова в костёр.

Белый человек, прислонившись спиной к устою моста и сделав несколько снимков местных на телефон, довольно разглядывал фото. Потом он брезгливо дёрнулся и отошёл от опоры.

– Я тебе говорила, что в этой Индии делать нечего! – по-русски сказала какая-то девушка.

А, вот она. Красивая блондинка вместе с высоким парнем шла возле дороги.

– Что ты сразу начинаешь? Просто мне реально было интересно зайти в трущобы: правда ли там так всё плохо.

– Ну, как тебе? Достаточно плохо?

– Вот не надо тут. Что ты сразу?! В Индии много чего интересного.

Тряска пронеслась и повалила всех людей на землю. Девушка приподнялась на локтях и испуганно указала пальцем вдаль, на стремительно нёсшийся против течения огромный поток воды. Парень посмотрел туда, а потом на мертвенно-белое лицо своей возлюбленной и в последний раз поцеловал её…

***

– Как-то слишком легко. И скучно, – Ярослав, сняв шлем, сидел на крыше обрушившегося дома. Вокруг грязная вода, мусор, трупы – уже привычная для глаз картина.

– А чего хотелось? Мечом помахать? – спросил Марк, стоя рядом.

– Ну, ещё не вечер! – из воды вылезла одна из чупакабр, а на ней 201-я.

– Порадуй старика, – усмехнулся Ярослав.

– Лучше пока не использовать климатическое оружие. Ну, штормы, землетрясения. Слишком большой риск: планета может не выдержать.

– Что-то сомнительно: планета развалится от собственных толчков? – Каргин слегка прищурил левый глаз.

– Не развалится, а не выдержит. Да и толчки не её собственные, а искусственные.

– Подробнее.

– Такие мощные и частые землетрясения могут вызвать необратимые для нас процессы. К примеру, пробуждение сразу всех вулканов. Поверхность просто зальёт лавой.

– Звучит, как фантастика.

– А то, что происходит вокруг, не выглядит, как фантастика? – сказал Марк и сел на водный мотоцикл. – Ладно, дальше без меня болтайте, – и уехал.

– Он прав. Слишком опасно. Не, ещё пару раз можно использовать, но лучше это оставить про запас.

– Ты права. Что ещё?

– Так… Китай и Индия нам больше не соперники, это точно. Все их военные базы уничтожены, а всё остальное – дело стихии. На Индию и Китай теперь приходится не больше десяти миллионов человек.

– Нормальный результат. Но надо помнить, что есть и китайские туристы. Но они позже уйдут. Информация о сделанном мне известна. Давай-ка о перспективах.

– Другие страны встревожены, главы предлагают нам переговоры.

– Что они знают о случившемся?

– Забавно, но очень мало. Спутники мы нейтрализовали заранее…

– Самодеятельность?

– Народ перепуган и строит кучу версий. Ты бы знал, что сейчас на телевидении и в интернете творится!

– Да я представляю. Они в мирное время всякую ахинею несут.

– А управление стран, возможно, о чём-то догадывается. Ну, скорее всего, они считают, что было использовано климатическое оружие в целях теракта.

– А я про спутники и не вспомнил. Допустим. А что они знают о нас?

– Практически ничего. То, что мы можем использовать климатическое оружие. Понятия не имею, знают ли они о водяных, йети и нас, микролюдях.

– Будет странно, если не знают. Не, реально всё как-то просто.

– Просто всё хорошо спланированно. Ещё всё впереди.

***

А ради чего

Это всё происходит?

Вот ради кого эти жизни уходят?

Увы, всегда будут жертвы,

Всегда будет смерть, но будет и мир.

Всегда будут ветры,

Поющие тысячью лир.

Ради перемен.

Неважно чего – главное менять!

И в пульсации наших вен

ДНК заложено: «менять»!

***

Средних размеров светлая комната. Стены персикового цвета с множеством картин. В центре круглый стол. За ним сидели российский президент Владимир Павлов, лысый мужчина хорошего телосложения и с приятными чертами лица, американский президент Джон Смитсон, худой человек среднего возраста с немного комичным лицом и со светлыми волосами, французский президент (а он тут что забыл?) Станислас Друэн (серьёзно? Вот это совпадение!), смуглый лопоухий низкорослый мужчина, и человек в чёрном костюме (ну, вы догадываетесь, кто это). Причём размещены они так, что президенты сидели почти напротив предводителя революционеров.

Каргин положил левую руку на стол, постукивая пальцами поочерёдно, опуская их волной. Когти при этом поблёскивали. Правая рука же лежала на рукоятке меча, находившегося в ножнах. Павлов сцепил руки в замок и положил их на стол, Смитсон поглаживал короткие волосы, а Друэн скрестил руки на груди и откинулся на спинку стула.

– Так и будем молчать? – немного взволнованным голосом начал Ярослав. Всё-таки, дипломатией и политикой он сильно не увлекался. – Для начала, здравствуйте.

Президенты кинули приветствия.

– Вы меня позвали, так будьте добры начать. А, или можно вопрос? Причём здесь Франция?

– Учёные Франции одни из лучших в мире. Франция даёт возможность развиваться учёным из других стран. И все эти исследования военной направленности, – гордо заявил Друэн.

– Поздравляю. Так зачем позвали меня?

– Собственно, Станислас всё сказал. Мы предлагаем вам развитие, – спокойно заявил Павлов.

– То есть, по-вашему, без вас мы развития не получим?

– А как вы хотите развиваться? Стать врагами всего народа? Гении должны работать во благо.

– Знаю-знаю, потом твои разработки отнимут, а на тебя все грехи повесят.

– Немного людей знают о том, что на самом деле произошло в Азии. Нам будет легко это скрыть.

– Так что же произошло в Азии? – Каргин покрутился на стуле.

– Было использовано мощное климатическое оружие, – не сменив тона и не смутившись, возможно, наигранно легкомысленного поведения собеседника.

– Верно только частично. Вы не такие всесильные.

– А что тогда произошло?

– Я прям так и сказал!

– Неважно. Мы можем сказать, что это стихийное бедствие. Приведём нужные доказательства, нам поверят. А вы будете заниматься своими разработками.

– Знаете… А зачем мне это? Мне это не нужно, потому что я не боюсь правды, а развиваться я могу и так. А ещё я сначала не понял, зачем это вам. Зачем вам мощное оружие, если нет больше мощного соперника. А потом понял: вы просто боитесь. Боитесь, что это оружие будет применено против вас. Кто-то, может, боится за людей, а кто-то за себя. Вот вы и пытаетесь меня переманить к себе. Только страх не уйдёт. Вы уничтожите меня и всё, что мной достигнуто. Это политика, по-другому не сделать. Я вас прекрасно понимаю.