Беседа среди звезд

В июле Елена Ивановна заметила усиление свечения из пальцев рук во время писания. Свечение шло лучами различных оттенков: голубого, синего, красного, лилового, желтого – и иногда даже слепило. Также чаще стали появляться разноцветные звезды.

А в ночь на 26 июля произошло знаменательное событие – полет в зерне духа. Происходящее началось во сне, но затем перешло в осознанное действие.

Во сне Елена Ивановна ощутила мучительное желание помочь делам Владыки, так как остро сознавала вред, наносимый непониманием со стороны сотрудников в Америке. В обширном и высоком помещении она опустилась к ногам гигантского изображения в виде сидящей фигуры. Находящийся у противоположной стены Владыка поднял руку и сделал движение в ее направлении. Елена Ивановна ощутила, как нечто извлекается из нее. И далее, уже в полубодрствующем состоянии сознания, она понеслась куда-то с невероятной скоростью, даже слыша гудение этого устремления.

Она ворвалась в помещение, где находились люди при дневном свете. Ее сознание было заключено как бы в шаровой молнии. И эта молния взорвалась, причем нанесенный удар сопровождался звоном. Она ясно осознала, что ей удалось разбить опасные комбинации.

Возвращению в тело сопутствовала яркая вспышка золотого света, осветившая все внутри нее. Уже в постели она услышала: «Калагия!»

– Что означает «Калагия»? – спросила Елена Ивановна во время беседы.

– Прекрасноводительница. Так назвали Владыки Урусвати после ее самоотверженного боя.

Диалог шестнадцатый

– Первая ступень твоего опыта закончилась, когда ты достигла сохранения сознания в зерне духа при дальнем полете с моим поручением.

– В чем состояло это поручение?

– Сотрудники в Америке хотели принять негодное решение – отказать Лихтманам в нужной мне поездке в Москву. Но ты влетела в помещение, где они находились, и взорвала создавшуюся там атмосферу. И поездка была утверждена.

– Значит, я полетела из Индии в Америку?

– Да. И уничтожила возникшую там опасность.

– Перед чьей огромной фигурой я перед этим опустилась?

– Матери Мира.

– Но был ли этот полет необычным?

– Он был совершенно неожиданным явлением. Я хотел извлечь твое ментальное тело, но ты выделила зерно духа и явилась в нем, сохраняя сознание.

– Сказалось ли это на дальнейших этапах опыта?

– Такое сохранение сознания в зерне духа поразило и взволновало не только меня, но и всех Братьев. И мы решили продолжить твой опыт. Раньше мы хотели возжечь твои главные центры и усилить ясновидение и яснослышание, но не собирались доходить до разделения трех твоих естеств.

– Что за звуки услышала я после моего удара?

– Твой удар разорвал хитросплетения Врага. Это были стеклянные звуки разбитых космических токов.

– А золотая вспышка?

– Обратный полет происходил на еще большей скорости. Ты увидела свое тело и вошла в него через темя. При вхождении ты на миг уловила золотое сияние солнечного сплетения. Этот удивительный полет поставил тебя на путь высшей Йоги.

Переход по Ладакху

8 августа 1925 года караван, как и планировалось, покинул Гульмарг. Не обошлось без инцидента с местной полицией, направленной против слуг-мусульман. Несколько человек получили ранения.

– Ушли из ада, – сказал Владыка. – Ушли лучше, чем можно было ожидать. Пучина Кашмира хуже всех перевалов.

18 августа караван вошел в Ладакх и далее проследовал по маршруту: Маульбек – Ламаюру – Нурла – Нимму – Лех.

Тяжесть пути создавала проблемы взаимоотношений. Владыка вынужден был предупредить:

– Зная, что солнечное сплетение Урусвати открыто, нельзя втыкать в него острие необдуманных утверждений. Уже обещана Удрае полная возможность заниматься по его желанию. Могу освободить от монгольского языка, если состояние духа не улучшится. Могу предложить из Хотана пройти на Пекин и оттуда – в Харбин. Поверьте, пока духовное родство не восстановлено, опасно Удрае в Москву ехать. Прошу понять, что говорю о вещах исключительного значения. Принимаю в соображение молодость и даю разные исходы. Никто никогда не терпел убытка от связи с нами. Уберите змей, которые шепчут и толкают к самому непоправимому.

Из Ниммы хотели заехать в Хеми, чтобы найти важную рукопись об Иссе. Но возникли разногласия по поводу возможности оставить вещи на хранение в сарае. Спросили совета у Владыки.

– Поезжайте в Лех, – ответил он. – Для Хеми найдите другую минуту, когда сомнений не будет. Тот день, когда вам захочется, как птицам, пролететь без мысли о вещах, будет моим праздником.

Но Удрая, выражавший ранее опасения по поводу вещей, теперь начал настаивать на поездке в Хеми. И Николай Константинович согласился.

Когда ложились спать, Елена Ивановна подошла к своей кровати и дотронулась до одеяла, чтобы отвернуть его. Тут же раздалось легкое потрескивание, и на одеяле вспыхнул огонь розово-лилового оттенка, как маленький костер. С возгласом: «Огонь! Огонь!» – Елена Ивановна пыталась потушить его руками, но он вспыхивал еще сильнее. Из-за замыкания тока ей казалось, что молнии идут из ее пальцев. При этом она не ощущала ни малейших ожогов, а только приятное тепло.

Николай Константинович проснулся при восклицании и увидел Елену Ивановну, наклонившуюся над чем-то горящим и вспыхивающим. Оба поняли это явление как знак и попросили разъяснений у Владыки.

– Куда еще яснее? – спросил Владыка. – Завтра идите в Лех.

В Лех прибыли 27 августа 1925 года. В Хеми съездили уже оттуда.

– Укажу важное значение Леха, – сообщил Владыка. – Нигде нельзя найти такой крест путей, где Христос прошел с запада на восток и Будда – с юга на север.

В видении Елены Ивановны появилась древняя постройка в виде дворца на холме.

– Здесь жил некоторое время раджа Чарнойя, – пояснил Владыка. – Это место больших встреч, где звучала проповедь Христа и в саду останавливался Будда. Можете поехать туда.

9 сентября переехали из дома для отдыха во дворец ладакхского раджи. Всю ближайшую ночь из города доносился страшный шум и ожесточенный лай собак. Но, несмотря на это, Елена Ивановна увидела во сне на крышах дворца многочисленное сборище лам-дугпа, которые собрались, чтобы решить их судьбу.

Елена Ивановна проснулась с ощущением тревоги и тоски. А днем рухнула деревянная перегородка, разделявшая комнаты.

Вечером получили спешный приказ Владыки. Необходимо было на следующий день выехать из дворца и не позже, чем через двенадцать дней, покинуть Ладакх.

– Не случайно упала стена, – пояснил Владыка. – Но даже лай собачий не помешал Урусвати понять их уловки. Даже очень ясные духи затемняются, когда целая свора лает кругом. Но если сущность происходящего не скрылась при всем противодействии, значит, опыт идет замечательно.

Из Ладакха вышли 19 сентября 1925 года. Было указание не останавливаться в пути.

На перевалах мело. 5 октября вышли на связь, и Владыка сказал:

– Мой приятель Конрад окончательно пал в моих глазах. Много придумал, чтобы повредить: и бурю на озере, и удар по колену, и злых дугпа на крыше. Теперь вот наслал непогоду. Но он опять забыл, что, пока провод не нарушен, ничто не может коснуться наших.

В Хотане

В Хотан прибыли 14 октября 1925 года. Температура у Елены Ивановны внезапно поднялась выше сорока градусов, но через два дня она была полностью здорова.

Владыка указал подходящий дом. Но снять его оказалась непростой задачей. Местный даотай всячески этому противодействовал. Но все же 23 октября в дом въехали.

– Лучшего дома не вижу, – сказал Владыка. – Указал давно на него. Место замечательное. Именно здесь решил Будда идти на север. Значение этого места надо отметить, назвав его «Бурхан Булат».

Опыт Елены Ивановны, несколько затихший во время постоянных перемещений, возобновился с прежней силой. В слышимых голосах снова вполне определенно стали ощущаться интонации и тембр.

В начале ноября Елене Ивановне приснился сон. Она стояла на вершине горы и всем своим существом устремлялась в звездное пространство. Владыка стоял рядом. Она просила его уйти вместе в прекрасные миры. Но Владыка положил руку ей на плечо, как бы еще удерживая на Земле.

– Владыка, вы меня удержали. Но неужели вы не чуяли моей тоски? – спросила Елена Ивановна вечером.

– Не только чуял, но и принимал меры на будущее, – последовал ответ. – Сознание, которое переросло Землю, трудно удержать от красот дальних миров. Но знайте, что, когда вам трудно, тогда и нам трудно. Уже некоторое время наша трудность чрезвычайна.

В аналогичном сне в конце ноября Елена Ивановна переживала тоску по свету и звездам. Она поднялась по светящейся лестнице на самый верх и разглядывала небесный свод, где, кроме звезд, различала сложные световые сплетения между созвездиями. Ее притягивало к этой сияющей красоте. Но ее спутник крепко держал ее за руку и просил не покидать эту несчастную планету, погруженную во мрак. Просыпаясь, она в очередной раз четко осознала отрыв от звездного свода.

В эти же дни Елена Ивановна испытала редкий опыт. С вечера она занималась проявлением негативов и очень устала. Ночью проснулась с ощущением необычайного холода. Тело было онемевшим, особенно нос и рот, а вся гортанная область заледенела. Она подумала, что ей не заснуть в таком холоде, – и тотчас же волна внутреннего тепла обдала ее с головы до ног. Она моментально согрелась и заснула.

– Что за странное ощущение окоченения тела и ледяной атмосферы переживала я сегодня ночью? – спросила она.

– Ощущение тела без духа – очень редкая дифференциация, – ответил Владыка.

Один из снов заставил Елену Ивановну проснуться с невыразимой тоской и усиленной сердечной деятельностью. Она увидела, как из расселины серо-свинцовых скал подымается плотная, абсолютно черная масса и медленно разворачивается, угрожая удушить все в своем зловещем мраке.

– Мы показали Урусвати абсолютную тьму, – пояснил Владыка. – И теперь она, как живая свидетельница, может утверждать, что ощущала смертельную тоску при соприкосновении с этим врагом планеты. Не демоны, но люди стараются увеличить хаос и довести его до абсолютной тьмы.

Очень необычным было показанное во сне астральное дерево. Елена Ивановна протянула к его цветам руки – и ветви сами собой наклонились к ней и вдыхали идущую из ее рук эманацию, после чего несколько капель упало на землю.

– Урусвати видела дерево Элгарио, которое сгущает прану, – сказал Владыка. – Изображение его было дано нам с Юпитера. Газ, произведенный при помощи этого дерева, разрушает абсолютную тьму.

Вечером 21 декабря 1925 года Владыка сообщил о радостном событии, произошедшем в Братстве:

– Сегодня большой день – вернулась Сестра Изар. Она была на планете, не видимой с Земли. Дух ее сейчас отдыхает. И после мы услышим ее повествование. С нами радуйтесь!

Диалог семнадцатый

– Сколько лет отсутствовала Сестра Изар?

– Тридцать лет. Она изучала дальние миры и после одного из полетов не вернулась. Выйдя за пределы земного тяготения, она была вовлечена в вихрь неизвестной группы тел.

– Но неужели нельзя было извлечь ее из космического вихря?

– Это можно было сделать магнетическим притяжением. Но для этого надо было знать ее местонахождение.

– Что рассказала Сестра о своем космическом путешествии?

– Течение вихря принесло ее к золотой туманности. Было понятно, что движение идет в одном направлении.

– То есть у нее не было возможности вернуться?

– Возвращение должно было идти по другому каналу.

– Получается, что все миры связаны друг с другом?

– Между ними существуют артерии прямого сообщения. Космос представляет собой единый организм.

– Значит, Сестра Изар притянулась к какому-то небесному телу?

– К планете в состоянии формирования. Притягиваясь, она различила горы и моря. Но все это было еще как незастывший гипс.

– Видела ли она там человеческих духов?

– Только Создателя планеты. Ему пришлось погрузить ее в сон, чтобы ее тонкое тело акклиматизировалось в той разреженной атмосфере. И она спала не менее семи лет.

– Но что было, когда она проснулась?

– Она нашла свою космическую половинку. Сестра Изар оказалась связанной с Создателем планеты Космическим Правом.

– Значит, она оказалась на этой планете не случайно?

– И потому смогла сотрудничать с Создателем.

– Но как сказалось то, что она развивалась среди человечества другой планеты?

– Конечно, сознание Создателя совсем иное. Оно сложено в совершенно других условиях и обстоятельствах. И пока Сестра еще не сроднилась с ним.

– Но где она сейчас?

– Не в плотном мире. Их планета маленькая, но прекрасная. И им нужно создать тонкие сферы вокруг нее, чтобы защитить ее от нежелательных пространственных воздействий.

Отъезд из Хотана

Произвол местных китайских властей продолжался. Даотай запретил Николаю Константиновичу писать картину старого дома. Ночью, взяв в руку Камень, Елена Ивановна начала повторять:

– Не тронь! Дай докончить изображение.

И тут же Владыка скрепил ее посылку своим четким и грозным:

– Не тронь!

Позже он пояснил:

– Мудро Урусвати посылала слово: «Не тронь!» Именно эта древняя заградительная формула заключает в себе наименьший обратный удар.

На вопрос: «Когда трогаться дальше?» – Владыка ответил:

– Когда кончите картины. Необходимо улучшить их качество. Нельзя ли посочнее? Не надо жалеть красок. У изображения надо мудро показать силу света. После окончания картин можно собираться в путь.

– Какую линию взять с местными властями?

– Линию незаслуженной обиды.

Во всех противодействиях видна была рука Врага. Его присутствие иногда можно было почувствовать совсем рядом. Когда возникали приступы страха, Елена Ивановна для отражения воздействий повторяла азбуку.

– Ваша готовность к подвигу приводит его в бешенство, – сказал Владыка. – Лучше окружать себя кольцом молнии.

Елена Ивановна начала окружать молнией Николая Константиновича, Юрия и себя. Стало значительно спокойнее.

В конце декабря начали готовиться к отъезду. Тревоги стало меньше, но сильно возросла усталость.

По ночам у Елены Ивановны продолжались сильные вибрации, сопровождавшиеся иногда болевыми ощущениями, холодом в спине и усилением сердечной деятельности. Новым для нее было видение грануляции золотого света.

– Что за странную грануляцию видела я? – спросила она.

– Кристаллизацию от ускорения тока, – ответил Владыка. – Этим усиливаем на долгий путь.

В начале января 1926 года, когда вещи были собраны и верблюды стояли готовыми к отходу, начались новые проблемы. Даотай предложил либо вернуться в Индию, хотя один из перевалов был до лета закрыт льдом, либо идти дальше через пустыню.

– Конечно, гибель приготовлена на пути по пустыне, – предупредил Владыка. – Дорога сейчас – на Кашгар. Вред обратим на пользу. Советую эти дни провести как можно спокойнее.

Интересные сны продолжались. Одним из них был спиральный полет в пространство. Елена Ивановна подымалась на воздух, держа в руках вращающийся диск. Вскоре она увидела перед собой светящийся шар. Приблизившись, она разглядела огромную светло-зеленую поверхность и сооружения на ней в виде геометрических фигур.

– Чтобы развить вращение, непременно нужно иметь род пропеллера, – пояснил Владыка. – Урусвати видела поверхность Венеры. Я руководил полетом, но нужно щадить силы. Каждую ночь летать нельзя. Такие полеты сказываются на нервах ног и солнечном сплетении.

В другом сне Елена Ивановна в совершенно темном помещении охраняла тусклую искру огня. Высокая черная фигура, закрыв последний проблеск света, попыталась оттолкнуть ее в сторону. Она зашаталась, но не сдвинулась с места.

– Светотушители, – сказал Владыка. – Особые слуги темных сил, которые занимаются тушением огней в Астрале.

21 января Елена Ивановна ощутила сильную вибрацию и прикосновение к голове. Ей казалось будто на ее голову надели шапку.

– Приготовление к пути, – пояснил Владыка. – Покрытие центров чистой оболочкой нашего луча. Это предохранит центры от болезненных сокращений и не даст застудить позвоночник.

28 января 1926 года караван покинул Хотан. С собой везли коробочку из слоновой кости времен Акбара, наполненную землей с «Бурхан Булата». На ее дне было написано по-тибетски: «Махатмы на могилу русского Махатмы». А устно надо было передать, что земля взята с того места, где ступал Будда, думая об Общине Мира.

Диалог восемнадцатый

– Ты всегда можешь утверждать о таких моих воплощениях, как Будда, Христос и Майтрейя.

– Значит, я воплощалась Яшодхарой?

– Ты была также рано умершей матерью Будды. Будда был тебе сыном, мужем и наставником.

– Почему он ушел из дома тайком?

– Я опасался, что не выдержу при виде отчаяния и слез жены и откажусь от своего решения. Но деспотизм моего отца с годами стал нестерпимым. Я уже не мог сносить невежественное безумие его в правлении страной.

– Но разве Яшодхара не могла уйти с Буддой вместе?

– Я надеялся на это, но она испугалась за сына. Рахула родился не в начале нашей совместной жизни, а через семь лет, и был еще мал и слаб.

– Как воспринял уход Будды его отец?

– Он был возмущен и оскорблен. Я просил его о покровительстве и охране моей жены и сына до моего возвращения через семь лет. Но он отказался от меня, лишив наследства, и приказал моей жене покинуть дворец. Яшодхара молча поклонилась ему и немедленно собралась в путь.

– Куда же направилась она с маленьким сыном?

– В мое поместье в горах, оставленное мне матерью. К ней присоединилась Майтри, подруга моего детства.

– Сколько лет прожила Яшодхара после возвращения Будды?

– Не более семи. Ты умерла в три дня от крупозного воспаления легких. Я знал, что ты заболела, но не мог перебраться на другой берег из-за разлива реки. Рахула был в отчаянии, что не мог известить меня вовремя. И я не поспел к твоему сожжению.

– Что случилось потом?

– Дальше случилось мое страстное горе. Я не мог оторваться от твоей кельи и твоего изображения, которое тайком носил при себе, как ладанку. Но ты явилась мне во сне и сказала: «Я снова буду с тобой, но тоже недолго, так как ты должен будешь стать полным Архатом».

– Рахула остался с отцом?

– Да. Но он не мог сопутствовать мне в дальних странствиях из-за слабого сердца, унаследованного от тебя. Со мной всегда был Ананда, а сын оставался в Общине и работал над собиранием моих изречений. Мы втроем горевали над утратой нашего солнышка. Ты светила и согревала нас в нашем тогда безотрадном существовании.

Путь в Монголию

Из Хотана по Китаю шли маршрутом: Каргалык – Яркенд – Кашгар – Аксу – Куча – Чарчи – Карашар – Кумыш – Цайо-пу – Урумчи.

В Аксу Владыка сообщил:

– Много боя было около вас эти дни. Счастливо спасли Урусвати, прекратив воспаление уха. Опасность была в том, что железа должна была давить на нерв мозга. Но я вовремя послал луч, чтоб магнетизировать молоко. Также зубы Фуямы должны быть поправлены, иначе может быть опасность.

В Урумчи прибыли 11 апреля 1926 года. Планы на будущее обозначились так:

– Руки мои направлены к северу. Поверх всего стоит сужденная вершина. Москва – ступень. Монголия – ступень. Мой Ашрам – ступень. Вершина Белухи – центр мира. Только там зародится Союз Востока, который обратится в Союз Мира.

В Москву Николай Константинович должен был поехать один. Елена Ивановна это время должна была провести на Алтае. Но она выразила желание поехать вместе.

– Почему не попробовать? – сказал Владыка. – Тем более что на Алтай можно поехать позже.

Урумчи покинули 16 мая 1926 года. 1 июня на озере Зайсан сели на пароход «Лобков». В Семипалатинске пересели на пароход «8 февраля», идущий до Омска. От Омска добирались поездом. В Москву приехали 13 июня 1926 года. В этот же день туда прибыли Зинаида и Морис Лихтман (Радна и Авирах).

7 августа Рерихи вместе с Лихтманами добрались до Верхнего Уймона на Алтае. Было сказано:

– Сюда доходил Будда.

17 августа переправились на пароме через Катунь в Уймонскую долину. Издали наблюдали снежные вершины.

– Сегодня видели Белуху и долину города, – пояснил Владыка.

Еще в мае 1924 года он сказал:

– После станет ясно, как строить Звенигород. Внизу будет город новой эпохи; на высоте 7000 футов – храм человеческих достижений; на высоте 12000 футов – место встреч земли с духом.

Верхний Уймон покинули 18 августа. А 4 сентября расстались в Новосибирске с Лихтманами.

В Урге

13 сентября 1926 года Рерихи прибыли в Ургу (Улан-Батор). В столице Монголии они прожили семь месяцев. Здесь собиралась команда для предстоящей экспедиции в Тибет.

Еще в Урумчи Елене Ивановне было сказано, что для помощи в походе ей нужна будет женщина. Было названо имя – Людмила. Двадцатичетырехлетняя Людмила Богданова нашлась в Урге. Она и ее младшая сестра Рая, которой в то время было тринадцать лет, вошли в состав участников экспедиции.

В Монголии списались с будущим заведующим транспортом. Им стал Павел Константинович Портнягин.

Доктора Константина Николаевича Рябинина пригласили из Ленинграда. Он прибыл в Ургу вместе с Лихтманами в марте 1927 года.

Организацией охраны должен был заняться полковник Николай Викторович Кардашевский (Чахембула). Он присоединился к экспедиции уже на маршруте. Вместе с ним прибыл Александр Алексеевич Голубин, ставший заведующим хозяйством.

А пока, в сентябре 1926 года, были обозначены ближайшие цели: для Фуямы – писание картин, для Удраи – изучение языков, для Урусвати – собирание «Основ буддизма» и «Общины».

К середине октября Владыка сообщил о последствиях пребывания в Москве:

– Как легко было бы родине устроить дела в Азии! Но считают Фуяму виновным в нравственном учении, которое темнит существующий строй.

В конце октября впервые прозвучала мысль о станции на Гималаях, а в декабре было сказано:

– Устроим модель Белухи и экстериоризацию Алтая. Уезжаю смотреть новое место.

24 марта 1927 года по этому вопросу было добавлено:

– Когда будет строиться храм на Гималаях, в тот же час на Алтае будет строиться такой же астральный храм.

В Урге Елена Ивановна отметила, что стала больше спать и есть.

– Неслыханно много сделано за прошедший год, – пояснил Владыка. – После таких передвижений организм защищается.

Звериные лапы и зубы продолжали появляться в видениях и снах. Одно из таких видений было очень ярким и вызвало своей неожиданностью небольшое потрясение.

Около Елены Ивановны, на расстоянии менее трех метров, внезапно появилась неприятная сущность коричнево-черноватого цвета, обтянутая трико. Голова ее была узкой, с небольшими рогами и звериной пастью на расширяющемся книзу лице. Но, как это ни странно, она была окружена серебристым сиянием.

Сущность эта сидела, опираясь на щит. Она пристально и злобно посмотрела на Елену Ивановну и произнесла:

– Там будет хуже!

Елена Ивановна восприняла это как намек на предстоящие трудности в Тибете. Она стала думать об Учителе и Сестрах и тут же услышала женский голос низкого, редко красивого тембра, пропевший что-то по-немецки. Затем началось замораживание спины и яркие волны света.

– Виденное чудовище не последнего ранга, – сказал на следующий вечер Владыка. – Есть еще хуже.

– Чей голос слышала я?

– Сестры Радегунды. Замораживание и волны нужны были для ограждения от чудовища.

Нападения продолжались и на других членов семьи. Елена Ивановна видела, как вдоль стены дома пробирается темная фигура. А через несколько секунд Николай Константинович застонал во сне и, разбуженный, сказал, что кто-то темный пытался к нему прикоснуться.

Невидимую опасность Елена Ивановна ощущала и для Юрия. В одном из снов она бросилась защищать его и получила сильный удар в сердце.

В атмосфере в большом количестве появлялись темные образования, причем черные пятна часто были обведены желтым ободком. Иногда во снах приходила мать, чтобы предупредить о слежке или чьих-то кознях.

В начале декабря Елена Ивановна заболела. Ей было трудно дышать. Начался сильный кашель, который успокаивался под лучами разного ритма. К концу декабря в результате воздействия на область легких что-то было вытолкнуто из ее организма – и проявления простуды стали много легче.

– Птичка опять заскакала, – услышала она в январе голос Владыки и поняла, что снова посещает разные слои Астрального плана.

К концу января Елена Ивановна отметила, что в последнее время часто видит намек на радугу в Третьем Глазе.

В марте 1927 года начал формироваться караван. Приходило наниматься множество бурят и монголов.

– Успейте уйти не позже пятнадцатого апреля, – сказал Владыка. – Вещи готовы, не прибавляйте ничего.