Хрустальное сердце

Они проговорили около часа, а затем, оставив Женю отдыхать, молодёжь пошла на выход.

– Сегодня уезжаешь, да? – С сожалением спросил молодой человек.

– Да – кивнула Лиза. – Сдам экзамены и приеду поступать в институт.

– Я бы не хотел тебя терять. Буду звонить, можно? – Спросил Илья, пристально посмотрев девушке в глаза.

Лиза кивнула и хотела ответить, но в следующую минуту они оба увидели худого бандита, которого встретили у дома Жени. Он подавал в окно регистратуры какие-то бумаги. Рядом с ним стоял здоровенный парень. Молодые люди спрятались за колонной.

– Мы из полиции, нам нужно опросить Селиванову Евгению. – Услышали они и Илья, схватив Лизу за руку, потянул её назад.

Подбегая к палате, он сказал:

– Нужно спрятать Женьку. Похоже, у них в полиции кто-то есть.

Женя сначала ничего не поняла, но услышав, что её ищет худой бандит, поднялась и помощью друзей пошла по коридору.

– Не успеем! – Нервничала Лиза.

Вдруг перед ними открылась дверь и из неё вышла женщина в белом халате с ведром и шваброй. Илья глянул на девушек и придержал дверь ногой, а затем, поднеся палец к губам, увлёк их в эту комнату. Это было хозяйственное помещение, полки которого были заставлены ведрами, коробками с порошком и мылом. Спустя некоторое время, молодые люди услышали голоса в коридоре, было понятно, кого там ищут.

– Нам с Женей нужно переодеться. – Заявила Лиза. – Я их отвлеку, а вы выйдете к приёмному отделению. – Продолжила она.

– Это очень опасно! – Забеспокоился Илья.

– Да, они полные отморозки. – Подтвердила Женя.

– Втроём ещё опасней. – Возразила Лиза. – Женя быстро идти не может, а я попытаюсь убежать от них.

– Я пошла. – Решилась Лиза, когда в коридоре всё стихло. – Выходите минут через пять после меня.

Медленно, держать за бок, девушка пошла к палате Жени. Дверь была приоткрыта и она заметила того большого парня, которого раньше видела около регистратуры. Лиза испуганно ойкнула и прошла мимо, надеясь, что её услышали. Расчёт оправдался, девушку заметили, оглянувшись через несколько секунд, она увидела, что за ней идут эти двое.

– Селиванова! Евгения! Мы из полиции, нам нужно вас опросить! – Окликнул её тот худой, которого она видела раньше.

Впереди шла больная, Лиза ускорила шаг и обогнала женщину. Когда-то девушка лежала в такой же больнице и заметила, что здесь лестницы располагались в начале и в конце коридора. Её расчёт был прост, Лиза собралась попасть по лестнице в другое отделение и через него скрыться от преследователей. Ещё несколько секунд и она оказалась на лестнице. Большими прыжками, девушка бросилась вверх по ступенькам.

– Эх, нужно было вниз… – запоздало подумала она и оказалась права. Двери на четвёртом и пятом этажах оказались запертыми. Лиза отчаянно посмотрела вокруг и увидела ещё одну дверь. Поднявшись выше, она дёрнула дверную ручку и оказалась на крыше. На другом конце девушка увидела такую же пристройку, из которой она только что вышла. За спиной раздался топот ног.

– Нужно добраться до той будочки – подумала Лиза, но не успела.

Здоровый парень оказался на удивление проворным. Он пробежал по другой стороне крыши и перед дальней пристройкой, развернувшись, пошёл ей навстречу. Девушка на секунду оторопела, она находилась между своими преследователями. Худой бандит, злорадно улыбаясь, пропел елейным голосом:

– Что Женечка попалась? Бежать не куда.

Лиза посмотрела на него и решительно шагнула к краю крыши.

– Не делай глупости! С Маратом можно договориться, постепенно рассчитаешься. – Испугавшись, возбуждённо заговорил Худой.

Лиза повернула голову к здоровяку, и, посмотрев на него исподлобья, решительно сказала:

– Лучше стой на месте! – А затем шагнула ещё раз. Весь больничный двор был как на ладони. Внизу она увидела, наверное, человек тридцать. Это были пациенты и их посетители. Около большого дерева курил мужчина в белом халате. Вдруг девушку озарило. Она набрала воздуха в лёгкие и запела:

– Издалека долго

Течёт река Волга,

Течёт река Волга,

А мне семнадцать лет….

Евгения Александровна очень любила советскую певицу Людмилу Зыкину и была довольна, когда Лиза исполняла её песни. Она говорила, что у девушки – сильный голос, похожий на голос знаменитой исполнительницы. Сама Лиза так не считала, но сейчас почему-то пришла в голову именно эта песня. Пение подействовало на девушку как обычно, ей показалось, что она полетела вслед за своим голосом и страх отступил. Всё вокруг она видела, как бы со стороны. Люди во дворе подняли головы и смотрели на Лизу. Мужчина в белом халате стал кому-то звонить, а оба её преследователя, опешив, замерли на месте. Песня закончилась, и ужас сковал девушку. Она поняла, что стоит почти на краю крыши и не может пошевелиться. Боковым зрением Лиза увидела, что на крыше появились ещё двое мужчин в чёрной форме. Один из них спросил:

– Что здесь происходит?

Худой начал мямлить, что они из полиции и должны были опросить потерпевшую, а она ….

– Не бойся девочка. – Услышала Лиза за спиной спокойный голос. – Я тебе помогу, ты только не шевелись. Всё будет хорошо. – Сильная мужская рука обхватила девушку и увлекла назад. Через секунду она уже лежала на чьём-то теле.

Мужчина поднял Лизу и повернул её к себе:

– Ты что же глупенькая надумала? – Спросил мужчина, лет, сорока, видимо охранник. Он ласково посмотрел на неё, а затем, обхватив девушку за плечи, повёл к пристройке. К ним навстречу спешили мужчина и женщина в белых халатах.

– Селиванова, что случилось? – Закричала женщина.

– Я испугалась. – Устало проговорила Лиза. – Этот полицейский очень похож на бандита, который меня избивал. – Добавила она, показав на Худого. Отведите меня в палату, мне нужно полежать.

Мужчина в белом халате, глядя на преследователей Лизы, строго сказал:

– Ни каких опросов! Девочке и так досталось, а вы своими действиями подвергли её жизнь опасности. Передайте руководству, что бы созвонились со мной по поводу посещений. И пусть пришлют других сотрудников, пациентке достаточно стрессов.

Когда Лизу привели в палату, она сразу же легла в постель и закрыла глаза.

– Нужно поставить ей что-нибудь успокоительное. – Предложила женщина доктор.

– Не нужно, я посплю немного. – Возразила Лиза, не поднимая век.

– Сработала защитная реакция организма. Пусть спит. – Произнёс мужской голос. Это было последнее, что услышала Лиза, проваливаясь в сон.

Стук собственного сердца разбудил девушку.

– Сколько я спала? – Спросила она у женщины с соседней кровати.

– Да минут двадцать… куда ты? Вчера эту красавицу еле живую привезли, а сегодня вовсю носиться… – Проворчала соседка.

Вспомнив, что она больна, Лиза взялась за бок и, сделав страдальческую гримасу на лице, объяснила:

– В туалет нужно, сильно переволновалась.

Она медленно шла по коридору, а затем, убедившись, что её никто не видит, заторопилась к лестнице.

Женя с Ильёй очень обрадовались, увидев Лизу, и забросали её вопросами. Девушка сказала, что давала концерт на крыше, и рассмеялась, увидев их изумлённые лица. Она сказала, что расскажет обо всём позднее, а сейчас им нужно решить, что делать дальше.

– Такси вызывать опасно. Если у них есть связи в полиции, то могут быстро нас вычислить. – Озабоченно проговорил Илья. – И вообще, ума не приложу, куда везти Женю? Домой ей сейчас нельзя, ко мне тоже, Инга знает, что мы друзья. И этот худой бандит видел нас с Лизой, считая, что она Женя. Как вы думаете, девчонки? Наверное, нужно позвонить отцу?

– Отцу позвонишь позже, а сейчас я предлагаю поехать к моей тёте Нине. Мамочка уже должна была вернуться из поликлиники, они вместе нам что-нибудь посоветуют.

В итоге после недолгих переговоров молодёжь решила, что это лучший вариант. Поймав машину, они заехали в аптеку, а потом в магазин, чтобы купить одежду для Жени.

– Папа положил мне карту много денег, но я гордо хотела их потом вернуть. Однако деваться некуда, придётся воспользоваться этими средствами.

После посещения магазина, они снова поймали машину и направились к тёте Нине. Как раз в это время позвонила Мария Васильевна.

– Мамочка, я уже еду… с друзьями. Приеду, увидишь, познакомлю вас. Нехочется волновать маму, она болеет. – Объяснила она своим спутникам.

Лиза предполагала, что мама и тётя будут удивлены, но такой реакции не ожидала. Тётя Нина, увидев, незнакомцев, замахала руками:

– Нет, нет, этого не может быть. – Почти испуганно проговорила она.

Вошедшая за ней мама, побледнела и, подойдя к Жене, взяла её за руки. Она смотрела на незнакомку, так похожую на Лизу и не могла произнести ни слова. Затем Мария Васильевна развернула правую кисть девушки и посмотрела на её ладонь.

– Доченька! – Заплакала она. – Господь вернул мне тебя!

Лиза изумлённо посмотрела на Женю и поняла, что та теряет сознание. Она очнулась через несколько минут в большой комнате на диване, куда девушку отнёс Илья. Жене дали лекарство, напоили молоком, затем она спросила:

– Почему вы назвали меня доченькой? – Обращаясь к Марии Васильевне.

– Позже… – Ответила растерянная женщина. – Лиза, как вы встретились?

Девушка, недоумённо поглядывая на мать, стала рассказывать и про неожиданную встречу возле института и о просьбе Ильи и про бандитов. В общем, Лиза изложила все события этих двух дней, умолчав только о своём пении на крыше, опасаясь за здоровье матери.

Обе женщины слушали рассказ с испуганными, широко открытыми глазами и только покачивали головами. Илья уточнял детали и дополнял рассказ.

– Женя, может быть всё же в больницу? – Обеспокоенно спросила Мария Васильевна.

– Нет – возразила девушка – они меня опять найдут. К тому же боли уже не такие сильные. Вы обещали рассказать…. – Напомнила она, настойчиво глядя на женщину.

– Ой, вы, наверное, голодные? – Воскликнула Мария Васильевна, пряча глаза.

– Мы потерпим. – Сказала Женя, также внимательно глядя на неё.

– Ну, хорошо. – Вздохнула женщина. – Всё тайное становиться явным. Мария Васильевна вздохнула ещё раз и начала рассказывать:

– Мы с Иваном стали дружить, когда я ещё училась в школе. Он уже тогда был взрослым парнем, так как на четыре года старше меня, но никогда не позволял себе ничего лишнего. Мы просто гуляли, ходили на танцы, Иван помогал мне по хозяйству. Мамы у меня в это время уже не было, она умерла рано, а отец был очень рад нашей дружбе. В деревне Ивана все уважали, так он был серьёзным, ответственным, работящим парнем, и никогда ни с кем не скандалил. Мы уже оговорили сроки свадьбы и даже стали потихоньку готовиться к торжеству, но вдруг он заявил, что уезжает. Оказывается, он завербовался в какую-то организацию на Севере, и собирался поработать там полгода. Иван сказал, что хочет заработать денег и построить свой дом, что бы мы жили отдельно от родителей. Я тогда очень переживала, но он убедил меня, что всё будет хорошо.

Мы с Иваном стали близки незадолго до его отъезда. – Сказала Мария Васильевна, смущенно глядя, на своих слушателей. Затем она снова вздохнула и продолжила:

– Через некоторое время, я поняла, что беременна и написала об этом вашему отцу. – Проговорила женщина, глядя на Лизу, а потом перевела взгляд на Женю, и добавила. – А перед этим Пелагея Ивановна тоже написала сыну, что ко мне ходит Василий. Я была красивой девушкой, и многие парни обращали на меня внимание, но мне нужен был только Иван. В деревне я была активисткой, тоже хорошо пела. Наша заведующая буквально тащила меня в клуб, и я выступала практически на всех совхозных мероприятиях. После концертов хотелось посмотреть кино, а когда возвращалась домой, за мной постоянно тащился Василий. Много раз я говорила ему, что люблю Ивана, но он отвечал, что просто по-дружески провожает меня.

Кузнецова Галина тоже была влюблена в нашего папу, вот она то и наговорила Пелагее Ивановне, что Василий ходит ко мне. Потом она просила прощения, но я ей не очень-то верю, она до сих пор любит сплетничать и обманывать.

– Это что, наша соседка тётя Галя?

– Да, она теперь Сазонова. – Кивнула Мария Васильевна. – У меня рос живот, а Иван перестал мне писать. Я ему отправляла письма, пыталась объяснить, а он молчал. В то время я, оканчивала техникум, и мне нужно было ехать на сессию. Так вот я поехала, а возвращаться не захотела. Иван должен был вернуться в деревню, а я уже сама не хотела его видеть. Очень была обижена.

С большим трудом мне удалось устроиться дворником. Пожилая женщина, тётя Наташа замолвила словечко за беременную брошенную девушку, она же и пустила меня к себе на квартиру. Тётя Наташа была одинока, а я рано потеряла маму, поэтому мы как-то сроднились. У нас было на двоих три двора, которые мы старались убрать пораньше. Тётя Наташа жалела меня, не позволяла таскать тяжести, разрешала только подметать. Беременность я переносила легко и даже не вставала не учёт в женской консультации. От обиды у меня стали закрадываться ужасные мысли, родить и оставить ребёнка в роддоме. Тётя Наташа почувствовала моё настроение и убеждала не делать такой ошибки в жизни.

Наталья Васильевна подняла глаза и посмотрела на девочек, а потом вздохнула и продолжила говорить, глядя на свои коленки:

– Я чувствовала, что рожу со дня на день и пришла на почтамт, чтобы поговорить с отцом. Он сердился на меня и говорил, что я должна вернуться. В конце разговора, он вдруг сказал, что видел Ивана вместе с Галиной. Часа два я проревела в парке на лавочке, а когда вернулась к тёте Наташе, у меня начались схватки. Хозяйки не было дома, она где-то убиралась, поэтому написав записку, я сама отправилась в родильный дом.

В приёмном отделении услышали сказку о том, что у неё Ивановой Марии жених пропал без вести и теперь в этом городе она совершенно одна. К тому же у неё на вокзале украли все вещи и документы. После разговоров с тётей Наташей, я решила, что назло всем рожу и воспитаю ребёнка сама, но почему-то скрыла своё имя.

На второй день родились две девочки. Женщина – врач сказала:

– Поздравляю мамочка, у вас родились две куколки! Одна девочка как пампушечка – три кило двести, другая два килограмма, но я думаю, быстро наберёт вес. Обе хорошенькие, красавицами будут. Младшая, конечно слабенькая, даст Бог, нагонит.

– У меня в ушах стояли слова отца, о том, что он видел Ивана с Галиной, и я утвердилась в своём страшном решении. – Мария Васильевна ненадолго замолкла, а затем продолжила рассказывать. – На следующий день пожилая медсестра Мария Петровна принесла мне вас – моих куколок кормить, а я заявила, что не могу воспитывать детей одна, и поэтому буду отказываться. Медсестра была женщина мудрая и попыталась меня уговорить:

– Да ты только посмотри Маша, какие у тебя хорошие девочки! – Говорила она. – Обе красивенькие, вот эта старшая будет твоей помощницей, а маленькая окрепнет, и тоже будет радовать свою мамочку. Ты только посмотри, у младшенькой девочки на ладошке родинка. Двадцать пять лет здесь работаю, а только третьего ребёнка вижу с родинкой. Видишь маленькое пятнышко? Представляешь, у новорожденной! Да ещё и на ладошке! Она вообще Богом отмечена! Потом окрепнет, поправиться, были бы косточки, а мясо нарастёт.

Вошедшая доктор, Галина Петровна спросила, что у нас здесь происходит. Я ответила, что не могу одна воспитывать детей, так как мне их нечем будет кормить. Мне тогда показалось, что она даже обрадовалась.

– Ну, раз так решила, может быть, оно и к лучшему. Наше государство не бросает деток. Молодая, сильная, когда встретишь мужчину, родишь себе ещё, а эти будут сытые и накормленные. – Сказала она, взяла вас и унесла.

Мария Петровна только руками развела.

– Накормленные!? Да рази, кто лучше родной мамочки, накормит. Вон у тебя груди от молока лопаются! Тут можно троих выкормить! – Женщина осуждающе покачала головой и ушла.

Утром следующего дня Галина Петровна принесла бумаги и сказала, что раз я всё решила, то должна подписать эти документы. Неожиданно для себя я сказала, что подпишу их завтра.

– Как завтра? Почему? – Возмутилась доктор, а затем, глянув на остальных рожениц, лежащих в палате, сменила тон. – Ну, завтра, так завтра. Твоё дело. – Пробормотала она и вышла из палаты. Бумаги остались лежать на тумбочке.

Все три женщины в палате вели себя по-разному. Первородка Марина смотрела на меня презрительным, осуждающим взглядом. Татьяна Ивановна родила третьего ребёнка. Женщина пыталась образумить меня и говорила, что Бог на ребёнка всегда даёт, и мы с детьми не пропадём. Её поддерживала Таня, в двадцать два года, родившая второго малыша. Она говорила, что детей воспитывать трудно, но это такое счастье. Ещё она советовала попросить помощи у социальных организаций.

– Если хочешь, то пока поживи у нас, мой муж добрый, согласиться. – Предлагала он.

– До сих пор вспоминаю их с нежностью. – Вздохнув, сказала Мария Васильевна. – У меня действительно было много молока, и я стала сцеживать его в баночку, которую принесла Мария Петровна. Как раз во время этого занятия вошла Галина Петровна.

– Зачем ты это делаешь? – Возмутилась она. – Нужно вообще перетянуть грудь, чтобы молоко не поступало. Мастит хочешь заработать? Ты бумаги подписала? – Спросила доктор с каким-то раздражением.

– Мне казалось, что я решилась оставить вас, но что-то меня держало. – Мария Васильевна замолчала. После небольшой паузы она подняла глаза и обвела всех сидящих в комнате. Лицо женщины выражало целую гамму эмоций. Это были боль и стыд, но в тоже время любовь и нежность. Казалось, она была готова обнять весь мир. Мария Васильевна набрала в лёгкие воздуха и продолжила: – После вопроса доктора Татьяна Ивановна, которая лежала рядом со мной, очень рассердилась.

– Вы зачем заставляете её отказываться от девочек?! Я считаю, нужно наоборот убедить молодую мамочку не делать такую серьёзную ошибку в жизни! – Громко сказала она.

После этих слов моей соседки, нам всем показалось, что Галина Петровна испугалась, она махнула рукой, сказала, чтобы мы делали, что хотим и ушла.

– Что-то здесь нечисто. – Вступила в разговор Таня. – Действительно, зачем она торопит? Мало ли, что сказала женщина, оказавшаяся в сложной жизненной ситуации. Нет, чтобы обратиться в администрацию или милицию, чтобы помогли молодой маме, а она бумаги, бумаги….

Марина с койки напротив, заявила:

– Галине Петровне просто хочется уладить все формальности, раз ей дети не нужны. – И опять презрительно сморщила носик.

– До меня вдруг дошло, что если подпишу эти бумаги, то больше никогда вас не увижу. Я посмотрела на листки, а затем порвала их. – Сказала Мария Васильевна и сделала движение, как будто рвала эти ненавистные документы ещё раз.

– Вот и молодец! Кивнула довольная Татьяна Ивановна. – Пойду и скажу, Марии Петровне, чтобы принесли тебе девочек кормить. Уже скоро.

– Лиза схватила грудь сразу. – Улыбнулась Мария Васильевна, а тебе Женечка я молоко вливала в ротик. Ты действительно была меньше и слабее сестры. Покормив, я развернула пелёнки и рассмотрела своих куколок. Вы были такие хорошенькие, только мизинчики на ручках были немного кривенькие, как бы слегка загнутые вовнутрь. Ну и у тебя Женя, действительно на ладошечке имелась родинка, недалеко от большого пальца. Счастливая, я обцеловала ваши маленькие ручки и ножки и все мои соседки тоже улыбались, даже Марина смотрела добрее. После этого я решила, что пойду с вами к тёте Наташе, а потом позвоню отцу.

Ночью, я проснулась от страха, страха за вас моих девочек. Мне приснилось, что вам грозит беда. Надев халат, я направилась в детское отделение. Там всё было спокойно, детки спали, а две медсестры за стеклянной перегородкой пили чай.

Мария Васильевна взялась за грудь, казалось, ей было трудно дышать. Через минуту женщина продолжила:

– Я прошла вдоль ряда детских кроваток и увидела две бирочки – Иванова, Иванова. Лизины щёчки я узнала сразу, а ты Женя – малышечка лежала рядом. Когда я ещё ходила беременная, то решила, что если родиться дочка, то в честь мамы назову её Лизой. В родильном зале, услышав, что у меня родилась девочка, я прошептала. – Здравствуй Лиза. Когда же родилась ты Женечка, то не знала, как тебя назвать. В детском отделении всё было хорошо, и я собралась уходить, но вдруг Лиза сжала губки и хотела заплакать. Не помня себя, я схватила доченьку и прижала к себе, чтобы было тихо, дала ей грудь. Лиза тут же стала чмокать, а я, увидев двух входящих женщин, спряталась за шкаф. Вошедшими были доктор Галина Петровна и роженица, лежавшая в отдельной палате. Марина сказала, что она “блатная” и муж у неё большой начальник. Я стояла за шкафом, с Лизой на руках и боялась дышать. Женщины остановились на том месте, где до этого стояла я. Галина Петровна закрутила головой, похоже она тоже не хотела, чтобы медсестры за перегородкой их заметили. Доктор нагнулась и вынула кого-то из кроватки, а затем женщина, откинув полу халата, положила туда свёрток. После этого они быстро ушли, а я пряталась ещё минут пять. Спящая Лиза уже отпустила грудь, и я понесла её назад. Положив дочку, я шагнула ко второй и обомлела от страха. В кроватке лежал совершенно другой ребёнок с синеньким личиком. Чувствуя неладное, я дотронулась до маленькой щёчки и почувствовала холод мёртвого тельца.

Не помня себя, я снова схватила Лизу и выскочила из детского отделения. В коридоре никого не было. Растерянная, я прошла мимо своей двери и подошла к элитной палате, где услышала разговор двух женщин.

– Она слишком маленькая, наверное, больная. Вы же обещали ту, крепенькую девочку! – Сердито говорила жена большого начальника.

Галина Петровна оправдывалась.

– Она, было, совсем согласилась, но эти её соседки по палате отговорили подписывать документы. А сейчас её нет в палате и второй девочки тоже нет. Наверное, она сбежала с одной из дочек, но вы не переживайте, девочка здорова, просто слабенькая. Вы люди не бедные, при хорошем уходе, она быстро окрепнет. То, что её нет, даже лучше, можно списать на стресс. Мол, одна девочка умерла, вот она и ушла со второй.

– Ну не знаю, не знаю, муж уже и няню нанял, но…. – С сомнением говорила женщина.

– Вы же сами сказали, что вам без ребёнка нельзя. – Продолжала уговаривать доктор. – Многие порядочные мужчины никогда не оставят мать своего ребёнка. – Привела она последний довод.

– Ну, хорошо, видимо другого выхода нет. – Согласилась элитная роженица.

– Вот и ладненько. – Обрадовалась Галина Петровна. – Завтра я проведу его к вам в палату, пусть посмотрит на дочурку. Выписку я вам поставила на среду. Ну а мы с вами, когда рассчитаемся? – Спросила она.

– Я же сказала, когда выпишусь, вам позвоню. Договоримся о встрече. – Резко ответила женщина.

– Мы с Лизой спрятались в туалете. – Продолжала Мария Васильевна. – Там я, прижимая дочку к груди, обдумывала услышанный разговор. А ведь доктор права и доченьке там, наверное, будет хорошо. Они богатые, уже наняли няню, очень хотят ребёнка. Эти люди доченьке и хорошее питание, и уход обеспечат, а что я могу дать? Не дай Бог, малышка умрёт, всю жизнь буду себя корить, что не дала ребёнку шанса на хорошую жизнь. Через некоторое время, выглянув в коридор, увидела, что там пусто, тогда я как была, в халате и тапках спустилась по лестнице и через приёмное отделение вышла на улицу. Была тёплая июльская ночь, и я незаметная ушла из больницы.

К тёте Наташе я пришла часа в три ночи и сразу обо всём ей рассказала. Мы разговаривали до утра и решили, что на всё воля Божья и если так получилось, то может оно и к лучшему. В среду договорившись с ней, я побежала к роддому. У меня возникла идея проследить, куда повезут мою доченьку, чтобы знать, как ты Женечка растёшь. – Сказала Мария Васильевна, погладив девушку по ноге, но тут же, отдёрнула руку, видимо подумав, что не имеет на это право. – В общем, я не успела. Думала, что поймаю машину и поеду за этой женщиной, но когда я только подходила к больнице. Они уже выходили. Обычно выписывали после обхода. Я стояла за деревом и смотрела, как высокий красивый мужчина нежно держал тебя на руках. Его лицо светилось от счастья. За тобой Женя приехали на двух шикарных автомобилях и все очень радовались. Та женщина, которая стала твоей мамой, держала большой, красивый букет и тоже выглядела счастливой. Я проводила взглядом машины и решила, что теперь мне только осталось молиться за здоровье и счастье моей младшенькой и постараться, чтобы старшая дочка ни в чём не нуждалась.

Тётя Наташа сходила в детскую поликлинику и сказала, что я родила ребёнка дома. Пришедшая врач, конечно, отругала меня, но за Лизой стали наблюдать. Потом я оформила документы, получила деньги по больничному листу и жизнь стала понемногу налаживаться. Я позвонила отцу и сообщила, что он стал дедом. Папа хотел рассказать мне про Ивана, но я ответила, что ничего не хочу о нём слышать.

В квартире тёти Наташи я прожила несколько месяцев. Лиза была на удивление спокойным ребёнком, она много ела и постоянно спала. – Мария Васильевна с нежностью посмотрела на дочь и продолжила. – Благо молока у меня было действительно на троих. Мы с тётей Наташей убирались по очереди, чтобы Лизонька всегда была под присмотром. Я окончила техникум и получила диплом зоотехника, но продолжала работать дворником, так как не хотела ехать домой. Не хотела и не могла видеть Ивана. Как то, гуляя с Лизой, я встретила тётю Нину, она то и помирила нас с папой. – Сказала Мария Васильевна, улыбнувшись золовке, а потом оглядела молодёжь. – К тёте Наташе я ездила много лет, возила продукты и она приезжала к нам. Помнишь ту куклу грузинку, которую она тебе подарила? – Спросила она, обращаясь к Лизе.