Фотограф

Фотограф

Алиса Васина

Художник Мария Ильина

© Алиса Васина, 2020

ISBN 978-5-0051-9193-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Ф О Т О Г Р А Ф

Глава 1. МЕТЕОРИТ

В палате хосписа, которую можно было бы назвать палатой люкс из-за обилия новомодных медицинских приспособлений, стоял устойчивый запах лекарств, напрочь убивающий всякую надежду на спасение. Высокие технологии позволяли облегчить последние дни жизни пациентов, обречённых на смерть, но саму смерть отменить они не могли.

Настольная лампа в шёлковом абажуре, стоящая на тумбочке, бросала жёлтое пятно на пол, не слишком-то освещая помещение. Мрак растекался от окна, казалось, он постепенно пожирал свет, наползая на кровать. Молодая девушка смотрела на эту безнадёжную борьбу, покорно ожидая, когда тьма поглотит её.

Лицо пациентки сливалось с белоснежной подушкой, такое оно было бледное и безжизненное. Длинные тёмные волосы, сплетённые в аккуратные косы, толстыми змеями лежали по сторонам исхудавшего лица с тонкими чертами. Пушистые ресницы, чёрными крыльями взмывая вверх, открывали огромные глаза удивительного незабудкового цвета. О больной проявляли трогательную заботу, это было видно по тому, как старательно подбирали для неё больничное бельё: сорочка, шёлковый халат, мягкие тапочки – всё в васильковых тонах, под цвет её глаз.

Она лежала, прикрыв глаза, изредка поглядывая на свою руку с приклеенной пластырем «бабочкой» – через иголку с прикрепленной к ней трубкой, в вену из капельницы поступал раствор. Рядом лежал пульт от телевизора, стоящего на стеллаже, напротив. Иногда она осторожно переводила взгляд на тёмный экран, боясь сдвинуть голову с удобной позы, как бы раздумывая, стоит ли включить, но так и не решалась это сделать. В палате было тихо, девушка даже плеер не использовала, хотя он тоже находился в пределах доступности, лицо её выражало покорность и мучительное терпение.

Ничего не происходило в палате – больная едва двигала глазами, капли из бутылочки ритмично падали, темнота от окна наползала тихо и неизбежно. Девушке казалось, что это огромный чёрный спрут выползает из тьмы за окном, он протягивает свои щупальца в комнату, опутывает ножки стола, кровати, заползает в постель. Она уже чувствовала его ледяное прикосновение к ногам, липкие присоски сдавили виски, она боялась пошевелиться, повернуть голову. Только руки и глаза ещё сохраняли подвижность, эту свободу давали медикаменты, вливающиеся в неё. Она с тревогой смотрела на жидкость, несущую ей спасение от надвигающей боли, если она иссякнет, закончится её жизнь.

Жизнь? Несчастная подняла глаза вверх, посмотрела на белый потолок. Разве это жизнь? Лежать тут бессильной тряпичной куклой пока истощатся силы, это жизнь? У неё уже не было сил бороться, остались только силы ждать. Она знала, где находится. Это не больница, здесь не излечиваются, здесь умирают. Да, её родные готовы платить, чтобы она лежала одна, не слышала стонов других больных, не видеть их, ей дают возможность не испытывать страданий самой. Пока. Пока медицинские препараты ещё способны это сделать, но скоро уже и они не помогут. Потом начнутся страшные муки, от одной этой мысли начинали холодеть руки. Уже и сейчас, когда бутылочка пустела, боли накидывались на неё, как голодные крысы. Поэтому она не отрывала глаз от капельницы: главное, чтобы спасительный раствор поступал непрестанно, главное, чтобы он не закончился! Что это за лекарство? Наверное, наркотик, и, чтобы он действовал, будут постепенно увеличивать дозу, и скоро она превратится в отмороженную наркоманку. Ей было всё равно, надежды на исцеление не было, а если умирать, так хотя бы без мучений!

Скрипнула дверь, в палату тихо вошла пожилая женщина в монашеском одеянии. Приблизившись к кровати, взглянула на капельницу и склонилась над девушкой.

– Всё хорошо, милая?

Больная только прикрыла веки.

– Мне страшно, – прошелестел её тихий голос.

– Не бойся, милая, Господь скоро примет тебя, избавит от мук земных. Ангелы встретят тебя в прохладных садах, райские птицы станут петь свои песни, утешься, милая, недолго уж осталось страдать.

Монахиня поправила одеяло и тихо покинула палату. Девушка закрыла глаза. Скоро она умрёт, что будет дальше, и будет ли что-то? Не может же быть, чтобы всё кончилось! Она не хотела умирать, она боялась смерти. Но боль, которая скоро накроет её с головой, казалась ещё страшнее. Это тягостное ожидание неотвратимых страданий не давало заснуть.

Она слышала, как прикрылась дверь за сиделкой, но ей показалось, что в комнате она не одна, тут был кто-то ещё, больная почувствовала присутствие чужого. Это бессознательное ощущение подтверждал внезапно появившийся странный синтетический запах, напоминавший свежесть, какая бывает в воздухе после летней грозы, и ещё – какое-то осязаемое кожей дуновение тепла. Она открыла глаза.

Рядом с кроватью колыхалась белая размытая субстанция, как будто молочный кисель или сгусток тумана. Девушка смотрела с любопытством, а белое облако склонилось над изголовьем. Казалось, оно разглядывало больную, хотя на туманном пятне невозможно было различить ни лица, ни глаз. Но от него шло тепло, притягивая к себе.

– Кто ты? Ангел? Пришёл забрать мою душу? Так вот, значит, как это происходит… – чуть слышно проговорила она, с трудом шевеля губами, – Уже пора?

– Душу? Нет, мне не нужна твоя душа. И потом, тебе ещё рано уходить, – донёсся до неё ответ, но голоса она не слышала, просто слова прозвучали у неё в голове.

– Наверное, мне и говорить не надо, меня и так услышат, – подумала она.

– Да, я всё пойму, что ты хочешь сказать, – согласился с ней неизвестный гость.

– Значит, ты не за душой моей пришёл? Тогда зачем?

– Просто посмотреть на тебя. Ты такая красивая! Болезнь ещё не изуродовала твоё лицо и тело, как жаль, что уже скоро ты будешь страшно мучиться.

– Я знаю, и боюсь.

– Страдания ужасны, готова ли ты их терпеть и смотреть, как уничтожается твоя красота?

– Но что же делать? Болезнь моя неизлечима! Что я могу сделать?

– Ты можешь сама прервать свои муки. Умереть ещё до того, как ужасные боли истерзают твоё тело, твою душу.

– Умереть? Сама? Но я боюсь, самоубийство – это страшный грех! Вот и сестра Анна так говорит!

– Разве нет никого, кто бы помог тебе уйти?

– Нет, никто не хочет взять этот грех на свою душу….

– Я могу тебе помочь уйти из жизни, избавить от страданий.

– Ты поможешь мне умереть? Тогда ты – не Ангел, кто ты?

– Я – твоё спасение.

– А душа?

– Твоя душа мне не нужна, пусть она достанется тому, кому предназначена. Я просто помогу тебе уйти, но ты должна будешь за это заплатить.

– Значит, ты точно – не Ангел, Ангелы не убивают. И они не требуют платы.

– А Ангел Смерти?

– Да, это верно… значит, ты – Ангел Смерти?

– Если тебе так проще, можешь так считать.

– Мне всё равно. Я готова на всё, чтобы только не мучиться. Я заплачу тебе, деньги у меня есть, вон там, в тумбочке. Возьми, сколько нужно, забирай всё, только избавь меня от мучений, не дай мне страдать, как все эти несчастные люди в этом доме.

– Нет, мне деньги не нужны.

– А что же тогда? Что тебе нужно?

– Отдай мне своё тело.

– Тело? Как? Но как же я?

– Зачем оно тебе, раз ты умрёшь? Это же только оболочка, кокон, как у бабочки! Освободись от ненужного бремени, сбрось его! Тело всё равно останется здесь, его закопают в землю, и оно будет просто гнить. Зачем обрекать такое совершенство на уничтожение? Отдай его мне, и у него начнётся новая жизнь, душу я у тебя не прошу, она мне не нужна. А вот тело нужно.

– Зачем оно тебе?

– Тебе-то что? Тело твоё прекрасно, оно так совершенно, почти идеально, оно мне нравится, я смогу его сохранить. Тебе же хочется, чтобы твоя плоть не исчезла и продолжала существовать дальше? Останутся жить твои руки, губы, глаза, шея, нежная кожа, будет дальше биться сердце, бежать кровь по венам.…Это же почти ты…

– Да, это хорошо…. Это как при пересадке органов: когда сердце забирают из мёртвого тела, оно продолжает биться в другой груди. Значит, и моё тело будет жить…. А, можно, чтобы я тоже жила вместе с ним?

– Этого я не могу сделать, этого никто не может…, так ты согласна?

– А как же это сделать? И когда?

– Да прямо сейчас, чего тянуть!

– И что для этого мне нужно сделать?

– Тебе – ничего, всё сделаю я, это моя забота. Просто нужно сказать, что ты согласна. Просто сказать! Говори!

– Да, я согласна. Только – это не больно? И быстро?

– Не беспокойся, это не больно и это быстро….

Через полчаса сестра Анна, заглянувшая в палату, чтобы заменить в капельнице бутылочку, удивлённо остановилась посреди комнаты – кровать оказалась пустой. Лекарство продолжало литься из иглы на матрас, бабочка с пластырем лежала на подушке, но под одеялом никого не было.

Монахиня недоуменно уставилась на пустую постель, подняла простыню, заглянула под кровать, открыла дверь в туалет, но пациентки не обнаружила. Да её и не могло быть нигде, она была так слаба, что не смогла бы сама спуститься на пол, даже, чтобы дойти до умывальника. Но девушка исчезла. Вместе с ней пропал синий шёлковый халатик, висевший на спинке стула, и мягкие голубые тапочки.

Перепуганная сиделка выбежала в коридор, кинулась к дежурной медсестре:

– Больную похитили!

На крыше дома, держась руками за высокий парапет, стояла молоденькая девушка, почти девочка. Её длинные рыжие волосы, свисающие неровными прядями на куртку, трепал холодный ветер, глаза были устремлены в тёмное ночное небо, на котором не было видно ни одной звезды. Только мрачные тучи тяжёлыми телами старались задавить луну, которая безнадёжно пыталась прорваться сквозь них, посылая тревожные сигналы. Замёрзшими покрасневшими пальцами девушка размазывала слёзы по щекам, даже не пытаясь сдерживать рыдания.

– Ну, почему? Почему я такая некрасивая? Почему я такая толстая? Господи, я бы всё на свете отдала, чтобы стать такой красивой, как Ленка! Ну, почему я вся покрыта этими дурацкими рыжими веснушками? Почему у меня нет таких длинных ресниц и голубых глаз, как у неё? Почему у меня какие-то жёлтые глаза и нос картошкой? Я не могу больше жить такой уродиной! Конечно, Денис бросил меня ради Ленки! Я лучше умру, чем буду смотреть на эту сладкую парочку! Пусть потом пожалеют, когда меня не станет! Я спрыгну сейчас, а они будут виноваты! Из-за них, из-за них всё!

Она обращала эту пламенную речь тёмному небу, как будто пыталась найти там сочувствия или поддержки своему решительному шагу. Или ответа, или хотя бы совета! Она сама не знала, что там искала, но высшим сферам было не до неё, у них были свои высокие заботы. Девушка поняла, что зря надеется на помощь небес, она зарыдала ещё сильнее от обиды и решительно полезла на парапет, собираясь привести в исполнение свой план.

– Что, прыгнуть собралась? – неожиданный тихий вопрос остановил рыжую девчонку. Она обернулась и увидела перед собой незнакомую девушку, такую же красивую, как Ленка! Даже ещё красивее. Это обстоятельство просто взбесило её.

– И чего тебе надо? – с ненавистью спросила она, остановив свое восхождение на парапет.

– Я хочу тебе помочь, – последовал безмятежный ответ.

– Мне никто не может помочь! Никто не сумеет сделать меня красивой! Я всё равно прыгну с крыши!

– С четырнадцатого этажа? Тогда ты точно станешь такой безобразной, как отбивная с кровью, – негромко и очень спокойно проговорила незнакомка.

– Ну и пусть! А ты что, издеваешься? Конечно, тебе хорошо, ты вон какая красивая! Если бы я была такая как ты, я бы не стала прыгать!

– Тебе нравится моё тело? А мне нравится, как выглядишь ты.

– Серьёзно? Ха! Тогда давай поменяемся! Ты станешь, как я, а я – как ты!

– Заметь, ты сама предложила. А я согласна! Давай меняться!

– Ты что, и вправду хочешь поменяться? Реально? – удивлённо протянула рыжая девчонка, недоверчиво разглядывая неизвестную.

Та была хороша, просто убийственно хороша со своими синими глазами и чёрными длинными косами, оттеняющими фарфорово-белую кожу нежного лица. Но первое, что бросалось в глаза и что вызвало острое чувство зависти и ненависти рыжей девчонки – это её худоба. Незнакомка была высокой и худощавой, даже, пожалуй, тощей, совсем как фотомодель из гламурного агентства! Этого не могла скрыть её странная, совсем не по сезону лёгкая одежда: тонкая шёлковая сорочка и просторный халатик, как будто она только что встала с постели. Дополняли наряд мягкие голубые тапочки на босых ногах. Халат, подпоясанный пояском, свободно спадал с плеч, открывая длинную шею и острые ключицы. Красотка зябко кутала тонкие пальцы в широкие рукава, по лицу её пробегали нервные судороги, как будто она мёрзла. Рыжая девчонка усмехнулась: нет, эти корчи не от холода! Это презрение богатенькой дамочки к бедно одетой, толстой, некрасивой девчонке! Эк, как её корёжит! Ясно, какая-то гламурная соседка с верхнего этажа поднялась на крышу, чтобы повоспитывать молодёжь! Сейчас начнётся! Ну ладно! Она сама поприкалывается над этой фифой!

– Ты честно хочешь поменяться? И это что – возможно? – с издёвкой спросила она.

– Конечно, возможно, главное – чтобы обе стороны выразили согласие.

– И что, ты сможешь это сделать? И когда?

– Да прямо сейчас и поменяемся.

– А что нужно делать?

– Тебе – ничего. Тебе ничего не нужно делать. Просто скажи: «Я согласна поменяться телами». Всё остальное сделаю я.

– И всё? Так просто? Ты меня разводишь! Такого не бывает!

– А ты попробуй!

– Ну ладно, давай! Ну, я согласна! Я согласна поменяться!

Спустя полчаса рыжая девчонка, бойко стуча башмаками на толстой подошве, спускалась по лестнице с крыши. Она бережно приглаживала пряди рыжих волос, на ходу сплетая их в косички. Остановившись на площадке верхнего этажа, она с любопытством принялась разглядывать содержимое сумки, болтавшейся у неё на плече. Дверь одной из квартир тихо приоткрылась, из неё выглянула тощая тётка в седых кудряшках.

– Люся, опять ты по крыше шастаешь? Когда-нибудь упадёшь! Вот скажу матери, чтобы она тебя дома под замок посадила! И вообще, пора уже заварить эту дверь на крышу, прямо сваркой заварить! А то вы там вечно курите со своим дружками, пиво пьёте, так недолго до наркотиков докатиться! Или пожар устроить!

Девочка внимательно смотрела на тётку и молчала, склонив голову к плечу.

– Что молчишь? И чего ты на меня уставилась, словно впервые видишь!

– Здрасьте, тёть Надя, – проговорила, наконец, девчонка, не отрывая взгляда от соседки, как будто изучая её.

– Ты чего? Вежливая, какая стала! И чего ты так глядишь, у меня прям мозги все выпотрошила! Иди уже, ну тебя!

– Тёть Надь, а вы замок-то повесьте на люк, действительно, нечего на крышу кому попало лазить.

– И повешу! А там никого нет, на крыше?

– Нет, теперь уже никого нет, – рассеянно ответила Люся и направилась к лифту.

Когда она открывала дверь на улицу, навстречу вбежал, едва не сбив её с ног, пожилой мужчина. Он влетел в подъезд и побежал по ступенькам вверх, что-то бормоча себе под нос, потом кинулся к лифту, начал тыкать пальцами во все подряд кнопки, снова выскочил из кабины и, наконец, заметил девчушку.

– А ты чего ходишь по ночам? Добегаешься, вон, как эта чокнутая! Ты же всё по крыше со своими дружками шастаешь, тоже сиганёшь сдуру! Иди, посмотри, кто там, на асфальте валяется, может, кто-то из ваших! Узнаешь, может, а я пойду милицию вызову!

Мужчина снова побежал по лестнице вверх, а Люся спокойно вышла из подъезда. Она обогнула небольшую группу людей, сгрудившихся вокруг разбитого женского тела в голубом шёлковом халате, и нырнула в густую тень, стараясь не попасться на глаза жильцам дома. Она быстро шла по улице, избегая мест, освещённых фонарями. Улица была пустынна, никто не встретился ей на пути, только полицейский автомобиль вскоре пронёсся навстречу. И машина скорой помощи вслед за ним проехала, должно быть, кто-то из жильцов злополучного дома всё-таки дозвонился до них.

Рыжая девчонка шла к центру города. Не доходя до площади, она свернула в сквер рядом с торговым центром и остановилась возле памятника. Несколько раз обошла вокруг него, оглядываясь по сторонам. Никого не заметив, девочка вытащила из кармана куртки руку, выставила её ладонью вверх и принялась осторожно поворачивать, как будто ловила лунный свет. Так обычно поворачивают антенну, когда настраиваются на нужную волну.

Занятая своими таинственными действиями, она не обратила внимания, что в этот поздний час в сквере присутствовал ещё один персонаж – тощий бомж, устраивающийся на ночлег. Он был занят важным делом – выбирал удобное место, по возможности сухое и укромное. Листва с деревьев и кустарников уже облетела, он понимал, что надёжно скрыться среди голых прутьев вряд ли удастся, всё равно останешься на виду. Выбор у бездомного оказался невелик: можно залечь между ёлок, там было попросторнее, да и сухо по сравнению с кустами, или можно попытаться втиснуться между стволом и повислыми ветками какого-то дерева. Кажется, это была плакучая рябина, но ягоды с неё уже осыпались, поэтому определить породу оказалось трудно, да и незачем. Это было совершенно неважно, главное, что не было дождя!

Размышляя над своим скромным выбором, и склоняясь в пользу ёлок, бродяга поглядывал на странные манипуляции одинокой девчонки. Вначале он хотел подойти к ней, думая напугать и стрясти немного денег или хотя бы отобрать куртку. Куртка-то у неё тёплая, хорошая, а девчонка толстая, так что ему эта одёжка оказалась бы как раз впору. Но посмотрев на её странные действия, понял, что девчонка чокнутая, а с такими лучше не связываться. И он отправился к ёлкам. Устроившись на сухой хвойной подстилке, он притаился и с опаской поглядывал на девчонку, ожидая, когда она освободит его территорию, чтобы спокойно заснуть.

Но она не собиралась уходить, только крутила ладонью в разные стороны, а потом успокоилась и уселась на скамейку рядом с памятником. Поставив на колени сумку, раскрыла её и принялась внимательно изучать содержимое. Потом достала из косметички маленькое зеркальце и стала рассматривать своё лицо, осторожно дотрагиваясь до него пальцами, как будто видела впервые. Бомж окончательно утвердился в верности поставленного им диагноза ночной гостьи и в правильности своего решения сидеть тихо. Ещё больше уверенности в этом ему придали последовавшие затем события.

Едва рыжая девчонка успокоилась, как в сквере появились ещё два персонажа: высокий красивый блондин с длинными волосами, стянутыми в хвост, и низкорослый худой черноволосый парнишка, похожий на наркомана. Они медленно прошли к памятнику; так же, как она, парни вытянули вверх свои ладони, покрутили ими и, держа их как компас, осторожно двинулись прямо к лавке, где сидела девчушка.

«Ещё два придурка из психушки сбежали», – подумал бродяга, опасливо ожидая, что будет дальше.

Парнишки, между тем, подошли к рыжей девчонке, остановились, какое-то время смотрели на неё, потом вытянули руки, прикоснувшись к её раскрытым ладоням.

«Здороваются, придурки! Своих признали», – понял невольный свидетель, прислушиваясь к разговору странных ночных гуляк.

– Красивое тело, – проговорила рыжая, обращаясь к блондину, – Где такое раздобыл?

– На кладбище, на могиле его подруги. Хорошо, вовремя подоспел, пока он не испортил такую хорошую вещь.

– Дорого стоило?

– Нет, этот влюблённый идиот отдал задаром. И уговаривать не пришлось – самоубийца! Не мог жить без своей погибшей подруги. И даже был мне благодарен за то, что я с него грех самоубийства сниму, возьму на себя!

– Они тут все помешаны на грехе самоубийства! Свои тела отдают просто задаром! И ещё приплатить готовы! Можно будет пользоваться этим местным предрассудком, – согласилась с ним рыжая девчонка.

– А ты где взяла свою оболочку? – обратился к ней тощий парнишка.

– Мне пришлось потрудиться! Сначала в хосписе взяла очень красивое тело, но оно было совсем больное, безнадёжное, и я его обменяла на это – молодое и здоровое.

– Удачный обмен, тебе повезло, – завистливо вздохнул парнишка, – А я своё у наркомана взял, ничего другого не попалось, не было времени искать. Пообещал ему неземной кайф! Ну, он его и получил…

Парнишка засмеялся хрипло, – Тело, конечно, так себе, но ещё в неплохом состоянии. Какое-то время пользоваться им можно, лет пять-шесть.

– Ну, нам так много, думаю, не понадобится, надеюсь, мы сможем раньше завершить нашу экспедицию! Но для этого придётся приложить максимальные усилия и использовать все ресурсы, – жёстко проговорил блондин.

– Жаль, ближайший портал расположен слишком далеко, если продвигаться вдоль временных отрезков, мы не сможем достигнуть точки временного пространства… – начал черноволосый.

– Самая большая проблема в том, что наш гипердвигатель разрушен, – перебил его блондин, – Восстановить его будет очень трудно, но у нас нет другого выхода. Придётся всё-таки его ремонтировать, потому что собрать новый в этих условиях, на местной материальной базе не получится – техника тут весьма примитивная. Здесь невозможно достать необходимые материалы.

– Да, и нам в первую очередь необходимо восстановить ускоритель, иначе мы не сможет преодолеть скорость света! – добавила рыжая девчонка.

– Ну, ускоритель- то мы сможет собрать заново! – возразил худой парнишка.

– Но где нам взять для этого столько кристаллического углерода, или хотя бы кристаллического корунда? – засомневался блондин.

– Насчёт этого не стоит беспокоиться! Я навёл справки, здесь можно легко раздобыть много редких минералов, которых не достать больше нигде! В том числе – кубический углерод и кристаллический оксид алюминия, – успокоил черноволосый.

– И где их добывают? Надеюсь, месторождения расположены не очень далеко и охраняют их не слишком строго? Нам ведь потребуется сначала добраться до рудников, изыскать кристаллы, да ещё и суметь их сюда транспортировать. И всё это сделать скрытно!

– Не надо добывать эти минералы на приисках, а достать их просто! Эти камни здесь в свободной продаже, здешние называют их рубинами и алмазами. И используют для украшений, так же, как золото и платину, необходимые нам для ремонта двигателя.

– Вот как? Удивительно непрофильное и расточительное использование таких ценных минералов! – воскликнул блондин.

– Что делать! Низкий технический уровень! Здесь довольно примитивные технологии.

– Оно и к лучшему, что они не понимают цену своим сокровищам!

– Значит, мы сможем быстро собрать необходимые материалы и покинуть эту территорию? – обрадовалась рыжая девчонка.

– Не так быстро, как хотелось бы. С разбитым двигателем наши возможности ограничены, вряд ли мы сумеем восстановить двигатель полностью, разве только частично. На ослабленной тяге он не сможет создать вихревые потоки, чтобы произвести скручивание гравитационных полей, даже используя ускоритель. Придётся ждать, когда откроется окно для запуска, создастся антигравитационный коридор и окно для пересечения временной границы, – мрачно проговорил блондин.

– А окно закрывается уже через один лунный цикл, за это время мы ничего не успеем сделать, – ещё больше убавил оптимизма черноволосый.

– А когда откроется в следующий раз? – забеспокоилась рыжая.

– Согласно моим расчётам, примерно через один полный солнечный цикл. Придётся чётко выбирать время, когда мы войдём в туннель! Необходимо точно попасть во временной коридор, чтобы снизить потери на преодоление гравитационного поля, иначе мы не сможем разогнаться выше скорости света. У нас мало времени, нужно торопиться! – ответил блондин.

– А где Четвертый? Нас же четверых Первый отправил для легализации! Неужели у нас потери? – перебила его рыжая, оглядываясь по сторонам.

– Нет, всё в порядке, Четвёртый сейчас подойдёт, – успокоил блондин.

– Мы втроём на кладбище были, искали себе тела, – добавил черноволосый парнишка.

В это время в сквер, настороженно оглядываясь по сторонам, вошла девушка, она направилась прямо к странной компании. Взглянув сквозь еловые ветки на новую ночную гостью, бездомный поёжился: «Ну, ведьма!» В неярком свете фонарей она выглядела необычно и даже пугающе, одетая во всё чёрное: платье, чулки, туфли. Пряди длинных чёрных волос девушка небрежно откидывала от бледного лица.

– А ты кто? – спросила рыжая, разглядывая её пальцы, покрытые татуировками, и покрашенные чёрным лаком ногти.

– Здешние называют таких готами, – ответила чёрная девушка и добавила:

– Она тоже хотела убить себя, только не из-за любви, а из принципа.

– Теперь нам необходимо легализоваться, – прервал разговоры блондин. Похоже, он был среди них главный, потому что командовал, а остальные привычно повиновались.