Тайна Пушкинской улицы

Марсин только теперь обратил внимание на неординарное поведение помощника. Тот и в правду не переставал почёсываться на всём протяжении пути.

– Дело только в этом, Вася? – с опаской поинтересовался Марсин. “Как ни как, а за руку здоровался”.

– Не бойтесь, это не заразно в том смысле, какой мы обычно вкладываем, – молодой человек, заметив ещё одну обёртку, ринулся и та, довольно упала к себе подобным в отведённое для них место.

– А в каком тогда смысле, если не в общепринятом?

– Ну, у кого на что руки чешутся, – пояснил Вася. – У меня обертки собирать, у другого, – вон видите, – бутылки. Третьим, чтоб от зуда избавиться – улицы подметать необходимо. Столько разного.

Игорь Леонидович обернулся. Он – то думал, что все вышедшие на уборку, принадлежат какой-нибудь организации. Василий разубедил.

– Да какая организация. Сами повыбегали. Лица недовольные, стонут, а что делать? Ничего, кроме приборки города не спасает.

Проходя мимо цветочного магазина, мужчины увидели, как длинноногая красавица брезгливо натягивала резиновые перчатки, чтобы вынуть пластиковый пакет, усыпанный её же окурками и прочим мусором.

– Даже такие вышли, – указал Василий, – вон что творится.

Была молодёжь и повеселей. Подобной выставки металлических изделий на людях, Марсину видеть не доводилось. Цепи, браслеты, кольца. Усыпанные этими предметами руки отмывали решётки художественной ковки. Да не простой водой, а с добавленным в неё шампунем. Отдраенный участок тут же поливали из шланга мощной струёй, отчего девчонки визжали, а ребята посмеивались.

И так по всему городу: мыли, красили, чистили, собирали в кучи, увозили, заменяли, ремонтировали. Кто что мог.

– Это раньше было в школе, – мимоходом подбирая остатки сладкой радости, докладывал паренёк. – “Все работаем граблями. Альтернатива – носилки”, – инсценировал он голос завуча. – А тут – к чему имеешь склонность, туда тебя и посылают. Склонность есть у всех, опережая ваш вопрос.

– Кто посылает? – задал Марсин другой.

Помощник вздохнул всем туловищем и выдохнул, не ответив.

– Почему же меня никуда не тянет? – продолжал допытываться Игорь Леонидович. – Ни штукатурить, ни крышу перекрывать?

– Вот этого я не знаю, – честно признался Вася, накопив целый кулак обёрточной массы. – Наверное, вы не такой, как все.

Сказал – то он с уважением. Вот только Марсин в душе вздрогнул. “Снова не такой, как все?” – и впервые задумался о своевременности возвращения.

Шли молча, пока не достигли площади.

– Это что? – перевёл разговор спутник. – Его здесь не было. Я отлично помню, – Игорь Леонидович указывал на выросшее за несколько дней большое зеркальное здание. – Вася.

– Все помнят, – согласился помощник и, сбив голос на нижнюю ноту, добавил. – Разные слухи ходят. – Кто говорит, за ночь появилось, а кто – всю сознательную жизнь стояло. Так вот. Бурелом, да и только.

– Будет про лесные дебри рассказывать. Ещё медведей вспомни. Кто там владелец?

– Тоже до конца не понятно. То ли дама, то ли нет, – пожал худыми плечами Василий.

– Трансвестит, что ли?

От подобного предположения паренёк поморщился.

– Не похоже, – он ещё раз подумал. Припомнил все разговоры, касающиеся обитателей чудо – замка и, порассуждав вслух, добавил. – Нет, не похоже.

Дом Марсина был совсем близко и для продолжения разговора, Василий поднялся на четвёртый этаж, вслед за хозяином квартиры.

– Ну, продолжай.

Дома Марсин расслабился.

Яйца оказались мелко покрошены, благодаря дотошности молодого человека. Остальное приготовление южной окрошки начальник взял на себя. Зелёный лук, петрушка, укроп заняли место в одной кастрюле с картошкой и докторской колбасой.

– Так вот, – продолжал помощник. – Сегодня презентация перед Днём города. Кому – то пришли приглашения от имени Русланы Олеговны Гурьевой, кому – то от Руслана Олеговича Гурьева.

– Брат и сестра? – пробуя на соль сметану, поинтересовался Марсин.

– Никто их вместе не видел, – Вася стряхнул яйца в остальную массу. – Раньше не ел ничего подобного. С квасом – да. Но со сметаной…

– Главное всё мелко нарезать. И зелень обязательно должна быть свежей, – Марсин уставился на противоположную стену, закончив на автомате. – Кожицу с огурцов лучше срезать. Так вкуснее получится. Мы вот что сделаем, Вася, – голова повернулась к сидящему напарнику, а нож, выскочив из руки и, сделав пируэт в воздухе, вонзился в деревянную доску. – Мы пойдём туда и во всём разберёмся.

Чуял сыщиков нос, неспроста ухо слышало гусениц.

Василий, как подобает помощнику, не оспаривал возникшее желание главного, кивнув утвердительно, задал единственный вопрос – о способе проникновения.

– Как все люди, – ответил Игорь Леонидович, уплетая летний суп. – Через дверь.

– Без приглашений проблематично будет, – засомневался паренёк, прохрустывая пальцы. – Все городские сливки соберутся.

– Там, где сливки, там и мы, Вася.

Пролистав блокнот, Игорь Леонидович выхватил из длинного зашифрованного списка нужный телефон. Спустя десять минут, попрощавшись с человеком на другом конце провода, он уверенно заметил.

– Нас будут ждать. Приоденься, Василий. Поведу тебя в люди.

Спускаясь по лестнице, мужчины почувствовали невыносимый запах краски. Такой, что разъедало глаза.

– Опять Гришка балует. Токсикоман, – не литературно выругался жилец с четвёртого этажа.

– Зря вы, дядя Игорь, – донеслось со второго. Я сегодня не нюхаю. Не могу.

Перед Марсиным предстала картина, требующая запоминания. На площадке, между лестничными пролётами стоял чумазый паренёк лет пятнадцати от роду. В одной руке он держал кисть, в другой тряпку. На стене красовался старинный фрегат, идущий под парусами на гребне волн.

– Это теперь так делается? – строго взглянул Марсин в мутные глаза подростка.

– Да что вы, дядя Игорь, сам не рад. Пятый час подряд по подъездам рисую. Сил нет.

Марсин повернулся к напарнику, вспомнив утро сегодняшнего дня. Василий принялся за старое – подбирал всё, что умещалось в кулак.

Глава 41

Вечер. Бал. Не только Золушка

в которой волшебники встают на защиту счастья

Город к вечеру успокоился. Чистый, обновлённый, он дарил своим спасителям ухоженность бульваров, красоту древней архитектуры и неведомый прежде уют. Голуби, обделённые привычными лужами, что без конца скапливались в различных ямах, обвыклись на удивление быстро. Теперь они плескались не в них, а нашли для забав более подходящее место – реку. Самые ленивые летели к фонтанам, делая вид, что пугаются любого приближающегося человека.

Вася ожидал увидеть наставника во фраке, с галстуком – бабочкой, в самом, что ни на есть солидном виде, а лицезрел в одежде официанта.

– Ещё не так научишься перевоплощаться, – подмигнул Марсин, устремляя взгляд на знакомое лицо. – Та – ак, – протянул он, обернувшись. – Хорошая компания.

По лестнице, в окружении группы молодых людей, поднималась Леночка, не реагируя похоже ни на одно замечание.

С промежутками во времени, в здание прошли ещё человек восемьдесят, образовав смешение тёмно – синей, с золотом, массы.

– Чего это они? – спросил Василий, подозревая подвох. – Будто других цветов нет.

– В приглашениях указана цветовая гамма. Светское мероприятие обязывает. Идём.

Внезапно небо потемнело. Со стороны Николиной церкви показалась туча. Она быстро росла и удивляла подвижностью. Только всмотревшись, Марсин разглядел, что это вовсе не фиолетовое облако, а скопление крупных, – сантиметров в пятнадцать, – бабочек. Среди них были и лиловые, и ярко – синие, и ультрамариновые и редкие – бирюзовые, с жемчужным перламутром по краям. Зрелище для здешних мест невиданное.

За минуту до начала торжества, они дружно влетели во все окна и двери зеркального здания, заставляя людей охать и ахать от восхищения.

– Вот это презентация! – вскричал директор завода тяжёлой промышленности. – Вот это я понимаю!

Когда Марсин с Василием переступили порог зала, гости в ожидании устроителей вечера, обменивались впечатлениями об увиденном.

– Вы в новом качестве, маэстро? – из – за плеча послышался голос с издёвкой.

Марсин обернулся.

– Ну что вы, что вы, – продолжала Леночка, теребя не то кошелёк, не то сумочку. – Вас в этом наряде и не узнать. Я так подошла, по старой памяти.

Игорь Леонидович склонился к уху дамы и, наверное, сказал что – то неприятное для неё, так как молодая особа фыркнула и тут же отошла в сторонку.

– А с другой стороны, – мужчина обратился к помощнику, – можно и переодеться.

– Это кто? – Вася всё ещё глядел вслед ушедшей. Милой, доброй и очаровательной. Девушка его грёз, его зачастую одинокого сна, была знакома с Марсиным.

– Клиентка. Бывшая, – добавил наставник хмуро.

– А разве такие бывают?

– “Только такие и бывают“, – хотел сказать тот, но не стал вплетать в характеристику “личное “, произнеся исключительно последнее слово.

Когда Марсин вернулся, презентация уже состоялась. В зале витал удивительный запах прохлады, цветов и утреннего тумана.

– Ну что? – огляделся он, обращаясь к напарнику. Надо сказать, что тёмно – синий, в мелкую полоску костюм шёл Марсину больше, нежели наряд обслуживающего персонала. Волевое скуластое лицо с двухдневной небритостью неожиданно придало образу неприступность. Отметив перемену, суровый муж нашёл возможным всмотреться получше, но уже на правах гостя. – Что было?

– Всё, – ответил Василий, не думая расшифровывать.

Прищуренные глаза мужчины выцепили из толпы Леночку, подошедшую, – кто бы мог подумать, – к заказанному ей в прошлом объекту. Оксане, стало быть. Это обстоятельство ещё больше заинтриговало тайного любителя криптографии.

– Вася, приступай, – детектив вкратце изложил суть задачи и, поинтересовавшись, есть ли вопросы, перенёс внимание на хозяйку вечера.

Руслана Олеговна Марсину не понравилась. Всё в ней было правильно и красиво. Изящные манеры, внешняя доброжелательность… Единственно, что портило образ эдакой феи, – были стильные, наполовину затемнённые очки. “А если человеку нечего скрывать, зачем ему такой предмет?” – сделал предположительный вывод сыщик. Версию плохого зрения он отклонил сразу. Даже рассматривать не стал. “Нет, – произнёс он про себя. – Дело не в близорукости, и не в моде”.

Так получалось, что когда Руслана Олеговна подходила к одной группе, её, по всей видимости, братец, направлялся в другой конец зала.

На образ фея Руслан Олегович тоже не претендовал. “Мужик, как мужик”, – отметил Марсин. Но опять – таки в очках. Таких же, как у сестры, – подумалось наблюдательному уму.

Василий, меж тем, со всем юношеским рвением исполнял роль внимательного наблюдателя. Фамилия Белкин придала ему манеру этого любопытного, шустрого зверька, заставляя быть расторопным. Он подобрался, как можно осторожней к интересующим его людям и стал запоминать всё, кем – либо из них произносимое.

– Решилась? – тронула Елена за плечо свою нынешнюю подругу. – Хорошо, что никого не стала слушать. Себя – то мы всегда сумеем оправдать. И ты не промах, Ёж, да? Вижу, вижу, с Русланы глаз не сводишь.

Ян, примеривший на себя материальную оболочку Вадима, оставался во всём остальном самим собой, поэтому не смог упустить случая поздравить Елену с выбором.

– Хорошее платье, – заметил он мимоходом. – И так оттеняет твою вновь зеленеющую кожу.

Леночка с испугу бросила взгляд на руки, вглядываясь в цвет. Тот оставался неизменным.

– Шутишь, да? – и, махнув на бывшего дружка рукой, отвела Оксану в сторону. – Всё – таки хорошо, когда мы расстаёмся с ними цивилизованно.

Василий, со всем старанием, протиснулся поближе.

– Леночка, свадьба остаётся в силе, – заулыбалась девушка, слегка склонив голову. – Вот так. А пришли мы вместе просто отдохнуть.

– Как же, – недоверчиво протянула подруга, повернув голову в сторону. При этом, глаза продолжали смотреть на собеседницу. Не услышав подтверждающих мысль слов, девушка, похлопав Оксану по руке, принялась смеяться. – Понятно. Семья Ёжиков. Ужас. Ну, поздравляю.

Напарник Марсина старался всё запечатлеть в памяти. И беседу, и жесты, и мизансцены, но уловить основную нить суждения всё равно не мог.

– А ты что в очках? Снова друг друга не видите? – хохотнула Леночка потихоньку успокаиваясь.

Собеседница приспустила оправу на нос и взглянула поверх стеклянных бликов.

На Елену смотрели единственные в мире анютиковые глаза. Увидев их, девушка чуть присела от неожиданности и, выдохнув “Анита “завертела головой в поисках исчезнувшего в толпе Вадима.

– А это, значит, не Ёж? Ян? – вопрошала она. – И вы вот так переоделись? Натянули, стало быть, на себя обличие по полной программе? Вроде платья?

Анита молча улыбалась. Леночка приходила в себя. После того, как черты удивлённого лица вновь обрели естественность, она с большим интересом приступила к разглядыванию.

– Что, внутри тоже Оксана? – поинтересовалась любознательная особа, поднимаясь на носки так, словно пыталась заглянуть в кувшин с узким горлышком.

– А когда ты стала аллигатором, это было только снаружи? – вставили со стороны.

Конечно, это подошёл Ян.

– Я просто спросила, – ответила гостья вечера, поворачиваясь в сторону вернувшегося малыша, что выступил в образе Вадима. – А где настоящие Ёж с Оксаной? – обеспокоилась она. – Я у них на свадьбе должна быть.

– Будешь, будешь, ничего с ними не случилось, – отмахнулся Ян. Он увидел, как через весь зал к нему направляется Руслана. – Так, я пошёл. Анита, не расслабляйся. – И “ребёнок”, оторвавшись от группы, отошёл к стене.

Василий никак не мог разорваться. Ему хотелось быть везде. Поискав взглядом наставника, он постарался донести до него ход мыслей, помогая своим указательным пальцем, высовывавшемся из – за предплечья как – то по – воровски, с опаской.

Марсин, однако, понял. Подыгрывая собравшимся, он встал неподалёку от разговаривающих тихими голосами сошедшихся людей.

Руслана спрашивала. Молодой человек отвечал, усмехаясь. Наверное, Игорь Леонидович упустил важное в их взаимоотношениях, так как в следующее мгновение, мужчины рядом с Русланой Олеговной уже не было. Сама глава концерна медленно продолжала общение с гостями, что понемногу перетекали по залу горошинами, сливаясь в группы и образуя новые.

– Где он? – чуть громче, чем следовало, спросил Василий. И без того не маленький, он привстал на цыпочки, отслеживая интересующие его макушки.

– Ушёл, – Игорь Леонидович был собой не доволен, и чтобы как-то отвести мысль о непрофессионализме, в свою очередь поинтересовался. – У тебя что?

– Информации много. Я буду рассказывать, а вы – отсеивайте. В общем, так, – лицо напряглось, и стала видна бьющаяся на виске венка. – Говорили о ежах. Упоминали имена, – Вася сосредоточился посильней, – Оксаны, Вадима, Яна. Ещё было одно, – глаза прикрылись. – Нет, не помню. – Ладонь шлёпнула по лбу. – Не помню.

– Осторожней с жестами, – предостерёг наставник. – Дальше.

– Аллигатор был.

Марсин попросил уточнить, и помощник дословно воспроизвёл вопрос мужчины относительно наружности этого животного, обращённый к бывшей клиентке детектива в то время, когда тот работал один.

– Знал я одного Яна, – невесело проговорил Марсин. Сыщик с содроганием вспомнил о том, что именно после встречи с мальчиком, носившим такое же имя, начались его личные неприятности. – Будем отслеживать дальше. – Человек вздохнул, взял со стола бутерброд с красной икрой и, откусив с видом отчаянья, очертил новый круг подозреваемых. – Брат и сестра, – выговорил мужчина пережёвывая. Ты не сводишь глаз…

– С сестры, – опередил Василий.

– С брата, – подтвердил наставник, запивая не лопнувшие икринки газированной водой.

– Я сосредоточусь на Руслане. По причине большего опыта. Она, на мой взгляд, похитрей братца будет.

Глава 42

"Ромашка"

где Ян отдыхает не по своей воле

В то время как презентация только подходила к своей середине, мальчик Ян, так неудачно пошутивший с обликом Вадима, предстал в своём привычном обличии там, где и подумать не мог. Он находился в детском саду, на улице, на участке, принадлежащем группе “Ромашка “. Что-то с чудесами не складывалось.

Малыш огляделся. До поры до времени, надо было привыкать к случайностям. Для начала он посмотрел на своё отражение в зеркальную плоскость полумашины, служившей детям не то горкой, не то показным экспонатом с уличного ДТП. Всё осталось прежним: и комбинезон, и сандалии, и панамка.

– Ян! – прокричали из – за кустов.

Ребёнок пошёл на зов. Его знали – уже хорошо. Надеясь увидеть своих, мальчуган раздвинул ветки и застыл. В окружении четырёх девочек и ещё одного парнишки, на него взирала здоровенная упругая воспитательница.

Она упёрла руки в бока и, отругав малыша за уход от группы, позвала его пальцем.

– Иди, иди, – твердила дама, не уводя в сторону хмурых глаз. – Придут родители: “Где наш Ян? “А нету Яна. Был недавно. Ирочка, – обратилась воспитательница к самой вертлявой девочке, – присмотри за ним.

Ян начинал злиться. Но, видимо, не достаточно, чтобы привести в движение собственные силы.

– Конечно, – шепеляво пообещала Ирочка и, пошептав всем ребятам на ухо предложение игры, предупредила. – Мы пойдём в ракету.

– И больше никуда, – строго распорядилась воспитательница, измученно глядя на часы и железные ворота. – Играем только в космос.

Ян не хотел идти в ракету, но тогда взрослая тётка непременно бы заняла его чем-нибудь другим, как, например, тех невезучих, что таскали песок из общей привезённой кучи в выданных им по сему случаю ведёрках.

А потому он уверенно шагнул внутрь. На лавках уже расселись остальные дети. Сквозь щели в ракету проникал свет вечернего солнца, делая ребят смешно – полосатыми.

– Я загадываю загадку, – заговорила Ира, дождавшись, пока Ян присядет. – Кто отгадает, тому можно меня поцеловать. – Девочка победно взглянула на двух вероятных претендентов.

Малыш, оценив шансы соседа, которого все звали Павликом, понял, что отдуваться придётся ему одному.

– Отгадавший загадывает свою загадку любой из сидящих девочек. – Ручки Иринки расправили платье, подтянув гольфы, поправили волосы и легли на колени. – Начинаю.

Ян оказался прав. Павлику достался вопрос не из лёгких, – что значат промежуточные бозоны. В двух словах.

Павел был человеком железной воли. Мыслишку он напряг. Вот только знаний не хватало.

Ирина, естественно, тоже не знала, что такое промежуточные бозоны, просто запомнила, да и второе слово было очень похожим на бизонов. “Как должны выглядеть эти животные, если они промежуточные”, – думала маленькая голова каждый раз молча смеясь.

Дурынде Ян объяснять ничего не хотел. Приготовившись к такой же заковырке, он спокойно подбросил носком камушек, с нарочитой скукой оглядев присутствующих.

– Сто одёжек и все без застёжек? – выдала Иринка, рукой предупреждая возмущение Павлика.

– “Недооценил “, – подумалось Яну и, усмехнувшись, он отомстил за двоих, произнеся короткое “не знаю “.

– Врёшь, – запротестовала соискательница поцелуя. – Это все знают. А ну, целуй меня.

– Не буду, – отказался малыш. – Я, правда, не знаю, что это может быть.

– Это капуста, – Иришка смотрела на Яна уже не так влюблённо, как до загадки.

– Какая же это капуста? – ответил вопросом малыш.

– А такая. Сто одёжек и все без застёжек, – едко говорила Ирочка, демонстрируя капустные листки.

– А кочерыжка? – поспорил Ян. – Застёжка. – Чем окончательно выбил почву из-под ног любительницы загадок.

Она посмотрела на Павлушу так, что тому захотелось выйти.

– Играем дальше.

Мальчик Ян решил бросить яблоко раздора в самую гущу девичьих ожиданий.

– Теперь по очереди, – сказал он. – Следующая.

У Иришки при этих словах глаза расширились, став совсем круглыми, а ресницы застыли.

– Следующая – я. Я – второй номер. Я первая крикнула, – отстаивала свои интересы обладательница земляничного платья.

– Если бы ты первая крикнула, – вставила Тома, – ты была бы первый номер.

– А я первая крикнула “второй “, – доказывала девочка.

Перепалка дала возможность ребятам обсудить достоинства Феррари и Порше.

Когда и это надоело, а Ян почувствовал в себе прежние, уснувшие на время способности, он предложил другую игру.

– Ну, давайте, – нехотя согласилась Иришка, довольная одним – сегодня никто не целовался, не только она.

– Чур, я не Терешкова, – воскликнула самая симпатичная девочка Тамила, не объясняя, однако, почему она – не Терешкова. Привлечение всеобщего внимания не являлось её отличительной чертой, а потому после подобного взрыва эмоций, участница игры смутилась.

– Полетели? – спросил Ян в последний раз перед стартом.

– Полетели! – закричали дети, помня, что воспитательница велела играть только в космос.

– С лавок не вставать, – заявил Ян напоследок и сосредоточился.

Ракета, издав звук двигателей, медленно начала подниматься. Детки затаили дыхание. Они упёрлись туфлями в деревянный треснутый пол и схватились за лавки покрепче.

– А можно я выйду? – робко спросила Таня, обращаясь к командиру межпланетного корабля.

– Поздно, – ответил Ян, повышая голос, так как рёв двигателей всё усиливался. – Скоро станет тихо, – прокричал он, приободрив спутников улыбкой.

Павлик сглотнул. Все тела вжались в полосатые стенки ракеты и, почувствовав нагрузку, как на скоростном лифте, ощутили странные болтания в желудках и животах. Кто – то закрыл глаза. Вернее, это были Таня, Тома и Тамила. Ирочка с Павлом смотрели во все свои, распахнутые то ли от удивления, то ли от страха.

Тома начала отсчёт.

– Десять, девять, восемь, – не обращая внимание на наступившую оглушающую тишину. Вход в ракету зиял чёрным провалом.

– Да всё уже, – добродушно произнёс Ян, дотрагиваясь до рукава платья. – Летим. Можно не закрывать глаза, – и, указав на отверстие в деревяшке, добавил. – Только в открытый космос лучше не выходить.

– Мы не будем, – высказались девочки.

– Нет, – поддержал их Павлик. – А что это звёзд так мало? В планетарии больше было.

– “Какой молодец, – решил Ян. – В планетарий ходит”. Сделав наклон, ракета понеслась в даль.

На горизонте видимости, хотя странно было называть горизонтом сплошную темноту, возникло красивое голубое свечение.

– Туманность в созвездии Эридана, – прокомментировал Ян. – Мне в космосе туманности больше всего нравятся. А это – Орёл.

– Почему Орёл? – начала успокаиваться Тома.

Тогда Ян преобразил ракету так, что верхняя её часть стала абсолютно прозрачной и дети смогли видеть окружающий их новый мир.

– Видишь, у него крылья?

Тома включила воображение и вскоре разглядела даже клюв.

– Да, можно отцепиться от лавки, – проговорил Ян, показывая пример. Внутри ракеты возникла мягкая невесомость.

Первой расцепила пальцы Иришка. После неудачи с “капустой”, хотелось хоть в чём – то превзойти соперниц, и туловище тут же отправилось в смелый свободный полёт. Такой девочка уже испытывала – во сне.

За ней последовали остальные. У Тамилы возникло иное ощущение. Словно она была в толще воды, только та не давила и оставалась очень подвижной.

– Красиво, а это что? – спросила она, протянув палец в сторону.

– Межзвёздный газ и пыль, – ответил по – привычке Ян, направляя взгляд в восточную область.

– Вот ведь, – Тома взмахнула рукой призывая свидетелей. – И тут газ и пыль. – Она сокрушённо покачала головой, недовольная всеобщей экологией.

– А я слышал про “Песочные часы “, – сумничал Павлик. – Хотя сомнительно, чтобы они были.

Ян разубедил и в этом.

– Действительно часы, – замерли девочки, благодарно глядя на командира корабля, предоставившего возможность посмотреть на чудо. – Песочные.

Туманность осталась далеко позади.

– Ещё две и домой, – предупредил малыш. – Заигрались уже.

– Три, – обратилась, затаив дыхание, Томила.

Её поддержали другие дети.

– Три, ещё три, ну, хотя бы две с половинкой, – схитрила Иринка.

Ян усмехнулся, подводя экскурс к завершению, но согласился.

– “Конская голова “. Созвездие Ориона, – прокомментировал он со знанием дела.

Девочки, увидев “голову лошадки”, чуть не заплакали. Им так стало жаль коня, что идёт по межзвёздной пыли один – одинёшенек и никак бедняжка не может достичь вершины.

– Предпоследняя, – прервал переживания необычный ребёнок. – Планетарная туманность сложной формы – NGC 6543.

– Цветочек! – воскликнула по ассоциации Тома. – Только не созревший.

– Цветы не зреют, зреют фрукты, – вставил умненький Павлуша, переводя взор на завершающую, по его мнению, самую красивую туманность.