Глава Императорского дома. Книга вторая. Фантастическая сага «Воины света». Трилогия вторая «Императорский дом»

Время правления было разным. Всё зависело от того, когда у него рождался первенец мужского пола. По закону полномочия передавались от отца к сыну на пятисотый день рождения действующего главы народа Императорского дома, но не ранее достижения принцем двухсот лет. Если же мальчик был поздним ребёнком, как в случае Ульвбьёрна, то он объявлялся исполняющим обязанности главы и служил народу под руководством своего отца вплоть до достижения двухсот лет. И лишь только после этого бывший глава фактически уходил на свой заслуженный отдых. Ульвбьёрн вступил на этот пост, так и не пройдя всё обучение до конца. И продолжал совершенствовать свои навыки, совмещая их с управлением Империи. А самым главным помощником и опорой в этом нелёгком деле для него стал дядя Хаук.

– Мы с тобой должны соблюдать столько протоколов и правил, понимаешь, сестрёнка? – опять заговорил Удо. – Потому что наша с тобой жизнь является образцом для всего народа Императорского дома и подзащитных земель. И тебе стоит почаще прислушиваться к миссис Льюве. Она хоть и не сильна в науке, но что касается дворцового этикета, то в этом ей нет равных. Они с дядей Сигуртом облегчают нашу с тобой жизнь, хотя бы уже тем, что терпят наше с тобой наплевательства на все эти условности в повседневной жизни. Даже если я прихожу к столу в неподобающей для меня одежде, сонный и непричёсанный. Если моя борода выросла до недопустимых размеров, то никто не попрекает меня в этом. И тебе тоже прощают неподобающий принцессе внешний вид в повседневной жизни, а порой и поведение, – он замолчал на некоторое время, сжав руки в кулаки. – Твой наследный семейный союз, моя женитьба. Это конечно всё важно, но даже если главой народа Императорского дома станет правнук Хаука, то я не вижу в этом ничего плохого. Наша Империя не станет от этого менее великой, – Удо опять тяжело вздохнул.

– Нет! Это плохо! Это очень плохо, Удо! Не говори так, – испугалась Снижна.

– И ты туда же? – грустно вздохнул Удо, посмотрев на сестру.

– Нет! Это означало бы, что тебя не станет. Что ты погибнешь или умрёшь раньше времени, – Снижна испуганно посмотрела на брата со слезами на глазах. – Ты же не покинешь меня. Правда? Не оставишь? Ты будешь жить ради меня. Помнишь, ты обещал? – Снижна крепко сжала руку брата.

– Успокойся, сестрёнка. Я не собираюсь умирать. И я буду жить ради тебя и нашего народа. Давай оставим эти грустные мысли. Мы совсем скоро будем праздновать твоё совершеннолетие и мои сорок пять лет правления. Я буду очень внимателен к представительницам прекрасного пола на этом грандиозном балу. Может, именно там и ждёт меня моя единственная? – Удо улыбнулся Снижне. – Я устал, сестрёнка. Пойду спать, – Удо собрался вставать.

– Не уходи, поиграй мне лучше перед сном на свирели8. – попросила Снижна.

– Давай я лучше поиграю на инструменте народа Айны. Только обещай не прерывать меня. Мне нужно кое над чем поразмыслить, – улыбнулся Удо.

– Хорошо, – согласилась Снижна.

Снижна отправилась к себе в спальню. Пока она укладывалась в постель, Удо сходил за инструментом. Он устроился поудобнее в кресле, что стояло возле кровати сестры, приглушил огонь на подставке народа Айны и заиграл музыку ветра, вглядываясь в сполохи пламени. Снижна слушала звуки природы. Они то становились громкими, как ураган, то лились плавно, словно лёгкий бриз. Удо играл, погружённый в свои мысли, пока сотворённый Снижной огонь не погас. Только после этого он встал и отправился к себе в комнату. Его предки были правы, что назначили днём совершеннолетия пятьдесят лет. Снижна хотя уже и выросла, но всё ещё оставалась маленьким ребёнком в свои сорок восемь. Удо тяжело вздохнул перед уходом, целуя сестру в макушку. Ему так сложно было улыбаться сегодня во время разговора о его жизни и смерти. Многие люди его народа доживали даже до тысячи двухсот лет, но глава Императорского дома отдавал всего себя на служение Империи. И редко кто из них доживал до восьмисот.

Дневник Ульвбьёрна Удо

Пришли тревожные сообщения с дальних секторов. Моё предчувствие беды только усиливается, словно что-то неумолимое надвигается на меня. И это как-то связано с последними сведениями о вспышке сверхновой. Именно в этот момент и были замечены несколько пиратских караванов. Что-то тут не складывается. Под удар взрыва попало несколько земель народа Пифий9. Так они себя называют. Мы долгие годы пытались выйти с ними на контакт, но они не желают вообще ни с кем общаться. Единственным достижением стали наши торговые отношения с ними. В результате вспышки было уничтожено сразу две их населённые планеты. Наш народ пострадал не меньше. В системе сверхновой была расположена земля Императорского дома, на которой погибли все. Удалось спастись лишь одному человеку – провидице, которая улетела в школу Снижны, расположенную на планете своих дальних родичей. Я даже не могу представить всю её боль. Она потеряла не просто семью, а всех, кого знала. Мне пока не известно её имя, но при случае нужно будет посетить эту планету, навестив выжившую.

На малом совете было решено отправиться в инспекцию по этим секторам. Дядя Хаук настоял на моём личном присутствии. Я с ним согласен, что нельзя сказать о Сигурте. Он был в бешенстве и пытался напроситься на мой корабль сопровождающим, в чём ему было вежливо мною отказано. Эта операция не терпит вмешательства гражданских.

Снижна же решила слетать к бабушке Ритве, а заодно проинспектировать несколько школ в том секторе. С ней полетят корабли сопровождения. Дядя Сигурт возмутился ещё больше, что мы разлетаемся в разные части Империи накануне празднования совершеннолетия принцессы и сорока пятилетия моего правления, на котором он также настоял. Правда, при содействии Хаука. Редкое единодушие дядей в данном вопросе даже удивило меня. И я согласился под их натиском отпраздновать два события.

Я успокоил Сигурта тем, что дал ему карт-бланш по подготовке наших юбилеев, устроив грандиозный праздник без всяких ограничений с моей стороны. Мне пришлось целый вечер умасливать его гнев, пока он не сменил его на милость. Миссис Льюва взялась ему помогать. Мы доверили ей готовить нашу парадную одежду, а также наряды для бала. Переглянувшись с дядюшкой Сигуртом, они весело стали обсуждать предстоящее торжество. Я не стал слушать их разговоры, практически сбежав с этого совещания под благовидным предлогом. Я даже не хочу думать, что они устроят в этот раз.

Я понимаю Снижну, которая с радостью летела к бабушке Ритве, словно маленькая девочка на отдых в деревню. В какой-то степени это так и было. Она там отдыхала от дворцового этикета и повседневных обязанностей. Как хорошо, что у неё была такая отдушина. Жаль, что такого не было у меня. Я с самого рождения воспитывался с пониманием того, какие обязанности будут на меня возложены. Маленьким мальчиком я радовался, что однажды получу под командование свой собственный военный корабль. К своему совершеннолетию я прошёл все ранги военного флота Империи, получив звание адмирала. Как бы я хотел сейчас отмотать это время назад. Стать обычным мальчишкой, который может спокойно бегать по улице с улюлюканьем, лазить по заборам. Иметь друзей, к которым можешь прийти с утра и сбежать на море, чтобы ловить рыбу. Посещая планеты Империи, я часто наблюдаю за детскими играми, такими простыми и обычными. Моё же детство было совсем иным. И никогда уже не будет другим.

Порой я думаю, что Снижне повезло намного больше, чем мне, а порой я в этом сомневаюсь. Однажды я предложил сестре привезти её дикую собаку Лайдаера10 с его стаей на нашу планету, но получил от неё отказ. Она сказала, что люди не имеют права решать за животных, где им жить. Мы не можем забирать их из привычных условий и везти за тридевять земель. Даже если нам очень этого хочется. Моя маленькая сестрёнка. Она с детства училась жертвовать собой ради других, как и я. Видимо, кто-то сверху смотрит за нашими судьбами. Мы рождаемся с определёнными целями в жизни, и нас готовят к ним. Как говорит Снижна, это наши ушедшие предки по дороге Богов. Что ж, значит, нам суждено было стать теми, кто мы есть сейчас – защитниками народа Императорского дома и всех, кто в этом нуждается.

Глава 4

Дневник Снижны—Айны

Я прилетела к бабушке Ритве.

Как мне хорошо дышится на этой планете. Мне все здесь радуются от мала до велика. Меня не заставляют путешествовать по селениям, встречаясь с людьми. Нет. Напротив, стараются оградить от насущных дел и забот. Даже уроки, которые я должна вести сама, на себя берут все шаманы народа Айны. Я порой хожу с Лайдаером в лес. Моя любимая дикая собака. Он очень постарел. Его самка уже умерла. Однажды Лайдаер пришёл к порогу дома бабушки Ритвы, чтобы пообщаться со мной по системе связи, а в лес назад не вернулся. Теперь он занимает мою комнату и радуется, как щенок, когда я прилетаю в гости к бабушке.

Я путешествую всегда вместе с Лайдаером по земле народа Айны. Порой я ухожу ночевать в деревню к Андриусу. Я много времени провожу в мастерской, разрабатывая металл для прибора моего брата. Стол моего друга по-прежнему пустует. Никто не захотел его убрать или занять это место. Оно словно ждёт возвращения Андриуса. С каждым новым шагом у меня с мастерами по металлу получается добиться от тьетоконе определённых результатов. Удо прав, что науки наших народов сильно отличаются друг от друга, но мы не сдаёмся. Мастера с удовольствием помогают моему брату и мне в наших изысканиях. А я порой смотрю на рабочее место Андриуса, будто ища подсказку. И иногда мне действительно приходят хорошие мысли. Видимо, мой друг держит своё обещание, приглядывая за мной на дороге Богов.

Уйдя в тишину в доме бабушки Ритвы, я опять увидела взрыв. Огнь повсюду. Я вышла из тишины. После этого у меня долго колотились руки. Это ещё не произошло. Это ещё будет. Кто-то из Богов шлёт мне эту информацию. Но я даже не знаю, когда и где это случится, а главное с кем. Со мной, с братом или с кем-то ещё? Как мало информации. Как мало. Но теперь я знаю, что нужно спрашивать у Богов, уходя в тишину.

Порой я просыпаюсь с чувством страха. Словно мой брат исчез, а я осталась совсем одна. Потом я долго не могу заснуть, а из моих глаз текут слёзы. Как жаль, что я не могу помнить снов. Может, ответы приходят ко мне именно там?

Мне сорок девять лет по стандартному галактическому времени.

***

Удо улыбался весь день. Его миссия подходила к концу. Удалось много узнать, правда, на это ушёл почти год. Время возвращаться домой. Скоро состоится грандиозный праздник. Он даже боялся представить себе, как расстарался Сигурт, ведя подготовку к нему самостоятельно. Удо с содроганием вспомнил бал в честь его столетия. Он дал себе обещание, что не будет ссориться с дядей по пустякам и выдержит всю ритуальную часть с достоинством. Главное, что Удо был готов к этому празднику морально. Он обещал Снижне, что на обратном пути заберёт её сам, и домой они вернутся вместе.

Удо засмеялся, вспомнив последний вечер перед их расставанием. Он вышел из ванны обнажённым, вытирая голову. Опустив полотенце, он увидел Снижну, сидящую за его столом и смотрящую в окно.

– Снижна, я, конечно, понимаю, что ты уже ухаживала за мной больным на планете народа Айны и мыла, словно младенца. И ты вряд ли удивишься, увидев меня обнажённым. Но я не готов расхаживать перед тобой в чём мать родила, – поспешно обматывая полотенце вокруг бёдер, произнёс Удо.

– Поэтому я и сижу спиной к тебе, Удо, – сказала Снижна. – Я хочу попросить тебя перед отлётом кое о чём, – с надеждой в голосе произнесла она, повернувшись к брату, и поднялась ему навстречу.

– О чём же, сестрёнка? – спросил Удо, подойдя к ней и прижав к себе.

– Ты когда будешь возвращаться со своей очень важной миссии, забери меня с планеты, на которой я к тому моменту буду находиться, – смутилась она.

– Почему ты не хочешь прилететь домой без меня? – удивился Удо.

– Без тебя эти стены не приносят мне радости, – вздохнула Снижна, потупив взгляд.

– Ты явно мне что-то недоговариваешь, сестрёнка, – Удо приподнял её за подбородок и внимательно посмотрел ей в глаза.

Снижна за эти годы выросла, но всё равно едва достигала плеча своего брата. Она промолчала, опять тяжело вздохнув. Удо упорно молчал.

– Я не хочу потерять тебя, – сказала Снижна.

– Ты что-то видела, уходя в тишину? – встревожено спросил Удо.

– Там я вижу огонь. Словно кто-то мотает эту картинку по кругу. А после этого я просыпаюсь посреди ночи с чувством пустоты и одиночества в сердце. Это плохое чувство. Это не происходит, когда я знаю, что ты рядом. Ведь ты заберёшь меня домой сам, и мы вернёмся сюда вместе? – спросила Снижна.

– Я даю слово, что залечу за тобой. Только пообещай мне впредь не появляться в моей комнате, когда я в ней запираюсь. Ведь я это делаю специально, чтобы меня никто не беспокоил. Для этого и существуют двери. Выходи из темноты с другой стороны моей спальни. Если она заперта, то просто постучись. Я всегда открою тебе. Но выходя из ванны нагишом, я менее всего готов видеть в своей комнате кого-то кроме себя.

– Договорились, – радостно произнесла Снижна, пожелала брату спокойной ночи и исчезла.

Удо улыбнулся своим воспоминаниям. Сегодня он решил сделать сюрприз сестре. Она ждала его только на днях, но их навигатор проложил наиболее короткий путь до этой планеты, и они прилетели раньше срока. Выйдя из челнока, Удо сразу отправился к школе, где Снижна вела свои уроки. Он тихонько подошёл к просторному одноэтажному зданию. Светило яркое солнце, был тёплый день. Огромные окна школы больше походили на двери. Удо тихо подошёл к дверному проёму, который занавешивала лёгкая штора, и заглянул в зал сквозь просвет.

Внутри находились люди разных возрастов. Снижна и её помощники показывали ученикам движения с мечами. Его сестра подошла к одной девушке и стала поправлять её. Снижна взяла в руки мечи и показала плавные движения, потом передала деревянные клинки ученице. Девушка начала грациозно двигаться, отражая удары соперника. Удо заворожено смотрел на этот танец воина. Её движения были плавными, словно вода в ручье, фигура настолько изящной, что он застыл, практически перестав дышать. Будто боясь испортить этот танец. Снижна похвалила девушку, при этом назвав её Тирой, а затем пошла к другим ученикам. Удо не переставал следить за девушкой. Её волосы были тёмно-русого цвета, заплетённые в толстую затейливую косу, порой отливая на солнце серо-стальным светом. Тонкие черты, изящный маленький нос, правильный овал лица. Она была словно само совершенство. Удо отвлекла от этого зрелища Снижна. Она сказала, что сейчас они будут осваивать летающие кинжалы. Все прекратили свои тренировки, положив мечи на специальные постаменты и приготовившись к новому уроку. Снижна стала рассказывать, как нужно слушать металл, как управлять полётом клинка, и уже хотела это продемонстрировать. Но тут Удо опередил её. Его кинжал со звоном вошёл прямо в середину одной из мишеней. Все резко обернулись к входной двери.

Удо вошёл в помещение. Снижна бросилась к брату, обняв его.

– Удо, ты уже прилетел, – обрадовано сказала она.

– Здравствуй, сестрёнка, – ответил Удо, поцеловав её в лоб и посмотрев на остальных.

– Ваше величество Ульвбьёрн, – сказали все хором, юноши в поклоне, девушки в реверансе.

– Встаньте, прошу вас. Простите, что нарушил ваши занятия. Не мог дождаться встречи с сестрой, – открыто улыбнулся Удо присутствующим, возвращая клинок к себе на ладонь и опуская в ножны, – Вот примерно как-то так нужно пользоваться летающим кинжалом, – смущённо сказал он.

Все с восхищением смотрели на него, будто увидели божество, спустившееся с небес и показавшее невиданные возможности своей силы. Удо пристально посмотрел на Тиру. Она рассматривала его, не скрывая своего интереса. Он увидел её сине-зелёные глаза, ярко выделяющиеся на белоснежном лице. Тонко очерченные тёмные брови и длинные чёрные ресницы завершали её прекрасный образ. Снижна заметила, что брат внимательно рассматривает Тиру и подвела его к девушке.

– Удо, познакомься. Это Тира. Та самая девушка, которая спаслась от взрыва сверхновой. Я тебе рассказывала о ней. Помнишь тот случай?

– Я хорошо помню эту вспышку. Позвольте принести вам, мисс Тира, свои соболезнования. Я даже не могу представить всю боль, что вы испытали от потери близких.

– Благодарю вас, ваше величество Ульвбьёрн, – в поклоне ответила Тира.

– Не нужно каждый раз, обращаясь ко мне, приседать в реверансе, мисс Тира, – сказал Удо, беря её за руку и помогая подняться.

– Как скажете, ваше величество, – ответила девушка, открыто посмотрев Удо в глаза.

– Я как раз сейчас собирался отправиться к главе этой планеты и узнать, как обстоят у вас дела. Всего ли вам хватает? Хорошо ли вы устроились на новом месте? Может, вам что-то нужно? Я готов выслушать все ваши пожелания. Я понимаю, что не смогу заменить вам ваших близких, но помочь жить дальше, не зная ни в чём нужды, это в моей власти, – сказал Удо, всё ещё держа девушку за руку и глядя ей в глаза.

– У меня всего хватает, ваше величество Ульвбьёрн. Благодарю за вашу заботу, – девушка покраснела от смущения, даже не пытаясь убрать свою руку из его ладони.

– Простите, что прервал ваши занятия. Снижна, продолжай. Мне ещё необходимо сделать несколько официальных визитов. Встретимся вечером, – сказал Удо сестре. – Не окажите ли честь присутствовать на нашем семейном ужине, мисс Тира? Я бы мог больше расспросить вас о том, как вы живёте, – спросил Удо у девушки.

– Это честь для меня, ваше величество Ульвбьёрн, – сказала Тира, пытаясь присесть в реверансе, но Удо удержал её за руку, не позволив это сделать.

– Я рад, что вы приняли моё приглашение, мисс Тира. Не нужно надевать специальное платье по этому случаю. На ужине будем только мы с сестрой, – поклонился Удо Тире, поцеловав её руку.

Затем он попрощался со всеми и вышел из школы, отправившись к главе планеты. Но всё время разговора с ним Удо вспоминал глаза Тиры и то, как она смутилась от его взгляда, слегка покраснев. В хорошем расположении духа он отправился принимать душ и готовиться к ужину. Он остановился в доме, где жила Снижна. Это было небольшое двухэтажное здание, которое предназначалось только для членов главы Императорского дома. Такие же были построены на каждой планете Империи по единому плану, чтобы члены императорской семьи чувствовали себя там как дома.

Сегодня Удо впервые в жизни долго перебирал свою одежду, так и не решаясь выбрать себе один из костюмов. Надеть мундир было бы слишком официально, а ему не хотелось натянутости за ужином. Надеть простую домашнюю одежду, казалось ему слишком неприлично. Переодевшись несколько раз, он снова скидывал всё на кресло, где уже образовалась небольшая гора из брюк, рубашек и пиджаков. В какой-то момент Удо застыл, что-то обдумывая, а потом надел свою любимую зелёную майку с короткими рукавами и обычные брюки, на ноги обувая лёгкие кожаные ботинки, больше походившие на мокасины. Привычным движением он стянул часть своих бело-золотых волос в пучок на макушке, позволив остальным рассыпаться по плечам. Критически осмотрев себя в зеркале ещё раз, Удо отправился в столовую.

Снижна нисколько не удивилась приглашению Тиры на обед. Брат во время полёта много раз интересовался у неё жизнью этой девушки на новом месте. И озабоченность Удо судьбой Тиры, ещё больше возвеличивала его в глазах сестры.

Снижна с Тирой уже сидели в столовой, удобно устроившись в уютных креслах. Его сестра была в своей любимой одежде народа Айны с вышивками, полагающимися её статусу. Цвет ткани очень шёл к её голубым глазам и золотистым волосам, переливаясь всеми оттенками сияния солнца на глади воды. Узоров становилось всё больше. Удо только успевал уточнить, что означает новая надпись, как появлялась следующая. Тира надела короткое светло-зелёное платье простого покроя, которое подчёркивало неуловимую зелень её синих глаз. Скромная одежда делала эту девушку ещё более восхитительной в глазах Удо. Когда он вошёл в столовую, то Тира присела в очередном реверансе, назвав его вашим величеством.

– Тира, давай на сегодняшний вечер оставим все эти церемонии за дверями этого помещения. Называй меня просто: Удо и на ты. Без величеств и иных титулов. Я прошу тебя. Кроме нас троих тут никого нет. Никто не будет прислуживать сегодня нам за столом. Договорились? – спросил Удо, целуя руку Тире и прожигая её взглядом.

– Да, ваш… Да, Удо. Я постараюсь, – ответила Тира, опять слегка покраснев.

Он предложил ей сесть по правую руку от себя, в то время как сестра уже заняла своё привычное место по левую руку от брата. На накрытом столе было огромное разнообразие блюд, которое Снижна и Удо с удовольствием стали накладывать на свои тарелки сами. Тира удивлённо смотрела то на одного, то на другого, не понимая их радости.

– Тебе, наверное, не понятно, чему мы так радуемся, Тира? – спросил Удо, одновременно предлагая ей салат.

– Да, ва… Удо. Вы с принцессой очень голодны? – уточнила Тира.

– Нет, мы с принцессой устали от дворцового этикета. И нам очень редко выпадает счастье ужинать вдвоём без посторонних. В такие дни мы можем накладывать еду сами, болтать с почти полным ртом и не думать о том, что на это скажет наш дядя Сигурт или миссис Льюва, – улыбнулся Удо. – Тебе этого не понять, Тира. Дворцовый этикет, постоянные поклоны и реверансы, люди, готовые услужить тебе в любой момент. Приёмы и званые обеды с послами и главами секторов или планет. Все они что-то от меня хотят и начинают говорить о делах прямо за столом. А мы со Снижной должны при этом всегда выглядеть так, как подобает нашему титулу. Но нам порой хочется побыть простыми людьми. Самыми обычными, – попытался ответить Удо.

– И эта вечная фраза миссис Льювы: «Принцесса Снижна, ваше поведение возмутительно!» – засмеялась Снижна.

– А помнишь, сестрёнка, как ты ввалилась утром взъерошенная в столовую, босая, в одной лишь кофте шаманки, которая чуть прикрывала твои ноги. Как возмутилась миссис Льюва, увидев тебя в таком наряде. А ты сонно что-то ответила ей, нагрузила руками в тарелку еды и ушла в темноту, в очередной раз не дослушав её до конца. И тут следом за тобой вошёл я. Нерасчёсанный, в рубашке, застёгнутой не до конца. Правда, я обулся, но на босу ногу. Тут на меня налетели сразу и дядя Сигурт, и миссис Льюва. И я получил нагоняй и за твоё поведение, и за своё. А я что-то пробормотал им в ответ оправдательное, взял поднос с едой из рук Фроди и ушёл к себе в лабораторию, – Удо засмеялся, вспоминая этот случай.

Снижна покатилась со смеху, её поддержала Тира, представив эту картину: их величество и высочество в неподобающих одеждах за столом.

– А вечером нам досталось от них обоих, – сквозь смех проговорила Снижна. – А ты с присущим тебе терпением, пытался оправдать наше с тобой поведение.

– Да, это было нелегко, но я справился, – сказал Удо, глядя на весёлое лицо Тиры.

– Я даже никогда не задумывалась, что это так сложно, соблюдать ваш этикет. Моя мама часто пекла блины по утрам. Я успевала схватить один и убежать босой играть с подружками, пока меня не припрягли к домашней работе, – сказала Тира, перестав смеяться, и её глаза потускнели.

– Мне такого испытать не довелось, – вздохнул Удо. – Моя жизнь с самого рождения подчинялась протоколам и правилам, насколько я могу себя вспомнить. Снижне в этом плане повезло больше.

– А помнишь, Удо, как Лайдаер попытался облизать лица наших голограмм? – спросила Снижна, отвлекая брата от его тягостных мыслей.

– Это я хорошо помню. Лайдаер прыгнул ко мне лапами на плечи и приземлился позади голограммы. Его морда выражала удивление и возмущение одновременно, – засмеялся Удо. – Но благодаря этому случаю, наши учёные разработали более плотные голограммы. Теперь Лайдаер с удовольствием вылизывает наши лица, – весело поведал эту историю Удо.

Они принялись кушать. Удо со Снижной рассказывали различные истории из их жизни. Постепенно Тира стала участвовать в этом разговоре. Она даже припомнила пару смешных случаев из своей жизни, словно забыв о случившейся трагедии. После ужина Снижна сотворила огонь. Удо расставил три кресла вокруг него, и они втроём ещё долго вели разговор о своих жизнях, попивая чай и кушая разные сладости, что стояли на маленьком чайном столике. Временами Удо брал руку Тиры в свою, когда видел слёзы в её глазах. И не всегда сразу отпускал. В этот вечер он почувствовал, что его сердце радостно бьётся рядом с ней. Он видел, как Тира смущается под его взглядом. Периодически Удо замечал, как она исподтишка рассматривает его. Снижна же просто радовалась общению с братом и Тирой. Она рассказывала Удо, как провела всё это время. Он расспрашивал про школы и обучение. Его интересовала каждая мелочь. Удо спрашивал у Тиры, нравится ли ей школа, вовлекая и её в разговор. В какой-то момент своего рассказа она опять тяжело вздохнула.