Эзлин. Прикосновение тени

Щебетание птиц здесь, снаружи, казалось мне почти нереальным. В мыслях я уже была в темном зале, дышала ладаном и ощущала на себе взгляды лордов. Окажется ли Рианнон права? Неужели Малахи и лорд Кайус сделали свой выбор, и я отправлюсь к их двору?

– Мне страшно, – прошептала Изабо позади.

Меня удивило ее признание. Весь день она выглядела невозмутимой. Вместо ответа я протянула ей руку, и мы прижались друг к другу. Ее ладонь была теплой и влажной, моя же – ледяной. Казалось, минуты ожидания тянутся бесконечно. Хоть у меня уже и разболелись ноги, но когда в очередной раз распахнулась дверь, возникло отчаянное желание, чтобы нам дали еще немного времени. Больше времени на подготовку. Потому что отныне жизнь разделится на до и после.

– Леди Эзлин Даварин.

Когда я шествовала мимо своих подруг и лордов к ожидающей возле храмового водоема сестре Катерине, у меня дрожали ноги. Никогда еще мне не доводилось видеть на ее лице такого благожелательного выражения. И поэтому сейчас просто безумно хотелось отказаться брать ее за руки. Да, такова была моя судьба. Однако я всем сердцем чувствовала, что это неправильно. Так же фальшиво, как улыбка на лице сестры Катерины.

Чтобы подготовиться ко дню отбора, мы со служительницами ордена несколько раз репетировали эту церемонию. Поэтому она казалась странно знакомой теперь, когда я приземлилась на колени и опустила голову. Сестра Катерина положила руку на мои волосы и глубоким мелодичным голосом начала читать:

– От имени трех богов я спрашиваю тебя, Эзлин Даварин, ты принимаешь свой ценный дар?

Отрицательный ответ готов был сорваться с моих губ. Но разве у меня имелся выбор?

– Со смирением и благодарностью, – ответила я в соответствии с церемониалом.

Сестра Катерина кивнула в сторону лордов. Это был знак предложившему наибольшую цену выйти ко мне. Я стояла на коленях спиной к присутствующим, поэтому только услышала, что двигались двое мужчин.

Только не Малахи. Только не Малахи…

В ушах у меня стучала кровь. Я казалась себе ягненком на пути к жертвенному алтарю, никогда еще настолько не ощущала собственное бессилие и уязвимость.

Сестра Катерина велела мне встать и вложила мои дрожащие руки в две другие. Одна из них оказалась бледной, с длинными пальцами и шрамом, тянущимся по тыльной стороне ладони от указательного пальца до большого. Другая рука была значительно моложе, с такими же длинными пальцами, оказывающими теплое давление.

Лорд Кайус и Малахи.

В голове возникли образы. Мгновения смерти, которые я отталкивала от себя, как уже делала в пристанище птиц.

В отличие от того, во что ранее я заставила поверить Малахи, предсказания не обрушивались на нас внезапно. Мы замечали их приближение и могли выбирать, позволить ли образам проникнуть в голову или же просто им пронестись сквозь разум нераспознанными. Во время церемонии отбора руки лорда и его провидицы смерти впервые касались друг друга. Таким образом обе стороны выражали доверие, вроде как заключали договор. Однако было бы невежливо здесь и сейчас позволить видениям захватить мое внимание, для этого позже найдется более чем достаточно времени.

– И от имени трех богов я спрашиваю тебя, Эзлин Даварин, будешь ли ты служить своему повелителю, будешь ли ты защищать и охранять его всевидящим оком?

Сестра Катерина так быстро продвинулась в церемонии дальше, что я раздраженно моргнула. Это был сон. Это должен был быть сон. Служительница ордена не совсем верно передала меня молодому лорду, которого я спровоцировала и унизила.

– Со смирением и благодарностью, – пролепетала я.

Ну, по крайней мере, мне не требовалось придумывать вежливый ответ, потому что на тот момент это бы точно перегрузило меня. Я не осмеливалась оглянуться. Вместо этого продолжала разглядывать обхватывающие мои ладони руки.

Мужские руки.

Меня захватило странное ощущение. Последним мужчиной, руку которого я держала, был мой отец. Даже Кова, сын кузнеца, из страха перед моим даром никогда не прикасался ко мне. Будучи маленькой девочкой, я не могла понять, почему меня избегают. Почему от моей руки шарахаются, будто от горячего котла. Снова и снова я дергала Кова за рукава, пытаясь снять с него перчатки. Пока однажды он не пригрозил, что больше не будет меня учить, и только тогда я сдалась.

– И я спрашиваю тебя, готова ли ты расстаться со своей старой жизнью и последовать в новую за руками, которые держат тебя?

Я сглотнула. Этого вопроса я боялась больше всего. Мне отчаянно хотелось броситься к Рианнон, Сибил и Делии, чтобы взглянуть на них в последний раз. Но такое поведение не допускалось, а на вопрос сестры Катерины имелся только один ответ.

– Со смирением и благодарностью.

Во рту у меня пересохло, и слова прозвучали как невнятное бормотание, но, похоже, этого оказалось достаточно. Служительница ордена удовлетворенно кивнула, и лорд Кайус поспешно выдернул свою руку из моей. Малахи не торопился. Он шагнул в мою сторону, и мне показалось, что молодой лорд хочет мне что-то прошептать. Но затем он одумался и последовал за отцом обратно к ожидающим недалеко от водоема мужчинам. Сибил, Делия и Рианнон занимали места на стороне своих новых лордов.

Я ощутила легкое беспокойство. Ко мне подошли служительницы ордена и принесли льняные полотна, которые должны были оградить меня от мужских взглядов. Сквозь натянутую светло-бежевую ткань, словно через тонкую стену, я различала лишь силуэты людей.

– Только не бойся, – тихо пробормотала сестра Катерина, расстегивая пуговицы на спине моего платья. – Это святое место. Никто не посмеет взглянуть.

По оголенной спине пробежали мурашки, и я скрестила руки на груди. Ритуал очищения являлся частью церемонии. Символ того, что прошлая жизнь осталась позади. В попытке игнорировать внезапно царапнувшую душу обиду я представила себе, что снова стою с остальными девушками в фонтане. Однако здесь все ощущалось иначе. По ту сторону ткани слышались мужской кашель, шелест одеяний и хриплое дыхание. Возможно, меня никто не видел, но присутствующие знали, что сейчас я голая и беспомощная.

Сестра Катерина повела меня к бассейну, и я спускалась по его ступенькам, пока вода не стала доходить мне до бедер. Я чувствовала холод, но не такой сильный, как ожидала. Поэтому медленно опустилась на корточки и нырнула вниз. На мгновение мир замер. Остались только вода и я. Спокойное одиночество.

Только вот оно закончилось слишком быстро.

На краю бассейна меня ожидала сестра Ингрид с полотенцем в руках. После того как я завернула в него волосы и немного обсохла, она приступила к работе. Мне следовало оставаться неподвижной, пока с помощью тупого ножа служительница точными движениями оцарапывала мою спину, вырисовывая татуировку Танвира. Я вовсе не испытывала боли, просто немного неприятных ощущений. Однако процедура превратилась в пытку, потому что я все время думала о присутствии лордов. Мне хотелось надеть тренировочную одежду, повесить меч на пояс и знать, что Рианнон на моей стороне.

– Почти готово, – прошептала сестра Ингрид.

Я сжала кулаки, и, наверное, ей показалось, что мне больно. Наложив краску на мою спину, сестра отложила инструмент и поклонилась мне.

– Да хранят тебя боги.

– И тебя, сестра, – отозвалась я официальным тоном.

Израненная кожа на спине болела, когда я отвешивала ответный поклон. Жаль, что Танвира на собственной спине я не увижу. Так же искусно он вырезан, как у Делии и Сибил?

Сестра Катерина помогла мне облачиться в новое красное платье, привела в порядок волосы и надела на меня солнечный венок. Символ божественного просветления тяжело давил на голову, а расходящиеся полукругом золотые наконечники вызывали серьезные опасения, поэтому я едва осмеливалась шевелиться, пока мы повторяли последние слова церемониала.

– Да хранят тебя боги.

– И тебя, сестра.

Льняные ткани быстро убрали, и я неуверенным шагом направилась к лорду Кайусу и Малахи, которые оставили для меня свободное место между собой.

– Леди Изабо Драган, – вновь раздался голос сестры Катерины.

Дверь молитвенного зала открылась, и церемония продолжилась. Но как я ни жалела Изабо, которая теперь оказалась атакована взглядами лордов, сосредоточиться на ней не получалось. Краска на спине горела от ран, и я отчетливо ощущала близость Малахи. Еще несколько мгновений, и мне придется сесть в карету и оказаться во власти этого человека.

– Вы дрожите.

Молодой лорд отметил это со спокойным безразличием. Он даже не потрудился говорить тихо, хотя его слова мешали священной церемонии, и отец искоса бросил на него встревоженный взгляд. Не заботясь об этом, Малахи протянул руку и переплел наши пальцы. Он снова надел перчатки, и их кожа ощущалась прохладной и гладкой.

– Не волнуйтесь, я как следует позабочусь о вас.

Глава 4

«Нет меча. Я осталась без меча», – стучало в голове, пока Малахи помогал мне забираться в карету. Лорд Кайус уехал чуть раньше, чтобы разобраться с делами при своем дворе, и поэтому я снова осталась наедине с молодым лордом. И без оружия.

Солнце уже близилось к горизонту, когда мы тронулись в путь. Лошади фыркали, и я слышала, как кричит Икар. Моему огненному питомцу совсем не нравилось, что для переезда его заперли в клетке, привязанной к облучку кареты. Прохладный ветерок задувал в окна и заставлял трепетать шторы. Я плотнее натянула на плечи сине-серую накидку. От усталости слипались глаза, но я продолжала смотреть сквозь щель между занавесями. Мы проезжали мимо полей и лугов, одиноких фермерских домов и густых еловых лесов.

Я хорошо знала дорогу, ведущую из храма в деревню, бегала по ней бесчисленное количество раз. Но теперь она уводила меня отсюда навсегда. Скоро храм станет маленькой точкой на горизонте, а когда мы покинем деревню, и вовсе скроется из виду. Я ждала, что меня охватит боль разлуки. Ждала, что она вонзит когти в мое сердце, но чувствовала только тупое истощение. Церемония и прощание с подругами выпили из меня все силы.

– Как он работает?

– М-м?

Я даже не заметила, что сидящий напротив Малахи наклонился ко мне. К этому времени он засучил рукава своей белой рубашки, снял и сложил рядом с собой на сиденье плащ.

– Ваш дар. Как он работает? – повторил Малахи, заметив мой удивленный взгляд. Потом лорд выглянул в окно и позвал: – Грейсен, сюда!

Его крик заставил меня вздрогнуть. Топот копыт стал громче, когда один из охранников приблизился на гнедом скакуне.

– Милорд?

Мужчина выглядел скучающим. Ветер ерошил его седые волосы и заставлял развеваться мантию, но он смотрел прямо перед собой, пока его лошадь старалась поспевать за каретой.

– Подай руку нашей новой провидице смерти! – велел Малахи.

Охранник незаметно пожал плечами, и я снова вспомнила Кова с его страхом прикоснуться ко мне.

– Ну?

Молодой лорд нетерпеливо барабанил пальцами по оконной раме. Я бросила на Грейсена извиняющийся взгляд. Последнее, чего я желала, – это словно дрессированная собака демонстрировать дар, тем самым ввергая беднягу в страх и ужас.

– Миледи.

Грейсен высвободил из перчатки и нерешительно протянул мне левую руку. Я неохотно ухватилась за нее.

– Что вы видите? – нетерпеливо поинтересовался Малахи и наклонился ко мне еще ближе. Настолько близко, что я чувствовала на коже его теплое дыхание. Молодой лорд так внимательно смотрел на мой лоб, будто хотел вскрыть мой череп и заглянуть внутрь.

– Он мирно заснет, когда придет его время. – Я отпустила руку Грейсена еще до того, как хоть какие- то образы возникли в сознании. Моя задача состояла в том, чтобы охранять лорда Кайуса и его владения, а не в том, чтобы заботиться о развлечениях его испорченного сынка.

Малахи выглядел разочарованным. Скорее всего, он ожидал описания кровавой смерти. Возможно, он получил бы желаемое, если бы позволил мне еще раз взять себя за руку.

– Прости, Грейсен, старина. Ты, наверное, надеялся на эффектную героическую смерть, – сказал Малахи охраннику, а потом с насмешливой улыбкой посмотрел на меня. – Возможно, нам следует поискать охранников помоложе. У них может быть больше потенциала. Что думаете, Эзлин?

– Пожалуйста, милорд, – устало я покачала головой, – это был долгий день.

Малахи смотрел на меня долго и пронизывающе. Я уже и не сомневалась, что он начнет возражать, а также заставит меня предсказывать чужие смерти и дальше, а мой отказ только вызовет его гнев. Но совершенно неожиданно он лишь кивнул.

– Вы правы. При дворе у меня будет еще достаточно возможностей изучить ваш дар.

* * *

Должно быть, я заснула. Конечности затекли, а Танвир горел на спине, где краска проникала в изрезанную кожу. Когда я открыла глаза, в карете было темно. Только лунный свет проникал сквозь щель между шторами, освещая пустое сиденье напротив. Куда же делся Малахи?

Не имея ни малейшего понятия, на чем лежу, я подняла голову, и в черно-сером свете ночи на меня сверкнули зеленые глаза.

– Из-за тряски ваша голова постоянно ударялась о твердую стену кареты, – спокойно пояснил Малахи.

Видимо, он уселся рядом со мной и прислонил мою голову к своему плечу, чтобы я не ушиблась и не проснулась.

– Спасибо, – пробормотала я, отодвигаясь.

Мужчина все еще находился слишком близко. Я ощущала тепло его тела. Почему-то вспомнились его слова на церемонии: «Не волнуйтесь, я как следует позабочусь о вас». Для меня они прозвучали как скрытая угроза, но, возможно, мужчина говорил совершенно искренне. Здесь, в темноте кареты, Малахи уже не казался могущественным вельможей и избалованным сыном лорда Кайуса. Он был всего лишь молодым человеком, который беспокоится о девушке.

– Вам не холодно?

– Я в порядке.

Пробежавшая по телу дрожь выдала мое вранье. Малахи, должно быть, заметил это, потому что схватил свой плащ, который все еще лежал сложенным на сиденье, и накинул его мне на плечи. Я сразу же ощутила запах Малахи – смесь кожи, мыла и легкие нотки лаванды.

– Судя по всему, ехать осталось совсем недолго. Когда доберемся, вы сможете погреться у огня и перекусить. А завтра я все вам покажу.

Значит, он не собирался просто так оставить меня в покое, хотя я сейчас предпочла бы отдохнуть и побыть в одиночестве.

– Благодарю вас, милорд, – пробормотала я, натягивая плащ до подбородка.

– Зовите меня Малахи.

Мужчина внимательно посмотрел на меня, словно хотел, чтобы я повторила его имя. Как будто ему обязательно нужно знать, как оно звучит из моих уст. Однако не успела я хоть что-то ответить, карета резко остановилась. Я едва не кувыркнулась со своего места, а у Малахи вырвалось тихое ругательство.

– В чем дело? Грейсен!

Прошло больше времени, чем в прошлый раз, прежде чем появился седовласый охранник. Он выглядел напряженным, на его лбу даже выступили бисеринки пота.

– Мятежники, милорд. Кажется, всего четверо, но они перекрыли дорогу. Поваленное бревно преграждает нам путь.

Перекрытая дорога. Это явно не сулило ничего хорошего.

– Позаботьтесь об этом!

Лицо Малахи исказилось от ярости. Я же вцепилась в скамью и прислушалась.

Что-то загромыхало, заржала лошадь, потом снова стало тихо. Я не смела пошевелиться, опасаясь, что колыхание кареты может привлечь к нам внимание. Но кто бы нас ни остановил, наверняка ему было известно, что здесь укрывается богатый дворянин.

– Убирайтесь прочь! – прокричал, должно быть, один из охранников. Голос звучал в отдалении. Скорее всего, человек выехал вперед, чтобы противостоять мятежникам. Колеса кареты со скрипом тронулись, и я уже подумала, что путешествие продолжается, но затем мы снова остановились.

– Чертовы подонки, – раздраженно застонал Малахи. – Неужели среди ночи им больше нечем заняться, кроме как устраивать набеги на усталых пут- ников?

– Что это за люди? – прошептала я.

Малахи пожал плечами.

– Бесполезные ублюдки, которые предпочитают подстерегать богатых и красть у них деньги вместо того, чтобы заработать. Да, они создали нам небольшие неудобства, но мои охранники справятся с этим. Нет причин для беспокойства.

Но, несмотря на его заверения, я чувствовала бы себя более комфортно, будь у меня с собой меч. Тут же мне на глаза попался кинжал на поясе Малахи. Искусно изготовленный, с поблескивающим на золотой ручке темно-красным рубином, вероятно, для молодого лорда он был чем-то вроде красивого ножа для бумаги.

Вдруг где-то совсем близко послышалось дребезжание, и я вздрогнула от неожиданности. Мне показалось, что это звон бьющихся друг о друга мечей. Пронзительно и испуганно заржала лошадь. Охранники выкрикивали команды. У меня не получилось разобрать слов, но звучало взволнованно. Потом карета тронулась с места. Мелькнула мысль, что кто-то снаружи подходит и раскачивает ее вперед-назад. До меня донесся сдавленный крик, и снаружи раздался смех.

Чтобы удержать равновесие, Малахи прижал ладони к стенке кареты. В темноте мне удалось рассмотреть его глаза. Теперь лорд, казалось, тоже немного испугался. Отчаянно пытаясь вцепиться в подушку сиденья, я поскользнулась и ударилась локтем, отчего с головы до пят меня пронзила резкая боль. А еще с моих плеч свалился плащ да так и остался лежать на полу.

Покачивание внезапно прекратилось. Дверь в карету распахнулась, и внутрь просунулся огромный темноволосый мужчина. Он выглядел устрашающе. Черная ткань скрывала его рот, а над левым глазом тянулись три нарисованные красным полоски, выглядящие будто это боевая раскраска.

Я прижалась к задней стенке кареты, а он протянул грязную шершавую ладонь к моей щиколотке и дернул за нее. Я отчаянно дрыгала ногами и пинала его, однако освободиться не удалось. Мне хотелось закричать, но горло словно сдавило. Малахи протянул ко мне руки, и мы судорожно вцепились друг в друга. Мужчина лишь громко расхохотался. И с тех пор этот безумный смех будет преследовать меня в ночных кошмарах.

– Эзлин!

Мужчина в очередной раз дернул меня за ногу, и Малахи упал на колени. Он стиснул зубы, а мой взгляд упал на кинжал на его поясе, о котором лорд, видимо, совершенно забыл.

Я заставила себя отдышаться и собраться с мыслями, а свое бешено бьющееся сердце – успокоиться.

– Когда я скажу «сейчас», вы отпустите меня, – тихо приказала я Малахи.

Он в ужасе покачал головой, но на споры у нас не оставалось времени. Как поступит бандит, когда вытащит меня из кареты? Ограбит, похитит или сделает что похуже?

Собравшись с силами, я снова пнула нападавшего, и пусть его хватка лишь немного ослабла, но мне удалось отступить назад.

– Ты не убежишь от меня, малышка, – прорычал он и снова засмеялся, словно одержимый. А потом схватил еще грубее и дернул за ноги.

– Сейчас, – буркнула я Малахи.

Молодой лорд еще раз покачал головой, но отпустил меня, как я ему и велела.

Бандит по инерции отшатнулся назад. Я сорвала с пояса Малахи кинжал и ринулась из кареты, чтобы наброситься на мужчину. Вскоре он лежал на земле, а я сидела у него на груди и тяжело дышала. Мужчина буквально мгновение выглядел ошарашенным, но потом разразился громким смехом.

– И что ты теперь собираешься делать, малышка? Я ведь вытащил тебя именно туда, куда мне было нужно.

– Захлопнись.

Бесчисленное количество раз я прокручивала в голове, каково это – победить противника в поединке. В воображении у меня наготове всегда была какая-нибудь остроумная фразочка, но теперь в голову не приходило ничего подходящего. Я замахнулась кинжалом и задержала его над шеей бандита. Рука уже начинала дрожать, а костяшки побелели, настолько крепко я обхватила золотую рукоятку кинжала.

Мужчина был слишком удивлен, чтобы сопротивляться.

– Убейте его! – надрывно закричал Малахи. – Убейте его!

Ему, как, впрочем, и мне, было ясно, что опасность еще не миновала.

– Ты мне ничего не сделаешь, – заявил бандит, обхватив лезвие кинжала, словно это простая палка, которую он без усилий разломит пополам. Кровь стекала между его пальцев и капала на лицо. Он немного приподнял голову, и я ощутила его смрадное дыхание. – Нет, ничего ты мне не сделаешь, – снова сказал он.

Мне следовало убить его, однако я очень сомневалась, что вообще способна на нечто подобное. Решусь ли я отнять жизнь у другого человека, чтобы спасти свою собственную?

– Сдавайся, во имя закона Альвении! – раздался вдруг голос, и меч нацелился в грудь напавшего на меня человека.

Я подняла голову и увидела Грейсена. Его кожаная броня была повреждена, а на щеке зияла рана, но в остальном он казался невредимым.

Неожиданно рядом со мной оказался Малахи и помог мне подняться на ноги. Ему пришлось поддерживать меня, потому что я то и дело норовила соскользнуть на землю. Во рту чувствовался привкус крови. Видимо, во время борьбы я прикусила себе язык.

– Как такое могло произойти? – Малахи взглянул на охранника, в то же время осторожно проводя рукой по моей спине.

Я попыталась сосредоточиться на этом прикосновении и успокоить зашкаливающее сердцебиение, но потерпела неудачу. Никогда еще я не подвергалась такой опасности.

– Их оказалось больше, чем мы ожидали, – задыхаясь, ответил Грейсен, все еще удерживая бандита мечом. – Они прятались в кустах.

– Сколько убитых?

– Четверо наших, шестеро с их стороны. Двоим удалось сбежать, одного мы взяли в плен.

– Семеро, – твердым тоном поправил охранника Малахи и кивнул на лежащего на земле человека.

Его глаза были широко распахнуты, грудь поднималась и опускалась в беспокойном дыхании, а рот открыт, словно он собирался просить пощады. В душе шевельнулась жалость, хотя этот мужчина ее, конечно, не заслуживал.

– Семеро, – не моргнув и глазом подтвердил Грейсен.

Ясное дело, что ему не впервые приходится выполнять подобные приказы. Я отвела взгляд, когда острие меча вонзилось в горло бандита.

* * *

Какое-то время спустя мы наконец достигли двора лорда Кайуса. Было уже поздно, и от усталости я едва могла различить замок с его тремя башнями, упирающимися прямо в ночное небо цвета индиго. Даже на стоящую перед нами богато украшенную золотом колонну, чьи фонари густо облепляли мотыльки, я почти не обратила внимания. Мое красное платье оказалось разорвано на спине и подоле, пальцы кровоточили, а волосы растрепались. Не такое впечатление должна производить провидица смерти, прибывая ко двору своего лорда.

Когда мы покидали карету, мне действительно следовало снова надеть снятый на время поездки солнечный венок и поприветствовать ожидающую нас прислугу. Традиция требовала, чтобы я подала руку каждому из них, но у меня едва получалось держаться на ногах. Поэтому коротким взмахом руки Малахи разогнал слуг.

Он снова накинул мне на плечи свой плащ и держал за руку, что странным образом действовало на меня успокаивающе. За остаток пути мы больше не сказали друг другу ни слова. Ужас по-прежнему оковывал наши конечности, и каждый думал о своем.

– Я отведу вас в вашу комнату, – сообщил он. – Если хотите что-нибудь перекусить или принять ванну, просто позовите служанку.

Я устало покачала головой. Мне просто хотелось спать. Лечь и забыться.

Он повел меня через колоннаду над пропастью, которая казалась настолько темной, что невозможно было разглядеть ее дна. Порывистый ветер гулял между колонн.

Малахи положил руку мне на плечо. Внутренний голос шептал, что не стоит слишком сближаться с этим мужчиной. Я отпрянула от молодого лорда, но тут же пожалела об этом, когда тепло его тела сменилось ледяным ночным воздухом. Двое слуг пропустили нас вперед через мощеный двор и открыли тяжелую высокую дверь из черного дерева, ведущую в замковый холл.

– Добро пожаловать во владения моего отца, – немного скучающе пробормотал Малахи.

Икар вздрогнул, когда мы вошли в тускло освещенный зал, где с потолка свисала огромная металлическая люстра. Один слуга нес вместо меня птичью клетку. Двое других тащили сундук, который на самом деле оказался слишком большим для моих немногочисленных пожитков. Они обогнали нас и поволокли мой багаж наверх по кажущейся бесконечной каменной лестнице. Я сглотнула. Неужели мне еще предстоит подняться по всем этим ступеням, прежде чем я смогу упасть на кровать?

– Лестница, похоже, пугает вас больше, чем тот бандит, который хотел вытащить вас из кареты, – сухо заметил Малахи, заметив мой испуганный взгляд.

– Думаю, угрожать ей кинжалом будет бесполезно, – вздохнула я.

Малахи нахмурился.

– Ну, я бы предложил отнести вас на руках, но боюсь, это может создать ложное впечатление.

– Да, может, – произнесла я жестко, чтобы лорду не пришла в голову светлая мысль воплотить в жизнь свое предложение.

Вот так я и потащилась следом за Малахи вверх по ступенькам мимо множества позолоченных портретов его предков. Мы миновали пару украшенных великолепными гобеленами коридоров, прежде чем молодой лорд распахнул дверь, ведущую в небольшую спаленку. Здесь имелись кровать с балдахином, умывальник, стол и стоящее перед зажженным камином кресло.