Жизнь и война генерала Василия Рязанова. Книга 1

Немного дальше по Малой Дмитровке, на другой стороне улицы жил тогда Алексей Толстой, вернувшийся из эмиграции и писавший роман «Петр Первый». Соковиков, однокурсник Василия, как-то показал ему на представительного мужчину, входившего с компанией в пивную на Страстной площади, сказав, что это Алексей Толстой. Возможно, среди спутников Толстого был и М. Булгаков. Василий только что увлеченно прочитал «Аэлиту» в «Красной Нови», и с интересом смотрел на рослого, плотного, холеного писателя. Хотел даже подойти к нему, высказать свои впечатления, но Толстой оживленно беседовал со своими спутниками, прерывать было неловко, а они с приятелем спешили, да и вид у Толстого был какой-то высокомерно-барственный, хотя это, конечно, не испугало бы Василия при всем его почтении к писателям.

Университет готовил теоретически подкованные кадры для советской и партийной администрации: Троцкий называл "Свердловию" "поставщицей партийного молодняка" [3]. Многие руководители большевиков преподавали там, а некоторые, в том числе Сталин, Бухарин, Троцкий, выступали перед слушателями, лекции читали Луначарский, Горький, Калинин. Ленин читал лекцию «О государстве», текст второй его лекции, прочитанной здесь, до сих пор не найден. После смерти Ленина Сталин прочитал ряд лекций, вошедших в его работу "Об основах ленинизма".

Василий быстро привык к суматошной и обаятельной московской жизни, полюбил Страстной монастырь и Кремль, напоминавший ему нижегородский, но гораздо более величественный. Если у Страстного Василий бывал почти каждый день, смотрел на надвратную церковь с шатром и часами, то к Кремлю стремился подойти, так строя свои маршруты по городу, чтобы хотя бы издали полюбоваться башнями и зубчатыми стенами. Осенью 1923 года на Неглинной раздался мощный взрыв. Взлетел на воздух охотничий магазин, взорвался порох. В дом Неринзее по Большому Гнездиковскому переулку, который тогда был самым высоким зданием Москвы, возвышаясь над Тверской, и перекликаясь с колокольней Страстного монастыря, Рязанов после войны, когда вертикали изменились, не стало уже ни колокольни, ни монастыря, поселил сына Георгия.

Университет имени Свердлова стал в какой-то мере наследником Московского университета Шанявского, где работали видные русские ученые: языковед Реформатский, химик Лебедев, историки Гернет и Готье, биолог Кольцов. В 1918-м году университет Шанявского закрылся, научно-популярное отделение слили с рабфаком свердловского университета [4], который Василий закончил в 1922 г. О том времени вспоминала Анастасия Цветаева: "Москва тех лет! Полусытые люди, рвущиеся слушать стихи, бегущие на концерты, ломящиеся на доклады, диспуты, лекции – чудесный русский народ!". А журнал "Смена вех" писал: "Чрезвычайно интересно просматривать афиши в Москве. Что преобладает? Афиши о лекциях на научные и общественно-литературные темы и концертах. Страну охватила огромная жажда положительных знаний; не десятками, не сотнями, а тысячами насчитывается количество общедоступных лекций в месяц. …на многих из этих лекций зал не может вместить всех желающих".

В одно время с Рязановым здесь учились Михаил Кошкин, будущий конструктор танка Т-34, Николай Вознесенский, председатель Госплана СССР, зам. председателя Совета Министров СССР, расстрелянный в 1950 г., А.С. Щербаков, 1-й секретарь МГК, Сабуров Максим Захарович, зам. пред. Совета министров СССР, будущий писатель Александр Бек, Владимир Михайлович Киршон, поэт и драматург, один из руководителей РАПП и ВОАПП, башкирский поэт и прозаик Тухват Янаби, Яков Исаакович Серебрянский, агент ОГПУ в разных странах, Капалкин Василий Михайлович, один из руководителей советской военной разведки, будущий генерал, болгарин Иван Винаров, сын генерала Чан Кайши, и еще много других людей, известных и не очень знаменитых, расстрелянных в 30-е годы, погибших на фронте, и умерших персональными пенсионерами. Заочно учился Николай Островский. Как и Рязанов, летчиком после университета стал Ефимов. Горин (Коляда) стал президентом Белорусской академии наук. Было много будущих наркомов и секретарей обкомов. Все они тогда были веселыми, голодными, полными планов, надежд, идей, задумок, юного азарта и задора. Жизнь казалась бесконечной, светлой и радостной. Среди преподавателей были Н.И. Бухарин, А.В. Чаянов, экономист-аграрник, выдающиеся философы – Л. Аксельрод и А. Деборин, Д.И Сахаров, отец академика А.Д. Сахарова, с 1922 года по 1925 преподавал будущий нобелевский лауреат по физике И. Е. Тамм, работали брат Ленина Д. И. Ульянов, академик Б. М. Завадовский, организовавший научно-исследовательскую лабораторию экспериментальной биологии и начавший работы по созданию биологического музея, Баранский, российский экономгеограф, член-корреспондент Академии наук, способствовавший становлению географии населения как науки, в которой население рассматривалось как главное звено во взаимодействии между природой и экономикой.

Была ранняя специализация в области общественных наук – философии, политической экономии, истории всеобщей и русской. Наряду с основным и сокращенным курсами в состав Университета входил с 1920 г. лекторский курс, в который затем и вошел Василий, теоретическое отделение которого стало кадровым резервуаром Института красной профессуры, – там училась затем жена Василия. В Коммунистическом университете издавали "Записки Комм. университета им. Свердлова" и "Свердловец" [5].

Именитыми учеными стали знакомые Василия Ф.А. Горохов, Б.М. Кедров, М.Б. Митин, И.П. Подволоцкий, В.Н. Ральцевич. Лекции по философии читал польский социал-демократ, эмигрант С.Я. Бобинский. Наука, учил Бобинский, должна быть мозгом революции. "Какая тут ждет еще науку революция!" – предвещал Бобинский. Философские темы, вспоминал Кедров, затрагивались многими преподавателями – Волгиным, Невским, Покровским, Рязановым, (Д. Рязанов – псевдоним старого революционера-меньшевика), Тимирязевым. "Величайшие философские вопросы, – писал Кедров, – волновали нас не меньше, чем вопросы о любви и браке". А.К. Тимирязев прочитал лекции «Внутриатомная энергия» и «Принцип относительности».

Корпуса академии в то время почти не отапливались, студенты и преподаватели сидели в аудиториях в зимней одежде. Обед состоял в основном из хлеба да чая, которые нагревались в тоненьких колбах на газовых горелках. Домой Василий возвращался уже поздно вечером, усталый, озябший, голодный. Но был доволен прожитым днем, заполненным занятиями, общением с интересными людьми, новыми волнующими известиями. Была эйфория не от еды или алкоголя, а от духовного подъема.

23 января 1923 г. И.В. Сталин читает в Коммунистическом университете лекцию «О стратегии и тактике партии». В апреле 1924 г. И.В. Сталин читает здесь курс лекций «Основы ленинизма»: «Ленинизм есть марксизм эпохи империализма и пролетарской революции…». 9 июня 1924 г. И.В. Сталин выступает в Московском Коммунистическом университете имени Я.М. Свердлова с ответами на вопросы слушателей этого учебного заведения. 13 июня 1925 г. ко дню второго выпуска основного и профессионального курсов Сталин шлет приветствие университету, где пишет: «Свердловский университет является одним из наиболее мощных орудий в деле выработки командного состава партии по руководству массами». Л. Д. Троцкий на пятилетнем юбилее Коммунистического Университета 18 июня 1923 г. произносит речь «Задачи коммунистического воспитания»: «Так вот в этом сложном историческом переплете среды и активно действующего человека мы-то сейчас и создаем, в том числе и через Свердловию, не отвлеченного гармонического и совершенного гражданина коммуны – о, нет, мы формируем конкретного человека нашей эпохи, который должен еще только бороться за создание условий, из которых вырастет гармонический гражданин коммуны. Такая задача была бы жалкой ребяческой утопией. Мы хотим создавать борцов, революционеров, которые явились бы восприемниками и продолжателями еще исторически незавершенной революционной традиции». Рязанов слушал и Сталина, и Троцкого, по подозрению в троцкизме впоследствии был арестован, но, конечно, не за слушание той лекции. Когда в январе 1924 года в газетах опубликовали бюллетень о состоянии здоровья Троцкого и его отставке, студенты, уже искушенные в политике, сразу поняли, что двухмесячным сроком, который был указан в газете, отстранение Льва Давидовича «от всяких обязанностей» не ограничится.

По бульварному кольцу, оглушительно звеня, ходила «Аннушка» – трамвай, обвешанный гроздьями пассажиров. Василий грыз сухие, сморщенные груши из полученного пайка, ухитряясь при этом читать книгу и выдерживать полученные от толпы толчки и пинки. По булыжникам мостовой дребезжали пролетки извозчиков. Окутываясь зловонным дымком и рыча клаксонами, проносились черные обшарпанные автомобили. Василий ехал на Кудринскую площадь, ставшую затем площадью Восстания. У него была назначена встреча со знакомым, земляком, работавшим в библиотеке Румянцевского музея и обещавшим ему дать почитать несколько книг оттуда. Через несколько лет на Центральном аэродроме он услышит, что эту площадь прозвали «Тарелочка» за совершенно круглую форму, отлично приметную с воздуха. Поднимаясь над Москвой в южном направлении, летчики всегда замечали этот характерный ориентир [6].

«Университет имени Свердлова» был главной партийной школой, главным партийным университетом, где готовили руководителей высшего разряда. Были ещё различные партийные школы, которые готовили уже кадры для отдельных губерний, регионов. Эти учреждения уже играли роль и в политической борьбе, и в сложных околовластных интригах. Троцкий потерял былое влияние в армии, хотя поклонников и сторонников у него оставалось немало. Вдобавок ко всему в состав Реввоенсовета республики ввели несколько новых членов, которые были не в ладах с Троцким, а заместителем Троцкого назначили М. В. Фрунзе.

Алексей Брусилов, герой первой мировой войны, образовал «Русский национальный союз». И хотя Брусилов умер в 1926 году, созданная им организация просуществовала до 1930 года. Входили в него и нижегородцы, в частности, Владимир Романович Захаров-Антонов, 1883 года рождения, исключенный из ВКП(б) за попытку нелегально прорваться за границу. Он имел два высших образования: медицинское и педагогическое. Работал в Лаборатории экспериментальной биологии при Коммунистическом университете имени Свердлова. Был осужден как один из руководителей РНС и приговорен к высшей мере – расстрелу. Василий, к его счастью, не поддерживал с ним никаких отношений, хотя биологией интересовался и с земляками общался.

Новыми были живопись, литература, балет, музыка, кино. Василий в свободное время ходил по театрам. Ему нравится конструирование жизни драматургами. Часто фальшиво, искусственно, но очень занятно. Он сравнивает игру актеров, отмечая вдохновение, иногда сопутствующее артисту. А затем он к театру внезапно охладел без всякой внешней причины. Да и времени не было: параллельные учеба и работа не позволяли ходить даже на концерты, – а он любил послушать хороших певцов. Очень понравился ему Головин, баритон из Большого театра. Говорили, что он был дьяконом в Ставрополе, пришел в оперу и вскоре пел сольные партии. У Василия тоже был баритон, и он любил петь. Его зачаровывало, когда гармония мира выливалась в мелодию, а ты сам своим собственным голосом несешь эту мелодию обратно в мир, усиливая его мелодичность. Но надо было прорабатывать очень много литературы.

Вечерами он сидит в читальне новых книг в библиотеке Коммунистического университета, просматривает "Печать и революцию", "Книгу и революцию" и "Красную новь". Достает много нужных книг. Начал читать 1-й том сочинений К. Кавелина и делать заметки. Ту же работу выполняет над К.С. Аксаковым "Сочинения исторические" (в ПСС, т. 1. М., 1861) и С. Аксаковым "Славянофильство и западничество". Читает "Садовника" Р. Тагора. Читает В.И. Пичета "Введение в русскую историю (источники и историография)", М., 1923. Читал-просматривал П. Милюкова "Из истории русской интеллигенции", СПб, 1902. Читает В.И. Несмелова "Наука о человеке". На философском марксистском кружке слушает доклад о неокантианцах. Читает Г.В. Плеханова "К вопросу о развитии монистического взгляда на историю" (1919, М.), "Титанджали" Р.Тагора, пер. Н.Пушешникова, под редакцией И. Бунина, изд. 4-е, М., 1918, А. Деборина "Введение в философию диалектического материализма" с предисловием Г.Плеханова, книгу Л.Троцкого "1905", Рибо "Эволюцию общих идей", "Ключ веры" М.О. Гершензона, "Историю сословий" Ключевского, В.И. Вернадского "Начало и вечность жизни", "Иное царство и его искатели в русской народной сказке" Евгения Трубецкого, Карла Пирсона "Грамматика науки" и множество других книг. Возможно, под влиянием чтения у Василия вырабатывается свой слог. Что-то в нем было эпическо-афористическое. А что-то было былинным. И шло такое сказочно-загадочное от бабушки-сказительницы.

Он глотает книгу за книгой, но жажда знаний не убывает. Уже потом, с возрастом, после войны и других испытаний, он станет спокойнее относиться и к книгам, и к знаниям, поняв, что нельзя знать все, что многое и не следует знать, что среди книг мусора не меньше, чем на городских улицах. А пока он не может оторваться от книг. Прочитанное в одной книге сравнивается с содержанием других, рождаются ассоциации, ткутся вязи догадок и мыслей. Эта вовлеченность, ввинчивающаяся в бытие, пробивала его к новым горизонтам. Срывались оболочки, он прорывался к еще неоткрытым мирам, к яркому и нестандартному пониманию тривиальных, вроде бы, вещей. Однажды на улице он видел, как мужик плакал, потому что милиционер застрелил его лошадь. Ему, хорошо знавшему, что такое для мужика лошадь, были понятны эти слезы. Он сам чуть не заплакал, глядя на убитую лошадь и безутешного, теперь уже бывшего ее владельца

Изучает три новые книги по экономическому материализму – Бухарина, Сарабьянова и Деборина, участвует в прениях. Был на заседании кружка по изучению Фрейда. Был на лекции о Луи Пастере, на лекции о внутренней секреции. Много читает Бухарина, Куно Фишера "Гегель. Его жизнь, сочинения и учение", полутома I и II, в его "Истории новой философии", СПб., 1903, перевод Н.О. Лосского. Читает "Красную новь", № 4, за 1922 год, главным образом Всеволода Иванова "Голубые пески" и Ник. Никитина "Рвотный форт", изучает "Капитал". На заседании марксистского кружка слушает доклад о гносеологии марксизма. Прочел весь том 1-й Лили Браун "Роман моей жизни. Мемуары социалистки", Густава Шпета "Очерк развития русской философии", ч. 1, 1922, Пб, М.О. Кояловича "Историю русского самосознания", "Геометрия и опыт" Альберта Эйнштейна. В № 5 "Красной нови" прочел отрывок Вересаева "В тупике". Был на диспуте на тему "Пролетариат и его философия".

Ленин учил решительно бороться со всякого рода доктринерством и начетничеством. Н. К. Крупская в своих воспоминаниях пишет о разговоре с В. И. Лениным по поводу изучения марксизма в Коммунистическом университете имени Свердлова. В отчете университета сообщалось, с каким увлечением студенты изучали теорию стоимости, и приводился пример, как один из студентов, проспорив всю ночь, как надо определять, что такое стоимость, был настолько возбужден этими спорами, что утром выскочил на улицу, схватил какого-то прохожего и стал спрашивать, как он определит, что такое стоимость. Выслушав этот рассказ, В. И. Ленин заявил, что это не марксизм, что при изучении произведений Маркса гнаться за отдельными формулировками не следует. Главное при изучении марксизма – это понимание духа марксизма, понимание его основных идей, умение приложить марксизм к действительности. Василий был того же мнения.

Осень двадцать третьего, листопад на Тверском бульваре. В эстрадной «раковине» духовой оркестр играет вальс «Дунайские волны». Скамейки заняты самой пестрой публикой. Прогуливаются девушки, молодые люди. В конце бульвара кинотеатр «Великий немой». Его администратор выдавал студентам бесплатные контрамарки. Василий с приятелем, не спеша расхаживают по бульвару. Его спутник – очень красивый юноша, статный, высокий, с иконописным лицом. При виде его встречные девушки так и тают. Ребята довольны, веселы и чуть озорно настроены. Но девушкам, чем они занимаются, не рассказывают. Рядом ресторанчик на Тверской. Там марочные вина – шато-лафит, шато-марго, водкой тогда еще не торговали. На небольшой эстраде струнный ансамбль играет танго, поет солистка [6]. Ребята же все это полностью и сознательно игнорируют. Да и надо уже идти готовиться к занятиям. К Страстной площади шла группа милиционеров с оркестром впереди. Ребята пошли за ними.

Как-то Василий разговорился со своим однокурсником Григоряном. Тот говорит: «Слушай, Вася, коммунизм, это, конечно, очень хорошо. Но я вот что думаю. Если каждый что-то сделает для себя, то получится то же самое, если каждый и все сделают для всех. Результат то будет один и тот же. Чистая арифметика». Василий ответил: «Но я или ты, или кто-то еще сможет дать всем что-то новое, то, что не даст никто другой. Да и коллектив может выступать как единое целое, как один организм. Просто что-то качественно новое, как, например, пчелиный рой. Помнишь, в «Диалектике природы» у Энгельса: количество переходит в качество».

Жизнь текла своим чередом. 9 мая 1920 года, еще до приезда Рязанова, загорелся склад снарядов на Ходынке. Основная тяжесть легла на пожарных. На Ходынке собралось целых семь московских команд. Им помогали двести студентов Коммунистического университета имени Свердлова, – передовой отряд молодежи, курсанты пехотных и кавалерийских курсов, караульные части московского гарнизона, несколько отрядов чекистов – практически все организованные силы, которыми располагали тогда московские власти. Горевшие амбары гасить и не пытались – их только охлаждали.

Ректор Коммунистического университета им. Я. М. Свердлова М.Н. Лядов в начале 20-х годов говорил: "Крупная фабрика и завод уничтожают дух индивидуального творчества, индивидуальной психологии… В будущем обществе даже интеллигентный труд будет коллективным… Коллективное творчество гораздо продуктивнее индивидуального во всех видах человеческой деятельности…".

Но в начале 20-х еще сохранялись остатки того цветущего многообразия русской культуры, которая стала известна по балетам Дягилева и картинам мираискусстников, стихам серебряного века и трудам профессоров старой школы. Василий наслаждался и прозой Тургенева, и стихами Пушкина и Лермонтова, запоем читал Гоголя и сборники акмеистов. Он не призывал сбросить классиков с корабля современности. На поэтическом вечере имажинистов ему понравилась свежесть рифм, острота восприятия мира. На рабфаке ценили поэзию Брюсова, а Василию она казалась суховатой. Мама рассказывала, что отец в 1947 году купил только что вышедший из печати том Брюсова, но отозвался о нем весьма критично. Он читал Флоренского, Бердяева, Вернадского наряду с Лениным, Каутским и Марксом. Рязанов, конечно, должен был соблюдать правила игры, что он и делал. Но существовали различные творческие возможности, как от этих правил отступить, так и изменить их, чем Василий также постоянно пользовался. Уже в 20-х в обществе все, связанное с человеком, как личностью, часто теряло ценность. С этим Василий не мог смириться. В анкете всероссийской переписи членов РКП(б), заполненной Рязановым 2.02.22, в пункте 10: а) имеете ли какие-либо религиозные верования (убеждения?), – стоит ответ: нет; б) если Вы неверующий, то с какого возраста: с 15 лет. «Стыдно мне, что я в бога верил. Горько мне, что не верю теперь», – писал Есенин в это же время. Писать тогда в анкете о своих верованиях, конечно, было нельзя. И сейчас трудно сказать, насколько Василий был искренен в своих ответах. По свидетельствам очевидцев, генералы Чуйков и Родимцев были верующими. А Родимцев дружил с Рязановым.

На вопрос об образовательном цензе следует ответ: а) 2-х классное земское училище, учился 5 лет, окончил; б) 4-х классное городское училище, учился 3 года, окончил; в) губернская партшкола, учился 0,5 года, окончил; учусь в ун-те им. Свердлова, 3 месяца. На вопрос пункта 16: если имеете желание учиться, то чему именно (грамоте, наукам, искусству, ремеслам – каким именно), – следует ответ: общественным наукам.

Социальное и национальное происхождение: 1) дед (с отцовской стороны). Основная профессия – землепашец. Положение в обществе – хозяин-одиночка. Национальность: русский. 2) отец. Основная профессия – землепашец. Положение в обществе – хозяин-одиночка. Национальность: русский. 3) мать. Основная профессия – домашняя хозяйка. Положение в обществе – домашняя хозяйка. Национальность: русская. С какого времени живете своим трудом: с 7 лет в своем хозяйстве. П.22. а) основная профессия и специальность до 1917 года: землепашество; б) сколько лет работали по этой профессии: 12 лет. П.23. Основные источники средств к существованию до 14 г.: средства родителей; в 14-17 гг. – заработок.

Таблица работа и служба с 17 г. до настоящего опроса: Почтово-телеграфное отделение, Нижегородская губерния, зав. отделением, по найму с 05.17 по 3.19; школа 1-й ступени, Нижегородская губерния, учитель, по найму с 03.19 по 12.19; уонаробраз, Нижегородская губерния, инструктор, по найму с 12.19 по 04.20. П.33. Последний месячный заработок: нет; основная ставка: 30000 руб; весь заработок: 30000 руб+паек.

Таблица 4: партийный стаж: РКП, рядовой член. Таблица 5: революционный стаж: 1. Участие в стачках экономических: нет. В стачках политических, в уличных политических демонстрациях, в студенческих движениях, в подпольных кружках, в нелегальных массовках и митингах, в маевках, в вооруженных восстаниях и партизанских выступлениях, в партийных конференциях, в партийных съездах – везде нет.

П.42. Тюремный стаж: в тюрьме, в административной ссылке, на поселении, в политической эмиграции, число совершенных побегов – везде нет. Этот стаж у него затем появится, но в анкетах не будет отмечен. П.43. Какие газеты и журналы читали в 1921 г.: «Правда», «Известия», читал случайно, нет времени, читал в читальне. П.44. Член профсоюза с 19 г., в профработе в настоящее время участие не принимаю. В царской армии, в белой, зеленой не служил, в красной армии – пехотинец, рядовой, с 04.20 по 03.21. В таком же бланке, заполненном 5.02.22, через 3 дня (может, какие-то ответы посоветовали подправить?), отец и дед указаны не землепашцами, а крестьянами, мать – работницей, национальность – великоросс. В революционном стаже указано участие в 3-х конференциях. Среди читаемых газет добавлен «Коммунистический интернационал». Наряду с желанием учиться общественным наукам появилось и желание учиться технике.

Рязанов, как и его ровесники, выросли и сформировались до 17-го года. Государство создано для соблюдения законов общежития. Но основа самоорганизации общества не во внешнем насилии, а в человеке, в его морали, философии, чувстве долга и способности им следовать. Все студенты, оканчивающие Свердловский университет, включались в номенклатуру. Все, что имело отношение к руководящим кадрам, к решению "кадровых вопросов", носило секретный характер. Скорее всего, основной причиной, побудившей Рязанова уйти из политики в авиацию, и была нетерпимость к непрерывному идеологическому давлению, стремление уйти из-под жесткого контроля, может быть, укрыться в другой нише, где больше настоящего, меньше фальши; как говорил уже сегодняшний классик: жить не по лжи. Иногда прозреваешь будущее, в каком-то сумеречном состоянии, видишь то, что сбудется, и будет важным для мира и для тебя. Я, например, лет в 14-15, когда социализм в СССР был могуч и непоколебим, как бы увидел его будущее разрушение и почему-то не обрадовался, хотя давление системы на личность, особенно в таком юном возрасте, воспринималось очень болезненно. Не так давно умер мой друг студенческих лет. Мы давно поссорились из-за пустяков, много лет не виделись и не общались. Но именно в ночь его смерти какой-то голос очень явственно и четко шепнул мне: Гена умер. Были ли у Василия такие предвидения?

Многое, как и всегда, было неоднозначно. Кипение перемешивающегося переходного слоя давало и обильную пену. Александра Коллонтай в 1923 году призывала «Не сдерживать своих сексуальных устремлений, раскрепостить инстинкты и дать простор любовным наслаждениям!». Университетом имени Я. Свердлова в 1924 году была выпущена книга профессора А. Залкинда «Революция и молодежь», в которой он пытался фундаментально обосновать воззрения пролетарской этики на библейские заповеди. Порой автор заходил столь далеко, что в предисловии к книге ректор Коммунистической академии М. Лядов (он же был и одним из первых историков партии) отмечал ее «спорный» характер. В частности, предлагалось «диалектически подойти к убийству», заповедь «не укради» подменялась «этической формулой товарища Ленина» «грабь награбленное». Автор пытался регламентировать половые отношения, предлагая свои «Двенадцать половых заповедей революционного пролетариата» [8].

Одно короткое время некоторые мужчины и женщины ходили по городу и даже ездили в трамваях голыми, только с повязками через плечо «Долой стыд». Первый серьезный сексологический опрос был проведен в 1923 году среди студентов Коммунистического университета. "Революционная" мораль столкнулась с таким, считавшимся буржуазным, явлением, как венерические болезни. В 1922 г. в Московском коммунистическом университете имени Я.М. Свердлова 40% студентов болели гонореей, а 21% имели по два-три венерических заболевания.