Китеж-грайнд. Книга 2

– Видишь, я только всё испортил. Потом я узнал про ваш поход и решил, что смогу здесь сделать что-то полезное. Или хотя бы дойти до какой-то истины… Но потом этот жёлтый газ, зомби, ливень… Короче, подорвал я здоровье…

У Дани к глазам снова подступали слёзы.

– Я не смогу пойти дальше… Я очень хочу… Но не смогу… Я не смогу идти…

Он запрокинул голову на диванную подушку и замолчал. Настя увидела через демку, что люди с этой болезнью с трудом передвигаются. Даня, правда, не сможет… Остальные мужчины всё время разговора молчали. Андрей Николаевич ничего не возразил на слова Дани про то, что он дальше не пойдёт.

– Я всё узнала, – сказала Гера, – мы найдём аптеку и возьмём тебе костыли и уколы для восстановления нервов. Как после инсульта. Не боись, сейчас всё будет. Настя, Тёма, пойдём!

Горбунов кивнул взглянувшей на него Насте, и они стали собираться. Дождь как раз заканчивался.

На улице было уже темно, всем пришлось включить фонарики. Настя посмотрела, где здесь могла находиться круглосуточная аптека, и они отправились в центр города.

– Интересно, а снаружи могут появляться призраки? Или это только в той квартире? – произнёс Тёма.

– Вот сейчас и проверим.

Несколько минут они шли в тишине. Но потом над головой что-то защёлкало и загудело. Воздух стал постепенно светлеть.

– Фонари зажглись… – ахнула Гера.

Вскоре фонари разгорелись, и на улице стали появляться редкие прохожие. Вдалеке ревели машины. Ребята продолжали идти молча, чтобы не спугнуть появившееся видение.

Прямо посередине улицы стоял парень в зелёной футболке, который что-то кричал и раздавал бумажки. Когда они проходили мимо него, он всучил бумажку Насте. Она посмотрела на неё – реклама кафе – и смяла. Ей хотелось почувствовать, что бумажка настоящая. Её плотность, её реальность.

Вскоре они дошли до дежурной аптеки. Там было очень ярко, пахло спиртом и лекарствами. Перед ними стояли ещё два человека.

– Ну, я его лайкаю, и сразу мэээтч, прикинь! – Девушка в обтягивающих джинсах и блестящей жёлтой кофточке громко разговаривала по мобильному телефону. – И он мне пишет. Даже не бот оказался. Москвич, прикинь! Ой, ладно, давай! Я тебе перезвоню, у меня очередь подходит.

– Здрасьте! Тестик на беременность какой-нибудь самый дешёвый, пожалуйста.

Ребята всё ещё стояли, затаившись. Казалось, что одно неловкое движение, и мираж растает. Настя понимала, что сейчас им тоже придётся разговаривать с аптекарем и просить лекарства. Было очень страшно.

Подошла их очередь. Настя заглянула в окошко. Там стояла молодая девушка в белом халате и маске.

– Мне, пожалуйста, магний и витамин Б1 в ампулах. И упаковку шприцов.

Девушка в халате отвернулась к белому шкафу с ящичками, достала из них несколько коробочек и длинную упаковку шприцов.

– Это всё? – Обратилась она к Насте. – У вас картой или наличными?       – Блин, деньги! – сказала Настя и повернулась к друзьям. – Тут просят деньги!

В аптеке резко стало темнеть. Настя повернулась к аптекарше и выхватила из её исчезающих рук шприцы и лекарства. Девушка растворилась, а коробочки с витаминами и упаковки шприцов в руках у Насти резко пожелтели и стали другими на ощупь.

Тёма и Гера включили фонарики.

– Ну, у нас есть просроченные витамины, как и планировалось, – сказала Гера, – теперь ищем тут костыли.

Где-то через час ребята вернулись в штаб с добычей. Костыль они нашли только один, зато захватили с собой ещё и ходунки, с которыми обычно ветераны передвигаются по квартире.

Даня взял ампулу и оторвал от блистера один шприц.

– Мы тут натренировались вызывать призраков. Даже подружились с хозяевами квартиры. Они думают, что я их дальний родственник из Москвы. Очень обрадовались. Сейчас попробую провернуть фокус с лекарством. Вот бы посмотреть, какими были эти лекарства до того, как у них вышел срок годности.

На ампуле в руках у Дани стали восстанавливаться напечатанные буквы, а жидкость стала светлее.

– Шикарно. Я справлюсь, можете спокойно меня здесь оставить. Будет мой собственный Хоспис-град, с блэкджеком и шлюхами. Главное тут – научиться съедать обед, пока он не растаял в воздухе.

Настя чувствовала, что Даня очень хотел бы пойти с ними и посмотреть на Китеж, но считал, что он должен искупить свои грехи хотя бы так – не быть для отряда обузой.

Утром все проснулись рано. Настя долго не могла заснуть и плохо спала. А когда чуть проснулась, уже не смогла заснуть обратно. Она помылась в призрачном душе и вымыла голову шампунем. Когда мираж растаял, волосы были чистые и вкусно пахли.

"Хорошо, значит, и местной едой можно наесться", – решила она.

Потом весь отряд позавтракал у гостеприимных новых родственников Дани. Пора было уходить. Они, на всякий случай, оставили Дане пачку риса и попрощались. Сказали, что на обратном пути захватят его обратно. Но, наверное, он уже их не дождётся. Настя старалась не думать о том, что он будет здесь делать один и сколько ещё он здесь пробудет. Слишком тяжело.

Они шли по компасам прочь из странного разрушенного города. На улице изредка встречались миражи из прошлого: работающее кафе, проезжающая машина, редкий прохожий. Последней они увидели молодую маму, которая вела сына и дочку в школу. На спинах у них были портфели, больше их самих, а в руках старые пакеты со сменкой. Не доходя до путников, видение растворилось в воздухе. Больше им никто не встретился.

Им нужно было спешить. Настоящей еды оставалось совсем ничего. Их самих осталось пятеро… Дойдут ли они до Китежа с такой тенденцией к потерям? Настя снова стала повторять свою мантру. Они должны.

10. Матрона

Ксюша была удивительно доброй и религиозной девчонкой. И когда в лагере все курили и обсуждали парней, она читала Библию. Даже странно, что над ней никто не издевался там, а ещё более странно, что они так сдружились с Лией. Произошло это, конечно, не на фоне обсуждения Библии, а из-за общей любви к гончарному делу. Они обе ходили в кружок по лепке из глины, который был в лагере не особо популярен, из-за чего большую часть времени они сидели в студии втроём: преподаватель, Лия и Ксюша. Болтали, смеялись, слушали старый альбом "Мумий Тролля" по кругу, лепили и раскрашивали фантазийных зверюшек и блюдца.

После лагеря они продолжили общаться и периодически виделись вот уже несколько лет (что было ещё более странно). Лия не вынимала сигарету изо рта, всё время болтала о парнях, концертах и книгах серии "Альтернатива", одевалась, как панк. А Ксюша осталась такой милой, плюшевой и уютной, ходила в длинных юбках и носила кукольную пышную чёлку. Рядом с ней Лия чувствовала, что она не совсем пропащая. Ксюша ведь рассмотрела в Лии что-то доброе, поверила в неё.

И когда Ксюша звала гулять, они обычно блуждали по центру и заглядывали в какие-нибудь церкви. Лия никогда не была религиозна, но разглядывать и фотографировать церкви ей нравилось. И слушать Ксюшины истории про святых. Голос у неё такой необычный… Нельзя сказать, что всем нравился, но Лию он как-то гармонизировал.

"Главное ведь то, как ты звучишь," – эту фразу Лия прочитала в одной из своих альтернативных книг и теперь пыталась проверить эту гипотезу в жизни. Действительно, иногда было не понятно, что нашёл какой-нибудь классный парень в далеко не самой красивой девушке. А теория про голос всё ставила на места. Более того, один раз Лия сама влюбилась в вокалиста одной хардкор группы только после того, как услышала его на сцене. А ведь до этого он оказывал ей знаки внимания, которые никак не трогали душу. Он, конечно, ещё и круто держался перед фанатами… В общем, гипотеза про голос всё ещё обкатывалась.

Итак, завтра подружки собрались посетить Крутицкое подворье. Лия понятия не имела, что это, но решила не читать ничего в интернете, чтобы был сюрприз.

"Там точно будут таблички с описанием, вот и узнаю всё. Или Ксюша лекцию почитает. Приключения!" – резюмировала Лия.

В Москве творилась какая-то дичь. Везде военные, каждый день митинги и марши, забастовки таксистов и рабочих. В остальном мире всё было ещё хуже: горели леса, в океане массово умирали рыбы и животные, вулканы пробуждались, страны воевали.

Лия смотрела на автозаки и военных с автоматами возле станции метро и думала:

"Так странно, что при всём этом моя жизнь идёт своим чередом. Пир во время чумы! Мы гуляем, ходим на концерты и вписки, пьём "мишки-гамми" в пьяном дворике, ходим на пары, смотрим фильмы, играем в компьютерные игры и занимаемся сексом. А вокруг чуть ли не военное положение и ЧП. Единственное ЧП, которое нам знакомо не понаслышке – это Чистые пруды".

Дойдя до Крутицкого подворья, девчонки развернули традиционный фотосет на телефоны: позировали для аватарок на фоне кирпичных стен, старинных лестниц и на современных лавочках. Параллельно представляли, что попали в Москву 16 века и выбирали себе профессии, исходя из имеющихся знаний и талантов. Лия решила, что устроится летописцем или напросится раскрашивать стены в церквях. Ксюша будет знахаркой или монахиней-настоятельницей.

Погода была чудесная. Пахло весной, цвели одуванчики, пели птички. Солнце уже начинало пригревать. Девчонки ходили по подворью, фотографировали всё подряд, плели венки и болтали.

– В общем, давай дорасскажу самое интересное. Вкратце! Мои близкие друзья, женатая парочка, вроде ты их не знаешь, но я тебе про них рассказывала, в общем, они позвали меня с ними на концерт в один подмосковный город, – Лия закурила сигарету, не выплёвывая фруктовой жвачки, и продолжила рассказывать Ксюше историю своей очередной любви на всю жизнь, – Не помню я названия города, куда мы приехали, но не суть. Мы, как и положено, затарились Виртацином, закинулись, врубили музыку в машине на полную громкость и полетели в путь. Все были разодеты в пух и прах! Мама мия! Я была на платформах, в короткой юбке и драных колготках, вся такая опасная рок-н-ролл квин. И вот мы подходим к клубу, а там… Он! ОН, Ксюша!! В голубых джинсах, белой майке, косухе, в очках-авиаторах и с сигаретой в зубах! Аррр! Я обомлела. Он просто мегакрутой. Чёткие партаки на руках… И смотрит на меня! Так же, как я на него! Серьёзно, такое было впервые в жизни. Между нами электрический разряд пробежал. У нас у обоих отвисла челюсть, когда мы друг друга увидели. После концерта мы пошли в гримёрку, там уже все навеселе были, завалились на диван какой-то вонючий и целовались и обжимались полвечера.

Но самое интересное, Ксю… Мы до сих пор встречаемся. Уже столько недель! И я никогда в жизни так классно не проводила время! Сегодня вечером опять увидимся. Это любовь. Мы созданы друг для друга. И он оказался очень хорошим. Прям хорошим! Тьфу-тьфу-тьфу!

– А как его зовут-то хоть, ты знаешь?

– Хаха, дааа. Не как обычно! Андрей он. Андрюша… Хочу замуж за него и детей. Будут Андреичи. Правда, фамилия у него дурацкая…

Лия сняла солнцезащитные очки и подставила лицо тёплым лучам. Кайф.

– Не хочешь ещё погулять? Такая классная погода, не хочется идти в метро и пропускать всё. И до встречи с Андреем не знаю, что делать.

– Да, погода здоровская. Можем дойти до Матроны. Как раз у неё можешь попросить мужа и семейное счастье со своим Андреем.

– В смысле, у монахини попросить мужа?

– Матронушка уже умерла. Это очень известная московская святая, в Покровском монастыре находятся её мощи и чудотворная икона. К ней ходят просить о семье. У меня 3 года назад тётя ходила, замуж вышла почти сразу, сейчас беременна. Правда, одноклассница уже несколько лет ходит просить, и у неё не получается ничего… Не знаю, от чего зависит успех. Но попытка, не пытка! Если хочешь, пойдём попросим тебе мужа и деток.

– Я заинтригована! Пойдём, – Лия затушила сигарету и выкинула в урну, – только настроюсь на благостный лад, а то меня не пустят.

Подружки отправились навстречу мощам и счастливому замужеству. По дороге зашли в магазин из серии "Всё за доллар" и купили платочки на голову.

Лия вспомнила, как зимой они так же гуляли с Ксюшей где-то на севере Москвы и зашли погреться в Храм всех святых, где как раз шла вечерняя служба. Лия тогда натянула на голову капюшон пуховика, вместо платочка, и чуть в обморок не упала от жары. Ещё она всю службу простояла с бутылкой сладкой воды в руках, потому что та не влезла в сумку. И Лия стояла и размышляла, станет ли за время службы вода считаться святой или запах малины и химикаты будут препятствовать проникновению святости.

Интерьер храма и атмосфера тогда очень вдохновили Лию. Кругом всё светилось: настенная роспись с преобладанием золотого цвета, позолоченный иконостас, золотые люстры и подсвечники, свет горящих свечей, сладкий запах пчелиного воска, разноцветные лампадки и священники в золотых рясах, поющие "Аллилуйя, аллилуйя!". Большинство людей просто стояло и периодически крестилось, но были старушки, которые падали на колени.

После окончания богослужения Ксюша с Лией отстояли очередь к Библии и какой-то иконе, прикоснулись к ним через стекло, а потом батюшка помазал им лбы елеем. Лия была просто счастлива.

"Это же нереально крутое шоу! Никогда на таком не была. Просто бесплатный концерт Киркорова… Ой, прости, Господи, если Ты это услышал! Хотя Господь, может, сам в шоке от происходящего… Ещё раз прости!! Надеюсь, никто здесь не умеет читать мысли. Но они сами. Если что, я хотела сказать, что для многих бедных христиан – это же действительно праздник. Очень красиво. Понимаю, почему раньше по воскресеньям люди с удовольствием ходили в церковь. Я тоже обязательно приду ещё".

Уже перед уходом Ксюша купила несколько записок "За здравие", написала на них имена родных и друзей и отдала монахине. Лия же купила десяток свечей домой, чтобы те вкусно пахли пчелиным воском в квартире.

Дорогу к Матроне оказалась найти очень просто: за километр начиналась вереница нищих с протянутой рукой и бабушек, продающих розы, а ближе к монастырю девчонки увидели разноцветную живую очередь.

– Да, здесь всегда приходится отстоять очередь, но оно того стоит, – сказала Ксюша, увидев замешательство Лии.

Они купили по пышной оранжево-красной розе и встали за женщиной в шёлковом платке Luis Vuitton, от которой сильно пахло дорогим парфюмом.

"Должно быть действительно что-то стоящее, раз тут такие дамы," – промелькнуло в голове у Лии.

Очередь была разношёрстной: здесь были и богатые женщины в чёрных очках на пол-лица, и пенсионерки с цветами с дачной клумбы, и одинокие мужчины с неизвестными целями, и молодые парочки, по-видимому, пришедшие просить о ребёнке. Так что, когда Лия спрятала свои тёмно-синие волосы под платочек, она даже не выбивалась из общей массы.

Очередь двигалась крайне медленно. Через полчаса они только попали на территорию монастыря, а через час уже закончились все благочестивые темы, которые было интересно обсуждать, коротая время. Также оказалось, что очереди две, и они стоят в той, что к мощам. Вторая тянулась к иконе и была в полтора раза короче. Ксюша сказала, что та, что длиннее, основная и нужно стоять в ней. Лия прикинула количество людей и с какой скоростью они двигаются, и пришла к неутешительному выводу, что стоять им ещё часа четыре. Потихоньку копилось недовольство.

Когда ноги устали стоять, руки начали мёрзнуть, а лепестки роз потихоньку вянуть, Лия уже с трудом находила в себе внутренние силы, чтобы быть доброй и не сбежать под каким-нибудь изящным предлогом домой. Кульминацией страданий стала оса, прилетевшая на розу и ужалившая Лию в ладонь.

"А что если я настолько плохая, что вселенная подаёт мне знаки, что мне здесь не место?" – мысль засела в голове Лии, и к горлу подступил комок.

Девушка боялась расплакаться и принялась изображать, что ищет что-то в сумке. Кошелёк, паспорт, ручки, блокнот, несколько помад, футляр для очков, какие-то чеки, жвачка… На дне среднего кармана она нащупала знакомый выпуклый пакетик. Виртацин.

"По идее, он должен унять боль и привести меня в нормальное настроение, – решила Лия и незаметно засунула таблетку за щёку. – Господь, прости. Мне всё равно здесь не рады".

– Это такое намоленное место! Несмотря на то что я агностик, я придерживаюсь мысли, что энергия, которую сюда приносят люди, может работать каким-то невиданным неизученным образом, – дама в дорогом платке подсела на уши Ксюше, а та только растеряно улыбалась, опустив взгляд к земле.

Лия достала из сумки первую попавшуюся вещь и пришла на помощь подруге:

– Ксю, хочешь жвачку? Смотри, со вкусом баббл-гам. То есть жвачка со вкусом жвачки! Интересно, это просто резинка без ароматизатора или такой вкус специальный? На, держи. Попробуй мысленно отделить вкус резинки от вкуса бабл-гам. Если ты поймёшь, где он.

Фирменная импровизация всегда отпугивала нежеланных собеседников. Правило было простым: с людьми, претендующими на интеллектуальность, нужно переводить темы на максимально дегенеративный уровень, а у пикаперов и прочих бездельников нужно спрашивать, в какой книге "Метаморфоз" Овидия рассказывается о Триптолимусе и Линкусе или что-то другое узкоспециальное. Женщина, закатив глаза, отвернулась и заняла своё место в очереди.

Вдоль очереди шли монашки, что-то говорили и куда-то забирали людей. Скоро с девочками поравнялась одна монахиня с красивыми голубыми глазами.

"Неужели монахиням можно красить глаза тушью?" – проскочил риторический вопрос в голове Лии.

Накрашенные глаза смотрели прямо на неё.

– Сёстры, не хотите поработать бесплатно во имя Господа? Нужно убирать свечки и чистить полы, – спросила монахиня.

Пока Лия стояла, открыв рот, Ксюша взяла всё в свои руки:

– А сколько по времени нужно работать?

– Часа два.

– Ой, мы тогда не успеем на электричку, простите.

– Да, два часа для нас много, – подхватила Лия.

Монахиня пошла дальше, а подружки начали размышлять, правильно ли они сделали, отказавшись.

– Если бы не два часа, я бы поработала. Может, догнать её и сказать, что я передумала? Но только на час, – рассуждала Ксюша.

– Блин, у меня судьба работать только бесплатно! – сокрушалась Лия. – Но как-то некрасиво получилось, что мы во имя Господа отказались работать…

– Ага, пришли просить, а сами взамен ничего не даём…

Вскоре появилась другая монахиня.

– Сёстры, хотите послужить во имя Господа? Почитать записки. И тогда можете без очереди пройти!

– А сколько по времени? – снова осведомилась Ксю.

– Полчасика. Или больше, если захотите.

– Мы готовы! – хором ответили новоиспечённые "сёстры".

– Крещёные? – уточнила служительница церкви.

– Да, – пожала плечами Лия.

Монахиня вела их мимо очереди и говорила:

– Сначала подойдёте к мощам, положите цветочки, попросите всё, что хотите, потом я вам расскажу, что нужно делать. Когда закончите, можете снова подойти без очереди и снова помолиться и попросить помощи.

Лия была на седьмом небе от счастья! Монахини целенаправленно дважды обратились именно к ним, их провели без очереди (как на гиг по вписке!), она будет читать записки, как настоящая монашка! Такого не было в её жизни никогда, и это было удивительно.

"А вдруг это Виртацин?" – подумалось ей.

Но рядом шагала удивлённая до глубины души Ксюша в платочке, вокруг были обычные прихожане с цветами в руках, и всё остальное было совершенно нормальным.

Молитву или просьбу Лия не придумала, потому что всё случилось слишком быстро. Она просто поздоровалась с Матроной, поклонилась и перекрестилась, решив, что вернётся после отработки.

Монахиня отвела их к огороженному золотым заборчиком закутку справа от очереди и прямо напротив иконостаса. Показала тетрадки с именами тех, кому нужно читать о здравии и тех – кому за упокой. Выдала по ламинированной бумажке с молитвой, которую нужно произнести перед чтением имён и после имён, вручила каждой по тетрадке "За упокой", затем закрыла дверцу и оставила девчонок работать.

"Сёстры" сели на табуретки и оглянулись.

– У тебя хоть раз такое было? – спросила Лия шёпотом у подруги.

– Ни разу, – ответила та, и по глазам было видно, что она в полной растерянности.

Лия также была в смятении. Во-первых, кто они такие, чтобы читать молитвы за упокой? А вдруг души не упокоятся? Они же не монахини. И у неё ещё Виртацин за щекой, который уже начинал действовать. Во-вторых, что за странные записки, переписанные в тетрадки? В-третьих, прихожане за это заплатили деньги? Наверное, Ксюша сейчас расстраивается, что её записки могли читать такие вот девочки с улицы…       Но с другой стороны, может, монахини что-то разглядели в ней, в Лии. Она и сама замечала за собой странные вещи. Например, очень часто то, что она читала в книгах, происходило в жизни. А иногда и мысли материализовывались… По мелочам, правда. Но вдруг у неё дар? Призвание?

Она решила очень тщательно читать молитвы и имена, чтобы точно все упокоились и точно все выздоровели.

Прочитав заламинированную бумажку с первой частью молитвы, синеволосая монахиня открыла тетрадку. Там в два столбика аккуратным почерком были написаны имена. Перед некоторыми именами стояли сокращения.

"Тааак, и что с этим делать? Что за "отр."? Отравлен? "Н/п"? Не поняла? Меня о таких сложностях никто не предупреждал!"

– Ксюююшааа! – тихо позвала она на помощь, – Что за сокращения?

– Н/п – новопреставленный, отр. – отрок, мл. – младенец, – тихо ответила сведующая из "сестёр".

"Ну, я почти угадала", – подумала Лия, кивнула в знак благодарности и принялась усердно читать.

Читать несколько страниц переодически повторяющихся имён и не отвлекаться оказалось намного сложнее, чем кажется. В голову лезли самые разные мысли и желания: от безобидной прихоти разглядывать прихожан и иконы до совсем нехороших порывов.

Лия вспомнила, что один её приятель-гот рассказывал, как он ходил ставить свечки "за упокой при жизни" одной девушке, которая его бросила. На полсекунды промелькнула мысль: "Может, прочитать имена своих врагов?" Тут же вспомнилась пара-тройка людей, которые изрядно попили Лииной крови. И даже продолжают её пить… Бывший парень, бывшая начальница, одногруппница Маша. И можно это всё быстро и просто закончить…

Брать на себя грех? Стоит ли оно того? Девушка вспомнила, что в комиксах и в аниме главные герои часто стояли на распутье и обычно выбирали сторону света. У всех всегда идёт внутренняя борьба добра со злом. И каким быть – выбираешь ты. Это твой осознанный выбор.

В итоге, Лия решила быстро дочитать тетрадку "За упокой", не отвлекаясь от написанных имён, и, от греха подальше, впредь брать только тетрадки "За здравие".

Через полчаса отработки Виртацин раскрылся букетом. Всё было благостно, спокойно и правильно. В груди горел огонь так сильно, что казалось, может сжечь сердце. Лия вышла из их золотого закутка с тетрадями, прихожане из очереди спрашивали, где купить свечи, думая, что она настоящая монахиня. Она была в свету. Полностью в золотом небесном луче. Пахло восковыми свечами, огнём, воздухом, водой, землёй… Энергия стала видна. Желания людей стали видны. Всё переливалось разноцветной пудрой. Иконы были идеальными, люди были такими… проработанными и совершенными. Лица были невероятно реалистичными. Весь окружающий мир был гармоничен и представлял собой завершённое произведение искусства.

"Это круче, чем Симс".

Лия встала перед иконой и начала молиться, как остальные страждущие.

"Господи, сделай, пожалуйста так, чтобы Андрей сделал мне предложение… Нет, я не буду загадывать конкретных людей, это уже какое-то вуду. Зачем мне зомби? Сейчас по-другому скажу. Господи, дай мне самого лучшего мужа и здоровых, умных, красивых детей. Аминь".

– Господи, спаси и сохрани! Спаси и сохрани! Спаси и сохрани, Господи! – громко шептала бабушка слева от Лии.

Свет застыл. Время на секунду остановилось. Все силы сосредоточились над головой.

"Вот оно… Вот оно!" – Лия начала тихо смеяться, как сумасшедшая.

"Motherlode. Спаси и сохрани…

Господи, спаси и сохрани.

Спаси и сохрани, Господи.

Спаси и сохрани… Сохрани и выйди в главное меню.

И создай новую Лию без багов и с читами. Здоровую и богатую. А синеволосая пусть живёт, как НПС.

Спаси и сохрани.

И создай новый шикарный дом для новой Лии, для новой меня. Светлый, с большими окнами и белыми колоннами. И сделай меня красивой загорелой блондинкой, Господи. И убери татуировки с шеи моей. И надели меня красивой фамилией. Спаси и сохрани!"

Лия вспоминала, какой она сделала себя в последней игре, и перечисляла, перечисляла просьбы-читы. Потом вспомнила, какие желания она писала в своих бесконечных тетрадях.

"Хочу замуж за идеального мужчину, который любит меня просто за то, что я такая классная. Чтобы хотел вместе со мной воспитывать наших общих детей. Хочу проснуться в своей огромной белой кровати с розовым постельным бельём, потянуться, посмотреть на свой аккуратный френч и разбросанные по подушке блондинистые локоны. Хочу просыпаться спокойной, довольной и счастливой. Жить в лучшем городе на свете. Выходить на балкон и видеть простор. И чувствовать, что я не одна. Что у меня есть любящая семья. Спускаться на террасу, обнимать и целовать мужа. Знать, что мы будем вместе всегда, что бы ни случилось. Что мы всегда будем верны друг другу, защищать и поддерживать друг друга. Мой муж – мой лучший друг. Буду болтать с детьми, смотреть, как они растут. Радоваться, что я дала новую жизнь. Счастливую, прекрасную жизнь. Новые люди, которые будут делать мир лучше хотя бы тем, что они добрые и сильные. В таком мире я хочу проснуться. Спаси и сохрани!"