Усы за двенадцатью замками

– О-о-отличный экземпляр! Твои усы замечательно дополнят мою к-к-коллекцию!

Тело рыжего начало вибрировать от возбуждения. Что? Какие усы? Да, я не брился неделю, но при чём здесь это?! Я дёрнулся изо всех сил, хотел ударить его головой, но ничего не получилось. Его железная хватка удерживала голову на месте. В это мгновение он повернул скальпель и резким движением провёл у меня над губами.

Я содрогнулся от острой боли. Она спускалась всё ниже и постепенно заполняла собой всё пространство. Воздух стал тяжелее. Я чувствовал, как по лицу и шее течёт густая тёплая жидкость. Наверное, это была моя кровь. Это уже было неважно. Я не мог больше этого терпеть. Я чувствовал, как энергия уходит, в глазах темнеет. У меня не было сил шевелиться, думать. Моя жизнь не пронеслась перед глазами, как все обещают. Всё, что я мог делать в тот момент – смотреть на противоположную стену. На ней, словно в галерее, висели тысячи усов. Густые и редкие, длинные и короткие, разных форм и размеров – словно из разных эпох.

Фигура рыжего маячила где-то рядом, но я сейчас не думал о нём. Я молился, чтобы Эйва додумалась свалить отсюда и вызвать копов. Затем я отключился. А после очутился возле твоей двери, парень.

***

Фергус посмотрел на паренька с искренним сожалением.

– Можно я ещё посижу, прежде, чем… – в горле Дейва встал ком, и он замолчал.

– Конечно, не торопись. – Фергус указал рукой на нужную дверь и продолжил. – Когда будешь готов, просто выйди через неё.

Дейв кивнул и уставился пустыми глазами куда-то вдаль. Только сейчас до него окончательно дошло, что назад пути нет. Он больше никогда не увидит Эйву, родителей, не сможет прогуляться по мокрой траве и вдохнуть влажный морской воздух. Он с сожалением посмотрел на дверь, через которую вошёл сюда. Остаётся только надеяться, что за той, на которую указал бармен, будет не так уж и плохо…

Фергус хотел поддержать паренька и побыть с ним ещё немного, но в этот момент в паб ворвался новый гость.

Только не ты!

В бар, оглядываясь и шухерясь, вошёл щуплый паренёк. Его рыжие волосы были растрёпаны, а в зелёных глазах читался испуг. Большие круглые очки сползли набок и еле держались на тоненьком веснушчатом носе вошедшего, поддерживаемые густыми рыжими усами. Он крепко прижимал к себе потрескавшийся от времени кожаный портфель и нервно подергивал головой. Таких было видно за версту – они бежали от кого-то или чего-то. И бар был идеальным убежищем.

Посетитель прошёл вглубь и осторожно осмотрелся. Молодой паренёк у стойки бара не спеша допивал свой эль – рыжего передернуло.

– Знаешь его? – Фергус возник словно из ниоткуда.

– Д–д–да, – заикаясь произнёс вошедший, – в–в–виделись недавно. Не с–с–спрашивай! – Он кинул на бармена испепеляющий взгляд.

Парнишка обернулся и с испугом посмотрел на нового посетителя. В тот же момент он бросил выпивку и поспешил в ту сторону, куда указал ему бармен. Дейв осторожно приоткрыл дверь: оттуда показалось мерцающее золотое свечение. Немного помедлив, он сделал неуверенный шаг и навсегда покинул паб.

Фергус посмотрел Дейву вслед, после чего спросил рыжего:

– Как обычно?

Вошедший был настолько заведён, что в ответ просто медленно моргнул. По-доброму ухмыльнувшись, бармен взял большую, размером с голову, пивную кружку. Следом из-за стойки послышалось сладостное шипение, и уже через мгновение на столе величественно стояла пенная пинта ароматной медовухи. Фергус жестом пригласил гостя к напитку.

– Ты знаешь правила: одна кружка – одна история.

Рыжеволосый рухнул за угол барной стойки и начал рыться в портфеле, не тронув манящий напиток. Заметив взгляд бармена, резким движением защёлкнул замок и поспешно отхлебнул медовухи. Он откашлялся и начал свою историю.

Уродство души не скроешь за усами

Автор: Хэйли Грей

Я стоял посреди ванной комнаты и не решался посмотреть в зеркало. Я чувствовал, как по шее течёт горячая густая жидкость, но не мог заставить себя посмотреть на своё отражение. Как будто, если я увижу его своими глазами, всё это станет правдой. Я не хотел верить в то, что произошло. Мне было проще закрыть глаза, спрятаться и никогда больше не выходить из этой комнаты. Но громкий и длительный стук в дверь возвращал меня в реальность. Отец, который только что убил мою мать и пытался зарезать меня, всё ещё стоял в коридоре и пытался завершить то, что начал.

Я не знаю, зачем он это сделал, какие были у него мотивы… Но факт оставался фактом: не возьми я себя в руки, моя жизнь оборвалась бы в двенадцать лет. И только из-за этого в двенадцать лет мне пришлось стать убийцей. Нож, который я схватил впопыхах на кухне, крепко лежал в моей тонкой руке и был готов вонзиться в жирное тело моего папаши. И, как только дверь в ванную распахнулась, я нанёс единственный, но максимально точный удар. Грузная туша отца рухнула на пол, и в тот момент мне стало понятно, что теперь я точно в безопасности. Мне не было жалко этого мерзавца, от волнения тело неистово трясло. Минут пять я простоял посреди комнаты с окровавленным ножом в руках, затем взял себя в руки и подошёл к зеркалу.

Когда я наконец взглянул на своё отражение, то понял, что отец располосовал мне всё лицо. Кровавое месиво из кожи и мяса свисало безобразными кусками, причиняя дикое неудобство. До города идти пару десятков миль по лесному массиву, наш дом находился в полной глуши. Ни дорог, ни связи. Гости к нам никогда не приезжали, так как считали нашу семью безумной. В целом, так и было. Мать-алкашка и отец-наркоман сделали всё для того, чтобы от нашего дома держались подальше. А значит, помощи мне ждать было неоткуда.

Я спустился в подвал и нашёл старые швейные принадлежности матери. До своей одержимости она была превосходной портной, но зелёный змий сделал своё дело. Хотя какая теперь разница?! Её изуродованное тело лежало в гостиной с широко раскрытыми глазами. Достойный конец, мамаша!

Я достал самую тонкую иглу и вдел нитку в ушко. Облился спиртом, бутылки с которым валялись по всему подвалу, и приступил к делу. На двадцать пять швов я потратил чуть больше часа. Об аккуратности не могло быть и речи. Мне просто нужно было собрать себя воедино и не умереть от потери крови. После этого я вытащил тела родителей на задний двор и убил целую ночь на то, чтобы хоть немного закопать их в землю. Отец, правда, спустя неделю взорвался, и его останки разлетелись по всей округе. В тот момент я понял, почему под трупы копают такие глубокие ямы. Но в тот день моих сил попросту не хватило.

Чтобы не видеть разлагающуюся плоть отца, я не выходил из дома несколько месяцев. Благо, запасов еды было предостаточно. Иногда я мог заметить, как стаи птиц клюют что-то в нашем дворе. Возможно, это была батина селезёнка, а может глаза. Я не хотел об этом думать. Я мечтал, чтобы звери поскорее сожрали останки этого мерзавца, и мне никогда в жизни не пришлось его вспоминать.

Но память о нём не растворилась волшебным образом. Наоборот, с годами я стал видеть его каждый день. В отражении. Я стал слишком похож на него. А жуткие шрамы на моём лице день ото дня напоминали о тех страшных событиях. Я был несказанно рад, когда в мою жизнь пришёл переходный период, и моё изуродованное лицо стало покрываться густой растительностью. Так я смог спрятать от своего взгляда отвратительное уродство. Рыжие кудрявые усы и густая борода стали моими соратниками. На долгие-долгие годы.

– Ненавижу своё отражение!

Я стоял посреди ванной комнаты и смотрел в зеркало. Уродства больше не было видно, но эти непослушные кудрявые усы! Чтоб их чёрт побрал! Я с силой ударил по стеклу, и оно в момент разбилось. Я почувствовал осколки под кожей, на пол тут же полилась кровь, и я прижал к ране полотенце. Эта сцена слишком сильно напомнила мне события десятилетней давности. Меня непроизвольно передёрнуло.

– Я бы всё отдал за то, чтобы избавиться от шрамов! Если нужно, душу бы продал!

Однажды, неприлично холодной зимой, я пытался согреться в промёрзшем доме. Мне было так холодно, что я не нашёл другого выхода, кроме как лечь спать рядом с горящим камином. В ту ночь случился сильный пожар, и я чуть не погиб во второй раз. Я был на пороге смерти. Помнишь, Фергус, как я пришёл к тебе впервые?! Именно ты рассказал мне про Перекрёсток миров и твою сделку с Дьяволом. Но в тот раз мне суждено было вернуться. Твой рассказ врезался в память, и я вспомнил о нём именно в тот момент, когда горячая кровь текла по моим пальцам, не успевая впитываться в грязное полотенце. Вот оно! Я могу совершить свою собственную сделку!

Но мне нужно было предложить Дьяволу нечто особенное. Что-то, что точно не оставит его равнодушным! Ты говорил про усы, но мои никуда не годились… Тогда я решил во что бы то ни стало найти самые лучшие усы во вселенной!

Я выискивал своих жертв по ночам, в подворотнях, в пабах. Ими становились пьяные мужчины – с ними было легче всего разобраться. Каждый раз, отделяя от тела новый образец, я думал: «Нашёл! Это они!», но как же я ошибался. Мне приходилось умирать снова и снова, чтобы попасть сюда, на Перекрёсток, и встретиться с Дьяволом. Но Он смеялся мне в ответ и каждый раз возвращал меня к жизни ни с чем.

Я собрал сотни, нет, тысячи экземпляров! Но ни одни из них не были приняты Им! Это стало моим проклятием. Я больше не мог умереть. Но и получить желаемого мне не удавалось. И вдруг до меня дошло: я должен создать свой экземпляр самостоятельно. И растительность заядлых алкашей здесь точно не годилась.

Следующие десятилетия я посвятил поиску достойных усатых обладателей и собрал невероятную коллекцию! В моем подвале, который я оборудовал под операционную, хранились усы разных форм и цветов. От молодых до покрытых сединой. Всех их ждало одно – взяв по волосинке от каждого образца, я собирался создать те самые, идеальные усы.

Тот паренёк, что только что покинул этот мир, пришёл ко мне сегодня совершенно случайно. И именно он смог поставить последнюю точку в моей работе! Я создал их! И они здесь, в моём портфеле. Мне пришлось убить себя снова. Я облил весь дом бензином и, прежде чем бросить на пол горящую спичку, вздёрнулся на веревке прямо в центре гостиной. Теперь мне точно не вернуться назад! Теперь у дьявола нет шансов мне отказать!

***

Фергус уставился на рыжего. Кажется, он так и не понял, что Дьяволу нужны вовсе не усы. Он забирает самое ценное, что есть у человека. То, без чего человек теряет свою суть. Он питается горем и самобичеванием. Он любит видеть, как души горят в вечном аду и только такой ценой может дать просящему то, что он хочет.

Рыжий выглядел невероятно довольным. Он залпом допил свою медовуху и побежал назад, на Перекрёсток крепко прижимая к себе портфель. Больше никто и никогда его не видел. Это был последний визит рыжего на Перекрёсток миров.

Дьявол носит… усы?

Автор: Настя Всмысле

Приближение этого гостя Фергус почувствовал издалека. Оно и неудивительно, ведь по-своему бармен и Дьявол были связаны одной большой историей, благодаря которой и родилось такое место, как бар на Перекрёстке миров.

Старый «друг», если можно было так назвать сложившиеся между ними отношения, вошёл тихо: ни колокольчики не стали оглашать его прибытие, ни хлопо́к двери. Звуки будто замерли в присутствии этого парня, которого Фергус искал несколько последних столетий и вот – стоит во плоти, когда его совсем не ждали.

– Ну здравствуй, старый друг! – Люциус демонстративно раскинул руки и бросился к бармену со своей нежной любовью.

Фергус осторожно выпутался из непрошенных объятий, холодно декламируя:

– Без усов нельзя.

Лицо Дьявола вытянулось в насмешливое «О», и тот, жестом попросив бармена подождать одну минуточку, полез рукой во внутренний карман своего шикарного пальто. Идеально чёрного, разумеется, как полагается Верховному правителю Ада. Мгновением позже он извлёк объёмную связку с множеством усов разных форм и расцветок. Какие-то из них были вульгарно рыжими с идеально подстриженными краями, какие-то частично седыми, с игриво выбивающимися из общей длины прядями, а некоторые и вовсе имели причудливые геометрические укладки, которые Фергус никогда в жизни не встречал. Люциус небрежно бросил связку на стойку и тотчас бесшумно усадил свою роскошную пятую точку на высокий стул.

Если не знать Дьявола, то издалека можно подумать, что он – женщина. Но это было не так. Андрогинная внешность была удобным механизмом, подталкивающим порой к заключению сделки слабые умы. Увлёкшись этими струящимися волосами и миловидной улыбкой, несчастные теряли последние крупицы бдительности, забывая, что перед ними – Дьявол, и в любой его сделке должен быть подвох. Возможно, это сказалось и на самом Фергусе, но в глубине души он решительно отказывался это признавать. Бармен наверняка бы рассматривал его и сейчас, не будь на столе кое-чего поинтереснее.

Глаза мужчины чуть расширились от увиденной связки. Он поспешно поднял её со стойки и начал перебирать, надеясь, что увидит ИХ. Но Фергуса ждало разочарование. Люциус знал это, а потому молча наблюдал за барменом, скрывая свою коварную улыбку за переплетенными пальцами рук, опираясь локтями о стойку.

Убедившись, что на связке нет заветных усов, Фергус безразлично откинул её в сторону обладателя. Тот лишь прыснул в ответ на жест и, озираясь по сторонам, убрал её обратно.

– Почему ты появился именно сейчас? – бармен подозрительно прищурился, нависая над гостем, облокотившись о барную стойку обеими руками. – Я столько искал тебя. В какой-то момент мне даже показалось, что я взял след. Был отчаянно близок, но ты всё равно ускользнул.

Люциус безразлично махнул рукой.

– И зачем мне было тогда тебе показываться? Я что, дурак, идти навстречу каждому, кто собирается со мной встретиться и поныть о несправедливости жизни и ошибке заключения сделки? Буду ещё слушать этот негатив, – Дьявол как бы невзначай достал маленькое зеркальце, чтобы поправить причёску. – Неприятное общение, знаешь ли, старит лицо. А мне ещё работать надо.

– Это не ответ на вопрос, Люциус.

Он недолго помолчал, активно делая вид, что изучает ламинированную страницу меню. Голос Фергуса с каждым новым словом всё больше становился похож на утробное рычание:

– Люциус.

– Что, уже нельзя поинтересоваться, на что люди тратят свежеприобретённую вечность?

– Лю-ци-ус…

– Да ладно! Ладно! До меня дошли некоторые слухи…Ну, знаешь, про ту дверь.

Бармен промолчал. Он никому не рассказывал о найденной двери. Более того, когда он пытался открыть её, применяя силу, то старался проделать это сам: брал в аренду оборудование и прочее. Был лишь один взломщик, хорошо известный на Перекрёстке миров, который видел эту дверь воочию. Видимо, он и проболтался. Вопрос только в том, почему он проболтался не кому-нибудь, а именно Дьяволу?

– В общем, мне было интересно, смог ли ты её открыть? – продолжил Люциус после некоторого молчания, указав бармену пальцем на самый дурацкий из всех возможных коктейлей в мире – на Пина Коладу.

– Не смог. – Закатив глаза от выбора, Фергус развернулся к гостю спиной и начал замешивать адское пойло. – Пока не смог. – нехотя уточнил он.

– И как же ты ищешь ключи, сидя в этой дыре?

– Это вовсе не дыра! – бармен огрызнулся. – И потом, именно она-то мне и поможет.

По позе Люциуса было видно, что услышанное его очень заинтересовало.

– Как же? Ключики-то вряд ли прибегут к тебе на собственных ножках!

В ответ Фергус поставил перед гостем запрошенный коктейль и даже украсил его не одной карамелизированной вишенкой, как полагалось, а тремя.

– За счёт заведения. – сказал Фергус. Люциус одарил его улыбкой и тут же снял длинными пальцами одну из вишен со сливочного облака. – Не притворяйся, будто ты не знаешь, что для этой двери обычные ключи не подойдут.

– М-м, – Дьявол с удовольствием потянул напиток через трубочку. – И как давно ты это понял?

– Скажем, позже, чем мне бы того хотелось.

– Занятно, занятно, – Люциус размышлял о чём-то своём, вырисовывая пальцем на бокале чудаковатые узоры.

– Люциус.

– Что?

– Зачем ты их там запер?

– А зачем я делаю всё остальное? – От содержимого бокала к этому времени осталась лишь малая часть. Фергус на вопрос лишь развёл руками. Пути Дьявола неисповедимы.

– Забавы ради, Фергус. – Люциус опустил руку в нагрудный карман пальто, извлёк оттуда сверкающий, как бриллиант, энергетический ключ и положил его на стойку. Поправив пальто и отвесив театральный поклон, он направился к выходу, пританцовывая и повторяя одну и ту же фразу: – Забавы ради, Фергус. Забавы ради.

Завсегдатаям не всегда рады

В бар зашёл маленький лохматый человечек с несчастным видом. Он с досадой посмотрел по сторонам, прикрывая рот ладонью.

Фергус глубоко вздохнул и нахмурился. Он знал этого человечка, тот был частым посетителем Перекрёстка миров. И редко повод для его визита оказывался приятным.

Гном проковылял к барной стойке, не без определённых усилий забрался на высокий стул и вздохнул, всё так же стыдливо пряча рот.

– С Наступающим, Лигос! Налить, как обычно, или новенькое предложить? – Бармен достал из-под полы небольшой бочонок редкого Асгардского мёда, демонстрируя его гному.

Человечек тяжело вздохнул и, указав взглядом на бочонок, слегка кивнул. Фергус отметил молчаливость, несвойственную «славному» Лигосу.

– Что-то стряслось? – нехотя поинтересовался Фергус, ожидая длинные жалобы на эльфов, орков или ещё кого.

Но дальше случилось то, чего бармен никак не мог ожидать: гном медленно отвёл руку ото рта и Фергус ахнул, увидев его наполовину выщипанные усы.

– Вот это да! Несчастье так несчастье! – Бармена пробрало. – Это кто тебя так?

– Меня поднимут на смех! Во всех мирах! – схватился за голову Лигос. – Гном из гордого племени Двергура – и без усов!

Фергус протянул руку над стойкой и сочувственно похлопал его по сотрясающемуся от рыданий плечу.

– Ну-ну, полно! У тебя же ещё что-то осталось… Отрастишь ещё… Наверное. – неуверенно произнес бармен, но теперь всем своим видом старался по-настоящему приободрить беднягу. Потерять часть усов – это вам не хухры-мухры! Фергус, как никто другой, мог понять боль Лигоса. По крайней мере, вообразить. Чувствовать бармен в привычном смысле давно не мог: за эмоциональное сопровождение отвечала память о тех днях, когда бармен ещё был простым ирландским юношей с амбициями.

Гном горько и с чувством продолжал рыдать, привлекая к себе внимание других посетителей. Нужно было с этим что-то делать, и срочно.

– Послушай, Лигос. Давай вместо обычной платы, ты выговоришься? Расскажешь, что произошло, а там может и отпустит. Шансы конечно не велики, но вдруг?

Коротышка тяжело поднял заплаканное лицо от стола и небрежно размазал слёзы широкой ладонью. Слегка пожав плечами, что, вероятно, означало «Терять мне нечего», он дрожащим голосом начал рассказывать свою историю, вложив в неё столько мужества, сколько осталось.

Гномья гордость

Автор: Настя Фокина

Наш гномий народ, жители Дварфа, существует уже несколько тысяч лет. И в традициях, и в культуре у нас заложено так, что каждый гном-мужчина, имеющий смелость назвать себя представителем своего племени, обязан иметь усы. И чем больше и гуще – тем большим уважением ты пользуешься. Уровень мужественности, силы и ума у нас измеряются усами. А если ещё и присовокупить к ним добротную бороду, – так вообще можно войти в историю и потом про тебя будут читать в учебниках последующие поколения.

Почему так сложилось? Это всё благодаря Создателям. Ходят легенды, что мы, гномы, начали свою историю с четверых братьев – Двергура, Ембаланга, Идайо и Лютена. Говорят, что когда только они родились, у них уже были усы! У Двергура были густые, непослушные, вьющиеся во все стороны и больше похожие на леску, чем на волосы. У Ембаланги, наоборот, усы были прямые, гладкие, длинные. Поговаривают даже, что когда он ел, ему приходилось завязывать их на макушке, чтобы не мешались. У Идайо были усы, которым втайне позавидует любой гном – лихо подкрученные. Ох и красавец он был, говорят – любимец женщин! А у Лютена, как у самого младшего брата, усы были короткие и будто до конца не оформившиеся.

Родились эти братья в центре нашего мира и разошлись на четыре стороны света, строя города, создавая семьи и творя историю. С того самого времени и повелась эта «усатая» традиция. Причём в каждой стороне света у каждого племени были точно такие усы как и у их прародителя.

Я – наследник Двергура. И у меня, и у моих соплеменников усы такие же, какие были у него – непослушные и кучерявые. У нас, к слову, многие дети рождаются уже с усами! А если есть усы у женщины – тут уж начинаются настоящие войны за её сердце. Потому что двергурийка с усами – верный признак благополучия, плодородия и здоровья. А любить она тебя будет… О-о-о-о, самая дорогая шлюха Дварфа так не любит, как усатая двергурийка!

Мне в этом плане, конечно, повезло. Моя Арнедия – обладательница самых дивных усов, что я когда-либо видывал у женщин. И наследственность у неё отменная! Слава Двергуру, все наши семеро деток родились с пушком над верхней губой. И даже младшенькая – Корнелия… Ох, и повоюем мы с её женихами!

И из-за того, что у меня такая чудная жена и большая семья, многие мои товарищи мне завидуют. Всё-таки усатая гномиха в нашем племени – это огромная редкость. А мои соплеменники не понимают, как у такого простака как я, не отличающегося красотой и не хватающего звёзд с неба на лесопилке, могло всё сложиться так удачно в семье.

Со стороны-то оно всегда кажется, что всё дело в простом везении. Но никто даже не догадался поинтересоваться, сколько я добивался расположения моей дорогой Арнедии.

Мы познакомились с ней будучи ещё совсем юнцами. Помню, вся наша деревня собралась тогда на ежегодный праздник Плодородия, который мы отмечаем в начале весны. Моя будущая супруга пришла туда вместе со всей семьёй: с отцом, матерью и девятью сёстрами. Но самая красивая и усатая среди них была она одна. Помню, я как увидел этот русый пушок под её «картофельным» носиком – понял, что пропал!

А отец её был не из обычных гномов, и так просто ни к нему, ни к его дочери не подойдёшь.. Он был владельцем всех ближайших в округе водяных мельниц – а это не хухры-мухры! Это сейчас он всё распродал, потому что времена тяжёлые настали. А в то время он имел большое влияние, и если бы к кому из его семейства подступился, то всю мою семью просто засмеяли бы.

Единственным выходом тогда было – чтобы Арнедия сама в меня влюбилась и сказала отцу, что хочет за меня замуж, по-другому меня к ним и на порог бы не пустили.

Как я только не изворачивался: и записочки всякие со стихами передавал, и цветы под ноги с крыши кидал, и подругам её бабушкиным мёдом приплачивал, чтобы они про меня ей хоть словечко замолвили. И так продолжалось около года, пока наконец моя красавица не захотела познакомиться со своим тайным воздыхателем.

Разумеется, она ожидала увидеть какого-нибудь крепыша с богатыми родителями, но, хочу сказать, что и я, сын рыбака, в то время был не промах – усищи у меня были гуще бороды. Они-то, наверное, её и подкупили даже больше, чем мои ухаживания.

И вот так потихоньку мы с ней начали общаться, встречаться и в один прекрасный день она заявила отцу, что хочет, чтобы я стал её женихом. А там понеслось: быт, работа, старший сынок, второй, третий, и так дальше…

Я-то как женился, думал, что другие гномы меня ещё больше уважать начнут, а они стали завидовать. Сначала подшучивали, а затем и вовсе выгнали из своей компании, а потом много раз творили всяческие пакости в мой адрес. То подожгут солому на заднем дворе, то курицу украдут… А то, бывало, повесят на дверь венок из первоцвета – самый верный признак разлуки! Стыд-то какой!

И вот они дошутились, доглумились, что уж не выдержала моя дражайшая Арнедия. Говорит мне:

– Если ты – достойный предок Двергура, то ты должен прогнать с нашего двора этих поганцев!

Их тогда, помню, было гномов пять. А в драку-то лезть страшно! Я и ростиком их пониже и весом поменьше – такой себе боец. В общем, захватил я с собой вилы и давай орать с крыльца, чтоб проваливали.

Разумеется, никуда они не ушли. Хохотали, разбрасывали по огороду с капустой жуков и топтали свёклу, которую моя Арнедия с таким трудом выменяла в том году у базарки.

Я плюнул, вернулся в дом, а там, уперев руки в бока, стоит моя ненаглядная и страшно так на меня смотрит… Так смотрит, что мне захотелось вилами выколоть себе глаза, чтобы не видеть как она на меня вылупилась. Так-то она гномиха у меня добрая, чуткая, но когда злится – дай мне сил, великий Создатель, чтоб провалиться под землю и не попадаться ей под руку!

И вот стоим мы с ней так и минут пять друг на друга смотрим. Она – с огнём в глазах, а я, как дурак – с вилами наперевес. Да только слышно, как товарищи мои улюлюкают за стеной во дворе.