Комбат. Русский контракт

Андрей Воронин

Комбат. Русский контракт

© Современный литератор, 2007

Глава 1

– Здравствуйте! – зайдя в гримерку, сказал парень лет двадцати трех и бережно поставил в угол комнаты зачехленную электрогитару.

– Здоров, коли не шутишь! – иронично ответил молодой человек лет на пять – семь старше, пытаясь за сарказмом скрыть охватившее его удивление.

Он был певцом, можно сказать, звездой эстрады, одним из ведущих представителей попсы и, кажется, знал большинство коллег по творческому цеху. Однако лицо парня показалось ему лишь смутно знакомым. Ладно бы он пришел с пустыми руками, тогда бы его можно было принять за охранника или кого-то из обслуживающего персонала. Но нет, приволок с собой гитару, значит, тоже музыкант.

«Маэстро из подворотни, – мысленно окрестил его апологет попсы. – Откуда же он здесь взялся? Мероприятие слишком крутое для всякой шушеры. Ага, наверняка он родственник кого-то из виновников торжества. С ним надо быть поосторожнее».

Парень тем временем посмотрелся в зеркало и, кажется, остался доволен увиденным. Во всяком случае, он только быстро причесал волосы и достал гитару. Присутствие рядом кумира несовершеннолетних подростков его абсолютно не волновало. Парень спокойно перебирал струны, разминая пальцы перед выступлением.

«Точно, родственник, причем кого-то из боссов. Наверняка повидал за свою жизнь реальных западных звезд, поэтому на меня не реагирует», – подумал попсовик и не нашел ничего умнее, чем задать вопрос, ответ на который был очевиден:

– Тоже выступать?

– Да, – последовал лаконичный ответ.

– А ты давно на эстраде?

– Я с шести лет играю на гитаре, – уклончиво сказал парень.

– И есть записанные диски? – продолжал любопытствовать попсовик.

– Сольных нет. Я участвую в записях как приглашенный музыкант.

«Ну да, аккомпанируешь влиятельному родственничку, если тому взбредет в голову запечатлеть свой дурной голос для потомства. Небось он платит сумасшедшие бабки какой-нибудь полулюбительской студии за тираж в сотню-другую компактов», – мысленно констатировал попсовик, а вслух вежливо поинтересовался:

– Где ты записываешься?

– По-разному. К примеру, в последний раз на «Эбби роуд».

– Где-где? – переспросил ошеломленный попсовик.

– На «Эбби роуд», – спокойно повторил гитарист.

У ошеломленного попсовика временно пропал дар речи. Даже он при всей своей звездности и деньгах мог только мечтать о записи на легендарной студии. А здесь какой-то гитарист-любитель. Сколько же бабок они отстегнули за такую фантастическую возможность! Хотя нет, «Эбби роуд» слишком дорожит своей репутацией, хозяева студии на пушечный выстрел не подпустят дилетантов, благодаря тугому бумажнику вообразивших себя хозяевами этого мира, которым позволено делать все, что заблагорассудится. Выходит, гитарист не прост, совсем не прост.

– А каким ветром тебя занесло на «Эбби роуд»? – вновь обрел дар речи попсовик.

– Если помнишь, в Москве гастролировали «Black Stream». У них заболел соло-гитарист, и меня порекомендовали в качестве замены. Моя игра понравилась лидеру группы, и он пригласил меня на запись альбома.

Теперь попсовик сообразил, отчего лицо гитариста показалось ему смутно знакомым. Он, как и вся столичная богема, ходил на концерт «Black Stream», но, разумеется, не мог связать гитариста с одним из участников культовой рок-группы.

– А у тебя не было возможности зацепиться всерьез, остаться в Англии?

– Шутишь! «Black Stream» – слишком раскрученная команда, и замену одного из ее исполнителей на нового человека, тем более русского, фанаты вряд ли бы одобрили.

Пока шел разговор, в просторном зале набирало обороты торжество. Известная нефтедобывающая компания праздновала свое десятилетие. Десять лет прошло с того дня, как основатель компании и его приятель за чисто символические деньги получили в безраздельное пользование вчерашнее государственное предприятие, занимавшееся добычей и первичной переработкой нефти. Разумеется, в истории компании не было никаких захватывающих страниц за исключением одной крупной разборки с бандитами. Она никогда не оказывалась на грани разорения, никогда не выходила с честью из критической ситуации благодаря уму и деловитости ее хозяев. Все эти годы компания тупо качала нефть и с помощью общеизвестных схем уходила от налогов. На этом, и только на этом было построено ее нынешнее процветание.

Основной владелец компании давно входил в пресловутый список журнала «Форбс». Он мог легко отжалеть на торжество сумму с семью или восемью нулями в твердой валюте и вывезти самых ценных работников в какой-нибудь курортный тропический рай. Но увы, нефтеносный рог изобилия нельзя оставлять без присмотра даже на неделю. Мало ли. Поэтому дело ограничилось премией и обычной пьянкой. В смысле – корпоративной вечеринкой, у которой, по большому счету, не так много отличий от банальной русской пьянки. Ну, декорации побогаче, выпивка с закуской дороже, и вживую поют те, чьи голоса в обычной компании раздаются из музыкальных центров. А так… Те же физиономии, те же повадки, наглядно свидетельствующие о происхождении человека от животных, и спиртное на столе обязательно заканчивается. Только за добавкой не приходится бежать в магазин, его приносит обслуга.

В тот момент, когда у попсовика от удивления пропал голос, участники торжества, напротив, завопили во все глотки:

– Ура!!!

Так они отреагировали на пространный тост совладельца и второго человека в компании, хотя тот сказал банальные вещи насчет их нынешнего благополучия и будущего процветания. Эти слова уже много раз звучали в зале. Новизна появилась, только когда совладелец опрокинул рюмку и требовательно заметил:

– Пора выпускать артистов.

– Артистов! Артистов! – дружно поддержали собравшиеся.

И тут же, словно от толчка невидимой руки, на сцене материализовался очень известный девчоночий коллектив. Казалось, все было при трех красотках: длинные, стройные ножки, упругие груди, очаровательные свежие мордашки. Но при таком отменном экстерьере девушки здорово нервничали. И было отчего. Зал специально подбирался так, чтобы в нем была хорошая акустика. Соответственно и к исполнителям выдвигалось конкретное требование – никакой «фанеры», петь живьем. А бедняжки всегда и везде использовали фонограмму. Живьем они пели только в студии, где с помощью бэк-вокалистов кое-как добивались пристойного звучания. А в этот раз вышла накладка. Их сначала пригласили и, только когда они дали согласие, им сообщили о главном условии выступления. Идти на попятную было поздно. Концерт сверстан, исполнители утверждены хозяином корпорации, и внезапный отказ мог вызвать его возмущение. А возмущение такого человека для отечественных звезд любого уровня чревато серьезными последствиями.

Поэтому девочки волновались. Их выступление обошлось без плясок и эротических этюдов. Певицы берегли дыхание, однако не забывали при этом выставлять вперед ножки или кокетливо касаться рукой груди. Фокус удался. Руководство корпорации состояло в основном из мужчин, которые не столько слушали, сколько оценивающе разглядывали, прикидывая, кто же эротичнее и соблазнительнее: их нынешние любовницы или эти певички.

Почувствовав реакцию зала, девушки осмелели и под конец выступления изобразили некое подобие лесбийской любви, пользующееся успехом у большей части публики. При этом они не попадали в ноты. А если использовать снайперскую терминологию, они регулярно палили «в молоко». Однако разглядывающая и сравнивающая публика отнеслась к фальши снисходительно. Девочек проводили бурными аплодисментами и лишь парочкой брезгливых гримас.

Певичек сменил известный юморист, затем вышла еще одна молодежная группа, и только после этого настал черед гитариста. К этому времени публика успела дойти до нужной кондиции, и появление человека, исполнявшего гитарные пассажи, вызвало, мягко говоря, недоумение, хотя гитарист особо не умничал, играл партии из лучших песен самых знаменитых рок-музыкантов. Только один человек в зале получал от выступления подлинное наслаждение – совладелец компании. Именно по его настоянию пригласили гитариста. Видя настроение сослуживцев, он начал аплодировать после каждого музыкального фрагмента. Тем волей-неволей пришлось последовать примеру своего шефа. И только хозяин корпорации, мужчина лет сорока пяти и соответствующих музыкальных пристрастий, отреагировал по-своему.

«Эх, сейчас бы врубить на качественной аппаратуре оригинальные записи «Slade» или «Eagles». Жаль, не поймут. Тут же пойдут слухи. Мол, компания провела свой юбилей без приглашенных звезд. Значит, у ее хозяев возникли проблемы с руководством страны и ей грозит разорение», – грустно подумал он.

Но все же, когда гитарист закончил выступление, хозяин компании присоединился к общим аплодисментам.

Попсовик, как и полагается звезде, завершал концерт. Публика к этому времени нагрузилась спиртным под завязку, и его незамысловатые, но ласкающие слух песенки пришлись очень кстати. Часть собравшихся пустилась в пляс, несмотря на явный дефицит женского пола. Нашелся только один недовольный, который иногда восклицал:

– «Владимирский централ» давай!.. Блин, ну спой «Владимирский централ», че тебе стоит!

Попсовик стойко игнорировал это неуместное требование. Кроме того, ему пришлось выдержать атаку дамочки постбальзаковского возраста, пожелавшей сфотографироваться и расцеловаться со своим любимчиком.

«А в целом халтура прошла нормально, – подумал он, закончив выступление. – Даже не вспотел, а заработал приличные бабки. Очень кстати, учитывая, что на выпуске альбомов в нашей стране не больно разбогатеешь».

* * *

Алекс Бушмен пыхнул дорогой кубинской сигарой и хлебнул из стакана содовой воды. Просто воды, без всякого виски. Алекс был высоким худощавым мужчиной с блестящей лысиной, обрамленной редкими волосами. Да, годы брали свое, и Бушмен уверенно шел к шестидесятилетию. Оглядываясь назад, он мог сказать, что в целом жизнь удалась. Ведь начинал Алекс с нуля, без родительской поддержки. Отцу он был благодарен лишь за одно – тот оставил семью, когда мальчику исполнилось всего девять лет, и Алекс раньше большинства сверстников стал мужчиной. Не в том смысле, что раньше других переспал с женщиной, а в том, что самостоятельно добивался того, что ребятам, жившим в полных семьях, доставалось без всяких усилий.

Огромную роль в его становлении, конечно же, сыграла мать. Она оказалась талантливым наставником, сумела внушить сыну, что за сиюминутные радости придется заплатить слишком дорогую цену. Да, молодости присуще стремление к удовольствиям, порой весьма сомнительным, которые отбирают не только время, но и здоровье. Не лучше ли направить свою энергию на достижение определенного положения в обществе, после чего спокойно предаваться наслаждениям.

Ох, мудрой женщиной была мать Алекса, понимая, что у мужчин карьерные устремления становятся главным смыслом жизни. Бушмен успешно сдал экзамены в университет, где его, как представителя малообеспеченных слоев общества, освободили от оплаты. Правда, существовало одно условие. Если бы Алекс учился посредственно, ему бы пришлось платить или уходить из учебного заведения. Но Бушмен учился хорошо и закончил вуз дипломированным специалистом. Он устроился в солидную компанию, где получал очень приличные для начинающего работника деньги. Тратить их он не умел, к тому же у Алекса зародилась идея-фикс.

В западном мире легкая музыка с каждым годом завоевывала все больше поклонников, пластинки выпускались гигантскими, как тогда казалось, тиражами. Бушмен решил присоседиться к выгодному бизнесу. Судьба благоволила ему. Сначала Алекс подумывал о студии звукозаписи, но случайно познакомился с человеком, понимающим в выпуске пластинок и собиравшимся начать их производство. Они сложили капиталы и построили небольшой заводик. Но их опередили. Таких умных, как Бушмен и его компаньон, оказалось предостаточно, и рынок грампластинок был давно поделен. Спасал только постоянно растущий спрос, благодаря которому их бизнес приносил скромную прибыль. Ни о каком глобальном расширении производства, что являлось голубой мечтой Алекса, и думать не приходилось.

Так продолжалось до начала восьмидесятых. Тогда фирма «Сони» сделала первый компакт-диск. Алекс сразу понял, что это технологический прорыв, на котором можно круто подняться. Он уболтал своего компаньона, и они вложили все свободные деньги в покупку нового оборудования.

Завод строился с иллюзорным расчетом на возрастающее производство, и часть площадей до сих пор пустовала, поэтому с установкой современной техники проблем не возникло. Около двух лет ушло на то, чтобы музыкальный мир по достоинству оценил преимущества новых звуконосителей. Алекс времени даром не терял, поскольку конкуренты, пусть и с небольшим запозданием, тоже начали заниматься «компактами». Но Бушмен за это время успел договориться с несколькими крупными студиями звукозаписи, и вскоре их фирма была под завязку загружена заказами. Пришлось убирать часть станков, штампующих «винил», и заменять их новым оборудованием.

Когда на компакт-арену вышли монстры – производители пластинок, Алекс и его компаньон успели занять свою нишу и чувствовали себя превосходно. Тем более рост благосостояния западного общества играл на руку таким, как Бушмен. Всего десять лет назад лишь самые прославленные музыканты могли похвастаться миллионными тиражами своих альбомов. А сейчас стоило какой-то команде выдать один-единственный шлягер, добиравшийся до первого места в хит-парадах, и миллионный тираж был ей практически гарантирован.

Тут в жизни Алекса случился забавный эпизод. В их с матерью дом явился отец. Бушмен брезгливо посмотрел на плохо одетого, истрепанного жизнью мужичка. Он уже знал, что в последние годы дела отца шли из рук вон плохо, он никак не мог устроиться на работу и жил на пособие. Теперь, судя по всему, блудный папаша решил вернуться в лоно семьи, живущей без материальных проблем. Интересно, на что он рассчитывал? Что бывшая жена вспомнит свою девичью любовь или у сына проснутся родственные чувства? Его иллюзии были развеяны за одну минуту.

– Вернулся, – мрачно констатировал Алекс. – А где ты шлялся все эти годы?

– Да я… собственно… понимаешь, сынок, – растерянно забормотал отец.

– Я тебе не сынок. Ты меня растил, ты меня воспитывал, ты, в конце концов, зарабатывал для семьи деньги, чтобы называть меня сыном? А зачать ребенка – тут особого ума не надо. Все, разговор окончен, – Бушмен бросил выразительный взгляд на дверь. – Ты сам уйдешь или тебе помочь?

Компания процветала, и тут случилась беда. Умер компаньон Алекса. Смерть его была нелепой и обидной. Нет, ну в самом деле обидно, когда человек едет отдыхать на тропические острова и помимо чудных воспоминаний привозит загадочную болезнь, от которой сгорает в течение двух месяцев. Хваленые американские врачи не смогли ничего поделать, они даже толком не определили, какая именно зараза свела на тот свет компаньона Бушмена.

У покойного остались жена и дочь, не смыслившие и не желавшие ничего смыслить в производстве компакт-дисков. Правда, дочь собиралась замуж (в третий или в четвертый раз, сказать точнее Алекс не мог, сбился со счета), и ее будущий супруг чисто теоретически мог претендовать на участие в бизнесе, однако из-за траура свадьбу отложили, и Бушмен воспользовался моментом, уговорил родственников покойного продать ему долю своего компаньона. Обошлось это в копеечку, Алекс лишился всех свободных средств и еще два миллиона обязался выплатить в рассрочку. Зато он стал полновластным хозяином завода. Первым делом Бушмен окончательно избавился от штамповки «винила», против чего категорически возражал его покойный компаньон. Он утверждал, что еще десяток лет будут оставаться любители традиционных пластинок и надо учитывать их интересы. У Алекса на этот счет имелось собственное мнение. Почему он должен учитывать чьи-то интересы, если это совсем не в его интересах?

С крахом коммунистического режима бывшие социалистические страны получили неограниченный доступ к западной культуре. И началось. Такой вакханалии беззакония не ожидали даже самые мрачные пессимисты. Девятый вал пиратской продукции захлестнул не только Восточную Европу и Азию, эта зараза проникла даже в страны «золотого миллиарда». Многие люди, связанные с производством компакт-дисков, понесли ощутимые убытки. Многие, но не Бушмен. Загадочным образом деятельность пиратов совсем не повредила бизнесу Алекса. Наоборот, его дела становились лучше день ото дня. Бушмен модернизировал завод, сменил все оборудование и управляющего. Последнее решение выглядело довольно странным. Прежний управляющий, хотя и приближался к пенсионному возрасту, сохранил энергию и отлично разбирался в технологических тонкостях процесса. Пришедший ему на смену человек был на двадцать лет моложе, но хуже знал производство и к тому же имел темное прошлое. Он три года отсидел в тюрьме. Однако Бушмена такие нюансы в биографии его новой правой руки ни капельки не смущали.

– Все мы не без греха. Просто кого-то застукали на месте преступления, а кого-то нет. Неужели из-за судимости я должен отказывать человеку с уникальными способностями, – говорил Алекс о своем новом управляющем.

Жизнь убедительно доказала, что Бушмен прав. Именно после смены руководства начался стремительный рост его капиталов. Впрочем, Алекс этого особо не афишировал. Жил в том же особняке, не покупал себе яхт или вилл на побережье, только сменил машину. Ну так время пришло. Семь лет отъездил он на «корвете» и теперь приобрел «остин мартин». Пусть видят те, кто еще помнит нищее семейство Бушменов, как высоко поднялся сын своей мудрой матери.

Глава 2

Олег Иванович Надеждин сидел за столом, уставленным холостяцкой закуской, то есть продуктами, требующими минимального приготовления или не требующими такового вовсе. В центре стола красовалась бутылка недорогого виски «The king of scots». Почему-то именно это виски нравилось ему больше других, престижных сортов. Напротив Олега Ивановича сидел человек, которого Надеждин звал Антошей, хотя годков этому Антоше было пятьдесят с хвостиком.

Познакомились они три года назад на отдыхе. Казалось бы, невозможная вещь. Как могли познакомиться на отдыхе бизнесмен и ученый-историк, если по определению они должны отдыхать в разных местах? Но даже такому подозрительному факту имелось простое и логичное объяснение. Олегу Ивановичу осточертели разрекламированные заграничные курорты. То есть сами по себе курорты были хороши, однако найти интересную компанию оказалось там делом практически невозможным. Надеждин учился в обычном советском вузе, а следовательно, знал английский язык в пределах двухсот слов и трех правил грамматики. Поэтому иностранцы в качестве друзей по отдыху сразу отпадали. А с русскими, приезжавшими на Кипр или те же Канары, Надеждину знакомиться совсем не хотелось. Больше всего они напоминали героев известных боевиков вроде «Бригады». Поэтому Олег Иванович решил отдохнуть в Крыму. Там они и пересеклись с Антоном. Знакомство произошло на пляже, так как Надеждин остановился в самом дорогом отеле, а Антон – в обычном пансионате. Все началось со случайного разговора, который перерос в настоящую мужскую дружбу.

По возвращении домой каждый из них занялся своими делами, но они находили время для встречи примерно раз в месяц. Собирались всегда у Надеждина, поскольку Антон был женат и, кроме супругов, в квартире жили двое взрослых, но пока холостых сыновей.

Друзья разговаривали обо всем, что приходило им в голову, но одну тему Надеждин затрагивал неизменно.

– Ну скажи, Антоша! Вот ты защитил докторскую диссертацию, в последние годы государство начало платить вам относительно неплохие деньги. А какая польза от твоей науки? Только что блокбастеры снимать на исторические темы.

– Знаешь, живет в Америке одна ящерица, называется ядозуб…

– Ого, ядозуб. Это что-то новенькое. Только я не пойму, какое отношение имеет ящерица к исторической науке?

– А ты потерпи минутку. Так вот, ядозуб – единственная в мире ядовитая ящерица. И недавно в составе ее яда ученые обнаружили вещество, улучшающее память. Чтобы какой-нибудь барсук или койот, решивший сожрать ядозуба, надолго запомнил, что с ним лучше не связываться. У исторической науки аналогичная функция. Мы должны предостерегать людей от тех ошибок, которые успело совершить человечество. Образно говоря, уберечь от того, чтобы снова и снова не наступать на одни и те же грабли.

– У вас это слабо получается.

– Согласен. Только в этом не наша вина. Я когда-нибудь принесу тебе удивительную статью одного французского ученого, написанную им в начале тридцатых годов двадцатого века. Там он анализирует историю Германии и абсолютно точно предсказывает, что Гитлер обязательно развяжет новую глобальную войну. И армии его постараются захватить всю Европу, а не ограничатся восточным направлением, как мечталось некоторым политикам. Теперь угадай: прислушался ли хотя бы один из лидеров западных государств к мнению французского ученого?

– Зачем гадать, если все давным-давно известно. Получается, что вы производите отменный продукт, однако не можете толком довести его до потребителя.

Антон от неожиданности поперхнулся мультивитаминным соком:

– Я впервые сталкиваюсь с такой формулировкой исторической науки. Впрочем, от тебя этого следовало ожидать. Ведь у тебя именно такая главная задача – довести продукт до покупателя.

– Как у любого торговца. Только мой продукт по большей части скоро… скоро…

– …портящийся, – подсказал историк.

– Можно сказать и так, хотя точнее будет – скороуходящий. Особенно это касается западных исполнителей. Там певцов и певичек развелось немерено. Поди угадай, надолго взлетел певец или завтра же о нем все забудут. Конечно, имеется так называемый золотой фонд, но и здесь постоянны колебания спроса на разных исполнителей. Разумеется, многое легко предугадать. Например, если приезжает с гастролями «Deep Purple», жди увеличения спроса на их диски. Но частенько до причины роста продаж вряд ли докопается сам Шерлок Холмс. Месяца четыре назад мы за неделю продали втрое больше дисков «Uriah Неер», чем обычно. И только случайно узнали, в чем причина. Оказывается, по телевизору буквально с интервалом в пару дней показывали интервью с двумя нашими самыми раскрученными певцами. И так совпало, что в обоих случаях на заднем фоне звучала песня «Июльское утро». Ее знает большинство людей среднего поколения. Поэтому, когда подростки спрашивали у родителей, что это за композиция, они получали точный ответ. И многие из них решили купить диск группы, которую слушали их кумиры. Вот как все лихо закручено.

– Да, в нашей жизни именно самые простые вещи частенько бывают окутаны покрывалом таинственности. В истории этому достаточно примеров.

– Ладно, давай выпьем, потом расскажешь.

Надеждин щедро разлил виски по рюмкам.

– Не понимаю я всяких буржуазных извращений. Например, виски со льдом. Я пробовал, никакого удовольствия. Либо кусок льда по губам шлепает, либо выходит натуральное разбавленное пойло.

– А ты пробовал на трезвую голову или уже предварительно выпив?

– Пропустив грамм двести.

– Или триста. Проведи свой эксперимент в нормальном состоянии.

– Думаешь, получится?

– Не знаю. У нас в институте принято пить обычную водку. У нее перед виски есть одно серьезное преимущество. Она намного дешевле.

– Можно подумать, ты большой любитель спиртного. Выпиваешь один-два раза в месяц. Мог бы и не экономить.

– Привычка. Еще года три-четыре назад мне платили сто пятьдесят долларов в месяц. Представляешь реакцию моей жены, если бы пятую часть своей зарплаты я выбросил на выпивку.

– Ну, твоя супруга – женщина интеллигентная, воспитанная.

– Да, разборки со скалкой, как в некоторых семьях, мне не грозили, но она бы еще долго изводила меня намеками на беспричинное мотовство. Тебе проще – некому пилить, да и финансы позволяют баловаться импортным самогоном, – тут слегка захмелевший историк хлопнул Надеждина по плечу. – Нет, Олег, ты, как ни крути, молодец. Ведь у тебя всего один магазинчик компакт-дисков, правильно?

Бизнесмен подтвердил слова друга кивком головы.

– И ты благодаря этой малости умудряешься не только держаться на плаву, но и зарабатывать хорошие деньги. Вот купил квартиру, обставил ее. Ей-богу, у тебя врожденный талант бизнесмена. Только этим можно объяснить твои успехи.

Знал бы наивный историк, что магазинчик с компактами был лишь легальным прикрытием настоящего бизнеса Олега Ивановича – поставленной на поток штамповки пиратских дисков!

* * *

– Здравствуй, Комбат! – услышал Борис Рублев в трубке голос своего давнего приятеля Андрея Подберезского.

– Здравствуй, Андрюха! Как дела?