Мосфильм. Вчера, сегодня и всегда

Г. Р. Амбарцумян

Эта дата «рождения» весьма условная, – ведь и до этого «Мосфильм» (названия студии не раз менялись, в том числе и на: Москинокомбинат, Московская объединенная фабрика Союзкино им. 10-летия Октября, «Киностудия Мосфильм» (с 1935), Киноконцерн (ФГУП) «Мосфильм» (с 1991 г.).

В том же году туда пришел Сергей Эйзенштейн, потом – Григорий Александров, Эдуард Тиссе… Именно там они начинают работу над фильмом «Броненосец «Потемкин»[2].

После мирового успеха «Броненосца» правительство стало очень серьезно относиться к кино: отпускаются большие деньги, размещаются заказы… И на Житной становится тесно: в единственном павильоне выстраивается сразу несколько декораций разных фильмов, работа идет в три смены. По воспоминаниям наших корифеев, идут настоящие «битвы» за павильоны, монтажные столы и пр.

Известный режиссер Абрам Матвеевич Роом:

«Я пришел туда в 1924 году. Все только еще складывалось. Это было деревянное здание, очень наивное, очень старинное – не в музейном смысле, а просто старое. В нем было тесновато, не всегда удобно, но уютно. Без приглашений, без зарплаты, как на работу, приходили Бабель, Шкловский. Асеев, Брик, брались за все, помогали делать надписи, делились идеями, критиковали беззастенчиво. Это был наш дом на Житной; названия менялись каждые два года, а мы все звали его просто «Житная» и долгие годы потом вспоминали этот неповторимый аромат начала, юности искусства. Мы были молоды. И молодо было само искусство кино, которому все на Житной отдавали себя целиком, не заботясь о времени. Аппаратура еле дышала, не было транспорта, но именно там, на Житной, сделаны фильмы, послужившие основой для нашего кино. Мы все очень дружили. Ругались, спорили, ссорились даже, но дружили. Маленький просмотровый зал был поделен ситцевой занавеской на две части, в одной половине я монтировал «Бухту смерти», за занавеской работал Эйзенштейн. Время от времени мы отбрасывали занавеску и смотрели друг на друга, что получается. Споры при этом начинались невообразимые.

Механики, лаборанты принимали во всем этом горячее участие. Мы приходили в тесную лабораторию, проявщик доставал из воды раму с мокрой пленкой, волнуясь не меньше нас. Все было кустарно, все делалось руками, и, может быть, поэтому в старых картинах я до сих пор ощущаю теплоту этих рук.

Идеи рождались незапланированно, приходили из жизни, может быть, потому, что маленькая студия не была в этой жизни обособленным островком. Токи времени пронизывали ее, словно лучи Рентгена, и в ответ на вопросы, которые задавало время, приходили фильмы…»

В середине 20-х, наряду со знаменитым «Броненосец «Потемкин» Сергея Эйзенштейна, впервые прозвучали имена режиссеров Фабрики Госкино, ставших вскоре широко известными, – Льва Кулешова, Абрама Роома, Всеволода Пудовкина…»

Поэтому вполне естественно, что в 1927 году правительство принимает решение о строительстве новой студии.

Перед этим Сергей Эйзенштейн, Григорий Александров и Эдуард Тиссе были командированы в Европу и Америку для ознакомления с опытом ведущих мировых киностудий. В Америке в это время активно строился Голливуд. Нельзя сказать, что за основу был просто взят американский опыт – идея эта витала в воздухе, потому что кинопроизводство требовало больших масштабов, в том числе и территориальных, и концентрации всех этапов съемочного процесса в одном месте.

Был организован конкурс на лучший проект новой киностудии. Из двадцати одной работы для строительства был выбран проект, разработанный архитекторами и инженерами Совкино под руководством Евгения Брокмана. Кстати, получивший всего лишь 3-ю премию.

Главный корпус киностудии по задумке архитекторов в модном тогда стиле конструктивизма формой напоминал самолет: центральная часть – кабина пилота (именно в ней находится кабинет директора), второй и третий павильоны представляли собой крылья, а первый и четвертый – фюзеляж самолета. В его хвостовой части помещались актерские комнаты и монтажный цех.

И 20 ноября 1927 года на Ленинских горах близ хутора Потылиха состоялась торжественная закладка новой кинофабрики. Тогда там фактически заканчивался город, и в окружении яблоневых садов стояли маленькие деревянные домики с огородами и дачи, куда москвичи летом приезжали на отдых.

Первая очередь строительства комплекса – Главный корпус, который газеты сразу окрестили гигантом советской киноиндустрии, – был построен только на треть, а его уже стали обживать кинематографисты.

9 февраля 1931 года состоялось торжественное открытие новой кинофабрики. В марте она была объединена с Московской звуковой фабрикой на Лесной улице и получила название Московская объединенная фабрика «Союзкино им. 10-летия Октября».

Главный корпус

В Главном корпусе было четыре съемочных павильона, и 1-й павильон площадью 2 тыс. м² по тем временам, да, впрочем, и сейчас, – один из самых больших в Европе.

Стены между 2-м и 3-м павильонами могли раздвигаться, увеличивая общую площадь. Одна внешняя стена поднималась, открывая выход на улицу, на «натуру», где было снято немало эпизодов разных фильмов. Это все было замечательно и актуально, но в эпоху немого кино, а когда пришло звуковое, то, к большой печали, снимать там и писать сразу звук было технически очень сложно. Так что почти сразу параллельно со строительством начинается перестройка павильонов, но окончательно смогли сделать должную звукоизоляцию только после войны.

Строительство Главного корпуса все еще продолжалось, когда «сарафанное радио» принесло весть: главный архитектор проекта Евгений Юрьевич Брокман (1882–1931) арестован… Кому-то его гениальная конструктивистская задумка показалась не только дерзкой, но и двусмысленной: с высоты птичьего полета (или самолета!) здание-самолет носом указывало направление на Кремль… Шпиономания еще только набирала обороты, и коллегия ОГПУ обвинила Брокмана лишь во вредительстве и контрреволюции, и на всякий случай его без проволочек расстреляли. Реабилитировали же только в январе 1989 года.

Кадр из фильма «Пышка»: в центре – Галина Сергеева

Несмотря на технические сложности и массу недоделок, в 1932 году на новой студии уже начались съемки. Здесь Михаил Ромм снимал одну из последних немых лент – «Пышку». В 1934 году здесь Григорий Александров закончил работу над первой звуковой советской комедией «Веселые ребята», возвестившей миру рождение первой советской кинозвезды Любови Орловой.

Картины «Мосфильма» (будем употреблять это привычное название, поскольку все фильмы, снятые до 1935 года, когда оно было официально закреплено, были объединены в одну базу) каждый год неизменно завоевывали широкий успех у советского и зарубежного зрителя.

Но была еще одна серьезная проблема: на новую студию было очень трудно добираться.

Кадр из фильма «Пышка»: Фаина Раневская и Анатолий Горюнов

По этому поводу даже прошлись известные остроумцы Илья Ильф и Евгений Петров в фельетоне «Сквозь коридорный бред»:

«Ехать надо далеко.

По элегантному замыслу строителей московская кинофабрика воздвигалась с таким расчетом, чтобы до нее было как можно труднее добраться. Нужно прямо сказать, что замысел этот блестяще осуществлен.

Автобус доставляет киноработников и посетителей к мосту Окружной железной дороги и, бросив их посреди обширной тундры, уезжает обратно в город.

Киноработники, размахивая руками и продолжая интересную беседу… совершают дальнейший путь пешком и вскоре скрываются между избами деревни Потылихи. Они долго идут по деревне, сопровождаемые пеньем петухов, лаем собак и прочими сельскими звуками, берут крутой подъем, проходят рощу, бредут по проселку, и очень-очень нескоро открываются перед ними величественные здания кинофабрики, обнесенные тройным рядом колючей проволоки. Впечатление таково, будто фабрика Союзкино ожидает неожиданного ночного нападения Межрабпомфильма и приготовилась дать достойный отпор…

…В коридоре тоже идет своеобразное заседание. Сюда, в коридор, люди приходят с утра и уходят отсюда только вечером.

Здесь любят и умеют поговорить. Высказываются смелые суждения, критикуются начинания, кого-то ругают, что-то хвалят, без конца обсуждают неудобства географического положения фабрики.

– Говорят, что паводок в этом году будет что надо!

– Опять нас отрежет от города.

– Вот увидите, как только пойдет можайский лед и нас отрежет, бухгалтерия объявит выплату гонорара. Они хитрые. Знают, что никто за ним не сможет приехать из города.

– Ну, я вплавь доберусь!..»

Мосфильмовцы просили власти города, чтобы к ним провели общественный транспорт. И наконец в 1939 году маленькая улочка Кипя́тка, что разделяла Потылиху и село Троицкое-Голенищево, превратилась в широкую асфальтированную улицу, менявшую в разное время названия: улица Мосфильм, Потылиха, и наконец, Мосфильмовская. По ней пошли городские автобусы, и ликованию мосфильмовцев не было предела.

Уже в первое десятилетие своего существования новой студии были сняты фильмы, которые пережили время и которые мы с удовольствием смотрим до сих пор.

Кино 20-30-х[3]

В 20-30-е годы во всех сферах жизни страны и в советском кинематографе, – в том числе и на «Мосфильме» – идет яростная трансформация старых форм и жанров кино, поиск новых путей в искусстве, адаптация традиций к новым реалиям. Большой популярностью пользуются так называемые агитфильмы, которые доходчиво разъясняли широким массам (большей частью безграмотным) задачи момента. К примеру: «Как Петюнька ездил к Ильичу» Михаила Доронина, «Великий путь» и «Падение династии Романовых» Эсфирь Шуб, «Гонка за самогонкой» Абрама Роома, «Враг народа / Самогон – враг народа» Александра Иванова-Гая и др.

Наряду с активной работой уже состоявшихся, известных мастеров кино, как Всеволод Пудовкин («Потомок Чингисхана») и Александр Довженко («Арсенал» и «Аэроград»), это время начала творческих биографий великих советских режиссеров, их творческих поисков и талантливых находок: Льва Кулешова («Необычайные приключения мистера Веста в стране большевиков», «Луч смерти», «Великий утешитель» и др.), Сергея Эйзенштейна («Стачка. Чертово гнездо / История стачки», а затем «Броненосец «Потемкин», «Старое и новое»), Абрама Роома («Бухта смерти», «Третья Мещанская») и др.

В начале 30-х звуковое кино повсеместно завоевывало советский экран. И дебютный фильм Михаила Ромма «Пышка» стал одним из последних немых фильмов нашего кино. Он показал рождение большого режиссера, который после «Тринадцати» и «Ленина в Октябре» становится одним из ведущих мастеров «Мосфильма».

Вслед за «Веселыми ребятами» Григорий Александров выпустил комедии «Цирк», «Волга-Волга» и «Светлый путь», в которых блистала всенародная любимица Любовь Орлова.

Свои первые ленты «Новый Гулливер» и «Золотой ключик», сделанные в технологии объемной мультипликации, комбинированной с живыми актерами, снимает Александр Птушко.

Тридцатые годы – время появления на кинонебосклоне советских кинозвезд. Любовь Орлову, за которой после небывалого успеха «Веселых ребят» надолго закрепился титул «Звезды № 1», потеснила открытая Иваном Пырьевым в «Богатой невесте» («Украинфильм», 1937) Марина Ладынина, но ставшая поистине всенародной любимицей после его фильма «Трактористы».

Кадр из фильма «Новый Гулливер»

Уверенно шагнула с экрана в жизнь «Девушка с характером» – Валентина Серова, которую сделал звездой режиссер Константин Юдин.

Если в титрах стояли фамилии Людмилы Целиковской, Владимира Самойлова, Тамары Макаровой, Михаила Жарова, Николая Крючкова, Сергея Черкасова и др., – им был гарантирован успех у зрителя.

В эти годы вышли фильмы, ставшие чемпионами по кассовым сборам и навсегда получившие горячую зрительскую любовь прежде всего потому, что там снимались блистательные актеры: «Дети капитана Гранта» Владимира Вайнштока, «Тринадцать» Михаила Ромма, «Александр Невский» Сергея Эйзенштейна, Бориса Иванова и Дмитрия Васильева, «Подкидыш» Татьяны Лукашевич и др.

Кадр из фильма «Золотой ключик»

Параллельно с выпуском фильмов студия продолжает строиться.

И надо особо отметить, что активное участие в строительстве принимали сами работники студии: после окончания своих смен они брали в руки лопаты и шли на стройку, потому что относились к «Мосфильму», как к родному дому.

В эти годы в архитектуре меняется стилевая мода, и на смену конструктивизму приходит классицизм, который нашел свое воплощение в здании Старой тон-студии, украшенном классическими пилястрами и капителями. Проект был подготовлен в Госкинопроекте в 1935 году архитектором А. П. Модестовым.

В 1936 году киностудия окончательно стала «Мосфильмом».

Чтобы понять, чем в это время жил «Мосфильм», кто являлся его творческим ядром, обратимся к известному кинокритику, историку кино, доктору искусствоведения Майе Тровской.

«…в 1937 году в штате «Мосфильма» числилось 20 режиссеров: Пудовкин, Рошаль, Дзиган, Доллер, Строева, Лукашевич, Мачерет, Эйзенштейн, Александров, Червяков, Райзман, Ромм, Правов, Преображенская, Медведкин, Марьян, Птушко, Мокиль, Склют, Барнет. Под вопросом была Шуб как документалист, и «на балансе» оставались еще два немецких режиссера: Роденберг и Вангенхайм, которых надо было как-то «нейтрализовать» (для немецких фильмов аудитории не предвиделось).

В плане, не считая мультфильмов, было предусмотрено 12 игровых картин: «Мужество» (Павленко, Марьян), «Самый счастливый» (Натан Зархи, Пудовкин), «Бежин луг» (Ржешевский, Эйзенштейн), «Гаврош» (Шаховская, Лукашевич), «Честь» (Никулин, Червяков), «Жутов мост» (Кожевников, Барнет), «Волга-Волга» (Александров и Нильсен, Александров), «Вальтер» (Олеша, Мачерет), «История одного солдата» (Славин, Ромм), «Колхозная тема» (Медведкин), «В дальних портах» (Лапин и Хацревич, Райзман), «Руслан и Людмила» (Никитченко, Невежин, Болотин и Никитченко, Невежин). Средний бюджет картин составлял – 1400 тысяч рублей…»

Жизнь в «киногороде» бурлила и кипела, но тут в нее, как и в жизнь всей страны, безжалостно врывается война…

Михаил Ромм в ночь на 22 июня 1941 года закончил картину «Мечта», но часть картин была в запуске. И встал вопрос: что делать с незаконченными фильмами, как, например, с комедией «Свинарка и пастух»?

Режиссер Иван Пырьев вспоминал:

«Я решил, что продолжать съемки нашего сугубо мирного фильма нет никакого смысла. Многие члены нашей съемочной группы подали заявления о вступлении в ряды армии, получил повестку явиться в военкомат и я. Поставив об этом в известность директора студии, я на другой день утром уже был на сборном пункте. Однако когда нас, "запасных", осмотрели, зарегистрировали и построили, чтобы отвести в казармы, во двор въехала легковая машина студии… Меня тут же извлекли из строя, посадили в машину и увезли обратно. Оказывается, было получено указание съемки Свинарки во что бы то ни стало продолжить, а меня на время съемок забронировать. Четыре месяца, в период вражеских налетов на Москву, мы снимали наш фильм… 12 октября мы сдали Свинарку руководству Комитета…»

С первых дней войны «Мосфильм», как и другие киностудии, был объявлен объектом особой важности, и практически сразу начинается подготовка к его эвакуации.

Кадр из фильма «Свинарка и пастух» – Марина Ладынина и Владимир Зельдин

Изначально предполагалось переместить «Мосфильм» в Куйбышев или в Новосибирск. Но эти города уже и так были переполнены беженцами и эвакуированными из западных и центральных областей СССР предприятиями.

И тогда была выбрана Алма-Ата, поскольку там уже существовала хоть какая-то техническая кинобаза: Алма-Атинская студия кинохроники, созданная в 1934 году, а во-вторых, – а может быть, и во-первых! – «здесь 365 солнечных дней в году!» – как восторженно воскликнул Михаил Ромм.

14 октября 1941 года двумя длинными эшелонами «обоз «Мосфильма» покинул столицу. Через две долгие недели мосфильмовцы, измотанные морально и физически, добрались до Алма-Аты. Там эшелоны разгрузили практически в чистом поле. Было очень тяжело даже в бытовом плане, а ведь надо было еще снимать кино. Несмотря на то, что да, – там было много солнца, но зимы были очень холодные. Поскольку была острая нехватка мест, где хранить оборудование, где снимать, режиссер Александр Птушко предложил сделать палатку из ткани для дирижабля – что-то вроде шатра цирка шапито, – и использовать в качестве павильона.

В конце 1941 года на базе эвакуированных «Мосфильма» и «Ленфильма» создается Центральная объединенная киностудия художественных фильмов (ЦОКС). Ее первым директором был назначен Михаил Тихонов, а художественным руководителем какое-то время был Сергей Эйзенштейн.

Здание ЦОКС в Алма-Ате

Вот что написал об этом времени Михаил Ромм – в то время начальник Управления по производству художественных фильмов СССР:

«Столица Казахстана предоставила нам все, что могла: только что построенный и единственный в городе Дворец культуры, где начал работать Театр оперы и балета (зрительный зал его киношники тут же превратили в большой съемочный павильон), самую крупную гостиницу, новый жилой дом, около тысячи ордеров на уплотнение, кинотеатр «Алатау» и территорию для натурных съемок. И это все в тот трудный час, когда Алма-Ата должна была разместить промышленность, десятки учреждений и организаций, тысячи эвакуированных, а потом и раненых. Следовательно, мы предъявили этому маленькому городу огромный и тяжелый счет…

К декабрю Алма-Ата была полна кинематографистами, и кинематографическая жизнь кипела. И когда прибыли первые эшелоны с мосфильмовцами и ленфильмовцами, их уже ждали гостиница «Дом Советов», превращенная в общежитие, Дворец культуры, в котором хозяйничали строители, столяры, плотники, спешно переоборудовавшие его под киностудию, и свежевыкрашенный, с иголочки, новый трехэтажный дом на углу улиц Кирова и Пролетарской, получивший громкое название «лауреатника», ибо в нем разместились ведущие мастера советского киноискусства – режиссеры, операторы, актеры».

Лидия Смирнова

Народная артистка СССР Лидия Смирнова вспоминала:

«В Алма-Ате нас встретила удивительная осень. Ах, какой это был город на фоне белых, заснеженных вершин, как прекрасны были золотые кроны деревьев, арыки, бегущие с гор, аллеи знаменитых яблонь «апорт»! А казахи? Я всю жизнь испытываю благодарность к этому народу, такому гостеприимному. Они потеснились, подвинулись, поделились всем, чем могли.

Но приехало слишком много народа. Нас разместили в гостинице «Советская». Здесь жили рядовые актеры, а звезды – Пырьев, Эйзенштейн, Ладынина, Черкасов, Пудовкин, Тиссэ – в доме, который назвали «лауреатником». Были здесь и Эрмлер, и Завадский, и Уланова, и Марецкая.

Жизнь в Алма-Ате – труднейший отрезок времени, очень сложный и необыкновенно интересный… Тогда уже ввели карточки, по ним мы получали хлеб. Я почему-то очень хорошо помню Пудовкина. У него в руках авоська, а в ней буханка черного хлеба, который он пытался на что-нибудь выменять или продать, как и все остальные…

Алма-Атинская кинофабрика была крошечной студией с одним большим павильоном и несколькими маленькими. Работали в три смены. Уже была зима, но в павильонах не топили. Мы с Крючковым снимались ночью в «Парне из нашего города», у нас изо рта шел пар. И мы мечтали о стакане горячего чая, даже не чая, а просто кипятка…»

В трудных производственных и бытовых условиях, при острой нехватке квалифицированного технического состава и актеров было быстро налажено производство фильмов, которое шло круглыми сутками.

ЦОКС, справа – С. Эйзенштейн

С нечеловеческой нагрузкой работали все, в том числе и известные актеры – лауреаты премий, народные любимцы. Они, как и все, голодали, чтобы выжить, меняли вещи на продукты, делились друг с другом последним, порой валились от усталости прямо на пол и засыпали…

В это страшное время мерилом человеческих отношений стали не слова, а Поступки. Даже много лет спустя Сергей Михалков с благодарностью вспоминал, как Лидия Смирнова отдала ему пальто мужа – единственную вещь, которая осталась в память о нем. А ведь его можно было продать, обменять на продукты… Когда она сама погибала от тифа, ее выхаживал и делился своим пайком известный оператор Владимир Рапопорт, с которым актриса, несмотря на свои многочисленные увлечения и серьезные романы, став гражданской женой, прожила до самой его смерти.

Из-за большой скученности людей, нехватки медикаментов и недоедания в городе разразились эпидемии.

О своем друге, замечательном ленинградском актере Борисе Блинове – незабываемом комиссаре Фурманове из «Чапаева», снимавшемся в фильме «Жди меня» режиссера Александра Столпера, вспоминает народный артист СССР Павел Кадочников:

«К тому времени, когда работа Блинова в картине подходила к концу, жители перенаселенного города Алма-Аты начали испытывать большую нужду в продуктах и питьевой воде. В Алма-Ате вспыхнул брюшной тиф. Заболел и Борис…

– Ты не болен, Боря? Иди к врачу, может быть, у тебя тиф! – говорили ему.

– Это малярия, болезнь противная, но не заразная, – отвечал он и продолжал работать.

Борис отчаянно боролся с болезнью, только бы не свалиться, только бы закончить картину. Последний съемочный день с его участием был напряженным. Все понимали, что Блинов болен, но никто из товарищей не подозревал, что у него тиф и что он работает с температурой под сорок.

– …Знобит немного, – говорил он, – но ничего, выдюжу.

Съемки были закончены, и Блинов слег… Лежа в постели, он нарисовал на стенке странное чудовище, вылезающее из трясины, обвитое болотной травой, тиной… У чудовища были большие, печальные глаза. Под рисунком надпись: «Малярия». Это был его первый и последний рисунок в жизни…»

Борис Блинов ушел из жизни 13 сентября 1943 года.

На прощании с ним режиссер Сергей Васильев сказал:

– Да будет тебе земля пухом, хороший парень. Ты умер, как солдат на боевом посту.

Эти слова можно с полным правом адресовать всем кинематографистам, кто остался на Центральном кладбище Алма-Аты.

На фронте, как и в тылу, людям нужны были позитивные эмоции, поэтому такой популярностью пользовались и довоенные комедии, и снятые в годы войны, а также фильмы героико-революционной, исторической и патриотической тематики, картины, показывающие битву нашего народа с фашистскими захватчиками.

Всего ЦОКСом было снято 20 полнометражных фильмов разных жанров, 10 короткометражных фильмов, а также «Боевые киносборники».

Кадр из фильма «Жди меня» – Лев Свердлин и Борис Блинов

Кинематографисты в обстановке тотальной нехватки оборудования и реквизита придумывали фантастические вещи, и самая фантастическая из них – фильм «Иван Грозный»![4]

Многие артисты ЦОКС в составе фронтовых бригад часто выезжали с концертами на фронт и в госпитали, не раз попадали под обстрелы и бомбежки, в реальности испытывая то, что играли в фильмах, – таких как «Актриса» (1942) Леонида Трауберга, в котором в последний раз блеснула Галина Сергеева, «Парень из нашего города» (1942) режиссеров Александра Столпера и Бориса Иванова с Лидией Смирновой и Николаем Крючковым и др.

950 сотрудников «Мосфильма», отказавшись от брони, ушли добровольцами в Особую 3-ю Московскую Коммунистическую стрелковую дивизию и в дивизии народного ополчения. 685 работников студии были награждены орденами и медалями. 146 мосфильмовцев не вернулись с фронта… В их честь на центральной площади «Мосфильма» перед Главным корпусом к 20-летию Победы был открыт обелиск.