Волк из Поднебесья

– Я… я нечаянно. Он сам на меня налетел, а я… а… – попытался оправдаться он, но под моим суровым взглядом затих и отодрал свое тело от утоптанной площадки перед крыльцом.

– Так, – сказала, спустившись вниз и сунув в руки мальчишке ведро, – если мой ковш не нравится, вот тебе посуда побольше. Сам попьешь и лошадь напои, а то подохнет. Да, кстати, как тебя звать?

– Митяй.

– Давай, Митяй, приводи свою лошадь в чувство, скачи домой да старосте деревенскому скажи, что я скоро буду.

Мальчишка хоть и был напуган, но кивнул и бросился к колодцу. Что ж, одно дело сделано, паренек этот за нехитрым делом немного успокоится и придет в себя, а мне нужно собраться. С голыми руками на нежить никто не ходит, поэтому на глазах изумленного Ведени полезла в чулан и достала оттуда свой сундук. Сначала на стол лег специальный футляр, обтянутый кожей, где хранились серебряные ножи, а потом я ненадолго задумалась, но все же извлекла на свет старые невзрачные ножны с мечом разумеется. Им пользовалась редко, предпочитая полагаться на магию, только с тем, кто за раз уложил половину стада, вряд ли будет легко справиться. Фехтовала я неплохо и надеялась, что смогу за свою жизнь в случае необходимости постоять.

– Хозяюшка, ты на войну, что ли, собираешься? И лицо твое суровое мне не нравится. Случилось что? – проблеял Веденя, когда я сменила домашнее платье на удобный костюм и вернулась в горницу.

– Случилось, только я пока не понимаю, что именно, – отозвалась, застегивая ножны на поясе, а потом извлекла из футляра ножи и рассовала их за голенища сапог.

– Ты там на рожон то не лезь. Побереги себя, – напутствовал меня домовой и следом на крыльцо выбежал.

Я бегло осмотрела двор, но Митяя уже и след простыл. Что ж, придется добираться до Дубовки своим ходом. Жаль, конечно, силу в амулете по пустякам растрачивать, зато обгоню мальчишку, и ноги топтать придется только в обратном направлении.

– Так, Веденя, меня не теряй. Если подруга моя прибудет, встреть, устрой и накорми. Разговорами можешь не развлекать, она не ребенок. Я постараюсь управиться побыстрее, а там как судьба распорядится.

– Хозяюшка, все сделаю, как велено, ты только себя побереги. Кому я нужен-то? – выкрикнул вслед Веденя, но я уже закрыла за собой калитку, махнула домовому рукой и по тропинке зашагала через пустырь, но не в город, а к стене, которая находилась не так далеко.

Каменная кладка давно обветшала и местами даже обрушилась, благо не до сквозных дыр, зато по этим искусственным ступеням можно было легко взобраться на вершину стены, а оттуда без страха спрыгнуть вниз. Воздух послушно придержал мое тело, и я соскочила в траву. Преодолев луг шириной шагов в сто, перепрыгнула через извилистый ручеек и углубилась в лес. Здесь было светло и хорошо, может, от того, что вокруг росли только березы. На самом деле прогулка по лесу в мои планы не входила, я только от посторонних глаз хотела укрыться, хотя в последнее время люди редко в лес ходили. Ну, и хорошо.

Я прикрыла глаза, припоминая приметные места близ Дубовки, и повернула на пальце простенькое колечко. Через миг очертания леса смазались, а потом и вовсе сменились сероватой дымкой. Когда же она рассеялась, я уже стояла посреди темного леса, наполненного очень мощной энергетикой. Исходила она от старого, необъятных размеров дуба с раскидистой кроной, заслонившей собой солнечный свет, от чего рядом с ним не было никакой растительности, кроме низенькой травы, усыпанной старой листвой и желудями. Поддерживал эту мощь толстенный ствол, покрытый прочной серо-бурой корой в глубоких трещинах. Его нижние ветви, по ширине своей схожие со стволами растущих неподалеку деревьев, почти лежали на земле. Этот исполин напоминал огромного мохнатого и многоногого паука, что только и ждет, когда неосторожная жертва угодит в его липкую сеть. На самом деле дуб являлся прародителем всех дубов, что произрастали в округе. «Дуб-батюшка» – так величали его местные. Защитник и заступник, который не уберег людей от беды и теперь тревожно шелестел листвой. Почему я первым делом отправилась именно к нему, а не на пастбище осматривать останки коров? Потому что хотела использовать силу дерева, чтобы просканировать лес на присутствие опасной нежити, в ином случае пришлось бы возиться намного дольше.

Как ни странно, но к этому исполину стекалась энергия со всего леса, а потом возвращалась обратно. Весь этот процесс происходил под землей посредством огромной корневой системы. Она, как сосуды в человеческом теле, опутывала все вокруг, поэтому лес жил и дышал в одном ритме. А дуб… дуб был сердцем этого леса, поэтому я медленно приблизилась к его стволу и осторожно прижала к коре ладони. Сила, чистая, искристая, словно вода в ручье, нескончаемым потоком вытекала из дерева, заполняя собой все прорехи в моей ауре, пространство вокруг, от чего голова слегка закружилась, но дуб откликнулся на мой зов, принял, словно родную веточку – это называется слияние аур. Конечно, в полной мере деревом стать я бы при всем желании не смогла (хотя на уроках по трансформации мы изучали некоторые способы), но зато смогла увидеть то, чего не разглядишь глазами. Просто какая-то часть моего сознания отделилась от тела и, перемещаясь вместе с потоками энергии, понеслась по лесу, выискивая то, что тревожило его покой.

Все происходило очень быстро, но, сколько ни старалась, обнаружить чуждое лесу существо я не смогла. Странно, обычно нежить неровными серыми пятнами выделяется на общем фоне, если погрузиться в эфир – тонкий мир, к тому же при солнечном свете предпочитает прятаться в тенистых местах или оврагах, но мой разум метался из стороны в сторону, перемещаясь по пульсирующим каналам из корней, и все эти метания были безрезультатны. Нет, лес пытался показать мне это существо, просто я не успевала его заметить, скорее всего, оно умело быстро перемещаться и не стояло на месте, только было одно НО. Оно было живым. То есть, тот, кто погубил несколько коров за раз – это не умертвие, а некто реальный, он дышит, мыслит, в общем, делает то же самое, что и все живые существа. Мельком несколько раз я успела заметить примятую траву, будто там очень долго лежал довольно крупный зверь, несколько сломанных молодых деревьев, ободранную кору на старой засохшей сосне, и следы когтей привели меня в ужас. Это не волки, и даже не медведь. Кто-то намного больше и голоднее. И он сам пришел ко мне.

Сначала где-то на грани сознания я услышала, как неподалеку хрустнула ветка. И это было сделано специально, гость хотел, чтобы его заметили, он ждал, когда же я обернусь, чтобы увидеть его. Честно сказать, сделать это было трудно, поскольку страх пригвоздил мое тело к месту. Даже та часть сознания, что путешествовала по лесу, не сразу смогла вернуться обратно, будто зверь, чей взгляд сверлил мою напряженную спину, специально не давал этого сделать. Чего он хотел, не знаю, но через какое-то время, моя голова едва не лопнула от резкой боли. Было такое чувство, будто некто всадил в нее острую стрелу. Я охнула, схватившись руками за голову, и только тогда смогла обернуться. Он стоял там, среди молодых дубков, огромный белый волк, и его желтые глаза с прищуром смотрели на мою несчастную фигурку. Такому зверю я оказалась бы на один зуб, наверное, он это понимал и не тронул, только фыркнул и исчез, просто растворился, будто его и не было вовсе. А меня словно ледяной водой окатило, стало так гадко, ведь страх никуда не делся и долго не давал сдвинуться с места. Ноги не слушались, превратившись в вату, а по спине катился пот. Конечно же, я поняла, с кем довелось повстречаться. Огненный волк из своры Ягира. Не о них ли рассказывали мне рыбаки? То-то же.

Через час в компании старосты деревни я обходила пастбище. Коров и козочек, кого волк не тронул, хозяева спешно разогнали по домам, заперли в хлевах и сараях, моему же взору на самом краю поля предстали жалкие останки десяти коров. Что от них осталось? Рога, копыта и крупные кости. Я присела рядом и поводила рукой над скелетом одной из жертв. Нет, никаких следов нежити, значит, ими закусил тот волк. Почему так решила? Пусть я не специалист по хищным животным, но кроме останков в траве обнаружились следы – отпечатки лап. Мои родители маги, но они много лет посвятили изучению истинных оборотней, естественно, я жила рядом и общалась с огромным количеством представителей этой своеобразной расы – от сверстников до стариков. Большую часть своей жизни они проводят в человеческой ипостаси, но время от времени, следуя своим инстинктам, оборачиваются животными и даже могут охотиться в таком виде. Волки, медведи, рыси и лисы – самые распространенные ипостаси, истинные ипостаси, которые можно призывать по желанию, сохраняя при этом разум, память и даже некоторую способность к человеческой речи, хотя набор слов ограничен из-за некоторых особенностей в строении гортани. Истинные оборотни не опасны для людей и тесно контактируют с ними, они то и учили меня различать следы животных, даже показывали, в чем отличие отпечатков волков и собак, например. Вот только… что мне сказать старосте, который неотрывно следовал за мной по пятам и с надеждой (будто надеялся, что магичка сможет оживить съеденных коров) заглядывал в лицо.

– Ну что, деточка? Кто наш скот съел, а? – не выдержал и спросил он. – Ох, судьбинушка наша горькая! Как зиму зимовать без коровушек-то кормилиц наших?

– С этим я вам точно ничем помочь не могу. Коровы съедены и тщательно обглоданы.

Я развела руки в стороны. Да, помочь уже ничем нельзя. Однако что делать с волком? Сражаться с ним, только погибнуть зря, а ждать, что ему надоест гостить в наших местах – смешно. Ну, не искать же его только с одной целью, чтобы вежливо попросить убраться восвояси. Будто волк станет меня слушать, еще съест, а потом доделает свое дело, то есть, погубит весь скот в округе. Что делать? Я покосилась на деда Клима и призадумалась, разглядывая из-под прижатой ко лбу ладони поле. Обманывать людей не хотелось, но сказать им правду, значит, устроить всеобщий переполох. Нет, никто прочь отсюда не побежит, наоборот, (в том то и проблема) соберутся все вместе и попытаются зверюгу изжить. И не нужно быть великим умником, чтобы понять, кто в этой войне останется победителем.

– Так что скажешь, дочка? Мертвяки наших коров поели? Как бы за нас не взялись, а?

– Не было здесь нежити, даже рядом не проходила.

Я покачала головой, глядя на невысокого, но круглого деда Клима, больше похожего на румяного колобка.

– А кто ж? – не унимался староста.

Я прикрыла глаза на миг, собираясь с мыслями, а потом осторожно сообщила дедуле, что их деревню посетил проклятый оборотень. Зря. Дедуся этот оказался не робкого десятка, мне едва удалось его остановить, ведь он после моих слов рванул в деревню, даже на толстую палку, что постоянно носил с собой, ни разу не оперся.

– Сейчас же всех мужиков соберу. Обойдем лес с рогатинами, зверя этого выловим и покажем ему, как людей обижать. Неча коров наших поедом есть. Ужо мы ему!..

– Постойте! – закричала вслед старосте.

Он споткнулся обо что-то в траве, нагнулся и подобрал с земли обглоданную кость.

– Вот мы ему… – потрясая своей находкой, причитал дед. – Отродясь в наших краях оборотней не водилось. Мало нам вурдалаков всяких, что с болот лезут, так еще и эта тварь завелась. Ну, ничего, как завелась, так и выведется.

С огромным трудом мне удалось отговорить старосту Дубовки от решительных действий. Вообще, в моей голове уже созрел примерный план, но для этого нужно было дождаться приезда Велины, но еще важнее удержать людей в деревне. К тому же не факт, что волк остался вблизи Дубовки, возможно, он уже давно ушел или перебрался поближе к другой деревне, а может, и на болота подался. Интересно, что его здесь держит? Почему он не желает вернуться в Поднебесье?

Ближе к вечеру, когда солнышко медленно сползло к кромке леса, и тени стали длинными, я покинула Дубовку и отправилась домой. Правда, ноги отказывались шевелиться, не помогали даже мысли о подруге, которая, должно быть, уже приехала и ждет не дождется хозяйку дома. Битый час мне пришлось уговаривать мужиков не соваться в лес и не искать приключений на то место, коим на лавке сидят. Им трудно было согласиться с доводами пигалицы, помогало лишь одно – я маг, и с этим уже не поспоришь.

– И сколько нам по домам сидеть? В поле работа вся встанет, коровы с голоду подохнут. Ты, Алена, с запретами своими хуже оборотня. Он хотя бы пропитания ради коровушек съел, а ты из вредности будто, – принялся упрекать меня дед Клим.

Деревенские его охотно поддержали, но я не испугалась.

– Хорошо, – с ледяным равнодушием ответила на эти слова, – делайте, что сочтете нужным, только потом, когда зверь съест кого-нибудь из ваших соседей или детей, ко мне за помощью не бегите. Вы сами так решили, сами будете держать ответ друг перед другом и перед богами.

– А ты нас не запугивай, чай не первый десяток на свете живем! – возмутилась хозяйка одной из загубленных коров.

Именно женщины, кому пришлось лишиться главной кормилицы в деревне, яростно подбивали мужиков на облаву. Знали бы они, на что обрекают мужей и сыновей, вряд ли б так упорствовали, но я не могла сказать им правды. Не могла.

– Я вас предупредила.

Не прощаясь, развернулась и вышла из деревни. До самой околицы меня провожала напряженная тишина и тяжелые взгляды, камнем легшие на плечи. Я надеялась только на то, что благоразумие возьмет верх над острым желанием расправы. Пусть сейчас люди возбуждены и взбудоражены неслыханной наглостью пришлой твари, они расстроены и жаждут справедливости, но… возможно, время остудит их пыл, и если не все, то большинство послушает моего совета.

Поздним вечером, когда я наконец добралась до дома, меня ждал сюрприз – богато накрытый стол, гора подарков и сияющая, словно солнышко, Велина. Подруга со счастливым визгом повисла у меня на шее и едва не свалила на пол. Затискав уставшую меня до полупридушенного состояния, Велина отошла в сторону и внимательно осмотрела мою фигуру.

– Аленка! Какая ты красавица стала! Надо же пять лет не виделись, а ты из обычной девчонки худощавой превратилась в такую стройняшку. Если бы ты знала, как я тебе завидую! – протянула она и погладила себя по бокам.

– Скажешь тоже! – фыркнула в ответ и обошла подругу по кругу. – Ты еще краше меня.

– Алена, все это только благодаря строгому режиму и диете, – тяжко вздохнула Велина и покосилась на стол. – Если дам себе хоть малейшую поблажку, расплывусь, как наша школьная повариха. Ты вон все подряд ешь и только хорошеешь, а я, к сожалению, толстею. А иногда так хочется плюнуть на все и наесться пирожков или сладостей. Братец только смеется надо мной, говорит, что, как бы я ни старалась, природа все равно свое возьмет. Он за собой нисколечко не следит и уже обзавелся брюшком, хотя, знаешь, женщины вокруг него так и вьются. То одна у него зазноба, то другая. Бабник Глеб, одним словом.

– Брось, Велина, с вашей службой, когда ни днем, ни ночью нет покоя, растолстеть тебе не суждено, – усмехнулась я и бухнулась на лавку. – И в моем доме никакая диета тебе не светит, подруга. Мой домовой готовит так, чтобы хозяйка из-за стола сытой выходила, а не падала в обморок от недоедания. А если за фигуру боишься, так у нас тут простор, бегай сколько хочешь.

– Ну, не знаю… – с сомнением протянула Велина и присела рядом, хотя ее взгляд так и притягивался к пирожкам и булочкам в сахарной обсыпке.

Кроме всего прочего, на столе были пряники, купленные мной у булочника, и много чего еще, что я с удовольствием ела и за свою фигуру не переживала. Велина же еще со школы истязала себя диетами и разными упражнениями, хотя я лично не видела в этом никакого смысла. Подруга моя всегда была нормальной – не худой и не толстой, ну, выросла ее грудь побольше моей, подумаешь, бедра более крутые, так зато какая у нее талия, и плечики округлые. Об этом незамедлительно сказала подруге.

– Ты вспомни, как парни на тебя смотрели. Я рядом с тобой всегда замухрышкой выглядела.

– Угу. Парни на тебя смотрели, а я так под их взгляды попадала, потому что рядом ходила.

– Дурочка ты, Велина, – обронила я и рассмеялась.

Сколько бы мы не виделись, а внутри остались прежними. Этот спор о нашем внешнем виде и о мужском внимании возникал между нами довольно часто, но я знала, что Велина только притворяется, на самом же деле она вполне была довольна своим внешним видом, иначе не носила бы открытые платьица и слишком смелые для наших женщин костюмчики со штанишками в облипочку. Не знаю, как сейчас, но в школьные времена парни глаз оторвать не могли от ее ножек и того, что так четко вырисовывалось сзади, хоть подружка и старалась прикрыть это удлиненными рубашками и туниками, но мужчины все равно провожали ее голодными взглядами. Впрочем, на ее выдающуюся переднюю часть тела они тоже засматривались да так, что однажды молодой мужчина споткнулся и улетел в выгребную яму. В общем, Велина умела произвести впечатление на противоположный пол и этим частенько пользовалась. Я же не отличалась ни данными от природы формами, ни смелостью, чтобы вот так флиртовать и заигрывать с парнями, а потом так же легко переключаться на новый объект.

– Ох, Аленка, как хорошо у тебя здесь! Пусть и захолустье, зато покой и тишина. Кругом природа какая, красотища. Не то, что у нас: дома, люди, лошади, толкучка, суета. Всем чего-то хочется, куда-то нужно бежать. И так с самого утра и до позднего вечера. А порой и по ночам покоя нет, – забыв про наш спор, пожаловалась Велина и все же стащила с блюда один пирожок, надкусила и зажмурилась от удовольствия. – Мммм! Я сейчас помру от удовольствия.

– Так переезжай ко мне. Места хватит, заодно и у меня хлопот поменьше станет. Все же две магички – это уже что-то, чем одна. Мотаюсь по всей округе туда-сюда, а у меня даже лошади нет, – глядя на лицо подруги тут же предложила я и рассмеялась, когда она подавилась очередным пирожком.

– Нет, Аленочка, ты не обижайся, но мне в деревню уже поздно перебираться. Я ведь жалуюсь только по привычке, на самом же деле привыкла к такой жизни и здесь просто с ума сойду от тоски, особенно зимой. Какие у вас тут развлечения? А у нас…

Я замахала на Велину руками, чтобы остановить ее.

– Все-все. Живи в своем городе, но потом не просись, уже не пущу.

– А сейчас-то не прогонишь?

– Сейчас ты моя гостья, а гостей, особенно долгожданных, гнать из дому невежливо, – широко улыбнулась в ответ и потерла руки. – Давай наконец поедим, а то я с самого утра ничего не ела. Кстати, у меня к тебе разговор есть.

– Что случилось? – сразу же переключилась на деловой тон подруга, но за стол присела и стала рассматривать выставленные на стол блюда. – Домовой твой просто душка, столько вкусностей, аж глаза разбежались, не знаю, с чего начать.

– А какая разница, все равно это на нас двоих.

Я махнула рукой и взялась за варенички.

– Ой, подожди! – закричала Велина, напугав меня своим криком, и сорвалась с лавки, бросившись в комнатку, которую Веденя специально к приезду подруги привел в порядок.

– Вот!

Вскоре она появилась в горнице с глиняной бутылью, поставила ту на стол и отправилась искать бокалы. Таковых у меня не было, нашлись только кружки.

– Помнишь, братец мой перед выпуском водил нас в дорогой кабак и угощал эльфийским вином? – поинтересовалась подруга, откупоривая бутыль и разливая по кружкам красный искристый напиток. – Ты тогда еще сказала, что оно невероятно вкусное.

– Ага, вкусное! – покачала я головой. – Так накушалась в тот вечер, от чего весь следующий день лежала пластом. Все эльфийские напитки коварные какие-то, наверняка на крепость эльфийского организма рассчитанные, а для нас все равно, что яд.

– Да ладно, мы теперь знаем, чего ждать от этого вина, так что выпьем чуть-чуть. От пары глоточков ничего страшного не случится.

Велина махнула ручкой и подвинула мне кружку, а потом подняла свою и сказала: – За нашу встречу.

– За встречу, – поддержала я и сделала малюсенький глоточек.

В рот скользнула терпоковатая со сладкими нотками жидкость и стекла в желудок, оставив внутри расползающееся по телу тепло. Через какое-то время я расслабилась, откинулась спиной на стену и нечаянно увидела на безымянном пальце правой руки дражайшей подруги колечко с камушком, который переливался всеми гранями на свету. Ага! Кто-то собрался замуж, а мне даже не сказал! Подруга называется.

– Скажи честно, Велина, почему раньше меня не навещала? Все же у тебя больше возможностей, чем у меня. Или у этого намерения есть более веская причина, чем просто тоска по мне? – осторожно поинтересовалась, выбрав тот момент, когда руки подруги были мне не видны.

– Ален, ты чего? – удивилась она, отложила в сторону ложку и прямо посмотрела в мое лицо. – Ты ведь знаешь, что мы с Глебом заняты постоянно, у меня просто не было времени.

– Конечно, на подругу времени не было, а вот, чтобы женихом обзавестись, оно было. Эх, ты! Даже мне не сказала. Могла хотя бы намекнуть, – укорила Велину и прищурилась, рассматривая ее покрасневшее лицо.

Она спрятала лицо в ладонях и некоторое время молчала. Я же не спешила набрасываться на нее с извинениями или расспросами. Раньше у нас никогда не было друг от друга тайн, и в письмах всегда писала подруге только правду, не врала и не кривила душой, думала, и подруга так же честна со мной, а она…

– Алена, прости, я не знала, как сказать, – очень тихо выдавила Велина и сквозь щелки между пальцами глянула на меня. – У нас как-то быстро все закрутилось, и я, честно, не могла поверить своему счастью, просто пропала, ведь он такой необыкновенный. И потом я боялась, что огорошив тебя такими новостями, невольно нанесу обиду, ты же до сих пор одна.

– Перестань! Почему я должна обижаться, если моя подруга счастлива? У меня такое чувство, будто ты стыдишься меня. Ведь так?

Я была обижена, правда, но не тем, что Велина скоро станет замужней дамой, а тем, что не сказала. Интересно, а не заметь я кольцо на ее руке, она так и продолжила бы молчать, или в какой-то момент ее совесть должна была проснуться?

– Алена, что за чушь?! – воскликнула девушка, вскочила со своего места и рванулась ко мне, чтобы схватить руками за плечи и заглянуть в глаза. – Ты, наверное, единственный человек во всем мире, кому я готова доверить свою душу, с кем могу разделить горести и радости, просто… Аля, мне ужасно стыдно за то, что я не написала об этом раньше, хотела лично пригласить тебя на нашу свадьбу. Надеялась, мы в последний раз вместе попутешествуем, выберем тебе красивое платье, и я в твоей компании смогу проститься с былой жизнью. Я нисколечко не стыжусь тебя, будь ты даже нищенкой, наоборот, завидую тебе, ведь ты сейчас самая независимая из нас, всего добиваешься сама, никто тебе не помогает. Мне таким трудно похвастать, ведь многое, что я имею – это заслуга Глеба, а не моя.

Велина вдруг расплакалась и уткнулась лбом в мое плечо. Я на несколько секунд застыла, переваривая ее слова, но потом приобняла за вздрагивающие плечи и погладила по голове.

– Никогда бы не подумала, что ты мне завидуешь, ведь у тебя такая насыщенная жизнь, – протянула, чувствуя, как намокает от горьких слез рубашка.

– Д-да что это за жи-и-знь, Алена! – взрыднула подруга, продолжая утыкаться в мое плечо. – Я… я сам-ма себе не принадлежу. П-постоянно кому-то что-то нужно, то найти, то спрятать, то еще что-нибудь невообразимое. Иной раз хочется всех прибить и пуститься в бега. Я понимаю, жизнь нигде легкой не бывает, но уже тысячу раз пожалела, что тогда повелась на предложение братца. Он ведь не бегает по клиентам, в конторе отсиживается, а я…

Велина разрыдалась еще громче. Мне пришлось прижать девушку к себе и покорно ждать, когда буря в ее душе пойдет на спад. Ждать пришлось долго, будто подруга моя уже несколько лет не плакала, и теперь все накопившееся бурным потоком вырывалось наружу. Даже Веденя, заинтересованный громкими всхлипами и завываниями, высунулся из-за печи и удивленно посмотрел в мою сторону.

– Довела подружку до слез, – проскрипел он и осекся, когда я показала ему кулак.

– Лучше капли мои успокоительные принеси, – бросила ему и вновь погладила рыдающую подругу по спине. – Неужели все так плохо? Мне казалось, ты вполне довольна своей судьбой.

– Нет, что ты? Конечно, не все так ужасно, но я устала от постоянной беготни, от забот, которые не приносят душевного удовлетворения.

Велина прерывисто вздохнула, отодвинулась в сторону, стерла тыльной стороной ладони слезы с лица и робко улыбнулась, хотя взгляд ее оставался печальным.

– Делаешь, делаешь чужие дела, решаешь чьи-то проблемы, но это все не то, о чем мы мечтали в магической школе. Знаешь, весь этот сыск не мое дело, пусть я и являюсь неплохим специалистом, а все же душа желает обратного. Жить, как ты, свободно и никому не подчиняться.

– Ну, не такая уж и свободная у меня жизнь, – усмехнулась я. – Хотя из-за того, что жалованья здесь никакого не получаю, поскольку на работу не нанималась, могу в любой момент сорваться с места и перебраться в другой городок. Пока же меня здесь все устраивает, да и люди в основном хорошие, дружелюбные.