Зеро Варош: Точка невозврата

Мари не просто вскрикнула, а истошно завопила, оглушив даже саму себя, и стремглав бросилась от жуткого призрака прочь. Паника охватила разум, и она просто бежала, толком не разбирая дороги, в противоположную сторону, стараясь лишь не вписаться ни во что неожиданное с размаху.

Она бежала и бежала, не чувствуя ног, почти ничего не соображая от страха и выбирая дорогу в тумане на каком-то автопилоте. В мозгу бешеным ритмом стучал ужас и одна-единственная четкая мысль: «Прочь! Прочь от этой твари!!». Сердце готово было выпрыгнуть из грудной клетки наружу, а тело совершенно не осознавало усталости.

Мари не поняла, как долго неслась по улицам словно сумасшедшая, но когда наконец вылетела на похожий на заброшенную стоянку пустырь, легкие ее пылали как обожженные, а сердце отчаянно колотилось в висках, губах и кончиках пальцев. По лбу обильными ручейками струился пот. Попадая в глаза, он нещадно обжигал их своей солью.

Буквально из последних сил Мари доковыляла по поваленного бетонного столба и изнеможденно опустилась на него, пытаясь хоть чуточку отдышаться. Состояние вновь казалось предобморочным. Кровь так громко шумела в голове, что мешала не только прислушаться, но даже думать. Дрожащей рукой утерев пот со лба, Мари опасливо озиралась по сторонам.

Не было похоже, что ее кто-то преследовал, однако страх никак не хотел отпускать из липких объятий ее затравленное сердце. Несмотря на то, что она обычно старалась в любой ситуации сохранять спокойствие и ясность мысли, в этот раз должна была признать, что паника захватила все ее естество. Но кто бы не запаниковал, увидев ТАКОЕ?… Удивительно еще, что она попросту не умерла на месте от ужаса.

Кое-как поймав дыхание, Мари вновь начала тихонько поскуливать, почти не в силах ничего с этим поделать. Если так будет продолжаться, то ее сердце точно не выдержит и остановится от страха и отчаяния.

– Господи, пожалуйста. – тихо шептала Мари. – Прошу тебя, Господи… Мне так страшно… Так страшно…

Тихие, зловещие улочки Зеро Вароша все меньше напоминали ей глупую компьютерную игру, а все больше Ад или Чистилище…

Ей начало мерещиться, что она слышит тихие шепоты или даже отзвуки шепотов в тумане. Будто какие-то невидимые сущности переговаривались между собой, на незнакомом и странном языке. Вроде бы скандинавским. А может кельтским или славянским… Мари не была уверена. Она плохо разбиралась в иностранных языках, едва осилив помимо родного один лишь французский. В какой-то момент ей даже показалось, что это и не другой язык вовсе, а лишь реверсированные звуки, будто кто-то прокручивает заранее записанную речь наоборот.

«Но может все-таки славянский? – вяло подумала она, отмечая, что начинает неизбежно впадать в психологический ступор. – Разве название этого проклятого города не на одном из славянских языков?»

Ступор был ожидаемой реакцией организма на продолжительную панику. За истерикой обычно следует апатия. Иначе человек попросту выключится, израсходовав весь ресурс психических сил. Вот и Мари готова была думать сейчас о чем угодно, что только не вызывает стресс. Даже тупо уставиться в одну точку и не думать толком ни о чем.

Резкий звук, теперь явно похожий на громкий крик, прокрученный наоборот, раздался откуда-то сбоку. Мари нервно вздрогнула. Ступор и бездействие могут быть опасны ничуть не меньше истерики. Поднявшись с насиженного места, она осторожно подошла к краю площадки и заглянула на ближайшую боковую улочку.

В нескольких десятках метров, на крыше одного из трехэтажных домов стоял человек. Он был в черных брюках, белой рубашке и почему-то босиком. Мари толком не видела отсюда его лица, но что-то вдруг показалось в этом человеке знакомым, будто она хорошо знала его раньше, просто не могла узнать. В груди начало стремительно нарастать сильное чувство тревоги, каким-то образом связанное с тем, что незнакомец необут. Словно это представляло собой явный признак надвигающейся трагедии.

Мари медленно двинулась по улице, влекомая к новому видению точно гипнозом. Ей вовсе не было страшно, лишь очень тревожно. И через несколько секунд она поняла почему…

Незнакомец внезапно уверенно шагнул с крыши и, совершенно не пытаясь сгруппироваться, безвольным кульком рухнул с большой высоты на асфальт. Мари вскрикнула и поэтому не поняла, то ли это ее крик заглушил звук удара от грохнувшегося тела, то ли его попросту не было. Но интуиция, тем не менее, подсказывала, что увиденное не больше, чем иллюзия. Этакий мираж, будто тебе показали объемное кино без звука.

Поэтому подбежав к месту падения человека, она совсем не удивилась, когда не обнаружила никакого тела в стелющемся по асфальту тумане. Хотя кое-что там все-таки было… А именно большое темное пятно: липкое, будто начавшая сворачиваться кровь, но черное и тугое, точно смола. Но самым необычным казались влипшие в него многочисленные белые перья. Большинство из них были грязными и сломанными, словно их вдавили в асфальт с размаху, но некоторые оставались пронзительно белыми, продолжая падать на зловещее пятно откуда-то сверху.

Сердце тут же болезненно заныло.

Мари подняла голову, глядя как перья и пух падают сверху, словно слишком крупный снег. На сей раз легкий и белоснежный. Она осторожно перехватила пальцами перо, которое опускалось, кружась, ей прямо на лицо, и тихо заплакала. Ощущение давно забытой беды нахлынуло беспощадной волною…

Мари беспомощно села на асфальт, продолжая плакать и обреченно крутить перышко в руке. Она плакала и плакала, даже сама не зная, кого именно оплакивает, но от того печаль не становилась менее горькой. Казалось, что она только что видела смерть надежды. Смерть кого-то дорогого и близкого, кого знала когда-то и даже любила, однако безнадежно забыла. Отчего боль в душе становилась еще острее и тоскливее.

Кто знает, а может мы все – лишь смутные призраки в чьем-то нездоровом разуме?

***

Честно говоря, Мари и сама толком не поняла, как очутилась в центре большой площади, возле старого фонтана, который не работал, но был наполнен темной, заросшей серой ряской, водой. Она просто брела, совершенно опустошенная, сама не зная куда, продолжая вытирать с лица слезы и сжимая в руке белоснежное перо, которое постепенно стало влажным от мелкой водяной мороси, стоящей в воздухе. Мари устало опустилась на каменную кладку фонтана и сняла с плеча рюкзак. Достав оттуда блокнот, она аккуратно вложила перо между страниц и, закрыв книжицу, отправила ее обратно в недры сумки.

Сильно захотелось курить. Поэтому, вздохнув, она начала рыться по карманам куртки. Но тут внимание ее привлекла беззвучно прилетевшая откуда-то большая черная тряпка, тяжело шлепнувшаяся неподалеку. Мари недоуменно замерла. Она готова была поклясться, что не чувствует ни малейшего намека на ветер. Но что тогда могло принести сюда эту тряпку, будто бы двигающуюся по воздуху самостоятельно? Не успела Мари предположить хоть какую-то версию, как темная ткань зашевелилась и начала подниматься, одновременно разворачиваясь и чем-то наполняясь изнутри. В мгновение ока загадочная тряпка обернулась долговязой фигурой человека в длинном черном плаще-дождевике с капюшоном. Окончательно распрямившись, незнакомец недобро зыркнул на Мари холодным взглядом бесцветных глаз. Лицо его выглядело абсолютно бескровным и оттого казалось белым, точно известка, а узкие тонкие губы растянулись в идиотской кривой улыбочке на один бок. Сердце Мари тотчас рухнуло куда-то в живот, и она испуганно закричала, чувствуя как ноги предательски и совсем не ко времени становятся ватными и безвольными.

– Ааааааааааа!! – внезапно с неестественно-вычурной и нелепой интонацией перекривлял ее крик незнакомец.

От неожиданности Мари осеклась и уставилась на него затравленным взглядом.

«Цвырк-цвырк-цвырк-цвырк…» – послышались странные звуки с острым металлическим отзвуком, исходящие от этого бредового субтильного человека.

– Опять ты тут безобразничаешь, хулиганка! – продолжил он, развернувшись к ней уже всем корпусом. – Ай-яй-яй-яй-яй… А ведь я тебя предупреждал! И не надо теперь отнекиваться, что ты этого не помнишь.

Улыбочка его стала еще шире, растянувшись почти от уха до уха и обнажив ряд тонких и острых, словно иглы, зубов. Сердце Мари вновь болезненно екнуло, а мозг пронзила очередная вспышка-видение.

Она увидела яркий свет, будто при выходе на улицу из темного помещения, который ненадолго ослепил ее, но уже через несколько мгновений из него внезапно вынырнул зловещий тип в черном плаще. Его белесые, рыбьи глаза агрессивно впились в нее колючим взглядом. И в ту же секунду Мари почувствовала резкий укус боли на горле и инстинктивно потянулась туда рукой. Пальцы тут же облило чем-то горячим. Незнакомец, однобоко ухмыльнувшись, опустил руку с острым блестящим предметом, похожим на лезвие опасной бритвы и отступил назад. И Мари, отчаянно сжимая кошмарный разрез на горле, упустила его из виду. Она тихо захрипела, чувствуя как кровь стремительно хлещет сквозь судорожно сжатые пальцы. Перед глазами потемнело, и она услышала чей-то испуганный крик. Будто кто-то звал ее по имени. Но Мари не была уверена в этом. А этот голос. Он был таким знакомым. До боли родным… Рождая в груди щемящее желание увидеть его обладателя хотя бы еще раз. Чтобы успеть попрощаться.

Мари моргнула и наваждение исчезло. Но оно было таким интенсивным и подробным, что, казалось, четко отпечаталось в мозгу, словно мгновенная фотография на Палароид, чтобы потом проявится там в мельчайших подробностях.

Незнакомец, тем временем, сделал неспешный шаг к ней, и Мари заметила, что кисть его правой руки, скрытой в складках плаща, как-то странно, еле заметно подрагивает. И тогда она внезапно поняла, откуда исходят эти цвыркающие звуки.

«У него там бритва!» – ошеломленно догадалась она.

Словно прочтя догадку в ее глазах, долговязый слегка отвел руку в сторону, и среди складок ткани мелькнуло лезвие. Мари быстро соскользнула с борта фонтана и плавно присела, потянувшись рукой к ножу на щиколотке. Время словно замерло между двумя ударами сердца. Неужели это конец?

– Эй ты, мерзкая жучина! – внезапно раздался звонкий голос за спиной. – А ну отвали от нее, а не то порежу тебя на похоронные ленточки!

Мари вздрогнула и обернулась. Слегка поодаль, на каменной кладке фонтана возвышалась худая, субтильная фигура юноши с миловидным, хотя и несколько андрогинным лицом. Глаза его светились решимостью, а в руке виднелось увесистое мачете. Быстро оценив обстановку, Мари попятилась ближе к парню, одновременно выхватывая из-за голенища ботинка нож.

Долговязый, фыркнув что-то себе под нос, вдруг резко опал, вновь обратившись черной тряпкой, которая, стремительно взлетев в воздух, бросилась на них. Грубовато оттолкнув Мари в сторону, парень моментально выскочил вперед и ударил по летящей тряпке мачете, но лезвие клинка завязло в ткани, вновь обратившейся человеком, зажавшим оружие подмышкой. Отлетевшая от фонтана на асфальт Мари изумленно наблюдала, как долговязый завис в воздухе против закона тяготения. Юноша же, отпустив рукоять мачете, мгновенно атаковал противника второй рукой, несколько раз двинув ему в челюсть. Как это ни странно, но лицо незнакомца от этих ударов резко треснуло, будто фаянсовое блюдо, и из него во все стороны брызнула черная, как смоль, кровища. И Мари с запозданием заметила, что в руке парня зажат кастет. Долговязый безвольно обрушился вниз, а его противник, перехватив мачете, начал стремительно рубить упавшего. Удар за ударом, еще и еще. Звуки при этом напоминали рвущуюся ткань. Распадаясь на части, похожие на куски разодранной в клочья тряпки, долговязый, однако, даже и не думал кричать.

– Я еще вернусь. – пузырясь черной кровищей, меланхолично и как бы невзначай заметил он. – И меня будет больше. Гораздо больше…

Однако юноша его не слушал, продолжая яростно рубить на части и распинывая отрубленные куски ногой. Отлетая в разные стороны, те рассыпались на тонких темных змей, которые быстро расползались вокруг и обращались в трещины на асфальте. И через несколько секунд от человека-плаща ничего не осталось, кроме черных пятен крови на клинке и одежде парня.

Только сейчас до Мари наконец дошло, что неожиданный союзник, также, как и она, вовсе не черно-белый. Его темно-каштановые волосы, большие серо-голубые глаза, пухлые, слишком яркие для юноши губы, синие, рваные на коленках джинсы, коричневые ботинки и слегка выцветшая сиреневая футболка под черной курткой-косухой так ярко выделялись на фоне серого, невзрачного окружения.

Изумленная этим открытием, Мари поднялась с мостовой, потирая ушибленный локоть и жадно разглядывая загадочного незнакомца, который деловито вытирал лезвие мачете платком. Заметив, что его разглядывают, парень повернулся и приветливо улыбнулся.

– Спасибо. – тихо обронила Мари. Она хотела сказать больше, но отчего-то немного смутилась и быстро потупила взгляд.

– Да брось ты! У меня с жуками давние счеты. – ухмыльнулся собеседник, возвращаясь к фонтану и усаживаясь по-турецки на его каменную кладку. Порывшись в кармане куртки, он извлек оттуда сигареты и зажигалку.

Мари присела рядом и также начала рыться по карманам, так как поняла, что тоже сильно хочет курить. Воровато косясь на лицо юноши, который, ненадолго замерев, с откровенным любопытством ее разглядывал, Мари неожиданно поняла, что это девушка. Вздрогнув от своей внезапной догадки, она поспешно бросила взгляд на футболку под расстегнутой курткой незнакомки, пытаясь разглядеть там скрытую свободной одеждой женскую грудь. Заметив это, девушка прыснула от смеха.

Кровь резко ударила в лицо Мари, и она стыдливо опустила голову, уставившись на собственные ботинки.

– П-прости… – еле слышно пробормотала она. – Я – тормоз…

– Да ладно тебе, Мари. – дружелюбно хлопнула та ее по плечу. – Все в норме, не переживай. Не ты первая, кто так накололся. Поверь.

– А?! – ошарашенно уставилась на нее Мари. – Мы разве знакомы?

– Пока нет. – шкодно подмигнула ей собеседница. – Меня зовут Диана. А для друзей просто Ди. – она протянула руку, которую Мари с готовностью пожала. – Ну вот… Теперь знакомы.

Мари радостно ей улыбнулась. Новая знакомая оказалась не только сильной и крутой, но также милой и забавной.

– Спасибо тебе еще раз, Ди. Ты спасла мою жизнь.

– Не стоит. Я вообще-то должна тебя защищать, так что все идет по плану.

– Должна?

Ди кивнула, на сей раз разглядывая пачку сигарет в руках Мари.

– Но если так сильно хочешь меня отблагодарить, то давай меняться. Ты мне свою пачку, а я тебе свою. Идет?

Мари поспешно кивнула, с готовностью протягивая той сигареты. Ди протянула взамен свои. Ее пачка была едва начатой.

– Не равный обмен какой-то. – недовольно буркнула Мари. – Моя пачка полупустая, а твоя почти полная…

– Не переживай об этом. – отмахнулась Ди. – Я ее недавно стащила у одного вредного панка, так что мне совсем не накладно.

Мари улыбнулась и с интересом покрутила сигареты в руке. Пачка была красивая, серебристая, со скошенными гранями, черной надписью готическими ротундами «Malus Mores» и белой табличкой на верхнем торце «Conteraris et subsisto» – явно предупредительной, так как она была очерчена тонкой красной рамкой.

– Что это значит? – спросила Мари, указав на надпись.

– А, это… – насмешливо фыркнула Ди. – Это значит «покайся и прекрати». Специально на крышке сверху, чтобы было видно, когда открываешь пачку. Будто бы кто-то, когда лезет за очередной сигаретой, во что-то там вчитывается… Фарс, да и только…

– Чудные. – заметила Мари. – Но красивые.

– Да не, довольно распространенные там, где я живу. – дернула плечом Ди. – Дорогие и пафосные, но не более того… Их обычно курят всякие выпендрежники. Для меня – твои реально чудные.

Она с наслаждением затянулась от прикуренной сигареты, по-мальчишески прищурив один глаз. Мари тоже с любопытством прикурила. Табак был крепким и явно очень качественным. В нем даже ощущались тонкие, приятные нотки чернослива.

– А где ты живешь, Ди? – спросила она с любопытством. Ее неожиданная компаньонка вызывала в душе все больше симпатий.

– Слушай, все это, конечно, здорово… – улыбнулась ей та. – Сидеть вот так, курить и болтать, но, думаю, что нам лучше убраться отсюда. А то чертов жучище, и впрямь, наксерокопируется где-нибудь втихомолку и нагрянет сюда целой толпой.

– А кто он, вообще, такой? – пораженно спросила Мари, с готовностью вскакивая с места. – Или, наверное, точнее будет спросить – что он, вообще, такое?

– Это довольно долгая история. Я тебе ее как-нибудь потом расскажу. Идет?

Мари согласно кивнула. Все происходящее в последнее время было весьма и весьма бредовым. И пока единственным нормальным и логичным казалась лишь сама Ди и общение с нею. Новоиспеченная подруга, похоже, была неплохо осведомлена о происходящем, ловко владела оружием и хорошо умела драться, поэтому Мари не просто решила, во что бы то ни стало, держаться нее, но и была искренне счастлива, что они повстречались. Впервые за все пребывание здесь она почувствовала какое-то подобие твердой почвы под ногами. А это очень многого стоило.

И сейчас, глядя в спину шагающей впереди Дианы, продолжавшей курить на ходу, на ее гордую осанку, уверенную походку и по-кошачьи мягкий, то и дело мелькающий, профиль, Мари неожиданно подумала, что если надежда выглядит так, приняв образ сильной и загадочной девушки, то ее это вполне устраивает.

***

По улицам Зеро Вароша лениво клубились многочисленные потоки тумана, скапливаясь в низинах в плотные облака и окутывая серыми, рваными клочьями массивы домов. Казалось, постепенно пелена эта становится все гуще и темней, словно кто-то незаметно подмешивает в нее черные чернила, делая похожей на тучи перед грозой. Однако на возвышенностях, широких проспектах и пустырях все еще сохранялась относительно хорошая видимость. Но интересней всего причудливая игра тумана смотрелась с высоты птичьего полета, где воздух оставался достаточно прозрачным.

На крыше то ли разрушенной, то ли попросту никогда недостроенной многоэтажки находились трое мужчин. Двое из них были одеты в длинное черное пальто, а третий – в байкерскую куртку и рваные джинсы. Он стоял, слегка нахохлившись, и тщетно пытался раскурить сигарету. Маячивший рядом мужчина, с голубыми глазами и темно-русыми взъерошенными волосами, полыхал злостью. Он выглядел где-то на тридцать пять, в то время как двое других казались лет на десять моложе. Сторонний наблюдатель, если бы он существовал, смог бы заметить, что мужчина этот ни кто иной, как один из тех незнакомцев, которые недавно наблюдали за Мари, причем с этой же самой крыши. Вероятно, причина заключалась в том, что здание, значительно возвышаясь над соседними, представляло собой отличную наблюдательную площадку. Действо же, которое происходило здесь сейчас, больше всего напоминало разбор полетов между начальником и подчиненными.

– Я же предельно ясно тебя предупреждал, Джесс, чтобы ты здесь не появлялся, и что? – гневно выпалил старший, ткнув пальцем в стоящего поодаль парня, темно-каштановые волосы которого были элегантно зачесаны назад, а взгляд казался совершенно безэмоциональным и отстраненным. – Ты сделал все с точностью до наоборот!

– Ситуация была экстраординарная. – с тихим вздохом ответил тот, опустив голову и засунув руки в карманы пальто.

– И без твоего участия с ней прям никто бы не разобрался?! – еще сильнее взвинтился мужчина. – Ну, а ты?! – он повернулся к парню в косухе, уже успевшему, к тому времени, раскурить злосчастную сигарету. – Молчишь?! Решил теперь работать по методикам Тэуса? Да?! Так может тебе тогда стоит к нему в команду попроситься? Ты туда явно отлично впишешься.

Смачно и как-то излишне показательно затянувшись табачным дымом, тот лишь пробурчал себе под нос что-то нечленораздельное. Вконец разозлившись, мужчина отвесил ему крепкий подзатыльник. От удара у парня даже сигарета изо рта вылетела. Однако, выпрямившись, он только злобно прищурился, но ничего на это не сказал.

– А ты, что же, думал, что я тебя за подобное мозгокрутство заблудшей хвалить буду?! – выкрикнул старший. – Давай, расскажи нам, что ты там Мари про Доминитерру навешал? А? Решил опять костерку инквизиционного понюхать?!… А ведь я знал, что все в итоге закончится какой-нибудь хренью. – все еще громко, однако уже как-то устало добавил он и иронично усмехнулся. – Но все равно поверил тебе, как дурак…

Последняя фраза прозвучала горько и разочарованно, многозначительно повиснув в воздухе.

– Да пошел ты, Гейб!! – внезапно взорвался парень. – Хоть прибей меня теперь! Мне это реально параллельно! Думаешь, что я раскаиваюсь? А вот ни фига подобного! – он со злостью саданул мужчину в плечо. – Давай, отстраняй меня теперь, дисквалифицируй, Инквизиции сдай или сам башку оторви, вперед! А как так вышло, что Мари снова здесь, ты нам поведать не хочешь?!

Гейб вспылил и агрессивно сгреб того за грудки. Желваки на его скулах нервно заиграли.

– Лучше заткнись, Джу, пока я тебя реально не прибил! – прошипел он парню в самое лицо. – Как, помнится, обещал…

– Да и прибей! На здоровье!! – презрительно выплюнул тот. – Только похоже, что не у меня одного тут разрушилась шаткая договоренность с совестью.

В глазах Гейба полыхнул яркий разряд молнии. Стоящий неподалеку Джесс поспешно шагнул к сцепившимся и положил руку на плечо мужчины, словно призывая его, тем самым, к благоразумию. Гейб глухо рыкнул, словно запертый в клетке хищник, и грубо оттолкнул Джу, выпустив куртку юноши из крепкой хватки. Резко развернувшись, он сделал несколько широких шагов в сторону, явно пытаясь выпустить пар. Джесс, тем временем, очень выразительно поглядел на Джу, будто предлагая приятелю немного угомониться. Но тот лишь громко фыркнул, с красноречивой презрительностью сплюнув себе под ноги.

На несколько мгновений над крышей повисла напряженная тишина, нарушаемая лишь еле слышными, по-кошачьи мягкими шагами Гейба. Туман продолжал медленно и безразлично сгущаться, делая воздух все более мрачным и словно иллюстрируя, тем самым, эмоциональное нагнетание обстановки.

– Значит так… – остановившись и развернувшись к парням, изрек немного выдохнувший Гейб. – Мы с Тэусом заключили некую сделку. По его решению Ли временно отстранена. А вы двое, вместе с его Дианой, будете по очереди приглядывать за Мари. И я чрезвычайно убедительно настаиваю, чтобы все это время вы с заблудшей без надобности не болтали! Держите свои бестолковые рты на замке. Это понятно? Иначе, клянусь Богом, я точно прибью вас обоих!

Джу хранил ледяное молчание и смотрел на Гейба не моргая, а Джесс предпочел примирительно кивнуть. Ему хотелось хоть как-то разрядить обстановку. Он едва ли мог вспомнить, когда в последний раз видел извечно невозмутимого Гейба настолько взвинченным. Разве что пару лет назад, когда Джу умудрился вляпаться в инквизиционный процесс. Однако в этот раз, следует признать, отличились они уже оба. Не то чтобы Джесс испытывал стыд за свои действия, до сих пор считая их оправданными, но и позицию Гейба тоже прекрасно понимал.

– Эта ваша своевольщина у меня уже в печенках сидит. – как-то устало продолжил Гейб, поглядев на Джесса так, словно жаловался на жизнь старому другу. – Сейчас с ней Диана. А вы пока подумайте над своим поведением. Прям как дети малые, ей-богу…

Заметив, что примирительная тактика молчаливого согласия имеет благоприятный эффект, Джесс снова виновато кивнул. В конце концов, природная уравновешенность Гейба должна скоро вернуть его в норму. Надо лишь не подливать масла в огонь. Поэтому было бы просто чудесно, если бы Джу продолжал молчать.

– Ты, Джесс, – окончательно развернувшись к нему, продолжил мужчина. – свяжись с Дианой и договорись о времени, когда подменишь ее… Ну а с тобой! – вновь заметно взвинтившись, он ткнул пальцем в сторону Джу. – Еще разговор не окончен!! И пока я не выдохнул – лучше помолчи. А то ты никогда не знаешь, когда нужно наконец-то заткнуться!

Джу лишь презрительно дернул всей шкурой, точно большой психанувший кот, и, процедив что-то себе под нос, отошел подальше, практически к самому краю крыши, демонстративно отвернувшись. Молча понаблюдав всю эту экспрессивную пантомиму, Гейб устало покачал головой и, развернувшись на каблуках, бросил напоследок Джессу:

– Без моего ведома, чтобы никаких решений ни один из вас не принимал. Будете у меня на правах стажеров, раз вы такие конченные болваны. И информацию тоже получать дозировано…

Раздраженно шагнув вперед, мужчина бесследно растворился в воздухе, словно его здесь никогда и не было. После чего на крыше вновь воцарилась тишина, нарушаемая лишь тихим чирканьем зажигалки Джу, пытавшегося раскурить очередную сигарету. Однако во влажном воздухе тумана огонь упрямо не хотел разгораться. Джесс вздохнул, подумав, что у вредного Джу даже все вещи в руках неизбежно начинают вредничать, и неторопливо приблизился к напарнику. Ведь конфликт между ними также еще не был решен.