Лед и пламень

– Ногами! – буркнула я.

Соланж оценил шутку. Он снова разлегся на кровати и, прищелкнув пальцами, переместил бутылку.

– Я совсем за вами не ухаживаю! – спохватился Соланж, заметив, что мой бокал опустел. – Перестаньте ершиться, Дария. Впереди самое интересное – поимка демона. Если хотите, могу описать свои ощущения внутри женского тела. Оно красиво, Геральту несказанно повезло. – Глаза некроманта на миг затуманились, по губам скользнула мечтательная улыбка. – Если не удержит – дурак.

Хозяин смерти не окончил фразу и наполнил мой фужер. Я зарделась и предложила перейти сразу к демону. Неожиданный чувственный интерес некроманта тревожил. Лучше бы, как прежде, он оставался равнодушен к женским чарам. Нет, лестно ощущать себя привлекательной, желанной, даже флиртовать, принимать подарки, но Соланж Альдейн не станет ухаживать, он сразу возьмет. Некромант сильнее Геральта, а добыча всегда достается победителю. В итоге Соланж выкинул бы меня после одной ночи, может, прямо на могилу любимого: мужчины бы скрестили мечи или посохи в поединке. Гибель Геральта – самое страшное, поэтому пусть некромант его величества смотрит на других!

– Значит, подробности ритуала опустим? – обрадовался Соланж и на мой настороженный взгляд пояснил: – Не хочу вытаскивать вас из обморока.

– Вытаскивайте. – Я упрямо мотнула головой. – Что случилось после того, как я потеряла сознание?

Некромант задумался.

– Хм, как бы попроще? Без магических подробностей, хорошо? Итак, руны начали действовать, изгоняя душу. Она сопротивлялась, я обрубал связи. Маячок повесил, чтобы потом найти. Затем занялся собой. Вырезал на коже пару рун…

Я уставилась на руки Соланжа, и тот услужливо пояснил:

– Не ищите, они на груди. Потом ввел зелье, чтобы заморозить реакции и заставить сердце биться без души. Кровь, конечно, остыла, но пульс сохранялся. Слабенький, но это лучше, чем ничего. След от иглы вы видели. Саму иглу не покажу, еще уколетесь ненароком! Убедился, что все сделал правильно, проверил руны и попросил Геральта себя привязать.

– Что сделать? – поморщилась я.

Дикий обряд! Соланж рассказал не все, но и этой мешанины из фактов хватило, чтобы составить мнение о событиях прошлой ночи.

– Взять веревку и крепко привязать к столу, уже после удара в сердце, – терпеливо пояснил собеседник. – Некроманты жутко беспокойные, – усмехнулся Соланж. – После смерти они норовят остаться на этом свете, поэтому их нужно сжигать и хоронить по частям, чтобы не воплотились в какую-нибудь гадость. Из меня и вовсе лич выйдет, поэтому если вдруг что, леди Дария, облейте мое тело маслом и подожгите. Пепел развейте в разных местах. Не хотелось бы после смерти не обрести покоя и лишить его других.

Меня передернуло. С такой безмятежностью говорить о собственной смерти и жутких похоронах!

– Это жизнь, – легко прочитав мои мысли, пожал плечами некромант. – В Веосе все знают, как поступать в подобных случаях, а вас нужно предупредить. Лича нельзя убить, можно только уговорить уйти в небытие, поэтому лучше не допускать перерождения. Оно происходит на тридцатый день, успеете позвать Геральта Свейна. Уж он-то, – Соланж рассмеялся знакомым звенящим смехом, – с удовольствием кинет мои кости собакам. Поэтому именно его я попросил следить за телом. Геральт сделал бы на совесть, добил, если я промахнулся бы.

Я отвернулась, подавив рвотный спазм. Перед глазами против воли ожила картинка: Соланж, восстающий из мертвых. Весь в земле, в червях… Ох, не могу!

Меня скорчило в три погибели.

Только бы не на кровать!

– Тихо-тихо-тихо!

Некромант заботливо погладил по спине. В губы ткнулся бокал. Я смогла глотнуть вина только со второй попытки.

– Какое у вас богатое воображение, Дария! – укоризненно прошептал Соланж и усадил меня рядом с собой на кровать. – Какая разница, что я делаю, главное, с вами ничего не случилось. Всего лишь занял ваше тело, позаимствовал одежду и отправился по следу демона. Со стороны казалось: девушка в рассветных сумерках возвращается домой. Душа работала чем-то вроде поглотителя чужой энергии, сохранив и передав новому пристанищу все умения и знания. Я чувствовал любую тварь, не видя ее: у всех своя температура, вибрации. Первым попался одержимый. Он караулил у дома Свейнов.

– З-з-зачем? – заикаясь, спросила я и намертво вцепилась в ножку бокала.

Некромант услужливо подлил вина и поставил бутылку у ног. В глазах читалась усталость, на дне зрачков и вовсе мерещилась боль. Наверное, рана на груди все еще его беспокоила. Я ведь не видела, может, она до сих пор кровоточит? Подтверждая худшие опасения, некромант снова лег и прикрыл глаза. На лбу обозначилась поперечная морщинка.

– Даже не вздумайте! – вскинулся Соланж, когда я потянулась к нему, чтобы взглянуть на ауру. – Вы слабы и очень рискуете. Не умру, выкарабкаюсь. А одержимый, Дария, пришел убить Геральта Свейна. Выбора не оставалось: либо его жизнь, либо жизнь графа. Прислуга пустила одержимого в дом: он и прежде ночевал в гостевой Геральта. Только сейчас добрый знакомый графа отказался от бокала вина и теплой спальни, а позаботился о свидетелях. Никто уже не опознал бы убийцу.

Некромант хищно улыбнулся. На мгновение показалось, что передо мной дикий зверь. Желтые глаза горели, как у волка. Я отшатнулась, расплескав вино. Капли алели на белоснежном покрывале, будто кровь. Смутившись, я попыталась вытереть их – стало только хуже.

– Он… он убил слуг? – все еще не веря, переспросила я.

Это казалось ужасным, бессмысленным. Те люди ничего не сделали, зачем же их?..

Некромант кивнул и сухо заверил, что о телах позаботились.

– А теперь, Дария, проверим вашу сообразительность. – В глазах Соланжа зажегся лукавый огонек. – Кто же одержимый?

Я задумалась, перебирая кандидатуры. Значит, я его знала. И Геральт знал. Добрый знакомый, которого без вопросов пускала прислуга. Тот, кто имел право находиться в доме в отсутствие хозяина. Значит, одержимый принадлежал к ближнему кругу Геральта.

– Элиза? – предположила я.

Некромант покачал головой.

– Она в тюрьме, под надежным присмотром, если только… Демоны! – ругнулся Соланж, осененный догадкой.

Он вскочил и заметался по комнате. Наконец некромант остановился возле зеркала и уставился в него, силясь разглядеть что-то в темной поверхности.

– Если он одержимый, он мог ее не убить. А если она жива, я мог ошибиться там, у дома. – Соланж говорил загадками. – Вибрации схожи. Элиза на свободе! – с досадой пробормотал некромант, водя руками перед зеркалом. – Вы подкинули верную мысль, Дария.

Я решительно ничего не понимала, а Соланж не спешил объяснять. Под его чуткими пальцами зеркало ожило и отразило мрачное помещение. Каменные стены, покрытые мхом, цепи, шипастые ошейники, жесткая койка, ведро в углу. Рядом валялась пустая миска. Темно, свет проникал только через зеркало. Похоже на тюремную камеру. Некромант хищным взглядом впился в картинку, поворачивая ее вокруг оси. Оказывается, такое возможно.

– Сбежала, дрянь! – сжав кулаки, взревел Соланж.

Лицо его побелело, по щекам заходили желваки. Некромант сорвал с шеи кулон и щелчком пальцев превратил его в знакомую пирамидку связи. Она повисла в воздухе перед Соланжем. Тот сделал пару глубоких вдохов, успокаиваясь, и провел ладонью над хрустальным многогранником. Имя собеседника меня удивило: Геральт Свейн. Пирамидка засветилась и раскрылась, выпустив ослепительный столп света. И вот уже перед некромантом повисло поясное объемное изображение Геральта. Мокрый, он замер у бортика ванной, потом резко обернулся и вспылил:

– Вы совсем совесть потеряли!

– Да нет, Геральт, это у вас проблемы, – цокнул языком Соланж и отошел, чтобы налить себе вина. – Сестрички на свободе и наверняка уже пришли по вашу душу.

Любимый вздрогнул и поспешил окутаться в кокон зеленых чар. Потом взглянул на меня и, переборов неприязнь к некроманту, попросил:

– Присмотрите за Дарией.

Соланж пообещал не выпускать меня из комнаты. Я постепенно начинала понимать, что к чему, догадалась, как зовут одержимого. Интересно, он мертв или тоже где-то бродит? А ведь он мне нравился. Воистину, внешность бывает обманчивой!

– Дария, – подозвал Геральт. Дождался, пока подойду, и, не стесняясь присутствия некроманта, хмурясь, спросил: – Он тебя трогал?

Я замялась на мгновение и, положившись на честное слово некроманта, ответила отрицательно. Любимый чуть успокоился и поинтересовался, не снимала ли я экранирующий медальон.

– Не снимала, – вместо меня лениво ответил Соланж и отошел, чтобы не мешать нам общаться.

– Но вы же!..

Я пошарила по шее. Да, вот цепочка, мне не пригрезилось. Когда же?.. Точно помню, как некромант его снял.

– Геральт надел, чтобы демон не достал душу. Графу мнилось, – Соланж презрительно скривился, – будто я схалтурю и открою краешек сознания. Тогда бы демон сообразил, кто внутри, и забрал бы вашу душу. Вот Геральт и нацепил медальон после ритуала. Только побрякушку придется перенастраивать: ее повредил удар демона.

Дрожащей рукой я потянула за цепочку. И точно, стекло оплавилось, вместо искусственного глаза зияла дыра.

– Магия притягивает магию, – пояснил некромант. – Тут уж либо спасать безделушку, либо латать ваше тело. Щит не поставишь: душа не родная. Я с большим трудом наладил с ней контакт. Светлые – они всегда проблемные, – лицо Хозяина смерти исказила гримаса, – зато аура помогла подобраться вплотную к жертве. Филипп, – увы, я не ошиблась, – тоже не заметил подмены, только кое-кто, – Соланж бросил на Геральта тяжелый взгляд, – промазал. И теперь мы пожинаем плоды. Нужно быть последовательным, граф, если убивать, то и жену, и друга.

Геральт заскрежетал зубами и буркнул:

– Потом поговорим!

Изображение дрогнуло и погасло. Некромант раскрыл ладонь, и пирамидка переплыла в нее по воздуху. Раз – и в руке вновь оказался кулон.

– Очередные сюрпризы на мою голову! – проворчал Соланж и соединил порванные звенья цепочки. – Надеюсь, проблема быстро решится.

Он покосился на меня и наполнил опустевший бокал до краев. Такими темпами придется открывать вторую бутылку. Но, признаться, меньше всего меня сейчас волновало, сколько пил некромант. Пусть хоть упьется! Я думала о маркизе Филиппе Соурене, сыне герцога Терского, лучшем друге Геральта. Сразу вспомнился его интерес ко мне, осведомленность о тайных делах королевы, странный боевой облик. Разноцветные глаза теперь тоже казались подозрительными, а владение всеми четырьмя стихиями будто добавляло очков в пользу одержимости.

Стоп, но ведь Филипп убил Талию на глазах у Геральта! Какой смысл уничтожать ту, которая жаждала смерти сводного брата? Чужими руками избавился бы от помехи на пути к неизвестной цели. Талия давно выставила счет удочерившей ее семье и планомерно уничтожала род Свейнов. Увы, у нее имелись веские причины. Свейны лишили ее настоящей фамилии, отца, матери, и собирались использовать в качестве смертницы в Мире воды. Сестре помогала Элиза. Только ее не страшила одержимость Талии и некромантские наклонности. Словом, окажись я на месте Филиппа, позволила бы разъяренной магессе уничтожить Геральта. Однако тот защитил его.

Они сто лет дружат, будущий герцог не мог… Или мог? Я нахмурилась, припоминая историю с одним из покушений на Геральта. Тогда кто-то испортил портал, и мы едва не погибли от рук наемных убийц. Помнится, когда Геральт связался с другом, тот сказал, что занят и не может помочь до утра. Действительно ли Филипп провел ту ночь с женщиной или выслушивал отчет о сорвавшемся убийстве? Ох, не знаю, теперь я ничего не знаю!

Я обхватила голову руками. Как выжить в мире, в котором даже лучшие друзья предают?!

– Он не покушался на Геральта, – флегматично отозвался на мои мысли Соланж. Он в который раз растянулся на кровати и наблюдал за переливами цвета в бокале. – Это сестрички.

– Угу, а до этого вы утверждали, будто именно Филипп вырезал слуг и намеревался убить Геральта, – мстительно напомнила я самоуверенному некроманту.

– Повторяю: людям свойственно ошибаться, – парировал Соланж. – Вот я и ошибся, решил, что демон пересилил личность носителя. Теперь же понял, что сглупил. Филипп Соурен любит друга, он за ним в огонь и в воду. Видимо, поэтому Геральт пощадил его на охоте. Маркиз ведь тоже особо заклинаниями не бросался, больше защищался.

«Друг дороже жены», – роились в голове размышления о человеческих ценностях. Не понимаю мужчин и, видимо, никогда не пойму. Как можно поставить друга выше той, которая столько лет провела рядом, которой ты так отчаянно добивался, той, которая родила желанного сына? То есть и со мной Геральт поступил бы так же.

– Дария, не накручивайте себя! Элиза никак не тянет на любимую. На желанную – да, уважаемую – тоже. Хотя в одном вы правы – Геральт Свейн одной ногой в опале. Вряд ли обоим величествам понравится, что он не покарал преступника. Еще обряд очищения проведет, оправдает, – презрительно добавил Соланж.

– Зато вы точно никого не любите и с легкостью убили бы собственную мать, – против воли сорвалось у меня с языка.

Некромант напрягся. Воздух сгустился, стало тяжело дышать, как перед грозой. Я пискнула, поздно сообразив, что сболтнула лишнего. Вот зачем мне такой враг, как Соланж Альдейн? Виновник моих страхов медленно сел и потянулся. Но меня не обманули ленивые движения: некромант кипел от бешенства. Его глаза стали прозрачными, как стекло.

Я попятилась, ища взглядом, где бы укрыться. По губам Соланжа скользнула самодовольная улыбка. Один взмах ресниц, и некромант уже стоял рядом. Воистину, он умел ходить по граням пространства! Как иначе можно мгновенно переместиться из одной точки в другую?

– Ты ошибаешься, маленькая наиви! – Некромант коснулся указательным пальцем моих губ. Он шептал в самое ухо, щекоча кожу дыханием. По телу пробежали мурашки, ладони предательски вспотели. – Я умею любить и, поверь, в отличие от Геральта Свейна, хранил бы верность супруге. Именно поэтому я не женат. Брак, маленькая наиви, – его палец скользнул по щеке к подбородку, – не сделка и не средство продолжения рода, а добровольное согласие отдать душу и принять взамен чужую.

Соланж отстранился, оставив после себя холод студеного зимнего утра. Одарил меня еще одним убийственным взглядом и велел духу принести вторую бутылку и «конфет для дамы». Неужели некромант действительно вздумал напиться?

Из головы не шли слова Соланжа. На время они даже вытеснили думы о Филиппе. Складывалось впечатление, будто я нечаянно наступила на больную мозоль. Уж не поэтому ли некромант так холоден к женщинам, что некогда кто-то отверг его? Я осторожно глянула на него из-под ресниц. Мрачный, как туча, он замер с бокалом в руках, вперив взгляд в пространство. Может, вспоминал ту самую женщину? Подумать только, некромант – однолюб!

И тут меня будто молнией ударило. Носители магии смерти действительно однолюбы! Это часть платы за дар власти над Сумеречным миром. В книгах лангов утверждалось, что им тяжело найти пару, оттого некроманты считались отверженными. Правда, Веос убедил: наши манускрипты лгут. Взять, к примеру, отца королевы. Он тоже некромант, но женился. Да и многие другие обладатели черных воротничков носили кольцо на безымянном пальце.

Дух молча поставил на столик вино и конфеты, забрал пустую посуду и удалился, серебристым облачком скользнув мимо меня.

– Будем ссориться или дружить? – не оборачиваясь, поинтересовался Соланж. – Я слишком устал, чтобы выяснять отношения, определитесь. Могу снять чары и отпустить, только сначала предупредите Геральта. Пусть знает, что именно вы настояли на глупом поступке. Элиза и Талия с радостью упокоят вас. Утешьтесь тем, – некромант хмыкнул, – что я их казню. Но вдруг повезет и наткнетесь на Филиппа? Он может пощадить, оставить для собственных услад.

Не удержавшись, я метнула в Соланжа подушку. Тот не пошевелился, и она угодила ему в лицо.

– Успокоились? – Некромант подложил трофей под голову. – Берите бутылку, бокал и забирайтесь сюда. Собственно, вариантов нашего общения два. Первый – вы чуть-чуть мне поможете, подлечите. Второй – просто поболтаем, пока не засну. А спать мне, чтобы восстановить силы, нужно много. Чары на комнате крепкие, одержимые не пробьются, а демон мертв. Ах да, – якобы спохватился он, – существует третий вариант. Вы сидите тут одна. Выбирайте!

Я задумалась, постукивая пальцами по бедру. Соблазнительно остаться одной, но в то же время страшно.

– А о чем говорить? – осторожно поинтересовалась я.

– О чем хотите. – Устав ждать, Соланж откупорил бутылку. – Кроме моей личной жизни, разумеется. А так… Если не боитесь, можно потравить некромантские байки. О духах, оживших мертвецах и прочих прелестях. Но лучше побеседуем о местных обычаях. Хоть что-то узнаете.

Пропустив колкость мимо ушей, я предложила помочь. Суровые некромантские будни меня не прельщали.

– Только вам лучше прилечь.

Соланж не стал возражать, поставил бокал на пол и удобно лег, прикрыв глаза.

– Щита нет, в сознание пущу, – зевнув, пробормотал некромант. Видимо, начинало действовать красное вино. – Полная свобода действий. Только не усердствуйте!

Странно, совсем недавно Соланж категорически запрещал лечить. С опаской я присела возле Хозяина смерти и простерла над ним ладонь. Действительно, щита нет! Я бы на месте некроманта не доверяла не пойми кому.

– Не пойми кому? – не размыкая век, поднял брови Соланж. – А ничего, что я делил с тобой тело, дважды общался с душой? По-моему, более чем достаточно для знакомства.

Я глубоко вздохнула и осмотрела ауру. Да, воистину некроманты – народ особый. Вот печать смерти, а Соланж жив и относительно здоров. Ауру магов такого толка я видела впервые. Она сохранила следы многочисленных ритуалов. Любил Соланж риск! Зато его регенерации позавидовал бы любой навсей. Сердце билось ровно, ранка почти зажила, да и чернота на ауре рассасывалась. Скоро от печати смерти ничего не останется.

– У меня нет на-ре, не бойтесь! – Некромант ободряюще улыбнулся и окончательно забыл о фамильярном «ты». – Смело садитесь рядом. Руки распускать тоже не стану. Занятно, – Соланж приоткрыл один глаз и лукаво подмигнул, – вы меня в спальне королевы в сознание не впустили, а я вас – с первого раза. И кто из нас кому больше верит?

Я рискнула и окунулась в чужой мир. Он оказался вязким и прохладным. Я скользила, будто по льду, а потом увидела бьющееся сердце некроманта. Так легко? Обычно пациенты непроизвольно сопротивлялись вторжению. Поджав невидимые губы, я огляделась. Где же тут проблема? Соланж здоров, не считая рубца от удара и остатков странного вещества в крови. Подумав, решила ее почистить. Кровь сразу быстрее заструилась по жилам. Но вряд ли некромант прибег к моей помощи ради такой малости. Значит, дело в другом.

– Энерготоки, – подсказал Соланж. – Мне нужна магия, и побольше. Ну же, поработайте чуткими пальчиками!

Так, на уровень выше, в тонкую материю.

Проблему я отыскала быстро и через пять минут вернулась в обычный мир. Сердце учащенно билось, щеки горели. Соланж услужливо протянул бокал, и я одним глотком, чего сама не ожидала, осушила его и попросила еще.

– Перепугались? – Голос некроманта стал бархатистым и ласковым. – Думали, отомщу за острый язычок? Нет, я не обижаюсь на девочек. Вы наиви и прелестны в своей непосредственности. Только осторожнее, – а вот и угроза, – не ходите по краю. Отдыхайте! Разговоры и поиски потом. Вам тоже спокойнее, когда рядом некромант в полной силе.

Соланж бесстыже обхватил меня одной рукой за талию и, невероятным образом умудрившись не расплескать вино в бокале, уложил рядом. Под головой очутилась подушка, а фужер наполнился рубиновой влагой.

– Вино уносит печали и страхи, – задумчиво произнес некромант и неожиданно предложил: – Можете меня обнять, если привыкли спать с плюшевым мишкой. Геральта рядом нет, заменить его, конечно, я не могу, а вот согреть – на здоровье.

Разумеется, я и не подумала прибегнуть к подобному средству. Отодвинувшись, села и приготовилась дать отповедь некроманту, но тот уже заснул. Пальцы Соланжа все еще сжимали бокал, пришлось осторожно высвободить его и поставить на столик.

Скрестив ноги под юбками, благо никто не видит, я сидела и цедила вино. С удовольствием бы тоже легла, но не рядом с некромантом! Однако в итоге сон взял свое, и я устроилась на другой стороне кровати. Веки тут же налились свинцом, и я провалилась в забытье.

Разговаривали двое. Прислушавшись, я поняла, что Соланж беседовал с ее величеством. Странно, оба шептали, будто боялись меня разбудить. Я, к слову, лежала не там, где заснула, а по центру кровати. Некромант раздел меня и заботливо подоткнул одеяло. Испуганно ощупала себя и с облегчением выдохнула: и корсет, и нижняя юбка с панталонами на месте.

– Она проснулась, – доложил Соланж и крикнул в пустоту: – Завтрак для леди Дарии!

Некромант успел переодеться, выглядел отдохнувшим и посвежевшим. Даже пах вербеной, а не хвоей. Мокрые волосы заплетены в косу. В первый раз видела мужчину с подобной прической. У ног Соланжа лежал знакомый посох с черепом. Тут уж стало не до шуток, захотелось забиться в уголок и затаиться.

– Как же вы напугали девочку, Соланж! – От королевы, чей объемный образ парил под потолком, не укрылся мой страх. Судя по всему, она сама недавно встала, во всяком случае, не успела сменить пеньюар на платье. – Неужели были грубы ночью?

Взгляд некроманта мгновенно заиндевел.

– Мне это надоело, Евгения, – постукивая пальцами по столу, процедил Соланж. – Ваши игры затянулись, не заставляйте меня обрывать их самому. Мы сейчас придем, – уже мягче добавил некромант. – Только дадим леди Дарии поесть. Скажем, через полчаса.

Королева кивнула и расплылась в улыбке. Только я видела, что это фальшь, призванная скрыть недовольство. И каким-то образом оно связано со мной, иначе почему, исчезая, ее величество адресовала прощальный взгляд именно мне?

– Не обращайте внимания, перебесится, – безо всякого почтения к королеве сказал Соланж, привычно уменьшив пирамидку до размеров кулона. – Тяжело ей без притока энергии. Донор от жены и свояченицы прячется, а с мужем несовместимость. Никого другого в покои не допускают. Кроме нас, разумеется. Хотел бы я взглянуть на того, кто меня куда-то не пустит! – самодовольно улыбнулся некромант и, спохватившись, поспешил откланяться, чтобы, по его словам, не мешать моим утренним делам. – Служанку я пришлю, – уже у самой двери пообещал Соланж и удалился, словно дух, пройдя сквозь стену.

Позер!

Интересно, зачем я понадобилась королеве? Не лучше ли запереть меня в спальне и спокойно ловить одержимых и Элизу? И Соланж со мной возится, а не участвует в карательной операции. Вчера он метался по комнате, когда узнал о побеге графини, сегодня же спокоен, будто идет на светский прием.

Слова некроманта насчет королевы меня испугали. Нет, я видела, что она со странностями, знала о вампиризме, но не опасны ли ее причуды для окружающих? Меня волновал Геральт. Не желаю, чтобы кто-то пил из него силы. Неужели во всем Веосе не нашлось подходящего донора, кроме Геральта? И что такое совместимость? Может, я сумею вылечить и супруг сможет удовлетворять вторую половину во всех смыслах этого слова?

Я покраснела. Сколько же пошлости я набралась у навсеев! Разве может добропорядочная девушка думать о таком? Отвернулась от зеркала, чтобы не видеть собственного лица, и честно призналась: не только может, но и хочет. Я бы не отказалась вновь ощутить горячую мужскую плоть, которая… Я поспешила умыться ледяной водой. Этого еще не хватало! Мечтать о близости положено мужчинам, женщина же существо возвышенное, для нее уготована любовь.

Память настырно воскресила сладостный момент полета до оглушительного фейерверка. Пришлось окатить себя с головы до ног, чтобы перестать уподобляться навсейкам. А все Соланж со своей словоохотливостью! И его духи, которые напомнили о Геральте. Не спорю, некромант пахнет приятнее, но аромат любимого милее.

Служанка застала меня в ванной. Одежда валялась на полу в большой луже. Девушка промолчала, только удивленно подняла брови. Она спокойно, будто так и надо, подобрала мокрые вещи и протянула мне полотенце. В блаженстве я растерла кожу и завернулась в пушистую ткань.

– Вы не позавтракали, – напомнила служанка и предложила подогреть еду.

Ну да, не успела, замечталась о Геральте.

Пока служанка колдовала над завтраком, я влезла в халат и мягкие тапочки. Без Соланжа стало вольготнее, его присутствие смущало. Пусть некромант не приставал, даже от его объятий веяло невинностью, но тяжело чувствовать себя в безопасности на жерле вулкана. Никогда не знаешь, когда он рванет и по какой причине.

Ух ты, действительно теплый! Я уплетала завтрак за обе щеки, дивясь собственному аппетиту. Видимо, повлиял ритуал. Как вспомню, что умирала, так вздрогну. А если б мою душу утянуло в Судилище?