Поцелованная Тьмой

Нет, дорогая моя студентка. Необученный маг не сломает мою защиту. И я возвращаю ей жаркий взгляд, она ерзает, и я улавливаю дикий запах возбуждения. От одного взгляда?! В паху тяжелеет, я реагирую почти мгновенно и демон бьется в конвульсиях. Теперь можно. Она уже прошла инициацию, и опасности для магии нет. Я могу взять то, что хочу взять. Снова вызвать к себе или пригласить на свидание… Пройтись по столице, показать любимые места, а потом предложить выпить горького каллэ – традиционного напитка моей родины. Захочет ли она остаться?.. Но нельзя. Сначала нужно разобраться с родовой магией, и непонятным поведением демона.

Рядом пыхтит Кэл, и я не хочу знать, что в его мыслях, но девчонка пускает щуп в сторону Наследника. Готов поспорить, тот не предусмотрел защиты. Задерживается на мгновение, а потом сворачивает его и аккуратно втягивает обратно во внутренний источник. Потрясающая концентрация. Однако новорожденные стихии почти неуправляемы. В памяти ворочается воспоминание, далекое, но важное. Магия Духа. Не такое уж и большое число студентов оказываются избранниками Духа, но их всегда объединяет одно – потомки Перворожденных. Вот Тьма! Кровь первых существ этого мира, самых сильных и могущественных повелителей Стихий, память о которых с каждым веком размывается все сильнее, заваливаясь новыми событиями, отодвигается в глубину лет, оставляет лишь слабую нить. Нить, которая иногда внезапно всплывает посреди очередного хаоса. Роксана. Неужели? А еще потомки Перворожденных отлично подходят для Императоров Саланской империи в качестве супругов.

Сложная история, вспоминать которую не хочется. Совсем не хочется. Поэтому я думаю о Камилле.

В лекарской, шпильки летели как молнии, подковыривая мою холодность. Но этот панцирь мне нужен, иначе я сорвусь. Она задавала неудобные вопросы, мой демон возмущенно порыкивал, а я не знал, что ответить. Пришлось прикрываться и отшучиваться. Но эти простыни на полу, и сравнение того, что произошло между нами с грязью… Таким я был для нее? Порочным и грязным стариком для одной невинной маленькой мышки?

От Камиллы исходили волны обиды и решительности. Мне хотелось ее утешить, но Ариадна сказала про Кристофа. Я позаботился о женщинах и отправился во дворец, выяснить подробности назначения. Оказалось, одного из наших дипломатов отправили в земли демонов. Император явно ощущал угрозу исходящую из Анкуррата, но не мог нащупать источник. Предлог? Договор о торговле. Саланская империя предложит свежайщие местные фрукты, а Анкуррат – драгоценные камни, рождавшиеся в наших горах.

Потом вернулся в академию, поговорить с Даркусом и Тео. Последний не обнаружил нарушений в своих зельях, испорчены были намеренно только два флакона, доставшиеся Камилле и Лоргу. И снова призраки воспоминаний. Когда-то, это уже было, но недостаток информации все портил. С Даркусом же, беседа вышла содержательнее.

Присел возле камина у него в преподавательской комнате. Этот демон давно работал со мной, поэтому сразу насторожился.

– Скажи, друг. Твоя родовая магия когда-нибудь сходила с ума? – я устало потираю виски. Когда уже закончится этот день?

– Что ты имеешь в виду, Эйнар? Наши кланы в разном статусе, и уровень силы несопоставим, поэтому моя родовая магия гораздо слабее, – друг выплескивает в бокал ядреное пойло. Лишь покрывает дно. И протягивает мне.

Благодарно принимаю. Я раздосадован и смущен.

– Я не могу спать с женщинами, – признание ловко выстреливает из горла.

– Кхм, – Даркус обескуражен, – на сколько я помню, раньше у тебя не было подобных проблем. Не можешь?

– Ну, то есть, могу. Но. Родовая магия не дает достичь кульминации, словно бережет меня для кого-то, – боль в висках барабанит уже не стесняясь, и я делаю очередной глоток. Горячий напиток согревает язык и щекочет внутренности. Я говорю и обманываю себя. Мне прекрасно известно для кого, но Даркусу этого знать не обязательно. Меня занимает другой вопрос, – будет ли считаться брак консумированным, если я найду ту, с кем магия снова заработает?

– Сложный вопрос, Эйнар. Подобные заморочки присущи вам, высшим демонам. Но я натыкался на исследования механизмов родовой магии. Тебе сложнее найти пару из-за силы, но чтоб такой отказ на всех женщин… Может попробовать демоницу? Пришло время остепениться?– рассуждает друг, перекатывая по стакану вязкую жидкость. В желтых зрачках плещется отражение.

– Помнишь, как мы проходили обучение в Дхарре? Мой контроль был непоколебим. А тут…– мне хочется призвать Тьму и бродить по людской столице, прячясь в тенях. Это успокаивало.

– Еще и демон? Знаешь, Эйнар, обычно все происходит довольно просто. Тебя привлекает запах ее крови, он как дурман, яд, от которого сложно отказаться. Таких женщин может быть несколько. Вы занимаетесь любовью, с одной или со всеми сразу. На кого-то из них откликается родовая магия. Потом начинаются сложности. Совсем не обязательно, что твоя партнерша будет той самой и сможет выносить дитя. Кажется, в кланах высших есть свои способы проверки? Для меня эта женщина была бы идеальной, но для тебя…

– Знаю. Мать мне не простит, если я свяжу себя узами брака, но не смогу потом зачать наследника.

Мы немного помолчали. Я взглянул на часы.

– Спасибо за беседу, мне пора.

– Снова твой кровавый обряд? Когда Кэлмир найдет себе избранницу, ты вздохнешь с облегчением, – Даркус отсалютовал бокалом.

– Не вполне в этом уверен, друг. Не вполне.

И вот я стою рядом с этой девушкой. Причиной всех моих несчастий и гулкой боли, пульсирующей в висках. Заранее подготовленным ножом протыкаю кожу на пальце Кэлмира, собираю капли в чашу, надвигается безумие. Смогу ли я сегодня выжить и не бросится в Бездну?! Рана полуэльфа затягивается.

Обхватываю девичью ладонь, делаю надрез, задерживая дыхание. Багряная жидкость капает, смешиваясь с кровью Наследника. Не дышу. Иначе точно сгорю. Быстро погружаю артефакт в чашу, но я уже знаю, что там увижу.

Камень меняет цвет. Алые всполохи становятся желтыми, жидким золотом плещутся, радостно, насмехаясь надо мной. Идеальный союз.

Приговор для меня. Глаза девушки наполняются цветом. Белесые, почти прозрачные они превращаются в темно – серые, блестящие, с черными крапинками в глубине радужки.

Глава 13. После

Я смотрела на камень, а в душе рождались противоречивые чувства. Разве не я три дня назад хотела участвовать в Отборе? И вот теперь, я одна из счастливиц. Только почему я не ощущаю счастья? Где разноцветные брызги и блестки, где шипящие пузырьки внутри?

Застывший каменной глыбой Эйнар.

Довольный Кэлмир, протягивает руку ко мне, обвивает талию, по-собственнически прижимая. Я вспоминаю его фантазии, и к щекам приливает кровь.

– Ну что, серебрянка, теперь повеселимся? – хохочет в голос, показывая белые ровные зубы. Парень вдруг запускает ладонь в мои волосы и наматывает прядь на палец. Платиновый ручей в ночном сиянии звезд. Красиво…

Мама не знает, куда деть глаза. Поведение Наследника далеко от идеала, но ведь это большая честь, породниться с правящей семьей. Так мне говорили все детство.

– Отпустите девушку, адепт Кэлмир, – гремит в храме под аккомпанемент раскатов грома, – не забывайтесь. До начала Отбора

Ладонь полуэльфа теплая, приятная, но это не умаляет того, что он бросил меня в коридоре. Как там было? Инициированные маги не могут «тесно» общаться с необращенными. Отталкиваю его руку, и делаю шаг назад.

– Хочу домой, – язык заплетался, мышцы во всем теле подрагивали.

– Вы можете ехать, – кивает ректор, – нам нужно понаблюдать за камнем, если спустя сутки он останется таким же, то вы официально станете участницей.

Ночная мгла укрывает храм Семи Стихий. Дорога назад кажется легкой. Нет напряжения и страха. Я спокойна. Лишь воспоминание о жаждущем взгляде, брошенным Эйнаром в мою спину, вызывает внутреннюю дисгармонию, но еще больше укрепляет мое решение избегать его. Мои мысли как воды – ровные и гладкие, неспешные и прозрачные.

Я тереблю браслет-ограничитель. Тьма и Дух. Почему я так легко прочитала мысли Наследника и матери, но не смогла проникнуть в разум ректора?.. Что это? Больше всего похоже на ментальный щит. Я слышала, что сильные маги имеют возможность творить невероятно прочную защиту. Интересно, я тоже так научусь?

Мама почему-то молчала всю дорогу и задумчиво смотрела в окно. Смутно представляла, как добралась до кровати, сняла платье. Провалилась в обволакивающую черноту, едва тяжелая от переживаний голова коснулась подушки.

Мне снился сон.

Мраморные ступени освещались бледным светом звезд, продолговатые колонны при входе в храм охраняют бесконечную анфиладу коридоров. Где-то в конце прячется Тьма. Она сложно ожидает, когда я шевельнусь, чтобы подобраться ближе. Проникнуть под кожу, вселиться в душу и течь по венам вместо крови. Тьма меня любит

Горячие ладони легли на мой живот сзади. Чужие пальцы начали выводить узоры по плоскому животу, и я поняла, что полностью обнажена. Его прикосновения умелые, острые и невероятно чувственные. Одна рука поднимается в верх, трогая грудь, массирует медленно, два пальца мягко играют с соском, превращая расслабленную плоть в напряженную тугую горошину. Я чувствую его дыхание за спиной.

– Идеальная, – охрипший от возбуждения голос говорит мне на ухо. От чувствительной мочки побежали мурашки. Ключицы, солнечное сплетение, пупок, еще ниже… Они достигли пяток, и мое тело превратилось в один сплошной оголенный нерв. Он отвел волосы в сторону и коснулся сгиба шеи нежным поцелуем.

– Тьма… – вырвалось из моего рта как стон. Я начала пылать. Почувствовала, как поцелуй углубился и по коже скользнул влажный язык. Он приятно гладит, ласкает, исследует. Мое сердце зашлось в неистовом стуке. Это падение в Бездну, ведь я знаю кто стоит за спиной.

Руки Эйнара путешествуют по моему телу, опускаются на бедра, слегка дразнят между ног, словно проверяя, достаточно ли я влажная. Мне остается только беспомощно постанывать, откидывая голову назад, на сильное плечо.

– Ты невероятно красивая, Ками, – он ловит губами мое ухо и начинает шептать бессмыслицу. Что-то о том, как бы он хотел сейчас оказаться рядом со мной, о моих великолепных волосах, что сводят с ума сильнее опиоидных зелий, о запахе шиповника…

Пальцы мужчина замирают нерешительно рядом с разгоряченным центром, я что-то нетерпеливо скулю, и он резким движением руки ныряет за мою спину, и я ощущаю раскаленной кожей его возбужденное тело. Он расположился между моих ягодиц, слегка надавливая, и раздвигая полушария.

– Ммм, – я совсем теряю разум в этой чувственно пытки, когда чувствую как его напряженная плоть скользнула, потерлась об меня, а после повторила движение. Становится жарко и нечем дышать, я ловлю ртом воздух, но демон словно именно этого и ждал. Он сильнее прижимается ко мне, хотя кажется, что уже некуда, а потом накрывает мои губы жарким страстным поцелуем.

Мужчина вдруг отстраняется, и я готова вопить от чувства потери, когда он садится на пол, согнув мускулистые ноги, а меня усаживает сверху. Его оливковая кожа отливает серым в свете звезд, а смоляные волосы кажутся еще темнее, я зарываюсь ладонью в густые пряди, притягиваю его лицо к себе, сама целую. Сама двигаю бедрами, как наездница, но оседлываю я отнюдь не ретивого жеребца, а целого настоящего лорда-ректора. Демон впивается пальцами в мою ягодицу, поддерживая мой темп, а его язык ритмично ласкает мой рот в такт движениям наших тел.

Я больше не могу.

Рука пытается обхватить распаленную плоть мужчины, но пальцы едва ли могут сомкнуться, я направляю его в себя.

– Стой, мышка. Нельзя, – он перехватывает мое движение.

– Это же сон… Почему нельзя? Я так хочу… – я чуть ли не хнычу, и он ласково целует, перекатывается. Теперь я распластана под сильным телом демона. Нагая и беззащитная я так жажду его вторжения, прямо сейчас…

И он выполняет мою просьбу, но проникает лишь одним средним пальцем, а большим массирует чувствительный холмик выше.

– Нет, я хочу тебя… – в моей голосе столько мольбы, несказанных слов и невысказанных чувств.

Я ощущаю второй палец, а демон спускается вниз и касается моего центра влажным шершавым языком. Обводит вокруг возбужденной горошинки, сначала неторопливо, потом быстрее. Я прогибаюсь, желая сильнее прижаться к его рту, и пальцам, что двигаются во мне в каком-то безумном танце.

Язык выписывает странные завитушки, и я вспоминаю уроки начального эльфийского. Кажется, это Лаурендэйльский алфавит. Слегка измененный, но по-прежнему узнаваемый. На десятой букве меня начинают бить конвульсии, тогда в меня входит третий палец, он едва протискивается, и мне немного больно, но в то же время безумно приятно. Я хочу, чтобы он позабыл чертовы буквы, просто быстро касался языком, доводя меня до исступления.

Эйнар опытный любовник, и доказывает это, ловя мои желания. Проворно толкается внутри, поддерживая темп языком. Внизу живота скручивается невидимая пружина, готовая вот-вот лопнуть. Он втягивает напряженный холмик, и несколько раз невесомо проходится по нему, едва касаясь. Мир взрывается, я бьюсь в конвульсиях, но он лишь сильнее давит на живот, не, позволяя выбраться, и продолжает облизывать меня, сильно двигаясь внутри. Я снова вздрагиваю, кричу от удовольствия, отталкиваю демона, прошу перестать…

– Проснись! – меня бьют по щекам, а потом брызги холодной воды ложатся на горячую кожу. Что?..

– Камилла Флар, с тобой все в порядке? – голос отца вырывает меня из сна.

– Папа! Ты вернулся, – кидаюсь к нему на шею, радостно обнимаю, – как прошла твоя дипломатическая миссия?

– Солнышко, ты же знаешь, мне запрещено рассказывать, – он гладит меня по голове, изумленно перебирая пряди, – ритуал пошел тебе на пользу. Моя девочка стала еще красивее, чем раньше. Кстати, давно ты так крепко спишь, что Варт не может тебя добудиться?

Я краснею. Если бы я могла ответить, рассказать родителям, что со мной происходит. Но это будет большой позор для нашей семьи, мои мысли должен занимать Кэлмир – Наследник Саланской Империи. Они не поймут.

– Иногда случается. Переходный возраст, наверное, – бормочу под нос, смотря на папу. Он выглядит уставшим. Словно только что приехал, и зашел в мою спальню, поздороваться. Каштановые пряди запылились, уголки рта напряжены, руки нерешительно касаются моих плеч.

– Поздновато для этого, милая, – улыбается, поглаживая мои волосы, – так похожа на мою бабушку. Рокасану. Мама тебе рассказывала?

– И вовсе не похожа. Я нескладная, угловатая, как гадкий утенок среди лебедей, – уверенно отвечаю, смеясь. Потом вскакиваю, стараясь не вспоминать сон. Подумаю о нем позже, когда буду одна.

– А ты посмотри в зеркало, Ками, – смеется в ответ отец, но улыбка застывает на его губах, не касаясь глаз.

Что так сильно могло измениться? Я в недоумении подхожу к туалетному столику.

Иная. Новая я взирала из отражения необыкновенными темно-серыми глазами, те слегка светились – признак избранницы крови. Радужка напоминала по цвету густой дым с частичками черного пепла. Фигура тоже неуловимо изменилась. Острые углы сгладились, грудь приподнялась, став на полразмера больше, бедра немного раздвинулись, усиливая впечатление от приятных изгибов и округлостей. Действительно, сейчас на меня словно смотрела моя прабабка. Разве что оттенок глаз… у нее были яркие лазурные зрачки, напоминающие безоблачное небо душного летнего дня. Свободная раньше пижама натянулась, обтянув кожу как перчатка. А на сгибе шеи ярким пятном сиял красноватый засос. Вот Тьма! Быстро замаскировала его волосами.

– Придется заказывать новую одежду, – вздохнула, продолжая придирчиво себя рассматривать.

Из угла комнаты появился домовой дух, переваливаясь пушистым тельцем с ноги на ногу.

– Ну и горазда же ты спать, Камилла, – ворчал старикашка, – похожа на прабабку, это точно. Жаль только, что хозяйка оставила меня в этом доме, когда уехала в экспедицию.

– Ты ее знал? – я удивленно моргнула.

– Конечно, и у меня в пространственном кармане до сих пор хранятся ее платья. Могу достать несколько, если захочешь, – потупился дух, рассматривая пол. Он явно грустил по былым временам. Пространственная магия – это особая разновидность волшебства, доступная только домовым и охранным духам.

– Не стоит, – обрубил Кристоф Флар, – сегодня же вызовем модисток и снимем мерки.

– Ками, к тебе гости, – послышался крик мамы снизу.

– Ну, я пойду, приведу себя в порядок после дороги, – сказал папа и поцеловал меня в лоб. Варт ушел в подпространство и закопошился в ванной комнате.

Гостями могли быть только два человека. Моя подруга Миралинда Онтер, и Лорг Прис – собрат по несчастью, с которым мы неплохо общались. Кстати, Лорг должен через неделю пройти инициацию. Может, Семь Стихий улыбнуться нам и мы будем учиться вместе?

Поспешила в ванную, набрала прохладной воды в ладони и с удовольствием нырнула в рукотворную купель, фыркая и брызгаясь. Почистила зубы смесью трав и мела, аккуратно насыпав ее на щетку. Домовой заботливо подогрел воду, в большой емкости над купальней булькала теплая жидкость с добавлением эфирных масел, а на полочке уютно устроились несколько десятков баночек с кремами и эликсирами.

И я решила принять быстрый утренний душ, чтобы смыть последствия сна и вчерашнего дня. Под расслабляющими теплыми потоками я озадачено размышляла. Почему мне снится демон? Последний сон казался еще более реальным, чем остальные. И этот засос. Я провела по нежной коже шеи… Захотелось коснуться себя между ног таким же образом, повторить движения Эйнара. Но стыдно. Очень неприятно быть пленницей своих фантазий, особенно когда решила отказаться от отношений. В реальном мире, лорд никогда бы не сказал, что я идеальная. Внезапно в памяти всплыли изумрудные глаза Кэлмира. Почему бы и нет? Он хорош собой, характер не сахар, но, если я попытаюсь с ним подружиться, узнать его получше, то у меня появится шанс стать частью императорской семьи. Не такие уж и плохие перспективы, учитывая непонятное поведение лорда ректора.

Закончила водные процедуры и поспешила на первый этаж дома. Просторная гостиная обычно тихая, наполнилось веселой болтовней.

Глава 14. Мертвый Лосось

Миралинда встряхнула черными кудрями, а потом уставилась на меня в крайней степени удивления.

– Вот это перемены, подруга! – подбежала ко мне и порывисто обняла, – какая стихия выбрала тебя?

Я подхожу к удобному бежевому диванчику, на котором сидит Лорг и хлопает глазами. Мама тоже здесь, устроилась в любимом кресле-качалке с пряжей на коленях. Спицы ударяются друг о друга, мерно цокая. Приятная домашняя атмосфера.

– Поговорим об этом, когда папа придет. Кстати, где он? – я вопросительно смотрю на Ариадну Флар.

– Сейчас подойдет. Начинайте кушать, – она кивает на стол, заставленный вкусностями, – отпразднуем твою инициацию, Ками.

Ребята жадно набрасываются на еду. Свежий ягодный морс с ноткой алкоголя – в честь особого события, ароматная запеченная утка с хрустящей корочкой, пудинг, трепещущий от нечаянных вибраций дубового стола. В гостиную входит отец, он уже в домашней одежде.

– Приятного аппетита, – желает родитель и надрезает сочащийся утиный окорок, – какая у тебя стихия, Камилла?

– Кхм, вообще, у меня их две, – я поковыряла салат, чувствуя себя не в своей тарелке. Вокруг меня только один маг, а бедная Миралинда вовсе осталась без магии. Как отреагируют одногруппники, если узнают правду? С опаской подняла глаза.

Дружное чавканье за столом замолкло, мамины спицы вдруг выпали из ослабевших рук.

– Не только Тьма? – спрашивает она тихо, наклоняясь, чтобы поднять рукоделие.

Бросаюсь ей на помощь, с противным скрипом деревянный стул отодвигается, и я падаю на колени возле матери, тихонько отвечаю:

– Тьма и Дух.

Миралинда пытается подцепить непокорный кусочек морковки, но вместо этого, промахивается, попадет по тарелке, и поднимает затравленный взгляд на меня.

– П-поздравляю. Это большая редкость среди людей, не так ли? – вяло шевелит прибором, пытаясь поймать ловкий лист салата. Тот сопротивляется, искусно избегая острых зубцов.

– Камилка! Благодарю Семь Стихий за благосклонность к тебе! – реакция Лорга самая искренняя и веселая. Он действительно рад.

– У нас в роду никогда не было ди-магов, охо-хо, – Кристоф Флар задумчиво поглаживает бороду.

– Пап, а ди-маги обучаются по-другому? – задаю вопрос, садясь на место.

– Тебе ведь уже надели ограничитель? Вижу. Ди-маги должны обладать большей концентрацией и умением очищать голову от мыслей. Когда ты учишься управлять одной стихией – это не просто. А двумя – целое искусство, – мужчина задерживает дыхание, внимательно смотря на меня, словно решая, продолжить говорить – или нет. И он решается, – Ты никогда не было отличницей, дорогая. В целом все вовремя сдавала, но, кажется, я тебя слишком избаловал. В Высшей Академии все иначе. Преподаватели строже, потому что от вашего умения управления силой зависят жизни. И не только адептов, но и простых людей.

– Понятно. Не беспокойся, я как раз решила серьезно взяться за учебу. Портить диплом – плохая идея, особенно, если у тебя такие родители, – я засмеялась, разрежая обстановку, – кстати, скорее всего вечером мы узнаем результат обряда крови.

– Сегодня удачно выпал выходной. Пойдем, повеселимся, выпустим пар? – это снова Лорг. Обычно я не склонна была принимать его приглашения, но он как-то умудрялся проходить через все пирушки, оставаясь при этом девственником и храня себя для ритуала, поэтому я решила согласиться.

– Только будьте благоразумны, ребята, – сказал отец, провожая взглядом нашу компанию.

– Конечно, мы только прогуляемся по городу, – я нагло вру, но родителю не нужно знать о планах трех молодых студентов, желающих развлечься.

– Идем! – Миралинда тоже поддержала идею, и, быстро прикончив праздничный завтрак, мы поспешили на улицы Артезии – Столицы Саланской Империи.

Я любила этот город. Возможно, потому что не видела других – отец никогда не брал меня в путешествия. Лишь в небольшие соседние деревушки и маленькие городишки, по сравнению с которыми Артезия являлась королевой среди черни. Здесь можно было найти все, что душе угодно. Вкусные сладости, вышивка, лучшие модистки, прекрасно ориентирующиеся не только в модных веяниях, но и в досужих сплетнях. Косметические лавки и аптеки, магазины оружия, мехов и кожи, бесконечные ряды прилавков по выходным на главной площади. И, конечно же, великое множество питейных заведений, в которых я бывала не столь часто, но с шестнадцати лет любой человек мог позволить себе выпить небольшую кружку эля, разлитого бодрым трактирщиком.

– Как на счет «Мертвого Лосося»? – спросил Лорг, едва мы ступили на замощенную дорогу ближе к центру города. Камешки теснились друг к другу почти вплотную – тут не обошлось без мага Земли. Вообще, все ближайшие к Кругу окрестности исправно патрулировались, были чистыми и ухоженными. Это не значит, что в Артезии совсем не было трущоб, но маги избегали этих мест, чаще выбирали для развлечений территории в Круге или недалеко от него.

– А может, не надо? Твое последнее похождение до сих пор мне аукается, – я пожурила парня, с прищуром смотря вдаль.

– Камилла, ты прекрасно знаешь, что кроме «Мертвого Лосося» нас никуда больше не пустят. Неужели ты не хочешь отметить получение целых двух стихий? – Лорг взлохматил пятерней светлые волосы, и с тоской окинул взглядом вход в заведение «Темная Бездна». Хоть формально мы уже могли приобщиться к местной публике, но студентов мало куда пускали. Почему? Потому что любой замшелый тролль-трактирщик знал – от юных оболтусов одни неприятности. Стихиями управляют плохо, иногда случаются бесконтрольные прорывы, которые даже ограничители не в силах сдержать. И собирай потом таверну с нуля, не всякий домовой дух сможет поглотить столько стихийной магии.

Поэтому брели мы неспешно в сторону печально известного во всей Артезии, «Лосося».

В заведении было душно и темно. В воздухе витали белые клубы дыма от курительных смесей, в зале тесно оккупировали столики разномастные гости.

– Пойдемте наверх, там атмосфера приятнее, – Лорг схватил Миралинду за руку и потащил куда-то вглубь здания, а та рефлекторно зацепилась за меня, и вся наша компания вскоре оказалась возле деревянной лестницы с крутыми ступенями.

– Разве это нормально, строить такие высокие ступени в подобном месте? – невольно возмутилась я, пока мы карабкались на второй этаж. Действительно, здесь все было иначе. Мягкие диванчики, обитые бордовым вельветом, на большей части которых я с неудовольствием узнала студентов Нижней. Тиль сидел подогнув одну ногу, перебирая струны желтой гитары. Рядом с ним заносчивый полуэльф Ларре опрокидывал кружку за кружкой пенный напиток. В углу загадочный незнакомец вкушал блага местной кухни. Широкоплечая фигура скрывалась под темным плащом с глубоким капюшоном. За стойкой, подобно огромной скале непоколебимой возвышенностью стоял орк. Лысый, со шрамами на лице, он протирал стеклянную кружку идеально чистым белым полотенцем, что вызывало неимоверное удивление с моей стороны.