Человек-материя

– Я смотрю, ты в восторге, Дун, и да, я тоже рад тебя видеть, – посмеялся Джордж, выглядывая из-за мониторов. Он был компьютерным гением. Пожалуй, это был единственный человек, которого Дункан считал умнее себя в исследованиях, правда, только в компьютерах, в остальных случаях он говорил, что в мозгах муравья протекает больше нейронных связей, чем в его хавальнике.

– Сегодня жирный спускается в яму первый, только костюм ему не выдавайте, посмотрим, защищает ли жир от радиации, – ехидно вставил Дункан, со своими фирменными, еле заметными ухмылкой и отводом взгляда. – Так, ладно, мокрый Джо, ты запустил процесс накапливания частиц?

– Я бы запустил его, если бы был дан сигнал к их разгону, а из-за того, что ты бухал опять всю ночь как демон, мы не знали, когда твоё похмельное рыло явится сюда, естественно, ничего запускать не стали.

– Ладно, засчитано, но чтоб ты не считал себя победителем, я сегодня сделал то, что ты можешь позволить себе сделать только с одной твоей левой рукой, сразу с двумя блондиночками из Женевы с 3-м и 4-м размером груди, не меньше, а ещё жопы у них были не силиконовые, а накаченные и упругие, как персики. Ухх… Можешь по одному описанию их представить и передёрнуть, думаю, тебе понравится, – со взглядом победителя Дункан по-дружески постучал Джорджа по спине и отошёл от компьютерной зоны.

– Дункан, я могу сообщить в ЦЕРН, чтобы они запустили процесс? – спросил Дюк.

– Погоди, старина, сначала я лично спущусь, проверю костюм, подключение и так далее. Я надеюсь, вы его охлаждали до минус 273,15 °C?.. Чёрт, язык сломаешь, пока это число выговоришь, – громко спросил Дункан у лаборатории.

– Уи, сэр, костюм находится в крио камере до момента подачи частиц в коллайдер, – ответил один из учёных с явным французским акцентом.

– Какая температура в криокамере?

– Минус 273,15 °C, сэр.

– Так, отлично… Хорошо, а ты мне предлагаешь в костюм лезть в крио камеру прям? Я, конечно, собираюсь сейчас через себя прогнать составляющие атомной и водородной бомбы, большого взрыва и частицу, которая сама по себе определяет материю, и как бы чёрт его знает, а то вылезет из костюма клякса тетрадная какая-нибудь, или пережаренный стейк, или ещё чего, я могу назвать себя суицидником малолетним, но лезть в абсолютный ноль… Мне кажется, если я этот эксперимент с частицами без костюма проведу, шансов выжить у меня больше будет. А во-вторых, ты частицы в криокамеру вгонять будешь? Интересно, как ты подключение произведёшь.

– Так мы же вытащим костюм и вставим его в накопитель, сэр.

– Допустим, вы сделали это за ту секунду, через которую частицы будут в накопителе. Температура в трубе какая?

– Примерно 15–17 °C, сэр.

– Ты думаешь, костюм не нагреется за эту секунду хотя бы на 0,01 градуса?

– А зачем тебе такая точность в температуре? – спросил Джордж.

– Не поджарить меня и половину континента. Температуру атомного синтеза помнишь?

– Читал, помню, до 100 миллионов °С, только это намного больше, чем 273,15.

– Этого хватит. Наверное, не просто так мы эти частицы охлаждаем, перед тем, как их сталкивать начать, но, если хоть на 0.01 градуса выше, вот этого уже не хватит сдержать реакцию, – колко подметил Дункан и подмигнул другу. – Только объясните, вы как планируете бороться с проблемой? Или всё, отменяем эксперимент?

– Но, если серьёзно, опустить температуру ниже абсолютного нуля невозможно, Дун, – с непритворной тревогой говорил Дюк. – Все 11 лет труда коту под хвост. Дункан, скажи, что ты предвидел эту проблему, не может всё так сорваться.

– Конечно не может. И опустить температуру ниже абсолютного нуля невозможно. Но мозгами подумает тут хоть одна частица этого коллектива? Кстати, в предыдущем предложении слово подсказка, угадаете – найдёте ответ и тёлку из Женевы за мой счёт. Хотите француженку, тогда ищите сами, а я оплачу, там не знаю хороших мест.

– Подсказка в слове «частица», – внезапно из-за спины Дюка донёсся мягкий женский голос. Это была Миа, одна-единственная дама в команде Дункана. Они подружились ещё в 2001 году, когда Дункан жил в Америке, в доме Дюка и его родителей. Её мама с папой погибли в результате пожара, а Дюк успел вытащить девочку из огня. Дети росли вместе, учились, вдвоём постигали физику с 3 лет, играли в футбол и бегали за местными хулиганами, которые обижали слабых ребят. Однажды, Дункану прилетело камнем в правую бровь, шрам до сих пор остался, но он тогда не разревелся, а взяв две изогнутые палки, резинку и камень, выстрелил, как из рогатки в сторону обидчика, попав с рикошетом от железной ограды сразу в двоих. Миа же, как заботливая фронтовая медсестра, забинтовала голову Дункана платком. Они были не разлей вода всю жизнь. Дункан считал её самым умным человеком на Земле, даже умнее его самого, потому что она была мудрее и часто помогала, наставляла на правильный путь в тяжёлые моменты жизни, любил её как сестру, но, несмотря на множество шуток со стороны, никогда не рассматривал её как свою девушку. Миа очень болезненно относилась к этому, но не решалась обижаться на него за это и действовать решительно, боясь нарваться на отказ. Она любила его за, как раз-таки, решительность, несмотря на её не дюжую смелость, на все отчаянные поступки подталкивал именно Дункан. Ей действительно сложно было решиться, но вот когда это удавалось, тут уже она давала жару, что Дун иногда нервно курил в сторонке. Они идеально дополняли друг друга.

– Умница, Миа, вот вроде и искусственный интеллект с недавних пор, а работает исправней вас всех. Кстати, тебе очень идут светлые кончики, – с ласковой отцовской улыбкой подмигнул ей Дункан.

– Спасибо, Дун, – застенчиво опустив свои зелёные глаза в пол, ответила Миа.

– Миа, давай на бис, я уверен, ты уже придумала, что с этой залупой делать.

– Азот состоит из частиц, как и всё в этом мире. Нужно эти частицы запустить по коллайдеру вместе с остальными, вот и всё.

– А про перегруз в трубе ты не подумала? А про то, что эти частицы затормозят термоядерные процессы внутри костюма? – спросил Дюк.

– А на этот вопрос отвечу я, позволишь, Миа? – спросил Дункан.

– Ну, Ваше Величество, как же я могу Вам отказать, если Вы столь снисходительны, что удосужились спросить у меня разрешение, конечно позволю, – с иронией ответила девушка.

– Ну ты и змеюга, про Ваше Величество отсылка к моему британскому происхождению? Не забывай, я шотландец, мне плевать на эту корону, так что не обижай меня так больше. В моей жизни есть два авторитета, алкоголь, а в особенности пиво и виски, и физика. Так вот, а теперь ответ на твой вопрос, Дюк. Коллайдер работает не в полную нагрузку. В нём всегда есть место. Все эксперименты, кроме Базона, проводились в 30–40 процентов заполненности пространства коллайдера. С Базоном был на 70 процентов. Больше нельзя, будет бум-бум, очень большой и очень ядерный. Но если мы эти 30 процентов заполним азотом, то ничего не случится, у него намного меньше протонов, труба рассчитана на более увесистые частицы, так что даже свободное место останется. А если впустить его в электромагнитное поле после остальных частиц, он ещё и окутает их оболочкой, не проникнет внутрь остального скопления, а подействует непосредственно внутрь костюма, и нужно-то всего 0,01 нанограмма азота для этого. Но не больше. И естественно, заготовка у меня есть, чтобы вопросов не было. Я то сразу всё продумываю и заготавливаю, так сказать, предвещаю. Ах да, ещё пространство будет заполнено сегодня на 50 процентов, а эти 30 будут равны 15, итого, 65 процентов, на 5 процентов меньше, чем при эксперименте в 2013 году, пау-пау. Так, ладно, все по местам, я спускаюсь вниз, проверяю, и начинаем. Дай-ка рацию, Дюк. Харт, слышишь меня? Приём.

– Вас слышу, мистер Робертсон.

– Запускай протокол «Материя-1». Заряд частиц на изготовку, азот в резервуары в электромагнитной зоне, проверь все системы, нейронные сигналы пусти в костюм, проверь соединение, если я не смогу подумать о накоплении частиц, будет вам сегодня на ужин человечина, скорее всего от повара дилетанта. Сейчас спущусь, ещё мой сигнал проверь, приём.

– Вас принял, мистер Робертсон, жду отмашки, приём.

– Пущу сигнал из костюма, принимай, конец связи, – заходя в лифт, сказал Харту Дункан.

Дункан спустился вниз, вышел из лифта и оказался в длинном тоннеле, по которому тянулась труба. Пройдя несколько минут вперёд, он оказался возле двери.

– Ф1Э2Мат3, – произнёс код Дункан

– Доступ разрешён, – ответил механический женский голос.

Дункан зашёл в высокое бетонное помещение. В комнате были светодиодные лампы на стенах, они озаряли капсулу, похожую на чёрный регбийный мяч. Изнутри она светилась ультрафиолетовым излучением. К капсуле были подведены 6 трубок из коридора. Дункан отцепил одну из них, которая подводила азот. Затем открыл капсулу. Внутри был чёрный костюм. Он весь был в каналах, но пока они были бесцветные. Также маленькими прямоугольниками были отмечены глаза. Он был похож на резиновый водолазный костюм. Дункан залез в капсулу, начал надевать броню. Надев её, он подсоединил провода над головой к специальному разъёму, который был соединён с каналами.

– Харт, я в костюме, поймал нейроны? – подумал про себя Дункан.

– Так точно, мистер Робертсон, – услышал он в голове ответ от Харта.

– Дюк, вы сверху как, приняли импульсы?

– Поймали!

– Так, знаете что, ребятки, давайте-ка начнём сразу, не будем кота за яйца тянуть, здесь всё в порядке. Тем более я уже в костюме, и вылезать из него, прямо скажем, не самое удобное занятие. Первым улучшением явно будет молния на спине, или ещё чего, но влезать в него как в гидрокостюм каждый раз, это довольно мерзко.

– Мистер Робертсон, Вы точно готовы?

– Дункан, не шутки всё-таки, я не сомневаюсь, что всё готово и ты всё хорошо проверил, но дело серьёзное, может, первый раз самому не лезть в эту штуку?

– Знаешь, что, Дюк, Харт, все остальные, особенно Джордж, ага, да, я думаю все поняли, о чём сейчас пойдёт речь, пока, все штуки в которые я влезал спасали меня, поэтому с ними у меня хорошие отношения, – посмеялся Дункан про себя.

– Давайте уже начнём, поджарим может этого уродца, компьютеры и его мозг уже синхронизировались, – с усмешкой сказал Джордж.

– Да, мокрый Джо, как видишь, мой мозг настолько же мощен, насколько и компьютер, бездарь.

– Надеюсь, у тебя твой причиндал отвалится сегодня!

– Хоть есть чему отваливаться, тюфяк!

– Так, закончите, нет? – вставила Миа.

– Так точно мэм, приступаем к исполнению обязанностей! – отрапортовал Дункан.

– Будь осторожней там снизу, ладно?

– Так точно, мэм, есть, быть осторожнее там снизу!

– Мистер Робертсон, ЦЕРН готов запустить частицы, – Дункан закрыл дверь, вернул все трубки на место, залез обратно в капсулу, подключил провода.

– Ну всё, с Богом, ребята, если что, не поминайте лихом! Направить атомы в камеры подачи линейного ускорителя.

– Частицы введены, разогнаны до 1/3 скорости света.

– Перегнать частицы в электромагнитное поле.

– Частицы доставлены.

– Запускайте с разницей в 0,5 секунды, сначала электромагнитное поле, затем частицы азота.

– Частицы уплотнились, азот плотным слоем обволакивает сгустки частиц, мистер Робертсон, у нас получилось!

– Это только полдела, Харт, но повод для радости есть, возможно, стейк вам сегодня на обед будет не столь пережаренным. Так, ладно, поехали дальше, перегоняйте частицы в протонный синхротрон!

– Частицы в синхротроне, сэр. Произведено ускорение до 99,9 % от скорости света, масса увеличена в 25 раз.

– Отлично, значит, всё по плану пока. Так, давай-ка их в протонный суперсинхротрон. Прокачаем мощь нашим частицам!

– Частицы в суперсинхротроне. Запас энергии выйдет на уровень 450 миллиардов электронвольт через 3… 2… 1… Запас вышел на максимальный уровень.

– Дюк, вы готовы частицы принять?

– У нас всё готово, можно запускать.

– Ну, понеслось дерьмо по трубам… Переместить частицы в Большой адронный коллайдер.

– С Богом, мистер Робертсон, частицы будут перемещены в Коллайдер через 3… 2… 1… Частицы в Кол… – голос Харта постепенно удалялся из головы Дункана, он почувствовал, словно его кинули прямо в огонь, а в теле произошло много тысяч взрывов одновременно.

– ААААААААААА, – раздался истошный вопль Дункана в аудио системы исследовательского центра.

– Дункан, прекращаем эксперимент?! – завопил в ответ Дюк.

– Не сметь, мать вашу, по второму… АААААА… КРУГУ!!!

– Дункан, организм не выдержит перегрузки!

– Добавляй!!!

– Харт, начинай второй круг!

– Запущен второй круг процесса.

Спустя 30 секунд заряд вновь прилетел к костюму, и если после прошлого Дункан уже успел немного отойти и привыкнуть к тем ощущениям, уже не истошно вопя во весь голос, а постанывая, то здесь вновь раздался крик.

– Дункан, хватит! Брось это! – в ужасе кричала Миа.

– Давай ещё, ещё один круг, иначе всё просрём, АААААААА!!! ДАВАЙ, ТВОЮ МАТЬ, БЫСТРЕЕ ОТМУЧАЮСЬ!!!

– Запускаю третий заряд! – почти прокричал в аудио систему Харт.

– ААААААААААААХ, ДОШЛО, ВЫРУБАЙ НАХЕР, ВЫРУБАЙ ЕГО, ТВОЮ МАТЬ!!!

– Отключаю питание от коллайдера!

– Дун, ты живой!? – громко спрашивал Дюк. – Дункан, ответь мне! Чёрт малолетний, ответь мне, уродец!!! Миа, стой, ты куда!?

– Его вытаскивать нужно!

– Чёрт, Джордж, со мной побежали!

Втроём они спустились в низ. Открыв дверь, учёные зашли в комнату.

– Ни в коем случае не отцепляйте трубки, если в них ещё происходит синтез, они попадут в костюм, у него уже точно образовалось достаточно мощное электромагнитное поле, чтобы притянуть частицы! Отцепите, всё взорвётся здесь.

– Надеюсь, он не будет магнититься ко всему подряд? – с волнением спросил Джордж.

– Нет, не переживай, не настолько сильное, – чуть раздражённо ответила Миа.

– Дункан, родной! – Дюк открыл капсулу, и оттуда выпал Дункан в костюме. Все каналы ярко сияли белым свечением, такой же цвет приобрели и глаза.

– Дункан, ты меня слышишь?! – стуча ему по щекам, спрашивал Дюк.

– Ты потише энергию-то вбивай в меня, не забывай, он кинетическую тоже принимает этот гидрокостюм стриптизёра, – еле слышным слабым голосом отвечал Дункан.

– Фух, слава Богу, всё обошлось, эй, сверху и в ЦЕРНе, он в порядке! – прокричал в рацию Дюк. – Осталось только проверить, всё ли сработало, как нужно.

– Дюк, хватит с него, он и так никакой, – молила Миа. – Давайте испытания на завтра перенесём, пожалуйста, зачем вообще нужно было его пихать в костюм?!

– Потому что это была лично моя инициатива. Я решил перестраховаться и чуть-чуть вогнать в себя этих молекул. Поменять свой код ДНК, чтобы я безопасно мог входить в этот костюм. Иначе думаешь, зачем мы два круга прогоняли? Да, риск был большой, но всё же меньший, чем влезть в этот сексуальный доспех и получить лучевую болезнь. Так что так, всё получилось. И да, надо опробовать, я согласен с Дюком.

Дункан тяжело встал, отдышался, постоял немного, пришёл в себя и сказал:

– ЦЕРН, сверху, начинаю испытания протокола «Материя-1». Включите здесь видеозапись. Ребята, отойдите назад и ни в коем случае не касайтесь стен, сейчас жарковато будет.

Дункан встал, поднял руку, прицелился в расчерченную мишень на стене, согнул руку в локте и резко разогнул. Из руки вылетела синяя линия, которая, коснувшись стены, потянула Дункана за собой. Он не успел среагировать и на полном ходу влетел в стену.

– Твою мать, не то, это не уничтожение, это я, видимо, так проник в молекулярное строение стены, ну и она меня притянула, поглотив мои частицы в себя. Так, допустим, это, как и планировали сработало, а как уничтожить то цель? Попробуем по-другому, – Дункан встал в позу единоборца, приготовился нанести удар рукой.

– Слышишь, Дун, а ты не сильно головой то ударился, а то сейчас ещё учудишь чего? – спросил Джордж.

– Не, не парься мокрица, я даже с такой головой посвежее тебя буду, ладно, ЦЕРН, верх, ребята, приготовились, собрались, выдохнули, три, два, один, поехали! – Дункан нанёс удар в воздух. Вылетел один шар энергии, который также светился белым свечением. Он попал в мишень и пробил стену насквозь.

– ДАААА, БУУУУМ, ПОЛУЧАЙТЕ!!! – радостно закричал Дункан. – ЦЕРН, записывайте в протокол «Материя-1». Эксперимент прошёл успешно, костюм готов к эксплуатации!!! Мы сделали это, ребята!!!

Глава 3. Первая кровь

Миа и Дюк, подхватив Дункана под плечи, тащили его наверх в лабораторию. Когда они поднялись, все учёные встали и стали аплодировать Дункану.

– Да, да, спасибо, а сейчас единственное моё желание, это косячок и бутылочка Джеймсона, не меньше 10 лет выдержки, облучило нехило. И человека мне в кампанию, я же не алкоголик, в конце концов, – усаживаясь за кресло, тяжело прохрипел Дункан.

– Дун, тебе бы отдохнуть, а не бухать, ты себя-то видел? – утирая кровь с его носа, тревожно спросила Миа.

– Оставь, Миа, его это всегда оживляет, составишь ему вечерком кампанию в ресторане? Так и быть, за мой счёт, проставлюсь сегодня своему лучшему учёному за успех, – с доброй улыбкой подмигнул Дюк.

– Ох, Миа, от таких предложений не отказываются, – с ухмылкой посмотрев на девушку, сказал Дункан.

– Да что ты? Я то и не отказываюсь, а вот ты? – с ещё большей ухмылкой, сощурившись, посмотрев на Дункана, сказала Миа.

– Ладно, согласен, косяк, давненько тебя не звал никуда, сестрёнка.

– Так бы и не позвал, если бы не Дюк, – с небольшой обидой в голосе ответила Миа.

– Эй, Дюк, а мне проставиться не хочешь? Так-то кто устроил IT-сопровождение эксперимента? – вставил громко Джордж.

– А ему за мой счёт, заказывай клуб, так и быть, сегодня гульнёшь! – найдя в себе силы встать, оперевшись на стул, крикнул Дункан.

– Чё, реально?

– Любой закажу вам с Дюком, только перед девушками не опозорь, больше всего за это переживаю.

– Ну ты и чёрт, всё испортишь! Жаль, не поджарило тебя! – с лёгкой улыбкой бунтовал Джордж.

– Слышь, склизкий, так-то я тебе секс намутить хочу за свой счёт и алкопати, а ты, вон, жаришь меня, уродец Джо, – подмигнув парировал Дункан.

– Дун, спасибо тебе большое, но мне нужно будет остаться в ЦЕРНе, сам понимаешь, отчёт нашим директорам я писать буду, на основе твоих трудов и результата эксперимента, так что, пусть кто-нибудь другой составит Джорджу кампанию, – с отцовской любовью постучав по плечу, Дункану ответил Дюк.

– Ладно, Харт, давно ли ты входил во что-либо кроме строения атомов и шахты коллайдера? – спросил в микрофон, который соединял с центром Дункан.

– Тонко, мистер Робертсон, но да, давненько.

– Смотри, а то твой синхротрон женских сердец перестанет работать за ненадобностью! Выбирайте место, отпишитесь, куда поедете, скину вам деньги.

– Спасибо, мистер Робертсон, но я, пожалуй, тоже пас, возраст не тот. Костюм-то, может, снимите?

– Я попривыкаю, поразнашиваю его пока. До ЦЕРНа довезу, ему там капсулу всё равно уже заготовили. Да ладно возраст, всего лишь цифра в паспорте, важно, как в душе себя чувствуешь. Но если всё равно пас, тогда уж Джо сам выбирай себе компаньона. Так, черти, где мой косяк и 0,5 Джеймсона со льдом? Вы забыли, где бар? Я же вам показывал для экстремальных ситуаций на эксперименте, если вдруг буду погибать, налейте мне, если не воскресит этот божественный эликсир, так хоть с кайфом помру. Бездари, даже бар просрали!

– Миа, будь добра, приведи лабораторию в порядок, я отвезу Дункана в ЦЕРН, хорошо? – ласково спросил Дюк.

– Да, конечно, мы с Джорджем за всем проследим, в порядок приведём.

– Вот на счёт второго человека не уверен, что хорошая кандидатура для этого, – подмигнув, сказал Дункан Мие на ухо.

– Так, Ваше Алкашество, вот тебе косяк, затянись и выходи, а бухнёшь вечером со мной, а то опять нажрёшься и по тёлкам попрёшься, ничего святого нет!

– Миа, дорогая, будь леди, не по тёлкам, а по элитным куртизанкам Женевы, а любовь к женщинам и алкоголю, так это две из трёх главных заповедей шотландца, эти процессы имеют сакральное значение для нас, будь более терпимой к чужим нравам, – с явной издёвкой в голосе и на лице сказал Дункан.

– Да пошёл ты уже знаешь куда?

– И куда же?

– В ЦЕРН, чёрт ты мохнатый.

– Хаха, в ЦЕРН уже посылают, красиво! А про чёрта мохнатого, это уже дискриминация на волосяной почве, с ней я уже столкнулся второй раз за день, я просто шокирован тем, на сколько не толерантно наше современное общество, я кажется начинаю понимать, что чувствуют педики в нашей реальности, – со злорадной ухмылкой продолжал Дункан.

– Пошёл вон отсюда! – швырнув Дункану вдогонку бумагами, крикнула Миа.

– И я тебя люблю, сестрёнка! – послав воздушный поцелуй, крикнул, увернувшись и отдаляясь Дункан.

– Ну и где ты ходишь, звезда? – с иронией спросил Дюк, стоявший возле Ламборгини Авентадор Дункана.

– Я не хожу, я парю над этим бренным миром, я же звезда, как ты выразился, – подмигнул Дун. – Эй, старина Луи, как ты, тряхнуло вас тут на поверхности?

– Да уж, мистер Робертсон, не хуже, чем кровать в отеле в Париже в 75 году, когда я с молоденькой моделью там устроил приватный вечер, – отвечал старичок.

– Да, Луи, и сейчас так можешь, ладно, давай, встретимся ещё, счастливо!

– И вам того же, мистер Робертсон!

Дюк сел за руль, а Дункан завалился на соседнее кресло, стукнувшись головой об дверной проём!

– Грёбаные маленькие итальянцы! Я их люблю, и машины их люблю, но нахер всё такое низкое! Зато на базилику Святого Петра пока залезешь, лёгкие выплюнешь! Всё не там, где надо!

– А может, дело в голове? – с иронией произнёс Дюк.

– Восприму это за комплимент, что я достаточно умён, ты же знаешь, о плохом не думаю, – открыв окно и закурив косячок, ответил Дункан.

Они выехали на дорогу и вновь двигались вдоль границы Франции и Швейцарии.

– Скучно, тухло, как на похоронах, дай-ка подрублю музло, – в тишину вставил реплику Дункан.

– Опять британское?

– Классика, чувак, Queen же, разве в Америке такое не слушают?

– У нас предпочитают ACDC, например, или System of a down.

– Одна австралийская, другая армянская, красиво, чувак, так что давай послушаем поистине достояние Британии.

– Ладно, чёрт с тобой, подрубай уже!

– Пум пум пум, Another one bites the dust…, – начал подпевать Дункан.

– Твою мать, избавь, Дун, ну не умеешь же петь, – простонал Дюк.

– Пусть и нет, зато в душе я Фредди Меркьюри, подпевай!

– Дункан, на самом деле хотел с тобой серьёзно поговорить.

– Тааак, пошла жаришка, – закатив глаза и выключив музыку, пробухтел Дун.

– Я не хочу давить на тебя, но меня это всерьёз волнует, ты знаешь, как я желаю тебе добра…

– Дюк, давай не рассусоливай, ты типа мой родитель фактически, и я тебя очень ценю, но будь тогда прямее и жёстче хотя бы, если уж решил морали и нотации читать, – перебил Дюка Дункан.

– Почему ты Мию не замечаешь в упор? Она же любит тебя, бегает всегда вокруг да около, а ты кроме дружбы больше ничего ей предложить и не можешь?

– Дюк, наверное, с личной жизнью я могу сам разобраться, ок, да?

– Она не может прямо тебе признаться, сказать, боится отказ получить, потому что знает, что он последует, а ты продолжаешь играться с ней как с игрушкой, себя лишь потешая. Ты же никогда не был таким, ты всегда думал ещё и о других, хотя твоё эго облачность создаёт даже в самый ясный день. Почему здесь не так?

– Знаешь почему? Потому что я та ещё мразь. Я тот ещё самодур. Да, я работаю для всех, но именно работаю и для всех, на неё времени не будет. У меня в принципе нет времени свободного. Я всегда работаю, работаю для других, потому что это моё предназначение, и оно мне нравится. На серьёзные отношения у меня не хватит ни времени, ни сил. Я не хочу делать ей больно, а я это сделаю ведь, не хотя, не замечая, но сделаю, даже больнее, чем сейчас. Я люблю её, обожаю, именно поэтому не подпускаю её слишком близко ко мне. Она моя младшая сестрёнка, и за неё я любому глотку вырву, но она заслуживает лучшего, чем я, это точно, – с легкой дрожью в голосе отвечал Дункан.

– Твои родители были один в один как вы, Дун. Мы с ними тоже с детства были знакомы, на один горшок ходили. Всё вместе переживали, о всём вместе мечтали, шли ко всему только все вместе, бок о бок, – голос Дюка дрожал, на глазах выступали слёзы. У Дункана задёргалось левое веко. Когда он нервничал или сильно грустил, оно всегда дёргалось. – Твой отец был один в один похож на тебя и внешне, и по характеру, ты прям его клон, если честно. Марк был очень сильным и независимым на публике и перед Майей, но сколько раз я слышал такие же слова от него, что и от тебя сейчас, – с нежной отцовской улыбкой и глазами полными слёз Дюк посмотрел на Дункана. – И знаешь, что он однажды в итоге сказал мне? «Дюк, материя изменяется, я уж и подавно изменюсь ради Майи, жизнь слишком коротка для того, чтобы жить её для кого-то», – вот что он сказал. Да, ты не отец, но подумай над этим. Хотя бы поговори с ней сегодня в ресторане, ладно?