Космический ветер. Сила ветра

Лана послушно ухватилась за шерсть. Только она это проделала, как на ведущем животном погонщик что-то прокричал, и вся кавалькада понеслась вперед.

В первый момент замершая Лана только судорожно хватала воздух ртом и крепко сжимала шерсть животного. Но постепенно она пришла в себя и освоилась с новыми ощущениями. А через некоторое время стала даже испытывать наслаждение от езды. Антарик бежал быстро, только ветер свистел в ушах, но при этом двигался очень плавно ‒ никаких рывков, никакой тряски. Так что сидеть на нем было очень даже комфортно. Придя в себя и привыкнув к скачке, Лана стала оглядываться по сторонам. Ожидаемо, первым в их веренице скакал тот самый гоблин, которого шаман представил как проводника. Он-то и задавал направление. Как он ориентировался в пустыне, по каким приметам, оставалось полной загадкой, потому что со всех сторон был одинаковый пейзаж, но, надо отдать должное, вид был потрясающий. Лана на какое-то время забыла обо всех своих бедах. Никаких слов не хватило бы описать то, что сейчас происходило с пустыней. Девушка много в своей жизни видела красот, но каждый раз не уставала удивляться чудесам, которые преподносила природа. Наверное, умение видеть и чувствовать гармонию жизни было одним из самых важных качеств Ланки, дающих ей дополнительные силы жить и не превращаться в сухого, расчетливого человека.

В лучах заходящего солнца пустыня просто преобразилась. Песок стал, словно большая палитра, впитавшая в себя все оттенки от нежно-розового до темно-фиолетового. Солнечные лучи как будто растеклись по поверхности пустыни, забыв про небо, которое оставалось насыщенно голубым. Контраст поражал и восхищал одновременно. Все вокруг замерло, затихло, чтобы никто не смог нарушить той гармонии, что должна была примирить девушку с этой планетой. Казалось, этот мир решил показать сразу всю красоту своей гостье, как бы прося принять его и постараться понять. Лана молча впитывала в себя то очарование, что дарила ей природа. Пустота, поселившаяся в груди после того, как она поняла, что осталась навсегда совсем одна, конечно, никуда не ушла, но энергия, которую она получала от пустыни, как будто ласкала и старалась успокоить острую боль, что мешала дышать. Стал пропадать страх перед будущим, перед дорогой и перед неизвестной судьбой. Как в свое время очарование и величие космоса потрясли ее, так и пустынный закатный пейзаж завораживал и покорял своей первобытной красотой. Только в космосе и в пустыне можно почувствовать бесконечность мироздания. Чувства, которые переполняют человека при виде такой неземной красоты, ни с чем не сравнимы. Восхищение, удивление, умиротворение ‒ вот те немногие ощущения, что испытала девушка при виде столь потрясающего и грандиозного зрелища.

Темнота упала внезапно, как только солнце село за горизонт. Альсафин резко остановился. Хорошо, что Лана крепко держалась за шерсть, как и говорила ей Хана, а то бы своим полетом повеселила спутников. Гоблины прокричали друг другу что-то. К ее животному подошел шаман и кинул девушке мешок с вещами, предупредив, чтобы оделась, так как сейчас резко похолодает. Караван пошел дальше, только теперь пешком. Видно, в темноте ехать галопом было опасно. Видимость стала минимальной. Лана хорошо могла различать только впереди идущего антарика, на котором ехал мальчик, и того, который шел непосредственно за ней с воином на спине.

Температура действительно резко упала, и если комбинезон справлялся с терморегуляцией, то голове было достаточно холодно. Покопавшись в сумке с вещами, нашла там платок, такой же, как у Ханы, и повязала его на голову. Воздушный шлем она сняла еще перед выходом из верда.

С заходом солнца пустыня ожила. Со всех сторон слышались звуки, издаваемые обитателями барханов. Впереди раздался громкий продолжительный вой. Лана не успела ни подумать о том, кто бы это мог быть, ни испугаться. Гид, сидящий на первом антарике, встал в полный рост и провыл в ответ. Удаляющийся топот был ответом на его действия.

Усталость и переживания этого дня наконец дали о себе знать. Темнота и мерное покачивание животного стали убаюкивать Ланку. Чтобы избежать неприятных сюрпризов, Лана соорудила вокруг себя воздушный купол-щит, который не пробьет ни один арбалетный болт, и который не позволит ей упасть, и уснула. Ей казалось, что она только на минуту закрыла глаза. Разбудил ее громкий крик поводыря, после которого антарики помчались галопом. Раскрыв глаза и придя в себя, Лана поняла, что пустыня просыпается. Еще не взошло солнце, а уже с каждой минутой становилось светлее. Наконец и само ярило вышло. Его лучи резко ударили вверх, и небо стало алым. Почти сразу в такой же цвет окрасились барханы, как будто в природе не было других цветов, только все оттенки красного. Он завораживал, заставлял забыть обо всем. Только этот ни с чем не сравнимый тон, доминирующий над всей пустыней, как напоминание о бренности жизни. Лана, завороженная вновь открывшемся зрелищем, даже дышать боялась. Солнце, небо, барханы были как один большой организм, созданный богом, чтобы поражать своей грандиозностью и мощью.

Человек на фоне такого величия кажется маленькой песчинкой, потерявшейся во Вселенной, от которой ничего не зависит. У него нет осознания своего истинного положения. Он только то, что о себе думает. Некоторые переполнены своей значимостью и особенностью, другие, наоборот, все время сомневаются в своих способностях и предназначении. И именно в моменты, когда картина мира представлена таким всепоглощающим явлением, человек чувствует себя очень маленьким и беспомощным среди величия природы. И тогда настигает понимание того, что и твои проблемы тоже ощущаются маленькими и не имеющими того значения, которое ты им придавал. Пустыня в такие моменты становится лекарем душ. Уже не так тяготит одиночество, которое особо остро испытывает человек в. А если тебя преследовала мания величия, то в такие моменты наступает излечение. О каком величии после этой цветотерапии можно говорить? Тебя мысленно просто размажет об эти красные барханы, и на их фоне ты даже сам себя не увидишь, настолько мала твоя значимость. И в то же время человек, умеющий видеть и ценить красоту, почувствует себя в этом буйстве алого гармоничной частью единого целого. И настолько неуместными кажутся на фоне красного безумия какие-либо звуки.

Караван летел по пустыне черной стелой. На фоне красных песков это выглядело особенно ярко. Потом Лана встретит еще не один рассвет в пустыне, и будут они не менее прекрасны, чем этот. Но первый восход солнца оставит в душе самые неизгладимые впечатления и самое большое потрясение.

Скачка продолжалась вплоть до того момента, пока солнце не поднялось высоко. Жара стала ощущаться сильнее. С каждой минутой воздух, попадая в легкие, просто разрывал их. Погонщик остановил вереницу животных, посадил их в круг, а Ланкины спутники растянули между антариками тент, под которым все укрылись. Достали еду, перекусили и, завернувшись в покрывала, уснули. Лана, выспавшаяся ночью во время движения, поерзала и решила выйти из своеобразного лагеря посмотреть, что вокруг.

‒ Не стоит выходить за пределы круга, ‒ услышала она голос шамана. ‒ В кругу мы все в безопасности. Антарики не пропустят сюда ни одного хищника, а змеи и скорпионы и сами не полезут.

«Опять аналогия с родной планетой. На Земле есть тоже змеи и скорпионы и тоже боятся шерсти верблюда», ‒ подумала Лана, а вслух спросила:

‒ Ты тоже хочешь спать? Может, ты мне расскажешь о вашем мире? Об обычаях и особенностях.

‒ Спать не очень хочу. Я, как и ты, ночью выспался, ‒ ответил Кайноз. ‒ А рассказать, пожалуй, расскажу, что знаю. Что тебя интересует в первую очередь?

‒ Расскажи о тех странах, куда мы сейчас едем. Я так поняла, что там находятся три страны и во всех разные правила жизни.

‒ Верно. Если быть точным, то две великие страны и куча мелких княжеств, герцогств, кланов и племен на территории Средиземелья, ‒ начал свой рассказ маг. ‒ Мир наш называется Петроус. Самая большая страна ‒ это Империя. Столица ‒ город Катрин, во главе стоит император Харальд Второй, очень хитрый и жестокий правитель. У него три сына, два младших не уступают своему отцу. Старший, Олаф, очень умен и прагматичен, растет достойным наследником отца. Средний, Сигурд, отличается особой жестокостью. Его воспитывают как преемника министра тайных дел. Уже сейчас он строит такие многоходовые интриги, что отец на него не налюбуется.

‒ А отец не боится, что средний с такими талантами займет его место вместо старшего брата, да самого папочку угробит?

‒ Нет, не боится. Если в смерти отца или старшего брата будет хоть косвенно замешан средний, он тоже умрет. Илеке, дух-покровитель императорской семьи, за этим очень следит. Каждому в нашем мире отводится своя роль. И, поверь, у Сигурда власти будет не меньше, чем у старшего брата.

«Ясно, ‒ проанализировала Лана. ‒ Такой серый кардинал, который в глаза не бросается, но за ниточки дергает и контролирует всю ситуацию в стране. Хорошо папа распределил роли. Старший на виду, умен, скорее всего, красив. Подданные к нему тянутся, средний ‒ скользкий тип, тоже, наверное, научили без мыла влезать куда надо и не надо, а младший, если брать по сценарию, должен строить из себя рубаху-парня».

‒ А младший? ‒ спросила Лана.

‒ А младшего, Эльдера, готовят как воина. Если старший от первой жены, а она была драконом из Северного королевства, то младшие от второй жены, вернее, от любовницы, наполовину человечки, наполовину демоницы. И демонского в них, говорят, очень много.

‒ У вас еще и демоны есть? ‒ удивилась Лана. ‒ Впрочем, если есть дэвы, неудивительно, что есть и демоны. А где они живут?

‒ В Красной пустыне. Это восточнее Северного королевства. Там несколько кланов демонов, они очень могущественные и независимые. Все власть имущие предпочитают с ними дружить. Но в браки демоны вступают только в своих кланах, хотя детей-полукровок признают. Вот и младших сыновей императора каждый год на какой-то срок забирает к себе их дед. Они проходят обучение и у демонов тоже. А самый младший мало времени проводит на территории Империи, о нем и мало знают. Но то, что он один из сильнейших воинов ‒ это точно. Олаф уже закончил обучение и сейчас во всем помогает отцу, а Сигурд учится в имперской академии.

Во главе Северного королевства стоит конунг Хокон, водный дракон. Один из сильнейших магов нашего мира, справедливый и умный правитель. Но, как все драконы, очень честолюбив и порой путает свои личные мотивы с государственными. Хорошо, что рядом с ним всегда находится очень мудрый советник, его младший брат Рогнар, огненный дракон. По-моему, как маг он еще сильнее, чем конунг. Но у него хватает ума не показывать этого, он всегда второй, очень сильный командующий и воин. У конунга трое детей: два сына и дочь. Старший, Себастьян, красавец и умница. Так же, как и Рогнар, почти всегда рядом с отцом, и решение многих вопросов в королевстве уже лежит на его плечах. Женат на дочери одного из герцогов Империи, имеет сына. Второй сын конунга, Гарольд, пока холост. Он первый помощник дядюшки на военном поприще. Третий ребенок ‒ любимая дочь Эдита. Ее сватают за Олафа, очень уж отец хочет видеть свою любимицу на троне.

Глава 4

И потянулись дни за днями. С раннего вечера и почти до зенита, караван двигался по пустыне. Потом останавливались на привал. Пока жара не спадала, все отдыхали. Шаман рассказывал о своем мире, потихоньку учил Бага общеимперскому языку и управлению силой. Парень, так же, как и отец, унаследовал владение стихией земли. Да еще и от природы был сообразительный, поэтому обучение давалось ему легко, и концу перехода по пустыне он уже довольно бойко лопотал на новом для него языке. К Лане у него было особое отношение. Он старался во всем угодить девушке и предугадывать все ее желания. Несколько раз они останавливались в оазисах, где Лана могла привести себя в порядок, чтобы путешествовать дальше без проблем, комбинезон очень облегчал ей жизнь.

Только один раз за весь период путешествия случилась ситуация, в которой даже Лане стало страшно. Заканчивался третий сембилан пути. Проводник сказал, что еще пару ночевок и они выйдут из пустыни. Утомление от однообразного пейзажа уже достигло своего пика. Не радовали и не вдохновляли ни рассветы, ни закаты. Хотелось выйти из этого однообразия в цивилизацию.

Было раннее утро. Уже полностью рассвело. Еще пару часов и встанут на дневку. Антарики неслись по пустыне галопом, как вдруг Хоран, замыкающий их небольшой отряд, истошно заорал. Проводник тут же ответил таким же криком и, остановив колонну, стал в спешном порядке ставить антариков в круг. Обычно он это делал сам и не торопясь, а в тот день оба воина и шаман с поспешностью ему помогали, крича друг на друга и на медлительных животных. Девушка не могла понять, что случилось. Баг старался помогать старшим, но только больше мешал. Лана поинтересовалась о причинах столь поспешной остановки у перепуганного паренька. Он тыкал пальцем назад в небо и твердил:

‒ Самум, самум.

Девушка посмотрела туда, куда парнишка показывал, и увидела небольшую быстрорастущую черную точку. Поднялся ветер, который гнал песок пока по низу. Солнце стало тускнеть и постепенно скрылось в пелене поднявшейся вверх пыли. «Песчаная буря, ‒ поняла Лана. ‒ Надо срочно сделать купол над всем караваном, иначе мы здесь задохнемся». Уже сейчас песок стал подниматься все выше и выше, забивая легкие, затрудняя дыхание. Мелкая песчаная пыль, поднятая сильным ветром, проникала в уши, глаза, носоглотку. Антарики уже улеглись на песок и уткнулись носом в него. Люди забивались под брюхо животным. Туча стала багрового цвета и уже полностью закрыла солнце. Песок летел с такой скоростью, что больно сек тело и лицо. Лана, насколько могла быстро, поставила купол и уже из-под этой защиты наблюдала за страшным явлением природы. Ужасный вой и свист ветра глушил все остальные звуки. Самым страшным было то, что барханы пришли в движение. Горы песка перетекали с места на место и, подобно волнам, накатывали на путников. Альсафин, под боком которого спрятались Ланка и Баг, мелко трясся, и вздрагивал, когда порывы ветра и вой усиливались. Гул стоял такой, что по коже бежали мурашки, и усиливалось ощущение страха. Природа как будто говорила, что она способна показать не только красоту этого мира, но и продемонстрировать свою мощь и силу. Баг, лежа рядом, тихо поскуливал, совсем как тогда в пещере, когда она его впервые увидела.

‒ Тихо, малыш, тихо, не бойся, ‒ успокаивала его Лана. ‒ Я выдержу, ничего с нами не случится.

А у самой комок страха становился с каждой минутой все больше и больше. Приходилось глубоко дышать, чтобы восстановить душевное равновесие. Не дай бог сейчас подвергнуться панике, и тогда они пропали. Им не пережить эту бурю. Но, по крайней мере, не всем. И непонятно, кого больше сейчас уговаривала Лана: испуганного паренька или себя. Под натиском стихии купол стал трещать. Ланкины силы уходили на его поддержку, и взять дополнительно энергию она сейчас нигде не могла. Песчаная буря перекрывала ей доступ к чистым потокам воздуха, тем самым ослабляя девушку. Можно было, конечно, потянуть силы из рядом лежащего мальчишки, но Лана на это ни за что не пошла бы. Он еще очень мал и слаб, чтобы использовать его как дополнительный источник энергии. Да и Лана боялась не рассчитать и вытянуть из него больше сил, чем можно. А буря не стихала. На купол постоянно обрушивались новые шквалы ветра и песка. Девушка краем глаза заметила движение сбоку. К ним подполз шаман. Лицо его было встревоженное, губы тряслись. Он схватил Ланку за руку, и она почувствовала, как по венам побежала волна тепла. Девушка поняла, маг оценил угрозу разрушения купола и решил подстраховать ее. Он начал отдавать ей свою силу, чтобы она могла удержать защиту до конца этого светопреставления. Иначе существовала реальная угроза быть похороненными под тоннами песка.

‒ Такой сильной бури я не припомню, ‒ стараясь перекричать вой бурана пояснил ей маг. ‒ Но, по-моему, становится тише.

‒ Да непонятно это тише, потому что самум утихает или столько песка на нас намело, что мы просто не слышим сквозь него, ‒ прокричала в ответ девушка.

‒ Тише, тише становится, ‒ ответил Кайноз. ‒ Вон видишь, твой антарик голову поднимает. Это значит, что скоро ветер перестанет.

‒ Скорее бы, а ты сил уже нет, ‒ устало сказала Ланка.

Оглушительная тишина наступила сразу. Как будто кто-то выключил звук во всей пустыне. Теперь перед путешественниками встала дилемма, как выбраться из-под той горы песка, которую на них намело. Они оказались внутри огромной дюны. Снять купол сразу не получится, тонны песка обрушатся им на головы, и уже точно не будет шанса на спасение. А силы потихоньку покидали Ланку. Единственное, что она могла сделать в данной ситуации ‒ это создать воронку в виде небольшого смерча, что пронзила купол в самом центре, расширяя отверстие и раскидывая песок в стороны. Через некоторое время в дюне образовалось своеобразное углубление, напоминающее кратер, в глубине которого находилась Лана со своими спутниками. Сходство с кратером вулкана придавал еще и насыщенный багровый цвет, в который окрасились пески. Лана хотела подняться по склону, чтобы посмотреть, во что превратилась пустыня после такой встряски. Но шаман ее не пустил, объясняя тем, что песок еще не улегся, и так как холм еще подвижный, то можно обрушить стенки бархана на образовавшуюся площадку. Лана согласилась с его доводами, да и сил ползти куда-то вверх не было.

Гоблины быстро растянули ткань, ее использовали как полог на дневных стоянках, и все легли спать. Впервые за все время перехода у Ланы и у Бага не было сил ни слушать рассказы шамана, ни учиться. Даже есть не хотелось. Единственное, на что Лане хватило сил, выпить восстанавливающий напиток, который предложил ей маг. Разбудил всех проводник рано.

‒ Так как пески стали сыпучими, то и нестись галопом по барханам сегодня не получится, ‒ пояснил шаман.

Антарики действительно двигались, как корабли пустыни ‒ по грудь в песке. Когда весь караван выполз на более-менее высокий бархан, и перед глазами путников предстала картина новой пустыни, Лана ужаснулась.

‒ А как же теперь проводник найдет дорогу, ведь весь ландшафт поменялся?

‒ Погонщик ориентируется не только по приметам, ‒ ответил ей Кайноз. ‒ С таким даром можно только родиться. Это особенные способности организма. Погонщик идет по своему внутреннему компасу. Он задал направление еще в верде. И его не может с этого направления сбить ни самум, ни какая-либо еще неприятность. Караванщики очень уважаемые люди и редко берут учеников. Только когда чувствуют, что ребенок родился с искрой. Не переживай, мы выйдем туда, куда и идем. Но на день нас буран задержал, так как сейчас антарики идут с трудом из-за того, что песок не лежит плотно.

Ланка скривилась, не хотелось лишний день наблюдать этот однообразный пейзаж. Но что делать? Как бы ни велико уже было желание выйти из пустыни, но придется еще терпеть. В эту ночь ей поспать не удалось, так как антарики двигались рывками. Хоть у них и были широкие копыта, но все равно они то и дело проваливались в песок по самое брюхо.

Только через три ночевки пейзаж стал меняться. Появились кустарники и трава. Чем дальше они ехали, тем растительность становилась обильнее. И хотя днем по-прежнему было жарко, и они продолжали двигаться по ночам, но в верхних слоях Лана ловила прохладные потоки воздуха, которые стали перетекать все ниже и ниже. Менее чем через сембилан они вышли к небольшому поселку. Населяли поселок люди, которые высыпали навстречу, как только увидели их караван. И опять Лана провела параллель с ее родным миром. Одеты жители поселка были в белые балахоны, на ногах кожаная обувь, лица женщин закрывали легкие платки. Одежда была похожа на одеяния бедуинов, жителей пустынь на ее родной планете. Жилища представляли собой легкие шатры, которые можно было снять в любую минуту и перенести на новое место. Шаман подтвердил догадку Ланы, что племя кочевое, занимается разведением антариков. И очень хорошо, что в данный момент находится на пути их каравана, потому что один из их антариков немного занемог, и они постараются поменять его на новое животное.

Пригласил всех путешественников к себе в шатер вождь племени. Жилище у него было самое большое и самое красивое. Прямоугольный шатер состоял из узких шерстяных полос ткани. На полу лежали красивые ковры и небольшие подушки. Путникам знаками показали, что надо разуться. Одна женщина, одетая в красное платье, богато украшенное вышивкой, подала пиалы с водой. Голову женщины покрывал тоже красный платок, искусно повязанный таким образом, что одновременно закрывал и голову, и лицо. Вторая, в черном платье с повязанным таким же образом черным платком на голове, принесла влажные тряпки, которыми начала вытирать ноги путникам. Баг прижался к Лане и тоже с интересом наблюдал за действиями женщины. Видно, у гоблинов такого обычая не было. После того, как всем вытерли ноги, хозяин жестом показал на подушки, как бы приглашая разместиться. Он о чем-то активно беседовал с гоблином-погонщиком. Сразу видно было, что эти двое друг друга хорошо знают. Вождь, продолжая разговаривать на языке, который транслятор не опознал, с интересом смотрел на Лану. От этого пристального взгляда девушке стало не по себе.

«Уж лучше бы остановились, как раньше, своим лагерем, ‒ подумала она. ‒ А то неизвестно, чего ждать от этого типа с масляным взглядом». Тем временем появились еще две женщины, одна одетая так же, как и та, что подносила им воду ‒ в красном платье и с таким же платком на голове. Вторая, в белом платье тоже с очень красивой вышивкой и с открытым лицом. Голову ее украшала небольшая шапочка, расшитая бисером и блестящими камнями. Она села рядом с вождем и очень внимательно стала слушать, о чем говорят мужчины. Женщины в красных одеждах принесли еду и стали расставлять посуду на небольшие столики, которые поставили рядом с каждым гостем. Эти небольшие столики были настоящими произведениями искусства. Сделаны они были из дерева серого цвета, искусно украшены очень тонкой резьбой и узорами из заклепок. Увидев, как Лана рассматривает эти столики и одежды женщин, Баг успел ей шепнуть, что в таком доме можно только есть. Если ей что-нибудь будут предлагать из одежды ‒ не брать ни в коем случае. У каждого племени свои обычаи. Если взяла платок, предложенный женщиной вождя, то согласилась стать его наложницей. И еще куча всяких сюрпризов. А дарить будут, слишком вождь заинтересованно на нее смотрит. От такого заявления у Ланы и аппетит пропал. Захотелось просто лечь, отдохнуть и снова скакать по пустыне.

Тем временем женщины закончили накрывать на столики, и хозяин произнес проникновенную речь, после чего все приступили к еде. Лана тоже попробовала то, что ей поставили. Еда была простая, но очень вкусно приготовленная: тушеное мясо в соусе, напоминающем сметану с какими-то приправами, кисломолочный напиток, лепешки с сыром внутри. Мужчины активно ели, а вот женщина в белом глаз не спускала с Ланы. От ее пристального внимания стало еще больше не по себе.

‒ Кто эта женщина? ‒ тихонько спросила Лана мальчишку.

‒ Это старшая жена вождя, ‒ так же тихо ответил он. ‒ А те в красном ‒ еще две жены, которые родили ему сыновей, поэтому они в красных одеждах. Женщина в черном, что нам мыла ноги, а сейчас сидит перед выходом, это еще одна жена. Но она не смогла родить ему сына, а уже старая и ее надо поменять, поэтому она в черном.

‒ Как это поменять? ‒ удивилась Лана.

‒ Отдать кому-нибудь из племени, а себе взять новую, молодую, способную родить сына, ‒ ответил мальчик. ‒ У них свои законы, не такие, как у нас. И новую жену вождю выбирает старшая жена.

Теперь стало понятно такое пристальное внимание женщины в белом одеянии. Ланке очень сильно захотелось показать этой даме язык, но вот воспитание не позволяло.

Тем временем вождь, насытившись, повел неторопливый разговор. По очереди обращаясь то к шаману, то к проводнику, то к Хорану. Но если те отвечали односложно, то маг с раздражением что-то активно объяснял. Вождь нахмурил брови и резко ответил Кайнозу. Потом дал какое-то указание одной из жен, и та быстро вышла из шатра. Шаман продолжал что-то доказывать хозяину верда, но тот не обращал внимания на него. Он о чем-то тихо переговаривался со своей старшей женой, выражение ее лица оставалось невозмутимым. А она с улыбкой глядела на мужа, но вот в ее глазах полыхала такая злость, что Лана поежилась. Она догадывалась, что стала темой обсуждения. В этот момент вернулась та женщина, что выходила из шатра, и протянула старшей жене невероятной красоты платок. Нежная полупрозрачная ткань переливалась всеми цветами радуги, и по ней вились очень красивые вышитые цветы. Сразу было видно, что вещь очень дорогая. Хозяйка шатра встала и поднесла эту вещь Лане. Она протягивала ей подношение с поклоном и улыбкой на лице, но глаза ее в это время метали молнии. Наступила полнейшая тишина. Все смотрели на Лану, притом взгляды у всех были разные. Кто смотрел на нее с интересом, кто безразлично, а шаман и Хоран ‒ с испугом. Лана сразу поняла, что это тот самый момент, о котором ее успел предупредить Баг. Теперь надо было придумать уважительную причину, по которой она не может взять подарок, но при этом не обидеть хозяев. Хотя жена вождя вот уж точно не обидится. Пока Лана думала, как выпутаться из столь щекотливой ситуации, женщина чуть дырку в ней взглядом не прожгла, но при этом выражение ее лица оставалось доброжелательным и милым. Вот умеет же себя в руках держать, хотя на сердце, наверное, кошки скребутся. Лана так никогда не могла. Была, как солдат, прямая. Что на уме, то и на языке. Пауза затягивалась, и надо было что-то делать.