По чужой дороге

Тарасова бодро вышла из комнаты. Родители уже собрались и топтались у выхода. Николай Петрович после вчерашней ссоры, выглядел немного уставшим. Разбередив сам себе сердце и с трудом успокоив его с помощью сильнодействующего препарата, мужчина хоть и переживал в душе, но всеми силами старался идти на мировую со своими любимыми девочками. Никакие сигареты не стоили того, чтобы в семье пошатнулись любовь и счастье. Тем более жена уверяла, это было всего один раз, дочь просто стала жертвой моды, как и все малолетки. Ведь, действительно, в современное время тяжело найти некурящую молодежь. За каждым углом смолят девчонки и мальчишки, даже не стесняясь и не боясь взрослых. Такое время. Им хочется быть взрослыми и свободным. Спешат, торопятся, боятся опоздать повзрослеть. Мало того, что курят, ещё и плюются. Ладно, парни, но девчонки совсем отвратительно за таким действием смотрятся со стороны. Дочь с самого утра поклялась главе семейства, что больше никогда не возьмёт в руки омерзительных сигарет. Пообещала также не общаться с курящими ровесниками, дабы не провоцировать себя на гиблое дело. Николай Петрович обрадовался, услышав от дочери, что подруга Сашенька не курит:

–Вот с такой девочкой можно дружить. Я и не сомневался, что она не балуется этой гадостью. Видно невооружённым взглядом – хорошая девчонка. Мама у неё строгая такая, ответственная женщина. Я поддерживаю вашу дружбу обеими руками.

Отцу, правда, всё же хотелось поговорить с продавцом в магазине. Вчерашним вечером жена уговорила не наводить разборки, боясь за здоровье супруга. Но пускать ситуацию на самотёк мужчине тоже не хотелось. И решив, если он ещё раз застукает выкрашенную в ярко рыжий цвет продавщицу за продажей сигарет несовершеннолетним, то отправится напрямую к участковому, без всяких скандалов, чтобы уберечь своё сердце от лишних волнений. Есть ведь уполномоченные органы, вот пусть и разбираются с нарушителями, в конце концов, это их работа.

–Ещё пропылесосить, естественно, нужно, дочь. Хорошо? – Мама повязывала зелёный шелковый платочек на шею. – Слышишь меня? Невеста без места.

–Слышу, слышу. Идите уже, дел у меня невпроворот.

И как только за предками захлопнулась дверь, Саня, закатав рукава, приступила к работе. Представляя себя женой и даже уже матерью, находящейся сейчас не в родительском гнезде, а в собственном доме, девушка мыла, вытирала, натирала и наводила блеск и чистоту. Но, как бы ни пыталась вжиться в роль Саня, уборка всё равно удовольствия не доставляла, хотелось шустрее её закончить. На заключительном этапе уборки, а именно на мытье пола, после многочисленных движений туловища в квартире стало душновато, и молодая хозяюшка открыла форточку. Уже почти заканчивая мыть, вылезая на коленках из-под стола, где было обнаружено самое большое скопление пыли (а также давно пропавшая резинка для волос, прилипшая жвачка и даже кусочек шоколадной конфеты), Саня услышала доносившийся с улицы громкий свист, а следом за ним голос Ваньки: «Здорово, парни!»

Ванька вмиг вызвал ассоциацию с Андреем. Девушка, заторопившись выглянуть в окно (вдруг ребята снова вместе), резко вскочила на ноги и со всей силы так ударилась лбом об угол стола, что в глазах замигали разноцветные новогодние гирлянды. Не обращая внимания на жгучую боль, она шустро подскочила к окошку, но никого не увидев, осторожно потирая ушибленное место, разочарованно поплелась к зеркалу. Лоб покраснел и заныл, теперь уже это чувствовалось отчётливо.

–Блин, хоть бы шишки или синяка не было.

Тарасова бросилась к холодильнику в поисках льда. Но мать отключила питание, чтобы разморозить, а затем и помыть его. Пришлось намочить в холодной воде полотенце и приложить к больному месту. Каждые две минуты, поглядывая на себя в зеркало и ругая за неосторожность, Саня не на шутку переживала, как бы не осталось следа от удара. Сегодня вечером ей хотелось быть красивой, фингал в планы не входил. Через десять минут стало ясно, что уж одно украшение к сегодняшнему вечеру точно будет и находится оно как раз на лбу. Расстроенная Саня лежала на постели, так и не убрав полотенце со лба, все ещё надеясь, что оно сможет помочь. В такой позе её и застали вернувшиеся с покупками родители.

–Что с тобой дочка? Неужели домашняя работа тебя так обидела? Швабра на тебя напала, что ли? Или пылесос?

Мама пребывала в приподнятом настроении, улыбалась, пыталась убрать полотенце от лица дочери. Но та надула губы и, отталкивая протянутую материнскую руку, никак не хотела признаваться, что стряслось.

–Смотри, мы тебе кофточку купили. Красивая? Нравится?

Отец стоял на входе в комнату, держа в руках белый, тоненький, ажурной вязки свитерок. Саня как раз прикидывала, что бы надеть вечером, и ничего интересного не придумала. Увидев обновку, от радости резко подскочила с кровати, небрежно откинув на стол полотенце.

–Ух ты! Пап, очень нравится! Вы прям с мамой мои мысли читаете. Как раз чего-нибудь новенького захотелось.

Глаза радостно засияли, руки потянулись к мягкому трикотажу. Свитер был действительно приятный не только глазам, но и на ощупь. Поцеловав в щеку отца, Саня осторожно натягивала новую вещь.

–Где ты шишку умудрилась посадить?

–Случайно ударилась.

–Глаз да глаз за тобой нужен, дочка. Пыль не везде вытерла.

–Где ты нашла? Не верю, везде я мыла.

–Плохо мыла, значит. Некачественно. Недостаточно усилий прилагаешь. В прихожей пыльно, в коридоре какой-то сор на полу остался.

–Не может быть. Я старалась. Красиво, мам?

В принципе ответ Саня знала и сама, лично ей очень нравилось своё отражение в зеркале.

–Да, красиво. Молочный цвет тебя очень освежает. Сразу другой вид. А то ходишь в одном наряде каждый день…

Этим вечером Саня решила сделать макияж и накрасить ногти. И то и другое выходило за рамки обычного сбора на прогулку. Но этот вечер особенный, нужно постараться. Саня помыла голову и накрасила глаза, выведя чёрным карандашом стрелки, также в ход пошла помада карамельного цвета и коричневый карандаш для губ. Единственный лак для ногтей, находившийся в распоряжении девушки, имел тёмно-синий цвет и, к сожалению, засох. Он тянулся синей резиной с кисточки обратно во флакончик и не собирался покрывать ногти. Саня набрала номер Сашеньки:

–Привет, у тебя есть чем лак развести?

–Здравствуй, подруга дорогая. Ты решила ногти накрасить? Что это с тобой? Головой ударилась?

Сашенька смеялась на другом конце провода, а Саня же в свою очередь потирала шишку на лбу.

–Есть, приходи.

Увидев подругу, Сашенька ахнула, мало того, что у девушки на лбу горела шишка, так на лице ещё имелся яркий макияж, который к тому же действительно украшал.

–Так я угадала? Кто тебя стукнул?

–Да никто, ёлки зелёные. Пол мыла, ударилась.

–И поэтому решила накраситься? – Сашенька хлопала глазами.

–Мне иногда кажется, что ты, Сашенька, – дура.

–Сама ты – дура, Саня. Что я должна думать? Тебе то расчесаться лень, то ты неожиданно являешься, как будто в ресторан собираешься. Куда намылилась?

Такая оценка Саню более чем удовлетворила, плечи гордо расправились, лукавая улыбка, явно что-то скрывающая и оттого безмерно интригующая, заставляла подругу рассматривать её.

–Просто вечером же гулять пойдём, раз в жизни решила привести себя в порядок…

Закончив простенький маникюр, Саня, смачно нажёвывая освежающую подушечку мятной жевательной резинки, полностью удовлетворённая собой сегодня, в сладостном предвкушении вечера, растопырив пальцы с ещё не высохшим лаком, прилегла на кровать. И незаметно уснула.

Во сне Саня сидела на лавке в окружении кошек, которых терпеть не могла и которые, что есть мочи, орали дурными голосами ей в уши дикое многочисленное: «Мяу». Сил не было их отогнать, руки не слушались, будто приклеенная к лавочке, девушка рассматривала свой неаккуратный маникюр синего цвета.

Проснулась Саня, уткнувшись лицом в подушку. В комнате было темно и жарко, в новом свитере тело вспотело. Подскочив как ошпаренная, она бросилась к часам, и комнату наполнил расстроенный стон: «Блин!». Зеркало тоже не радовало: шишка стала ещё больше, ресницы склеились, лицо имело заспанный вид, а два ногтя вообще, не успев высохнуть, подарили синий лак подушке.

–Мам, а что Сашенька не приходила?

Родители смотрели старый фильм и потихоньку смеялись.

–И приходила, и звонила. Но мы решили тебя не будить, уж слишком сладко ты сопела.

–Ну, спасибо вам огромное, – Саня бросилась в комнату. – А где мои джинсы?

–Я их постирала, грязные слишком. Нельзя девушке в таких вещах ходить.

–Ну, нормально. А я в чём должна идти на улицу?

–Надень юбочку или брючки чёрненькие. Что ты всё в этих джинсах каждый день?

–Так надо значит.

Планы Сани спутались. Как она умудрилась уснуть? Весь день собиралась и так облажалась. Где теперь искать своих? Это хорошо, если они на обычном месте, а ведь могут и уйти. И Сашенька тоже хороша. Раздражение соревновалось с желанием закурить, тем более последнее Саня сегодня ещё ни разу не делала. Раздумывать было некогда, быстро натянув брюки и схватив куртку с сигаретами, она побежала во двор.

С трёх семиэтажек обычно стекалась достаточно большая компания, которая проводила вечера на пустыре между дворами и гаражами. Там стояли две лавки, стол, поваленное дерево служило дополнительным местом для сидения, на случай кому не хватит лавочек, само же местечко окружалось кустарниками и летом почти скрывалось от любопытных глаз, пытающихся следить из окон. Сюда в первую очередь и направилась Саня. Но ещё издали стало ясно – там нет весёлой компании.

На одной лавке сидели две девицы из соседнего дома и паренёк. Они щелкали семечки, курили, пили пиво и одна из девчонок потихоньку что-то рассказывала.

–Привет. А где все?

–А они на набережную пошли. А потом вроде в парк хотели. Погода наладилась, вроде дискотеку должны открыть сегодня.

Саня закурила.

–А вы чего не пошли?

–Неохота. Что мы там не видели? Будешь пива глоток?

Саня кивнула и с удовольствием отхлебнула холодного напитка. Минут десять просидев с ребятами, она выдвинулась на поиски товарищей. На улице уже почти стемнело, было немного страшно идти одной, но страх не увидеть Андрея оказался сильнее. Саня почти бегом припустила в сторону набережной.

5

Первомай под вечер распогодился. Воздух истончал чарующие флюиды неженки-весны, а вечернее тепло приглушённо нашёптывало о крадущемся на цыпочках лете. Идти по улице в такую погоду всегда приятно. А если к тому же предвкушаешь счастливое событие, то не просто чешешь, не глядя под ноги, а буквально паришь над землёй. Да что там над землёй, паришь и над людьми, и над городом, и над обстоятельствами. Этакий фонтан счастья бьёт от сердца и прямо по венам отдает мозгу команду «Будь сегодня счастлив!». Именно такая команда звучала в голове Сани. Ноги галопом несли вперёд, будто запрыгнули в волшебные башмаки—скороходы. Глаза высматривали в многочисленных прохожих знакомые лица. Пару раз такие лица находились, но не те, другие, эти лица сегодня были не нужны.

Благодаря первому тёплому вечеру за несколько довольно хмурых дней, казалось, весь город высыпал на цветущие бульвары и широкие проспекты. Девушки вышагивали на высоченных каблуках модельными походками, от которых встречные парни непроизвольно поворачивали головы. Саня никогда не понимала, как можно передвигаться в такой опасной обуви. Ведь если не повезёт – случайно споткнёшься или зацепишься каблуком за неожиданное препятствие, то можно так смешно и больно грохнуться прямо посреди толпы людей в центре города, что от красоты не останется и следа, а вот позора хватит надолго. Саня даже когда была маленькой, не примеряла мамины туфли, в отличие от абсолютного большинства девчонок. И взрослой не понять ей было подобной красоты – ведь невозможно даже нормально держать равновесие, и, что бывает ещё хуже, туфли могут натирать кровоточащие мозоли. Ради чего такие жертвы Тарасова не понимала. Для неё на первом месте всегда было удобство. И своих взглядов менять не собиралась. Пускай девчонки ломают ноги шпильками, может, им больше нечем блеснуть? Саня же считала, что и без напускного блеска она достаточна хороша. А те, кто этого не замечают – просто глупцы и помочь им нечем.

На городской набережной яблоку негде было упасть. Люди сидели на лавках, прогуливались, толпились на аллее, некоторые предпочли стоять на мосту и смотреть на мирную гладь речной воды. Хотя основным занятием собравшихся в этот погожий вечерок являлось беззастенчивое разглядывание друг друга. А точнее, парни пришли любоваться девчатами, а каждая девчонка надеялась понравиться симпатичному и серьёзному пареньку.

На одной из многочисленных лавок собралась развесёлая толпа. Удалой гитарист с юношеским задором бренчал популярную блатную песню. Куплет виртуозно исполнял сам музыкант, стараясь играть голосом так, будто настоящий столичный артист прикатил с гастролями. Получалось действительно хорошо, душевно и эмоционально. А стоило только зазвучать первым аккордам припева, как вся честная компания в один голос подхватывала песню. Доиграв, гитарист на несколько секунд умолкал, обдумывая дальнейший репертуар и восстанавливая дыхание. И уже через мгновение звучал очередной знакомый мотив. Теперь слышалась старая дворовая песня о несчастной любви, которую любили все девчонки и частенько канючили сыграть. Раздался счастливый девчачий визг, и бархатный голос гитариста подхватила ещё пара тоненьких голосков.

На набережной уже зажглись фонари. В тусклом рассеянном свете Саня заметила знакомую зелёную курточку подружки. Сашенька ещё не видела приближающуюся подругу и беззаботно болтала с девчонками. Рядом стояли парни. И вот глаза Тарасовой уже выискивают лицо того, кто не давал уснуть этой ночью, о ком вспоминала каждую свободную минуту минувшего дня, и с кем наивная фантазия уже нарисовала историю любви.

Он здесь, он пришёл. Какой же он классный! Ни один парень не может сравниться с моим Андреем. С моим Андреем.

–Всем привет!

Ребята прервали негромкую беседу и повернулись к Сане. В руках они держали пластиковые стаканчики – кто с вином, а кто с пивом. Пьяных не было, но чувствовалось, достаточная для хорошего настроения доза уже принята. Вновь прибывшую встретили радостными возгласами, Сашенька даже повисла на шее, будто не видела подругу с месяц. Тарасовой бурное внимание польстило, хотелось, чтобы Андрей заметил, как сильно её уважают и любят друзья.

–Тарасова, выспалась? – Ванька подойдя, хлопнул девушку по плечу, как закоренелую лодырину. – Такая молодая, а дрыхнешь, как бабка восьмидесятилетняя. Мы тебя будили-будили, а ты храпишь и чавкаешь во сне.

Барабанные перепонки оглушил хмельной гогот ребят. Шутка всем понравилась, кроме Сани. Поймав Сашеньку за локоть, она раздражённо прошептала той в ухо:

–Ты чего без меня ушла? Подруга ещё называется.

–Так мы с тёть Аней тебя не смогли разбудить, я же целых три раза заходила за тобой. Бесполезно. Мы подумали, может, ты приболела?

–С чего бы вдруг я приболела, интересно мне знать?

–Ну, ты же частенько хвораешь. Вот мы и подумали…

–Когда это я хворала-то? – разговор явно складывался не в пользу Сани, болячками молодой девушке себя точно не украсить, нужно было срочно менять тему.

–Ну, в твои-то восемьдесят уже тяжело сохранить доброе здравие, – Ванька опять похлопал её по плечу, и жест вновь сопроводил взрыв смеха.

–Ну, хватит уже, – мялась Саня, судорожно соображая, на что бы перевести разговор и придумала: – Ого, какие комары огромные летают.

–Не бойся, они старушек не кусают. Они любят кровушку молодую, – Ванька не собирался менять тему, его всё устраивало.

Саня осторожно наблюдала за Андреем. Смеётся со всеми, но в разговор не встревает. Значит, не выскочка, не высокомерный, в общем, нормальный парень. Но тот факт, что смеются в данный момент именно над ней, неприятно задевал.

–Вань, хватит уже, надоел. Напился – веди себя прилично, – Саня надула губы.

–Кто? Я напился? Да ты меня пьяным не видела! Это ты пьяная пришла к нам откуда-то. Где была? – парень скорчил смешную подозрительную мину и заглянул в лицо девушке, а та, не выдержав, захохотала вместе со всеми, Ванька протянул стаканчик с вином: – На, выпей. А то припёрлась злющая, ругаешься на нас, пугаешь нас. Фу, какая плохая!

И вручив спиртное, он отвернулся к парням, а через мгновение, позабыв про Саню, уже рассказывал фантастическую историю о том, как не мог найти дома отвертку.

Сделав глоток сладкого красного вина, Тарасова повернулась к Сашеньке. В сумерках было заметно, губы подруги застыли в мечтательной улыбке, а глаза стреляют в направлении того человека, о ком тайно мечтает и её дорогая подруга. Такое заключение пошатнуло, грудь кольнуло неприятное чувство, что именно – ревность или злость – понять, пока не получалось. Но масленые глазки Сашеньки без стеснения демонстрировали симпатию и крайнюю заинтересованность парнем. Сегодня днём Сане очень хотелось рассказать подруге о вчерашнем вечере и встрече, которую тот преподнёс. Хотелось поделиться мыслями об Андрее, описать его с самых лучших сторон, хоть этих самых сторон рассмотреть по большому счёту пока и не удалось. Но Сане, быть может, как всем влюбленным на земле, уже стало казаться, что она знает его всю жизнь. Даже готова была бы поспорить – она может угадать привычки парня или любимые блюда. И, естественно, Саня понимала, такой парень не обделён вниманием девчонок. Но то, что на него любуется лучшая подруга, стало неожиданным ударом прямо в сердце.

–Чего ты улыбаешься? Прямо цветёшь и пахнешь, как розы на помойке.

В хамском изречении отчётливо слышались тревога и раздражение. Саня не могла успокоиться и вести себя легко и непринужденно, голос сам решал, что сказать, а голова не успевала соображать. Сашенька даже не повела бровью на подозрительно грубый тон лучшей подруги. Гормоны счастья уже блокировали нервные импульсы, отвлекаться на чужие нервы и портить себе настроение желания не возникало.

–Смотри, какой парень симпотный, – Сашенька сияла. – Андрей зовут, Ванькин друг. И у него вроде нет девушки.

Последнее предложение выдало подругу с потрохами. Озадаченно разглядывая Панкратову, Саня первый раз за весь день спустилась с небес на землю. Так безмятежно витая в белоснежных облаках на крыльях любви, она совсем не подумала, на каком собственно основании уже стала считать Андрея своей второй половинкой? В груди заныли тоска и разочарование. Ведь, возможно, он и не обратит внимания на Саню, как бы сильно ей этого не хотелось.

–Он тебе понравился? – осторожно спросила Тарасова.

–А тебе нет? – у подруги округлились глаза. – Он же классный.

–Ну…

Компания из девяти человек наслаждалась вечером: мирно употребляя в небольших количествах алкогольные напитки, обсуждали интересующие молодёжь темы. Саня несколько раз встречалась взглядом с Андреем. Она так хотела обратиться к нему, хоть что-нибудь спросить, возможно, даже глупое и банальное «Который час?», но не решалась. А ещё девушка заметила – из пяти присутствующих девушек, не засматривалась на нового парня только одна – Лена, и, видимо, только потому, что у неё уже имелся парень, который нежно сжимал её руку в своей ладони.

Пытаясь подкурить сигарету, Тарасова безуспешно чиркала дешёвой одноразовой зажигалкой, которая высекала только искры, огня же добиться не получалось.

–Вань, дай жигу.

–Курить – здоровью вредить.

–А чего сам куришь?

–Ну, я ж мужик. Мне положено.

Ванька полез в карман и через секунду, озарив лицо девушки, поднёс огонь к сигарете. Сделав чересчур глубокую затяжку, Саня закашляла.

–Говорят же тебе – нельзя девушкам курить.

Сначала Тарасова не поверила своим ушам. Фраза эхом звучала то в правом, то в левом ухе, владелец голоса смотрел на неё в упор, от этого взгляда и впрямь перехотелось курить. Саня молча поглядывала на парня, внутри уже довольно попрыгивало сердце, а глупый мозг подзадоривал: «А вот если бы ты не курила, он бы на тебя вообще внимания не обратил». Наконец-то Саня могла хоть как-то зацепиться за разговор:

–А ты не куришь, Андрей?

–Нет.

–Интересно…

–Из дома всё-таки не ушла?

Добрые, спокойные глаза парня демонстрировали сочувствие. Конечно же, он понимал, у этой девчонки случились неприятности в семье, просто так из дому не собираются убегать. Саня почувствовала, как щёки легонько покрывает счастливый румянец. Андрей хотя бы запомнил её. Это уже здорово. Девчонки перестали болтать и внимательно прислушивались к разговору двух людей.

–Нет, не ушла. Куда идти-то? К тебе?

Такого открытого флирта девчонка от себя и сама не ожидала. Андрей ответить ничего не успел, потому что влезла заинтригованная Сашенька:

–А вы знакомы?

–Было дело, – таинственно протянула Саня и подмигнула Андрею.

Пусть девчонки ломают головы, ничего им рассказывать она не собирается. Хорошо, что проспала и не успела поделиться с дорогой подругой, забавно вышло в итоге.

За спиной Саня услышала звонкие удары женских каблуков об асфальт. Ванькин рефлекс сработал первым, шея развернулась на девяносто градусов в сторону звука. Молодой паренёк прекрасно знал – такие звуки обычно издаёт пара божественных ног, к которым захочешь бросить всё самое лучшее, что у тебя есть. Имелось, правда, у Ваньки не так уж и много – душа да горячее сердце. Но для него самого этого казалось даже более, чем достаточно.

–Вау, какие люди к нам пожаловали! Польщён и счастлив!

Ребята повернулись. И посмотреть действительно было на что. Четыре умопомрачительной красоты ноги, принадлежащие двум юным нимфам, не понятно каким ветром занесённые в эти края, несомненно, стали лучшим украшением скромной набережной.

Одна из нимф облачилась в коротенькое чёрное платье облегающего силуэта, подчеркивающее идеальную фигуру и заставляющее волноваться встречных лиц мужского пола. Имя нимфы было хорошо известно присутствующим, звали её – Алина. Она жила в соседнем доме и была на пару лет старше Сани. В детстве Тарасова хорошо знала Алину Шкуренко – вечно сопливая девчонка, с растрёпанной, как попало заплетённой сёстрами косичкой, спешащая нажаловаться матери на всех и каждого, и вот сейчас никак не могла взять в толк, когда успела эта мышка-норушка превратиться в шикарную длинноволосую и длинноногую блондинку. Семья Шкуренко имела в собственности несколько фирменных меховых салонов. Алина училась в институте на остро модном направлении – экономика и управление. Гордая и красивая девушка из обеспеченной семьи не рассиживалась на дворовых лавках вместе с более простыми ровесницами. Она обитала в компаниях из таких же обеспеченных детишек, имеющих крутые тачки и завидные карманные деньги. И потому было довольно странно увидеть её скромно шагающей этим вечером по городской набережной.

Вместе с Алиной чеканила шаг вторая нимфа. В модных красных брючках и с красной лакированной сумкой через плечо, в коротенькой кожаной курточке, дополняющей роскошный образ, бросая короткие дерзкие взгляды по сторонам, шествовала Зубарева Лилия. В густых распущенных волосах в такт шагам игриво покачивались серьги—обручи.

Саня знала – девушки знакомы и общаются, но увидеть их вместе сегодня не ожидала, особенно Зубареву. Девицы приблизились к компании и, даже не взглянув на девчонок, подошли к парням, а те при появлении бесподобных красоток притихли, восхищённо созерцая прекрасниц.

–Привет, Иван. Как всегда под открытым небом развлекаешься, – Алина подарила милую улыбку.

Ванька от девчонок обомлел. Перед простушками он привык строить из себя заправского ловеласа, но вот перед такими крутыми дивчинами боялся и слова лишнего ляпнуть, а то ещё, чего хорошего, посчитают его дурачком или простофилей.

–Так свежий воздух полезен для здоровья, – Ванька улыбался до ушей, радостно пялясь на девчонок, его так и подмывало, блеснуть свеженькой шуткой, но, как назло, мозг перестал соображать, всё-таки красота срубает мужчин наповал. – А вы, какими судьбами здесь? Пешком и без охраны таким красавицам передвигаться опасно, ещё украдут!

Зубарева, не изменяя себе, со свойственным высокомерием медленно осмотрела Тарасову с ног до головы, затем молча, многозначительно перевела взгляд на Алину. Судя по всему, Шкуренко была в курсе стычки между девчонками в школе. Она презрительно покосилась на Саню, затем на других девчонок и слегка ухмыльнулась подруге.

–Я с парнем со своим поругалась. Вот решили прогуляться, а он пусть поищет. Ревнует меня ужасно. Представляю, как он сейчас с ума сходит, – Алина фыркнула, а Лиля согласно закивала головой, параллельно рассматривая парней.

–Так ещё бы, не удивлён. Была бы у меня такая девушка, я бы только на руках носил.

–Ванечка, чтобы была такая девушка, нужно «Лексус» хотя бы иметь. На руках и дурак унесёт, – Алина очаровательно обнажила ровные жемчужные зубки.