Сокровище падишаха

– Мамочка, что ты такое говоришь? – Девушка в бессилии развела руками. – Ну, давай пригласим Германа Борисовича, пусть он тебе скажет…

– Никто в нашей семье не доживал до пятидесяти пяти, – проговорила Елена Васильевна. – А все из-за проклятого перстня. Дочка, обещай продать его завтра же – сегодня все магазины уже, наверное, закрыты. Продай, деньги понадобятся на похороны и на жизнь.

Галя открыла рот. Черные, сросшиеся на переносице брови удивленно приподнялись:

– Какой перстень? – проговорила она, заикаясь. – Ты мне раньше не рассказывала.

– Этот старинный перстень я нашла на остановке автобуса, – продолжала Елена Васильевна. – Нашла и указала на него твоей бабушке. Лучше бы я этого не делала, потому что с него начались все наши несчастья. Твой отец, дед, бабушка… – Она снова стала задыхаться. Лоб покрылся потом. – Доченька, позови врача, мне плохо. Перстень лежит в деревянной шкатулке, где бабушка хранила серебряные ложки.

Она упала на подушку, а Галя опрометью бросилась в коридор. Герман, словно предчувствуя такой исход разговора, стоял возле двери. Увидев бескровное лицо девушки, он все понял и крикнул медсестре:

– В палату, живо!

Галя опустилась на жесткий стул в коридоре. Она не заметила, как к ней подошел Слава и взял ее холодную руку.

– Герман всегда творил чудеса. – Он попытался утешить бывшую жену. – И в этот раз ее вытащит, вот увидишь.

Девушка ничего не ответила, пытаясь вспомнить какие-нибудь известные ей молитвы, но в голову, как назло, лезла всякая чепуха. Наверное, сработала защитная реакция организма. Только от чего разум старался ее защитить? От смерти близкого человека? Что же там делает Герман? Почему так долго?

Будто бы услышав дочь своей пациентки, красный, расстроенный врач вышел из палаты. Когда он взглянул на Галю, в его лазурных глазах стояли слезы. Галя вскочила, как солдат при виде командира, и дико закричала:

– Нет! Нет! Только не это! – а потом упала на холодный, недавно вымытый пол.

Глава 3

Она очнулась в незнакомой комнате на кушетке, застеленной клеенкой. Слава склонился над ней с заботливым лицом.

– Как ты себя чувствуешь?

– Мама… – еле выдавила Галя. Бывший муж опустил голову.

– Да, моя хорошая, произошла остановка дыхания, а потом сердца. Герман ничего не мог сделать. Я видел ее снимки. Рак сожрал все легкие, представляешь? Герман выписал дорогие лекарства, потому что не хотел лишать тебя надежды. Он знал, что речь идет не о месяцах, а о часах.

Галя молчала, вытирая слезы.

– Родная моя, подумай, какая бы жизнь ее ожидала, если бы ты забрала ее домой, – продолжал Слава. – Жуткие боли, постоянные плевральные пункции, чтобы откачивать жидкость… Такие больные молят об эвтаназии, которая в нашей стране запрещена. Самое печальное то, что они все равно умирают, и старания родственников ни к чему не приводят.

– Ничего, – Галя кусала губы. – Пусть она пожила бы еще немного. Я облегчила бы ее страдания.

– Да, да, – не стал спорить с ней Слава. – Давай я отвезу тебя домой. Нужно готовиться к похоронам, – он почесал выбритый затылок. – Знаешь что? Хочешь ты этого или нет, я не оставлю тебя в такую трудную минуту. Завтра утром я уйду в отпуск за свой счет и помогу с похоронами. Тебе понадобятся деньги.

Галя не стала спорить:

– Хорошо.

– По возможности я освобожу тебя от всего, – пообещал Слава. – Ну, пойдем в машину.

На негнущихся ногах девушка последовала за ним. Мужчина распахнул перед ней дверцу черного «Мерседеса»:

– Садись.

До дома Гали они доехали в полном молчании. На прощание бывший муж пожал ей руку и произнес:

– До завтра.

– До завтра, – эхом отозвалась она, с содроганием думая, что сейчас войдет в пустую квартиру, где все напоминало о матери. Клацнув ключом, она немного задержалась на пороге, а потом заставила себя шагнуть в темную прихожую. Жуткая тишина словно облила ее с ног до головы.

«Эти дни мне нужно быть сильной, – размышляла Галя. – Нужно отвлечься, не думать о плохом, чтобы выдержать похороны. Я обязана похоронить ее по-человечески».

Внезапно в голове молнией вспыхнула мысль. Перстень! О каком же перстне говорила мама? Среди ее колечек Галя никогда не видела такой драгоценности. Может, Елена Васильевна ни разу не надевала его? Девушка прошла в комнату, которую мать называла комнатой бабы Веры, и открыла старый сервант. Деревянная лакированная шкатулка с кое-где сошедшим лаком желтела на верхней полке. Девушка достала ее и с трепетом откинула крышку. Перстень лежал в самой середине, на красной бархатной тряпочке, массивный, из золота высшей пробы. В центре кольца красовался огромный рубин, обрамленный россыпью довольно крупных бриллиантов. Как он оказался на остановке, где его нашла мама? Кто потерял такое сокровище? И почему Елена Васильевна решила, что он принес несчастья их семье? Разве они с бабушкой что-то скрывали от нее? Да, им пришлось хлебнуть много горя, но разве им одним? Сколько угодно людей, переживших подобные проблемы.

Галя надела перстень на палец и полюбовалась им при свете люстры. Рубин отбрасывал на стены кровавые блики, бриллианты переливались всеми цветами радуги, создавая неповторимую игру красок. Только подумать, что такую красоту придется продать! Но это последняя воля мамы, и ничего не поделаешь. Галя положила перстень в шкатулку и убрала ее обратно в сервант. Потом она прошла на кухню и поставила чайник, продолжая думать о своих близких и пытаясь разгадать тайну перстня. Интересно, в каком году мать нашла его? Был ли дед к тому времени генералом, большим начальником? Бабушка рассказывала, в какой огромной квартире они жили, на какой даче отдыхали. Каждый день за дедом приезжала черная «Волга», чтобы отвезти на службу. Все разрушилось в одночасье. Однажды ночью за ним приехала машина, но не черная «Волга», а милицейский «уазик», и увезла навсегда. Потом ему предъявили чудовищное обвинение в хищении в крупных размерах, и дед, не выдержав позора, повесился в камере на собственном ремне, который у него почему-то не отобрали. Бабушка до последних своих дней утверждала, что уйти на тот свет ему помогли. Перед этим происшествием она ходила к нему на свидание. Дед выглядел бодрым, просил нанять хорошего адвоката и клялся, что невиновен.

– Меня отправил сюда начальник тыла, – утверждал он, – совершавший махинации. Я отказался помогать ему и закрывать глаза на хищения. За это он и упрятал меня в камеру, организовав подставу.

– Почему же ты не рассказал обо всем прокурору? – удивлялась бабушка.

– Да потому что он лучший друг этого тыловика, – горестно отвечал дед, – и топит меня с неимоверным усердием. Думаю, тыловик делился со многими в нашем городе. Поэтому… – он посерьезнел и сжал руку бабушки, – Вера, если со мной что-то случится, знай: это их рук дело. Я собираюсь бороться и не планирую уходить на тот свет раньше времени. И потом, я люблю вас – тебя, нашу дочку, внучку. Милая, найди хорошего адвоката, но постарайся разузнать, не куплен ли он уже моими так называемыми друзьями.

Бабушка, вернувшись из тюрьмы, долго плакала, но потом, собравшись с силами, принялась обзванивать знакомых, которым доверяла. К вечеру она уже связалась с адвокатом, готовым вытащить деда из тюрьмы, но утром ей позвонили и сообщили печальную новость.

– Эти подонки свели с ним счеты, – тогда сказала бабушка матери. – Но зря они думают, что на этом поставлена точка. Я еще жива. И я добьюсь, чтобы они заняли его место.

С тех пор, как говорила Елена Васильевна, у ее матери умерла душа. Бабушка Вера перестала замечать дочь и внучку, замкнувшись в своем горе и отдавшись одной мысли – отомстить. Она бегала на телевидение, пыталась писать статьи в газеты, требовала пересмотра дела, наказания виновных и полной реабилитации мужа. Однако у нее ничего не получалось. А в один солнечный летний день ее выловили из моря. Следователь, не слушая заверений Елены Васильевны, утверждавшей, что ее мать убили, закрыл дело, указав причину – несчастный случай. Действительно, следов насилия на теле несчастной не нашли, а вскрытие проводить не стали. Кому интересна пожилая особа, к тому же жена генерала, обвиненного в хищениях?

После гибели бабушки внезапно ушел отец. Он тоже был военным, и дедушка Гали, когда занимал большую должность, много помогал ему. Галя помнила отца как хорошего семьянина, любившего дочь и жену, и его уход – да не просто уход, а к другой женщине – что-то надломил в ней. Она, как раньше бабушка, замкнулась в себе, молча сносила насмешки одноклассников, обзывавших ее полоумной и интересовавшихся, куда вдруг делся ее папа. Дети порой могут быть очень жестокими. В одиннадцатом классе девочка словно воспрянула, целиком погрузилась в учебу, окончила школу почти с отличием и поступила в университет с первого раза. Галя давно мечтала стать переводчиком с французского языка. Почему именно с французского? Наверное, потому, что ее учитель по этому предмету, Павел Григорьевич, всегда относился к ней хорошо, не с подозрительной настороженностью, как другие учителя. Еще бы! Она – внучка уголовника, воровавшего тысячами! Именно Павел Иванович, узнав о гибели ее бабушки, стал оставлять Галю после уроков и заниматься с ней совершенно бесплатно. Когда Елена Васильевна попыталась его отблагодарить, купив бутылку шампанского и коробку конфет – в их скромном бюджете и это пробивало брешь, – учитель с негодованием отверг подарки, объясняя свой отказ тем, что Галя талантлива, у нее есть способность к языкам и она схватывает все с первого раза. Ну, а произношению его ученицы можно только позавидовать! Если у других знаменитое дрожащее французское «р» звучало просто карикатурно, то выговор Гали вызывал у него радостную улыбку. Благодаря этому человеку Галину и приняли в университет с первого раза, несмотря на репутацию ее семьи. Девушка училась с упоением, получала повышенную стипендию. Ее мама стала мечтать о хорошем женихе, и он нарисовался совершенно неожиданно – как в старых добрых сказках. Однажды затворница и зубрилка Галя Лопатина согласилась пойти с подругами на танцы в медицинский. И, несмотря на то что девушка пыталась спрятаться за колонну, потому что комплексовала из-за своей немодной одежды – поношенной юбки в красную и черную клетку и серой, как осенний день, кофточки с оборками, – Славик уверял, что приметил ее сразу. Он пригласил ее на первый медленный танец, и Галя, положив дрожавшие от волнения руки на его широкие борцовские плечи, боялась взглянуть кавалеру в лицо.

– Почему вы меня так боитесь? – поинтересовался будущий врач с легкой насмешкой в голосе. – Разве я такой страшный?

– Я вас не боюсь, – Галя собиралась ответить довольно уверенно, чтобы парень не подумал, будто она такая уж тихоня, этакий синий чулок, однако голосок предательски сорвался, и он расхохотался:

– Ну, вот, а вы говорите… Не переживайте, вас тут не съедят, даже не укусят.

Она посмотрела ему в глаза – впервые за все время танца, – и поразилась, какие они голубые и бездонные, как озера.

– А мы с вами еще не познакомились, – продолжал студент. – Меня зовут Владислав, а вас?

– А меня – Галя, – отозвалась уже осмелевшая девушка.

– У вас редкое имя, – улыбнулся красавец. – Помните, как в фильме «Ирония судьбы»?

Она кивнула.

– У вас тоже редкое.

– Кстати, для друзей я Слава, – он подмигнул. – И для красивых девушек тоже.

Галя зарделась. Ей никто никогда не говорил таких слов.

– Ну-ну, не смущайтесь, – запел будущий врач. – Неужели вы об этом не знаете?

– О чем? – прошептала Галя.

– О том, что самая красивая, – повторил Слава. – Следующий танец – мой. И позвольте проводить вас домой.

Она позволила. Так и завязалось это странное знакомство. Почему странное, Галя сама не знала ответа на этот вопрос. Наверное, потому, что ей еще недавно казалось: она обречена на одиночество. Не покинет ли ее этот красавец, если узнает историю семьи? Она решилась рассказать все, повстречавшись с ним полгода. Слава, на ее удивление, никак не отреагировал на сбивчивые объяснения, за что деда посадили в тюрьму. Он лишь махнул рукой.

– Все это ерунда, моя дорогая. Разве мало в истории примеров, когда сажали невиновных? Иногда их даже приговаривали к расстрелу и расстреливали. Так что судьба твоего предка меня нисколько не поразила, – он обнял ее и поцеловал, а потом погладил черные волнистые волосы и с тревогой заглянул в смоляные глаза: – Значит, ты во мне сомневалась. А давай завтра подадим заявление в ЗАГС, чтобы у тебя отпали все сомнения.

Галя, пунцовая от счастья, ответила, что ей все же надо подумать, придя домой, все рассказала матери, и Елена Васильевна благословила ее.

– Мне очень нравится Слава, – сказала она. – И я рада, что он оказался порядочным парнем.

Молодые сыграли свадьбу. Поначалу Слава вел себя как самый настоящий «порядочный парень», но однажды случилось то, чего не ожидали ни мать, ни дочь. В тот злополучный день Елена Васильевна должна была задержаться на работе допоздна, а Галя уехала на практику в соседний город. Она собиралась там переночевать, но один из ее однокурсников, благодаря небедному папаше давно уже имевший собственный автомобиль, предложил всем желающим вернуться в Приморск. Девушка откликнулась на щедрое предложение с радостью и даже сейчас думала, что правильно поступила, не сообщив мужу о своем приезде. Славика ожидал сюрприз, и он его получил. Галя не знала, что любимый приготовил ей ответный подарок. Тихо, стараясь поменьше греметь ключом, она открыла дверь, сняла босоножки, прошла в спальню и оторопела. Слава, ее Слава, мирно дремал в объятиях лучшей подруги. Что произошло дальше, Галя помнила смутно. Наверное, ее память постаралась отгородиться от всего негативного. Иногда сознание все же выбрасывало ужасную картину: она рыдает и проклинает Славика, он что-то бормочет в свое оправдание, а Лилиана, полненькая армянка, давно положившая на него глаз, стоит, потирая большие неженские руки, покрытые черными волосками. А потом неожиданно подоспела мама и выгнала обоих – и подругу, и неверного мужа. Слава месяц пытался добиться прощения, но Галя была непреклонна. Они развелись, и девушка снова осталась одна.

– Ничего, найдешь другого, – уверяла Елена Васильевна, не понимая, что сейчас ее единственная дочь не может и слышать о мужчинах. Так случилось, что, живя с бывшим мужем в маленьком городе, они ни разу не встретились. Судьба свела их только в трудное для Гали время. Случайно это или нет, она не хотела задумываться. Обида горьким комом сидела в горле.

Воскресив в памяти неприятные воспоминания, девушка подошла к окну. Мягкие южные сумерки уже спустились на приморский город, звезды сверкали необычайно ярко, как бриллианты в перстне, так неожиданно оказавшемся в их семье. Приносил ли он несчастья? Так сочла перед смертью ее мама, но Галя после долгих размышлений придерживалась другого мнения. Разве мало семей, которые, подобно им, претерпели множество несчастий? Она знала, по крайней мере, три, на которые удары судьбы сыпались, как камни с горы во время землетрясения, и у этих людей не было ни перстня, ни какой-либо другой реликвии, способной притягивать неприятности. Галя плотнее закрыла штору и, подойдя к серванту, снова достала бабушкину шкатулку.

Перстень лежал на красной бархатной ткани во всей красе. Лопатина подумала: если он старинный, о нем может быть написано в Интернете. Она села за компьютер и уже через минуту знала, как называлось сокровище – «Кровь падишаха». С ним была связана какая-то темная история. Считалось, что он действительно приносит несчастья, его окружали легенды и преступления, однако она не стала вдаваться в подробности: строки расплывались перед глазами. Сегодня Галя была не в силах изучать историю кольца.

Девушка выключила компьютер, снова надела перстень на указательный палец и повертела перед глазами. До чего же он красивый! Как жаль с ним расставаться! Она задумалась. Что же сделать с этой драгоценностью? Отнести ювелиру и таким образом получить деньги на похороны и памятник? О том, чтобы занимать у бывшего мужа, не было и речи, хотя она ему и пообещала. А еще можно попытаться с помощью старинного сокровища вернуться на работу. Лариса говорила, что Аркадий Петрович обожает антикварные вещи. Если она не обманула, шеф не только возьмет Галю обратно, но еще и деньжат подбросит. Пожалуй, это правильное решение. Так она и поступит. Девушка с сожалением сняла перстень с пальца, уложила в шкатулку и, почувствовав сильную усталость, не раздеваясь, бросилась на кушетку. Через минуту она уже спала беспокойным сном.

Часть 2

Глава 1

Москва, 1977 год

Дежурный ГУВД, полный краснощекий капитан Будин, спокойно подремывал возле телефона. Обычно в будние дни происшествий случалось немного, особенно по утрам. Это по выходным в управление трезвонили все, кому не лень, даже подвыпившие жены, прося урезонить вконец упившихся мужей, или же мужики, хватив лишку накануне, устраивали разборки из-за пустой пивной бутылки. Сегодняшнее утро обещало быть тихим. Вот почему, когда по-старчески дребезжащий, потрескавшийся аппарат издал нечто похожее на звонок, Будин вскочил, словно по будильнику, и продрал заспанные глаза. Его рука, поросшая рыжими волосками, нехотя потянулась к трубке, поколдовала над ней, как бы в раздумье, но все же схватила короткими и толстыми, как сардельки, пальцами.

– Дежурный капитан Будин слушает.

– Скорее, скорее! – Мужской голос запинался от волнения. – Ее убили. Скорее!

Будин заморгал.

– Кого убили? Где? Говорите толком! И, пожалуйста, представьтесь.

– Я Сергей Шаповалов. Убили сестру моей жены Нину, и я обнаружил тело, – звонивший задыхался, как астматик. – Приезжайте. Большой Левшинский переулок, восемь.

– Выезжаем, – коротко буркнул капитан и бросил трубку на рычаг. Его полное, лоснящееся от пота лицо выразило недоумение. Убийство тихим теплым летним утром? В Большом Левшинском переулке? Не сошел ли с ума несчастный, секунду назад занимавший телефонную линию? По воле случая капитан знал этот дом. В нем жила элита, да, та элита, которую государство за оказанные заслуги обеспечило всем необходимым. Старинный особняк со своей историей… Просторные квартиры в центре столицы с огромными раздельными комнатами и высокими потолками. Ему о таком районе приходилось только мечтать. Да, только мечтать, потому что он не артист и не певец. А чем его работа хуже? Он, можно сказать, денно и нощно возится в грязи, ловит всякую шваль, а они, чистенькие и холеные, знай, распевают и лицедействуют. Все же, что ни говори, а справедливости здесь нет. Прошептав что-то нечленораздельное и махнув рукой с досады, Будин придвинул к себе телефон и принялся набирать следователя Анатолия Петрушевского и лучшего оперативника Виктора Сарчука. Толя долго не отзывался, зато Сарчук сразу схватил трубку и крикнул бодрым голосом:

– Слушаю!

– Слушай, Витя, – ехидно произнес Будин. – Слушай внимательно. Клиент вас дожидается в Большом Левшинском переулке, восемь, труп то бишь. Советую поспешить. Сам знаешь, какая там публика.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.