Пятьдесят оттенков синего

Наталья Викторовна Косухина

Пятьдесят оттенков синего

© Косухина Н.В., 2015

© ООО «Издательство АСТ», 2015

Пролог

Звезды – вот что во все времена манило человечество. Но космос – это еще и риск, и смерть во мраке и тишине.

Еще совсем недавно терриане запускали спутники на орбиту планеты и строили первые космические корабли. Потом произошел прорыв в науке: Ирар Нидив, химик, предложил состав нового топлива, которое позволяло передвигаться более экономично и быстро. Конечно, далекие звезды все еще оставались недостижимыми для нас, жителей Террии, но наша Меррианская система стала гораздо доступнее.

Прогресс шагнул вперед, потому что правительства всех стран оставили экономические игры и включились в гонку технологий. Потребовалось всего пятьдесят лет, чтобы терриане смогли организовать первый межпланетный перелет к ближайшей планете – Дире. Желая побыстрее захватить побольше колоний и произвести раздел сфер влияния, мы осваивали одну планету за другой. Строили станции и города под куполами и были совершенно уверены, что в Меррианской системе бояться нам нечего. Поэтому то, что произошло позднее, стало для человечества настоящим ударом.

Спустя тридцать восемь лет после начала колонизации эпидемия, вызванная космическим вирусом, унесла жизни около половины населения колоний. Многие в страхе бежали обратно на планету-метрополию. Сразу после прибытия первой партии беженцев эпидемия перекинулась на население Террии. Началась паника и беспорядки, которые государственные власти планеты с трудом смогли подавить.

Общая беда заставила всех объединиться в союз под управлением Совета конфедерации. Объединившись, страны Террии закрыли планету, оградив энергетическим щитом. Теперь в ночном небе висела паутина из спутников, напоминая самоуверенным людям об их ошибке.

Вернуться на Террию всем тем, кто остался в колониях, не удалось. Колонистам доставляли продовольствие и каждый год обещали забрать домой. Но этого так и не произошло. Вирусы на планетах Меррианской системы продолжали поражать организм человека, меняя его и уничтожая слабых.

Колонии сильно зависели от планеты-прародительницы и постепенно влились в Совет конфедерации: все старались научиться жить по-новому. Нас сплотил один общий враг – вирус.

Только через продолжительное время, приобретя нестойкий иммунитет и разработав несколько видов прививок, терриане снова отправились бороздить космос. Именно в этот момент нас и нашли «инопланетяне» – так за глаза стали называть расы соседней галактики Млечный Путь. Террия, не оправившаяся от прошлой беды, сразу приготовилась к обороне. К счастью, пришельцы не собирались с нами воевать.

Более развитые, объединенные в Галактический союз, расы чиви, драгов, эйфи, лягов и землян принесли относительный покой и порядок в Меррианскую систему. Они приняли нас в свой Союз, поделились технологиями. Но они же создали и границу, которая отделила систему Мерриан от остального космоса, чтобы терриане не вынесли вирус за пределы системы и не навредили другим.

Массового переселения и слияния с иномирцами не допустили; хотя жители Террии и ее колоний могли путешествовать, но в исключительно редких случаях и сделав множество прививок. Это была необходимость, поскольку атаки чужеродных внеклеточных вирусных частиц – вирионов – периодически повторялись.

И вот, спустя длительное время после открытия великого ученого, терриане освоили науку выживания. Теперь самая опасная и высокооплачиваемая профессия – это вирусолог, а человечество всеми силами пытается получить универсальный иммуностимулятор, который позволит ему не опасаться мрака, затаившегося среди звезд.

Глава 1

Террия. За несколько лет до основных событий

Я сидела на лекции и слушала, как преподаватель монотонно бубнит одно и то же, по кругу. Что-то про какие-то частицы, молекулы и всякое такое.

Кому это интересно?

Мое место в большой, светлой аудитории находилось рядом с окном, и я наблюдала за городской суетой. Машины мчались вперед, люди спешили по своим делам. Жизнь кипела.

– Алена Ионова, вы слышали мой вопрос?

Да, имя у меня иномирское и непривычное. Мама вышла замуж за землянина, и папа решил обратиться к именам своих предков. А мне теперь приходится с этим жить.

– Да, метэр, – откликнулась я, поворачиваясь к преподавателю, который, нахмурившись, смотрел на меня. – Это вирусы-сателлиты.

На вопрос я ответила правильно. Я это знала, преподаватель тоже. Почти всех учителей в нашем университете раздражало то, что я совсем их не слушала и, несмотря на это, прекрасно училась.

– Правильно, – процедил профессор и, отвернувшись к доске, продолжил писать формулы.

Мне всегда очень легко давалась учеба. Что в школе, что в университете. IQ у меня по результатам тестов намного выше среднего, и поэтому изучение любого предмета для меня не проблема. Но вирусы – это так скучно!

Конечно, вирусолог – престижная профессия, и все с ней так носятся, желая создать чудо. Вот и родители определили меня на этот факультет. В перспективе – ответственная работа, хорошая зарплата…

А я не хочу ответственности, лучше бы поступила на археолога. Древности – это так привлекательно!

Я перевела взгляд на человека, сидящего за столом чуть впереди меня. Ретнат Липаро, сын одного из высокопоставленных чиновников.

Непроизвольно вырвался вздох. Красивый молодой человек. И, что немаловажно, неглупый. Шикарные кудрявые волосы до плеч, карие глаза и загадочная улыбка. Просто мечта, а не парень!

Но, увы, несмотря на то, что он мне нравится, нам никогда не быть вместе. С мужчинами мне не везет просто катастрофически. Вот не умею я находить общий язык с противоположным полом. А популярностью у сверстников никогда не пользовалась и выдающимися внешними данными не обладаю.

У меня обычная фигура – не лишенная женственных форм, но и не поражающая идеальными изгибами. Я не могу похвастаться длинными ногами. Светлые волосы хоть и густые, но не имеют какого-то особого оттенка или блеска. Лицо округлое, с глазами красивого бирюзового цвета, а на носу… очки.

И, несмотря на все новейшие технологии, исправить дефект моего зрения нельзя. Прививка против вируса, перенесенная в детстве, сделала оперативную коррекцию невозможной. Даже технологии пришельцев не в состоянии помочь. Так что моя единственная гордость – мои прекрасные очи оказались скрыты за стеклами очков.

– Алена!

Услышав окрик, я повернулась к подруге и заметила, что та с удивлением смотрит на меня.

– Что?

За спиной Лауры, поглядывая на меня, хихикали авторитеты нашей группы, среди которых был и Липаро. Мои губы непроизвольно поджались.

Вот, значит, как?! Когда нам нужна помощь по преобразованию вирусов, так мы милые и приятные, а за спиной смеемся и презираем? В глазах оглянувшегося на выходе парня я увидела презрение.

– Что, опять засмотрелась на Липаро? – поддела подруга.

Я улыбнулась Лауре и, подхватив ее под руку, повлекла прочь из опустевшей аудитории.

– Да. Что-то меня манит в этом красивом мужчине.

– Ага, яркая обложка, а внутри – одна гниль, – хмыкнула подруга.

– Лаура!

– Что?

– То, что я ему не нравлюсь, еще не повод так говорить о нем, – грустно заметила я.

– Повод! Ты замечательная девушка и любому мужчине, с которым ты будешь встречаться, повезет.

Я в очередной раз поразилась, насколько она чистый, светлый душой человек, потрясающей доброты, стремящийся обо всех позаботиться и никому еще не причинивший зла.

Обладая внутренней красотой, Лаура, опровергая все расхожие мнения, могла похвастаться и красотой внешней. Роскошная блондинка с правильными точеными чертами лица, небесно-голубыми глазами и идеальной фигурой.

– Почему одинока такая кикимора, как я, понятно. Но вот почему ты до сих пор не нашла себе достойного спутника? Только недавно прилетела с отдыха с Нири. Загорела, приоделась, но все еще одна.

– На меня никто не обратил особого внимания, – смущенно улыбнулась она.

– Ох, Лаура, если на тебя никто не обратил внимания, то что тогда делать таким, как я?

Смеясь, мы с подругой вышли из университета. На следующий день у нас был назначен экзамен, и Лаура, в отличие от меня действительно стремившаяся стать прекрасным специалистом в области медицины, просила с ней позаниматься. Как было ей отказать?

Наша группа отучилась уже два курса, и перед началом очередного года обучения нам придется выбирать специализацию. Это важный момент, определяющий многое в нашей жизни.

Добравшись ко мне и накупив по пути вкусностей, мы включили голографическую запись и стали готовиться, разбирая теорию и формулы. К позднему вечеру голова гудела у обеих, и я заметила, что подруга неважно выглядит: бледная, уставшая…

– Лаура, тебе нужно отдохнуть, – нахмурилась я.

– Да, что-то от такого количества информации у меня голова разболелась, – потерла пальцами лоб девушка.

– Поэтому вызывай-ка ты такси и отправляйся домой, а то завтра в университет не проснешься.

– Ах, Алена, как я завидую, что тебе так легко даются предметы!

– Я просто их понимаю, и все, ничего удивительного тут нет. И вообще, я поверхностная особа, – подмигнула я подруге.

– Ты очень умная и увлекающаяся особа, просто еще не нашла свою цель в жизни. Именно такие, как ты, становятся сумасшедшими учеными, способными устраивать перевороты в науке.

– В личной жизни бы переворот устроить, – грустно вздохнула я.

И добавила:

– Так, все, иди домой, фантазерка.

Кинув в меня подушкой, Лаура в кои-то веки послушалась.

Утром, наскоро перекусив, я поспешила на первый экзамен. Около университета увидела бледную подругу, она поджидала меня и что-то читала, используя коммуникатор на руке.

– Лаура, ты не хочешь поехать домой? – спросила я у нее вместо приветствия.

– Да, что-то я чувствую себя не очень, – хмыкнула подруга. – Сейчас сдам предмет и пойду в больницу, на обследование. На каникулах нужно будет подлечиться.

Покачав головой, я отправилась вслед за Лаурой к кабинетам, в которых проводились экзамены. С тревогой поглядывая на нее, я размышляла о том, где она могла подцепить заразу.

Вокруг царила привычная суета. Мелькали знакомые лица, слышался гул голосов, обрывки фраз. Кипела студенческая жизнь.

Расположившись на скамейке около нужных кабинетов рядом с Лаурой, что-то задумчиво выводившей на крионосителе, сделанном в виде пластинки, я спросила:

– Что-то случилось?

Подруга подняла на меня уставшие глаза:

– Нет, все хорошо, просто я плохо спала.

– Опять стычка с братом?

– И это тоже, – улыбнулась она.

После этого я стала выпытывать у подруги подробности ее поездки на планету-курорт, но она отвечала неохотно и односложно. Определенно, что-то случилось.

– Я такая зануда, что ты совсем не хочешь со мной общаться? – спросила я, пристально глядя на Лауру.

Коридор наполнился народом, скоро должен был начаться экзамен.

– Ты добрая и милая, – слабо улыбнулась она, – просто еще не нашла свою цель в жизни.

Я лишь покачала головой.

Сдавали мы с Лаурой в разных кабинетах, располагавшихся рядом друг с другом. Я прошла в первый, легко выбрала билет и быстро написала ответ.

Выполнив практические задания, задумчиво смотрела на вращающиеся модели молекул, вынесенные компьютером в голограмму, и отстраненно отмечала, что построение верное. Мысли все время возвращались к подруге.

Дождавшись оценки преподавателя, которую восприняла равнодушно, я выбежала из аудитории, надеясь порадовать Лауру, но коридор встретил меня тишиной. И лишь тревога на лицах одногруппников сказала мне о том, что в мое отсутствие что-то произошло.

– Что случилось? – спросила я.

Илая, ярко-оранжевая чиви, положила руку мне на плечо.

– Лауре стало плохо, пока ты сдавала. Она потеряла сознание, и ее госпитализировали.

– Куда? – прохрипела я, сильно испугавшись.

– В первую больницу.

Вирусология.

Сорвавшись с места, я понеслась на улицу, поймала машину и поехала к подруге.

Врачи меня не пускали, пока я не показала зачетку и не пообещала связаться с родителями Лауры, которая все еще была без сознания. Дожидаясь приезда ее родных, я сидела за стеклом и увидела, как она, открыв глаза, слегка мне улыбнулась. Бледная, измученная. Я догадывалась, как ей плохо.

К ней в палату меня не пустили: подруга была заражена вирусом и представляла опасность для окружающих. Когда же я уступила свое место за стеклом ее родителям и брату, Лаура снова впала в беспамятство, и для нас начались муки ожидания.

Спустя примерно два часа я стояла около окна в приемном покое и смотрела на капли дождя, стекающие по стеклу, а в коридоре слышался громкий женский плач. Подруга, ненадолго придя в себя, умерла.

Выплакалась я еще в больнице, поэтому, шагая по вечернему городу с уже сухими глазами, смотрела по сторонам.

Вокруг куда-то спешили прохожие, летали машины. Так мало зелени и много камня и стали. Город гудел. Люди были заняты собой и своими проблемами. Жизнь продолжалась.

Всматриваясь в лица, я думала о том, что следующим может стать каждый из нас. В душе поселилась сосущая пустота.

Но чем больше я размышляла, тем сильнее разгоралось во мне пламя протеста против того, что люди вот так уходят. Лаура, веселая, жизнерадостная, умная, меньше всех заслуживала смерти. Она мечтала спасать людей. Кто спас ее? Никто.

Два дня я просидела в своей комнате. Металась, не обращая внимания на попытки родителей достучаться до меня. Я думала, переживала, сражалась сама с собой, а утром третьего дня решила – жизнь продолжается! Я поняла, что пыталась донести до меня подруга: нужно что-то делать, надо действовать и бороться.

Летним утром после окончания второго курса я подала заявку на распределение на факультет вирусологии, и ее приняли.

Может, я и не совершу революции в научном мире, но хотя бы попытаюсь.

Дикан. Одиннадцать лет спустя

Я сидела в удобном кресле в кабинете, закинув ноги на стол и положив на лицо маску от усталости кожи и глаз. Она невероятно расслабляла и помогала отвлечься от забот и проблем. Шикарное средство, способное в любой ситуации заставить опять смотреть на мир с улыбкой.

– Алена, ты знаешь, кого назначат на должность руководителя Центра? – раздался рядом голос моей подруги Мираны.

– Жабу? – лениво спросила я, не сомневаясь в способности одной противной дамочки протиснуться куда угодно.

Эта невыносимая особа давно мечтала захватить место руководителя.

– Нет!

А вот это уже интересно. Опустив ноги, я сняла почти высохшую маску.

– Кто?

– Говорят, кто-то новый, из другой галактики. Я слышала даже, что это будет драг. Нас ждут перемены, поверь мне.

Вздохнув, я потерла глаза и посмотрела перед собой. Вот нет у меня уверенности, что я хочу что-то менять. Особенно на работе. Мой кабинет – это мой маленький мир и убежище, в котором я иногда провожу больше времени, чем у себя в квартире.

Кабинет у меня небольшой, но я вместила в него многое. Комната делилась относительно двери на две части и была оформлена в нежно-сиреневом и белом цветах. В первой части около стены, ближе к выходу, стоял прозрачный стол с сиреневым креслом, парящим в воздухе. Рядом располагались диван и кресло для посетителей. Напротив почти всю стену занимало окно.

Во второй половине комнаты, у противоположной стены, до потолка возвышались стеллажи, где стояли как книги терриан, так и накопители с информацией инопланетян. В нескольких метрах от стеллажей находился лабораторный стол с различными приспособлениями. Рабочее место…

В углу около стеллажей была еще одна дверь, которая вела в помещение для больших финальных испытаний, но, увы, я редко им пользовалась.

Кабинет был обставлен и декорирован по моему вкусу при помощи политера – материала чиви. Он универсален, прост в производстве. Из него изготавливали почти все, что не подвергалось динамической нагрузке.

Политер, за исключением «стационарной», то есть неспособной к изменениям, формы, обладал способностью видоизменяться по желанию владельца. Он помогал хозяину помещения самовыражаться. Поэтому в кабинете на всем был отпечаток моей личности.

Я перевела взгляд на коллегу и подругу.

Мирана Ораро родилась и выросла на одной из планет-колоний – Шику. Этот газовый гигант хранит в своих глубинах огромную станцию, где живут люди.

Именно благодаря воздействию этой планеты у подруги зеленая кожа и красивые темно-карие глаза. Коротко стриженные темные волосы дополняют миловидный образ, хотя, на мой взгляд, она все же слишком худощавая. У Мираны замкнутый характер, и она общается только с узким кругом людей, которые ей приятны. При этом отличается удивительной прямотой и способностью постоять за себя и близких.

И я – одна из этих избранных счастливчиков.

– А назначение точно есть? – скептически поинтересовалась я.

– Не знаю, – усмехнулась Мирана. – Но Центр гудит.

– А Лили? – приподняла брови я.

– Она ходит с каменным лицом, шушукается со своими подпевалами и с двойным усердием льстит любому начальству.

– Значит, тоже ничего не знает, – задумчиво кивнула я.

Несколько дней назад по состоянию здоровья ушел руководитель Центра, пожилой террианин, прекрасный специалист в области химии. До него эту должность впервые занимал инопланетянин, и за время его руководства мы достигли потрясающих результатов. Неужели нас снова ждут перемены?

– Думаю, это маловероятно, – заметила Мирана. – Инопланетяне очень тесно сотрудничают с нами, часто прилетают, но в нашей звездной системе, в большинстве своем, живут редко. Хорошо, если наберется процента три приезжих.

– Пожалуй, ты права. У нас инопланетяне не делают карьеру. Но я не переживу, если главой Центра назначат Лили, – простонала я. – Согласна на кого угодно!

– Осторожнее с желаниями, – рассмеялась подруга. – Иногда такое можно получить в руководители…

Я лишь вздохнула.

– В любом случае нам остается только ждать.

На этой пессимистической ноте и завершился наш разговор, потому что в комнату ворвались еще две девушки. Одна – длинноволосая блондинка с бледной кожей. Маленькая и полненькая, она была на редкость миловидной и пригожей. Ее отец, эйфи, погиб вскоре после рождения дочери, но свой след в ее внешности оставил, хоть и небольшой.

При скрещивании с другими расами гены терриан, вопреки правилам, не подавляются полностью, и во внешности детей от смешанных браков проявляются признаки обеих рас в причудливых сочетаниях.

Вторая девушка была инопланетянкой – чиви с ярко-оранжевой кожей, удивительными яркими солнечными перьями и стройной высокой фигурой.

Плюхнувшись на диван, подруги посмотрели на нас горящими глазами. Я почувствовала, что девушки принесли новые сплетни, ведь именно они сплотили нашу дружную компанию.

– Лили поругалась со своим любовником, – хитро поглядывая на нас, сказала Нара Илс, откидывая светлые волосы за спину.

Девочки заохали.

– Как же так?! Он же от нее без ума! – воскликнула Акара Кихи.

Перья на голове девушки подрагивали, ей не терпелось узнать подробности.

– Наверное, она показала свое истинное лицо, – заметила Мирана.

– Все влюбленные ссорятся, – отмахнулась я.

– Я тебя умоляю! В их случае речь о любви не идет! – возвела очи горе Акара.

Девчонки заспорили на эту тему, а я смотрела на них и думала, что это первые дружеские отношения, которые у меня завязались после смерти Лауры.

Я блестяще окончила университет, стала вирусологом, работала в Исследовательском центре и добилась значительных успехов в плане карьеры. Я стремилась к поставленной цели, как мотылек к свету, но решение проблемы ускользало от меня. Лаура была и в этом отношении права, мне нужна была цель, чтобы реализоваться.

Родители довольны моими успехами, но часто напоминают о том, что пора бы завести семью. Они знают, откуда у меня фанатичная тяга к работе и что я не отступлюсь, и боятся, что я упущу свой шанс на счастье в личной жизни. А я просто не могу ничего поделать. Ну не везет мне с мужчинами, катастрофически!

Глава 2

Алексей Уотерстоун.

Космическая станция недалеко от Сатурна

Удобно устроившись в кресле в своем рабочем кабинете, я смотрел на звезды, мерцающие за окном. В них таилась такая красота – не передать словами. Никакие голограммы и картины не в состоянии это отобразить. Космос притягательный, опасный и завораживающий.

Сейчас я, можно сказать, подпитывался этой красотой, потому что был морально истощен и загнан в угол. Я с тоской оглядел давящие на меня стены.

Дверь бесшумно открылась, и в комнату вошел молодой мужчина-чиви. Высокий рост, широкие плечи, четко выраженный оранжевый цвет кожи и яркое оперение на голове; последнее говорило о том, что севший напротив меня представитель расы здоров и пребывает в самом расцвете сил. А еще – в прекрасном настроении.

– День удался? – поинтересовался я у друга, Арона Рипру.

– Да, сегодня все время был с невестой. Челси познакомила меня со своими родителями, они очень милые люди, и мы прекрасно провели время. А скоро я заключу союз. – И он в подтверждение тряхнул оперением на голове.

Чиви – самые колоритные среди всех рас. Яркие не только внешне: никогда не знаешь, чего от них ждать. Самая миролюбивая и многочисленная раса, и к тому же вегетарианцы. Им я не устаю изумляться всю жизнь.

– Это причина радоваться? – улыбнулся я.

– А ты полагаешь, что нет? – приподнял брови друг. – Сейчас встретить, полюбить и добиться взаимности от хорошей девушки дорогого стоит.

– И всегда стоило, если верить маме, – ввернул я.

– Мария Уотерстоун – интересная женщина, и твоему отцу очень повезло.

– Да, она многое изменила в нашем обществе с момента своего появления, – подтвердил я с теплотой. – Но уверен ли ты в своем выборе?

– Как никогда, – кивнул друг. – И я не понимаю твоего стремления тянуть до пятисот. Зачем?

– Потому что я не вижу женщины, с которой хотел бы связать свою жизнь. Да и не хочу, – скривился я.

– Алексей, у тебя что-то случилось? – нахмурился Арон.

– Да!

Вскочив, я забегал по комнате.

– Мне кажется, я схожу с ума. Я – первенец у родителей, и меня всегда опекали сверх меры. Потом появились братья и сестра и, казалось бы, жизнь стала налаживаться. Но все равно надо мной постоянно бдели. Следили, как я учусь, с кем дружу, какую выбрал специализацию, куда еду, с кем общаюсь… Все это было терпимо до того момента, пока мои решения, по мнению родителей, вписывались в рамки благоразумия.

Подойдя к окну, я прикрыл глаза.

– Не знаю точно, когда все изменилось. Получив профессию, я работал в области исследований микроорганизмов, набирался опыта. Но сейчас я хочу двигаться дальше, а мне не дают: «Отправляться на малоизученные планеты неблагоразумно, ведь ты наследник рода, вдруг что-то случится?» Я с трудом получил разрешение на исследование микроорганизмов открытых планет – но нет, дядя прошение заблокировал. Я решил создать свою исследовательскую лабораторию и заняться вирусами – но невозможно проводить исследования, если Правящий совет этого не одобряет.

Друг как-то странно смотрел на меня.

– Ты сейчас думаешь, что во мне говорит эго и что я избалован, но попробуй пожить под такой опекой. Словно ты сам не имеешь права ничего решать. Мама с папой обладают влиянием и не дадут мне поступить по-своему.

– В чем-то я тебя понимаю, – отозвался Арон.

– А недавно у родителей появилась новая мания. Особенно у мамы. Она хочет, чтобы я нашел себе девушку и женился.

– Ну-у-у… Это вполне нормальное желание… – начал друг.

Но я перебил:

– Ненормальное! Мне всего триста, я не хочу жениться так рано.

– Но ты драг и тебе придется.

– Спорный момент. Папа нашел пару в пятьсот. Почему я не могу так же?

– Пятьсот – это грань. Опасно доводить до крайности.

– Как бы ты отреагировал, если бы тебя заставляли жениться? Мы что, живем в древности и я король?

Друг рассмеялся.

– Ну, не совсем король. Просто ты красавец, хотя я и не понимаю, что женщины в тебе находят; успешен, состоятелен, наследник рода. Конечно, в минус тебе то, что ты драг и у тебя бешеный и вредный характер, но тут уж ради благ житейских многие согласны и потерпеть, – веселился чиви.

– Смешно ему, – пробурчал я, вновь опускаясь в кресло.

Мне нужно было выговориться, и я отвел душу.

– А что же Инга? – лукаво поинтересовался Арон.

Я вздохнул.

– Мы с ней общаемся, но дальше этого наши отношения не зашли. Я выделяю ее среди других женщин чуть больше. Но она корыстна, а я не могу удовлетворить ее амбиции. Моя сущность не воспринимает ее как пару.