Право сильнейшего. Дочь воина. Невеста воина (сборник)

– Пять сек, – это мне. И уже громче: – Тетя Киара, тут Кирюсь про традиции спрашивает. Ее не просветили. Вы давайте быстренько в себя приходите, нам инфа нужна.

Информация информацией, но меня другое интересует:

– Мика, как она?

– Да бессовестная она у тебя! – выдала подруга. – От такого жениха отказалась! Эд в расстройстве, еще бы – такой удар по самолюбию. И есть с чего – молодой, красивый, при должности и жилье собственное, а потерял двух невест за сутки. Жесть, правда? Бьется сейчас в управлении, требует допуска на Иристан.

Ой…

– Ему дадут? – шепотом спросила я.

– Вряд ли. Иристан не та планета, с которой захотят испортить отношения. Иристанцы слишком опасные и непредсказуемые. И стремные…

Договорить Мике не дали, картинка резко сменилась, изобразив маму… зареванную. Короче, явно мама просто вырвала у Микаэллы сейр и сейчас в отчаянии смотрела на меня…

– Пантеренок… – Слезы ручьем. – Кира, зачем? Зачем?! Ты даже не понимаешь, куда попала, Киренок!

Понимать не понимаю, но догадываться уже начала. Тут уже у мамы сейр отобрали, рукой прикрыли, и я услышала приглушенный голос Мики:

– Тетя Киара, зачем вы на нее кричите? Ей и так плохо, и от ваших слов легче не станет. Все, она уже там. Да, Кира сделала глупость, но примите ее как данность. Для сожалений сейчас нет времени, честно. Лучше давайте думать, что делать дальше.

Мика и Эд все-таки очень в этом похожи – в умении идти дальше без душевных терзаний.

– Ты как там? – Моська Микаэллы снова нарисовалась на экране. – Кстати, этот Нрого, он как? Труха не сыплется?

– К сожалению, нет, – прошептала я.

– Мм, мужик еще на что-то способен?

Вспомнила массивную фигуру маньячного и честно ответила:

– Судя по внешнему виду, он по мужским возможностям из серии склеротиков. Отдал супружеский долг – забыл, пришел исполнять снова и так раз двадцать за ночь.

– Ой, – Мика нахмурилась. – Подожди, я сейчас, – и опять маме: – Тетя Киара, вы мне сейчас с толком и расстановкой объясните, что это за право ночи и чего нам от него ждать. Не надо Кире, вы сейчас мне говорите и со мной разговаривайте. Хорошо?

И Мика мне подмигнула. На меня и смотрела, когда мама начала объяснять.

– Это требование воина, который имеет право на женщину. Кира – отданная, ее отец дал позволение, в этом случае воин получает право на ночь в любой момент.

– То есть ее любой может получить? Да это проституция в узаконенном виде! – Возмущение в голосе Микаэллы было нешуточное.

На заднем фоне послышался всхлип, потом судорожное рыдание, а после:

– Моя девочка… – и снова рыдания.

Мы с Микусей переглянулись, мне меня стало вдруг очень жалко.

– Подожди, пусть успокоится, – сказала я подруге.

– Никогда не видела ее такой, – прошептала Микаэлла. – У нее истерика с тех пор, как ты улетела. Плачет постоянно. Мы ее к себе забрали, Эдвард настоял. Мама ее с трудом заставляет поесть, бегает вокруг, и, наверное, единственная понимает, как тете Киаре плохо. Эд там торопит своих, чтобы ограничение сняли. А тетя Киара… то стоит, стоит, а то просто плакать начинает и сползает по стенке… Четыре дня ее вообще на успокоительных держали, вкалывали почти насильно, потом появился шанс на вылет. Сегодня вот нам Исинхай сообщил, что удалось связаться с тобой. Мы в вашу квартиру приехали, у нас же прослушка, сидели и ждали его. В общем, тетя Киара надеялась, что ты продержишься там дней двенадцать, и она потом прилетит и вытащит тебя, и даже воспряла духом, плакать перестала. А вот сейчас сообщение от Наски. Исинхай только приехал и ей с порога честно сказал: «Киру отдают Нрого. Сегодня. Я не смогу ничего сделать». А она просто побелела и начала падать, Исинхай едва подхватить успел.

От таких новостей у меня полные глаза слез, подбородок дрожит, а самое главное – что делать, я теперь совершенно не знаю.

– Мик, судя по маминой реакции, с девичьей честью я таки расстанусь… ты спроси, чего там дальше будет.

Послушно кивнув, Мика повысила голос и вопросила:

– А после этой ночи Нрого ее заберет?

– Нет, – глухо ответила мама. – Агарн может отдать или дочь, или ее ночь. Он имеет право отказать, но, видимо… – и почти шепотом: – Мне решил отомстить.

И мама начала плакать снова. Бедная мама!

Подруга стукнула кулаком по столу и как рявкнет:

– Тетя Киара, нет времени, честно! – Микаэлла иногда бывала очень резкой. – Так, а по результатам этой ночи чего ждать?!

Вот теперь там нарастала истерика. Просто истерика. Я и сама едва слезы сдерживала, а потом, всхлипывая и едва сдерживаясь, мама ответила:

– У Киры никого не было… У Киры никого не…

Истерика по второму кругу.

Лично я ничего не понимала, Микаэлла явно тоже. Через несколько минут развернула сейр, демонстрируя мне рыдающую на плече Исинхая маму. Шеф происходящее заметил, тяжело вздохнул и произнес:

– Я не знаю. Касты тар-эн – это закрытые мирки. Что касается их семейных традиций, тут вообще ноль, я Наску в дом хассара внедрил четыре дня назад, и это первый прорыв, их отбор пройти нереально, я вообще могу сказать, что просто повезло.

Мама взвыла.

– Шеф, – позвала я, – это вы сейчас мне о чем? Отсюда что, не выбраться?

Исинхай нахмурился.

– Кир, из дворца хассара ты сможешь выбраться уже завтра, за ночь Наска внедрит нашу систему в их видеонаблюдение, но сегодня я ничего не могу сделать.

– Не надо было вообще вмешиваться! – заорала на него мама.

Шеф опустил глаза и тихо признался:

– Я защитил то, что мне дорого, Киара.

Я и Мика так и замерли, а мама… Мама рванулась из его объятий, вскочила и, не скрывая горечи, спросила:

– А я просила, Син? Я об этом просила?! Ты кого послушался – девчонку безголовую? Думал, что я успокоюсь и буду счастливо жить здесь, в то время как Кира останется на Иристане?! Ты действительно верил в это, Син?

Так они действительно знакомы и, похоже, давно. Микусь удивленно на меня посмотрела, я на нее – не менее удивленно, и мы обе впервые поняли, почему шеф нас всегда прикрывал – из-за моей мамы.

– Я вытащу ее, Киара, – тихо и уверенно произнес Исинхай, не отводя взгляда от мамы.

А она смотрела на него, по щекам текли слезы, и, едва сдерживая рыдания, прошептала:

– Ты не понимаешь… Ты просто не понимаешь… – судорожное рыдание и едва слышное: – Ночь с Нрого уложит ее недели на две!

Оторопело взираю на Мику, в итоге, не выдержав, требую у мамы ответ:

– Меня что, бить будут?! – и совсем невероятная догадка: – Кнутом?!

Мама вспомнила, что у ее разговора с Исинхаем есть слушатели, опустилась на диван и, закрыв лицо руками, прошептала:

– Нет…

И как это все понимать?!

– Мам, – требовательно позвала я, – да ладно, выкручусь, обломится мужику секс.

У мамы просто началась истерика.

– Мам, да откажется он от секса, поверь мне, я с такими «пожелателями» разбираться умею.

Опять слезы. Мика судорожно вздохнула, я и вовсе едва сама не разревелась, не могу выносить, когда мама плачет, тем более что раньше за ней такого не наблюдалось.

– Так, хватит! Мам, мне сейчас срочно нужны местные традиции! Просто очень срочно, а дальше мы с Микой разберемся, мы не маленькие.

И тут Мика рявкнула:

– Шеф, дайте ей вина уже, хватит воду носить!

– Лучше успокоительное, – послышался голос Исинхая.

– Мама не пьет лекарства, – начала было я.

– Она уже все пьет. – Мика грустно улыбнулась. – С другой стороны, такая их материнская доля. Слушай, а там мужиков красивых много?

Честно ответила:

– Завались!

– Иронизируешь? – Чьи-то ноготки застучали по столику.

– Даже не думала. – Моя улыбка стала шире. – Помнишь, мы в секс-шоп заходили?

На заднем плане послышалось удивленное восклицание мамы, но мы его проигнорировали.

– Да-а, это было незабываемо, – мечтательно протянула Микаэлла.

– А помнишь новых андроидов?

– Что-то типа «три тысячи способов достижения оргазма для вашего удовольствия»?

– Ага. Так вот эти на вид круче. Причем те, которых ты видела, по сравнению с остальными так себе, не очень.

– Э-э, – протянула Мика. – Что-то жмет мне моя девичья честь, Кир, а можно я тоже к тебе?

– Нельзя, – я хихикнула, – им слово «оргазм» неведомо!

– Это жестоко! – Теперь мы откровенно ухохатывались.

А мама плакать перестала и что-то принесенное Исинхаем пила.

Посмеялись и снова вернулись к насущному. Мика начала первая:

– Тетя Киара, а действо где будет проходить?

Мама, несколько пораженная тем, что только что услышала, на автомате ответила:

– В элотас Киры… – и тут же исправилась, – то есть в комнатах Киры, – судорожный вздох мамы, и, забрав сейр, она продолжила объяснять уже мне: – До заката ты предоставлена себе, даже отец войти не посмеет. После придут подвластные дакаи… слуги. Тебя обрядят, внесут дополнительную постель, потому что твоя не предназначена для… Еще принесут ужин.

– А вино? – вставила Мика.

– Воины Иристана не пьют алкогольных напитков… и…

И, кажется, кто-то опять собирался реветь.

А мы реветь не собирались. Мы переглянулись и уловили главное – мы осознали, как решить проблему!

– Чел, ни разу не пробовавший спиртика, захмелеет враз! – начала Мика. – Оставь шампанское для дела.

– У меня выпивки на целую армию хватит, – похвасталась я.

– Супер. А в таблетках?

– Ага.

– Прощай, Нрого!

– А выпьет ли?

Тут картинка снова смазалась и на экране возникло заплаканное мамино лицо, причем глаза были еще на мокром месте, но в них разгорался огонь надежды:

– Киран, слушай внимательно. Пить он вино не будет, но… ты можешь покормить его с рук. Соображаешь?

– А-а… ага!

– Дальше. Постарайся быть покорной и понравиться ему, тогда он будет осторожен, постарается сделать так, чтобы ты привыкла к его телу. Потому что они огромные, Кирюш, страх вполне обоснован. Постарайся ему понравиться. Покорность, Кира, больше всего воины Иристана ценят покорность! Будешь покорной – понравишься. А если понравишься – он не захочет принуждать, даст время ощутить влечение. Тяни время. До последнего тяни время, будь покорной, слышишь?

Теперь я только кивнула, но исполнять все в точности, как мне сказали, не собиралась.

Мама продолжила:

– Нрого стар и опытен, Кирюсь. Откровенно говоря, я не думаю, что тебе удастся обвести его вокруг пальца, но… но, если будет такая возможность, – умоляю, заклинаю, прошу тебя – никакого секса!

Мы с Микаэллой невольно переглянулись, и я неуверенно произнесла:

– Так… на это и рассчитываем, мам. Он, конечно, внешне ничего так, но интим как-то не входит в мои планы и…

Мама закрыла глаза и устало покачала головой… по щекам опять слезы, а потом обреченное:

– Кира, как же ты не понимаешь – наши местные парни, да и те мужики, которых ты привыкла дразнить, – это тебе не тар-эн Иристана, Кир!

– Весовая категория не та? – сыронизировала я.

Мама вскинула голову, взгляд ее был какой-то пугающий, а затем последовали не менее пугающие слова:

– Киран, Нрого умнее, сильнее, опытнее тебя не то что в десятки – в сотни раз! И даже если он захочет с тобой поиграть – это будут игры по его правилам!

Я безразлично пожала плечами – подумаешь, мужик крут. И не таких обламывали.

– Я тебя только об одном прошу, – прошептала мама, – всеми силами постарайся избежать секса с ним… потому что интимные отношения с воином такого уровня не только очень болезненны, Кирюш, от них могут быть весьма опасные конкретно для тебя последствия. Ты видеть начнешь!

– Что? – не поняла я. – Мам, я вроде и так не слепая.

В любимых зеленых глазах бездна отчаяния и тихое:

– Знаю, Кирюш, все знаю… и в отличие от тебя я знаю гораздо больше.

Удивленно моргаю, глядя на маму, а та, вновь судорожно всхлипнув, уверенно продолжила:

– Идем дальше. Вариант с алкоголем может сработать. Главное, не переигрывай и не дразни его, покорность, Кирюш, во всем… и, если он отключится, ты должна изобразить потерю невинности.

– Ой. – Это опять я.

– Весело. – Это Мика.

– Стабилизатор глюченный! – Это Исинхай.

Наш шеф о себе зря напомнил: пристальный взгляд мамы – и ему пришлось покинуть помещение. Мика проворно дверь закрыла, а мамуля вернулась к разговору:

– Он не должен допустить даже мысли, что в эту ночь ничего не было. Для него это дело чести, Киран. А женщине никогда нельзя вставать между воином и его честью… это очень болезненно.

Все веселее и веселее.

– Потом найдешь, с кем от нее быстренько избавиться, – подсказала Мика, – главное, удовольствие получи… все три тысячи четыреста способов!

– Ха-ха, – мне было невесело, – меня от этих уродов просто воротит.

– А придется, – резко оборвала мама. – Тебе придется найти воина и лишиться с ним невинности.

Я в шоке!

– Эм, – Мика тоже, но у нее в отличие от меня еще голова работала, – а как насчет подручных средств?

Мама отрицательно покачала головой и прошептала:

– Любая эйтна определит обман с ходу. Но это после, сейчас другая проблема. Киран, – мама с тоской смотрела на меня. – Кира, к вечеру Наска принесет тебе капсулу. Вколешь в вену на руке, и это сделает тебя бесплодной на четыре месяца. К сожалению, это необходимая мера безопасности. Кому бы тебя ни отдал отец, временное бесплодие даст шанс уйти от воина. Взяв жену, тар-эн имеет право навещать ее в любое время только один месяц, а дальше – лишь ночь по согласию женщины. Через два месяца и при отсутствии беременности ты можешь потребовать возвращения к отцу. Другого пути нет. Лучше следовать традициями Иристана и вынудить Нрого или другого воина отпустить тебя самому, чем всю жизнь скрываться, и то при условии, что будет шанс сбежать. А у тебя шансов сейчас нет, Пантеренок.

Я промолчала, зато Мика высказала мою собственную мысль:

– Тетя Киара, нам желательно бы всю информацию по этим самым традициям, а там уже разберемся.

И тут в двери постучали. Настойчиво. Как не вовремя!

– Сейр не должны найти, – прошептала мама. – И помни, у тебя там друзей нет! Они все враги для тебя, кроме Наски и той, что растила меня.

Я кивнула, отключилась, а потом и вовсе выключила переговорное устройство, дабы на него входящих не было. Сам сейр спрятала за зеркалом умывальника в туалете, благо вещичка была ультратонкая, и направилась к уродам, которые уже, судя по звукам, собирались выбить дверь.

Едва открыла, стало ясно, что служанки явились-таки раньше заката и в составе штук десяти. Все были в темно-серых хламидах и только одна в светло-сером и подпоясанная черным поясом. Она же ехидно вопросила:

– Принцесса изволит животом маяться?

Намекает на то, что я долго в туалете сидела? Ссориться с ней или не ссориться? Решила, что не стоит, и молча потопала к вещам. Служанки следили за мной с неугасаемым, каким-то алчным интересом. Мне это очень не понравилось. А уж их взгляды на мой багаж… Я присела, потянулась к рюкзаку… на меня продолжали неотрывно смотреть. Интересно, они сами интересуются или приказ такой? Проверим.

Расстегнула рюкзак, достала первое, что под руку попалось, – красивый тюбик крема-депилятора. Причем это была подарочная серия, а потому и надпись была соответствующая: «Иллакес – ваша кожа нежная и шелковистая».

– Мой любимый крем, – доверительно сообщила я служанкам, – и кожа потом нежная и шелковистая, – я погладила собственную щечку, – секрет моей красоты.

После чего собственно этот крем и еще парочку других достала, отнесла на столик у зеркала, а все остальные рюкзаки начала потихоньку к шкафу перетаскивать.

– Вам помочь? – вмешалась одна из служанок.

– Что вы, не стоит. – И требуется мило, очень мило улыбнуться.

А потом вознести хвалу современной цивилизации и запереть каждый рюкзак на кодовый замок, чтобы некоторые, излишне любопытные, тут не ковырялись. Нет, в том, что любой тар-эн замок вскроет, я не сомневалась, вскрыли же мой сейр, но вот служанки вряд ли на такое способны.

История девятая, эротиш-ш-шная

Собственно, с приходом служанок и начались мои приготовления к ночи с Нрого.

Меня попытались помыть – но с этим делом я справилась сама. Зато потом, когда я стояла у зеркала в одном полотенце и наносила искусственный воск на волосы, служанки в оцепенении смотрели на сие дело. А косметика фирмы «Динеа» предназначена именно для вечерних выходов. И потому стоило нанести бальзам и расчесать волосы, как пряди стали блестящими, чуть сверкающими, уложенными, в общем, одним словом, – супер. А потом в ход пошла тоналка, подводка, тушь, помада. После я все это дело собрала, оставив только крем для депиляции в свободном доступе, и пошла надевать принесенные ими тряпки. Когда, словно невзначай, обернулась, крема на столике не было… ворюги. Вот и выясним, кто приказал столь бдительно следить за мной.

Стоит отметить, что в обед меня не покормили, и, если бы не запасы вкусняшек, ходила бы я голодная. И потому, жуя шоколад, я вполне мирно терпела надевание одежонки. Белья тут не имелось, кстати. Пришлось достать собственное, наиболее закрытое, потому как ходить без трусиков – это выше моего понимания. Кстати, об одежде – белая рубаха до пола, из какой-то легкой и прохладной ткани, что радовало. Ибо жарковато. Следом серая юбка, представляющая собой два прямоугольных куска ткани, скрепленных между собой наверху и надеваемых поверх рубахи. Сие приспособление уродовало фигуру неимоверно. Потом на шею так же цеплялся кусок плотной непрозрачной серой ткани, прикрывающий грудь. Таким образом, в зоне видимости оставалось только лицо. Туфель на каблуке тут также не было – одни шлепанцы. Волосы мне попытались заплести – вежливо отказалась. После чего сняла все на меня навороченное и на глазах изумленных служанок начала усовершенствование шмоток. Первое – вытачки на талии, закрепила их клеем. И аккуратно, и красиво. Второе – надела бюстгальтер, потом чулки. После долго думала, что делать с шейным нахлестком. Придумала – заменила его белым шарфиком, что только подчеркивало цвет моей кожи и оттеняло волосы. В тот момент, когда я кокетливо поправляла шарфик, где-то не так далеко раздался жуткий крик. И почему-то я была уверена, что вопил бегемотик.

Вскоре меня оставили одну. Глянув в окно, поняла, что уже наступила ночь. Потопала из спальни в общую комнату, да так и застыла на пороге. Пока я там приводила себя в надлежащий вид, служанки тут постарались – посреди как бы гостиной обнаружилась кровать. Кровать была здоровенная, метра четыре в ширину, застеленная белыми шкурами, подушек и покрывал не наблюдалось. Зато наблюдался стол, заваленный снедью, которая могла бы удовлетворить голод человек семи как минимум. В центре стола имелась дичь, паршиво прожаренная и потому с кровью, а может, это соус такой. Еще птица, тоже зажаренная, хотя была тут и вареная. Рыба, с полметра длиной, запеченная с какими-то овощами. Графин с прозрачной жидкостью и графин с красной жидкостью. И еще были фрукты… разные, большей частью незнакомые. Тарелок и столовых приборов, кроме двух ножей, не наблюдалось. Салфеток также. Помимо стола и постели в гостиной начали произрастать цветы, появились шкуры, заменяющие ковры, причем, судя по размеру шкурок, с их носителями я бы не хотела встречаться. Зато кое с кем предстояло увидеться в скором времени, а потому я начала готовиться к встрече.

Порывшись в шкафу, приступила к экипировке: спиртовые таблетки – в лиф левой груди, на всякий пожарный перцовый мини-баллончик – в лиф правой. Ножик, складной, красивый, в космопорту купленный, просто достала. Дай, думаю, подарок мужику сделаю, может, и подобреет.

А потом за дверью послышались разговоры на повышенных тонах, и я поторопилась снова прикрыть рюкзак, а ножик спрятала за поясом. Он неприятно холодил кожу, но не смертельно.

Когда дверь с силой распахнулась, я ожидала явление сволочного папика. Оказалось, главная бегемотиха пожаловала. Кстати, в одной-единственной рубашке и с мокрыми волосами – явно кто-то только что купался и подвоха не ждал.

– Дрянь! – начала она с порога.

Я сделала удивленное лицо.

– Таакра!

Теперь я реально удивилась.

Мы еще помолчали, я удивленно, она взбешенно. В результате бегемотиха снизошла до следующего высказывания:

– Мой господин узнает, и ты будешь наказана!

Забавно, конечно.

– А за что? – вежливо интересуюсь у бегемотихи.

Бегемотиха покраснела, глазки сверкают, а сказать-то и нечего.

Я же выразительно посмотрела на столик у зеркала, округлила свои глаза и удивленно спросила:

– Ой, а где мой крем для депиляции?! Ой, кажется, меня обокрали!

Бегемотиха вылетела за дверь, хлопнув оной на прощание.

Мой издевательский хохот понесся ей вслед, потому как мне вдруг стало очень весело.

* * *

В ожидании средства контрацепции я немного походила по комнате, потом постояла на балконе. Когда уже собиралась снова походить по комнате, на пол что-то шлепнулось. Подхватила ампулу, услышала тихое:

– Вколи сейчас, ампулу отдай мне… иначе найдут.

Голос у Наски был приглушенный. Сделала, как велели, чуть поморщилась, потом вышла на балкон. Снизу, между каменными перилами протянулась рука, едва заметная в свете огней, зажженных в комнате, вложила в нее ампулку и, едва успела подняться, как дверь снова распахнулась.

Стремительно развернувшись, я так и застыла, испуганно взирая на посетителя.

– Киран, – от звука его голоса что-то глубоко внутри меня начало нервно подрагивать, – дочь Киары!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.