Маргарет и Кент

– Прошу всех за стол! – по-немецки позвала Маргарет. Эту и еще несколько расхожих фраз она днем подсмотрела в толстом пыльном чешско-немецком словаре.

Домработница с присущей ей сноровкой обслуживала гостей. Стол был сервирован в лучших довоенных традициях. Похоже, все запасы спиртного Зингера-старшего были выставлены, как минимум, для всеобщего обозрения и, как максимум, для дегустации. Фаршированная и заливная рыба, бараньи ребрышки, печеночный паштет. Обильная еда и питье заставили Аман разоткровенничаться, она с заметным акцентом, но все же говорила по-французски:

– Мне так хорошо с вами! Я чувствую себя как с родными людьми. А когда мы только приехали в Брюссель, было ужасно! Противный дождь, казенная квартира. На службе все такие скучные. Целый день приходиться стучать на машинке…

– Вы давно работаете машинисткой? – поинтересовался Винсенте.

– Уже целый год! Всех немецких девушек, кто владел машинописью, чуть ли не насильно призвали в армию. Но платят очень хорошо! Я нисколько не жалуюсь. И потом я почти сразу познакомилась с Бретшнейдером, и работа перестала быть слишком утомительной. Фриц тоже стал военным только год назад, а до этого торговал табаком. У него в Германии свои табачные фабрики и несколько магазинов, – после небольшой паузы Аман слегка закатила глаза и добавила шепотом многозначительно, – Он очень богат…

– Герр Бретшнейдер сейчас в чине полковника? – как бы невзначай уточнил Винсенте.

– С чего вы взяли? – Аман с удивлением посмотрела сначала на уругвайца, а потом сразу на Маргарет.

– А-а… Но ты же говорила про него «мой полковник», – принялась оправдываться Маргарет.

– Ах, вот вы о чем, – рассмеялась фройляйн Аман, – так это только я его так ласково зову. Это его нежное прозвище. Вообще-то он майор интендантской службы. Формирует эшелоны с продовольствием и обмундированием для солдат и офицеров. Скучная работа!

– Мы не дадим вам здесь скучать! – пообещал Винсенте. – Для начала я вас всех послезавтра приглашаю в ресторан! Да-да, и вашего полковника!

– Майора, – поправила Аман, – полковник он только для меня.

– Какая разница, в каком он звании! – рассмеялся в ответ Винсенте. – А на следующей неделе мы с вами поедем на охоту! Надо только подготовиться как следует! Вы были когда-нибудь на охоте?

– Нет, никогда! Но мне очень интересно! Я бы правда очень хотела!

– И еще у меня здесь много друзей, и я люблю шумные компании, так что скучать мы вам не дадим!

– Он действительно очень общительный человек, – подтвердила Маргарет, но с легким упреком, – и у него постоянно какие-то гости и какие-то поездки. С ним скучно не будет.

Маргарет, Аман и Винсенте принялись обсуждать, как все они замечательно будут развлекаться, и при этом с аппетитом поглощали еду, расставленную на столе, запивая спиртным.

Через несколько часов с улицы раздались два протяжных гудка клаксона автомобиля.

– Ой, поздно уже, – спохватилась Аман, – мне пора домой. Это Фриц за мной приехал!

– Мы проводим тебя до машины, – предложила Маргарет.

– И вы познакомите нас со своим «полковником», – добавил Винсенте.

Фройляйн Аман, Маргарет и Винсенте вышли вместе на улицу и подошли к автомобилю. Из него вышел крепенький невысокого роста майор.

– Майор Бретшнейдер, родился и вырос в Берлине, здесь по делам службы! – по-немецки представился он.

– Винсенте Сьерра, предприниматель, а это Маргарет – домохозяйка и просто потрясающе красивая женщина, – по-немецки ответил ему Винсенте.

– Вижу, что очень красивая. Со мной можно говорить по-французски, я почти все понимаю, но сам пока не говорю. Можно, я буду брать у вас уроки французского? – обратился он то ли к Маргарет, то ли к Винсенте.

– Ну, мой родной язык – испанский! – уточнил Винсенте. – Впрочем, я стараюсь в Бельгии говорить по-французски. Да и вы быстро освоитесь с языком, если будете больше общаться с нами. Вы позволите послезавтра пригласить вас в гости, а затем всем вместе пойти в ресторан? И фройляйн Аман, разумеется!

– С удовольствием, – обрадовался майор, – если, конечно, мое начальство не придумает для меня какое-нибудь менее приятное занятие.

– Вот и замечательно! Послезавтра, в семь вечера, жду вас!

Автомобиль уехал, Винсенте и Маргарет вместе стали подниматься по лестнице к себе на этаж.

– Вам понравились эти люди? – равнодушно спросила Маргарет.

– Мне кажется, что это, по крайней мере, полезно – иметь с ними приятельские отношения. Ну и что, что они оккупанты. Всегда может пригодиться, особенно если есть планы строить свой бизнес. К тому же у него связи в табачной сфере. Хмель и табак – чем не тема для открытия своей фирмы?

– М-м- м-да. Вы, пожалуй, правы, – не слишком уверенно согласилась Маргарет. – для деловых отношений они могут быть полезны. А я тоже приглашена к вам на послезавтра?

– Конечно. Вы мой самый главный гость! Самый-самый!

– Вы смущаете меня… немного… Ладно! Спокойной ночи, Винсенте…

– Спокойной ночи, Маргарет, – ответил Винсенте.

«Неужели, – подумала женщина, – ему не хочется меня обнять и прижать к себе крепко-крепко. А потом взять за руку и привести в свою квартиру, в свою спальню. Может быть, эти мои чувственные желания спровоцированы выпитым вином? А может быть, тем, что воздух пропах войной и обострились чувства и мысли.»

Неизвестно, о чем думал в этот момент мужчина, он просто скрылся за дверью своего холостяцкого убежища.

«Кажется, я начинаю понимать, чем вызван интерес ко мне этого молодого уругвайца – связи! Он хватается за любую возможность познакомиться с нужными людьми, а меня он просто использует. Как это мерзко! Он играет со мной, как с мышкой. Но я ему нужна не для любви, а для дела… Только для дела! Ну, и пусть… Не буду ему больше помогать! Не буду вообще с ним видеться! Даже дверь ему больше не открою! Да пошел он… А у меня есть другие варианты? Может быть, выходя с ним в свет, мне удастся встретить достойного мужчину… Кого? Достойные – они все на войне! Разве что подцеплю какого-нибудь богатого немца – вроде любовника Аман. Противно! Все противно! Ах, мой милый и дорогой Эрни, зачем ты оставил меня в такое трудное время…» – Маргарет разразилась рыданиями и долго не могла успокоиться. Потом, под утро, заснула…

Так или иначе, женщина приняла решение, что больше не будет общаться с соседом-уругвайцем. Он слишком молодой, совсем не богатый, не такой уж и симпатичный! Даже совсем не красавец! Она будет с ним разговаривать разве, что только в случае острой необходимости. И, уж, тем более, не пойдет к нему на вечеринку с майором и Аман. И не просто не пойдет – а не пойдет вон в том зеленом платье с изящной ажурной вышивкой на рукавах и в своем любимом и очень дорогом изумрудном колье.

Куда делись все эти зароки, когда через день Винсенте постучал в ее дверь. Сердце ее колотилось, она была уверена, что это именно он, кто же еще, и молнией бросилась к двери. Уругваец сбил все ее планы и заставил забыть так тщательно заготовленные слова, потому что в этот раз выглядел совершенно неожиданно, пребывая в состоянии тяжелейшего похмелья.

– Маргарет, дорогая! Да, я пьян! И да, я немножко плохо вел себя на одной немецкой вечеринке и сейчас не в состоянии не только принимать гостей, но даже, кажется, пошевелиться! – начал он свои оправдания заплетающимся языком. – У вас, наверняка, есть номер телефона майора или фройляйн Аман, чтобы позвонить им и предупредить о моем нездоровье? И, самое главное, перенести мое приглашения на любой другой день?

– Да, выглядите вы, прямо скажем, неважно! Вам повезло, Винсенте. Два часа назад Аман сама позвонила мне, потому что не знает вашего номера, и просила извиниться. У них в интендантуре какая-то серьезная проверка, и им придется остаться на службе до поздней ночи.

– Счастье! Какое счастье, Маргарет! Через три дня все будет! Об-бе-бе-щаю! – заикаясь произнес мужчина, и удовлетворенный исполненной миссией, окончательно расслабившись, рухнул на кресло в прихожей и безмятежно посапывая задремал. Маргарет не стала его беспокоить, просто ушла в свою комнату. До прихода соседа она вместе с Рене читала книгу и теперь продолжила чтение.

Через какое-то время Винсенте проснулся и, не прощаясь, держась за стенку, направился в свою квартиру. Чувство стыда за свой похмельный вид не покидало его несколько дней, и он стеснялся показываться Маргарет на глаза.

Зато, когда Винсенте в следующий раз предстал перед Маргарет, он был гладко выбрит и свеж, облачен в белоснежную рубашку и гордо держал перед собой какие-то бумажки с разноцветными печатями.

– Что это? – поинтересовалась женщина.

– Это два бесценных пропуска, – Винсенте выдержал значительную паузу, чтобы придать новости статус чрезвычайно важной, и продолжил практически по слогам, – раз-реше-ние на беспрепят-ственный выезд из го-рода в любое вре-мя дня и но-чи для ме-ня и для вас! В том числе, на авто-мо-биле!

– Но… я не умею водить автомобиль, а у вас его попросту нет! – как можно более равнодушно уточнила Маргарет, в хозяйстве которой как раз был автомобиль, оставшийся после покойного супруга.

– Я умею водить автомобиль, а у вас он есть! Поэтому не вредничайте и собирайтесь – через час жду вас на улице! Поедем к фермерам, купим свежей, полезной и здоровой еды для вас и вашего сына. Вы же понимаете, то, чем мы вынуждены питаться сейчас, рано или поздно приведет к несварению желудка!

И в самом деле, с продовольствием в Брюсселе становилось с каждым днем все сложнее, многие продукты можно было приобрести только по карточкам. Иногда люди выстраивались в магазинах в длинные очереди. Булочная, где Зингеры обычно покупали хлеб, давно закрылась – у хозяина закончилась мука. Маргарет, как и многие жители бельгийской столицы, стала забывать, как пахнут свежие хлеб, масло, и молоко. Еще бы дюжину яиц. И зелени. Для продуктов она возьмет большую корзинку. Ту, с которой они всегда с мужем ездили в деревню. Нет лучше две корзинки – и еще вон ту маленькую на всякий случай.

Винсенте так быстро скрылся в дверях своей квартиры, что от неожиданности и его напористости Маргарет даже не успела отказаться от поездки. Женщина собралась – надела довоенное светлое платье, соломенную шляпку и белые носочки. Потом поверх накинула светлый плащ – вдруг пойдет дождь. Нашла свою плетеную корзинку. Поставила в нее бутылку питьевой воды – пригодится в дороге.

Загородная прогулка оказалась крайне приятной. Ах, как же хорошо ехать в автомобиле по залитой солнцем дороге рядом с молодым элегантным мужчиной, вполне уверенным в себе и в своей неотразимости. Он все-таки милый. И симпатичный. Даже несмотря на то, что при этом немного смешной и неуклюжий в своем стиле вождения. Конечно, шоферского опыта у него практически нет…

Стояла теплая июньская погода, они могли свернуть, где им заблагорассудится, даже и на проселочную дорогу, или остановиться, чтобы любоваться красотой лужаек и рощ. Птички щебечут! Солнце припекает… «Пусть Винсенте хотя бы на один день примерит на себя роль моего мужа, – размышляла Маргарет, разглядывая мужчину, все внимание которого, казалось, было сосредоточено на дороге, – Ему эта роль не может не понравиться. Со временем он забудет про свою далекую и страшную уругвайку. Конечно, эта его невеста-уругвайка в принципе не может быть симпатичной, у них там все женщины слишком загорелые и с высохшей кожей. А вот примерно так, как сегодня, он смог бы разъезжать на дорогом автомобиле по живописным пригородам Брюсселя, выбираться на охоту, ездить в гости с красавицей блондинкой, умной, элегантной с тонким вкусом и европейским воспитанием. Что ему еще надо?»

В деревне Винсенте и Маргарет накупили кучу разной снеди, заполнили все корзинки и радостные вернулись домой. Пропуск с надписями на немецком языке и красной печатью производил впечатление и на немецкий патруль, и на бельгийских полицейских. Винсенте чувствовал себя героем, добытчиком, а Маргарет получила очередной шанс воспользоваться своим женским обаянием, чтобы произвести на мужчину желаемое впечатление.

Даже если у этой поездки опять не случилось любовного продолжения, она, как минимум, накормила сына Рене свежей и полезной пищей. И еще деревенская еда осталось на ближайшие дни. Пока действуют пропуска, добытые уругвайцем, они могут ездить, куда и когда захотят!

Вечеринка с Бретшнейдером и фройляйн Аман тоже состоялась. Чуть позже, через пару дней. Майор жаловался, что в последние дни прибавилось работы – приходится в огромных количествах закупать обмундирование для армии. Причем для жарких стран и для стран с очень холодным климатом.

Винсенте еще какое-то время продолжал ходить в университет. На благодушный лад его настраивали вечерние прогулки с Маргарет, когда она подробно рассказывала ему про свою довоенную жизнь. Иногда они вдвоем или вчетвером с Аман и ее майором ходили в ресторан.

С середины июня в университете начались каникулы. Винсенте захотел отметить это событие у себя дома с друзьями. Маргарет предложила встретиться в ее квартире – там намного просторнее и больше посуды. К тому же у нее есть домработница, которая работает постоянно. А уругвайцу самому пришлось бы все покупать, готовить, а потом убирать после гостей.

Хотя Маргарет и ее домработница предусмотрели, казалось бы, все, что нужно, вечеринка с самого начала как-то не заладилась, беседа за столом не клеилась, все сидели грустные. Особенно усталой и печальной выглядела фройляйн Аман. Она мало ела и почти не пила. Мужчины часто курили сигары, уединившись в соседней комнате, бывшем кабинете Эрнеста Барча, из которого предусмотрительно уже были убраны все портреты покойного и что-то там обсуждали про войну и политику. И в отсутствии мужчин, и когда они все вместе были за столом, немка время от времени шушукалась с Маргарет. Когда майор и Аман наконец-то ушли, Маргарет обратилась к Винсенте с весьма деликатным вопросом:

– Винсенте, вы меня извините… У вас нет знакомого врача-гинеколога?

– Что-то случилось? Что-то серьезное? Вам нужен врач? Вы заболели? – искренне встревожился Винсенте.

– Слава богу, не мне! Аман беременна. Она просила помочь ей найти врача… Ну, понимаете… чтобы сделать аборт. Она здесь никого, кроме нас, не знает, ей не к кому обратиться за помощью. У майора есть семья, и он не хочет расставаться с женой, хотя и любит фройляйн Аман. Сейчас такое время, что Аман одной не справиться с воспитанием ребенка, даже если майор и будет давать ей какие-то деньги.

– Да, уж… Я спрошу у Жюля Жаспара. Он ведь не только брат бывшего премьер-министра, но и сам знает почти всех в этом городе. Постараемся помочь Аман.

– Да, угораздило же ее в чужой стране оказаться в таком положении, да еще в такое время!

– Что поделать. Не мы выбираем время, в котором предстоит жить. И от любви иногда рождаются дети.

– Господи! Это так ужасно – быть беременной и желать смерти своему ребенку. Ничего страшнее этого, наверное, в жизни и не может быть, – сокрушалась Маргарет.

– Может, увы! В жизни бывает столько горя и несправедливости. Человек так незащищен в жестоком мире. Да о чем тут говорить – в Европе уже идет война, и, судя по всему, ее масштабы мы даже и представить себе сейчас не можем! – Винсенте не слишком умел беседовать на тему беременности и поспешил перевести разговор в русло более понятных ему категорий.

– Может быть, если Германия нападет на Советский Союз, ей будет не до Бельгии и нас оставят в покое? – предположила Маргарет.

– Сомневаюсь, что кто-то останется в покое. Эта война коснется всех!

Известие о беременности Аман и надвигающейся опасности на относительно мирную жизнь Брюсселя не позволили Винсенте заговорить о чем-то радостном, приятном и романтическом, на что он, возможно, был бы уже и готов. Мужчина сдержанно попрощался с хозяйкой и отправился в свою квартиру.

Поиски врача для фройляйн Аман заняли не слишком много времени. Через неделю майор Бретшнейдер привез и вручил Винсенте толстую пачку денег, перевязанную тесемкой и предназначенную для гинеколога. Передавая деньги, майор между прочим спросил:

– Вы слышали, что сегодня наши войска начали освободительную войну в России?

– Еще нет! Ничего не слышал, – растерянно произнес Винсенте и заметно побледнел.

– Я думаю, что все мы скоро будем праздновать великую победу армии фюрера. В Москве обязательно состоятся грандиозные торжества. Я слышал, что готовятся списки приглашенных гостей на праздничный ужин в Кремле. Меня эта участь миновала. Совсем не хочется оказаться в этой дикой стране. Даже в качестве гостя. Мне и тут хорошо! И мне гораздо важнее здоровье Аман. Я так за нее волнуюсь…

С той минуты Винсенте с трудом скрывал, что его мало интересует здоровье Аман: «Война! Все-таки война Гитлера с Советским Союзом началась. Что теперь будет?»

Через несколько дней в квартире на улице Беко, 106, состоялась подпольная операция по убийству плода несчастной Аман. Гинеколог, которого рекомендовал Жаспар, знал свое дело и работал споро. Все обошлось без осложнений. Измученная морально и физически женщина уже на следующий день пошла на службу. Зато и этот, и последующие дни Винсенте был как в полусне.

Главные военные действия переместились в Советский Союз. В Брюсселе теперь, напротив, все выглядело относительно спокойно.

Глава 5. Акционерное общество

Маргарет видела, что в душе уругвайца бурлят какие-то тревоги и волнения. Она отнесла это на гнетущее для любого мужчины состояние бездействия и неопределенности, в котором Винсенте приходилось теперь пребывать: работы нет, в университете каникулы, кругом война. Винсенте по-прежнему не располагал значительными средствами, но все же Маргарет уговорила его больше не откладывать создание собственной фирмы. Ждать лучших времен – а наступят ли они? Да и какие времена лучшие? Тема для акционерного общества определилась сама собой – оптовая торговля товарами первой необходимости. Было придумано и красивое название «Симекско». Название было образовано из сокращений французских слов: «Компания по импорту и экспорту». Предстояло найти акционеров, готовых раскошелиться. Это, как и ожидалось, оказалось самым сложным. Деньги для уставного капитала собирались по крупицам. Свою небольшую долю Винсенте Сьерра внес из собственных средств. Как ни удивительно, удалось уговорить стать акционером владельца конторы «Отличный заграничный плащ», Жюля Жаспара, да того самого, брата бывшего премьер-министра. Несмотря на то, что их общий с Винсенте приятель некоторое время назад спровоцировал вывод со счетов Жаспара большой суммы денег, у старика остались еще кое-какие запасы. Он и сам деньги внес и подтянул в компанию крупного брюссельского ресторатора. Даже этого было явно недостаточно, и дальше дело немного застопорилась. Помучавшись несколько дней с решением такой сложной проблемы, молодой предприниматель придумал красивую схему, в которой не обошлось без хитрости. Он предложил нескольким самым влиятельным бизнесменам Брюсселя стать акционерами, при этом пообещал, что деньги за их акции внесет сам. И действительно, порывшись в записной книжке Зингера, и вытащив оттуда имя и адрес влиятельного человека из банковской сферы, Винсенте Сьерра взял на несколько месяцев кредит на более, чем выгодных условиях, и из этих средств и от их имени оплатил доли фиктивных акционеров. Их имена в списке учредителей нужны были исключительно для того, чтобы придать компании солидность. Были наняты опытный юрист и бухгалтер, рекомендации которым нашлись в той же записной книжке отца Маргарет. Не прошло и месяца, как в единственной сохранившейся в Бельгии газете «Королевский вестник» было опубликовано сообщение о регистрации акционерного общества «Симекско» и представлен список его акционеров. Винсенте Сьерра был единодушно избран председателем акционерного общества.

Маргарет с таким интересом и энтузиазмом помогала Винсенте на его новом поприще, что через какое-то время многие общие знакомые стали воспринимать ее как его жену. При этом на самом деле до сих пор никакой физической близости между ними не было.

Очень скоро в «Симекско» пошли заказы от германской интендантуры на продовольствие, табак и алкоголь. Разумеется, этому способствовало благосклонное отношение майора Бретшнейдера. Закупки, сделанные, с одной стороны, по заказу майора германской армии, а с другой стороны, в принадлежащих бизнесмену Бретшнейдеру фирмах, одинаково радовали и Винсенте, и майора. Пригодилось и знакомство с чешским бизнесменом Урбаном. Поставляемый им хмель приносил ощутимые дивиденды. Постепенно фирма обрастала новыми поставщиками и покупателями. Все шло просто замечательно!

Винсенте взял в аренду небольшое помещение в центре Брюсселя и оборудовал новый респектабельный офис. Настала пора позаботиться и о новом жилье. Скромная квартирка на улице Беко никак не соответствовала статусу преуспевающего председателя акционерного общества. Приходилось не только чаще бывать в ресторанах с потенциальными клиентами, но и время от времени принимать их в своем доме. Так принято в деловом мире – если ты хочешь развивать свой бизнес и демонстрировать серьезность поступков и статус, надо следовать негласным правилам, которые достаточно определенно предписывают, какой процент от дохода владельцу компании следует тратить на жилье.

Винсенте посвятил несколько дней, чтобы выбрать какое-нибудь подходящее здание из сдаваемых в аренду. Больше всего ему понравилась вилла на авеню Следер. Старинный особняк был недавно основательно реконструирован хозяевами, и что показалось особо притягательным, окружен фруктовым садом. Здесь росли яблоки, груши, вишни. Как раз сейчас, во второй половине лета, деревья были усыпаны сочными и аппетитными плодами. Запах фруктов и цветов, беззаботное жужжанье пчел были манящими и приятно расслабляющими. Но самое главное – это просторные меблированные комнаты с огромными окнами в сад и застекленная терраса… Маргарет вилла тоже очень понравилась. Она совсем не предполагала, что новоиспеченный бизнесмен предложит и ей туда перебраться вместе с ним. Дом был настолько хорош, что, когда Винсенте попросил ее об этом, женщина согласилась переехать, долго не раздумывая.

Едва переступив порог нового дома на авеню Следер, Маргарет посчитала необходимым четко определить здесь свою роль и оговорила определенные условия – во-первых, она не собирается быть любовницей Винсенте и хочет жить в отдельной комнате, на втором этаже. Во-вторых, через стенку пусть будет комната для Рене. Мальчика по протекции Жюля Жаспара к тому времени удалось устроить в католический пансионат, и теперь он приезжал к матери только на каникулы. И сейчас как раз были каникулы.

В оставшихся двух комнатах второго этажа было решено поселить прислугу.

То, что бывшая соседка продолжит играть роль супруги синьора Сьерра только в присутствии партнеров по бизнесу или клиентов компании, а для сына, прислуги и его самого останется безутешной вдовой, сохраняющей верность своему умершему мужу Эрнесту Барча, для Винсенте, похоже, стало неожиданностью. Не исключено, что он надеялся, что в той игре, которую они некоторое время назад вдвоем затеяли, все будут более добросовестно и активно играть свои роли. Причем не только на людях, но и, оставаясь наедине. Ну, раз ей так хочется – пожалуйста. Да и почему бы ему не понадеяться, что неприступность женщины улетучится в самое ближайшее время – он одинок, у Маргарет никого нет, так что же ей еще надо…

В свою очередь Маргарет холодным умом рассчитала, что ее показное равнодушие подстегнет физическую страсть молодого мужчины, ее полезные житейские советы добавят ей ореол незаменимости, и вот тогда Винсенте окончательно перестанет вспоминать свою невесту-уругвайку. Маргарет не станет довольствоваться ролью любовницы – она должна получить предложение руки и сердца. С другой стороны –женщина и сама до сих пор не была в значительной мере уверена, а хочет ли она связать всю свою жизнь с молодым уругвайцем – во-первых, он молодой, во-вторых, уругваец…

Так или иначе в первые месяцы жизни на вилле Следер, бизнес Винсенте стремительно развивался, а их отношения с Маргарет – нет.

На виллу Следер чаще других партнеров стал приезжать некто, представленный Маргарет как Жан Жильбер. Женщина почти сразу вспомнила это лицо, которое она видела прежде мельком всего один раз – на улице Беко, в квартире Винсенте, той страшной ночью, когда немцы вступили на территорию Бельгии. Тогда их никто не знакомил. Теперь же он, француз Жан Жильбер, с удовольствием иногда оставался ночевать на вилле Следер в спальне для гостей и чувствовал себя здесь вполне комфортно.

Маргарет тогда и понятия не имела, ни откуда Жан Жильбер взялся в жизни Винсенте, ни какими делами этот человек занимался прежде. Она знала только, что сейчас по примеру друга-уругвайца Жан увлечен организацией в Париже филиала фирмы «Симекско» с похожим названием «Симекс». Офис французской «Симекс» расположился не где-нибудь, а на Елисейских полях, рядом с известным ночным рестораном «Лидо». Винсенте через свои связи в германской комендатуре выхлопотал для Жана Жильбера пропуск для беспрепятственного проезда по всей территории Франции и Бельгии. Мужчины могли встречаться, где они хотят, и когда они хотят – но встречались они преимущественно на вилле Следер.