Фея для Палача

Ника Форд

Фея для Палача

Пролог

– Думаешь, ты хоть что-то для него значишь?

Злорадный смех заставляет вздрогнуть.

Я оборачиваюсь, больше не смотрю в окно. Ощущение будто стены сдвигаются, давят на меня.

– Да у него полно таких. В каждом городе по десятку. Не меньше.

Мужчина подходит вплотную, опирается на спинку моего стула, нависает надо мной, скользит оценивающим взглядом по фигуре.

– Но ты не только симпатичная. Ты еще и смышленая. Умная девчонка. Разве нет? Ты же не хочешь провести остаток дней в тюрьме.

– Я ничего не сделала, – говорю тихо.

– Это нужно выяснить.

Ладонь следователя по-хозяйски ложится на мое колено. Ободряюще хлопает, как бы невзначай поглаживает.

– Кто ты? Свидетель или соучастница?

– Думаете, – нервно кашляю. – Думаете, я могу убить человека?

Я скрещиваю руки на животе, стараюсь справиться с тошнотой, подкатившей к горлу от его омерзительных прикосновений.

– Суд выяснит. Наше дело – собрать улики. А этого добра предостаточно.

– У вас ничего на меня нет, ведь я не причастна.

– Уверена?

Его пальцы крадутся выше.

Я шумно сглатываю.

Еще немного – и меня вывернет наизнанку.

– Не выгораживай подонка. Нет смысла. Скажи, кого ты защищаешь? Убийцу?

Я закрываю глаза, потому что вокруг беснуются цветные всполохи, и у меня начинается головокружение.

– Думаешь, ублюдок тебе поможет? Вытащит? Куда там!

К счастью, следователь отступает.

Я больше не чувствую его потную ладонь на своем бедре. Он отходит, возвращается обратно за стол. И я могу украдкой поправить юбку, одернуть вниз.

Наконец, решаюсь подать голос:

– Я боюсь.

– Чего?

– Если он узнает, что я дала показания, мне не жить.

– Мы упечем его в тюрягу до конца дней.

– Он же не один, – тяжело вздыхаю. – Его отмажут.

– Не в этот раз, поверь.

– Откуда вы знаете? Бандиты постоянно избегают наказания. Вот я дам показания, состоится суд. Возможно, его признают виновным. Что с того? Он получит лучшего адвоката, выйдет досрочно или вообще не сядет, отделается условным.

– Глупышка, – усмехается следователь.

Уверен, будто дожал меня, осталось совсем чуть-чуть.

– Он отомстит мне, – продолжаю. – Он меня уничтожит.

– Не дергайся попусту. Собственные дружки уже вынесли ему приговор. Они сами намерены его убрать. Пусть только попадет на зону.

Следователь подает мне чистый лист.

– Держи, девочка. Пиши все как есть. Не переживай.

Я медлю, но все-таки беру ручку, склоняюсь над бумагой.

– Пиши подробно. Не скромничай.

Он прав.

Я крепче сжимаю ручку, ведь пальцы дрожат, не слушаются.

Настало время рассказать мою историю. От начала до конца.

Глава 1

Как бы не был привлекателен свет, тьма манит во сто крат сильнее. Можно спорить, отрицать до хрипоты, нежиться в ласковых лучах солнца и притворяться, будто все просто прекрасно. Вот только стоит сгуститься сумеркам, моментально оживают самые темные желания. Ночь влечет окунуться в неизвестность. Кровь бурлит, толчки пульса оглушают. Этот голод нельзя побороть, с ним нет желания сражаться.

За окном смеркается, и вас тянет на приключения. Невольно. А если не тянет, у меня плохие новости. Вы просто мертвы. Изнутри. Или спите. Жизнь проходит мимо. Откройте глаза, пока не стало слишком поздно.

– Куда ты? – окликает меня соседка.

– В гости, – отмахиваюсь, не оборачиваясь, продолжа спускаться вниз по лестнице.

– Посреди ночи? – в голосе ощущается явное неодобрение.

– Так у подруги День рождения, – бросаю прежде, чем выскользнуть на улицу, где уже ожидает такси.

Было бы проще послать не в меру любопытную даму к черту, однако я стараюсь избегать конфликтов.

Зачем привлекать лишнее внимание?

– Планы поменялись, придется пересчитать маршрут.

Водитель выглядит не слишком довольным.

– Надо заехать в клуб «Куколки», – усаживаюсь на заднее сиденье.

– Как скажете.

– Подождете меня пару минут?

– Разумеется.

– Припаркуйтесь у заднего входа.

Я сосредоточенно изучаю экран мобильного телефона. Когда авто тормозит, даю таксисту требуемую сумму.

– Не нужно ждать. Спасибо.

Покидаю машину.

Я знаю, что водитель провожает меня взглядом, и вид ему открывается не слишком привлекательный. Мешковатые спортивные штаны на пару размеров больше, чем требуется. Короткая кожаная куртка, порядком истрепавшаяся. Образ довершают стоптанные кроссовки да объемистая сумка через плечо.

И что я забыла в таком месте? Наверное, посудомойка или уборщица. А может, живу неподалеку.

Таксист забудет обо мне через несколько секунд, отправится по новому вызову.

На моем лице нет ни грамма косметики, волосы растрепаны, в полном беспорядке. Я выгляжу бледной, бесцветной молью. Заурядная девушка неопределенного возраста.

Но каждый из нас надевает маску. По определенному случаю или от скуки. Ради защиты или выживания. Этих масок может быть много. Очень.

Я искренне горжусь собственной коллекцией. Она впечатляет.

Мне повезло. Природный артистизм и подходящие черты лица позволяют изобразить все, что угодно. Макияж творит чудеса, и как на чистом листе бумаге, могу нарисовать любой образ. Невинная и неискушенная овечка. Желанная и страстная, роковая дама. Хладнокровная стерва, ледяная королева.

Я умею быть разной. Гибкая, пластичная во всех смыслах. Как вода, подстраиваюсь, принимаю нужную форму.

Я рано повзрослела. Пришлось. Я разработала свой личный кодекс, строгий свод правил, которые помогают оставаться в безопасности. Ведь когда ты каждый день ходишь по лезвию ножа, безопасность особенно важна.

Я не задерживаюсь на одном месте, снимаю разные квартиры, меняю районы. Вызываю разные службы такси, никогда не сообщаю точный маршрут.

Лишние предостережения никогда не помешают.

Наверное, теперь вы думаете, что я шпион. Или сотрудник секретной организации. А возможно, я мошенница. Воровка. Или у меня трагическая судьба. Я надломлена.

Кто-то убил мою лучшую подругу у меня на глазах. Я скрываюсь от мафии. Глава преступного синдиката жаждет моей крови. Я убежала от жестокого отчима. Или надеюсь избавиться от ревнивого жениха.

Нет, все куда примитивнее. Я фантазерка. Неисправимая. Когда жизнь мало смахивает на сказку, единственный выход не сойти с ума… предаться мечтам, устремить взгляд вдаль, дать волю воображению.

– Карабас рвет и мечет, – предупреждает меня девочка-администратор. – Видно шеф опять ему под хвост наподдал.

Карабас – наш менеджер. Та еще сволочь. Кличка отлично ему подходит. Карабас и его куколки, марионетки, которых он дергает за ниточки. В этом есть определенная ирония.

– Спасибо за штормовое предупреждение.

Я прохожу в гримерку, бросаю сумку на стол.

У меня полно времени, целый час до выступления. Раздеваюсь, аккуратно укладываю одежду в свой шкаф, перебираю наряды.

Кем я буду сегодня? Соблазнительной кошечкой, с виду маленькой и безобидной, но в любой момент готовой выпустить коготки? Вот и костюм подходящий. Черный латекс, где-то здесь и ушки висят. А может сыграть неприступную герцогиню? Взгляд падает на ярко-красный наряд в стиле мюзикла «Мулен Руж». Нет, все не то. Не лежит душа, требует чего-то нового.

– Посылку свою видела? Утром доставили, – сообщает Карина, моя коллега, одна из тех редких девушек, что не испепеляют конкуренток завистливым взглядом, простая и добрая, приятная в общении.

Она протягивает мне картонную коробку, которую я спешу немедленно распаковать. Надо хоть немного вдохновения, иначе заработаю мизер, а деньги нужны. Сейчас – как никогда раньше.

Карина одобрительно присвистывает.

– Ничего себе. Круто.

И я с ней полностью согласна.

Извлекаю наряд из коробки, расправляю. Нежная, мягкая ткань, гладкая как шелк, достаточно плотная. Надеюсь, зацепками не пойдет. Воздушные, невесомые перья, невероятно густые и пушистые. Россыпь сияющих стразов буквально ослепляет.

– Прямо ангелочек, – смеется Карина.

– Заказывала на глаз. Хоть бы размер подошел.

– Подойдет.

Я примеряю обновку, все действительно подходит. Костюм сидит как влитой.

– Вы почему еще не в зале?! – сердито спрашивает Карабас, врывается в комнату и окидывает нас таким взором, что хочется и правда бежать подальше.

– Переодеваемся, – холодно произносит Карина.

Ей он не может нахамить, ведь она любовница шефа, поэтому переключается на меня.

– А ты? Опять опаздываешь? Штрафы никто не отменял.

– Я пришла раньше, как всегда и…

– Ты приходишь позже всех. Зазвездилась? Не пойму. Ты смотри, нос не дери. Помни, кто тебя в люди вывел.

Я смиренно опускаю голову, хлопаю ресницами так, как будто пытаюсь удержаться и не расплакаться.

Карабас немного смягчается.

Внешне он совсем не грозный. Невысокого роста, едва достает мне до груди, даже если я не на каблуках. Невзрачный дерганный блондин. Но шума и проблем от него хоть отбавляй.

– Ладно, чего ты, – подходит и шлепает меня по заду. – Ты моя любимица, знаешь ведь и пользуешься, не могу на тебя долго злиться.

– Эй, – Карина выразительно изгибает брови. – Руки попридержи. У нас не публичный дом.

– А что такого-то? – пожимает плечами, но все-таки оставляет меня в покое. – Выше я и не достану. А Машка добрая. Да, Машь? Ты же не в обиде?

– Нормально все.

Я отворачиваюсь к зеркалу, начинаю наносить макияж.

– Давай, молодчина, сразу на рабочий лад настраиваешься. Пока другие только прохлаждаются.

Карина фыркает и специально располагается на диване, лениво цедит коктейль. Карабас ничего не способен ей противопоставить. Но все-таки пытается.

– Смотрите, все должно быть идеально. У нас заведение высшего разряда. Чтоб без сучка, без задоринки. А то опять кое-кто свалится с шеста и позора не оберешься.

– Сам пробовал покрутиться? – хмурится Карина. – Покажи пример.

Вообще танцует она отлично. Настоящий профессионал своего дела. Ей бы на мировом уровне выступать. Но у каждого бывают неудачи. То, что она вытворяет вокруг пилона, я бы никогда не смогла повторить. Неудивительно, что шефа на ней конкретно замкнуло.

Я просто самоучка. Что вижу, то и пою. Точнее – танцую. Повторяю как могу, стараюсь выехать за счет эффектных костюмов, визуального впечатления. Наряд поинтереснее, каблуки повыше, чтоб у зрителей от одного их вида голова кружилась.

– Сегодня особенный вечер. Я вас по-хорошему предупредил. Будут перемены.

– Что за перемены? – удивляется Карина.

– Увидите.

– Опять нагнал туману. Антон мне ничего не говорил.

– Антон сам ничего толком не знает.

– А ты типа в курсе?

– Ну слухи разные ходят.

– Кончай муру водить.

– Ты бы не расслаблялась. Вот возьмут и заменят твоего Антона. Как тогда?

– Чего? Пойди Антону сообщи, что уже собрался его заменить.

Я храню молчание, колдую над новым образом.

Антон – наш шеф, фактический хозяин клуба. Или только формальный? Я бы не хотела разбираться. Мое дело – плясать, раскручивать мужчин на деньги, получать максимум, ничего не предоставляя взамен.

– У нас новый арт-директор, – хмурится Карбас.

– И что от этого поменяется? Ремонт сделаем?

– Чую, поменяется многое, – усмехается. – Вам стоит показать себя с лучшей стороны.

– Арт-директор нас не уволит.

– Уволит, а то и… – он не договаривает, недобро усмехается. – Ты на Антона ставку не делай. Мой тебе искренний совет.

– И где же твой загадочный арт-директор?

– Придет. Посмотрит и оценит все. У него тут гораздо больше полномочий, чем вы можете себе представить. Так что, не щелкайте клювом, девчата. Вам надо ему понравиться.

Карабас удаляется из гримерки.

– Ты хоть слово поняла из того, что он тут нес? – спрашивает Карина. – Грозится непонятно чем, нашел кем пугать. Арт-директор, фиг там.

– Впервые слышу, что у нас пополнение в коллективе.

Я продолжаю готовиться к выступлению. Тщательно прорисовываю глаза, как будто заново, создаю с нуля. Наивный, невинный взгляд затравленного олененка. Длинющие ресницы, темная подводка и множество серебристых блесток. С кожей мне повезло, тональная основа требуется по минимуму. Наношу на губы светло-розовый блеск. Далее завершаю приготовления: надеваю роскошный парик, этой ночью побуду блондинкой, а природный русый цвет волос скрою. Остается только использовать все детали костюма – юбку, корсет, крылья. И потом влезть в белые кожаные сапоги. Это ботфорты на платформе в двадцать пять сантиметров, для ходьбы по улице явно не предназначены, а для номера идеальное попадание.

Я смотрю в зеркало и вижу ожившую эротическую фантазию.

Гремучая смесь непорочной девы и развратной блудницы, вот что привлекает мужчин. Широко распахнутые глаза взирают на мир с неподдельным удивлением, а пухлые губы чуть приоткрыты, нервно трепещут. От этого образа у клиентов клуба в штанах становится тесно и за прикосновение к мечте, они не скупятся на щедрые чаевые, быстро тянутся за кошельком, отстегивают еще и еще.

Не подумайте плохого. Я приличная девушка. Большую часть времени. Во всяком случае, я не сплю ни с кем за деньги. И за подарки тоже ноги не раздвигаю. В нашем заведении это запрещено. Теоретически. В реальности можно снять любую девочку. Конечно, если она не возражает. Силком тут в постель никого не затянешь, охрана вправит мозги и выставит за дверь.

Мы только танцуем и раздеваемся, дефилируем по залу, собираем «чай», болтаем, раскручиваем на дорогие напитки и коктейли, исполняем «приват», позволяем себя облапать, но ничего сверх того. Без предварительных договоренностей. Клиент может согласовать все детали с девочкой и забрать ее в «увольнение», пусть хоть на всю ночь. Тогда придется отстегнуть процент заведению. Хотя иногда удается решить вопрос напрямую, только это не поощряется да и рискованно для самой танцовщицы. Короче, любой каприз будет исполнен, коли финансы позволяют, и вы приглянулись своей избраннице.

Страшно сказать, я работаю в стриптизе восемь лет, а ведь мне совсем недавно исполнилось двадцать четыре, и путем несложных математических вычислений вы легко поймете, что я начала трудовой стаж куда раньше, чем это позволяет закон.

Как я сюда попала? Сперва с треском провалила поступление на экономический факультет, бюджетного места не досталось, а контракт моя семья никогда бы не потянула. Дело было не в том, что я не дотянула, не решила все задачи или не дала правильные ответы на сложные вопросы. Я выложилась на все сто, набрала бал выше среднего, хотя родители без перерыва скандалили за стеной, и я готовилась к экзаменам, находясь в мини-филиале ада. Главная проблема состояла в другом. Все бюджетные места заранее куплены, и без взятки туда не пробиться.

Подруга, с которой я вместе ходила на танцы, предложила вариант успешного заработка.

– А ты думаешь откуда у меня все эти побрякушки? – рассмеялась она. – Отца опять поперли с работы, сокращение, кризис видите ли. Да у нас постоянный кризис. А мать копейки зарабатывает. Я сама их тяну.

– Слушай, но как же я… как же раздеваться начну перед всеми? Они же будут смотреть.

– Разумеется, – фыркнула. – Еще и потрогать захотят.

– Фу, я не смогу.

– Это только кажется, что трудно. Выпьешь, расслабишься и все пойдет как по накатанной.

Тогда я действительно не представляла, как это, я такая скромная и зажатая, смогу вдруг выйти, сбросить с себя одежду в ярком свете софитов, а куча мужиков уставится на мое тело.

– Легкие деньги, – подруга щелкнула пальцами. – Кстати, там можно и личную жизнь устроить, найти крутого спонсора.

– Нет, спасибо, такое меня мало интересует. Мне бы на учебу собрать.

– Соберешь за месяц! Ты красивая, а грудь какая у тебя, причем натуральная. Там это очень ценится. Дешевый силикон привлекает только извращенцев, а нормальные хотят, чтобы все свое.

Она оказалась права.

За месяц я собрала требуемую сумму. Мне везло, деньги текли рекой и было трудно остановиться. Я работала так целый год. Иногда случались пустые периоды, затишье. А иногда за вечер я поднимала столько, сколько мои родители за пару лет скопить не могли.

Первый раз было трудно. Второй раз еще труднее. В десятый тоже легче не стало.

Спасал алкоголь. Но однажды я напилась так, что полностью отключилась и на утро очнулась вся в сперме.

– Ты совсем сухая, – директор клуба застегивал штаны рядом. – Пришлось дрочить, я так и не смог тебе вставить. Фигурка у тебя отпадная, одно удовольствие кончать на грудь, размазывать по животу.

Меня стошнило прямо там.

– Пить надо меньше, – хохотнул директор.

Но причина была не в выпивке.

Я простояла под душем много часов подряд, отчаянно терла кожу мочалкой. Создалось ощущение, будто меня отымели, причем жестко и в самых неприятных позах.

И пусть фактически я оставалась чистой, в реальности я разом утратила всю свою невинность.

Я поняла, что пора завязывать с выпивкой, поумнела, стала обращать внимание на «стрипок», которые варились в этом бизнесе годами. Половина из них уже спилась, что ужасным образом сказывалось на внешности и на поведении. Вторая половина подсела на наркоту. Мир роскоши и блеска лишь снаружи смотрелся привлекательно. Яркие девушки порхали по сцене в красивых костюмах, извивались змеями у шестов, крутились вокруг, выполняли сложные трюки или неспешно плыли между столиками с клиентами, соблазняя мужчин плавными движениями бедер. Изнанка была куда хуже. Некоторые девочки не возвращались после «увольнений», просто исчезали без следа. А некоторые нарывались на настоящих садистов и маньяков, лечились месяцами, если им везло вырваться живыми.

Тебя могли покалечить, изнасиловать или ограбить. Иногда все вместе. Никто бы не спас и не заступился.

Хотя так было не везде. Существовали клубы поприличнее, чем мой первый. Но туда брали самых лучших. Я даже на кастинг не рисковала прийти. Брала, что дают, а давали мне много. Я у многих клиентов становилась любимой малышкой.

Не думайте, будто я окончательно подсела на «халяву» и не пыталась найти нормальную, серьезную работу. Впрочем, можно ли назвать «халявой» танцы ночь напролет, когда надо выложиться по полной, потом еще и «чай» собрать, всех одарить улыбкой, расположить к себе даже самых мерзких и неприятных типов, раскрутить их на деньги?

Я поступила на контракт, закончила экономический, продолжая подрабатывать в клубе, а потом все-таки ушла оттуда. Завязала и решила жить честно, не обманывая родителей, не сочиняя им сказки о том, что тружусь продавщицей в круглосуточном магазине. Я получила должность офисного сотрудника, администратора, которому полагалось с утра до вечера разгребать бумажки, заполнять всякие формы по шаблону. Часы монотонной работы сводили с ума, от постоянного залипания у экрана компьютера жутко уставали глаза. Я чувствовала себя абсолютно выжатой и разбитой, а зарплата была смехотворной, но я не отчаивалась. Надо ведь с чего-то начинать.

Хуже всего оказалось влиться в коллектив, за время работы в стриптизе я успела раскрепоститься, уже и без алкоголя могла разговорить кого угодно, очаровать и расположить. А здесь снова закостенела под взглядами мегер. В клубе хватало стерв, но тут я попала в настоящий рассадник, змеиное кубло. На меня сваливали всю рутину, самые дурацкие задания, как на новичка, вроде бы проводили боевое крещение. Я терпела, но последней каплей стал наш начальник. Он любил зажать кого-нибудь у стены, потереться, шлепнуть по заду и отпустить пошлую шуточку. Он казался себе очень забавным. И окружающие меня дамы им восхищались, прямо таки расцветали в его присутствии. Я смотрела на них и недоумевала. Ну как так? Почему? Нормальные с виду женщины. Неужели настолько отчаялись и жаждут внимания?

Моя мать долгие годы мирилась с изменами отца. Скандалила, обвиняла, проклинала. Но не выгоняла его и не уходила. Любовь? Привычка?

Я всегда поражалась тем женщинам, которые находили мудака и буквально клешнями в него вцеплялись. Терпели пьяные дебоши, побои, откровенно скотское отношение. Ради чего? Надеялись, будто этот гад изменится?

– Машенька, – начальник по традиции прижал меня к стене.

Вероятно, это казалось ему действенным методом соблазнения. Притиснуться всем телом, двинуть бедрами вперед, демонстрируя эрекцию. Тяжело засопеть.

Он был не слишком стар и не урод. Может даже симпатичный. Дамочки в моем отделе были от него без ума.

Но я ощущала нечто смешанное между желанием расхохотаться и тошнотой.

Клиенты лапали меня куда развязнее. Однако платили за это. А здесь…

Я подумала о зарплате. Денег едва хватало на еду. Родителям я помогала из своих старых запасов.

– Какие у тебя орешки, – начальник сжал мои ягодицы потными ручонками. – Крепкие, аппетитные.

– А у тебя? – я усмехнулась и облизала губы, шаловливо оглянулась по сторонам, и не увидев ни единого зрителя, расстегнула брюки начальника. – Можно я попробую твои орешки на вкус?

– Прямо тут? Сейчас?

Он слегка обалдел.

Я ограничилась кивком. Накрыла его член ладонью, прошлась по всей длине, заставляя застонать. А потом скользнула чуть выше и ухватила за яйца.

– Давай, Машенька, давай смелее.

– Даю.

Я сжала его яйца изо всех сил. Как же он завопил, захрипел. Я знала некоторые приемы необходимой самообороны. Пришлось обучиться. Иногда мелочь способна выручить, спасти жизнь.

В тот момент я поняла, что до этого заточила себя в клетке, пыталась вписаться в мир, частью которого никогда не являлась.

Я пошла в туалет, тщательно вымыла руки, написала заявление об увольнении.

Я бы могла лучше стараться, найти другую работу, пробиваться. Но зачем? Сколько на это уйдет лет? Жить с родителями до конца дней? Или еще лет десять? Если вернусь в стриптиз, без проблем заработаю на личную жилплощадь. Да я на все заработаю. И не надо будет мне никакого спонсора, никакого мужика. И не придется корпеть над идиотскими заданиями, портить зрение и просиживать зад, оставаясь в нищете.

Началась новая жизнь. Точнее старая. Только по-новому.

Подружка, которая привела меня в этот бизнес, подсела на тяжелые наркотики, стала заниматься проституцией, и меньше всего я желала следовать ее примеру. Я видела как «стрипки» влюбляются, находят альфонсов, которым отдают все сбережения, почти содержат этих здоровенных лбов. Этого я тоже не хотела.

Я разработала собственный кодекс, свод правил, нечто вроде техники безопасности.

Никому не доверяй. Пусть люди рассказывают о себе, пусть выкладывают все, а ты просто молчи и слушай, не открывайся. Никогда не влюбляйся. Все проблемы берут начало от этого дерьма. Я лицезрела достаточно, чтобы сделать правильные выводы. Мои родители – идеальная прививка от желания выскочить замуж. Ребенка я бы еще родила, но связывать себя узами брака, погружаться в эмоциональный ад… нет, благодарю.

Да, раздеваться перед мужиками – не та работа, о которой мечтаешь в детстве. Но я не намерена заниматься этим всегда. Я накоплю нужную сумму и тогда осуществлю все мечты.

Теперь я на сцене самого известного клуба столицы. «Куколки» – элитное заведение, сюда пускают далеко не всех, и хоть в стране очередной кризис, здесь это почти не ощущается. Полно иностранцев, наиболее удобная категория, ведь их легче всего развести на деньги, да и «чай» отстегивают в валюте. Есть и наши депутаты, есть даже настоящие звезды.

Пока царит темнота, я занимаю место у пилона, берусь за сверкающую трубу, подтягиваюсь и обвиваю шест скрещенными ногами. Опускаю голову, повисаю в таком положении, и когда вспыхивает свет зрители видят не то бабочку, не то мотылька. Эдакий хрупкий ангелочек, грешница с белоснежными крыльями.

А потом включается музыкальный трек. Сперва мелодия льется очень плавно и нежно, потом ударяет по вискам жесткими аккордами. Я двигаюсь точно в такт. Начинаю изгибаться, медленно подтягиваюсь на шесте, поднимаюсь выше, замираю у самого потолка, и со сменой ритма соскальзываю, почти падаю вниз, расслабляю и напрягаю бедра, застываю, а у всех перехватывает дыхание. Им кажется я сейчас разобьюсь, но нет, я достаточно сильная и ловкая, чтобы остановиться в нужный момент.

Я выполняю несколько элементов у шеста, выгибаюсь, а после снова забираюсь обратно, делаю крутки, которым меня научила Карина. Выполнять их просто, а смотрится эффектно.

Я высокая и стройная, а в таких ботфортах вообще кажусь неземным созданием. Взоры прикованы ко мне, но я никого не замечаю, сосредоточена лишь на танце.

Я планирую «ленивый вечер», максимум три раза станцую, а в остальное время ограничусь собиранием «чая». Если попадется кто-нибудь приятный, раскручу на «приват».