Руки пахнут душицей

– И что делать?

– Заменять на те, что сделаны из природных материалов или менее вредные. Есть вискозные губки, мочалки из джута, силиконовые щетки.

– Мне кажется, я домой вернусь другим человеком. Буду внедрять новое в семью. Никогда об этом не думала…

Дежурные старались работать быстро и слаженно, потому что их уже ждал зеленый пикап с боковыми лавочками.

Данил запрыгнул первым в кузов и подавал девчонкам руку. Илария забиралась второй, он придержал её на весу и помог забраться. Выяснилось, что боковые лавочки обшиты дермантином и были очень горячими. Парни и дежурная Асия – все были в штанах, а Илария – в коротких джинсовых шортах. Данил, снял рубашку, что была повязана у него на поясе, и молча постелил на лавочку. Они сели рядом.

– А разве можно вот так сидеть в пикапе?

– Нельзя, но мы поедем только до ближайшего поселка и нам надо много чего загрузить.

Как только они разогнались, пыль на проселочной дороге поднялась стеной. Илария раскашлялась, и навязала платок, который она с утра, чтобы как все не сгореть, взяла с собой. Остались видны только глаза.

Джип подпрыгивал на ямах, и они подлетали на лавочках.

– Ух, держитесь девчонки, – сказал дежурный, имя которого Илария так и не узнала.

Данил протянул руку у нее за спиной, чтобы она не билась спиной о борт, она чувствовала его тепло.

Закупились очень быстро. Базар был небольшой. У Данила был список, и он быстро о чем-то договаривался с торговцами, торговался, смеялся. Иларию и Асию отправили в магазин за бакалеей. Парни загрузили посреди кузова мешки с овощами.

Данил принес девчонкам по кульку с малиной. Жара спала. Обратно ехали молча, уморившиеся, и водитель был осторожнее на ухабах, Данил все также оберегал Иларию от ударов, она расслабилась и прилегла ему на плечо. Дежурные смотрели вдаль и делали вид, что ничего не заметили. Да ничего и не было. Но у девушки, сердце билось как маленькая птичка в грудной клетке, и она чувствовала пульсацию вены на плече Данила. От него также еле уловимо пахло яблоневым цветом и чистотой, как от его полотенца.

6.

Девчонки вплели Иларии в волосы перья и нарисовали хной рисунки на руках. Теперь она все больше чувствовала себя свободной девушкой индейского племени, «нежный колокольчик», стучало у нее в голове. Мама бы ее сейчас не узнала – загорелая, подтянутая, в длинной юбке и топе с открытыми плечами, со всеми украшениями, она была хороша, как никогда. И вспоминать не хотелось о городских майках, джинсах и кедах. Утренняя йога, вегетарианское питание, много физической работы – делали своё дело, все девчонки заметно подтянулись – то ли выросли, то ли постройнели.

Проходя мимо друг друга или пересекаясь с Данилом на складе, они не могли сдерживать улыбки. В этом была их маленькая тайна, о которой они и не договаривались. Все изменилось в тот вечер, когда на костре он сел рядом с ней.

Симпатия, влюбленность, любовь – что это и как их разделить? Да и зачем? Ей было так спокойно рядом с Данилом, надежно, но ведь надо уметь контролировать свои чувства. Ведь и родителям пообещала не влюбляться, а мама вчера как почувствовала или Динка сболтнула, написала: «Ты там смотри, без глупостей…» – к чему вот это? Да и нельзя в лагере начинать отношения. Триста раз предупредили. Ирина утром на собрании опять говорила: «Увижу пьющих спиртное – убью. Нет, не убью, но отправлю домой на первой машине. То же касается и отношений, не вздумайте тут «Дом-2» мне устроить. У нас осталось мало времени, давайте будем более активными и не будет отвлекаться на личное».

До приезда гостей фестиваля оставались считанные дни, и волонтёры работали весь день, не устраивая, как раньше, послеобеденную сиесту. В невыносимую жару они собирались в темном шатре и учились правильной сортировке мусора для полного цикла управления отходами. Только пластика существует несколько видов и не все подлежат утилизации. Важно самим уметь и объяснять другим про раздельный сбор отходов. Еще учили гимн волонтёров и рисовали на камнях для психологической разрядки. Эти камни потом украшали вход на творческую площадку.

Илария все чаще думала, что это её лучшее лето за все семнадцать лет. Она впервые: была волонтёром, жила в палаточном лагере, так надолго рассталась с родителями. Сама же тема экологии никогда в жизни не вставала так остро, как здесь. Активисты экодвижения знакомили добровольцев с фактами, которые поражали.

– С начала нулевых годов россиянами был смыт в унитаз, в виде туалетной бумаги, лес, размером с байкальский заповедник, – рассказывала Маша. – Что нужно сделать, чтобы уменьшить вред?

– Купить туалетную бумагу, изготовленную из вторсырья, – выкрикнул Дамир.

– Правильно, и сдавать макулатуру, для того, чтобы было из чего изготовить вторсырье. Есть вещи, о которых мы не задумываемся, – продолжала Маша. – Например, все знают, что полезно пить воду. Но, покупая бутилированную воду, мы наносим вред окружающей среде. Подумайте только, для изготовления одной бутылки воды требуется в три раза больше воды, чем в неё помещается. Цена, которую мы платим, состоит на девяносто процентов из стоимости бутылки и лишь на десять процентов из стоимости воды. Пользуйтесь, пожалуйста, многоразовыми бутылками.

Теперь в разговор вступила Айжан:

– Даже наше: «Спасибо, пакет не нужен» – это маленький, но очень важный шаг. Используйте хозяйственные многоразовые сумки, носите с собой авоськи, берите бумажный пакет вместо полиэтиленового, который разлагается больше от трехсот лет до семисот лет, а в неблагоприятных не разлагается вовсе. Они разваливаются на мелкие кусочки, которые становятся причиной гибели птиц, рыб и животных. То есть тот пакетик, что мы выбросим сегодня, переживёт наших праправнуков! Объёмы потребления полиэтилена с каждым годом увеличиваются, а большинство людей об этом и не задумываются, потому что это удобно, мы привыкли – прийти в магазин и рассортировать все покупки по пакетам. Как и взять на природу не посуду из дома, а пластиковый набор, чтобы использовать и выбросить, а не мыть.

– А что ещё мы можем сделать, чтобы быть полезными? – спросила Илария.

– Вот если каждый из вас поставит у себя в подъезде коробку для сбора использованных батареек, то это будет большим вкладом! – снова подключилась Маша. – Чаще всего батарейки выбрасываются в обычное помойное ведро. Представьте себе – одна батарейка загрязняет двадцать квадратных метров земли и четыреста литров воды! А это место обитания двух кротов, одного ежа и нескольких тысяч дождевых червей. В одной мизинчиковой батарейке есть кадмий, свинец, ртуть, никель, цинк, щелочи. Поставьте коробку, а потом, по мере наполнения, относите их в места приёма. Земля будет вам благодарна. Поделитесь этой информацией со своими друзьями в соцсетях, спасите двух кротов. Все в наших руках!

Иларии вспомнилось: бабушка рассказывала, что их раньше отправляли классами в колхозы на уборку урожая, чтобы приучить молодежь к труду и принести организациям практическую пользу. Там, помимо сбора винограда или окучивания картошки, они весело проводили время, знакомились, дружили. Участие в волонтерском движении чем-то похоже колхозные сборы. Если бы школьников привлекать для участия в экофестивалях, то это бы помогло больше узнать об экодвижении и о том, как мы можем уменьшить свой экологический след на нашей общей планете.

Илария все чаще стала думать о том, что возможно она неправильно выбрала направление – учиться на психолога. Может, надо было пойти на эколога? Поговорив с Айжан, она узнала, что есть экопсихология. Она изучает групповое и индивидуальное экологическое сознание, его формирование и способы коррекции. Сложно, но интересно.

Этих часовых лекций она особенно ждала, потому что ей было действительно интересно и потому, что после них был полчаса свободного времени перед работой. В это время можно было сходить на мостик и увидеться с Данилом. Он придет туда чуть раньше, другой дорогой. Это так странно и даже немного смешно, по-детски, но они решили, что не будут афишировать, что встречаются. Да и не встречаются они вовсе, а лишь видятся: днём – болтают, а иногда просто молчат; и вечером – когда садится солнце, где бы они не находились, каждый занятый своим делом, они поднимаются на условленное место на горе и провожают солнце. А значит, и сегодня вечером, будет как вчера – они будут сидеть на расстеленной на земле рубашке Данила, любоваться звёздами и она будет слушать рассказ о созвездиях и планетах. Откуда он столько всего знает? Про пояс Ориона, Кассиопею и Гончих псов, и может их видеть, а она видит лишь россыпь звёзд – звёздный песок в море неба и необъятность.

– Что дальше? – неожиданно спросил он.

– Дальше – бескрайняя Вселенная.

– Я про нас?

– Про нас? А есть мы?

– Мне кажется есть. А тебе?

– Мне кажется, что через неделю всё будет по-другому. Но совершенно непонятно – как.

– Так ведь нам решать – как!

– Думаю, мои родители с тобой будут не согласны, – рассмеялась Илария.

– Возможно, – задумчиво произнес Данил. – Пошли в лагерь?

На её плечах была его клетчатая рубашка.

« Странно, – подумала она. Он даже ни разу не попытался меня поцеловать, а говорит – мы»…

Внизу виднелся витиеватый лабиринт из фонариков. Шатры, без солнечного цвета казались все одинаково серыми, но иллюминация делала их похожими на цирковые палатки, а саму площадку на передвижной лагерь бродячих артистов. Столько труда было вложено в организацию экофестиваля, а потом все будет демонтировано, разобрано и все разъедутся по домам и это лето никогда не повторится.

Стрекотали сверчки. Она сделала глубокий вдох и у нее от высоты, чистоты воздуха, к которой она еще не привыкла или от эмоций, закружилась голова. Парень шел спереди, она опустила руки ему на плечи, и, опираясь на него, спустилась вниз. Вдалеке разгорался костёр, надо поторопиться к всеобщему сбору.

Следующим утром она проснулась рано, тихо оделась и вышла из палатки. Светало. Взяла коврик для йоги, села в позу лотоса и стала любоваться восходящим солнцем. Подумать только – уже завтра тысячи людей заполнят лагерь, разобьют свои палатки и здесь начнется совершенно другая жизнь. Будет громко, шумно, весело. Они так долго к этому готовились. Но сегодня её не покидало ощущение, что должно произойти что-то волшебное, особенное.

7.

«Будь ответственной»! – в голове стучали мамины слова и отдавались в сердце. Ответственной перед кем? Перед родителями, которым обещала быть хорошей девочкой? Перед Данилом, который удалялся без оглядки во тьму? Перед собой, что стояла возле костра, как актриса погорелого театра и не могла сообразить: что же делать? Бежать за Данилом? Но приличные девушки себя так не ведут. Или она неприличная? Как каменная глыба она стояла под звёздным небом не в силах сделать движение. Щёки горели, то ли от близости костра, то ли от стыда, то ли от волнения. А где же радость? Ведь именно так описывают предложение руки и сердца. Радость! Где она? Под слоем запретов, обязанностей, страхов? Неужели её не поймут родители? Хотя причём здесь они, их ведь здесь нет, она должна принимать решения сама.

Запахло печёной картошкой. Дамир встал и длинной палкой проверять её готовность. Шуршала фольга, потрескивали дрова, разговоры окружающих стали заполнять пространство, кто-то побежал за гитарой. Коробочка, в которой лежало кольцо, казалась тяжелее булыжника и жгла руку, словно эта печёная картошка. Илария убрала ее в левый нагрудный карман рубашки, отошла от костра и незаметно вышла из круга.

Из города ранним утром приехала новая группа волонтёров: помогать на парковке, на площадке, быть на подхвате. Данил с ними не приехал. Илария еще на рассвете узнала, что он не ночевал в лагере, а так и уехал вчера ночью, забрав вещи. Дамир по секрету сказал, что он упросил Ирину поставить его координатором на отправке автобусов. Илария вызвалась дежурить на входе – встречать гостей, забирать билеты и надевать контрольные бумажные браслеты. Люди приезжали нескончаемым потоком. Словно заплатки на пестром платье поля появлялись новые машины за ограждением. На территории фестиваля, хаотично и очень быстро вырастали палаточные островки. Кто-то селился семьями, другие – дружескими компаниями, некоторые знакомились тут же и объединялись по интересам. С площадок доносилась разная музыка – где-то играл транс, возле проходной было слышно этнические барабаны, а издалека доносился гул горна и бой в шаманский бубен.

Пятеро волонтёров на участке справлялись с трудом. Ну, если уж Данил решит вернуться, то она увидит его первым. На самом фестивале встретиться уже невозможно. Гостей оказалось больше, чем предполагали, и даже в город был отправлен заказ на изготовление дополнительной партии браслетов.

Через три часа ее дежурство на входе закончилось. Был получасовой перерыв, после которого ей надо было выйти на детскую площадку – помогать в размещении там.

Она пошла в город мастеров. По дороге ей встретились канатоходцы – девушка в полупрозрачном голубом платье грациозно, как умеют только кошки, скользила маленькими шагами по канату, протянутому на пару метров от земли. Ветер развевал ее воздушное платье, это было невероятно сказочно. Корпус отклонялся чуть вправо, затем влево, замирал на несколько мучительных мгновений и выравнивался по центру движением руки, от кончиков пальцев. Она жила на этом тонком тросе, была внутри происходящего, несмотря на людей вокруг, танцевала свою жизнь. «Примерно так же сейчас я балансирую по тонкой линии своей жизни», – подумала Илария. Между вчера и завтра есть я.

Еще пять минут девушка наблюдала за происходящим на участке гончаров. Из куска глины на ее глазах появлялась чаша. Руки мастера, блестящие от рыжей глины, скользили плавно, аккуратно, круг мерно крутился, и Иларию завораживало это зрелище. Он не приедет. Зачем она ждет? Он больше никогда не приедет. Девушка потрогала кольцо, которое она повесила на цепочку, рядом с нательным крестиком и покрепче завязала узел на рубашке Данила, что так у неё и осталась.

Эти два дня позже будут сплывать в памяти фрагментами: у волонтёров не было ни минуты, чтобы присесть. Ели, что придется, и на бегу. Ноги гудели, а мозг работал в турборежиме, но все были несказанно счастливы.

«Такой движ!» – восхищался Дамир. «А Данила нет» – подумала Илария, но размышлять об этом было некогда. Были дежурства на площадке, координационная работа, много общения с гостями фестиваля и неожиданные творческие задания. Вчера всех волонтёров привлекли массовиками-затейниками. Началось всё с суфийских кружений. Двое мужчин и две женщины в тюрбанах и плотных юбках-колоколах начали кружиться вокруг своей оси, а потом всех стали собирать в хоровод. Здесь и пригодились ребята. Они соединяли руки людей, смотрели, чтобы не было разрывов, выравнивали круг. «Мы – цепочка ДНК, частица мироздания, огромная мандала. Круговорот людей,» – проносилось у Иларии в голове по мере того, как хоровод ускорялся.

Вечером того дня, на закате, Илария одна поднялась на гору. Поле переливалось светом и цветом: люди, движение, музыка. Начинался концерт этнической музыки с выступления группы-индейцев, зазвучал в микрофон поющий тростник. Вдалеке пылало огненное шоу. Наверху было прохладно, она надела рубашку и обняла себя за плечи. Только не плакать! На фестивале много влюбленных – они ходят, взявшись за руки и укутываясь в один плед, накинутый на плечи. Она мысленно попрощалась с лагерем, поблагодарила место и пошла вниз. Последняя ночевка, сборы и в город и электронный билет на самолет на послезавтра уже скачан.

Волонтеры сидели под сценой. Музыканты сменялись одни за другими. Вышел ведущий: «Сейчас будем творить волшебство! Нужен доброволец! Девушка».

Никто не спешил на сцену. Тогда Ирина подняла Иларию, она сидела с краю, но не очень-то хотела идти. «Давай-давай! Волонтёр, как пионер, всегда ко всему готов!» – шепнула она в ухо. Илария вздохнула и поднялась по ступенькам на сцену.

– Ничего страшного. Будем просто дышать. Справишься? – подавая руку, спросил ведущий.

Свет прожекторов бил в глаза и было не видно, сколько людей внизу, только слышно гул толпы.

– Вдох. Выыыыдох. Еще раз. Вдох. Выыыдох. Дыши глубже! Иди внутрь себя! Вглубь. Дыши сердцем…

Она дышит. То медленнее, то быстрее. Как ей говорят. Ведущий ускоряет свое дыхание. Перед глазами Иларии стоит поле, это же поле, летнее, цветущее, она в длинной голубой юбке, рядом люди, дети, хоровод. У нее опять начинается кружиться голова.

Голос ведущего обрывает видение:

– Дыхание – это то, что позволяет нам осознавать настоящее. Быть здесь. Присутствовать в моменте. Сейчас я возьму твои руки, мы сделаем медленно три цикла дыхания, затем ты откроешь глаза. Не спеши. Вместе.

Илария кивнула.

Ведущий неслышно сделал шаг назад, уступив место Данилу, которого буквально вытолкнули на сцену. Он был взволнован. Ведущий пожал ему руку и подтолкнул вперед, к микрофону. Сам встал позади, за его спиной. Данил взял в ладони руки Иларии. Они были горячие и влажные, он легонько сжал кончики пальцев. Толпа утихла в одно мгновение. Стало слышно, как шумит ковыль, стрекочут полуночники-насекомые, как будто и не было тысяч людей на площадке. Все затаили дыхание, кроме Иларии и Данила. За всех дышали они.

– Дыши…– комментировал ведущий. Вдох… Выдох…Я перед тобой. Доверься мне. Вдох…Выдох… Представь себе самое важное для тебя. Чего ты больше всего на свете хочешь в это мгновение. Здесь и сейчас. Вдох… Выдох…Сейчас, когда я скажу, ты медленно откроешь глаза… Открывай.

Дыши сердцем!