Мой ледяной принц

В этот же вечер я позвонила Маришке в Прагу, чтобы поделиться с ней своими радостными новостями, но, вместо того, чтобы поздравить меня, она стала решительно настаивать на том, чтобы я отказалась от этого «безумия». Ее голос взволновал меня: в нем чувствовалась горечь и какой-то трагизм.

– Маришка, что с твоим голосом? – спросила я, решив, что ее сопротивление моей поездке было как-то связано с печалью в ее красивом голосе.

– Дело в том, что… Хотя, думаю, тебе не стоит знать о чужих проблемах, – ответила она.

– Что-то с Маркусом? – предположила я. – Неужели все так серьезно?

Я абсолютно не разбиралась в любовных отношениях, но знала о них из книг и кино.

– Нет, нет! У нас с Маркусом все хорошо. Проблема не в наших отношениях.

– Тогда в чем?

– Я потом тебе позвоню. Завтра… Нет, на следующей неделе, но пообещай, что ты никуда не полетишь!

– Я уже все решила и, если честно, не думала, что ты будешь против! Даже Мартин согласился! – недовольно сказала я.

– Миша! – Маришка тяжело вздохнула. – Путь, который ты избрала, – страшен и труден. К тому же никто из семьи даже и не думает полететь с тобой! Ты думаешь, так легко жить одной в человеческом обществе и успешно скрываться? Ты не справишься!

– Между прочим, брат твоего мужа считает иначе!

– Седрик? Что он сказал тебе? – В голосе Маришки прозвучала тревога.

Я удивилась поспешности, с которой она произнесла эти слова.

– Он сказал, что я все смогу, – коротко ответила я: интуиция подсказывала мне, что не стоило много болтать о Седрике, и я пожалела о том, что вплела его в наш с сестрой разговор.

Теперь она отчитает его по полной программе!

– Седрик! Нашла, кого слушать! – жестко отрезала Маришка, явно разозлившись.

– Не понимаю, на что ты сердишься? – удивилась я, чувствуя раздражение от этого разговора.

– Вот именно, что не понимаешь! Все, на сегодня нравоучений хватит. А сейчас я позвоню родителям и скажу, чтобы они никуда тебя не отпускали! С ума они там сошли, что ли?

– Ты не посмеешь! – вскрикнула я, но она уже бросила трубку.

Отбросив смартфон на кровать, я вскочила с кровати и побежала в комнату родителей, чтобы хоть каким-нибудь образом не дать им передумать насчет моего поступления.

«Ну, Маришка! Это невообразимо! Моя родная сестра хочет подложить мне такую свинью!» – с обидой думала я, стуча в комнату родителей.

Но ответа не было. Я прислушалась: нигде в доме не были слышны их голоса. Значит, они куда-то уехали.

«Что же делать? Ведь Маришка все разрушит!» – с отчаянием подумала я.

Я вернулась в свою комнату, села на кровать, обняла свои колени и была готова плакать от обиды на сестру: я была очень расстроена, потеряна, не знала, что теперь делать. Мне было невыносимо горько от собственной участи быть вечно привязанной к родительскому дому, как каторжник к камню, не позволяющему ему сбежать. Вся моя радость была убита всего лишь одним звонком. И кому? Моей любимой сестре!

Но, как только с моих глаз скатились первые слезы, я поспешила стереть их и взять себя в руки, чтобы никто из братьев или Мария не прибежали утешать меня.

Вот, в чем неудобство быть вампиром: находясь среди сородичей и родных, невозможно было чувствовать себя свободной, ведь они слышали каждое мое слово, каждый вздох, даже шепот. И это было еще одной из причин моего желания уехать из дома: я мечтала просто сесть в своей комнате или закрыться в туалете и тихо поплакать. В родном доме я не могла позволить себе эту роскошь, ведь была как на ладони.

Я снова набрала номер Маришки, молясь, чтобы она взяла трубку.

– Да, Миша? Что-то случилось? – услышала я ее голос.

– Да, случилось! Я прошу, умоляю тебя! Не звони родителям! – отчаянно взмолилась я.

– А, ты об этом… Хорошо, что ты позвонила еще раз: хочу тебя обрадовать – наш разговор услышал Маркус и уговорил меня не лезть в твою жизнь, чтобы не случилось, как… – Тут она громко прочистила горло, явно что-то не договаривая.

– Твоя привычка не договаривать все до конца немного раздражает, – сказала я, заинтригованная ее словами.

– Да так, ерунда. Я хотела сказать, чтобы ты сама куда-нибудь не сбежала. Только прошу, будь осторожной и ни в коем случае не соприкасайся с людьми, никогда, помимо учебы. Не заводи себе друзей-смертных, и вообще, не общайся с ними, потому что смертные – самое настоящее зло.

«Интересно, почему Маришка так невзлюбила людей?» – удивилась я, ведь раньше она говорила, что люди – это пища, но никак не зло.

– В таком случае, тоже могу тебя успокоить: я и не собираюсь этого делать! С тех пор, как… – я чуть было не сказала: «Седрик посоветовал мне», но вовремя исправилась, – как Мартин рассказал мне о том случае в Чикаго, у меня нет ни малейшего желания с ними общаться. И я готова к тому, что меня будут считать заносчивой дурой или занудой.

Маришка рассмеялась.

– Если хочешь, чтобы с тобой точно никто не общался, будь истеричкой: к занудам тянутся такие же зануды, а истерички ненавидят себе подобных, – сказала она.

С моей души словно свалился огромный камень. И я так растрогалась, что приложила правую руку к грудной клетке. Конечно, это плохая привычка – так прямо высказывать свои эмоции, но я ничего не могла с этим поделать, поэтому рука сама собой ложилась на грудную клетку, когда я чувствовала нежность, видела прелестных животных, смотрела цепляющие за души фильмы или слушала такую же музыку.

– Что ж, роль истерички мне всегда хорошо удавалась, – усмехнулась я. – Не беспокойся обо мне, я знаю, что делаю. Передай от меня привет Седрику и скажи ему, что я поступила в Оксфорд!

Маришка ничего не ответила.

– Эй, ты еще там? – спросила я, не слыша ее ответа в течение минуты.

– Да, да. Просто задумалась. Хорошо, поезжай в свою Англию, но смотри мне! И учись хорошо!

– Ну, этого я пообещать не могу, ведь это – первый университет в моей жизни, – сказала я. – Но я постараюсь!

– И звони мне почаще! А сейчас извини, но меня ждет неотложная бумажная морока.

– Тогда не буду тебе мешать. И спасибо за понимание.

– Только прошу тебя, Миша, не сделай так, чтобы потом мы все пожалели об этом.

– Ты не пожалеешь. И никто не пожалеет. А когда у меня будет свободное время, я прилечу к тебе в Прагу.

– Хорошо, мы еще поговорим об этом. Пока!

– Пока! И Седрику от меня привет!

Я отключилась и быстро побежала в комнату Марии, чтобы попросить ее рассказать мне о своей жизни и учебе в Оксфорде.

Мир снова обрел краски, и я уже мечтала о том, как заеду в свою университетскую квартиру и познакомлюсь со своими соседками. Конечно, я не наврала насчет того, что не буду общаться (ну, постараюсь) с людьми, но ведь соседки – это совсем другое дело! Нельзя спокойно жить в одной квартире и не разговаривать и даже не здороваться с ними!

А вещи? Какие вещи мне нужно с собой взять, чтобы жить в этом женском муравейнике? Я плохо знала о том, что такое «университетская квартира» и как она функционирует: мои знания об этом были почерпнуты из молодежных фильмов и сериалов. Какую одежду носят в Оксфорде? Как студенты добираются до университета? Нужна ли там машина или можно будет обойтись велосипедом? Все эти вопросы занимали меня, доставляя мне моральное удовольствие и трепет: ведь это будет абсолютно другая жизнь!

Я постучалась в комнату Марии и без разрешения вошла к ней. Сестра собирала одежду в большой черный чемодан: она и наши братья скоро уезжали туда, где жили. С тех пор, как им исполнилось сто лет, каждый из них покинул родительский дом и уже много раз переехал с места на место. Сейчас Мария жила в Оттаве, Мартин – в Хорватии, а Мсцислав уже третий год совершал экспедицию в Гималаи со своими друзьями-вампирами, которые любезно согласились подождать его возвращения со свадьбы нашей сестры Маришки. И теперь, когда эта свадьба прошла, а мне было разрешено отправиться в Англию, Мария и братья готовились к отъезду.

У меня дух захватывало от мысли, что вместе с ними этот дом и наших родителей покину и я.

– Милая пташка, желающая покинуть родное гнездышко! – весело сказала Мария, увидев меня. – Слышала твой разговор с Маришкой.

– Сначала она была категорически против моего поступления! – тоже весело воскликнула я.

– Не волнуйся, Маришка всегда была нудной.

– Ну, может, она чрезмерно меня опекает. А насчет пташки: ты сама была такой же! – парировала я, подойдя к кровати сестры, с ногами залезла на нее.

– А зачем тебе в Оттаве будет нужно это платье? – спросила я, увидев что-то черное в кружевах. – Я взяла кусок атласа, который, на мой взгляд, еле прикрывал хоть что-то, и стала вертеть его в руках.

– Это не платье, а пеньюар! – со смехом сказала Мария, забрала у меня свой атлас и кинула его в чемодан. – Но тебе еще рано носить такие вещи, поэтому не увлекайся.

– И не собираюсь! – фыркнула я в ответ.

– Я как раз собиралась поинтересоваться: как ты умудрилась поступить в Оксфорд, не выезжая из Польши? – спросила сестра, садясь рядом со мной.

Я смотрела на нее и не могла поверить в то, что она была старше меня почти на двести лет, а ведь для окружающих мы были ровесницами.

– Это было нелегко. Ты же знаешь, на собеседование нужно приезжать лично, и я боялась, что мое предложение пройти его по скайпу будет отвергнуто. Но я подстраховалась и прислала им справку о том, что болею тяжелой формой бронхита и по состоянию здоровья…

– Откуда же ты ее взяла, негодница? – рассмеялась Мария.

– Подделала, конечно! Но ведь я не так уж и наврала: мне запрещено выходить за пределы нашего сада, если со мной нет родителей или кого-то из вас. Ну, рассказываю дальше: со мной провели собеседование по скайпу, задавали вопросы, иногда глупые и нелогичные, но я на все ответила, а это далось мне нелегко… Я так разволновалась, что позабывала многие английские слова! Но меня похвалили за интересные ответы и сказали, что у меня очень забавный английский: правильный, но с польским акцентом. А документы я выслала по интернету, и теперь осталось только перевести деньги за учебу, но Мартин сказал, что берет это на себя!

– Умница. И в какой колледж ты поступила?

– Колледж Святого Иоанна, на факультет философии.

Мария подперла подбородок ладонью и вздохнула.

– И я когда-то там училась… Но это было лет пятьдесят назад, – сказала она, мечтательно закрыв глаза. – Ах, какие вечеринки там устраивались!

– Лет пятьдесят назад? Но Мсцислав посоветовал мне… – удивленно начала я, не понимая логику моего брата.

– Правильно сделал! Да, я училась в Святого Иоанна лет пятьдесят назад, но всего три года назад закончила другой колледж – Всех Святых. Между прочим, твоя сестра имела там громкую славу!

– Тогда, может, расскажешь мне о том, как нужно жить в университетской квартире? – спросила я.

– Что? – Мария с недоумением посмотрела на меня. – Я слышала об этом, но думала, что ты пошутила.

Я молча пожала плечами.

– Моя маленькая наивная сестренка, ты не будешь жить в университетской квартире! Знаешь что? Я найду для тебя хорошую семью, которая будет сдавать тебе квартиру – это намного лучше, чем жить среди смертных девчонок. Тем более, круг твоего общения должен быть строго ограничен только преподавателями и тьюторами.

– Почему ты так считаешь? – недовольно спросила я, ведь в мечтах уже благополучно устроилась в университетской квартире.

– Потому что тебе не место в кругу смертных. Тем более, среди девчонок. Жить в женском коллективе – ужасно. Это совсем не то, что ты видела в фильмах, поверь мне. Я прожила в университетской квартире год, а потом переселилась на частную. Я не смогла там ужиться, а ты тем более не сможешь.

– Спасибо за поддержку! – язвительно воскликнула я.

Мария мило улыбнулась и продолжила собирать одежду в чемодан.

– Я не имею в виду, что ты – слабая. Я говорю о том, что, живя в университетской квартире, ты не сможешь нормально питаться, – объяснила она.

Питаться? Я совсем забыла об этом… Хотя, нет, просто не подумала, ведь всегда питалась дома, не заботясь о том, каким образом кровь попадала на наш стол и в наши бокалы. Точнее, на мой стол, потому что родители питались только на охоте.

– Там ведь никто не будет подавать тебе свежую кровь в красивой бутылке, – добавила Мария, наверно, заметив мое замешательство.

– Но… Как тогда я вообще буду питаться? – нахмурилась я.

– Если будешь снимать квартиру, то найдешь способ. А вообще-то, я считаю, что тебе пора добывать кровь самостоятельно.

– То есть, убивать людей? – уточнила я.

– Да, убивать. Но я беспокоюсь о том, как ты будешь это делать: тебя никто не научил охотиться. Вот оно – родительское упущение!

– Не думаю, что убивать – это так сложно, – спокойно ответила на это я. – Мартин тысячу раз рассказывал мне о том, как убивал. Особенно случай с немецким почтальоном: я слушала о нем десятки раз и в самых ярких красках.

– Слушать Мартина – одно, а убивать – совершенно другое. Убивать – тяжело и морально и физически. Особенно в твоем возрасте

– Но ты ведь как-то этому научилась, – возразила я.

– Научилась. Точнее, меня научили родители.

– И я научусь, со временем. Я же вампир, и это – моя судьба, и ведь я такая же сильная и ловкая, как и вы?

– Почти. Чтобы контролировать свои возможности, нужно много тренироваться. Этому нельзя научиться за один раз. – Мария серьезно посмотрела на меня. – Так что, подумай, Миша, подумай.

Я смотрела на сестру и думала, что прекрасно справлюсь со всем этим. Ведь я – Миша Мрочек. Вампир. Я ничуть не хуже своих сестер.

Но я промолчала.

– Я сниму тебе квартиру в Восточном Оксфорде, на Коули-роуд, где жила сама. Ни о чем не беспокойся, я все улажу, – вдруг заявила Мария.

Я рассеяно кивнула: до меня все еще не доходило, что теперь мне нужно будет питаться самой. Нужно будет охотиться на людей и убивать их.

«Все будет хорошо, ведь это – очередная ступенька в моем развитии. Мне нужно взрослеть и становиться настоящим вампиром» – успокоила я себя, но смутно почувствовала страх будущей неопределенности.

Но Мария стала рассказывать мне о своей учебе в Оксфорде, и этот страх исчез. Слушая ее, мое сердце горело от желания как можно скорее уехать туда. Я представила, как буду носить строгую черно-белую форму, ездить в колледж на велосипеде, сидеть на лекциях… А насчет питания… Никто никогда не узнает, почему я не питаюсь в столовой колледжа, ведь в моей голове созрела замечательная история, которая станет самым естественным моим оправданием.

– Чему ты улыбаешься? – удивленно спросила Мария.

Я очнулась от своих мыслей.

– Я просто рада, что, наконец-то, стану свободной. Думаю, с вами родители не носились так, как носятся со мной. Понимаешь, ты рассказываешь мне о своей жизни там, а я вижу все это перед глазами, – объяснила я. – Но мне нужно, чтобы ты рассказала как, где и когда лучше убивать.

– О, это само собой. Поэтому сиди и запоминай. Хотя, лучше отметить все на карте.

Я побежала в свою комнату и вернулась к сестре с картой Оксфорда.

– Ну что ж, начнем! Давай карандаш, – сказала Мария.

Мы сели на кровать, и сестра начала свой инструктаж, который я совсем не поняла и даже не запомнила.

На следующий день Мария улетела, оставив мне список советов, написанных от руки ее красивым каллиграфическим почерком. Перечитывая его, я невольно смеялась над описываемыми глупейшими и банальными, но такими нелепыми ситуациями. Например: «Если на тебя нагадит голубь – не злись и не выдавай свое недовольство ни словами, ни жестами, ни мимикой, иначе, все решат, что ты ненавидишь голубей и птиц вообще. Для того, чтобы избежать подобной участи, всегда носи с собой запасную мантию». Или: «Если тебя собьет велосипедист, не вставай с тротуара сразу, а сделай вид, будто чем-то ударилась (лучше всего – рукой), потом побрани его немного, но не переборщи, поднимись и с недовольным лицом уходи, приняв его искренние (и не очень) извинения». Но это были только цветочки – когда я дошла до пункта, как вести себя в женском туалете, то просто не могла унять смех: «Никогда, ни при каких обстоятельствах не хлопай дверьми, иначе, уборщицу – миссис Риз, хватит сердечный удар. Всегда закрывай двери нежно, спокойно, как леди, даже если за тобой гонится маньяк с огромным ножом».

«Спасибо, Мария, я запомню твои советы. Миссис Риз не должна пострадать!» – подумала я, переворачивая лист, чтобы прочитать еще и вторую его сторону:

«А теперь серьезно. Никогда (никогда!) не нарушай эти правила:

1. Питайся строго по графику.

2. Не применяй свои способности на смертных, даже в условиях самообороны – они все равно ничего не смогут с тобой сделать.

3. На ночь всегда выключай свет, иначе, соседи поймут, что ты вообще никогда не спишь.

4. Пресекай любые попытки контактов со стороны смертных. Общайся с ними только в крайнем случае.

5. Никакого флирта со смертными парнями.

6. Веди себя как человек, но не забывай о том, кто ты есть.

7. Подавляй в себе чувство жалости к смертным.

8. Не ешь человеческую пищу.

9. Никогда не общайся с Фредериком Харальдсоном. Никогда.

10. Ни в коем случае не нарушай эти правила.

Я задумчиво сложила листок вдвое и стала обдумывать все эти правила. Итак: не общаться с людьми и Фредериком, не есть человеческой пищи (хотя я и не собиралась – это ведь такая гадость), не нарушать график питания, не привлекать внимание к своей персоне. Не такие уж сложные правила.

Вспомнив о том, что Мария арендовала для меня квартиру, я пробежала взглядом адрес и широко улыбнулась: сестра уверила меня в том, что хозяева, сдающие эту квартиру, были очень интеллигентными смертными и никогда не нарушали покой квартиросъемщика, что будет замечательно для меня, вампира.

Теперь мне оставалось только собрать вещи и ждать назначенной даты моего вылета из Варшавы в Лондон. Мартин благородно вызвался доставить меня прямо до дверей моей квартиры в Оксфорде, но я отговорила его от этой затеи, чтобы почувствовать себя взрослой и не выглядеть глупо в глазах моих возможных сокурсников по колледжу. Поэтому я лично заказала билет на обычный рейсовый самолет, чтобы не лететь на нашем личном. Я уже просмотрела, как добраться из аэропорта Лондона до Оксфорда и с нетерпением зачеркивала числа в календаре.

Наконец, настал долгожданный для меня день. Я помню, каким ясным и синим в этот день было небо, как мертвые листья деревьев в нашем саду шелестели и словно говорили мне: «До свидания, Миша!». Мягкое осеннее солнце скользило золотыми лучами по моей бледной коже. Воздух – свежий, пахнущий опавшими листьями, запомнился мне навсегда.

Родители сели в машину еще в гараже, чтобы не попасть под солнце, а я окинула взглядом дом, мысленно попрощалась с ним и только тогда села в машину, ожидающую меня во дворе.

Иногда я думала: как это странно… Неужели и я со временем стану прятаться от солнца? Как я смогу перенести разлуку с ним?

И вот, наша машина выехала к аэропорту. Мои вещи с трудом уместились в большом багажнике, потому что я не смогла выбрать что-то особенное для жизни в Англии и взяла с собой почти половину своего огромного гардероба.

В аэропорту я обняла родителей (с братьями и Марией мы попрощались уже давно, потому что они уже разъехались). Конечно, они с беспокойством в глазах смотрели на меня, будто я уезжала навсегда жить в Африку, и их поведение немного раздражило меня, поэтому я поторопилась пойти на контроль.

– Позвони, когда прилетишь. И не стесняйся пользоваться своей кредитной картой, – напоследок, сказал мне отец.

Мама молча улыбалась, но в ее глазах блестели слезы.

– Вислав, ну почему она плачет? Я же скоро прилечу, на Рождество! Я позвоню вам, но предупреждаю – долго прощаться не будем, иначе, Стефания зальет своими слезами весь аэропорт! – предупредила я. Так как для людей мы выглядели ровесниками, вне дома я называла родителей по именам.

– Она всегда была очень чувствительной, – улыбнулся отец и обнял ее за плечи.

– Ага, я заметила это на свадьбе Маришки! – недовольно сказала я (тогда мама только и знала, что всхлипывала). – Ну, перестань, Стефания, я же не умираю!

– Ладно, иди на посадку, иначе, она тебя не отпустит, – шутливо сказал отец.

Я поспешно отошла от родителей.

– Я позвоню! – крикнула я им, а затем быстро прошла контроль, нашла свой рейс, села в самолет и заняла свое место.

«Уважаемые пассажиры, пожалуйста, пристегните ремни безопасности» – в скором времени услышала я и невольно улыбнулась в предвкушении полета.

Все вокруг было для меня новым, абсолютно неизвестным, интересным, и я во все глаза смотрела на пассажиров, на стюардесс, обстановку. Я наблюдала за людьми, ведь раньше никогда не была в человеческом обществе, да еще и в самолете: я всегда летала только на личном самолете родителей, и теперь огромный реальный мир ошеломил меня.

К сожалению, с соседкой мне не повезло: ею оказалась пожилая полная брюнетка, которая спала всю дорогу и тихо похрапывала, иногда пожевывая губами, но это смешило меня, и я даже не включала музыку, чтобы понаблюдать за ней.

Полет прошел быстро, а может, это мне так показалось. После посадки все вдруг начали хлопать в ладоши, ну и я не отставала, хотя недоумевала, для чего было все это действие. А когда люди стали выходить из самолета, у меня дыхание перехватило от мысли, что я уже была в Англии. Я выходила на ватных ногах, понимая всем своим существом, что попала в другой мир, в мир, принадлежащий людям… Да еще и в другую страну, другую культуру, другую языковую среду!

Благодаря моему усиленному наблюдению за людьми, я успешно забрала свой багаж, но для этого мне пришлось нанять грузчика – мои многочисленные сумки были мне «не под силу». Конечно, я бы с легкостью понесла их сама, но в глазах людей была всего лишь хрупкой девушкой, и чувствовала на себе восхищенные взгляды. Мне было неловко от такого внимания.

Я вышла из здания аэропорта, чтобы нанять такси (грузчик катил за мной на тележке мои сумки), но, как назло, на стоянке не было ни одной машины. Я растерялась, не ожидав такого поворота событий и ранее считая, что меня ждет целая толпа жаждущих моих денег таксистов.

– Мисс Мрочек! – вдруг услышала я незнакомый мужской голос недалеко от себя.

«Это зовут меня? Не может быть, ведь меня здесь никто не знает!» – пронеслось в голове, но я машинально обернулась на голос, назвавший мое имя.

– Мисс Мрочек… Миша Мрочек… Это ведь ты? – Ко мне подошел довольно высокий темноволосый парень и, конечно, он говорил по-английски.

Моему удивлению не было предела.

– Да, – ответила я. – Разве мы знакомы?

Парень усмехнулся и оглянул меня с головы до ног. Его бестактность неприятно зацепила меня.

– Мои глаза, вообще-то, здесь! – строго сказала я ему.

– О, прошу прощения… Нет, мы пока не знакомы, но я ждал твоего появления больше часа, – сконфуженно сказал он. – Меня зовут Гарри Смит: это моя семья сдает тебе квартиру.

– Приятно познакомиться, Гарри, но я не понимаю, зачем ты меня ждал? – еще больше удивилась я.

– Я отвезу тебя на квартиру, – ответил он.

– Спасибо, конечно, но я могла бы добраться сама.

– Охотно верю, но, надеюсь, ты не будешь настаивать на одинокой поездке в Оксфорд: я просто подумал, что тебе будет удобней, если я заберу тебя с аэропорта, к тому же, у тебя не будет дорожных хлопот и дополнительных расходов на такси.

Я растерялась: этот Гарри полностью разрушил мои планы и мой самостоятельный, тщательно продуманный маршрут. Сначала я хотела отказать ему, но потом подумала, что он нарочно приехал за мной, и мне стало даже жаль этого парня, за то, что ему пришлось ждать меня больше часа. Меня – абсолютно незнакомую ему девчонку.

– Ну, хорошо, Гарри. И спасибо за то, что приехал за мной, мне очень приятно, – наконец, сказала я.

– Рад помочь. Ну, и где же твои сумки? – весело сказал он.

Я кивнула в сторону грузчика.

Гарри усмехнулся.

– Четыре огромные сумки?

– Да.

– Ты что, весь шкаф с собой привезла?

– Почти, – серьезно ответила я, нахмурившись от его насмешливого тона. – Но мне кажется, что это совсем тебя не касается.

Гарри немного покраснел.

– Извини, не хотел тебя обидеть. – Он смущенно улыбнулся.

– Да ничего, и ты…  Извини, – выдавила я, чувствуя себя крайне неловко.

Мы молча подошли к его машине – большому серому «Джипу». Гарри стал закидывать мои сумки в багажник, а я в это время расплатилась с грузчиком и дала ему на чай.

Затем я и Гарри сели в машину.

– Не забудь пристегнуться, – сказал парень, заводя мотор.

Я с усмешкой пристегнула ремень безопасности, Гарри сделал то же самое, и только после этого мы выехали со стоянки на дорогу.

– А как ты узнал меня? – поинтересовалась я.