Бесконечность не предел (сборник)

Какое-то время ничего не происходило. Затем многогранник шевельнулся как живой (создавалось именно такое впечатление), в ладонь сорвалось колечко тепла, и модуль стал шёлковым на ощупь. Длилось это ощущение долю секунды и прошло, но Саблин понял, что эргион настроился на его биополя.

– Ну как? – с любопытством осведомился Прохор.

– Он шевелится…

– Всё в порядке, это эффект гармонизации биополей. Он тебя будет чистить и гармонизировать.

– Каким образом?

– Ты почувствуешь, насколько легче станет работать организм.

– Давай попробуем его в эксперименте.

– Для этого надо нырять в Бездны, а я сейчас не настроен, хочу просто подышать чистым воздухом и расслабиться.

– Ладно, дыши, я у тебя воздух не отнимаю. Появится минутка, дай знать, мне почему-то кажется, что умение ходить по числомирам «матрёшки» мне скоро понадобится.

– Не боишься, что и за тобой начнут гоняться Охотники?

– Пусть попробуют.

Прохор задумчиво оглядел лицо Данимира, покачал головой.

– Мне когда-то тоже казалось, что я легко отобью любую ментальную атаку. А теперь приходится прятаться от друзей.

– От меня прятаться не придётся.

– Надеюсь.

Саблин не обиделся, вполне понимая чувства друга. К тому же Охотники могли повторить пси-атаку на него и попытаться зазомбировать, внедрить своего эмиссара. Чем закончится эта попытка, он не знал, хотя готов был сражаться с зомбирующей программой не на жизнь, а на смерть.

– Тогда идём обедать, уже время.

Прохор посмотрел на солнце, прищурясь, кивнул с запозданием.

– Можно и пообедать. Ты звонил Юсте?

– Звонил.

Ответ Саблина был так лаконичен, что Прохор улыбнулся.

– То есть её можно не ждать?

– Она так не сказала, а ты мог бы не спрашивать, зная её занятость.

– Знаю, потому и не жду.

– Ты ошибаешься.

– Относительно чего? – не понял Прохор.

– Относительно поступков Юстины. Если бы она тебя не ценила, давно ушла бы и не встречалась. Просто у неё такой характер.

– Если бы она меня ценила, мы давно жили бы вместе. Так что ошибаешься ты.

Саблин задержался на пороге.

– Мой наставник говорил: если ты можешь исправить последствия своей ошибки, ты ещё не ошибся. Поэтому мы оба ещё в начале пути. – Он подумал. – Иногда совершаешь такие поступки, что тараканы в голове аплодируют стоя. – Он ещё немного помолчал. – Хотя я никогда не ошибаюсь.

Прохор засмеялся, подтолкнул его в спину:

– Иди, философ. Математику в институте нам преподавал профессор Чмыхало, так он любил повторять: возможно, твои ошибки – то, что нужно Вселенной.

– Меткое замечание, я запомню, – пообещал Саблин.

Пообедали, отведав на первое грибной суп, а на второе – котлеты из марала.

– Прогуляемся? – предложил Саблин, когда они вышли из ресторана, с удовольствием окунаясь в солнечные лучи; стояла идеальная для этих мест погода.

– Нет, я бы поспал, – признался Прохор.

– Давай всё-таки потренируемся нырять в «матрёшку», пока есть время.

– Успеем ещё.

– Поверь, интуиция подсказывает, что чем раньше я это освою, тем лучше.

Прошлись по красным плиткам тротуара до своего корпуса, провожаемые взглядами стайки молоденьких девушек, разбирающих свои сумки.

– Хорошо, часок позанимаемся с эргионом, – сдался с неудовольствием Прохор. – Будем проходить азы формонавтики постепенно, не гоня лошадей. Ещё надо решить, где ты остановишься.

– В двойке.

Прохор оглянулся, начиная подниматься по лестнице на третий этаж.

– Ты имеешь в виду Саблина-2?

– Ну да, я у него уже был, «братик» ведёт себя достойно, не комплексует, сразу всё понял. Заодно узнаем, как у них идут дела, не преследуют ли Охотники.

– Я недавно разговаривал со своим визави, он сейчас как раз гостит у второго Саблина. Похоже, за ним начали следить.

– Тем более надо побеседовать с «родичем».

Они поднялись в номер Смирнова.

– Устраивайся поудобнее, – кивнул Прохор на диван, – лучше лёжа, по себе знаю. Пока ты будешь в гостях там, я тут тебя покараулю.

– Зазвонит телефон, не отвечай, я потом перезвоню. – Саблин устроился на диванчике, положил голову на боковой валик. – Я готов.

– И ещё совет: почуешь неладное – рви когти обратно! Но не паникуй, не то занесёт куда-нибудь, перепугаешь своих «родственников» в других превалитетах.

– Не запаникую.

– Процедуру помнишь?

Саблин сосредоточился на алгоритме вхождения в «соседние измерения», положил эргион на грудь, накрыл ладонью. Сердце забилось сильнее, но он успокоил его мысленным усилием.

– Иди «медленно», – добавил Прохор, наблюдая за ним. – Сначала в десятый числомир, за ним в девятый и так далее.

– А сразу в двойку нельзя?

– Можно, но ты не имеешь опыта и можешь залететь в Бездны. Будем передвигаться мелкими шажками, только не останавливайся, пока не выйдешь в голове второго Дана.

– Помню.

– Тогда вперёд, формонавт!

Саблин закрыл глаза, настроился на медитацию.

Эргион под рукой на мгновение стал горячим, волны тепла побежали от него во все стороны, поднялись по руке к голове, разошлись по телу.

Навалилась темнота. Слух отказал. Но уже через мгновение перед глазами вспыхнул свет, Дан увидел какие-то движущиеся тени, однако разбираться в их происхождении не стал и нырнул глубже, нащупывая путь в сознание «соседнего» Дана Саблина, живущего в числомире под номером 9.

Снова навалились темнота и глухая ватная тишина. Сменились неярким жёлтым светом: в мире Саблина-9 царил вечер, а сам он ехал в лифте с прозрачными стенами, позволявшими видеть пейзаж снаружи здания.

Дальше!

Тишина, немое молчание «колодца», соединявшего психики «родственников» во всех числомирах.

Свет, льющаяся вода, смех… пляж, что ли?

Не останавливаться!

Наконец, вычислив остановку, Саблин в здравом уме и твёрдой памяти «затормозил» свой ментальный полёт.

Перед глазами развернулся небольшой уютный кабинет с двумя стеклянными, вычурной формы столами, на которых стояли подставки объёмных компьютерных дисплеев и разнообразные кассетные стекляшки для дисков и флэшмобов, лежали ручки, листы бумаги, папки и прочая канцелярская белиберда.

За одним из столов сидел мужчина лет сорока, сухощавый, по-модному полубритый и в модной же синей рубашке-апаш; он изучал документы в растворе экрана напротив.

Саблин-2 занимался непонятными расчётами, поглядывая изредка на свой светящийся экран. В момент появления гостя из одиннадцатого числомира он подносил ко рту чашку с дымящимся кофе.

Данимир испугался, что его «родич» расплескает кофе, но Саблин-2 – его звали Данияром – выдержал паузу, аккуратно поставил чашку на стол и склонил голову к плечу.

«Насколько я понимаю, ты ко мне?»

«Да, привет», – торопливо сказал Саблин, мимолётно удивляясь своей способности разговаривать мысленно.

«Минуту». – Саблин-2 встал, посмотрел на соседа за вторым столом.

– Женя, никого не пускай за мой стол, я сбегаю за угол.

– Уговорил, – косо посмотрел на него сосед, ухмыльнулся, оценив шутку. – Кофе допей.

Саблин-2 последовал совету, выскочил из кабинета, махнул рукой симпатичной секретарше в приёмной, вышел в коридор и устроился в кабинке туалетного блока в конце коридора.

«Извини, не хочу, чтобы меня всё время отвлекали. Что случилось?»

«Мне сделали эргион, и я могу теперь сам бродить по числомирам. Это тренировочный выход».

«Разве прошлый раз ты выходил без модуля?»

«То был эргион Прохора».

«Завидую, у меня эргиона нет».

«Скажи Прохору, он сделает».

«Он себе ещё не доделал».

«Пусть поторопится, назревают какие-то события, а помощи ждать неоткуда, не считая нас. Где твой напарник?»

«Мы с ним в Суздале, вернулись из Норвегии, он пока живёт у меня. Решаем вопрос, куда бы податься, чтобы никто об этом не узнал».

«Мы с моим Прохором на Алтае, в оздоровительном центре «Марьин остров» на Чемале. Здесь директорствует моя двоюродная сестра Алла».

«К сожалению, моя двоюродная сестра Ариадна гостиницей не владеет, она медик».

«Если вы собираетесь уезжать, значит, в Суздале неспокойно?»

«За квартирой Прохора установлено наблюдение. Боюсь, филеры скоро примутся и за меня. Надо ехать. Хотя проблемы отъезд не решает».

«Знаю, говорил со своим Прохором, он ищет ДД, который может прояснить ситуацию и дать совет, как избавиться от Охотников. Самое плохое, что мы не можем взять «языка» и допросить. Пробовали захватить двух следопытов, но они тут же превратились в мирных граждан».

«Охотники убрались из их голов?»

«Точно, поэтому мы пока не выработали никакой стратегии сопротивления. Бегство – не стратегия. Прохор бродит по мирам, ищет след ДД, но до сих пор не нашёл».

«Давай думать вместе, вы там, мы здесь».

«Это я и хотел предложить. Я возвращаюсь, но будь готов обсудить варианты».

«Удачи!»

Саблин вспомнил советы Прохора, осторожно выбрался из головы «родича», оставляя его в туалете, и через несколько мгновений бесшумного «движения без движения» вынырнул в собственном теле.

Облегчённо вздохнул.

Прохор, сидевший за столиком с книгой в руках, заметил, что он открыл глаза.

– Вернулся?

– Ага, – хрипло ответил Саблин, принимая вертикальное положение, сел поудобней. – Как приятно чувствовать собственный организм!

Прохор сунул ему стакан холодной воды.

– Рассказывай.

Саблин опустошил стакан, расслабился, коротко передал разговор с «родичем» из второго Ф-превалитета. Улыбнулся с неожиданным для себя смущением:

– Хотел пойти дальше, но вовремя одумался.

– Куда – дальше? – не понял Прохор.

– В первый превалитет, а то и в нулевой.

Прохор покачал головой.

– Мы здорово похожи, я тоже пытался это сделать. Из первого меня вытолкнуло коленом под зад, да так, что я еле очухался! А нулевой вообще недоступен, это мне ещё ДД сказал.

– Почему?

– Ноль – не цифра, не число, это чистая непроявленная потенция, шуньята индусов, Монада, Навь, Единое, Абсолют и бог ещё знает что! Трудно даже найти нужный термин и уяснить его смысл. Я не уверен даже, что он структурирует реальность, потому что для этого нужно организовать бесконечность и Вечность, а это в принципе невозможно.

– Но, может быть, это мир Творца, в котором он живёт?

– Творца чего?

– Нашей Вселенной… «матрёшки».

– Наша Вселенная, какой её видят астрономы, – это всего лишь один из вариантов Универсума, ноль не может реализовать Всё! Хотя его и считают бесконечной возможностью потенций нереализованных реальностей.

– И всё же было бы любопытно посмотреть на тот мир изнутри.

Прохор улыбнулся.

– Согласен, давай хотя бы помечтаем об этом. Как тебе само путешествие? Никого из «родичей» не перепугал своим появлением?

– Я не высовывался, сразу прыгал дальше.

– Молодец, правильно делал, любая задержка в умах других Саблиных могла их ошеломить, что сказалось бы и на поведении. Я научу тебя «не высовываться» из своего ментального панциря.

– Я и сам, похоже, понял, как надо прятаться, но подсказка не помешает. Кстати, тебе не кажется неправильным называть числопутешественников формонавтами? Должна меняться форма объектов, так? А она не меняется.

– Просто ты дальше второго Ф-превалитета не ходил. Чем глубже в миры Бездн погружаешься, тем большую роль играет геометрическая основа бытия. Я заходил в мир пятизначного числа Армстронга, так там геометрия базируется на мультимногограннике, близком к сфере из-за большого количества граней. Ярко выраженных резонансов на основе простых многогранников типа тетраэдра или куба я не заметил, видел только машины, но они тоже изменялись по ходу движения, как… капли воды.

– Жидкая скульптура?

– Ты угадал. Уже в наших превалитетах технологии используют законы «жидкой скульптуры», а там это реализует сама природа, без участия человека. Изменение геометрии мира мало заметно в мирах Первоцифр от одного до десяти, плюс числа до сотни, насколько я могу оценить. Дальше начинается такая интересная готика, такой модерн и хай-тек, что уму непостижимо!

– Это радует, – хмыкнул Саблин.

– Что радует?

– Меня радует, что я могу увидеть эти ландшафты и архитектуру.

Прохор помрачнел.

– Если отобьём атаки Охотников. Всё, иди отдыхай, занимайся своими делами, я прилягу, что-то в сон потянуло.

– Воздух влияет, твой организм начал очищаться и одновременно самоотравляться выходящими токсинами. Через пару дней это пройдёт.

Саблин махнул рукой и вышел из номера, заново переживая своё путешествие в «параллельный двумир», где жил такой же Дан Саблин, только рождённый совсем для других дел.

С час он бродил по окрестностям пансионата, побывал на островке напротив, расчерченном плиточными дорожками для прогулок, позубоскалил с дежурными администраторами и даже по их подсказке принял ванну с углекислым газом, благотворно влияющую на кожу всего тела.

В начале шестого приехала Алла Юрьевна, и Саблин посидел с ней на веранде ресторана, попивая зелёный чай с алтайскими травами. Виделись с сестрой они редко, поэтому обоим было о чём поговорить.

– Поздравляю, – сказала директор «Марьиного острова», узнав о предполагаемой свадьбе брата, – неужели решился? Я помню, ты с детства утверждал, что никогда не женишься, так как рождён для свободного полёта.

– Жизнь изменилась, – с беглой улыбкой пожал плечами Саблин. – Я не сразу понял, что люблю Варвару. В этом смысле мне повезло больше, чем Прохору.

– А у него что за проблема?

– Он любит одну женщину, она его нет.

– Кто она?

– Юстина Бояринова, майор полиции.

– Даже так? – подняла умело подведённые брови Алла Юрьевна. – Не каждая женщина способна стать майором.

– Она к тому же ещё командир группы спецназа, очень решительная особа. Я знаю её с детства, и это я познакомил с ней Прохора.

– Жалеешь об этом?

– Нельзя сказать, что жалею. Они оба мне дороги, оба мои друзья, хотя и относятся к жизни по-разному. В последнее время что-то сдвинулось в их отношениях, ледниковый период закончился, Юстя стала больше уделять ему внимания. Может, всё и образуется, сыграем две свадьбы.

– Где он работает?

– В студии технического дизайна «Наноболт».

Алла Юрьевна улыбнулась.

– Звучит непрезентабельно. Он инженер по образованию?

– Математик. – Саблин хотел рассказать об увлечении Прохора формонавтикой, но передумал. – Решает одну интересную задачу.

– Почему вы так маскируетесь? Чужие фамилии, напустили туману, никуда на экскурсии не поехали.

– Появилась одна проблема, – поморщился Данимир. – Если бы не она, мы к тебе, наверно, и не прилетели бы. Постарайся нигде не распространяться о нашем приезде. Даже если позвонят и спросят.

– Во-первых, я не распространяюсь, ты меня знаешь. Во-вторых, кто может мне позвонить и спросить?

– Из Москвы. – Саблин сделал паузу. – Из полиции.

Алла Юрьевна нахмурилась:

– Даже так? Надеюсь, вы ничего криминального не совершили?

Саблин поднял руки, поклялся:

– Ни боже мой!

Алла Юрьевна подозрительно посмотрела на него, но у неё зазвонил мобильный, и она отвлеклась.

Саблин поднялся, шепнул на ухо:

– Поговорим вечером, не буду мешать.

Вышел из ресторана.

Прошло уже больше четырёх часов с момента, как он покинул номер Прохора, но тот не звонил, и у Данимира шевельнулось нехорошее предчувствие.

На стук в дверь математик не ответил. Молчал и его мобильный.

Саблин потолкал дверь, всё больше беспокоясь, позвал друга, потом вспомнил, что может зайти к нему в номер со стороны веранды, и открыл дверь своего номера.

Дверь из номера Прохора на веранду была полуоткрыта.

Сам он лежал в спальне на кровати в шортах и майке, навзничь, с закрытыми глазами, и, казалось, спал. Грудь математика вздымалась редко, но спокойно.

Саблин дотронулся до его плеча.

Прохор не пошевелился.

Саблин потряс его за плечо, за руку, дёрнул за ухо.

Прохор не просыпался.

«Он в «матрёшке»!» – мелькнула догадка.

– Тьфу ты! – Данимир с облегчением стукнул себя кулаком по бедру, сел на прикроватную тумбу, разглядывая неподвижное лицо математика. Захотелось облить спящего водой. Однако вряд ли это вывело бы Прохора из состояния «пси-полёта», и от затеи он отказался.

Посмотрел на часы. Неизвестно, сколько времени отсутствовал Прохор в своём теле, но в том, что он не сообщил о своём путешествии, крылось что-то неправильное. Он должен был предупредить спутника, если только не собирался вернуться в течение короткого времени. Где он сейчас, в каком числомире? В глубины каких Бездн забрался? Может, нашёл ДД и беседует с ним?

Саблин провёл ладонью по волосам, беззвучно выругался, вернулся к себе, переоделся. Утолил жажду вкусной водицей из-под крана, снова зашёл в номер Прохора.

Тот не шевелился, по-прежнему пребывая в сомнамбулическом состоянии, и ни на что не реагировал.

Оставалось только терпеливо ждать, когда он вернётся в тело и откроет глаза.

* * *

Прохор не пришёл в себя ни через час, ни к ужину, ни к ночи.

Панику Саблин, забывший о еде и о собственных планах, поднимать не стал, но Юстине позвонил, так как не знал, что делать в создавшейся ситуации.

– Он в коме? – уточнила она сухо.

– Он в других мирах, – попробовал возразить Саблин, удивлённый её реакцией.

– Это лечится?

– Прохор всегда выходил из этого состояния сам. И это не болезнь, я тебе уже объяснял.

Юстина помолчала.

– Ваши Охотники появлялись?

Саблин понял, что она не совсем представляет, о чём идёт речь, но объяснять по телефону наметившуюся проблему не рискнул.

– Они могут объявиться в любой момент.

– Хорошо, я прилечу.

– Тебя встретить?

– Доберусь сама, будь с ним.

Юстина выключила телефон, и Саблин с невольным сочувствием подумал о переживаниях подруги Прохора, нынешних и будущих. Она не представляла, с чем ей придётся столкнуться, хотя была уверена в разрешимости любых проблем.

Прохор не пришёл в себя и к ночи.

Чтобы у него не образовались пролежни, Саблин дважды переворачивал математика с боку на бок, удивляясь податливости его тела, с тревогой прислушивался к дыханию друга: дышал Прохор редко, десяток раз в минуту, и почти так же работало его сердце – максимум тридцать ударов в минуту.

На всякий случай Данимир запасся медикаментами, сходив в медцентр, и шприцем, чтобы сделать укол при выявлении явной сердечной недостаточности, и попросил у дежурной медсестры утку – для возможного непроизвольного мочеиспускания.

Алле Юрьевне о происходящем он говорить пока не стал, надеясь, что к утру Прохор всё-таки выберется из плена Бездн самостоятельно. Да и прилёт Юстины облегчал задачу, так как позволял хоть на минуту расслабиться самому.

Ночь прошла спокойно.

Прохор не двигался, потеряв сознание (оно и в самом деле отсутствовало, представляя личность математика в иных пространствах), Саблин подходил к нему каждый час, изредка пошевеливая, дремал, пил чай и считал минуты.

Утро не принесло изменений в положении обоих.

Юстина позвонила в начале девятого, сообщив, что самолёт приземлился и она уже едет из аэропорта Горно-Алтайска в Чемал.

Саблин предупредил охрану о гостье из Москвы, глотнул кофе в ресторане, не заказывая завтрака, заглянул в номер Прохора и снова поспешил к воротам комплекса.

Интуиция не подвела и на сей раз: Юстина приехала не одна, её сопровождали два молодых парня, со спокойными малоподвижными лицами. Обладая колоссальной выдержкой и хладнокровием, они представляли собой грозную силу, а подчинялись Юстине по-армейски – по взгляду.

Когда все четверо шли от стоянки машин к первому корпусу, из него вышла Алла Юрьевна в сопровождении женщины средних лет в белом халате.

Саблин понял, что зря не рассказал сестре о возникшей проблеме.

Однако обошлось.

Юстина кинула взгляд на него, мгновенно поняла, кто здесь главный, и обозначила улыбку, здороваясь:

– Доброе утро.

– Доброе, – остановилась директор комплекса, посмотрела на брата.

– Это Юстина Артёмовна, из Москвы, – поспешил Саблин представить подругу Прохора. – Я говорил.

– Очень приятно. – Алла Юрьевна окинула Юстину оценивающим взглядом. – Надолго к нам?

– Пока не знаю, – сказала Юстина, – всё будет зависеть от обстоятельств.

– Вам у нас понравится, – пообещала Алла Юрьевна.

– Надеюсь.

Саблин боялся, что Юстина начнёт показывать манеры майора спецназа, но этого не случилось. Не стала продолжать тему и Алла Юрьевна, предупреждённая братом о полномочиях гостьи из Москвы.

– Устраивайтесь, обживайтесь, осматривайтесь, номер вам выделен, потом можем побеседовать. Он поможет.

Алла Юрьевна кивнула на Саблина и двинулась ко второму корпусу пансионата, догоняя женщину в халате.

– Где он? – посмотрела Юстина на Саблина.

– Здесь, на третьем этаже, – показал он на блок «Ступени».

– Осмотритесь, – бросила девушка спутникам и пошла вперёд.

Парни отстали, внимательно разглядывая здания комплекса и горы за ними.

Прохор лежал в той же позе, в какой его оставил Данимир.

Юстина подошла к кровати, окинула его оценивающим взглядом.

– Он что, так и лежит с тех пор?

– Да, – выдавил Саблин.

– Похоже на потерю сознания.

– Именно это и происходит, его сознание сейчас гуляет по другим числомирам.

– Врач может вывести его из этого состояния?

– Уверен, что не сможет. Прохор не больной, он формонавт, я рассказывал тебе об этом.

– Тогда каким образом его можно вызвать обратно?

Саблин с удивлением воззрился на Юстину, перевёл взгляд на Прохора, хотел отрицательно мотнуть головой, мол, никак, и поймал робкую мысль.

– Подожди… чёрт! Я подумал…

– У тебя тоже это случается? – иронически осведомилась Юстина.

– Что? А-а, да, иногда приходится думать, – не смутился Саблин. – Когда голова работает. Я знаю, что делать.

Юстина перестала рассматривать номер, прошлась до выхода на веранду, остановилась у кровати Прохора, не сводя с него сосредоточенного взгляда.

– В больницу?

– Ни в коем случае! Сначала я прыгну в Бездны.

– Куда?

– Я умею перемещаться по числомирам, Прохор научил. Во втором Ф-превалитете я уже останавливался и разговаривал с тамошним Саблиным.

– С кем?

– Потом объясню. Я снова опущусь… вернее, поднимусь во второй числомир и поговорю с «родичем», а он попросит своего Прохора поискать нашего.

– Ничего не понимаю!

Саблин взял Юстину за плечи, повернул к себе:

– Поверь мне, это шанс! Я сейчас отключусь на несколько минут и вернусь. А ты побудь возле нас и никого не пускай.

Юстина прикусила губу, внимательно посмотрела Данимиру в глаза. Но возражать и задавать новые вопросы не стала.

– Хорошо, жду.

Саблин кинул взгляд на Прохора, вышел из спальни и присел на диван в гостиной, успокаивая сердце и мысли. Потом прилёг, сосредоточиваясь на переходе в состояние «потока информации», по словам Прохора, взял в руки многогранник эргиона, устроил на груди.

Юстина, стоя в дверях, молча наблюдала за ним.

Он постарался улыбнуться как можно увереннее.

– Всё будет хорошо, я ненадолго.

Она нерешительно оглянулась на Прохора, и Данимир добавил:

– Мы вернёмся!

Эргион шевельнулся под рукой мягкой тёплой мышкой, на голову снизошла тишина…

Засада

Он зашёл сюда случайно, вдруг надумав проверить, чем отличается мир-999 от мира «простой одиночной» девятки.

Цифра 9 – эннеада олицетворяла собой в эзотерическом смысле высшую гармонию, дающую знание Закона Добра и Зла. Пифагор считал её числом Выбора Пути, несущего ошибки и недостатки, как и положено девятке, так как до «совершенного» числа – 10 ей не хватало единицы.

Именно поэтому девятка признавалась адептами цифрологии и числонавтики цифрой ограниченной, собирающей внутри себя все цифры от единицы до восьмёрки.

Прохор посещал числомир-9, в котором его «родич» работал обыкновенным рабочим на заводе вертолётных двигателей и жил в Суздале. Ничем особенным этот мир его не удивил. Матрица его геометрии базировалась на свойствах девятигранника, выстроенного из куба – в основании и четырёхгранной пирамиды, поэтому в архитектуре превалировали тяжеловесные прямоугольные формы, далёкие от «летящей» готики и экспрессионизма, искажающего форму ради эмоционального эффекта зри- телей.

Суздаль-9 в этом свете выглядел массивно-тяжеловесным, колокольни его церквей и храмов не возносились в небо, а росли как грибы-дождевики. Творчество зодчих девятого числомира вызывало скорее беспокойство, нежели доставляло эстетическое удовольствие.

Впрочем, здесь даже природа была пронизана «кубическими» пропорциями, порождая удивительные растительные формы, гротескно напоминающие создания рук человеческих. Стволы деревьев, к примеру, редко принимали округлые формы, поэтому глаз в скоплении прямоугольных «шестов» с зелёными шапками листьев наверху невольно искал табличку: «Художественная инсталляция».